***
— Просто отлично! — от души захлопал в ладоши Сергей. — Это точно взорвёт всех ночью. Ворчун старался восстановить дыхание, и смахнул пот со лба. Даже строить мосты оказалось куда проще, чем скакать и петь одновременно. Он ошарашенно посмотрел на людей. Сергей только что едва не пустился в пляс, вокалистка смущённо прятала улыбку, и даже у придирчивого хореографа Цапли был блеск в глазах. «Они точно не шутят», — мысленно сказал сам себе Ворчун. Не похоже, чтобы это была шутка или же кто-то из них притворялся. Но ведь он только что разучил и первый раз попробовал исполнить этот «хит». Даже, принимая во внимание то, что у него вдруг открылись «таланты», это было слишком странно. Даже для людского вкуса, смурфик понимал, что выглядел сейчас далеко не так презентабельно. — Отличная работа, друг мой. Не будем терять ни минуты, — хлопнул в ладоши Сергей, — Я хочу, чтобы ты был абсолютно готов сегодня вечером. Эти бездарности ещё увидят… Тот же лакей принес сидение, и смурфика унесли. Ворчун поёжился, он был не в восторге от этих приготовлений. Снова ему в лицо будут тыкать кисточкой и щекотать ему нос.***
Репетиция была окончена и Ворчуна уже унесли на сборы и приготовления — он не должен быть уставшим или голодным перед мероприятием. Сергей быстрым шагом летел к себе в кабинет, на ходу распахивая двери. У окна уже ждал Тимур. — Ближе к делу, мне просто необходимы хорошие новости, — он уселся в своё кожаное кресло, даже не взглянув на ассистента. — Ну что, всё как ты и хотел. Объявления уже разосланы, а ролик мы пустили в эфир ещё утром. Насчёт билбордов пока всё сложно, Саша должен позвонить с минуты на минуту. — Отлично, задумчиво бросил Сергей и уткнулся в ноутбук, проверяя почту. Всем видом он показал, что разговор окончен. — Я вот только одного никак не пойму. Зачем вдруг нужна эта акция? Я читал заготовки: что это за «Предложение века»? Якобы каждый, кто сможет назвать первое имя Синего Ромео сможет пройти в «Роял» бесплатно. Сергей молча печатал. — Он же сказал, что жил один, а так только деньги на ветер. Только, чтобы собрать побольше огласки? — продолжил парень. — Есть у меня другая идейка на этот счёт… — Тимур, — резко прервал его начальник. Сергей Мигельевич сверлил Тимура взглядом. — Шёл бы ты, занялся делом. Ещё с тобой я не советовался. Он снова вернулся к работе, а Тимур мысленно выругался, и скрылся в коридоре. Сергей закрыл монитор. Он никак не мог отделаться от размышлений. «Его родственников необходимо найти и заполучить, во что бы то ни стало, он сам сказал, что их точно несколько». Ситуация вдруг начала набирать обороты. «Они были здесь, а значит наверняка придут. Я не ошибаюсь в таких вопросах». Сергей был просто уверен, что его родня придёт официально, чтобы только увидеть родственника. Мужчина улыбнулся. «Только бы рыбка не сорвалась раньше времени. Я только вошёл во вкус».***
Смурфики сидели на полу в номере и играли в покер, пока Папа-Смурф колдовал в другой комнате, а Грейс принимала душ. Карты были хоть и маленькие по человеческим меркам, но для смурфиков они были как для нас тетрадные листы. Уинслоу специально купили эти карты для смурфиков в аэропорту Нью-Йорка, чтобы они во время долгого перелёта могли перекинуться на случай, если не захочется спать. Играли только трое — Смурфетта, Смельчак и Благоразумник, и надо сказать, последний как раз побеждал. — Ладно, меняю одну карту, — сказал Смельчак, Растяпа вытащил из колоды карту и с невиданной для себя аккуратностью сделал замену карт, но и эта замена Смельчаку не помогла, никакая хоть сколько бы то ни было весомая комбинация не складывалась. Заноза тем временем сидела позади Благоразумника и подглядывала в его карты, жестами показывая сестрёнке, какой прикуп тот имеет. Смурфетта старалась не улыбаться, чтобы не выдать себя, что стоило определённых усилий. Надо сказать, что Смельчак тоже заметил подглядывание, но ему было интересно, что же будет дальше, так как у него на руках была одна шваль. — Я считаю, что это пустая трата времени, — зевнул Благоразумник. — И что же ты, умник-Благоразумник, предлагаешь? — спросил Смельчак. — Я предлагаю не дожидаться, пока Папа-Смурф