***
Брат приходит через час. Он выглядит уставшим, и будь я хорошей сестрой обязательно дала бы ему отдохнуть. Жаль что хорошей сестрой я никогда не была, а потому практически сразу накидываюсь на него с расспросами. — Гин, едва ли я знаю больше твоего, — произносит тот со вздохом. — Может она не за долго до исчезновения как-то странно себя вела, говорила что-то непривычное? Должно же быть хоть что-то. Тот резко встаёт и идёт на кухню. Я иду за ним. А за мной семенит Фуся. — Ты ведёшь себя так, будто ничего не случилось. Я уверена, тебе есть что рассказать. Если Хигучи была расстроена или напугана, ты просто не мог не заметить этого. Он включает воду и начинает мыть посуду. Крайне нетипичное для него занятие. — Для меня было главным, чтобы она хорошо выполняла свою работу. За её эмоциональным состоянием у меня не было причин наблюдать. Если Хигучи решила покинуть мафию, то мне не составит труда найти другого подчинённого. Незаменимых людей не бывает. — Да что ты говоришь, — произношу с сарказмом, скрещивая руки на груди, — видимо твой прежний наставник посчитал также. Ловлю его мрачный устремлённый на меня взгляд. Обстановка в комнате накаляется, но я и не думаю отступать. Подхожу ближе, насмешливо улыбаясь. Останавливаюсь напротив перекосившегося от гнева лица. — Я расследую её исчезновение вместе с Дазаем. И он думает, что Хигучи мертва. Кажется, такой человек как Рю просто не может побледнеть сильнее. Я жадно всматриваюсь в его лицо, стараясь уловить малейшую эмоцию. И я вижу промелькнувший страх, что был тут же скрыт за равнодушной маской. Но трещина в маске уже пошла. — Ты до сих пор ничего не припоминаешь? Ничего странного? Это может помочь её найти. И добавляю уже шёпотом: — Я же знаю, тебе не всё равно, что с ней случится. И мне тоже. Он отвернулся, яростно намыливая посуду, и показательно равнодушно произносит: — В последнее время ей часто кто-то названивал. Но я особо не вслушивался. — Понятно. Спасибо, что рассказал. Я понимаю как тебе тяжело. — Мне всё равно, — с нажимом произнёс он. Я лишь слегка улыбаюсь. Влюблённые люди — самая прекрасная вещь в мире. — Но это не всё, — Рю оставил посуду в покое, вцепился пальцами в стол, и мне очень не понравился его нервный вздох. — Я звонил на её телефон сегодня. — Чей телефон? — не поняла я. — Хигучи. Глаза округляются от удивления, и я упорно не понимаю, что происходит. — Но ведь её телефон у Дазая как улика. Она не брала его с собой. — Я хотел связаться с Дазаем. Чтобы он объсянил, какого чёрта вы теперь ведёте вместе расследование. — И что он сказал? — Не он. А женский голос. В трубку прошептали:* "Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн". Я буквально падаю на стул, зарываюсь пальцами в волосы, ощущая, как от страха замирает сердце. В ушах раздаётся шум, и я просто сижу, выпадая из реальности, из горла против моей воли раздаётся какой-то жалостливый звук. Нет, нет, нет, этого не может быть, только не они, пожалуйста, нет... В какой-то момент я, кажется, начала говорить это вслух. Кто-то трясёт меня за плечо. Память тут же подбрасывает множество лиц из прошлого. Прошлого, вспоминать которое вовсе не хочется. Бледные загорелые с заостренными чертами и со старческими морщинами — эти лица объединяет одно — лихорадочный блеск глаз, одержимых верой. Меня обнимают чьи-то руки. Очень тёплые и заботливые. Я открываю глаза, и с некоторым удивлением понимаю, что я всего лишь нахожусь в собственной кухне. А человек, обнимающий меня — это мой брат. — Рю? — тихо зову я. Тот заглядывает мне в глаза. От привычной равнодушной маски не осталось и следа. — Гин...