***
— Ты знаешь, Заноза скоро будет возле моего дома и… Смурфики уже успели дойти до площади Деревни, которую смурфики уже полным ходом оборудовали к предстоящему торжеству. За то короткое время, что они шли, Папа всеми силами старался разговорить Ворчуна, однако, тот либо отмалчивался, либо отвечал односложно. — Да и смурф с ней, — бросил вдруг Ворчун мрачно через плечо, сорвал травинку, что росла рядом, и зажал между зубами. — Мне-то что? Папа-Смурф опешил. Что-то было не так. Вот только он никак не мог понять, что именно. За свою долгую жизнь старый смурфик видел многое и знал, что иногда молодые уходят в отрицание, чтобы скрыть свои чувства. Однако ещё вчера Ворчун собирался со всем разобраться. Не мог же он поменять решения за одну ночь. — Но мне казалось — ты именного и хотел, — сказал Папа, стараясь говорить осторожно, он как никто знал, какой тяжёлой наверняка выдалась для ворчливого смурфика ночь, — Разве нет? Ворчун ненадолго обернулся, посмотрел на Папу исподлобья и раздражённо вздохнул: — Ты, Папа-Смурф, знаешь, не бери это в голову. Устал вчера, вот и наговорил тебе на ночь всякой смурфоты. Оставим это. Сегодня не до всяких глупостей. Тон Ворчуна Папе-Смурфу решительно не понравился. — И всё же, я настаиваю, — сказал старый смурфик уже твёрже. — Пойдём ко мне, поговорим, решим всё по-смурфечески… Ворчун вдруг и повернулся прямо к старому Смурфику: — Да что же это такое? Ладно я не сразу въехал, но ты-то, мудрейший Папа-Смурф, — последние слова он произнёс с издёвкой. — Неужели неясно, что это всё был спектакль? А я обо всём теперь знаю, я догадался ночью. В голове Ворчуна вдруг зазвенело так, будто его ударили здоровенной кувалдой: «Никто не смеет лгать тебе в лицо». — Но теперь я буду умнее, не позволю всяким девчонкам издеваться и смеяться над моими чувствами, — Ворчун был вне себя от гнева, его «глаза метали молнии». Он не повышал голоса, но в тоне его была злоба, — А ты, Папа-Смурф, даже не думай склонять меня к этой ерунде. Сам разберусь, чай не маленький. Папа-Смурф не верил своим ушам: — Я попрошу тебя сменить тон, молодой Смурф. Понимаю, это нелёгкое испытание свалилось на тебя совершенно внезапно, но моё терпение на исходе, — Папа сказал это спокойно и строго, но всё же мягко. Настоящий лидер и отец Деревни. — А как же смурфначе? Стоит мне расслабиться — и я уже на допросе, да, Папа-Смурф? Папа теперь был в ступоре, он просто не понимал, откуда такие мысли взялись в голове Ворчуна за одну ночь. Может Ворчун всегда был испорченным? Нет, такое Папа не мог проглядеть. — А ты, часом, не заодно ли с Занозой, м? То-то ты меня так убеждаешь с ней поговорить, «признаться в своих чувствах». — Это всего лишь совет. И все же я считаю, что так будет правильно и смурфно… Для всех нас. — Сколько ещё ты будешь врать мне в лицо?! Что ты сам вообще смыслишь в любви, — зло процедил Ворчун, после чего развернулся и стремительным шагом покинул свой закуток. — Можно подумать она у тебя была! С этими словами смурфик отвернулся и ускорил шаг, показывая, что не собирается продолжать разговор, при этом усердно ворча себе под нос всякие ругательства. Только отойдя на какое-то количество шагов, Ворчун вдруг опешил, и до него наконец дошёл смысл собственных слов. «Да что это, смурф-побери?! — ошарашенно подумал он. Может, я всё ещё сплю?» — Ай! — ойкнул он от боли. Теперь Ворчун был уверен, что это не сон. Это был какой-то кошмар. Ворчун не успел сказать больше ничего, как вдруг натолкнулся на что-то. Что-то большое, мягкое и душистое. И тут же оказался на земле. Оглядываясь по сторонам, он заметил раскиданные повсюду простыни, некоторые из которых попадали в лужи, оставленные дождём, и моментально намокли. А в центре сего бардака была… Заноза. Ворчун хотел помочь девочке подняться, как вдруг почувствовал прилив. Прилив небывалой злобы. — Ой, Ворчун, извини. Моя вина, ты в порядке? — спросила Заноза, поняв, кого она сбила с ног. Она уже хотела было рассмеяться