***
«И где их только смурфы носят?» — подумал Благоразумник, поглядывая на свои часы. Из-за угла, подобный метеору тотчас же примчался Растяпа. По его горящему взгляду Благоразумник понял, что сейчас его ожидает радостная тирада. — Привет, Благоразумник, смурфное утро. Я… — начал было кричать на бегу Растяпа. Но тут, как назло, на пути словно вырос камень и ушастый смурфик упал другу прямо под ноги. — Ты опоздал, — флегматично сказал Благоразумник, помогая Растяпе подняться. — Но не переживай, я уже привык к твоей пунктуальности. Гораздо хуже то, что, похоже, все остальные берут с тебя пример, — Благоразумник указал ладонью на полянку, на которой никого, кроме них двоих не было. При виде данной картины смурфик в очках только многозначительно закатил глаза. Смурфик оглянулся. И правда, на обычно шумной поляне сейчас кроме них двоих никого не было. Только ветер колыхал салфетки на столе неподалёку. — Это странно. Кексы уже на столе, — заметил Растяпа. — И как Жадина ещё не прибежал на аромат? — Благоразумник пропустил риторический вопрос мимо ушей. Гораздо важней для него сейчас было настроить карманные часы, которые смурфик всюду носил с собой под колпаком. Привычное место хранения для смурфика. Растяпа бросил взгляд на крохотные часы на тоненькой металлической цепочке. Когда-то сам Папа-Смурф подарил их Благоразумнику, как самому пунктуальному. Тот ещё так возгордился в тот день, что постоянно напоминал каждому прохожему, где и когда ему необходимо находиться. Вот только смурфики в отместку в ту же ночь так завели часы, что бедолаге пришлось посуетиться, чтобы не отставать от ритма. От этих мыслей смурфик непроизвольно хихикнул. Проделки брата в очках всегда смешили его. Однако сегодня Благоразумник особенно пристально всматривался в них, словно что-то не так. — Привет, ребята! — вырвал из воспоминаний резвый крик откуда-то сбоку. Растяпа вздрогнул, от неожиданности, как вдруг ощутил, что его крепко сжали и оторвали от земли. — Брат Растяпа! — смурфик не успел моргнуть, как тут же оказался нос к носу со здоровенным смурфом в сером колпаке и косматыми рыжими волосами. — Привет и тебе, Крепыш, — еле выдавил он от приступа обнимашек. — Ну, наконец-то, и полсмурфа не прошло, — неожиданно сказал Благоразумник, не отрываясь от того, чтобы крутить колёсико на маленьком механизме. — И почему, когда нужно, все как сквозь землю… Крепыш, отпусти Растяпу. Не хватало нам ещё гонку сорвать очередной травмой. — Ну что, готовы к представлению? — Растяпа тут же оказался на земле и увидел добротного смурфа, который не спеша доедал свой утренний кекс. — Благоразумник, может, признаешь меня победителем, и разойдёмся? — предложил Жадина, облизывая пальцы. — Обещаю, что поделюсь… по одному на каждого из вас, остальное мне. Смурфик между делом всё ближе и ближе подходил к столу со сладостями. — Кексики! — закричал Крепыш при виде ароматных ещё горячих кексов, из которых, словно пятна божьей коровки, выступала смурфиника. Он бросился прямиком к столу, где его остановили Благоразумник и Растяпа. Несмотря на опасение Благоразумника за успех гонки, он помогал Растяпе весьма неохотно. Тем более после того, как Крепыш начал обращаться к очкастому смурфику исключительно как «Дай Пинка». — Крепыш хочет поскорее начать! — сказал Крепыш, не отводя взгляда от горы выпечки. В этот момент, Жадина понял, что за победу в этот раз предстоит побороться. Благоразумник лишь окинул взглядом истекающих слюной соперников и встал на судейскую бочку. К столу уже начали подтягиваться заинтересованные в состязании смурфы. Крепыш хотел было потянуться к еде, но тут получил по руке от Жадины. «Что-ж, тем лучше… Жаль, что не всё это мне достанется», — подумал Жадина, так и не получив ответа на свой вопрос. Ещё вчера он гордо носил титул Обжоры №1, но с прибавлением в Деревне много изменилось. Оказалось, что у Крепыша, одного из новоприбывших смурфиков, просто зверский