не лезь в это. Я прошу тебя. — И что же, ты не хочешь вернуть Хигучи? — Я не хочу потерять сестру, — хрипло произносит он. — Просто оставь это дело Дазаю. Горько усмехаюсь. — А за своего семпая ты не боишься. — Дазай не представляет интереса для них. В отличие от тебя. — Ты знаешь, я чертовски боюсь. Но я уже не та маленькая девочка. Не забывай, я тоже из мафии. И если эти твари что-то сделали с моей подругой, то я их уничтожу. Задергиваю шторы. Ещё раз запираю входную дверь. Вытаскиваю сим-карту из телефона. Брату остается только тяжко вздыхать, наблюдая за моими действиями. Чувствую на себе тяжёлый взгляд. Мафусаил сидит на подоконнике, не сводя с меня глаз с расширявшимися зрачками. Странный кот. — Ты сказал, что из телефона Хигучи раздался тот голос? Значит, они украли у Дазая улики. Паршиво. Я еду к нему. И Рю...будь осторожен. Тот лишь кивает, никак не комментируя мою фразу.***
Я стучусь, стараясь не думать о том, что это квартира Дазая. Мне пришлось пересилить себя, чтобы войти в общежитие агентства, но сложившаяся ситуация требовала немедленных действий. Всю дорогу я ощущала на себе взгляды прохожих, хотя я была уверена, что это не просто прохожие. Я уверена, что за мной уже давно ведут слежку. Уж слишком хорошо я знаю манеры этих людей. Интересно, как сильно удивится Дазай, поняв кто за этим стоит. Спустя чёрт знает сколько минут раздаются тихие едва различимые шаги, и дверь открывается. Дазай смотрит с немалым удивлением. На нём свободная полосатая рубашка и брюки. Тот слегка улыбается, опираясь плечом о стену. — Как же это мило, что очаровательная Гин-чан решила отплатить мне ответным визитом. Уж извини, но рыжих кавалеров с бешеными котами у меня нет. Он дурашливо разводит руками, на что я лишь скептично поднимаю бровь. Прохожу в квартирку, тут же осматриваюсь. Дазай со смешком закрывает дверь и неторопливо заходит в гостиную, засунув руки в карманы брюк. На полу валяются какие-то книги, а у стены в ряд расставлены пустые бутылки. Какой же он всё-таки раздолбай, даже прибраться толком не может. И на этого человека равняется мой брат? — Быстро же ты ко мне прибежала. Признаться, в ближайшие сутки я тебя здесь не ждал. — Хватит! — прикрикиваю на него, — пока ты тут дурью маешься, у тебя, идиота этакого, крадут улики прямо из-под носа. Надвигаюсь на него, засучив рукава, и с каждой произнесённой фразой в моём голосе всё отчетливей звучат рычащие нотки: — Ты же бывший мафиози, чёрт тебя дери. Как можно не заметить пропажу улик?! Где ты их вообще хранишь?! Тот возводит глаза в горе, объясняя мне как маленькому глупому ребенку: — Ты о телефоне? Улики я держу у себя в квартире, но телефон Хигучи оставил в офисе. — Какого чёрта?! Он загадочно усмехается, сверкнув карими глазами. Подошел почти вплотную, склонив свою больную голову, и прошептал: — Телефон — наша важнейшая улика. И я думаю, что наши преступники тоже это понимают. Я ещё в первый день, после её похищения, проанализировал все входящие и исходящие звонки. Люди, которые звонили Хигучи, были не из мафии. Это были обычные гражданские, за которыми не числится преступлений. Но звонили они с удивительной периодичностью. Я специально оставил телефон в агентстве, чтобы им было легче его украсть. Я начала кое-что понимать. Нервно шагаю по комнате, выстраивая логическую цепочку и беспощадно приминая валяющиеся книги. А нечего их разбрасывать. — Ну разумеется, как я сразу не догадалась. Чтобы хоть что-то в этом мире было не под твоим контролем, ха? Телефон ведь можно отследить по сим-карте... Скажи мне, что именно это ты и сделал. Я пристально