со своей неуклюжести, однако, увидев его взгляд, вдруг опешила. — Ты что, совсем не смурфишь, куда прёшься? — сказал, кто-то устами Ворчуна, кто-то очень злобный. «Нет, не мог я такое сказать, — растерянно думал Ворчун, — но ведь только что наговорил Папе такое…» «По крайней мере, он это заслужил!», –шептал кто-то ему в ответ. — Ворчун, ты чего, совсем с дуба смурфнул? — удивилась Заноза, отряхиваясь после падения и протягивая Ворчуну руку. Было видно, что она начинает злиться. — Не твоё дело. Чего пристала? — Ворчуна отпихнул руку Занозы и встал сам, его просто раздирало от злости. Заноза ошарашенно смотрела на друга. Он выглядел таким рассерженным, таким злобным. Раздражённым больше, чем обычно. Она не понимала, чем заслужила такое отношение. Девочку моментально накрыла обида и горечь, но это теперь могло значить только один исход. — Знаешь, а ведь я вообще-то шла к Папе-Смурфу. Несла ему бельё, пока ты не сбил меня и прямо в лужу, — теперь Заноза была зла, очень зла. Она подошла к Ворчуну вплотную и вид её говорил о том, что так просто ему это с рук не сойдёт. — Что тут у вас? — послышался озорной голос Смурфетты, однако, она тут же удивлённо замолчала: прямо перед ней стояли Заноза и Ворчун и страшно бранились. Глаза их горели от ярости. Вокруг уже успела собраться толпа зевак, однако, никто так и не решался разнять ссорящихся. Либо же было просто некому. — Папа-Смурф, — окликнула златовласая девочка лидера Деревни, задумчиво проходящего мимо. — Что происходит? Тот остановился, взглянул на бранящихся смурфиков и горько вздохнул: — Ворчун и Заноза ссорятся, — после чего смурф зашёл в свой гриб, возле которого всё и происходило, и запер дверь под не менее удивлённый взгляд Смурфетты. — Ах, так ты шла к Папе-Смурфу, — усмехнулся раздражённо Ворчун. — Ну так и иди себе. Может, он тебя за твою «бесценную» помощь и магии научит. Прямо, как нашу всеми любимую Смурфетту! — А она тут причём? — Заноза сжала кулаки, она была уже в ярости. — А ну извинись. — Извиниться? — возмущённо рявкнул Ворчун. — Ну тогда извини. За то, что ты сбила меня, а теперь ещё и недовольна. И чего я с тобой тут время теряю? Пойду-ка лучше отсюда, — фыркнул Ворчун и ушёл, не оборачиваясь. — Ну и вали! — крикнула Заноза ему вслед, но Ворчуну это было по барабану. — Скатертью дорога… Девочка почувствовала, как горло сжало. — Заноза! — только и успела крикнуть Смурфетта вслед сестре, но та мигом скрылась меж грибных домиков. А Ворчун снова оказался на краю Деревни. Лишь дойдя, до тихого местечка с Ворчуна спала пелена злобы. Он испуганно озирался по сторонам и скрылся в лесной чаще.***
— Азраэль, ты только посмотри, — Гаргамель сидел за своим столом, с жадностью вглядываясь в хрустальную сферу, которая теперь сияла светло-голубым, — ну разве не музыка для ушей? На каменных, покрытых мхом и пылью стенах плясали многочисленные тени. Ставни замка были предусмотрительно закрыты и даже камин, без которого в этом месте разом можно было застудить всё, что только можно — потушен. Всё было сделано для того, чтобы на новое сокровище Гаргамеля не упал ни единый лучик света и не мешал его делу. Колдун был несказанно доволен — загадочное Око так и не помогло определить путь до Деревни смурфиков. Всё-таки это был артефакт для наблюдения. Однако это никак не могло омрачить дух Гаргамеля, он с жадностью всматривался в гладкий шар. — Мяу-мяу? –обеспокоенно спросил Азраэль, вглядываясь в расплывающиеся в сфере черты. Он, словно статуя, преданно сидел рядом, только водил хвостом по неровной поверхности — Даже, если Папа узнает, то уже ничем не поможет, — отмахнулся Гаргамель, особенно сильно его передёрнуло при упоминании лидера Деревни. — Навредить его телу у них не хватит духу, а вернуть душу уже не выйдет. — Мя-фр, — всё так же недоверчиво буркнул кот и тут же снова прильнул к блестящей штуковине, что стояла на старом дубовом столе. Тусклый свет завораживал кота, его усы дрожали, а глаза теперь