Смурфики 3: С любовью из России

      Холодный воздух над городом разрывало два вихря, которые кружили, словно две кометы. Ворчун изо всех сил старался не попадаться на крючок, однако, выявлять местоположение Хозяина удавалось далеко не всегда. Да, обострившиеся в этот миг чувства помогали ощущать приближение столь большой фигуры, как лис размером со среднего волка. И всё же кицуне являлся опытным и ловким соперником, уже дважды он чуть было не застал Ворчуна врасплох, делая крюк или пикируя на смурфика сверху. Но, несмотря, на превосходство в скорости, Ворчун не мог убегать вечно. Тем более сейчас, когда планы изменились и ему предстоит заманить врага в ловушку.       Они кружили в облаках и Ворчун, который снова потерял Хозяина из виду, принял решение. Он сложил крылья и пулей стал снижаться. Хозяин очевидно ждал, когда он выдохнется, чтобы нанести решающий удар, но поведение смурфика стало для него сюрпризом.       Ворчун снизился и принялся кружить между крышами домов и зазорами зданий. Это оказалось непросто. Тело смурфика увеличилось, и маневрировать на такой скорости оказалось тяжелее, чем он думал, особенно, когда на хвосте парит смерть.       В ушах свистел ветер, и ритмично стучала кровь.       «Это почти как летать на аистах!» — с восторгом подумал он, привыкая к столь необычному полёту. Смурфик почувствовал азарт и принялся кружить, облетая здания, поочередно снижаясь, и пролетая под мостами.       Хозяин, казалось, всё сильнее терял терпение и самообладание, и, когда череда из зданий ненадолго рассеялась, Ворчун развернулся с разворотом и коршуном налетел на соперника.       Кицуне не ожидал подобного и был застигнут врасплох. Ворчун дал волю инстинктам, однако, ему не удалось вонзить зубы в шкуру лиса, он лишь успел убраться с его спины, пока не получил удар мощной задней лапой.       Снова разворот. Смурфик в демоническом обличии почувствовал небывалую ярость. Всё, что происходило с ним теперь, было только виной Хозяина, и только его одного.       Сколько он себя винил, сколько боли он причинил и испытал сам, сколько испытаний ему довелось пройти. Всего этого не было бы без Хозяина и его проклятой книги.       Ворчун прокручивал мысли одну за другой. А ведь и правда, не случись этого, Ворчун не прошёл бы этого пути и не сражался бы сейчас за жизнь своих друзей. Он вдруг почувствовал, что пришла пора отплатить Хозяину и показать, чему он косвенно научил своего соперника, которого сам и породил.       Враги кружили, создавая вихрь. Ворчун снова и снова налетал, пытаясь пихнуть Хозяина и выбить его из равновесия.       Толчок. Лис издал клич, похожий на скрежет металла. Толчок. Ворчун почувствовал, как когти хищника полоснули по спине.       Вспышку боли тут же заглушила неутихающая ярость. Ворчун хотел было снова наброситься на лиса, но тут ускользнул. Он вдруг почувствовал, как сверху налетел кто-то тяжёлый.       Уворот, и зубы щёлкнули там, где только что был загривок Ворчуна. Резкая боль. В правое плечо словно впилась добрая тысяча острых иголок.       Ворчун и Хозяин не заметили, как они приближалась к стене одного из зданий.       Кровь заливала глаза. Ворчун издал небывалый рык. Рывок. Зубы лиса впились ещё глубже и теперь превратили плечо в одну огромную рваную рану. Ему удалось вывернуться, оставляя клоки шерсти и шмотки плоти в пасти врага.       По инерции Хозяин улетел прямо в стену здания, образовывая страшный грохот и клубы пыли.       В левом боку пульсировала кровь. Каждый взмах крыльев отзывался невыносимой тупой болью, но Ворчун знал, что времени у него в обрез. Он кинулся обратно в сторону Кремля. Хозяин не заставил себя долго ждать, Ворчун почувствовал его и оглянулся.       Лис выглядел не лучше него самого — весь взъерошенный, с пеной из пасти и безумным взглядом. Было ясно, что остаётся только лететь. Лететь, пока расстояние между ними не сократилось настолько, что у Хозяина появится возможность впиться в хвост Ворчуна. Он знал, что теперь жажду крови ему не остановить.       «Ворчун, — услышал он у себя в голове голос Занозы, — ты ранен?»       «Есть немного, — сдавленно подумал Ворчун, стараясь не отвлекаться. — Вы готовы устроить ему приём по-смурфецки?»       «О, да, — ответила Заноза, стараясь звучать оптимистично. — Рядом со входом в замок зелёный круг. Пролети над ним».       «Я тебя понял. Включаю смурфорсаж. И-иии-хо!»       Заноза не могла не улыбнуться. Что–что, а задора у Ворчуна не отнять.       — Давайте же быстрее, — крикнула она смурфам, которые в это время активно красили площадь.       — Элси, так нормально? — крикнул Растяпа, который успел уже полностью перепачкаться.       Девочка оглядела проделанную наспех работу и вытерла пот со лба руками, до локтей измазанными зелёной краской. Смурфики стояли в кругу, в центре которого красовался символ, напоминающий переплетение веток.       Заноза всё ещё вглядывалась в небо, пока не заметила, как прямо к ним приближался пылающий демоническим пламенем Ворчун, подобно метеору. А следом летел Хозяин, подобный тёмному вихрю.       — Всем внимание, — крикнула Заноза. — У нас гости!       — Поняла, — ответила Элси, нанося последние штрихи в магический круг. — Отходим, живо!       Тимур всё понял без подсказки, он подхватил смурфиков и помчался прочь от круга и очень вовремя — едва он отбежал на приличное расстояние, как Ворчун и его преследователь пересекли круг.       Ворчуну уже с неимоверным трудом удавалось хлопать крыльями, которые были уже изрядно изодраны, а окровавленное плечо немело. Хозяин же напротив был не так сильно потрёпан и стремительно сокращал расстояние между ними, его глаза уже застилала кровавая пелена, в которой его противник искрился золотистым светом.       Кицуне уже почти цапнул Ворчуна за ногу, когда ритуальный круг под ним вдруг исторг из себя мощнейший поток светящихся струек, которые тут же обожгли свежие раны и самые мягкие части его лисьего тела.       