всматриваюсь в его хитрющее лицо. Продлившаяся минута кажется вечностью. — Да, отследил. В конце концов я не зря работаю здесь. — И что? — нетерпеливо задаю вопрос. — Наша очаровательная блондиночка, Бэтти Брэдли явно не столь умна, раз купилась на столь дешевую уловку. Я смотрю исподлобья. — Она следила за тобой? Тот прыснул от смеха. — Да, давно уже. Как только я занялся этим делом. Я видел её ещё до встречи в порту. Ждал, когда она рискнет подойти ближе. Мышь сама прыгает в мышеловку. Чёрт, а ведь это реально звучит реалистичнее, чем то, что он мне наплёл до этого. Понятно теперь, почему он обратил на неё внимание. Постойте-ка... — Ты уже давно знал, что за тобой следят? — я поражённо выдыхаю. Теперь уже Дазай на меня скептично смотрит. — Ты это спрашиваешь у специалиста в шпионаже. Окей, ладно, его самооценка только пробила стратосферу. — А мне не судьба было об этом сказать? — возмущённо цокаю. Тот распахнул глаза, и боги, кажется он искренне недоумевает: — Я думал, ты уже давно заметила. Теперь-то точно заметила. — Кстати, как ты узнала о телефоне? — спрашивает Дазай. — О, неужели есть что-то, о чём тебе, о великому и умнейшему Дазаю, неизвестно? — Рад, что ты такого высокого мнения обо мне. И всё же. Медленно подхожу к нему. Картины из прошлого снова проносятся перед глазами. Атмосфера в комнате сгущается, я подхожу к Дазаю, шало улыбаясь, зная, как темнеют мои глаза. Вижу, как тот слегка дергается, когда притягиваю его за воротник и, не моргая, смотрю, видя перед собой совершенно другие лица. Безумные и одержимые. Лица этих людей. — Рюноске хотел тебе позвонить. Но дозвонился до нашей подозреваемой. — И что же она сказала? — он прищуривается, даже не догадываясь о том, с кем связался. Я не отвечу на его вопрос, пока лично не поговорю с той девушкой. Пока не отомщу, только за то, что она посмела связаться со мной. — Думаешь, за всем этим стоит только она? — истерично хихикаю, не совсем контролируя себя. — Их десятки по всей Йокогаме. И не только в Йокогаме. Уверяю, ты ещё пожалеешь, что взялся за это дело, Дазай. Но я уже не позволю тебе выйти из игры. Тот смотрит на меня как на прокажённую. — Я не понимаю, о чём ты. — Я зайду в гости к нашей подозреваемой. Отпускаю Дазая, поглаживая нож. По губам бродит дрожащая улыбка. Я уже предвкушаю нашу встречу. Дазай кричит что-то вслед, но я уже не обращаю на него внимания. Лишь у двери останавливаюсь. — Адрес, Дазай. Тот хватает меня за руку, и я, моментально выхватив нож, замахиваюсь. На руке проступает ранка. Эта скользкая гадюка успела увернуться. Не растерял навыки. Снова смеюсь. — Как же долго я об этом мечтала. Нужен был только повод. И это я сейчас не о нём. Дазай непреклонно заявляет, и в его голосе слышны стальные нотки: — Я не позволю убить единственного человека, владеющего информацией. Если она виновна, то мы передадим её суду. Никаких убийств, Гин. Улыбаюсь ещё шире. — Я просто с ней побеседую. Мне нужен адрес, Дазай. Ты меня всё равно не остановишь. Только не сейчас. Он тяжко вздыхает.***
Получив адрес, я тут же отправляюсь к нужному мне дому. Такси вызывать небезопасно, равно как и ехать на общественном транспорте. Везде мерещатся следящие глаза. Каждый человек кажется одним из них. А потому пробираюсь своими "любимыми" вонючими подворотнями. Но сейчас это не имеет особого значения. Давно я не была настолько зла. Эти люди снова посмели влезть в мою жизнь. И в этот раз они жестоко поплатятся за то, что попались в мою сеть. Вижу, не самого приятного вида, зелёный дом, что расположен в какой-то тёмной подворотне. Милое же местечко выбрала