больше напоминали два блюдца. Гаргамель заглянул в Око ещё раз, и разом увидел всё, что хотел. — Мяу, фррр, — прошипел Азраэль — в шаре появился еще один смурфик. С чёрными, как смоль волосами. — Не переживай, мой блохастый друг, — злобно оскалился Гаргамель, — Когда всё кончится, я дам тебе возможность разорвать эту предательницу. Он в предвкушении вглядывался в Око, хотя уже успел увидеть всё, что хотел. — Приближается час расплаты, — колдун снова достал загадочную книгу, которую отныне всегда держал в поле зрения и начал искать нужную страницу. Азраэль оскалился и хищно вытянул лапы, затачивая свои когти.***
Ворчун устремился прочь в лес. Его всего трясло, а на синем лбу выступил пот. Сейчас ему очень хотелось провалиться под землю или убежать далеко-далеко, лишь бы только подальше. Смурфик решительно не понимал, что с ним происходит, и понял, что это дело нужно как следует обдумать. Ворчун устремился к своему излюбленному месту — скамейке выточенной прямо из камня на самой окраине Смурфидола. Местами она была немного потрёпана, где-то покрыта трещинами, а также скрыта кустами и травой, отчего туда редко кто ходил. Надо было понять, что собственно тут происходит, и быстро. — Ворчун, а ну подожди! — смурфик услышал, как его кто-то кличет позади. Он обернулся и краем глаза заметил, как в его сторону бежит Смурфетта. И она была рассержена. Ворчун припустил — перспектива получить нагоняй от Смурфетты за сестру его никак не радовала. К счастью, он успел занырнуть в кусты у дороги и вовремя. Шаги и цокот маленьких каблучков, сперва усилились, но, немного погодя, шум пошёл на убыль. — Попался! — Ай! Ты чего смурфишь? — в кустах неподалёку послышалась возня и удивлённый и возмущённый голос. Ворчун выглянул из-за куста и увидел, что Смурфетта достала кого-то из противоположного кустарника и повалила на землю. Он, не дыша, стал наблюдать из своего укрытия за происходящим. — Прости, — тон Смурфетты тут же смягчился, а сама она слезла с незадачливого смурфа. Ворчун сквозь листья смог разглядеть несоразмерно большие ступни и уши. — Я думала, что ты — Ворчун. Девочка поспешила помочь своему «сопернику», и Ворчун уже с полной уверенностью смог различить сконфуженного Растяпу. — Да, вот и поохотились на свежие камни, — грустно улыбнулся Растяпа, вставая и отряхиваясь, но тут же чуть снова не оказался на земле. — Ворчун, говоришь? И зачем же он тебе понадобился? — Он как-то странный сегодня, как будто не в себе, — задумчиво и грустно сказала светловолосая, — Стой, ты охотишься на камни? — Конечно, — простодушно улыбнулся Растяпа, словно у него спрашивают очевидные вещи. — А иначе как их собрать? Ворчун упорно вслушивался в разговор, пытаясь понять слова, однако, сквозь ветви и листья ему было тяжело прислушиваться и не шевелиться одновременно. Однако мысленно он благодарил Мать Природу за то, что с этого куста листва ещё не успела осыпаться. — Так что же он такого сделал, Смурфетта? — Ворчун наконец услышал вопрос, который задал ушастый смурфик. — Наверняка что-то очень несмурфное, раз ты кидаешься, аки дикий зверь. — Да так, ничего, — вздохнула Смурфетта. — Только вот наговорил Папе-Смурфу такого, что лучше и не знать. А сейчас вообще ни за что, ни про что нагрубил Занозе. Ворчуну издалека стало видно, как вдруг изменилось лицо Растяпы. — Да, дела… — почесал затылок Растяпа. — И какая только муха его укусила? Ворчун уже собирался было потихоньку уползать, как вдруг снова услышал слова: — Хотя, знаешь, это ведь в некотором роде нормально для Ворчуна, — задумчиво выдал Растяпа. — Ты о чём это? — удивилась уже Смурфетта. Ворчун тоже удивился, пытаясь понять, что же Растяпа имеет ввиду. — Ну, я про то, что Ворчун всегда был немного более вспыльчивым и грубым, чём всё остальные. Может, не с той ноги встал? — Может, ты прав, — вздохнула наконец Смурфетта после некоторого молчания. Ворчун почувствовал, как начинают гореть уши: «Прав?! — чуть было не выпалил он из