Смурфики 3: С любовью из России

      В Нью-Йорке уже наступил вечер, когда входная дверь в жилище семейства Уинслоу с шумом грохнула, и в комнату вошёл Патрик.       — Ох, и не нравится мне это, — бросил он, снимая верхнюю одежду и вешая её на крючок у двери. — В последний раз, когда мы оставляли Блу у Виктора, мне потом пришлось долго объясняться на тему «откуда берутся дети».       — Не переживай, дорогой. Общение с дедушкой ему тоже нужно, — бросила Грейс, не отрываясь от экрана ноутбука, она ещё утром отвезла Блу к Виктору. Им предстоит путешествие, и на этот раз Уинслоу решили сыном не рисковать. К тому же, мальчик начал взрослеть, так что мог доставить трудности. Патрик на это только вздохнул, но спорить не стал.       — Кстати, отличная штука, Папа, этот твой «Говорун», — радостно бросил он своему давнему другу. — Сейчас глянул какой-то фильм на русском. И такое ощущение, что я на языке говорю с рождения — даже пришлось проверять, точно ли на русском языке говорят актёры.       — А как же, — довольно почесал старый смурфик бороду. — Надеюсь, эффекта удалось добиться достаточного, и зелье не перестанет действовать раньше времени. С дозами для людей бывают проблемы.       — А что сказал Спенсер? Они согласны? — оживилась вдруг Грейс, она с надеждой посмотрела на мужа.       — Они согласны, как раз нужно на днях провести переговоры в Москве. И более того, я уговорил отвезти нас на частном самолете компании.       — Это просто замечательно, — улыбнулась Грейс. — Я забронировала билеты и оплатила отель на 3 дня.       Растяпа кивнул в подтверждение, будто это его работа.       — Папа, — сказала Смурфетта чуть тише, пока люди обсуждали организационные моменты. — Но как нам быть с Ворчуном, когда мы его найдём? Пока он под действием проклятия, с ним даже поговорить нельзя.       — Отличный вопрос, ученица, — улыбнулся старый смурфик. — Об этом не переживай. Всё, что необходимо для противоядия, у меня с собой. Ты точно отрабатывала заклинание невидимости, в последний месяц?       — Да, — сказала Смурфетта, доставая из шапки свой персональный посох, и резким взмахом коснулась ближайшей кружки с недопитым кофе.       Кружка тут же исчезла, в отличие от содержимого, которое как бы парило над столом.       — Вот это да, — только и сумел раскрыть рот Растяпа.       — Ну ты даёшь, — ахнул Смельчак.       — Неплохо, — кротко бросил Благоразумник. — Для первого раза…       — Что-что? — грозно бросил Смельчак, поскольку последние свои слова смурфик в очках сказал куда тише, будто не хотел быть услышанным. От вида смурфика в килте он только и успел, что пискнуть и скрыться в другом углу стола, на котором они пока отдыхали.       — То есть, я хотел сказать — весьма недурно, Смурфетта, — бросил он, делая вид, будто не понимает, в чём дело, на что остальные дружно рассмеялись. Грейс с интересом наблюдала за своими синими друзьями.       Несмотря на то, что она знала о возрасте синих существ, ей они всё равно казались ещё маленькими и несмышлёными, словно это бы были её дети.       — Большое спасибо вам, — Смурфетта сделала небольшой реверанс, словно фокусник после выступления, и одарила друзей лучезарной улыбкой.       — Замечательно, Смурфетта, — похвалил её Папа-Смурф и подошёл к ученице вплотную. — Когда будешь колдовать в следующий раз — движение должно быть более плавным. Вот так.       Папа взял Смурфетту за руку и наглядно провел её во взмахе посохом, отчего из кончика посоха пошёл синий дымок.       — Это заклинание на живое существо нужно применять плавно, так как трансформация иногда может сопровождаться довольно болезненными ощущениями, пусть и краткими. Ты меня поняла? — строго спросил он Смурфетту.       — Да, Папа, поняла, — сказала Смурфетта и убрала посох обратно.       Папа-Смурф мягко похлопал по своей дорожной сумке.       — Матер Уинслоу, — вырвал он мужчину из разговора. — В вашем мире есть возможность достать цветок лотоса?       — Да, — замялся мужчина, — наверняка, на рынках есть…       — Чудно, — снова повернулся Папа-Смурф к Смурфетте. Он оглядел своих смурфиков: Заноза безучастно смотрела в окно, а остальных будто что-то тревожило.       — Что-то не так? — спросил он всех разом, Благоразумник потупил взгляд.       Смельчак посмотрел на остальных и, поняв, что отвечать никто не собирается, вздохнул:       — Да, понимаешь, — сказал он наконец.– Как-то это всё быстро. Никто и подумать не мог, что так всё серьёзно, — выдал плечами он.       Папа снова оглядел своих смурфиков, сбылись его первые страхи.       — Да, путь неблизкий, — сказал он с теплотой, отчего все его смурфики мигом оживились. — Но мы с вами будем вместе, и обязательно сделаем всё возможное, чтобы спасти его.       Все уверенно вытянулись и принялись галдеть. Папа-Смурф с радостью отметил, что его «команда» оживилась, и даже Заноза стала чуть веселей.       — Так чего же мы ждём? Нужно как можно скорее попасть в это королевство. Его же наверняка там держат супротив воли, — донеслось из-за угла. Грейс пригляделась и увидела, как все с недовольством посмотрели на Растяпу. — Или того хуже — пытают!       — В любом случае, мы его спасём, — мрачно бросила Заноза, но про себя добавила: «Надеюсь».       — Или то, что от него осталось, — вполголоса заметил Благоразумник, но тут же получил многозначный толчок от Смурфеты.       — Ничего, — сказал Папа-Смурф, — когда мы прибудем на место и найдём Ворчуна, я изготовлю специальное противоядие. Оно облегчит хватку проклятия.       — Это проклятие, о котором вы говорите, — удивилась Грейс, — неужели оно и правда настолько мощное?       — Да, — коротко бросил Папа-Смурф, который принялся ходить по столу в раздумьях, — и чем дольше оно влияет на Ворчуна, тем опаснее.       — Так, — Патрик обратился к Папу-Смурфу, — Папа, у тебя всё готово, чтобы преодолеть таможенный контроль.       — «Пыльца Энта» готова, — сказал Папа-Смурф.       Все, кроме Растяпы, посмотрели на Папу-Смурфа вопросительным взглядом. Разумеется, им не приходилось летать самолётами, а потому они не знали об особенностях человеческого контроля.       — А что такое? — первой спросила Смурфетта.       — Ах, да. Я этого не рассказывал? — замялся Папа-Смурф. — Пыльца Энта, как я её называю, позволяет смурфику на время превратиться в деревянную куклу.       — Как это, в деревянную куклу? — спросила Заноза.       — Ну, примерно так, — сказала Грейс, подошла к полке и достала статуэтку какого-то пастушка, и даром, что хумель был пластиковый.       — Ёлки-смурфёлки, — ахнул Смельчак, — если я превращусь в такое, то…       — Да, успокойся Смельчак, всё будет нормально, — оптимистично заверил его Растяпа и всех остальных, — это даже немного приятно, только потом в один момент захочется чесаться, но не более.       Смурфики тихонько засмеялись и было от чего, на кислое лицо Смельчака от новости, что ему придётся побыть в облике деревяшки, невозможно было взглянуть без улыбки.       — Отлично, раз мы всё решили, то нам пора собираться, — сказал Патрик, доставая заранее заготовленные чемоданы и телефон, чтобы вызвать такси, — Грейс…       — Да, Патрик, всё бельё и твои костюмы уложены и…       Так и начались последние сборы перед отлётом, рейс до Москвы был назначен на три часа ночи.              