аппетит. И, как назло, вчера за ужином кто-то пошутил, что Крепыш сможет в одиночку съесть целый запас смурфиники… Жадина не перенёс такого оскорбления своего статуса едока. В чём, в чём, а в этом ему не было равных. И, если потребуется это подтвердить, то он всегда готов. — Братья мои… — провозгласил Благоразумник, но недавно подошедшая Смурфетта вдруг многозначительно кашлянула. — И сёстры. Недавно свершилось невозможное: отважный смурф бросил вызов Жадине. Толпа, которая успела собраться, улюлюкала в предвкушении эпичного зрелища. — А потому сегодня в честной битве сойдутся Жадина — многократный чемпион и мастер, и его соперник — новичок Крепыш. Толпа снова разразилась ликованием. — Правила просты: по команде чемпионы начинают поедание, победитель тот, кто продержится дольше или и съест больше противника… — Да это итак всем известно! — донеслось из толпы, которая уже успела собраться на полянке. Все смурфики внезапно залились смехом, невзирая на покрасневшего Благоразумника. — На старт, — сказал смурфик, поднимая часы над головой, когда шум стих. Он засёк время в целых три минуты. Это делалось на каждом соревновании обжор. На всякий случай… Смурфики были уже на взводе, — Внимание, — Жадина взглянул на своего соперника, а тот не отрываясь прожигал взглядом еду. — Марш! Жадина съел свой первый кекс и понеслась. Вот уже второй заглощен. Он мимоходом бросил взгляд на Крепыша и ужаснулся. Тот уже уминал добрую пятерню, запихивая ещё себе в рот. «Смурф меня побери! Надо поднажать», — подумал Жадина, удивляясь прожорливости Крепыша. Смурфику пришлось пойти на крайние меры, Жадина внезапно ускорился. При виде этого толпа заликовала. — Давай! — Это всё, что ты можешь? Смурфик уплетал кусочек за кусочком на полную мощность, почти не жуя, и, кажется, даже не чувствуя вкус. — Крепыш, Крепыш! Давай, ешь, ешь! — кричала Смурфетта, которая от радости скакала на своём месте. Она чувствовала, как азарт переполняет её. Жадина уже чувствовал победу у себя в желудке, как вдруг снова взглянул на Крепыша. «Как же это? — подумал он, не замечая, как к горлу начал подбираться большущий ком. — Он продолжает заглатывать их, словно безмозглый огр». Смурфетта перевела взор со своего брата и ужаснулась –Жадина выглядел так, словно съел почти все зелёные огурцы в долине. — А разве время уже не должно было выйти? — обратилась она к судье с тревогой. Но Благоразумник чинно продолжал смотреть на поединок, поглядывая на бегущую стрелку. В душе назревало странное чувство. Словно Смурфетта права. Смурфик в очках снова бросил взгляд на свои драгоценные часы и ужаснулся. Три минуты уже давно миновали. «Я же починил механизм сегодня утром», — пронеслось в голове. Благоразумник понял, что признай он оплошность сейчас, и вечер насмешек за ужином ему обеспечен. А ведь он собирался продемонстрировать Папе-Смурфу своё новое сочинение. — Поединок будет окончен, как только один из оппонентов сдастся, — неумолимо произнёс он, подавляя беспокойство в душе. — Ты что, не видишь? Жадина вот-вот смурфнется в обморок, — ахнул Силач, который присоединился к наблюдению позже. Но судья не шелохнулся, словно не слышал. — Благоразумник, прекращай это! — сказал он, закипая. Благоразумник сохранял невозмутимость на лице и спокойно смотрел в глаза Силачу. Он уже хотел было вступить в дискуссию — немногое против чего кулаки Силача бессильны. Смурфики чуть было и не заметили, как последние кексы, почти одновременно исчезли со стола. — Смурфледи и джентльсмурфы! Похоже, у нас ничья, — прокричал Благоразумник, пока все вновь устремили удивлённый взор на уже пустой стол. — Ура! Ничья! Поздравляю! — закричала Смурфетта с облегчением. — А что это? Крепыша поздравляют? — Крепыш, который с блаженной улыбкой дожёвывал последний кекс, посмотрел на стол и к своему сожалению обнаружил, что вкуснятина закончилась. — Качайте его, ребята! — довольно крикнул Силач. Толпа мигом обступила