***
Нам пришлось навестить Нацу, чтобы уточнить некоторые детали. Та была жутко напугана появлением Дазая и даже не хотела пускать его на порог, но каким-то образом мне всё же удалось её уговорить. Оказалось, что Хигучи не взяла с собой ни денег, ни телефона. Это вводило в ступор. Значит, она не могла вызвать такси. В такое время общественный транспорт тоже не ездил, так что это тоже не вариант. Она вполне могла угнать чью-нибудь тачку, но Дазай заявил, что информации об угонах за это время не поступало. Мы с Дазаем идём по улочкам Йокогамы, пытаясь найти хоть какой-то намек на Хигучи, разумеется, тщетно, и попутно обсуждаем теории её побега. Спустя несколько минут до меня доходит, что Дазай меня ведёт каким-то конкретным направлением. Это не просто непринуждённая прогулка, а скорее похоже на хорошо запланированный маршрут. И я определенно знаю, что это за маршрут. Мы идём по тихой неприметной улочке и на развилке дорог специально поворачиваем не влево, а направо. Меня осторожно дернули за локоть и повели по левой дороге. Выражение лица при этом оставалось спокойным, но я то вижу, как у него хитро сверкают глаза. — Дазай, я конечно всё понимаю, ностальгия и всё такое, но нам не обязательно идти именно этой дорогой. — Не понимаю, о чём ты. В итоге мы приходим к порту и я недовольно зыркаю на Дазая. — И что мы тут делаем? Тот смотрит на спокойное море, и в глазах мелькает что-то похожее на ностальгию и грусть. Я же чувствую только раздражение. Дазай кладёт руки в карманы, его волосы раздувает ветер, вдыхая свежий морской воздух и прикрывая глаза, тихо произносит: — Помнишь наше первое свидание? Я тогда тоже повёл тебя сюда. Разве не романтично? — Ты решил поплескаться в море. Прыгнул и утащил меня за собой, чёртов маньяк! — Ахах, но согласись, это было весело! Давно я не слышала его смеха. — Над нами проплыл катер! Да мне чуть руку этим долбанным мотором не оторвало! Агрессивно хватаю его за воротник рубашки, он поднимает руки в защитном жесте и смеётся: — Говорят, лучшее свидание — это свидание с всплеском адреналина. Говорят, экстремальные ситуации объединяют. — Я промокла тогда до нитки, ты ещё всю дорогу на меня пялился из-за мокрой одежды! — Ой, да ладно, я всегда на тебя пялюсь. Инстинктивно тянусь за своим ножом. Слышу за спиной тихое покашливание. Дазай смотрит куда-то мне за спину. Я поворачиваюсь, и суицидник уличив момент, выворачивается из моей хватки. Перед нами красивая девушка с длинными белыми волосами. Оу, она беременна. Ее лицо было обеспокоенным. — Извините, что-то произошло? Мне показалось, что дело идёт к драке, я уже хотела позвать кого-то. — О, не переживайте, мы просто разговаривали, — Дазай беззаботно махнул рукой, которую тут же захотелось отрезать. — Тогда ладно. Я пойду. Девушка тут же заторопилась куда-то, но Дазай окликнул её. Интересно, он к каждому человеку так пристаёт? — Вы бы не ходили вот так в одиночку. Тёмные дела в последнее время творятся в Йокогаме. И что он творит? — И не говорите. Все эти исчезновения, угоны...один криминал! И когда в этом городе станет спокойно? Дазай подходит к девушке, и что-то в ней явно его заинтересовало. — Так вы слышали об исчезновениях? — А как не слышать. Ну да, растрепись ещё обо всех материалах дела совершенно посторонней беременной девушке. Мне за их воркованием не особо интересно наблюдать. Я оглядываю порт, стараясь выбросить из головы флэшбеки о четырех самых ужасных свиданиях в моей жизни. Меня привлекла суматоха вдалеке. Там столпились люди, они сновали туда-сюда и что-то кричали. Хотя отсюда плохо было слышно. Дазай увлечённо