***

      

      — Это было просто замечательное выступление, — не переставал восхищаться Сергей. — Вы так чётко говорили. Вы были просто прекрасны.       — Очень рад, — поблагодарил Ворчун.       В тот момент, когда он наконец почувствовал себя звездой, он очень изменился. Смурфик начал кокетничать, показывать свои способности к вокалу и хореографии по поводу и без. А главное, он вдруг осознал свою уникальность и значимость, бесконечную и бесценную.       — А в какое время мы будем записывать первую песню? — неожиданно спросил Ворчун после большой паузы.       — Сегодня вечером, — завил Тимур, не отрываясь от очередного телефонного разговора.       — А твоя семья будет тебя смотреть? — поинтересовался Сергей Мигельевич, наклонившись к смурфику. Его серые глаза блестели, как у кота.       Ворчун совсем забыл про свою семью. За всё это время он думал только о случившемся и о том, как бы выжить. Смурфику вдруг стало очень стыдно перед Папой-Смурфом и всеми остальными.       — Не знаю. У них нет такого окна, — мрачно ответил Ворчун после долгих раздумий. — И вообще, они вряд ли станут смотреть на меня теперь…       — Понятно, — вздохнул Сергей. Было видно, что он моментально потерял интерес к вопросу.       — Синий Ромео, готовься, сейчас тебя приведут в порядок. Нужно настроиться на выступление, — сказал настойчивым тоном Тимур.       — А Вы будете присутствовать? — спросил Ворчун. Эти двое мужчин поддерживали его. Ведь это они проложили путь к карьере смурфика.       — Конечно будем. Мы же твои продюсеры. Мы теперь всегда будем вместе, — ответил Сергей. От этой мысли Ворчуну стало теплей.       Смурфик прыгнул на плечо Сергею, и они все втроём пошли готовиться к выступлению.              

***

      

      Таможенный контроль прошёл без проблем. Смурфики в виде деревянных кукол в сумочке Грейс с лёгкостью перенесли излучение сканера аэропорта. И, наконец, самолёт оторвался от земли и устремился на Восток, навстречу восходящему солнцу.       Когда самолёт набрал высоту, Грейс отстегнулась и достала из бардачка сумочку, в которой лежали смурфики. Она достала смурфиков, принявших облики очень детализированных деревянных статуэток. Их было почти не отличить от оригиналов, и лишь лакированный блеск выдавал подделку.       Грейс слегка сжала деревянного Растяпу, отчего корка потрескалась, а спустя мгновение осыпалась, синей и жёлтой пылью освобождая из магического анабиоза смурфика.       — Привет, Грейс, — весело сказал смурфик и принялся отряхиваться.       Таким же образом были освобождены и остальные смурфики. На радостях они начали было кричать, но к ним подошёл Патрик.       — Я договорился со стюардессой, чтобы она приходила только, когда я об этом попрошу, но постарайтесь вести себя потише, хорошо? — сказал он и строго посмотрел на синюю команду.       — Да, мастер Уинслоу, — заверил его Папа-Смурф.       — Может вас надо было оставить в таком состоянии до конца полёта? — спросил Патрик, вспоминая, как ему пришлось сдерживать всего четверых смурфиков в обычном самолёте, чтобы не привлекать лишнего внимания.       — Нет! — резко и категорично ответили смурфики и Грейс, так как считали такой подход не вполне гуманным.       — Хорошо. Вы как хотите, а я спать, — проворчал Патрик, сами полёты на него плохо влияли, он расстелил себе плед и спустя пару минут захрапел.       А смурфики были более активны. Им не сиделось на месте, сказывался эффект долгого неподвижного пребывания в виде кукол.       — Асмурфеть! — восхищался Смельчак, глядя в иллюминатор, — так вот что это за железные птицы такие, теперь-то Мастеру точно придётся нечто такое сделать. Теперь он от меня не отвертится.       — Да, очень красиво, — восхищалась Смурфетта, глядя на рассвет и проплывающие внизу облака и Атлантический океан.       Но скоро и до смурфиков дошла усталость, а потому они потихоньку перебрались к Патрику отсыпаться. Лишь Заноза не находила себе место.       Весь полёт она тупо пялилась в иллюминатор, что не могло укрыться от Грейс.       — Заноза, на тебе лица нет, — сказала Грейс с волнением в голосе, глядя на страдающего смурфика.       — Дорога утомляет, — вздохнула Заноза и поёжилась.       — На тебе сегодня весь день лица нет, — мягко улыбнулась женщина. Заноза повернулась и Грейс увидела в её глазах тоску.       — Всё дело в Ворчуне? — спросила она, Заноза кивнула.       — Чего ты боишься больше всего? — спросила Грейс, понимая всё без слов. — Если сказать вслух, то станет гораздо легче, вот увидишь.       Заноза устало посмотрела на Грейс:       — Я не знаю, что делать. Папа-Смурф говорит, что всё будет хорошо, но у меня чувство, будто мы его теряем. Сначала он осатанел, затем сбежал, а теперь ещё и пропал за тридевять земель. Этот бардак заходит слишком далеко.       Девочка увидела, что Грейс тепло улыбается, мягко гладит по спине.       — О, Грейс, ну почему с ними все всегда так сложно? — снова вздохнула девочка.       Грейс лишь тепло засмеялась:       — Не переживай, и у нас с Патриком примерно так же начиналось, — указала она на сопящего мужа.       — Как это? — удивилась Заноза.       — Ну, в общем слушай…       Она беседовали очень долго, Грейс рассказывала о том, как у них с Патриком одно время всё шло наперекосяк, а потом были свадьба, семья и Блу. Заноза почувствовала, что ей и правда стало гораздо легче, словно она наконец донесла большую вязанку дров.              