Ворчун стремительно снижался в поисках указанного прохода. К счастью долго искать не пришлось — витражный купол был хорошо виден на общем фоне растительности. Он с треском разбил стекло и пушечным ядром полетел вниз.       Хозяин рычал, пытаясь выбраться из потока, но всякий раз его относило обратно в центр круга. Струйки света не просто обжигали его тело, и очень скоро он понял, что постепенно принимает человеческое обличие. Однако Хозяин был лидером клана не просто так. Он принялся лететь в сторону и как только чувствовал, что его тянет обратно, тут же и летел в противоположном направлении, словно раскачиваясь в потоке.       «Качели» не прошли даром — Хозяин пронзил стену света и, ориентируясь по запаху свежей смурфей крови, залетел следом за Ворчуном в замок Гаргамеля. На долю секунды он потерял ориентацию в пространстве, но, придя в себя, обнаружил, что окончательно принял человеческое обличие.       — Решил поиграть в прятки? — убийственно холодно спросил он. — Вы, смурфы только и можете что прятаться, словно крысы.       — Кого это ты назвал крысой? — послышалось у Хозяина позади. Он обернулся и увидел перед собой Ворчуна, но не одного. Рядом с ним стоял мужчина.       — Так значит ты, — с клокочущей яростью в голосе произнёс Хозяин, — человечишка, осмелился помогать этим синим оборванцам?       — Меня зовут Уинслоу, Патрик Уинслоу, — бесстрашно ответил ему человек. — Сними с Ворчуна проклятие, и я клянусь, что ты уйдёшь отсюда живым.       — Ты? — засмеялся каркающим смехом Хозяин. — Ты мне ставишь условия капитуляции?       — А ты не расслышал? — усмехнулся Патрик. — Неужто в полёте уши заложило.       — Ты наглый, — сказал кицуне, прекращая смеяться. — Вы, смертные, с каждым столетием всё больше забываете о дисциплине и уважении к господам. Однажды это вас и погубит.       С этими словами он достал острый, как бритва, меч и набросился на Патрика и Ворчуна, желая покрошить их на кусочки. Те, в свою очередь, не стали попадать по линию удара и разбежались в разные стороны. Только сейчас до Хозяина дошло, что он находится в огромном лабиринте.       — Покажитесь! — прорычал он, продвигаясь вглубь лабиринта. Не дождавшись ответа, Хозяин лишь усмехнулся и на всю комнату раздался грозный рык, который сотряс стены.       Множественные зеркала, которыми были усыпаны стены и даже пол, треснули, местами на пол со звоном посыпались осколки, и уже через секунду на пол с характерным хрустом ступила когтистая лапа, неестественно большая для обычной лисы.       Ворчун и Патрик не без труда выдержали этот крик. Чего нельзя было сказать о входе, через который они пробрались в это устрашающе место — тоннель, разделяющий Замок и поверхность скрылся под грудой обломков и камней.       — В чём дело? — обеспокоено воскликнул Папа-Смурф, как только единственный выход для друзей исчез. Он гневно покосился на Гаргамеля, но тут же его опасения по поводу предательства мага не подтвердились. Колдун попытался сдерживать конструкцию купола, но проход, не выдержав чудовищного рыка Хозяина, обвалился и затянулся. Самого же Гаргамеля отшвырнуло на пару метров назад, словно в него прямой наводкой налетело пушечное ядро.       В тот же момент магическое зеркало, что наколдовал Гаргамель, перестало показывать положение в Замке. Наблюдение за Патриком и Ворчуном безвозвратно оборвалось.       — Я не понимаю, в чём дело. Посох заклинило, — прокашлялся он, поднявшись на ноги и пытаясь привести свой инструмент в рабочее состояние. — Они покойники.       Смельчак пристально следил за колдуном, который, однако, уже ничего не предпринимал, ожидая, что произойдет дальше. Чего стоит говорить о его коте, который лишь злобно шипел, чувствуя то, что происходит под ногами. Элси увидела отчаяние в глазах Грейс.       — Ты чувствуешь его, Патрика? — спросила она обеспокоено.       Женщина вздохнула и неуверенно кивнула.       — Чуть-чуть, — сказала она наконец, позволяя девочке сесть к себе на ладони. Все эти заклинания телепатии были для неё в новинку, но больше беспокоило то, что связаться с мужем не получалось от слова совсем.       — Мы их вытащим, — ободряюще сказала Элси, посмотрев в лицо женщины, — но мне потребуется твоя помощь. Я должна знать конкретное место, откуда следует переместить Патрика, а для этого ты должна связаться с ним. И только ты.       Грейс кивнула.       — Заноза! — крикнула девочка брюнетке, которая изо всех сил пыталась связаться с Ворчуном, но сейчас обратила внимание и вопросительно посмотрела на Элси.       — Скажи Ворчуну, чтобы держался рядом с Патриком! Мы должны знать, когда их вытаскивать.       С этими словами он спрыгнула обратно на землю.       — Это ты, часом, не своим огоньком собралась вытаскивать наших, Огнецветик? — подоспел Смельчак, который то и дело поглядывал на Гаргамеля. Ещё за ним следила Смурфетта.       — Именно так. А что, есть идеи получше? — Элси сделала вид, что пропустила подобное обращение мимо ушей.       — Всё равно не получается, — с отчаянием в голосе сказала Грейс. Казалось, она готова заплакать от собственного бессилия, Смурфетта услышала боль в голосе подруги и подошла к ней.       — Может ты не с того конца пытаешься? — спросила Смурфетта.       — Я… я, не знаю, — вздохнула женщина.       — Тогда подумай о том, что между вами было смурфного, — сказала Смурфетта. — Самого смурфного, что когда либо связывало вас.       Грейс задумалась, уставившись вдаль. Она вспоминала, как они познакомились, как на свет появился Блу, а потом её руки легли на живот. Озарение снизошло на Грейс, она подумала об их втором малыше.       — Получается, — обрадовалась Грейс. — Я чувствую Патрика!       — Наверное, это очень тяжело, — вмешался Растяпа.       — Ничего. Прорвёмся, — бросила Элси уже не так уверенно и принялась наблюдать за Грейс на случай, если он почувствует что-то важное.              