Крепыша и с трудом оторвала его от земли. Растяпа, который стоял подле стола снова невольно хихикнул при виде того, как смурфик испытывает новые ощущения от жизни в Деревне. Крепыш был в полном восторге, а Смурфетта побежала к нему, ей не терпелось обнять брата. Девочка уже держала в руках цветок, который сорвала утром специально для победителя. — Поздравляю, отличное состязание, — Силач тем временем подошёл к Жадине, который всё ещё сидел за столом, и похлопал того по плечу. Жадина вот уже пять минут изо всех сил пытался дышать и сдерживать рвотные позывы, хлопки Силача же были очень не кстати. «М-да, он совсем зелёный, а тащить его к Папе-Смурфу придётся мне, ибо больше некому: Крепыш, сейчас купается в лучах славы», — с горечью подумал Силач, глядя на ликующую толпу. — Ну, главный Обжора Деревни, ты как? — спросил Силач, когда понял, что ответа не дождётся. — Бывало и лучше, дружище, — только и прокряхтел Жадина. Сейчас на него было больно смотреть — весь позеленел и вздулся, словно суслик в спячке, — Лучше помоги мне встать. — Без проблем, давай. Раз, два и… на плечо! — выдохнул Силач, но даже он не представлял, насколько Жадина будет тяжёлым после состязания. — А теперь, прошу, в честь победы дружбы, узрите… — торжественно объявил Благоразумник, делая театральную паузу, под слышимую только ему одному барабанную дробь. — Смурфеничный торт! — ахнула Смурфетта при виде дюжины кремовых цветочков. — Изготовлен по специальному заказу Пекарем, — поправил очки Благоразумник. Жадина с плеча Силача бросил один только взгляд на «приз» и почувствовал, как силы покидают его. — Ты же поделишься? — ехидно спросил Силач. Но тот не смог ответить, он окончательно позеленел и грохнулся в обморок. Силач аккуратно положил его до поры до времени. — Он будет в порядке? — взволнованно спросила Смурфетта при виде объевшегося смурфика. Силач только хихикнул и мягко добавил: — Да смурф с ним сделается-то. С нашим Жадиной. Отоспится, да и будет как новенький. Смурфетта не успела возразить. — Поздравляю, Крепыш. Вот это торт! — поздравил Крепыша Растяпа. Он было бросил взгляд на Жадину и… — А ну расступитесь. — Дорогу! — Что тут ещё такое? — пробираясь сквозь толпу смурфиков на поляну вышел Папа–Смурф. Как всегда, в красном и при своей белоснежной бороде он внимательно оглядел толпу. Его взгляд остановился на Жадине, который корчился возле судейской бочки. — Смурфики мои! — подбежал к больному. Толпа теперь окружала Жадину, как новый объект наблюдений. Все смурфики затаились, заворожено наблюдая, как Папа проводит манипуляции с их бедным братом. Смурфетта взволнованно стояла рядом с Папой, а Силач наблюдал издалека. Растяпе, как он ни старался, не удавалось больше протиснуться сквозь спины своих братьев. — Ну что, — вздохнул наконец Папа-Смурф. Все, затаив дыхание, ждали его вердикта. — Небольшое переедание. Проспится, а завтра будет как ни в чём не бывало. Силач, не поможешь мне донести Жадину до дома? Смурфик с татуировкой молча кивнул, а толпа разразилась радостным криком. — Что касается остальных, — добавил старый смурфик, как только гвалт утих, –Расходитесь по своим делам, — сказал Папа-Смурф остальным. Его стал твёрже. — А как же торт? — донеслось откуда–то из толпы. Все оглянулись и увидели Крепыша, который сидел возле пустого блюда и с наслаждением облизывал пальцы и лицо, полностью перепачканные в креме. — Вот тебе и Обжора №1, — подтвердил Силач. Смурфетта невольно прыснула, а остальные смурфики разразились хохотом. — Задание понятно? — хмыкнул Папа-Смурф, отвлекая внимание смурфиков от Крепыша и съеденного торта. — Да, Папа-Смурф! — раздалось хором со всех сторон. — Или я могу попросить Шефа подать на ужин гороховый суп. Смурфики зашептались и, к глубокому удивлению Смурфетты, с хохотом толпа растворилась, словно здесь никого и не было минуту назад. Девочка непонимающе посмотрела на Папу, но в его глазах увидела только озорные