***

      

      А в это время в отеле Ворчун сидел около зеркала и разглядывал себя.       Это упражнение делалось для того, чтобы натренировать мимику, и во время пения каждое слово было чёткое. Ворчун разглядывал себя. Большой нос, синие глаза белая шапка. И чего все эти люди в нём нашли? Неужели он и правда… особенный смурфик?       «Хотя, надо признать, новое одеяние мне абсолютно к лицу. Так сказал Цапля».       За время работы с преподавателями Ворчун за глаза успел прозвать хореографа «Цаплей», а вокалистку «Совой» за их схожесть с указанными птицами.       Когда смурфик закончил, ему стало скучновато. А ведь Сергей сказал, что придёт всего через полчаса. Всё то время, что Сергея Мигельевича нет рядом, смурфик в это время должен находиться в комнате, и его ни в коем случае нельзя было ее покидать. Не так давно Ворчун любопытства ради пытался выглянуть, но тут же получил лёгкий щелбан от Тимура. Так-то он почти погладил Ворчуна, но все равно обидно.       Смурфик потёр затылок и исподтишка взглянул на Тимура, который сейчас сидел на стуле у окна. Тот как всегда тыкал большим пальцем в плоский предмет, название которого Ворчун забыл. Смурфику было интересно наблюдать за тем, как резво меняется спектр эмоций на его лице, будто бы парень беседует с кем-то и эти эмоции предназначаются ему.       — Ты чего-то хотел? — бросил вдруг парень и на секунду их взгляды встретились, несмотря на то, что печатать он не переставал.       Ворчун мигом развернулся обратно.       — А ты разве не должен присматривать за мной? Если Сергей узнает, что ты прохлаждается, даже не знаю…       Тимур оторвался от занятия и посмотрел на Ворчуна. В отражении зеркала их взгляды встретились, и смурфик почувствовал себя неуютно.       — В отличие от некоторых, — начал Тимур, когда понял, что нужный эффект получен, — у меня есть настоящие обязанности. Ими и занят.       Парень вернулся к занятию.       — Как по мне, так ты просто балду пинаешь, — закатил глаза Ворчун. — Неужели эта тыкалка тебе как-то помогает?       — Это средство связи, — буркнул Тимур. — Так уж мне повезло, что моя работа зависит от того, насколько хорошо я сумею договориться с очередным пижоном, как наш Сергей.       Ворчун повернулся к ассистенту.       — Самодовольные индюки, все как с одной яблони… — бурчал себе под нос Тимур. Он поднял глаза на смурфика:       — А теперь, будь добр, не мешай. Я должен обкатать детали твоей новой программы, иначе Серж мне жизни не даст. — А с тобой, малюткой, ничего не случится.       Парень усмехнулся, а Ворчун почувствовал, как его челюсть сжалась.       — А, если, скажем, убегу, — начал закипать смурфик.       Тимур глубоко вздохнул и отложил телефон.       — Да неужели, — откинулся он на спинку кресла. — Я нашёл тебя без сил в парке среди ночи. Дай угадаю, ты совсем один и идти тебе некуда. Удачно, что Серж считает тебя полезным. А пока ты не принёс реальный доход, мой тебе совет, малыш — сиди, не высовывайся и слушайся наставника.       Ворчун скривился, но ничего не сказал.       — Завтра весь мир будет смотреть на тебя, и кто знает, может и твои прежние друзья тебя увидят, — сказал Тимур чуть мягче и снова потянулся к гаджету.       — Боюсь, чтоб меня увидели мои, никакие твои средства не помогут, — бросил вполголоса Ворчун.       