***

             Ворчун старался ступать как можно тише, параллельно вслушиваясь в звенящую в тишину, однако, Хозяин никак себя выдавал. Наконец в одном из углов лабиринта раздался звон разбитого стекла, и оттуда с рыком на него налетел кто-то огромный.       Ворчун не терял ни секунды и мощным толчком опрокинул врага, что тот отлетел в стену. На удивление, Хозяин оказался очень лёгким по весу.       «Ворчун, — пронеслось у того в голове. — Будь ближе к Патрику».       Разъярённый зверь тут же хотел было ответить, но увидел лишь множество отражений самого себя. В разрушенных стенах кое-где проступали светящиеся личинки, но полумрак все же царил вокруг.       Патрик выглянул за поворот, чтобы убедиться, что за ним нет погони, но тут его полоснуло и отбросило в стену мощной лапой. Челюсти щёлкнули прямо перед лицом, как вдруг Ворчун повалил зверя и они с яростью вцепились, вдавливая друг друга в стены и разрывая свои шкуры на тысячи лоскутов.       — Бежим! — раздался странный по меркам людей голос.       Играть скрытно больше не получалось. Ворчун был связан с Занозой телепатически, и ему успело передаться знание о Смертельном заклинании. Он бежал, уворачиваясь и слыша, как Хозяин в ярости ударяется о стены. Демонизированный Ворчун не давал лису наброситься на Патрика, пока тот наконец он отшвырнул его так, что смурфик оглох на какое-то время.       Патрик стоял лицом к лицу с ужасом. Света было мало, но достаточно, чтобы было видно размеры и тот, насколько жилистый был лис, как и глаза, которые прожигали его насквозь. Истекая кровью, Хозяин снова человеческое обличие.       — Ты, — опираясь на свой меч, медленно приближался Хозяин Кицуне. — Ты сейчас узнаешь, почему меня называют Miboujin o tsukuru!*       В его глазах читалась настоящая ярость и голод. Волосы падали на лицо и шрам, который зиял на нём. Хозяин вскинул свой меч на мужчину, которому бежать было уже некуда.       — Omae wa… — начал произносить проклятие Хозяин.       «Сейчас», — ментально крикнул Патрик. Грейс прочувствовала всю опасность положения Патрика, словно сама стояла рядом с ним. Она, подгоняемая страхом за мужа, вторглась в разум Элси и, чисто по наитию, передала координаты Патрика.       Девочка была совершенно ошарашена, но, к счастью, была обучена создавать порталы в самых экстремальных ситуациях, а потому навести и открыть портал размером со взрослого человека для неё не составило труда. Труднее было удерживать его открытым, поскольку Пилон сгинул и порталопригодная Московская зона вместе с ним.       Всего мгновение прошло, а Элси уже очень скоро была на пределе своих сил, но держалась, стараясь выиграть для друзей как можно больше мгновений для отступления.       Патрик вдруг почувствовал, что куда-то проваливается, а в нижней части живота возникло приятное ощущение пустоты, какое бывает при крутом спуске на Американских горках. Падение было медленным, но мужчина плавно и уверенно набирал скорость под действием гравитации, устремляясь прочь от чудовища.       — …mou shindeiru!** — Хозяин не смог ни прервать проклятия, ни перевести зрительный контакт — такова была его специфика — и только тут он обнаружил, что его переиграли. Неведомым и непостижимым образом вместо Патрика, коего он собирался уничтожить, его взору предстало зеркало и его собственное отражение в нём.       — Nani?*** — воскликнул он, чувствуя как невидимая волна тёмной магии обволакивает и сжимает его, и хотя кицуне задыхался, ощущая как трещат кости, его мучил только один вопрос: «Как это произошло?»       Ворчун видел, как его врага скрючило в предсмертной агонии, а в сторонке чистым, почти священным пламенем горел портал, путь к спасению.       Теперь всё было кончено. Взрыв. Ударная волна прошлась по всей комнатке, отталкивая Ворчуна от портала, но он упорно продвигается сквозь обломки и осколки зеркал к нему.       Тем временем перенапряжение Элси достигло невыносимых пределов. И это было уже слишком. Она выдохнула и потеряла сознание, потеряв всякий контроль над порталом.       Свечение перед Ворчуном стало тускнеть, а потом и вовсе прекратилось. Он остался один, в замке, который вот-вот обрушится.              