общается с блондинкой, не обращая внимания на, то что я отошла. Пожимаю плечами и иду в сторону суматохи. Только приблизившись, удаётся понять в чём дело. В этом месте берег усеян впечатляющими обломками. Что здесь произошло? Протискиваюсь сквозь многоголосую толпу и замечаю огромный обломок на мелководье. Несколько моряков коллективными усилиями пытаются вытащить его на берег. И только сейчас удаётся понять, что же это за обломок. Катер. Просто разорванный в щепки катер. И это просто не может не заинтересовать. Не смотря на воду, иду прямо к обломку катера и присоединяюсь к морякам. Те удивленно смотрят, но мне всё равно. Вместе с ними пытаюсь вытянуть обломок на берег. Чёрт, а он тяжёлый. — Раз, два, взяли! Опа, а он сдвинулся. Не знаю, сколько мы там провозились, но я здорово устала. Зато обломок был вытащен на землю, где люди стали его с любопытством оглядывать и зачем-то фоткать. А ещё я познакомилась с теми моряками. — Гин, ты как, нормально? Всё-таки такой хрупкой девушке так напрягаться... Но спасибо, конечно, за помощь. Второй заинтересованно повернул голову в мою сторону: — Постой, она что, девушка?! Медленно поворачиваюсь к нему: — Ещё слово старик, и я лишу тебя главного мужского достоинства, — прошипела я. Поэтому я не люблю общаться с гражданскими. Тот сразу ретировался. Поворачиваюсь к Киму: — Хаха, извините, на самом деле я милейший человек, не понимаю, почему меня боятся, — проговорила с самой невинной интонацией в своём арсенале, заправив выбившуюся из прически прядь за ухо. — Ничего, это, действительно, было крайне неуважительно с его стороны. Указываю на обломок катера: — Что тут произошло? Его кто-то взорвал? — Нет. Эти обломки к утру прибило к берегу, думаю, его так разнесло ещё в море. Но на взрыв не похоже. Нет и следа взрывчатки или хоть какой-нибудь гари. Сам без понятия, что произошло. — Когда вы говорите обнаружили обломки? — Этим утром. Чувствую как в груди что-то холодеет. — Если катер был в море...значит на нём кто-то был. Вы, — сглатываю вставший поперёк горла ком, — не обнаружили труп? — Среди обломков тела не было, но вы говорите дельные вещи. Я несколько минут назад вызвал полицию, пусть сами разбираются с этим. — Ясно. Я отошла от него. Не знаю, что со мной произошло, но дышать стало труднее, резко заболела голова, и пришла какая-то болезненная слабость. Я присаживаюсь на что-то, кажется, это камень и чувствую нехватку кислорода. Прячу голову в колени. И чего меня так штырит? Чувствую болезненный комок в горле, стоит только подумать о том...что труп Хигучи сейчас лежит где-то на дне. Нет, не может это быть она! Но все же... А вдруг. Чувствую прикосновение прохладной ладони ко лбу. — Гин...с тобой всё в порядке? Выглядишь хреново. Поднимаю взгляд на подошедшего Дазая. Он расплывается как и всё изображение. Упорно не хочется признавать, что глаза застилают слёзы. Чёрт, ну я же не истеричка. А веду себя как маленькая девчонка. — Катер... — Я уже знаю. — Дай мне минуту. Я сейчас успокоюсь, — снова утыкаюсь головой в колени. Так, Гин, держи себя в руках. Соберись, тряпка! Когда поднимаю голову, на моём лице ни слезинки, ни единой чёртовой эмоции. Лишь дергающийся глаз выдаёт мою нервозность. А рядом с Дазаем стоит та блондинка, и она явно чем-то недовольна, учитывая, как прожигает Осаму взглядом. Я поднимаюсь. — Ну что ж, раз ты уже успокоилась, перейдём к делу. Мадам, прошу, моя коллега ещё не слышала ваших показаний! Показаний? Дазай кивает девушке. Та скрещивает свои руки на груди и морщится. — Кажись, я видела эту вашу пропавшую девушку прошлым вечером. — Что? — тупо