Смурфик вздохнул.       «Может, зря я в это ввязался? Всё это так странно, и эти способности появились так неожиданно. Не помню, чтобы у меня так прекрасно получалось и танцевать, и петь. Просто благодать какая-то», — мрачно размышлял Ворчун.       Ворчун не понимал, в чём дело, но чутье подсказывало, что, что-то тут неладно.       Он много думал о прошлом: о Папе-Смурфе, о Занозе. Ему было так плохо без них, хоть они и обошлись с ним вот так…       Зато в людском мире смурфик — никто. В любой момент его может затоптать зевака, раздавить машина, колесо велосипеда. Только с Сергеем и Тимуром он чувствовал себя в безопасности.       «Каким я был грубым с ними. Вряд ли меня простят. Наверняка, дома меня уже все ненавидят: мое имя запрещено произносить, отныне мной будут пугать будущих смурфлят… Или вообще огородили Деревню частоколом, на случай, если я вернусь… Понимаю их!» — вздохнул смурфик.       «Я бы тоже послал куда подальше… Когда же мне наконец принесут текст?» — с нетерпением спрашивал сам себя Ворчун, не желая развивать подобные мысли.       Ему обещали, что сегодня смурфик наконец выступит на сцене, но Сергея и след простыл, а Тимур отказался говорить, куда он пропал. Ворчун даже начал волноваться.       Он уже думал перекусить, но тут вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошёл Сергей со стопкой бумаг.       Ворчун очень удивился. Сергей Мигельевич говорил о работе, но никто не предупреждал о том, что одна песня будет размером с коллекцию сочинений Благоразумника.        — Не мало, — только и выговорил Ворчун.       «За три часа это не осилить даже Умнику», — подумал с ужасом Ворчун.       Они с друзьями как-то с ним поспорили, казалось, что Благоразумник тогда едва не поехал крышей.       — Я тут прикинул небольшой план движений во время выступления, — улыбнулся Сергей, заметив смятение.       Ворчун от удивления даже сел на пол.       — Я что, буду всю ночь плясать? — всё не переставал удивляться он. — Да я же ноги откину от усталости, и мой первый концерт станет последним.       Он подошёл к тексту и принялся читать.       — Вы-ступ-ле-ни-е маэ-стро Си-не-гоРо-мео. О как, про меня написано, — начал Ворчун. — Этап пер-вый. Соль-на-я про-грам-ма с ак-ком-па… копма… копма…       Ворчун с раздражением посмотрел на странное слово. Читать с пола и так не самый удобный вариант, а тут ещё и такая белиберда написана.       Тимур в углу тихо прыснул в смешке. Казалось, даже у Сергея на секунду дёрнулся глаз:       — Ты что же, читать не умеешь? — твердо спросил он.       — Почему же? — удивился Ворчун. — А я, по-вашему, что сейчас делаю?       Мужчина с раздражением покачал головой:       — Давай сюда, — бросил он и зачитал текст вслух, будто бы хотел скорее отвязаться.       — А об этих листах так и быть, забудь, — кивнул мужчина на свежие бумаги, когда закончил. — Чуть подвигаешься и с тебя достаточно на первый раз.       Интонация в голосе мужчины показалась смурфику какой-то странной, словно «дядя Серёжа» отвязался от Ворчуна, как от назойливой мухи.       Сергей Мигельевич быстро вышел из комнаты, а Ворчуну стало как-то не по себе. Ему вдруг захотелось увидеть Папу-Смурфа, Занозу, Смельчака, Смурфетту… Смурфик вдруг осознал, как сильно он скучает.              