кустов. — Да я совсем не такой, а сегодня просто… Просто луна на меня странно влияет, только и всего». — Я и забыла об этом. Растяпа тепло посмотрел на подругу. — Пошли-ка лучше домой, наверняка нас уже заждались за завтраком. Нам же потом ещё Деревню украшать. — Ты прав, — улыбнулась девочка в ответ, но перед уходом она развернулась и сказала уже громче. — Но это не всё. Когда я найду Ворчуна, нам предстоит серьёзный разговор. Последние слова Смурфетта крикнула в сторону леса, словно догадываясь, что беглец затаился среди листвы и кустов, отчего Ворчун невольно сглотнул. Смурфики устремились к большому грибу, из трубы которого валил дым. Издали доносился звон колокольчика Жадины. Ворчуну вдруг стало невыносимо стыдно и тоскливо на душе, настолько, что он решил пропустить завтрак. Он встал и не отряхиваясь нашёл среди кустов свою скамейку, которая к тому же была вся сырая.***
«Отлично. Не хватало мне проблем еще и от Смурфетты. Теперь при встрече наверняка намылит шею», — подавленно думал Ворчун. Настроение было прескверное, особенно понимая, что со Смурфеттой шутки плохи. Он так и видел, как девочка находит его, источая тёмную ауру, словно она превратилась в прежнюю Смурфетту, что была на службе у Гаргамеля: «– Да, что с тобой такое? Как ты мог нагрубить Занозе и Папе? — в мыслях смурфика Смурфетта зла. Её кожа словно потускнела, как будто всю палитру цветов выкачали, её волосы стали воронёными, а её саму обрамлял мрачный шарм сумрачного дня. — Ты должен пойти и извиниться перед ними! Ах да, чуть не забыла, — в этом моменте в мыслях смуфрика Смурфетта наверняка должна была подойти к нему вплотную и с размаху дать такую пощёчину, что он бы точно повалился на землю.– Это она просила тебе передать!» — Эй, ты чего это такой кислый? — окликнул Ворчуна знакомый голос, он и не заметил, как в своих фантазиях погрузился в себя очень глубоко. Ворчун осмотрелся и увидел, что перед ним стоял Смельчак, отчего тот облегчённо выдохнул. «Отлично, он ещё не успел узнать, что случилось в Деревне. Может он что присоветует?» — обрадовано думал Ворчун. — Привет, Смельчак, — подавленно сказал Ворчун, пододвигаясь на скамейке, намекая, чтобы Смельчак сел рядом. Смельчак как раз закончил обход леса — всё было спокойно и никаких происшествий. — Что случилось? — спросил он прямо в лоб, подсаживаясь рядом. Смельчак был не такой, как Папа-Смурф. Он привык подходить к проблеме не издалека, а понять проблему и найти решение, желательно самое прямолинейное. — Я не знаю, что со мной творится. Сегодня утром я успел разругаться с Папой и с Занозой, –печально сказал он своим ногам, — словно в меня бес вселился. Ворчуну даже поднять глаза и посмотреть на Смельчака было стыдно. Смельчак по-братски похлопал Ворчуна по плечу. — Ну ты даёшь, — удивлённо протянул он, но тут же весело хихикнул. — И что вы там такого в лесу делали, что тебя второй день не отпускает? Ежей брили? Тут явно было что-то не так. Ворчун это нутром чувствовал. В голове всплыли воспоминания вчерашнего и… Ворчун недоумевал неужели всё было именно так: Заноза решила его унизить во время полёта на аистах, а потом ещё начала сыпать в него оскорблениями и издевательствами в качестве благодарности. — Я терпел издёвки от неё весь вчерашний день и, похоже сегодня я сорвался, — смело ответил Ворчун. — Издёвки? От Занозы? Вы жене разлей-вода, — удивился Смельчак. Ворчун неуютно поёжился. Смельчак продолжил уже настойчиво: — А ты ничего не путаешь? — Нет, всё так и было, но… Мне кажется, что я угодил в какой-то кошмар и не знаю, как из него выбраться. Вот, что мне делать? — спросил Ворчун у самого отважного смурфа в Деревне. Смурфик с надеждой посмотрел ему прямо в лицо, не сомневаясь, что уж он-то знает, как быть в таких ситуациях. — Ты должен пойти и извиниться, — сказал он спокойно, но настойчиво, он потянулся и повернулся прямиком к Ворчуну. — Папа-то тебя простит, а вот Заноза будет обижаться ещё очень долго. — К сожалению, ты