переспрашиваю. Та кажется еще больше бесится. — Вчера вечером часов в 10 или 11 не помню уже, я прогуливалась по порту, когда заметила копошение на стоящем у берега катере. И тут, я что-то заподозрила. На катере находилась девушка, она пыталась открыть кабинку. Я спросила её, куда это она собирается отплывать в такое время, ничего ж не видно, темень кромешная. Она мне не ответила, только больше завозилась, пытаясь быстрее открыть дверь. Выглядело это так, будто она пыталась этот катер угнать. Я уже собиралась подняться к ней. Но она открыла дверь и тут же уплыла. — Как же она выглядела? — спрашивает Дазай. — Я же уже говорила, — сердится блондинка. — Ещё раз скажите. — Светлые волосы, завязанные в пучок, костюм, белая рубашка. Неприметная такая вся. И чёрные очки. У неё ещё на плече сумка чёрная была. Кажется. Дазай поворачивается к девушке и что-то тихо говорит ей так, что не удается расслышать. Она сердито кивает и уходит. — Значит, Хигучи угнала катер? Что за бред? И ты веришь ей? Дазай хитро улыбнулся. — Нет, не верю. — Но катер... — перевожу взгляд на обломки. — Нет никаких существенных доказательств того, что катер угнала именно Хигучи. Кроме слов девушки. — Под существенными доказательствами ты имеешь ввиду...её труп? Его улыбка стала ещё более гадкой. — Да. Но эта милая мадам прекрасно описала внешность Хигучи, то есть одиннадцатой пропавшей девушки, а это значит, что она что-то знает. Я взял у неё номер телефона и подписку о не выезде. — Понятно тогда, почему она такая злая. А почему ты не веришь её словам? — Помнишь, что я говорил о своём умении видеть, когда люди лгут? Она определённо лжёт. К тому же тебе не кажется странным, что беременная девушка в одиночестве гуляла ночью в порту? Йокогама — тот город, где гражданским с наступлением темноты лучше не высовывать носа из дома. И все это прекрасно знают. А я начинаю кое-что понимать. — И она не могла совершенно случайно оказаться в этом порту с Хигучи. Это не похоже на совпадение. Хигучи почему-то угоняет катер. И на следующее утро его находят уже по кускам. — Если бы катер был взорван, можно было бы предположить, что блондинка подложила в катер взрывчатку. — Но катер не был взорван. В него мог врезаться корабль? — Мог. Вот только, если ты не заметила, в порту ни одного корабля. Одни катера да катамараны. — Тогда что же могло разнести катер в щепки? — Это нам и нужно выяснить.***
Домой я вернулась только под вечер. После происшествия в порту я пошла домой, но как только пришла, мне тут же позвонил босс. Пришлось ехать в офис, где меня ждал долгий и совсем не радостный разговор. Разумеется, большую часть разговора я молчала, мне просто нечего было сказать. Зачем я взялась за поиски Хигучи? Почему согласилась работать с Дазаем? В душе не чаю. Я лежу на кровати, раскинувшись звёздочкой, и устало прикрываю глаза. Ну и вымотал же меня сегодняшний день. Вспоминаю слова босса: "— Я понимаю твое беспокойство, Гин, но в мафии нет места эмоциям. Если тебе интересно моё мнение...эта работа Хигучи совсем не подходит. И мы с ней об этом уже говорили. Для меня было ожидаемо, что однажды она не выдержит и исчезнет. Исчезнет, чтобы переехать в другой город, сменить имя и начать новую, далекую от криминала, жизнь. — Босс, думаете она из-за этого исчезла? — Да. И Хигучи — единственная наша сотрудница, которой я позволяю исчезнуть без следа, так как верю в её преданность мафии. Уверен, она после своего побега не будет разглашать никакой секретной информации. Ведь прекрасно понимает, чем для неё это может обернуться. И если она решила скрыться в ночной тьме...