огоньки. — Смурфетта, принеси из моего дома носилки, — сказал он уже мягче. — А ты, Силач, поможешь мне перенести Жадину. — Слушаюсь, Папа-Смурф, — сказала Смурфетта и мигом скрылась на улочке. — Да, Папа-Смурф, — ответил Силач. — Вот и славно, а где… — хотел спросить Папа-Смурф, где Крепыш. — Крепыш, хочет обниматься! Обнимашки! — донеслось откуда–то из–за спины. Крепыш успел напоследок обнять Растяпу, который всё ещё был на поляне, и умчаться прочь на огромной скорости. Папа только с интересом почесал бороду, и вернулся к Жадине. Растяпа непонимающе посмотрел вслед рыжему смурфику. Он всегда был самым сильным в округе, но даже для него такая скорость была чем-то выдающимся. Смурфик посмотрел на Папу и Силача в надежде на то, что они тоже заметили эту странность. Но те были слишком заняты присмотром за Жадиной, который всё ещё лежал без чувств. В душе закралось нехорошее предчувствие. — Благоразумник, а ты уверен, что с Крепышом все нормально? — спросил Растяпа, всё ещё глотая воздух после фирменного объятия Крепыша. — Ох, Растяпа, Растяпа, мне бы твои проблемы. Уверен, наш победитель просто очень рад, — невозмутимо сказал Благоразумник и ушёл к Репортёру работать над заметкой. Напоследок он бросил через плечо: — Хотя, учитывая то, откуда он к нам пришёл. Думаю, для Крепыша и не такое в порядке вещей.***
Растяпа семенил в ту сторону, куда убежал Крепыш. По мере того, как он продвигался по Деревне, на пути всё чаще встречались разбитые бочки, вёдра, разбросанные вещи из тележек и перепуганные смурфы. Растяпа с удивлением рассматривал окружение. — О, привет, Растяпа, ты тоже на пробежке? — донёсся из-за спины звонкий голос. Растяпа от неожиданности не удержал равновесие, споткнулся о собственную стопу, которая как назло скосолапила только сейчас, и грохнулся на мощёную улочку. Растяпа почувствовал, как ему тут же помогли подняться и отряхнули. Растяпа и не заметил, как наперерез к нему подбежала Заноза. Запыхавшаяся она смахнула пот, что проступил на лбу, и поправила чёлку цвета вороньего крыла. — Что-то я не могу найти Силача. Ты не встречал? — выпалила Заноза, отдышавшись. Но тут ей на глаза попалось то же, что и Растяпе. — О те на, — только и выговорила она, разглядывая разбитое ведро возле своих ног. — А что это тут произошло? — Долгая история. Ты не видела Крепыша? — только и выдавил Растяпа между попытками отдышаться. — Конечно же, вчера, позавчера и ранее тоже. А в чём собственно дело? — пожала плечами девочка, всё ещё с интересом оглядывая окружение, которое явно потрепали. — Скажи, а у вас в Деревне это нормально? Ответа не последовало, потому что стоило Растяпе отдышаться, как он затараторил: — Ты не понимаешь, Крепыш убежал очень быстро. Как бы с ним не случилось чего. Сперва заглотить столько кексов, а теперь… — Это которые сладкие и со смурфеникой? — перебила его Заноза. В голосе её была тревога. Растяпа твёрдо кивнул. — Дело — дрянь. Бежим! Заноза схватила друга за руку, и они вместе помчались туда, куда по идее должен был на всех парах мчаться Крепыш.***
Крепыш бежал по Деревне вне себя от счастья. Он чувствовал небывалый прилив сил и радости. А потому он стремился помочь всем и каждому, кто встречался ему на пути. То тяжесть донести, то воды набрать. Крепыша даже не расстраивал тот факт, что никто не спешил его благодарить за «помощь». «Крепыш хочет обнимать всех и каждого, а ещё Крепыш хочет помогать. Но что Крепышу делать?» — мысли роем вились в голове. К своему собственному счастью он, в конце концов, оказался прямиком на огороде. Данное место мигом привело смурфика в полнейший восторг. До самой кромки леса за холмами простилались аккуратные рядочки из овощей от огурцов до моркови, которая весёлыми хвостиками торчала из земли. Солнце стремилось ввысь, а на одной из грядок уже мирно орудовал тяпкой Фермер. Он жевал травинку и что-то напевал себе под нос. Недолго думая, Крепыш, словно ураган, оттолкнул