сделает зелье, а идти и спасать Ворчуна, — сказал он, испытывая скуку, так как и дома он в эту игру и прочих равных выигрывал. — Поглядите на него, ещё сегодня говорил, что не надо идти всей толпой, а теперь агитируешь за бунт на корабле, — с укоризной на него посмотрел Смельчак — Точнее в отеле, — поправила его Смурфетта, поглядывая на Занозу. — И потом, Папа редко когда ошибается, значит нам надо немного подождать, а не ломиться напролом. — Смурфетта, ты же магиня, а с решительностью Смельчака, моими мозгами и ловкостью Занозы мы имеем неплохие шансы. — Если бы я была достаточно сильным магом, то я бы согласилась на это, но это не так, — покачала она головой. Ведь в такой операции важно было не только «похитить» Ворчуна, но и сделать это максимально тихо. — Но Смурфетта, ты же в Париже, помнится, расправилась с Гаргамелем без особых проблем, — вспомнил Растяпа их приключение в Париже, как легко она раскидала Гаргамеля и его кота по всему городу. — Это не выход, — сказала Смурфетта, понимая всю сложность ситуации, — заряд в посохе не бесконечный, а отражать атаки людей придётся, наверное, долго и потом, мы по-прежнему мало знаем о возможностях местной охраны. — А я думаю… — попытался возразить Благоразумник. — Ладно, хватит, давайте сделаем ставки, — сказал Смельчак. — С удовольствием, — сказал Благоразумник, выставляя на кон свой мешочек смурфеничных конфеток драже. — Поднимаю, — задорно сказала Смурфетта, подмигивая Занозе. — Тогда я поднимаю ещё, — сказал Благоразумник. — А я иду в ол-ин, — сказала Смурфетта бросая на стол всё, что было у неё на руках. — Пас, — сказал Смельчак, скидывая свои карты. — Ну давай, Благоразумник, — подбадривала его Заноза. Но тот не слушал и смотрел в глаза Смурфетте, сияющие задорным блеском, в то время как сам он уже запотел. — Пас, — сдался Благоразумник, скидывая свои карты. А Смурфетта показала свои. — Всего какая-то жалкая тройка?! У меня же был смурф-хаус! — разгорячился Благоразумник, в то время как остальные подняли «чемпиона» на смех. — Не отчаивайся, Благоразумик, — подбодрил его, улюлюкая, Смельчак. — Не смурфятся карты, сосмурфиться в любви. — Нет, это всё… — сказал он, мотая головой по сторонам, как тут же заметил Занозу, подошедшую к Смурфетте. — Это всё ты! — тыкнул он пальцем в Занозу. — Ты подсказала Смурфетте, какие у меня карты на руках! Девочки захихикали, да так, что Благоразумник начал кипеть от досады и злости.***
Тем временем Папа-Смурф продолжал работу над диагностическим зельем, чтобы понять, как снять зловредное проклятие с Ворчуна, а Патрик сидел за столом и бубнил себе под нос позицию своей компании на завтрашней сессии переговоров. Но, поняв, что у него не получается придумать что-то более вразумительное, чем у него уже имеется, он подошёл к Папе-Смурфу. — Всё нормально, Папа? — спросил он. — М-м, видите ли, Мастер Уинслоу, в этом краю очень высокая облачность и мне трудно отследить положение звёзд, — сказал он отрываясь от звездогляда, который он прихватил ещё из Деревни. — Я могу помочь, — сказал Патрик, ставя на стол свой ноутбук и набирая в поиске нужный сайт с астрономией. — Я в этом мало понимаю, но может это поможет? — Да, благодарю, Мастер Уинслоу, это точно должно помочь, сказал Папа-Смурф, вглядываясь в полярные координаты звёзд относительно Москвы в данный момент времени, бормоча, что-то про себя. — И всё-таки я не совсем понимаю, как Ворчун скрывал такие таланты, раз сейчас он восходящая звезда, да ещё и так быстро? — Видите ли, — сказал Папа-Смурф. — Это всё побочные эффекты проклятия, на самом деле у Ворчуна нет тех талантов, которые ему приписывают люди. — Но, Папа, — возразил ему Патрик, — я и Грейс были там и всё видели. — Вы видели лишь то, что хотели видеть, — сказал Папа-Смурф мягко. — Люди очень часто хотят видеть, то, что им выгодно, а не то, что происходит на самом деле, потому многие шарлатаны и колесят по всему миру в поисках доверчивой толпы. — Ты прав, Папа, — сказал Патрик, понимая, что и его работа это тоже по сути шарлатанство, только легальное. — Только мне не ясно ещё кое-что, — сказал Патрик. — Ты говорил, что как только Ворчун пропал, вы сразу же отправились