***

             Когда шум стих. Каждый, наконец откашлялся от клубов поднятой пыли и протёр глаза.       Всё случилось так внезапно. Раздался треск и до того, как страшный грохот разразился на всю округу, на Ивановской площади оказался Патрик, окружённый языками пламени.       В последний момент Заноза почувствовала инстинктивный животный страх. Сама не понимая, как, но они все стремительно оказались на краю площади. Ей казалось, что Тимур помог отнести смурфиков, а у Гаргамеля, вероятно, открылось второе дыхание, но девочка этого уже упорно не помнила. Словно сознание отключилось в этот момент либо выбросило воспоминания как можно дальше.       Раздался страшный грохот, и город вздрогнул. Никто не знал, сколько это длилось. Казалось, это чудо, что они успели спастись за считанные секунды.       Девочка огляделась, когда стена пыли наконец осела. В ушах всё ещё стоял звон, но это не мешало видеть Растяпу, которого активно то ли успокаивал, то ли отчитывал Благоразумник, Папу-Смурфа, который соскочил с рук Грейс перед тем, как она кинулась к мужу на шею, Тимура, который что-то отчётливо выкрикивал в чёрную коробку в ладони и даже Элси, которую поддерживал на ногах Смельчак, пока Смурфетта пыталась разговорить девочку, чтобы та оставалась в сознании.       «Ворчун», — отчётливо пронеслось в голове у девочки. Она моментально попыталась связаться с другом, но в ответ услышала лишь молчание. Девочка с отчаянием посмотрела на Папу-Смурфа, их взгляды столкнулись.       Тишина повисла снова. Заноза почувствовала, как слух потихоньку возвращался, и она даже стала различать голоса остальных.       — Гаргамель, — внезапно обратился к колдуну Папа. – Нужно как можно скорее расчистить проход к твоему замку.       — И выкопать Лиса? — рявкнул как ошпаренный Гаргамель. — Ещё чего! Да я лучше сам зароюсь в эти булыжники.       — Это можно устроить, — зарычал Смельчак.       — А что до вашего друга, то он уже не жилец, — съязвил колдун.       — Гаргамель! — рявкнул Папа-Смурф, и тот, вспомнив, что уговор ещё в силе с недовольством скривился.       — Я бы не смог при всём желании, — ответил Гаргамель. — Он истощил все запасы эликсира…       — И почему я не удивлён этому, — сказал Папа-Смурф, доставая из своего колпака ещё одну скляночку с эликсиром. Гаргамель уже потянулся к ней своей рукой, но старый смурфик отдал её Смурфетте.       — Ты знаешь что делать, — сказал он девочке.       Та молча откупорила её, и от пары капель посох вновь зарядился. Глаза дракончика загорелись алым, а из пасти повалил дым. Смурфетта взмахнула посохом, но тут раздался страшный треск, за которым послышался нечеловеческий стон. Тишина снова повисла за стеной пыли, окутавшей центр города.       Все напряглись, ожидая самого худшего. Никто не знал, что случилось ни с их другом, ни с Хозяином, и кто знает, может, смертельно опасный лис всё же сумел выбраться из западни и теперь был совсем рядом.       Не исключено, что никто из них не выжил в этой схватке. Каждый в этот момент подумал об этом, но в воздухе упорно висело молчание. Казалось, вся Москва затихла в этот момент.       Заноза совсем оледенела. Только сейчас, отойдя от случившегося, она наконец осознала, что выбраться успел только Патрик, которого сейчас обнимала Грейс. И, к превеликому ужасу девочки, тишина могла говорить только об одном.       Надежда изо всех сил теплела внутри, словно догорающий костёр. Она не могла ничего поделать, искорка таяла на глазах, словно жаркий уголёк, который выпал из горнила кузни на холодный каменный пол. На камень, который забирает жизнь и тепло.       Когда пыль наконец осела достаточно, друзья увидели, что на том месте, где они буквально недавно стояли, теперь была груда камней в небольшом кратере. Отчаяние разлилось в душах. Смурфетта с горечью опустила свой посох, поняв, что под грудой обломков ей уже ничего не найти.       Молчание прервала Заноза, которая тут же кинулась туда. Позади слышались лишь обеспокоенные крики. Обменявшись лишь взглядами, почти все мигом бросились туда, в середину. Слова были лишними, каждый сейчас будто боялся спугнуть что–то и на всякий случай не произносил ни слова.       Заноза бежала, не жалея себя, обнаружив в себе невероятную прыть. Ноги сбивались о камни, а позади слышались шаги и дыхание друзей. Девочка искала, но не столько глазами, сколько сердцем и своей интуицией. Она упорно продолжала прислушиваться к своим чувствам в надежде услышать его, и с каждой минутой ответное молчание било всё сильнее куда-то вглубь души.       Позади послышались голоса друзей.       — Заноза, — кажется, это был Растяпа. Нельзя отвлекаться ни на секунду. Перед глазами словно возник светящийся образ, всего лишь на секунду, но этого было достаточно.       — Тихо, — неожиданно отозвалась Заноза, словно прислушиваясь. — Нам туда.       Заноза не раздумывая бросилась в ту сторону.       — Заноза! — послышался позади крик, но она не слышала никого.       — Оставь её, — сказал Папа-Смурф подоспевшей Смурфетте, но блондинка всё равно кинулась за сестрой. Очень скоро их нагнали остальные, в том числе и люди.       — Что теперь? — еле дышал Благоразумник. Папа-Смурф знал, что Заноза единственная, кто может сейчас спасти своего друга.       — Идём, — мрачно отозвался он. — Нам нужно продолжать искать. Все уже хотели было кинуться вслед за Папой, но их прервал Патрик.       — А что делать с… Вот? — растерянно указал он на ладони, в которых нёс Элси, словно ребёнка.       — Да… фсё нормалёг, — слабо отозвалась та, бормоча что-то нечленораздельное.       — Ничего, милый, — ласково отозвалась Грейс. — Я готова отнести это чудо хоть на край света.       — Эх, — тяжело вздохнул Смельчак, оценивая ситуацию. — Не надо, давайте сюда это… чудо.       Подбежав ближе, Смурфетта увидела на общей серости едва различимую, но определенно ту самую смурфную голубизну кожи Ворчуна, а также Занозу, которая изо всех сил пыталась расчистить завал.       