Фермера, чтобы тот, по мнению Крепыша отдохнул, и мигом начал «сбор урожая». «До чего же Крепыш полезен и хорош», — мурлыкал себе под нос Крепыш, выдирая корнеплоды из земли, не давая им никакого шанса дозреть. Ничто не могло скрыться от цепких рук здоровяка. Внезапно Крепыш остановился и прислушался. Где-то неподалёку ритмично раздавалось мирное капание. Смурфик принюхался. Вдруг Крепыш обернулся, и его взору предстала громадная конструкция. Та самая, которую сегодня, уже чуть было, не сбил Растяпа. Взгляд смурфика остановился на капельках, которые изредка просачивались сквозь стенки резервуара, возвышающегося над огородом. «Пить! — пронеслось в голове. — Тут даже лестница есть, там же наверняка целый бассейн воды. Если бы Крепыш был птичкой, то он бы нипочём, не подумал строить бассейн так высоко». Оглушённый Фермер с трудом встал на ноги и ужаснулся. В ещё больший ужас он пришёл от Крепыша, который уже очутился на лестнице вышки. Тем временем Растяпу и Занозу «след» привёл прямиком на огород. Картина вырисовывалась удручающая. Кругом были разбросаны кусты, корнеплоды наравне с сорняками. Заноза пихнула друга в плечо и крикнула, указывая рукой: — Смотри! Крепыш карабкался по деревянным балкам, постоянно соскальзывая, но каждый раз вовремя перехватываясь и продолжая путь наверх. Внизу крутился Фермер и размахивал руками. — Он же сейчас разобьётся, — ахнул Растяпа. — Не в мою смену! — крикнула Заноза. Она уже успела заприметить верёвку, которая мирно висела на заборе. Девочка мигом схватила верёвку и соорудила лассо. Один миг. Ловкое движение, и Заноза уже оказалась у подножия вышки. «Вот это да, — только и успел подумать Растяпа, заворожено глядя на Занозу. — В жизни такого не видел». Та уже успела в пару бросков верёвки заарканить Крепыша. Но тот тоже оказался не промах и не собирался спускаться. Крепыш было коснулся заветной манны, как вдруг ощутил, как что-то очень крепкое схватило его и теперь тянет вниз. — Пить! — громогласно голосил Крепыш, зверея от несправедливости. Он бросил взор вниз и только сейчас заметил там свою сестрёнку. — Ну вот, теперь никуда не денется, — сказала Заноза, вытирая пот со лба. Она собралась с силами и, как следует, дёрнула изо всех сил. Крепыш уже не мог вырваться из лассо Занозы. Он что-то крикнул и вдруг замер. Мысль промелькнула в голове Занозы, повисла тишина. Раздался тихий скрип, затем погромче. И башня начала медленно крениться на бок. Заноза успела пискнуть и с тревогой посмотреть на брата, который теперь ещё сильнее впился в края лестницы. Раздался хруст. Тут не могло быть сомнений. Так резко и жутко могли хрустнуть только опоры башни, отчего та полетела вниз, а по огороду тут же прокатилась волна. Поток воды резво смыл всё на своём пути, превращая и без того потрёпанные грядки в откровенный свинарник. Растяпа открыл глаза, пощупал живот и, убедившись в собственной целостности, открыл глаза. Кругом царила грязь, вода мигом разлилась в лужи, омывая остатки балок, что только что держали совсем новую башню. — Мы все мокрые и грязные, — констатировал Растяпа, откашлявшись. Он встал и принялся смахивать с себя грязь. — Да уж… — выругалась Заноза, которая безуспешно пыталась отжать хотя бы пышную юбочку. — Ух, попадись мне этот поганец. И где он теперь? Растяпа тоже оглянулся в поисках Крепыша в надежде на то, что тот хотя бы невредим. — Грязевая ванна! — донеслось сверху, и оттуда мигом спрыгнул довольный Крепыш прямиком в гущу грязи. Мгновение. Заноза открыла глаза и поняла, что они втроём теперь по уши в грязи от брызг. Заноза посмотрела на Растяпу, тот на Крепыша. Внезапно все трое почувствовали странное чувство. А через секунду троица разразилась звонким смехом. Мокрые и грязные они теперь стояли посреди огорода и не знали, что теперь делать. А нужно ли? — Ох! — только и послышался грустный вздох смурфика, настолько грустный, что, казалось, само небо слегка посерело. Похоже, не всем грязевая ванна пришлась по душе. «Фермер какой-то грустный, странно, Крепыш же помог ему», — подумал Крепыш. — Ну вы даёте ребята, — заворчал Фермер.***
