Во власти грёз

Корабль стремительно уходил на дно. Вот уже скрылась под водой высокая красная корма. Ещё миг - и море сомкнуло свою зловещую пенную пасть над верхушками голых мачт. Весь экипаж погиб. В живых остались лишь двое: она сама и Капитан. Утлое суденышко, в котором они сидели, беспомощно металось по штормовым волнам, норовя опрокинуться. Резкий порыв ветра с жутким треском сломал мачту. Капитан встал. Что он намерен делать? Очередная волна накатила на лодку, обдав их ледяным дождём. Она зажмурилась от страха. Негромкий всплеск. Как страшно открыть глаза! Но надо, надо посмотреть и убедиться... Смертельный ужас сжал её сердце: Капитана больше нет в лодке. Он под водой, он тонет! Крик застрял в горле, голос отказывался повиноваться. Она кинулась к нему, протянула руки... А он лишь посмотрел на неё холодно и отрешенно, словно не узнавая... Её пронзила мысль: он не хочет, чтобы его спасали. Он идёт вслед за своим кораблём. Это его выбор. Она бессильна. Его синие глаза погружались всё глубже и глубже, растворяясь в чёрной пучине... Мадлен в ужасе проснулась и села. Сердце отчаянно колотилось в груди, её била дрожь. В мозгу стучала единственная мысль: какая-то беда постигла капитана Блада. Ему плохо, возможно, он погибает где-то вдали, а она ничем не может помочь... Девушка, всё ещё находясь во власти кошмара, вылезла из постели и, не зажигая свечи, вышла в коридор. Сейчас она всё расскажет Люсьен, и та обнимет её, успокоит... Дверь в соседнюю спальню беззвучно отворилась, и только тут девушка поняла, что сестры в комнате давно уже нет... Она бессильно опустилась на пол у порога и сжала голову руками. Жуткое, почти звериное одиночество овладело всем её существом. Так было в ту ночь, когда не стало мамы... Она так же сидела тогда на полу возле её комнаты в каком-то странном оцепенении, чувствуя, что теперь осталась одна на всём белом свете... Усилием воли Мадлен поднялась и заставила себя зайти в спальню Люсьен, чтобы развеять наваждение. Пустота, темнота и тишина окутывали девушку со всех сторон. Она на ощупь двинулись вперёд, не вполне отдавая себе отчёт, зачем это делает. Дойдя до комода, Мадлен принялась осторожно дотрагиваться до различных предметов, стоявших на гладкой отполированной поверхности. Ей не требовалось видеть, чтобы понимать, чего именно касаются во мраке её пальцы - слишком хорошо она знала каждую из этих вещей. Вот трёхстворчатое зеркало Люсьен, а вот стоит в простеньком багете её детский портрет, рядом - ваза из цветного венецианского стекла, а это... Мадлен вздрогнула. Шёлк. Фарфор. Она бережно взяла в руки то, что совсем не ожидала здесь найти - старую куклу сестры в когда-то алом, а теперь почти сером шёлковом платье. Прижав драгоценную находку к груди, девушка вернулась в свою спальню, забралась под мягкое одеяло и, успокоенная, уснула до утра бестревожным, мирным сном без всяких сновидений.