почему бы тебе не позволить, ей это сделать? — Вы запрещаете мне заниматься её поисками? — задала вопрос напрямую. — Нет. Пока у нас перемирие с агентством, делай, что хочешь. Но если у меня появится к тебе срочное дело или какая-то миссия, твое расследование не будет уважительной причиной, освобождающей тебя от работы. — Разумеется." Я чувствую, как хожу по тонкому льду. Очевидно, боссу не нравится, что я работаю с Дазаем. Но я должна убедиться в том, что Хигучи жива. Если она решила начать новую жизнь, я не буду ей мешать. Но если её убили? Я обязана выяснить, что произошло. С этими мыслями я ложусь спать. А брат так и не пришёл ночевать. Опять работает в ночную смену.***
Этот. Идиот. Припёрся. Ко мне. Домой. Уж кого-кого, а Тачихару на пороге своей квартиры увидеть я, точно, не ожидала. Прекрасное утро, ничего не скажешь. Неохотно пускаю его на порог. — Как ты узнал, где я живу? — Проследил за тобой вчера, когда ты возвращалась домой. — Не слышал, о такой штуке как личное пространство? Тот мученески закатил глаза, я раздражённо вздохнула. — Гин, мы встречаемся, какое к чёрту личное пространство? Я что, не могу в гости зайти? Мы сидим на кухне за столом, и я еле сдерживаюсь от того, чтобы не кинуть в него кружку с чаем. — Встречаемся — громко сказано. Ты знаешь, что у нас не такие отношения. Ведёшь себя как сопливая школьница. — Я веду себя как школьница? Он нервно начинает ходить по кухне. Интересно, если я кину в него сковородку, он успеет увернуться? — Слушай. Извини. Я не должен был говорить о том, что ты бесчувственная шл... — НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ГОВОРИТЬ?! И КАК ЭТО ПОНИМАТЬ? ТО ЕСТЬ ДУМАТЬ ОБО МНЕ ТЫ ТАК МОЖЕШЬ? Он останавливается. — Положи кружку. Кидаю чашку в стену рядом с его лицом. — Пожалуйста. — Слушай, давай тогда ещё раз разъясним какие у нас отношения? Чтобы не было недопонимания. Никаких привязанностей. Никакой романтики и других розовых соплей. Ты сама предложила это. Только секс — ничего большего. Но ты сама всё время нарушаешь нашу договоренность, — нервно лохматит голову, — всё время кричишь, злишься. Тебя что-то не устраивает? Из-за того, что ты на меня орёшь, я тоже начинаю злиться. Присаживаюсь и стараюсь успокоиться. — Ты бесишь меня. Постоянно ведёшь себя как грёбаный царь, выставляя меня каким-то ничтожеством. А потом ноешь, мол, я бью тебя. И это явно не то, о чём мы договаривались. — Ты знала к кому обращалась, когда предлагала мне это. Вспомни, когда мы с тобой вообще ладили? Качаю головой: — Никогда. — Вот именно. Тогда почему я? Чувствую усталость. Не хочется уже орать и бить посуду. Фуся стоит рядом с пустой миской. Надо будет потом его покормить. — Потому что, если ты сдохнешь на работе, скучать я точно не буду. А тот, кажется, дар речи потерял. Я продолжаю: — Когда ты в мафии, привязываться нельзя, ведь если человек, который тебе нравится, умрёт, тебе тоже захочется сдохнуть. Но, если ты с кем-то всё же спишь — это должен быть человек, в которого ты, точно, не влюбишься. А ты идеально подходишь. Я хочу тебя, но как человек, ты меня раздражаешь. Я ответила на твой вопрос? — Ты сумасшедшая. По комнате разносится мой горький, как крепкий кофе, смех. К слову, я ненавижу кофе. — Если ты не вывозишь со мной, то почему приходишь? Просто откажись от наших отношений. Он улыбается, но в глазах отражается грусть. Такое знакомое лицо, я наизусть знаю каждую чёрточку, каждую веснушку, каждый жест, каждый оттенок голоса. Он подходит ко мне и наклоняется. Тихо, будто кто-то может нас услышать, шепчет: — Может, ты и раздражаешь меня своими