Для Занозы всё померкло, она побежала туда. Она не помнила сама, как позвала остальных. Или же это было только в её голове. Только бы успеть. Только бы он был жив. В висках пульсировала жилка, само время словно замедлилось, сторонние звуки приглушились, Заноза даже не слышала собственных окликов Ворчуна по имени.       Она добежала и принялась расчищать завал, в котором лежал Ворчун, не обращая внимание на то, что осколки стекла впивались ей ладони, а обломки камня нещадно резали её кожу. Наконец под завалом показалось лицо Ворчуна. Кожа была изрезана многочисленными царапинами, ссадинами и ожогами, а из левого плеча струилась кровь, резко контрастирующая с приглушенными серо-голубыми тонами завала.       — Ворчун, — обратилась она к нему, сердце сжалось в надежде, что сейчас смурфик отзовётся, они его аккуратно вытащат, исцелят раны и всё будет как раньше и даже лучше. Заноза остервенело продолжала откапывать смурфика из завала, находя ещё больше увечий. К ней тут же присоединилась Смурфетта, а затем и Растяпа, и Благоразумник, и Папа-Смурф. И чем больше Заноза откапывала его, тем быстрее гасла надежда в её душе. Пусть и взволнованные, но радостные крики тут же сменились криками отчаяния.       — Отзовись, прошу тебя, отзовись, — повторяла Заноза, она вдруг почувствовала, как сдавило горло. Благоразумник принялся без лишних слов щупать запястье смурфика в поисках пульса.       — Ты слышишь? Мы победили.       Благоразумник побелел. Внутри что-то оборвалось. Стало так холодно и мрачно, словно она погружалась в ледяную воду Смурфо-реки. Губы пересохли, а в глазах начала накапливаться влага, как при последней летней грозе, знаменующей конец лета и торжество надвигающейся осени, полной дождей и опадающей листвы. Занозу тут же схватила Смурфетта, сжимая сестру всё сильнее.       — Ворчун, — только и смогла прошелестеть она. Тихо, словно убаюкивая ребёнка. Заноза и не заметила, как к ним подошёл Смельчак. Заноза посмотрела на него, но и у того в глазах встали слёзы. Как бы сказали: скупые слёзы сурового мужчины.       Всем присутствующим стало неуютно, особенно смурфикам. Грейс тихонько плакала на плече Патрика. Только Гаргамель, словно бы недовольно фыркнул. Ему стало так же неуютно как и всем.       — Нет, — судорожно выдавил из себя Папа-Смурф. — Так не может быть, при гибели Хозяина, Проклятие должно было полностью сгинуть, а значит и Ворчун должен остаться жив и…       Папа начал рыться в сумке, в поисках лекарства. Элси, что подобно призраку, была в полутрансе, чувствовала, что тут произошло что-то неправильное, но она никак не могла понять, что именно. Вокруг всё шаталось, звуки становились то неестественно громкими, то отдалёнными, а свет резал глаза.       Однако все страдания присутствующих не могли сравниться с болью Занозы, которая была в отчаянии. Она стояла на коленях, сжимая руку Ворчуна в своих ладонях, а слёзы капали на тело Ворчуна, в том числе и на раны.       Неожиданно послышался кашель, все замерли. Никто не ожидал, но в этот момент надежда снова засияла в душах тех, кому Ворчун был дорог.       Ворчун открыл глаза и увидел перед собой Занозу, освещённую бронзовым ореолом восходящего солнца.       — Заноза? — обрадованно спросил Ворчун. Он хотел было подняться, но раны дали о себе знать.       — Тише, Ворчун, — успокаивала его Заноза. — Сейчас мы тебя подлатаем.       Смурфетта и Папа-Смурф подбежали к нему в плотную, дабы оказать Ворчуну первую помощь.       — Сейчас будет щипать, — сказал Папа, осторожно капая самыми мощными целительными отварами на самые края ран, в то время как Смурфетта и Заноза помогали протирать раны от пыли и грязи.       Ворчун постанывал, жмурился, но терпел. А потом ему стало совсем хорошо. Заноза помогла ему подняться, а потом крепко обняла его. Из её глаз текли слёзы, но то были слёзы счастья.       — Не бросай меня, — прошептала она ему на ухо.       — Никогда в жизни, — так же нежно прошептал он ей в ответ.       — Ура, — закричал Растяпа. — Ворчун снова с нами!       — Да, молоток, — присоединился к поздравлениям Смельчак, когда очередь объятий дошла и до него. — Ну, это. Нам ещё много о чём надо поговорить, как смурфчина со смурфчиной.       — Без проблем, — по-братски крепко обнял его Ворчун. — Только сначала меня другие дела ждут… ну ты понял.       — Понял, — ответил ему Смельчак, — Не сомневайся.       Смурфики и Уинслоу были в полном восторге от того, как всё сложилось. Ворчун радостно оглядел всех собравшихся. Прямо сейчас рядом с ним находятся те, кто ему бесконечно дорог, целы и невредимы. Он хотел было спросить что-то у Папы-Смурфы, как вдруг взгляд его остановился.       — Элси? — ошарашенно спросил Ворчун, он только заметил рыжую девочку–смурфика, что слонялась рядом с ними словно призрак. Он был очень удивлён увидеть её здесь. Смурфик снова попытался встать, но от ноющей боли быстро понял, что это не лучшая идея. — Что ты тут делаешь? Что случилось?       — А, ты об этом, — отозвался Благоразумник. — Ну, она создала мощную огненную воронку, впоследствии чего её пробрал болевой шок и полная теперь она, как видишь…       — Хватит, Умник, — осадил его Смельчак. — Это долгая история, но мне кажется, она в порядке, просто устала.       Ворчун всё ещё был удивлён тому, что так приключилось. Он понял, что к Смельчаку у него теперь масса вопросов.       — Я дико извиняюсь, что нарушаю вашу идиллию, — прокашлялся в сторонке прибежавший Тимур. — Скоро сюда прибудут наши спецслужбы, а значит вам придётся задержаться на неопределённый срок.       — Да, вы правы, — осмотрелся по сторонам Папа. — Этот бардак надо убрать.       — А вы справитесь? — насторожился Тимур.       — Без проблем, — заверил его Папа-Смурф и хитро прищурился. — И не такое испраляли.       — А что делать с колдуном? Посадить его в изолятор? — тут же заметил парень, украдкой указывая на бродящего неподалёку человека в балахоне.       — В этом нет необходимости, — ответил ему Папа. — Если будет хорошо себя вести, то получит билет к себе домой.       Смурфики и люди вышли из развалин.       — Так, теперь ты, Гаргамель, должен помочь нам тут прибраться,— подошёл к Гаргамелю Папа, на что колдун скривил лицо, — взамен ты посмурфишь возможность вернуться в свою лачугу.       — О, какая щедрость, Папа, — притворно растрогался Гаргамель. — Ты думаешь, что я перестану на вас после этого охотиться?       — У тебя всё равно ничего не выйдет, Гаргамель, — сказал рассудительно Папа. — Я беспокоюсь не столько о тебе, сколько о том, чтобы о нас в этом мире знали как можно меньше. Так что выбор у тебя прост, а альтернатива — местная темница до конца твоих дней.       — Клянусь, — процедил со злобой Гаргамель. — Что моя охота на вас синюшных не окончена.       Папа нахмурился, но кинул Гаргамелю скляночку с остатками эликсира.       Маг тут же опорожнил всю скляночку в свой Посох, и они вместе со Смурфеттой принялись устранять последствия магической аварии. Почти как отец с дочкой, с той разницей, что оба недобро переглядывались, словно ожидая какого-то подвоха друг от друга.       — Как прекрасно, — удивилась Грейс. За считанные минуты площадь пришла в первозданный «довоенный» вид. Точнее, в почти первозданный.       — Надеюсь, этого будет достаточно, — с беспокойством сказал Папа-Смурф Тимуру, глядя на запыхавшуюся Смурфетту и ещё более уставшего Гаргамеля.        «Да уж, нам всем нужен отдых», — вздохнул он мысленно, выпрямляя ноющую спину.       — Вполне, — кисло отозвался Тимур, оглядывая местность. — Так, что? Конструкция под землей совсем не уцелела?       — Боюсь, все секреты Москвы теперь надёжно запечатаны, — вздохнул смурфик, — если они уцелели.       — Проверим, — кивнул Тимур.       — Не думаю, — добродушно хмыкнул Папа.       — Прошу прощения? — Тимур был ошарашен дерзостью. — Сомневаетесь в нашей компетентности?       — Ну что ты, мой мальчик, — все так же тепло улыбнулся смурфик и погладил белоснежную бороду. — Я лишь сомневаюсь в том, что к вечеру вы вообще что-либо вспомните о нас.       — О чём это ты? — удивился Ворчун.       — Да, попрошу уточнить, — с беспокойством и любопытством отметил Тимур.       — Всё дело в твоём Проклятии, — начал Папа, — оно воздействовало на мысли людей. А теперь, когда Проклятие побеждено, то и всё его влияние исчезло, а вместе с ним исчезнут воспоминания у всех, кто нас видел, знал или слышал тебя, Ворчун.       «Это кто ещё побеждён! — раздалось возмущённо в голове Ворчуна. — Я, может, и потерял все свои умения и «влияние», но ещё здесь».       «Тише ты», — мысленно шикнул на голос Ворчун. Не объяснять же сейчас при всех то, что Проклятие всё ещё живо в душе смурфика, вот только теперь это что-то другое, своё, родное.       «К этому придётся привыкнуть», — мысленно вздохнул он.       — Да ну, а я-то думал, такое чудное выступление уже не забыть, — прыснул Смельчак. Со всех сторон раздались тихие смешки, которые Ворчун постарался пропустить мимо ушей, но его вид всё же выдавал эмоции.       — Так и что же, все-все люди обо всём забудут? — спросил он.       — Не может быть, — мотнула головой Смурфетта, которая закончила работу.       — А как же видео? Фото? Журналы и постеры? — не верил Тимур.       — Всё это пропадёт в ближайшее время, — спокойно пояснил Папа, который уже успел уменьшить и убрать к себе загадочную книгу Хозяина кицуне.       — Бред, — хмыкнул Смельчак. — Так ведь это выходит…       — Что все люди обо всем забудут, — осенило Смурфетту. Она посмотрела на Патрика и Грейс, которые были удивлены не меньше её.       — Так что же? Совершенно ничего нельзя сделать? — возмутился Патрик.       — Мы же знакомы задолго до появления этого Проклятия, — расстроилась Грейс.       — Увы, — вздохнул Папа. — Похоже, на этом наше знакомство подходит к концу. Но не наша дружба.       Он подошёл к Патрику:       — Ты умный мальчик. И мудрый Папа. Береги свою семью, ты им очень нужен, — сказал он с теплотой.       — Спасибо, Папа, — растрогался Патрик.       — Да, ты храбрый малый, — подбодрил его Смельчак.       — Может, мы ещё увидимся? — не верил Растяпа.       — Растяпа, — ласково погладила его по голове Грейс. — А ведь именно благодаря тебе мы и знакомы.       — И это твёрдый факт, — подтвердил Благоразумник. — А ведь всё началось с какой-то погони и коробки и…       — Но как же так? — раздосадовано сказала Смурфетта. — Ведь мы же с тобой сёстры.       — И всегда будем, милая, — Грейс обняла её и Занозу.       — Как жаль, что мы знакомы так мало, — сказала девочка.       Ворчун почувствовал, что ком подступает к горлу.       — Ворчун, — Тимур подошёл к нему.       — А ты что же? Не так прост, как кажешься, — удивился Смурфик.       — Долгая история, — Тимур подставил ладонь, и они пожали руки.       — Но что будет с Сергеем? — спросил он наконец.       — О, его ждёшь веселая судьба. Не сомневайтесь, — обратился Тимур уже ко всем, вставая.       — Ворчун, — Патрик серьёзно и с теплотой осмотрел на смурфика, но наткнулся на вопросительный взгляд.       — Береги своих, — мужчина взглядом указал на Занозу, отчего все снова захихикали.       — Непременно, — по-своему мрачно и тепло улыбнулся Ворчун.       — А как мы вернёмся домой? — просто Растяпа.       — Так кристаллы ещё остались, — папа достал из своей сумки кулёк с цветными камушками.       — Папа, а то что Пилон обрушился не означает ли, что нам нужно лететь в Нью–Йорк? — спросила обеспокоенно Смурфетта.       — О нет, не переживай, — заверил её Папа.       Ворчун вопросительно посмотрел на Папу-Смурфа.       — Я тебе потом объясню, — шепнула Смурфетта.       — Ага, — снова отозвался Смельчак и скрестил руки на груди. — Всё хорошо, только вот, что делать с этим чудом?       Он взглядом указал на Элси, которая шаталась рядом.       — Ну-ка иди сюда, — поставил он её за плечи ближе к народу.       — А разве она не должна вернуться домой? — спросил Ворчун.       — Это дорогая история, — сказала Заноза. — Но я думаю, что при всём желании она не сможет.       — Оно и видно, — сказал Благоразумник, глядя на девочку, которая едва понимала, кто она такая и где находится.       — Придётся с собой брать, — вздохнул Смельчак.       — Ну да, конечно, — возмутился Благоразумник. — Домой, в Деревню. Непонятно кого.       — А что-ж, нам теперь своих бросать? — вступился робко Растяпа. — Всё-таки смурфик.       — Особенно, когда лисы всё ещё есть в этом мире, — добавила Смурфетта тихо.       — Ничего не знаю. Либо берём с собой всех, либо без меня, — сказал Смельчак серьёзно. — Мне это недоразумение жизнь спасло и не раз. Кем я буду, если брошу.       Ворчун почувствовал, как по спине пробежался холодок. Он, кажется, услышал собственные слова.       — Я тоже, — присоединился он.       — Не говорите чепухи, — недовольно сказала Заноза. — Никто здесь не останется.       Девочка стала рядом с рыжей, показывая, что сама не рада оставлять её здесь одну.       — Смельчак прав, — сказал Папа, — как и все вы.       — Значит, решено? — довольно спросила Смурфетта и мигом раздвоила один из кристаллов.       — Ура! — воскликнул Растяпа.       Папа что-то шепнул Смельчаку и тот с бухтением взял Элси на руки. Та что-то возразила, но слов было не разобрать.       Смурфики проглотили свои кристаллы, а вот с Элси возникла небольшая заминка. Папа никак не мог засунуть кристалл ей в рот, она отчаянно сопротивлялась.       — Дай-как мне, Папа, — Смельчак взял кристалл и изловчился и запихнул ей кристалл в рот.       — Прощайте друзья, — махнул Папа на прощание людям, — берегите себя.       С этими словами в воздух взмыли девять синих огоньков и устремились высоко-высоко.              

***

             По дороге ехал автомобиль. Грейс смотрела в окно на пробегающие деревья, затем взглянула на мужа. Патрик выглядел уставшим, но, заметив взгляд супруги, черты его лица стали мягче и он улыбнулся.       — Ну что? — спросил он, сидя на заднем сидении такси. — Уже решила, как назовём?       Женщина улыбнулась.       — Да. Мне очень нравится одно имя. Элис, — у неё возникло такое чувство, словно она что-то забыла, а теперь старалась вспомнить.       Молчание.       — Элис, — задумчиво пробормотал Патрик. — А, если мальчик?       — Будет девочка, — Грейс с лучезарной улыбкой посмотрела на мужа. А он с нежностью посмотрел на супругу и убрал волосы с её лица. Они обнялись:       — Скорее бы домой, — радостно вздохнула Грейс.       — Да. Виктор и Блу нас уже заждались, — задумчиво ответил Патрик. — Надеюсь, в этот раз Виктор не учил того скидывать шары, полные воды, с балкона.       — Уверена, что нет, — засмеялась женщина.       — Конечно, он наверняка придумал что-то ещё хуже.       — Патрик, он же его дедушка. Ну что такого, если они поиграют? — тепло сказала она.       — А я тебе скажу…       Так они и не заметили, как машина подъехала к дому. Родному дому, где их жила их семья.              

***

             — Ну, хватит тебе Азраэль, тут не высоко, — сказал Гаргамель, забираясь на верхотуру высотного здания. Одного из тех, которые принято называть Сталинскими высотками.       — Мяу, — жалобно мявкнул кот.       — Что, хочешь остаться тут, предатель? — ехидно ответил ему Гаргамель. — Конечно, оставайся, но спускаться тебе придётся по воздуху. И потом, коты же всегда приземляются на лапы, верно?       «А мне-то какая с этого польза?» — подумал Азраэль, глядя вниз. От осознания высоты, кот отшатнулся от края платформы и прижался к стенке.       — Начнём, — Гаргамель уставился в небеса и направил туда свой Посох. Над ним тут же образовалась воронка, словно в ванне при сливе воды, только размером с небольшой смерч. После чего из центра воронки ударила молния в ближайший водоём.       Посох раскалился, но Гаргамель продолжал удерживать воронку, чтобы не повторять свою Парижскую ошибку и создать портал своего размера.       — Готово, Азраэль, — обрадовался колдун и потянулся к коту. — Нам пора домой.       Азраэль пытался выскользнуть из рук хозяина совершенно не желая прыгать туда. Вот только у Гаргамеля был козырь в рукаве — Посох, которым он не приметнул воспользоваться в поимке юркого животного.       — Портал открыт будет недолго, а потому… — Гаргамель подошёл к краю платформы, переступил через оградку и… — Полетели!       — МЯЯЯЯУ! — визжал Азраэль от ужаса, но хватка мага была крепка. Гаргамель же свободной рукой, создал подобие магического зонтика замедляющего падение. Ветер у земли внезапно закрепчал, кот заволновался и стал дёргаться всё сильнее.       — Азраэль прекрати! — рявкнул на него маг, правда ничего он этим не добился. Разве что, Посох выскользнул из его руки и улетел далеко прочь. Сам же маг и его кот полетели строго вниз, прямо в портал.       А упали они удачно, прямо на соломенную крышу фамильного замка Гаргамеля.       — О, моя спина, — схватился за спину Гаргамель, когда ему удалось подняться.       — Мяу-мяу, — прошипел Азраэль.       — Это ты тут пострадал? — саркастично поинтересовался Гаргамель. — Моя спина осыпает меня самыми скверными ругательствами.       — Мяу?       — О, я скажу, что мы будем делать, — сказал Гаргамель, оглядывая проломленную крышу и ёжась от холода: сквозь пролом дул промозглый осенний ветер, предвосхищающий зиму. — Сегодня надо починить крышу, растопить камин, а потом…       — Мяу?       — А потом, то же что и всегда, Азраэль, — Гаргамель затрясся, только уже не от холода, — попробовать поймать этих мерзких… противных…       — СМУРФИКОВ! — заорал он, в сердцах проклиная весь их род.              