Вечерело. Закатное солнце заливало своим светом поле грязи, которое ещё сегодня утром было огородом. К счастью, Крепыш успел добраться далеко не до всех посевов, и, тем не менее, ущерб от «потопа» оставался неприятно большим. — Ну вы даёте ребята, — заворчал Фермер, глядя на друзей. Те уже вот как полдня орудовали тяпками и лопатами. Крепыш возил тележку и выбрасывал испорченные овощи строго по наказу Фермера. Видок у здоровяка был, словно у наказанного щенка. — Так мы же не специально, — завелась было Заноза, но по взгляду Растяпы поняла, что спорить сейчас не лучшее решение для них. Смурфики почувствовали лёгкий укол совести, а Крепыш и вовсе сгорбился от вины. При виде расстроенных друзей сердце Фермера сжалось. В душе он понимал, что башня и так стояла не шибко устойчиво, как хотелось бы. Но разве он мог обидеть Мастера, старого друга своими замечаниями. –Ну ничего, отработаете то, что натворили и свободны, — сказал Фермер мягче, продолжая неторопливо спасать урожай, который ещё имел пригодный вид. Ребята вмиг оживились и обступили смурфика. — Правда, Фермер? Ну Фермер, — наперебой тараторили Заноза и Растяпа. — Ну подумаешь, со всяким может случиться. Это же было не нарочно, — успокоил их Фермер и подмигнул Занозе. — Зато все целы, — гордо сказала Заноза и вернулась к выкапыванию корешков. — Эт точно, и неспроста, — сказал Фермер и легонько пихнул Занозу. — Благодаря тебе-то. Девочка смутилась, но старалась не подавать виду. Ей раньше не приходилось работать в поле. Она посмотрела на грустного брата: — Эй, Крепыш! Крепыш обернулся на звук своего имени. — В следующий раз беги к репе, она нынче плохо выдёргивается. Все дружно залились смехом. А Крепыш от переполнявших эмоций принялся бегать по кругу вокруг Фермера и осыпать того благодарностями.***
— Приятно видеть, как смурфики работают вместе, да Мастер? — Да, Папа-Смурф, — вздохнул Мастер, все мысли которого сейчас были уже на строительстве новой башни. Они стояли на небольшом пригорке, с которого открывался прекрасный вид на огороды Фермера. Внизу блестели на солнце остатки разлитой воды и обломки башни. Папа-Смурф с интересом глядел на всё, что сейчас происходило там, на поле, залитым светом золотого солнца. На Занозу, которая отлично себя чувствовала в компании его смурфов. От своих, только ему известных мыслей он улыбнулся. «Хорошо, что трубы перекрыло, иначе бы тут образовался настоящий гейзер», — с горечью подумал Мастер. Кислая мина на его лице не укрылась от Папы-Смурфа, и тот мягко положил руку ему на плечо. — Ничего, Мастер. Глядишь, и быть может новая конструкция будет куда лучше той, что была. С такими-то помощниками. — Конечно, Папа, — вздохнул Мастер и улыбнулся, наблюдая за тем, как Крепыш весело скачет там, внизу.***
Как бы ни было весело в Деревне днём, настоящее волшебство начинается вечером, когда ужин окончен, и большая часть смурфиков расходиться по грибам. Папа-Смурф разлил травяной чай по маленьким глиняным чашечкам, пока Смурфетта рассматривала склянки с настоями, сидя на стуле у стены. Она мимолётно еле заметно болтала правой ногой. Видимо, уже совсем не терпелось начать. — Ну что, уже есть какие-нибудь идеи? Чего ты хочешь добиться, Смурфетта? — спросил Папа-Смурф, с лёгким прищуром наблюдая за своей новой ученицей. Та, словно ото сна, оторвалась от размышлений и вопросительно посмотрела на него. — Всё-таки, быть магом — дело тонкое, а потому нужно иметь хотя бы примерную цель, чего хочешь добиться: быть целителем, или профессионалом касаемо зельеварения или же стать алхимиком, — поспешил объяснить Папа. Они со Смурфеттой уже давно научились понимать друг друга на ином, сакральном уровне. Ещё с той самой ночи, когда он сотворил чудо прямо в этой комнате. — Я… — начала Смурфетта