***
Я тысячу раз проходила мимо этого здания и, пожалуй, ни разу ещё так не нервничала как сейчас. Это кирпичное строение напоминало мне мой собственный дом, и здесь могло бы быть вполне уютно, если бы не один факт. Здесь располагается офис Вооружённого детективного агентства. И этим всё сказано. Я точно не знаю на каком этаже находится офис, поэтому приходится заглядывать на каждый этаж. Не знаю, что именно я ожидала увидеть, но здесь оказывается довольно интересно. На первом этаже — симпатичное кафе, где почему-то нет посетителей. На втором — юридическая фирма, что кажется чересчур подозрительной. Или это я чересчур подозрительна. Третий этаж пустует и выглядит жутковато. Вообще безо всякой опаски стучусь в дверь на четвёртом этаже, ожидая, что здесь тоже окажется какая-нибудь посредственная компания. Я не угадала. Дыхание спёрло, когда дверь начала открываться. Я утыкаюсь взглядом в кофейный стаканчик, что человек держит в руке. И подмечаю, что он определённо очень высокий. Как же не хочется поднимать взгляд, но всё же приходится это сделать. Дазай замер и кажется даже разучился моргать. Просто смотрел, не отрываясь. Что ж, я тоже молчу. Стоим. И чёрт знает, сколько ещё простояли бы, если бы низкий голос за его спиной не прокричал: — Дазай, что ты там застыл, совсем уже от рук отбился, иди работай! Тот быстро приходит в себя (хотя лучше бы он этого не делал), по его лицу расползается широкая улыбка, чувствую, как на спину ложится ладонь, и меня аккуратно подталкивают ко входу в офис, за спиной раздаётся отчётливый щелчок двери, и мне это не нравится. Будто бы отрезали пути к отступлению. — Куникида-кун, ты только посмотри какой неожиданный гость к нам пожаловал, гарантирую, это — начало весьма занимательной истории! — орёт так, что слышно даже на улице. Он прям светится от восторга, стаканчик сразу же отправился в мусорку, и куда бы до этого не спешил детектив, дела были позабыты. Сама я прохожу вперёд, чувствуя неприятно копошащуюся неуверенность, меня будто бы выставили на сцену и навели софиты. Ситуацию облегчало только то, что помимо меня и Дазая здесь было всего два человека. Мужчина, что до этого орал на Дазая, вышел из-за стола с аккуратно рассортированными стопками бумаги и направился в нашу сторону. Куникида, кажется. А второго было трудно не узнать. Тигр что-то упорно печатает на ноутбуке, правда немного нервно. Хорошо, что здесь нет брата. Такой бы бедлам начался. Куникида подходит ближе и скрещивает руки на груди, недовольно сверкая стёклами очков то на Дазая, то на меня. Интересно, а что будет, если я просто помолчу? — Дазай, — угрожающе произносит, и это не звучит как шутка, — или ты немедленно объясняешь, что она тут делает или... — Ты убьёшь нас обоих? Слушай, а это будет считаться двойным суицидом? Это же мечта всей моей жизни — умереть вместе с такой прекрасной дамой как Гин, о чём ещё... Хук справа заставляет его заткнуться, и я просто не могу сдержать улыбки под маской. Куни-как-там-тебя, а можешь избить его ещё раз, а то я плохо рассмотрела? Но вместо этого говорю, возвращаясь мысленно к Хигучи: — Сегодня не до личных чувств. У меня есть разговор к Дазаю. Дазай, потирая щеку удивленно оглядывается на меня. — Отклоняется, — непререкаемо произносит мужчина в очках, — у нас и без вас полно работы и слушать очередные угрозы не собираемся. — Вообще-то, Куникида-кун, она хочет говорить со мной, а не с тобой, стало быть не тебе решать. А я совсем не против повзаимодействовать с... Говорю, просто чтобы перебить поток сего бреда: — Я не так выразилась. Мне нужно поговорить с Дазаем, как со свидетелем. От меня не укрылось, как эти двое обменялись взглядами, так быстро, что и не заметишь. Если не всматриваться. Из другого конца офиса раздаётся голос Ацуши: — У нас же пока перемирие с мафией, да? И если что-то произошло...