***

      

      — Мяяу?       — А вот тут ты ошибаешься, — сказал колдун, сидя на скамейке в каком-то парке.       Гаргамель и Азраэль так удачно расположились, что их трудно было обнаружить в столь ранний час под сенью осенних деревьев.       — Мярр-мяу, — пожаловался Азраэль.       — Ну, что ты опять заладил? — начал злиться Гаргамель, он с трудом сдерживал бешенство от того, что Азраэль ему постоянно напоминал про нехватку эликсира. И не удивительно, так как его пугала перспектива остаться в этом странном мире до конца своих дней, питаясь отбросами, а ещё понимая, что даже с помощью этой книги, хозяину придётся скитаться по подвалам и прочим злачным местам, чтобы влачить жалкие остатки своей жизни.       — Я же сказал, что у меня более чем достаточно эликсира и смурфик будет наш, — сказал Гаргамель, — уже скоро, совсем скоро.       — Мяф? — «И ты можешь сказать где он, для начала?»       — О, как хорошо, что ты спросил, — сказал Гаргамель, вытаскивая свой шарик, который очень сильно грел ему руку.       — Мяууу, — «Он такой тёплый, что мои усы ощущают жар, что-ж по крайней мере тебе не надо больше заботиться о перчатках зимой, с такой рукогрейкой».       — Да-да, — усмехнулся Гаргамель, но потом осадил кота. — А теперь заткнись, и дай мне рассмотреть, где наш объект находится.       Шар показал Ворчуна, и он находился в стрессовой ситуации. Собственно от того насколько яркими были эмоции Ворчуна, настолько же разогревался шар, отчего Гаргамель с трудом удерживал шарик в руках.       — А теперь, могучее Око, покажи мне, как мне отыскать дорогу к нему, — произнёс Гаргамель, отчего шарик показал само здание, находящиеся рядом с набережной. Всё это время Гаргамель изучал карты Москвы и это время не прошло даром, благодаря им он точно знал, где примерно находиться Ворчун, благо тот всё это время никуда особо не перемещался.       — Ну, убедился в моей правоте? — самодовольно произнёс Гаргамель, отрываясь от шарика. Казалось, что эта «башня», как её называл Гаргамель, стала его навязчивой идеей.       — Мяу, — «Твой план и так уже пошёл псу под хвост, так почему ты продолжаешь охоту?»       — Потому что план ещё не провалился, слышишь?! — разозлился Гаргамель, на этот раз по-настоящему. Азраэль посягнул на самое святое, последний план поимки смурфиков и власти над миром.       Гаргамель было замахнулся, чтобы скинуть кота со скамейки да побольнее, но передумал, так как заметил какого-то человека, гуляющего по парку и идущего в его сторону.       — Мы к этому разговору ещё вернёмся, — сказал Гаргамель тыкая пальцем в морду кота, после чего встал со скамейки и пошёл быстрым шагом прочь из парка. А Азраэль семенил за ним.