в экстазе от открывшихся ей возможностей, — Наверное, всего, всего, что может даровать магия, — Смурфетта потупила взгляд, и теперь смотрела то на свой Драконий посох, то на Папу-Смурфа. — Ну что ж, вижу, ты рвёшься в бой, — сказал старый смурфик, с теплотой глядя на неё и мягко посмеиваясь. — Любой волшебник должен разбираться в базовых знаниях. Уверен, со временем мы всё изучим. Они сидели сейчас здесь. Поздним вечером в грибе у Папы. Наверняка Папа-Смурф даже и не брался предполагать, насколько сильно ждала девочка этой ночи. Это было уже очевидно, судя по её глазам. В тот момент, когда Папа сообщил ей, что время пришло. Папа-Смурф подвинул Смурфетте чашку. Она сделала глоток как можно непринуждённее, но Папа заметил, как она смотрит на свой посох. — Этот посох… — вздохнул он. — Очень надеюсь, однажды ты научишься обходиться без него. Смурфетта снова удивлённо посмотрела на Папу-Смурфа, всем своим видом говоря о том, что готова ловить каждое его слово. — Но почему? Ведь здесь сила, которая способна защитить Деревню от любых напастей! Конечно, его надо заправлять, время от времени, но… — О, я совсем не об этом, — мягко выдохнул Папа и сам сделал глоток. — Я хочу сказать, что магия способна исходить непосредственно из тебя. Без проводника вроде этого, — Папа-Смурф мягко отодвинул посох от края стола и внимательно посмотрел на Смурфетту. Та прожигала его взглядом своих сине-зелёных глаз. — Но только самые сильные маги способны на это. И я уверен, что в один из дней ты станешь именно такой. Смурфетта задумалась, качая ногой на ноге. «Отлично, — радостно подумал Папа-Смурф. — Этого-то я и добивался». — Но потребуется много работы. Долгой и упорной, — мягкий тон Папы-Смурфа сменился на строгий и решительный. — С этого момента, я не только любимый Папа, но и требовательный наставник. — Но разве мне не нужен талант, чтобы заниматься? — задумчиво буркнула девочка, снова бросая взгляды на свой посох. — Гляди, — Папа пододвинул к себе блюдо с бисквитом, которым его щедро угостил Жадина, отрезал кусок, равный примерно десятине. — Этот кусочек — твой талант и способности, — загадочно сказал Папа-Смурф. Смурфетта задумчиво следила за движениями своего Папы. — Не подумай, талант у тебя, несомненно, есть. Папа–Смурф бросил озорной взгляд на ученицу, у которой в голове уже возникли сцены того, как она уже пользовалась посохом в Париже. — Всё остальное же — твои старания и дисциплина, — Папа-Смурф положил кусочек на тарелку и угостил Смурфетту. Видно, что она задумалась пуще прежнего. Повисла уютная тишина. Такая, которая может быть только между давними друзьями. В камине тлели угольки, отчего на маленьком коврике из разноцветных нитей плясали огненные блики. — Ты говорил однажды, что путь начинается с первого шага, — вдруг сказала Смурфетта. — Как не свернуть с пути? В чём секрет? Старый смурф покачал головой и мягко улыбнулся. — Ох, Смурфетта. Если бы в тебе была хоть толика зла, я бы не взялся тебя учить. Было видно, как щёки Смурфетты налились краской от смущения. А в голове заплясали картины воспоминаний. — Я понимаю твой страх, но именно за этим я и здесь, — Папа-Смурф одним лишь тёплым взглядом развеял волнение Смурфетты. — Однажды настанет тот день, когда ты будешь знать больше меня и я стану тебе не нужен. — Ты, правда, думаешь, что я смогу пройти этот путь? — вдруг встрепенулась девочка. Она уже было подумала, что ей это послышалось. Или это очередная шутка старика. Одна большая шутка. — Тебе же самому понадобилось более трёхсот лет и даже это далеко не всё, что можно познать и сделать. — Кто знает, ты уже итак немало продвинулась за небольшой срок, — загадочно сказал Папа-Смурф, допивая чай и делая вид, будто реакция дочери его удивила. — Есть только один способ выяснить, как всё обернётся. Смурфетта насупилась. Она воспринимала этот урок очень серьёзно, и ни в коем случае не должна была ошибиться. Скорее бы Папа уже