то, почему бы не переговорить друг с другом? Золото, а не мальчик. И почему Рюноске так его не любит? Перевожу взгляд на посерьёзневшего вмиг Дазая. Ах да, точно, вспомнила почему. — Ну так что? — спрашиваю, не особо надеясь на сотрудничество. Минуту вглядываясь в меня сквозь линзы очков, Куникида кивает каким-то своим мыслям и произносит: — Хорошо. Но я доложу директору о твоём визите. И ушёл, судя по всему, докладывать своему директору. — Здесь есть комнатка как раз для таких переговоров, пойдём туда, не будем мешать Ацуши-куну работать. Он тянет меня в сторону неприметной двери, хватая за рукав, будто я не могу ходить самостоятельно. Закрывает дверь, и мы тут же оказываемся в небольшом помещении с диванчиками и столом. Присаживаюсь на диван и, честно, совсем не чувствую себя допрашивающей. Скорее той, кого допрашивают. Дазай садится напротив, и я уже не в первый раз ловлю себя на мысли, что тот выглядит как-то не так. Непривычно. Вместо широкого чёрного плаща, стильное бежевое пальто. Вместо строгих линий делового костюма, пиджак и слегка мятая на вид полосатая рубашка. И никаких прикрывающих глаз бинтов. Он выглядит моложе и больше располагает к себе. Так бы и было, не будь одного "но". Волк в овечьей шкуре не перестанет быть волком. — А ты подросла. Да что ж это такое! На мгновение отвожу взгляд, и пусть это всего мгновение, от Осаму моё смущение явно не укрылось. — Хватит. Я пришла по серьёзному поводу. — И я слушаю тебя, Гин-чан. Складывает руки домиком, кладя на них подбородок и внимательно заглядывая в глаза. Где-то этот жест я уже определённо видела. — Вчера ночью пропала Хигучи. А он даже не пытается изобразить удивление. — Понятно. И что? — Не придуривайся. Ты приходил к ней на квартиру несколько раз до её исчезновения. И я в жизни не поверю, что эти события не взаимосвязаны. Тот мерзко лыбится, и взгляд карих глаз будто темнеет. — Гин-чан, дорогая, как думаешь, в каком случае молодой мужчина ходит в гости к молодой незамужней девушке? — Пытаешься смутить меня, серьёзно? Хигучи жила вместе со своей сестрой. Дазай одаривает меня выразительным взглядом. — Ну, я бы не отказался попробовать... — Дазай, — теперь уже моя очередь шало улыбаться, — насколько тебе доверяют в агентстве, после того как узнали кем ты был в прошлом? Молчание. Продолжаю: — Как отреагирует ваш директор, если я скажу, что ты втайне приходил домой к сотруднице Портовой мафии, после чего она пропала? — Намекаешь на то, что я послужил причиной её исчезновения? — Да, и твоё нежелание прямо отвечать, лишь усиливает мои подозрения. — А если я всего лишь тяну время, чтобы подольше с тобой пообщаться? — То я уйду сейчас же, — цежу, прищуривая глаза. — Видишь ли, — я только сейчас замечаю увесистую папку в руках, которую он протягивает мне, — на данный момент я расследую одно интересное дело и с Хигучи беседовал, чтобы добыть информацию. Неохотно беру папку, тут же открывая её. Как...интересно. — Почти сразу после победы над Достоевским в Йокогаме стали исчезать девушки. Им всем было примерно 20-25 лет. Их не связывает абсолютно ничего. Разный образ жизни, знакомые, внешний вид, работа... Никаких закономерностей. Абсолютно разные девушки, с разных концов Йокогамы спешно собирали вещи, покидали свои дома, чтобы не вернуться в них. Я пролистываю папку, внимательно всматриваясь в фотографии и отчёты. Вот у этой — прикольные фиолетовые волосы, а та чуть нервно улыбается, может просто не любила фотографироваться. Их десять, я останавливаюсь на последней. Хрупкая черноволосая девушка с фарфорово-белой кожей. Под фото написано имя: Ямадзуко Ибанари. 24 года, незамужем, фотограф. Поднимаю взгляд на Дазая, что всё это время рассматривал меня: — И в их исчезновении ты заподозрил Портовую мафию? — Мафии невыгодно похищать гражданских. С этого никакой выгоды, только лишнее внимание полиции. Тебе ли не знать. — Тогда зачем ты приходил к Хигучи? — задаю резонный вопрос. — Как я уже сказал, мне не удалось выявить у жертв общих знакомых, что, впрочем, не исключает вероятность их наличия. Но есть одно исключение. Возможно это просчёт преступника, ведь две жертвы всё же были знакомы друг с другом. — Что за жертвы? — А ты догадайся. Ты чё дебил? Я бы не стала спрашивать, будь ответ... Хотя, погодите... — Неужели, Хигучи и эта