Брэдли. Впрочем, эти твари иных мест и не выбирают. Ютиться по помойкам для них как смысл жизни, ведь из презентабельных мест этих больных выгоняют. За несколько минут нахожу хлипенький балкончик, принадлежащий блондинке. Надеваю чёрные очки, закидываю капюшон на голову, прекрасно понимая, что эти меры предосторожности бессмысленны. Забираюсь по пожарной лестнице, стараясь не издавать лишних звуков. Аккуратно забираюсь через открытое окно на балкон. Выходит как у прирождённого альпиниста. Переваливаюсь через балкон и тут же падаю на пол, чтобы меня не было видно через окна гостиной. В верхней части двери тоже находится окошко, но меня вроде не видно. Даже не пытаюсь открыть дверь, зная, что изнутри балкона она не открывается. Заматываю кулак рукавом. Остается только ждать подходящего момента. Возможно, девушки сейчас даже нет дома. Периодически поднимая голову до уровня глаз, рассматриваю через стекла гостиную. Серая, совсем неприметная. Замечаю лежащий на кофейном столике телефон. Скорее всего, это телефон Хигучи. Слышу на улице стук каблуков. На мгновение выглядываю на улицу. Замечаю Брэдли, заходящую в подъезд. Пора действовать. Несколькими резкими движениями разбиваю стекло кулаком, замотанным в рукав. Грохот раздаётся просто оглушающий. Перепрыгиваю через разбитое окно. Хватаю телефон со столика, тут же кладя его в карман брюк, и несусь к входной двери. Сначала по ошибке заглядываю в другую комнату, но быстро нахожу прихожую. Я встаю вплотную ко входной двери, занося и удобнее перехватывая нож, когда с другой стороны уже гремят ключами. Дверь открывается. Девушка тут же делает попытку убежать, завидев меня. Но куда уж ей. Хватаю за воротник блузки, затаскивая в прихожую. Быстро закрываю дверь на замок, прижимаю дрожащую девушку к стене и прикладываю нож прямо к сонной артерии. Моя рука опасно подрагивает, но не от страха. А от, будто съедающий меня изнутри, злости и отвращения. Она замерла, не отводя от меня взгляд, немигающих пустых глаз. По-рыбъему пустых. Хотя, для них это будет скорее комплимент. Ну же, дёрнись красавица, и для тебя всё закончится. — К-как вы м-можете...это незаконно, — испуганно лепечет. — Красть улики тоже незаконно, милочка. — Я не понимаю, о чём ты... Медленно достаю из кармана телефон, не выпуская нож. Включаю и тут же нахожу иконку контактов. Это, действительно, телефон Хигучи. — В своём доме Р'льехе мёртвый ктулху спит, ожидая своего часа, — задумчиво произношу то, что давно уже выжжено на подкорке моего мозга такими же психами как она. Она широко безумно улыбается, и вот я уже вижу то, что ни Дазазй, ни я поначалу не заметили. Безумный блеск глаз. Ей бы полечиться, а не детей рожать. — Так ты в теме? Приятно слышать. — Я не чокнутая сектантка! Чёрт, я сорвала голос. — Тогда откуда знаешь эти слова? — она быстро облизывает губы, и отвращение во мне поднимается с новой силой. — Я могла бы убить тебя хоть сейчас, даже не взглянув на твой живот, — угрожающе шепчу, — но мне нужна информация. Подталкиваю её кончиком ножа в спину. — В гостиную. Сейчас же. — А если я откажусь? — та нагло оборачивается, будто не чувствуя исходящей от меня убийственной ауры. Хотя, чего ещё ожидать от безумной. — Со своим потомством можешь попрощаться. Едва ли угроза подействовала, но она всё же проходит в гостиную, а я за ней. Мы сидим плечо к плечу, и я не свожу с неё опасно-предостерегающего взгляда. Брэдли даже не моргнёт без моего ведома, уж я позабочусь. Чем больше я всматриваюсь в её дёрганую мимику, тем больше понимаю, что я не ошиблась. — Так ты знаешь нас? — спрашивает девушка. — К моему великому сожалению. Но сейчас вопросы задаю я. Какова ваша цель? — темнить подобно Дазаю и бегать вокруг да около я не собираюсь. — У нашей организации есть только одна цель и думаю ты её знаешь. — Секта, а не организация, называй вещи своими именами. Касаемо вашей цели...