прав. Долго, — Ворчун совсем поник. Ему представилась картина, где они уже состарились, а Заноза всё никак не может простить ему эту выходку. Даже после многих сотен лет. В другой ситуации Ворчун бы посмеялся над столь фантасмагоричной мыслью, но не сейчас. Сейчас подобный бред в сознании выглядел очень правдивым. — Она меня никогда не простит, — совсем раскис он. — Ну, в таком случае, она тебя никогда и не простит — ты жене извинился, –Смельчак взглянул на небо. — Тебе легко говорить, — буркнул Ворчун закипая, — ты ж у нас смелый. Смельчак на это лишь ухмыльнулся. — Что? — не понял Ворчун. — Понимаешь, дело в том, что я несмелый, — сказал тот. Ворчун непонимающе посмотрел на Смельчака. — Просто Папа не посмотрел на то, что я иногда просто притворяюсь смелым. Чтобы остальным было не так страшно, разумеется. Ему бы следовало назвать меня — «Выпендрёжник». — Зато хоть имя нормальное было бы, — уже тепло ответил Ворчун. Солнце постепенно подходило к зениту, а это значило, что ему надо было торопиться: — Ладно, балда, с тобой весело, но мне пора. Помни, что я тебе сказал, — Смельчак похлопал брата по плечу и уже собирался направиться в сторону Деревни. Однако Ворчуна словно током дёрнуло, от последних слов ему стало резко плохо. — Сам ты балда! — Смельчак вдруг опешил. Он обернулся и ошарашенно посмотрел на Ворчуна: — Что-что? — спросил он с ухмылкой, однако она быстро сползла с его лица, когда смурфик увидел глаза брата. — Откуда тебе знать, что я сейчас чувствую! –закипал Ворчун, он резко вскочил со скамейки, словно она раскалилась добела. — А, может, ты обвиняешь меня в том, что тебе вру? Ворчун подошёл к ошарашенному брату вплотную и процедил сквозь зубы: — И знаешь, что! Если тебе интересно, как всё было на самом деле, сходи к этой шутнице и спроси её сам. Только не надейся, что она всё тебе расскажет. Ворчун был весь вне себя от ярости, будто дикий вепрь. — Ты чего это удумал? А ну успокойся, — начал багроветь Смельчак. — Я тебе не Заноза, цацкаться с тобой не намерен. Если что, улетишь в следующий вторник. — Да щас, Выпендрёжник! — окончательно сорвался Ворчун, переходя на крик с издёвкой. — Ты хотел идти — вот и катись отсюда. Оставь меня, ибо я в печали! Смельчак передумал идти и тоже подошёл к грубияну вплотную, упирая руки в бока. — Ты бы тон сменил, дружочек? А то не только тебе потом придётся извиняться. Сам нагрубил — от меня теперь чего хочешь? — Я хочу, чтобы ты убрался отсюда и оставил уже наконец меня в покое! Убирайся! ВОН! — совсем распалился Ворчун, вставая в стойку. Он подошёл к Смельчаку совсем вплотную, так, чтобы он только глаза и видел. — Ну давай, нападай, или сдрейфил? Раздался звонкий хлопок, который пронзил тишину. Ворчун открыл глаза и чуть пошатнулся. Перед ним стоял Смельчак, который похоже даже и бровью не повёл. Правая щека горела. Смельчак ушёл, не обернувшись. Не посмотрел на него. Ворчун какое-то время продолжал пялиться в ту сторону, хоть Смельчак и пропал из виду давным-давно. В голове голос иронично зачитал девиз: «Если жизнь одаривает вас лимонами, заставьте жизнь подавиться этими лимонами!» «Да, — с горечью подумал Ворчун, — вот и он, «Приветик от Смурфетты».***
Смельчак шёл по главной дороге и очень скоро оказался в Деревне. Кругом кипела жизнь — повсюду развешивали гирлянды и красивые огоньки-фонарики, между крышами домов-грибов натягивали ленточки из цветной ткани, а на главной поляне уже начал вырисовываться стол настолько длинный, что за ним могла усесться вся деревня. Он собирался из столиков поменьше, что стояли в каждом грибном доме, словно конструктор. Его доставали редко, но он был и остаётся символом единства, поскольку каждый сидящий здесь считался равным остальным. К счастью, погода всё ещё позволяла перенести весь праздничный ужин и фестиваль на свежий воздух, пока ночи не стали слишком холодными. Смурфики постарались на славу, украшая Деревню и помогая на кухне, оттого-то столы у Пекаря и Шеф