последняя, — шуршу страницами — Ямадзуко Ибанари были знакомы? — В точку. Он изображает жестом, будто стреляет в меня. Сейчас вообще не смешно. — Но ты ведь выяснил это до того, как Хигучи пропала? — Да. Я сильно удивился, когда узнал, что они знакомы, хоть и не предполагал тогда, что Хигучи станет следующей жертвой. Я приходил к ней домой только для того, чтобы подробнее расспросить о Ямадзуки, только и всего. — Как они познакомились? — Вот в этом и загвоздка. Они определённо были знакомы, так как у Ямадзуки в телефоне был номер Хигучи, но сама Хигучи всё отрицала. — Думаешь, она солгала? — Разумеется. Хигучи — плохая актриса, я понял это ещё в нашу первую встречу. И она определённо знала Ямадзуки. Но откуда — загадка. Аж гордость за неё берёт. Хигучи какими-то там допросами не возьмёшь. — А она крепкий орешек, раз даже ты не смог ничего от неё добиться, — ой, я что, в слух это сказала? Кажется один высоченный, сидящий напротив шатен оскорбился. — Я бы смог её разговорить, будь больше времени. Но Хигучи стала следующей жертвой. Я поморщилась. — Пропавшей, а не жертвой. Дазай наклонил головой, что выглядело слегка жутко. — Ни одну из пропавших так и не нашли. Они мертвы. Все. Папка с оглушительным звуком летит на стол. — ЗАТКНИСЬ! — ору прямо на него, а тому только этого и надо. — Не лезь не в своё дело, Гин. Напомню, детектив из нас двоих — именно я. А ты — убийца. Так давай каждый займётся своей работой. — Я не доверю её поиски тебе! — Но так уж вышло, что дело о пропаже этих девушек расследую я. Ты с этим ничего не сделаешь. Ох чёрт, как же негодую. На эмоциях пинаю диван. Дазай же равнодушно наблюдает за моими воистину накахаровскими порывами злости. Ой, кажется я забыла одно из негласных правил Портовой мафии, не упоминать имени господина Накахары вслух. А похуй. — Хочешь или нет, но я так просто не отступлюсь. — Мори-сан не станет организовывать расследование по делу Хигучи. Вокруг этих исчезновений слишком много шуму, полиция тоже ведёт расследование. Да и не станет босс дергаться из-за такой пешки как она. Задумчиво стучу по столу. Я уже приняла решение, но, господи, что я творю? И действительно, что меня так переклинило? Сколько моих коллег пропадали без вести? Сколько умерло у меня на руках? Я сбилась со счёта ещё в первый год работы. — А если поиски Хигучи — моя личная инициатива? — делаю глубокий вдох, будто перед прыжком в пропасть, — Раз уж тебе поручили расследование этого дела, — перевожу взгляд на Дазая, и тот кажется уже знает, что я хочу предложить, — я хочу присоединиться к следствию. Тяжелый вздох с его стороны. Незаметно скашиваю взгляд на шатена, тот смотрит в потолок с таким выражением, будто подписывается на вечные пытки в аду. — Не знаю, зачем я это делаю, но...я согласен. В агентстве сейчас все завалены работой, и рук действительно не хватает. Но о нашем сотрудничестве нужно предупредить директора. Ого, даже он иногда, оказывается, совершает необдуманные поступки. А выглядит как тот, у кого всё всегда под контролем. — Легко же ты согласился, — заметила я. "Блин, Гин, успокойся, хватит во всём искать подвох", — говорю я себе. Шизофрения походу прогрессирует. — Ты сама будешь жалеть о том, что влезла в это. К тому же, Мори-сан едва ли обрадуется, узнав о твоей инициативе. Гин, у тебя могут быть проблемы. Ему не понравится наше сотрудничество. — Но это ведь уже мои проблемы, а не твои, верно? — Верно. Раз ты уверена, то пойдём к директору, — мне оставалось только кивнуть, что я и сделала.***
Интересно, у меня одной бывает такое состояние, когда я творю, ну полную дичь, и думаю, а нахуя я вообще это делаю? Так вот, этим вопросом я задавалась всё то время, что Фукудзава-доно зачитывал нам с Дазаем проповедь о том, что если мы случайно друг друга убьём во время нашего расследования — это будет плохо и разрушит шаткий мирный договор между Мафией и Агентством. Всё же он дал своё согласие (хотя, это было больше похоже на благословение) на наше совместное расследование. Пожалела ли я своём решении? Да, в следующую же секунду, но было уже поздно.