закидонами, но когда замолкаешь — такая красавица. И я бы точно влюбился, будь у меня хоть шанс на взаимность. Какой же он дурак. Мне его почти что жаль. Ведь в его голосе уже слышится влюбленность. Я чувствую её в каждом взгляде и жесте. Это именно то, чего я боялась. Ведь дать того же в ответ я точно не смогу. Но иногда даже мне хочется почувствовать чьё-то тепло. Пусть даже человека, что раздражает меня до глубины души. И как бы он не пытался скрыть факт своей симпатии от меня с помощью оскорблений, у него это плохо получается. Я сама целую его. Закидываю руки на шею и прикасаюсь к губам так, чтобы выбить весь воздух из губ. Чтобы забыть, что я не люблю этого человека. Чтобы на секунду почувствовать себя нормальной девушкой. У которой близкие люди не пропадают в неизвестном направлении, угоняя катера. — Кхе-кхе, — слыша этот голос, со злости кусаю Тачи за губу, отчего тот отдергивается от меня. С его прокушенной губы капает кровь. Перевожу взгляд на вошедшего на кухню Дазая. И обращаюсь к Мичизо убийственно нежным голосом: — Тачи, мой ходячий кошмар, ты не закрыл входную дверь, когда заходил ко мне в квартиру? — Вообще-то я закрыл её на замок, — бормочет, не сводя с Дазая шокированного взгляда. — А-а-а, тот замок, который я взломал, потому что вы, увлечённые, не слышали моего звонка? — а ему хоть бы хны. Стоит, облокотившись о косяк, и давит из себя извечную полную фальши ухмылочку. Поворачиваюсь к рыжему: — Уходи, договорим в следующий раз. Он уже открыл рот, чтобы ляпнуть очередную ересь, но я его опережаю: — Двух идиотов в одном помещении я точно не выдержу. А Дазая выгнать я не могу, он пришел по поводу Хигучи. Тачихара молча уходит, специально задевая плечом Дазая, шатен что-то сказал ему, но я не поняла что. Слышу удар входной двери. Надеваю маску, что лежала на столе, и просто радуюсь, что Дазай никак сию привычку не комментирует. Он подходит ко мне, и тут происходит сцена, которая ещё долго будет радовать мне душу. Своими длиннющими ногами Дазай наступает на Мафусаила, и тот, со всей присущей ему агрессивностью и душераздирающим мяуканьем, вгрызается ему в ногу. И для меня нет приятней звука, чем болезненный вскрик этого человека. Возможно, я немного садистка. Совсем чуть-чуть. Пока Дазай охуевает от жизни и проигравает в битве коту (голодному коту, я ведь его так и не покормила, понятно тогда, почему он так набросился на Дазая), непринуждённо зову, похлопывая по плечу: — Фуся, иди сюда. Кот тут же теряет интерес к жертве и запрыгивает мне на плечи, устраиваясь поудобней. Дазай же с трудом садится на стул, потирая ногу. — И кто же научил мою миленькую Гин-чан так страстно целоваться. Ты же была такой скромной маленькой девочкой четыре года назад! Я в шоке! — шутливо бубнит, хватаясь за сердце. И за ногу. — Ещё и завела себе какое-то помойное отродье! — Мой кот — не помойное отродье! Шатен хлопает глазами. — Я про твоего парня, вообще-то. А про твоего кота, даже говорить боюсь, он смотрит на меня как на кошачий корм. — Чего тебе надо? — Поцелуешь меня? Скидываю Фусю ему на колени. И наслаждаюсь криком, полным боли и отчаяния. Через пять минут коту наскучил Дазай и он пошёл спать. А Дазай, ещё вдобавок ко всему, наступил на осколки кружки. Я кинула ему в голову аптечку, и пока он заматывает ногу бинтом, завариваю себе ещё чая. — И давно вы с ним встречаетесь? Его, серьёзно, сейчас только это волнует? — Не твоего ума дело. — Не слишком ли жестоко с твоей стороны играть с чужими чувствами? — Не тебе меня осуждать. Я не виновата, что он в меня влюбился. Он хмыкнул: — Расхитительница сердец.