к нам. — Это правда, — сказал Папа-Смурф, помешивая зелье. — Но Ворчун в Москве уже больше недели, как так получилось? — Дело в том, что портал дал сбой, и Ворчуна выбросило не в королевство Нью-Йорк, а сюда. А когда мы отправились сюда, то из-за того, что время в вашем и нашем мире течёт по-разному, мы попали значительно позже Ворчуна. Папа-Смурф говорил это и всё больше грустил, словно говоря, что прилети они пораньше, всё было бы лучше, но Патрик это заметил и сказал. — Папа, не надо грустить, Ворчуна, по твоему описанию, можно спасти, — сказал Патрик. — Спасти можно любого, — ответил Папа-Смурф. — Нужен лишь правильный подход и капелька доброты. — Возможно, — согласился Патрик.– Если бы ты мог это сказать моему бывшему учителю. — Уверен, что и его можно спасти, — оптимистично заверил его Папа-Смурф, вот только Патрик покачал головой. — Поздно, он уже умер, — сказал Патрик, но увидев заинтересованность в глазах Папы-Смурфа, он продолжил. — Несколько лет назад у моего учителя по химии, обнаружили тяжёлую болезнь, на которую денег не было. Тогда он решил варить наркотики… — Что варить, какое зелье? — спросил Папа-Смурф. — Ну, наркотики, — сказал Патрик. — Как же это объяснить… это такие вещества, от которых хорошо, но они очень вредные для здоровья и жизни. — А, зелья, которые надо постоянно принимать иначе будет плохо, но чем больше принимаешь, тем быстрее приходит смерть? — догадался Папа-Смурф. — Вроде «Дьявольского пойла», отвара коки. — Да, примерно это, только ещё более сильное, — сказал Патрик. — Вот, он начал варить наркотики, весь Юго-Запад страны был поражён, как её потом прозвали, «Белой чумой», а потом его убили в его же лаборатории. И вот, что мне не даёт покоя, у него были пути и себя и всю свою семью спасти, но он выбрал самый сложный и кровавый путь, — грустно сказал Патрик, явно сожалея, что когда-то давно обучался у такого монстра. — Я это к тому, что Ворчун, хоть и ведёт себя ужасно и находится под проклятием, он всё ещё остаётся тем Ворчуном, которого мы знаем. — Я это знаю, знаю, — сказал Папа-Смурф, сосредотачиваясь на своём зелье. Патрик понял, что душевный разговор пора прекращать и дать Папе-Смурфу поработать, он вышел в другую комнату. Внезапно зелье вспыхнуло и из воды полетели испарения, показывающие, абстрактные картины. Папа-Смурф видел смурфика, скитающегося по лесу, сначала тёмному и мрачному, а потом по серым каменным джунглям, но Тьма становилось всё более и более страшной. Потом смурфик упал, но туда, куда он смотрел, засиял Свет. И этот свет излучал такую тёплую энергию, что Папа-Смурф, на одно мгновение, перенёсся на много-много лет назад, и вновь испытал это невероятное давно забытое чувство в той неистовой ипостаси, когда сама реальность кажется теплее и мягче, и кажется, что нет такого подвига, который невозможно было бы не совершить. А в лучах Света таился образ, который заставил Папу вспомнить нечто такое, от чего у него невольно потекла скупая мужская слеза, а в носу и горле закололо. Но заслышав, приближающиеся крики смурфиков, он быстро взял себя в руки, подавив нахлынувшие воспоминания. — Да, да, — бормотал Папа-Смурф, как в комнату вбежали смурфики. — Папа-Смурф, эти шулеры не хотят играть честно! — обвинил Благоразумник смеющихся Занозу и Смурфетту в нечестной игре. — И ты до конца жизни будешь дуться и злиться? — спросила со смехом Заноза, театрально разыгрывая трагедию. — Ой, прости, я не хотела ранить твои чувства чемпиона! Остальные оценили шуточку, а Благоразумник всё больше закипал. — Тише, мои маленькие смурфики, — призвал Папа-Смурф к порядку.– Я выяснил, что Ворчуна спасёт только истинная любовь, — сказал он. — Это какое-то название особо мощного зелья? — спросил Благоразумник. — Не совсем, это зелье невозможно сварить или изготовить, — сказал Папа-Смурф. — Как бы там ни было, мы должны подгадать момент и силой нашей любви вернуть нашего Ворчуна, как бы странно и избито это не звучало. — Но как? — спросила Заноза, которая испытывала очень тёплые чувства к Ворчуну. — Всему своё время, — сказал Папа-Смурф. — А теперь, извините, мне надо продолжать работу. — Я могу помочь тебе Папа-Смурф? — с надеждой спросила Смурфетта. — Да, Смурфетта, — сказал Папа-Смурф. — Прошу тебя упражняться в магии по книжке и повторить все заклинания, что мы успели пройти. — Хорошо, Папа-Смурф, — ответила Смурфетта, и пошла из комнаты. Остальные смурфики, поняв, что тут больше ничего интересного не будет пошли следом за ней. А Папа-Смурф, оставшись один, превратил использованное диагностическое зелье в чистейшую воду и начал работу над новым, более сложным зельем, которое, однако, предназначалось не для Ворчуна.***