***

             — Ура! — слышались восторженные крики смурфиков. Главный зал Совета в этот вечер сиял как никогда. Ещё бы, ведь в этот ранний вечер здесь царило настоящее торжество.       С тех пор, как смурфики наконец вернулись с Земли, прошёл всего день, а в Деревне уже успела отгреметь настоящая вечеринка. Хорошо, что удалось убедить Силача и Шутника повременить с торжеством, потому что сразу же по прибытии смурфики почувствовали, как на них навалилась неимоверная усталость. Вместе с осознанием, того, что они теперь дома, в безопасности подталкивало желание закрыться в своём грибе, слёту запрыгнуть в свою кровать и уснуть.       Зато сейчас, как следует отоспавшись, Смурфетта, Заноза, Смельчак, Растяпа, Благоразумник и, конечно же, сам Ворчун сейчас сидели во главе стола вокруг Папы-Смурфа.       — Тройное «ура» за наших Героев! — прокричал Силач. И над большим столом поднялась добрая сотня кружек с сарсапарельевым элем.       — Гип-гип ура! Гип-гип ура! Гип-гип ура!       Со всех сторон сияли огни и раздавались счастливые крики. Путешественники тоже были очень рады видеть своих друзей, они улыбались им во всю ширь лиц.       — Да, мои маленькие смурфики, — радостно отвечал Папа-Смурф. — Эта история и правда стоит того, чтобы быть рассказанной ещё раз.       Папа посмотрел на Смельчака, который сидел рядом:       — Как Элси? — спросил он.       –Лекарь уже озаботился, Папа, — зевал довольный Смельчак. — Он говорит, лёгкая конфузия… ой, то есть контузия, смурф её разберёт. Скоро придёт в себя.       — Скорей, бы, — хохотнул Папа. — Нам нужно будет поговорить об очень многом. А…       — Ворчун? — улыбнулся смурфик, предугадывая вопрос Папы. — Так Лекарь его того, отпустил.       — Отпустил? — мягко поинтересовался Папа. — Он же сказал, что ему нездоровится, потому и ушёл с праздника.       — Ну, как отпустил, — замялся Смельчак. — Ворчун его так заболтал, что тот хотел его на койку положить, вот только та уже была занята. И он попросился домой отлёживаться.       — Надо бы осмотреть его мне самому, — пробормотал Папа-Смурф.       — Не сейчас, Папа, — ответила неожиданно появившаяся Смурфетта.       — Это почему? — спросил он.       Девочка хитро улыбнулась.       — Всё ясно, — засмеялся довольный Папа, поняв, что Занозы в зале тоже давно уже не было. Он ещё никогда не чувствовал себя столь смущённо и счастливо одновременно. — Тогда я пойду, пропущу часок другой в своей лаборатории.       — Что, Смурфетта, скакун Ворчуна сегодня в одиночку вернётся домой?       — Да, — ответила Смурфетта. — Уж кому-кому, а ему надо… «проветрить порошки».       — Ну, хватит тебе, — зарделся Смельчак. — Сколько можно это вспоминать?              

***

             В стороне от Деревни Заноза и Ворчун наслаждались обществом друг друга.       — Вот, — рассказывал Ворчун. — А потом он, такой: «Остановите его!» Но, кто-то понял его команду неправильно, и кинули ему под ноги тележку и остановили уже его. Этот тип явно не пользовался уважением публики.       — У нас с Крепышом это называется… — вдруг подул очень свежий ветер, и Заноза вздрогнула от холода.       — Может лучше пойдём домой? — спросил Ворчун, подходя ближе к подруге.       — Нет, мне не холодно, — ответила ему Заноза, однако гусиная кожа говорила об обратном. — Просто мне страшно от мысли, что мы тебя столько раз чуть не потеряли.       — Заноза, милая, — Ворчун подошёл к ней и обнял, очень и очень нежно. Заноза ощутила жар бьющегося сердца Ворчуна. — Всё это уже в прошлом, теперь я не оставлю тебя одну, я же обещал. Ты мне веришь?       — Верю, — утопала Заноза в его объятиях. Она открыла глаза и заметила, как с неба что–то начало падать. Что-то маленькое, белое и пушистое.       Зрелище было просто волшебным, Заноза не могла оторвать от этого глаз.       — Что это Ворчун? — спросила она.       — А, это снег, — ответил Ворчун. — Зима пришла.       — Смурфастика, — восхищалась этим зрелищем Заноза, она никогда раньше не видела снега и пыталась поймать рукой хотя бы одну снежинку.       — А знаешь, что настоящая смурфастика? — спросил он её.       — Что?       — Закрой глаза, Заноза?       — Зачем?       — Не доверяешь? — ухмыльнулся Ворчун. Заноза закрыла глаза.       Ворчун подошёл к ней вплотную и поцеловал. Заноза сначала обомлела, но потом окончательно обмякла в руках любимого. А снег сыпался со всё большей силой осыпая влюблённых и тая на их синей коже.