повара уже были заставлены множеством глиняных и деревянных мисочек с ягодами, вареньями, ореховой крошкой и прочими ингредиентами для праздничных блюд и лакомств. Смельчак хотел найти Силача, помочь ему с делами, а потом пробежать марафон, да хоть поговорить по душам. Что угодно, лишь бы не думать ни о чём этим вечером. Но в душе он понимал, что больше всего ему хотелось уговорить того силой приволочь Ворчуна домой и потребовать объяснений. Однако привычное упрямство и задетая гордость не позволяли это признать. Обычно уверенный и спокойный Смельчак сейчас был не в себе. На его душе оставался неприятный осадок от беседы с Ворчуном. Внезапно на глаза ему попалась Заноза. Она стояла поодаль, опёршись на забор, и будто кого-то высматривала. Девочка с головой была погружена в размышления, снова и снова прокручивая в мыслях ситуацию, которая произошла с утра, то и дело поправляя синие пряди, которые, как назло, постоянно лезли в глаза. «Он словно перестал быть собой, превратился из милого смурфа, в поганца, гаргамелево отродье», — думала она. — Эй, Заноза! — услышала она неподалёку. — Привет, Смельчак, как настроение? — спросила Заноза мрачно, но по лицу Смельчака быстро поняла, что вопросы излишни. Злость чётко читалась на его физиономии. — А с тобой-то что? — Ворчун, — бросил он в ответ и тоже опёрся на заборчик, отчего тот слегка качнулся. — Мне от него тоже сегодня досталось, — мрачно ответила Заноза. — Что там у вас опять вчера стряслось? Хотя нет, не говори, в свои дела меня не втягивайте, –сердито и расстроенно ответил Смельчак. — Не знаю. Всё было как всегда, — слегка замялась она, — Мы насобирали ягод, устроили соревнование, Ворчун даже меня спас, а потом… — А потом? — отвлечённо спросил Смельчак, словно эти дела его совершенно не интересуют. — Ну, потом мы остановились на привал и, — Смельчак внимательно прислушался к словам девочки. — Короче, я попыталась намекнуть, что Ворчун мне того… нравится, в общем. Заноза вздохнула и пнула так удачно попавшийся камень. Смельчак состроил удивлённую мину, но, как показалось Занозе, скорее из вежливости, так как он наверняка догадывался, что к чему. — Ничего не понимаю. Мне он сказал, будто бы ты над ним издевалась, — строго посмотрел он на девчонку. — Издевалась?! — спросила она ошарашено. — Ну да, может, кое-где я перегнула палку, но ты же знаешь, что я бы так никогда не поступила. Смельчак вздохнул, отчётливо понимая, что Заноза права, а причин не доверять брюнетке у него не было. Однако причина столь мерзкого поведения Ворчуна всё ещё оставалась загадкой и с каждой минутой волновала Смельчака всё сильнее. — Ты уже говорила с Папой-Смурфом? — Смельчак страшно не любил, когда проблемы затягивались. Это заставляло его нервничать. Из-за этого он старался найти самое быстрое решение, отчего некоторые в Деревне считали его через-чур настырным. — Не получилось, — буркнула девочка, — из-за того, что Ворчун нагрубил Папе, тот заперся у себя дома. Последняя в домик Папы-Смурфа стучалась Смурфетта. Может, ей удалось чего-нибудь добиться. — Да уж, — ещё сильнее помрачнел Смельчак. — И что с ним такое творится? Как в тот раз, когда он сам свалился в ручей и потом ещё пол дня ворчал на меня. — А что, такое и правда было? — спросила Заноза, предвкушая забавную историю. Уж кто-кто, а Смельчак истории рассказывать умел. Помимо Рассказчика, разумеется, но тот больше занят поиском или написанием новых историй или же запоминанием случившихся. Смельчак загадочно посмотрел на девочку: — Что ж, сударыня, так и быть — я удовлетворю Ваш жгучий интерес, — тепло улыбнулся Смельчак. Похоже, эта история вызывала у него приятные ассоциации. — К чему тоска? Всё-таки праздник на дворе. — Верно, –Заноза с теплотой посмотрела своими синими миндалевидными глазами прямо на Смельчака: «Узнаю нашего Смельчака», — подумала она, и от этих мыслей на душе стало тепло и хорошо. — Ну, значится, слушай…– смурфики придвинулись друг к другу ближе.