— Может, ещё во что-нибудь поиграем, например, в вист? — спросила Заноза, которой уже надоело наблюдать за тем, как Смельчак нервно ходит по номеру. — Ага. Чтобы ты опять меня сдала, нет спасибо, — резко отозвался Благоразумник, ещё глубже погружаясь в свою «карманную» книжку. — Умник, а тебе не надоело читать одну и ту же книгу? — спросила Заноза, так как за всё это время, что она знала Благоразумника, то видела только одну карманную книжку, которую он всегда носил с собой в своём колпаке. — К твоему сведению, это не простая книжечка, а особый магический артефакт, который связан с моей домашней библиотекой. Благодаря нему я могу читать абсасмурфно любую книгу, находясь за сотни смурфмиль от дома, — отчеканил Благоразумник. — Да ну? — удивилась Заноза. — Дай посмотреть! — Вот ещё! — резко захлопнул он книжечку и ловким движением рук спрятал у себя в колпаке. Этот Рождественский подарок от Папы-Смурфа был ему невероятно дорог. — Ну, ладно, не очень и хотелось, — сыграла на него обиду Заноза, но отстала. — Когда же Папа-Смурф закончит работу над антидотом? — пробубнил Смельчак. — Смельчак, а ты не мог бы, перестать спрашивать это каждые десять минут? — спросила Смурфетта. — Ты не даёшь мне сосредоточиться. — Прости, Смурфетта, — сказал он, — просто мне уже не терпится, хоть что-то сделать. — Может тогда поиграем в пересмурфивание каната? — оптимистично спросил Растяпа. — Мы с Занозой, против вас с Благоразумником. — Ну, ладно, давайте… — согласился он под взглядом Занозы. — Благоразумник ты как? — А почему бы и нет, — сказал Благоразумник и встал поближе к Смельчаку. — В таком шуме читать невозможно, Заноза достала из своего колпака верёвку и растянула её между участниками. А Смурфетта продолжала повторять движения по своей записной книжке. — Так, лёгкий взмах, пол-оборота в право и пропустить через правую руку до кончика посоха смурфность… — бормотала про себя Смурфетта, вспоминая как применять примитивное заклинание «Целительной волны». Она поглядела на соревнующихся в перетягивании верёвки. «Если бы не случившееся, то можно было бы подумать, что мы в дома в Деревне», — замечталась Смурфетта, вспоминая вкусные пироги от Шеф-повара и Пекаря, Жадину с Крепышом, которые эти самые пироги уплетали со рвением, достойным некоторых рыцарей. А ещё Мастера, который никогда не давал Смурфидолу заскучать. Но потом в сознании всплыл образ Силача и… В животе смурфетты словно запорхали бабочки, а к голове прилила кровь настолько тёплая, что её показалось, что у неё на миг отрасли крылья. Смурфетта непроизвольно направила эту энергию сначала в сердце, а потом до самых кончиков своих пальцев и далее. Отчего пасть дракона на конце посоха засияла опаловым пламенем, после чего оно сформировалось в ленточки переливистых цветов с оранжево-жёлтыми и небесно-голубыми оттенками. Даже смурфики увлечённые игрой на миг замерли, глядя на это чудо. — Всем привет, у меня тут… — сказала Грейс, входя в номер после прогулки до магазина. Она успела заметить, что Смурфетта колдует и сама замерла в изумлении, но едва она вошла, сеанс магии прервался. — Ну вот, как всегда на самом интересном месте, — проворчал Смельчак. — Простите, что помешала, ты замечательно колдуешь, Смурфетта, — восхитилась она. — Спасибо, Грейс, — расплылась она в счастливой улыбке. Ей было очень лестно, что одно из самых сложных заклинаний в её арсенале, показало признаки действия так быстро. — Ладно, парни, — сказала Заноза, зевая, — думаю, что пора уже ложиться спать. Спустя некоторое время они достали из сумки свои спальные носки и расположились на туалетном столике в спальне, медленно погружаясь в мир сказок и грёз.