насколько я знаю, у последователей этого культа только одна цель — максимально расширить и распространить его. Но я не пойму, как это связано с пропавшими девушками. Потрудись объяснить. — Наша цель — вербовка сторонников. Мы хотим привлечь как можно больше людей, но есть люди, отличающиеся от абсолютного большинства....те, кто приближен к Древним... — произносит та с полусумасшедшим благоговением, — такие как ты. Знаешь, я тебе завидую. Я — самый обычный человек, пылинка в бескрайнем пространстве, но ты...совершенно другое. Не понимаю, почему ты так противишься своему предназначению. Просто приди к нам. Яростно сжимаю нож в руках. Как же хочется кинуть его ей в сердце. — Не промывай мне мозги. Я знаю, как хорошо вы умеете заговаривать зубы. Я никогда к вам не присоединюсь, и свой ответ вам я уже давно предельно ясно выразила. — А ты ещё любопытней, чем рассказывают. Знаешь, в наших рядах к тебе относятся с теплотой. Ты прямо-таки знаменита среди нас. — Быть знаменитостью среди кучки сумасшедших фанатиков, — с сарказмом протягиваю, — всю жизнь мечтала. — Кучка фанатиков, — она закидывает голову, смеясь, — да, Йокогама рассадник для последователей нашего культа. Я прищуриваюсь: — Я вас всех до единого посажу за решетку. Дай только время. — Уничтожив нас, ты не уничтожишь ту силу, что движет нами. И тобой тоже, — добавляет та со смешком. Я резко поднимаюсь, хватая её за локоть. — Расскажешь это Дазаю, уверена ему будет интересно послушать. Мы уже подходим к двери, когда девушка произносит насмешливо: — Ты была рождена, чтобы стать одной из нас. На твоём месте, я бы гордилась собой. Ведь ты не обычный жалкий человечишка, а часть чего-то великого, непостижимого. Неужели...ты никогда не думала присоединиться к нам? Ты будешь как дома. Тебе понравится. К собственному удивлению, я не услышала в её тоне и намека на враждебность. Будто бы блондинка, действительно, была бы рада видеть меня в их рядах. — Я не сектантка, а мафиози. И именно в мафии моё место, а не среди горстки пресмыкающихся. На её губах расцветает полусумасшедшая улыбка: — Но ты всё же подумай над нашим предложением. Мы же не отстанем. Последователи нашего культа будут преследовать тебя до конца дней твоих. Это твоя судьба, и от неё никуда не деться. Я всегда была сильной, сколько себя помню. Никогда не позволяла эмоциям взять верх. Ведь на кону всегда находилась моя собственная жизнь и жизнь брата. Жизнь в трущобах закалила меня. Но сейчас я ощущаю ком в горле. Изображение слегка расплывается, и кровь приливает к лицу. Брэдли стоит прямо за моей спиной, и я прекрасно осознаю, что той ничего не стоит просто всадить мне кухонный нож меж лопаток. Тем более, когда я в таком состоянии. Но она этого почему-то не делает. Я прекрасно понимаю, что должна отвезти её к Дазаю, чтобы тот её допросил. Но сейчас хочется только бежать, не оборачиваясь. Ведь за спиной может стоять всё что угодно. И я совершаю один из самых эмоциональных и тупых поступков в моей жизни. Открываю дверь и выскакиваю на лестницу, не смотря под ноги и несясь на улицу. Брэдли при этом остаётся стоять в своей прихожей. Я уже прямо слышу, как Дазай будет глумиться надо мной после этого. Но мне хочется просто убраться подальше от этого дома и этой девушки. Я уже не вижу, как Брэдли провожает меня завистливым взглядом.