сказал только, с чего ей начать. — Видишь чашку вон там? — вдруг спросил Папа-Смурф, внимательно наблюдая за лицом девочки. Смурфетта повернула голову и заметила, что у противоположной стены на кофейном столике стояла маленькая чайная чашечка, которую она там не приметила. Догадываясь, к чему этот вопрос, она заметно оживилась. — Попробуй сдвинуть её с места. Смурфетта еле заметно вздрогнула. — Ну, попробую… — девочка аккуратно взяла со стола свой посох и направила его на подоконник. Лёгкий взмах. Однако вместо привычного луча, за ним последовали только искры. Смурфетта с надеждой посмотрела на Папу-Смурфа. — Попробуй ещё разок, — тепло сказал он. Было в этом тоне что-то эдакое. Словно он испытывает её, наблюдает. — Только посильнее. Представь, будто твоя рука двигает предмет, что ты ощущаешь его в руке, смелей, — всё так же невозмутимо произнёс старый смурфик и откинулся в кресле, будто ему вовсе не интересно, что сейчас произойдёт. Смурфетта молча повернулась к чаше, вздохнула и направила посох снова. Она попыталась представить, как она мысленно берёт эту чашку, но вместо этого посох выстрелил. От чаши вмиг остались одни осколки. Смурфики только и успели пригнуться, чтобы их не задело. Смурфетта с ужасом посмотрела на подоконник, где вместо чаши появилось чёрное дымящееся пятно. — Прости, Папа… — Ничего, — прокашлялся Папа-Смурф, отряхивая бороду от пепла и обуглившись волосков, — с кем не бывает. — В этот раз попробуй мягче. Вот с этим, — Папа-Смурф указал взглядом на ромашку в вазе на полке чуть левее. Смурфетта ошарашено взглянула на Папу-Смурфа и протянула ему посох. В её взгляде читалось отчаяние. «Ей необходимо научиться контролировать и рассчитывать свою силу», — подумал Папа-Смурф, ловя себя на том, как же тяжело ему даётся быть строгим со своей любимой Смурфеттой. — Может лучше ты попробуешь? Ты более опытен, покажи, как это сделать. Папа протянул руку к посоху, положил свою ладонь на ладонь Смурфетты и отодвинул её обратно. — Первый блин всегда комом. Магия — прежде всего отражение твоей души. И чем успешнее ты понимаешь и контролируешь саму себя — тем тоньше твоё мастерство. «Нельзя ей вот так сдаваться, я уверен, теперь точно должно получиться». — В этот раз сконцентрируйся не на том, что ты можешь или не можешь, а на результате. Представь свои ощущения, что ты чувствуешь насчёт этого цветка, его цвет, запах, какие у тебя чувства, когда ты касаешься его лепестков. И когда ты почувствуешь нужный момент, притяни его к себе. Смурфетта закрыла глаза и сконцентрировалась: «Какой милый цветок, я чувствую аромат его пыльцы, так хочется вдохнуть его полной грудью», — подумала Смурфетта. Её рука, словно бы сама собой направилась на горшок с цветком и тоненькая, но такая же яркая струя магии устремилась к нему. Момент, и плёточка плавно оторвала цветок от стебля и приблизила его к Смурфетте. — Получилось, но я не хотела его отрывать от горшка, — сказала Смурфетта в восторге, смешанном с некоторой ноткой горечи за сорванный цветок. Папа-Смурф тепло улыбнулся, глядя, как девочка восторженно празднует победу. Свою первую, но далеко не последнюю победу. — Ну что ж, совсем неплохо для начала. «Она так выросла с тех самых пор…» — думал Папа о том, какой девочка-смурф была не так давно. Папа-Смурф с трудом поднялся с кресла и подошёл к горшку, коснулся повреждённого стебля кончиком пальца и цветок отрос вновь. Смурфетта заворожено наблюдала за этим действом. — Упорный труд, моя дорогая, — отвечает Папа-Смурф на её восторженный взгляд. Он достал с полки толстый справочник с травами и положил его на стол. — Следующий урок мы начнём, когда ты будешь знать эту книгу от корки до корки. — Да, Папа… — Смурфетта аж присела от тяжести этого фолианта, — А сколько у нас времени? — Целая вечность, — по-прежнему тепло улыбнулся Папа-Смурф. — У каждого мага свой особый путь. Вот и тебе предстоит узнать свой. И только звёзды тебе судьи.