Верь в себя

Турбулентность заставила проснуться. Из иллюминатора открывался превосходный вид. Столько красок! Пока пилот выворачивал на стоянку, большинство пассажиров уже достали свои сумки из бардачков. В сторонке от автобуса для пассажиров стоял мужчина в форме пилота, но у него были заостренные уши. Он эльф? - Нам к нему, - подтолкнул меня брат. Тот поприветствовал нас на норвежском языке и повел к ярко-оранжевому вертолету. Когда мы с братом уселись в мягкие сиденья, в нос ударил сладкий запах яблок. Он был настолько ядреным, что я невольно чихнула. Спустя несколько минут полета над морем, вдалеке над горизонтом показался остров. - Это остров Гундуру, - пояснил брат. – Твой новый дом на ближайшие месяцы. Посмотри в воду, - добавил он, когда пилот понизил вертолет, чуть ли не касаясь морской глади. Взяв себя в руки, я вгляделась в воду. Не верю своим глазам! Из воды показалось водяная фигура русалки. Существо лишь подмигнуло мне и, окатив меня прохладной водой, растворилось в воде. - Это сирена, позже ты с ней познакомишься. А теперь, добро пожаловать домой, сестренка. Перед нами возвышался огромный остров, уходящий высоко за облака. Признаюсь, когда он показался на горизонте, я не думала, что он будет таким большим. Его берег был усыпан песком вперемешку с маленькими кристалликами, а где-то простилались каменистые скалы. Вертолет высадил нас на пирсе и улетел. - Ну что, нравится? Я радостно закивала и сняла обувь. - Здесь слишком тепло для зимней одежды, так что лучше сними ее. Песок на ощупь, словно мягкий бархат, приятно ласкал кожу, легонько щекоча ее. Но при входе в лес постепенно сменился на влажную, едва прохладную землю, где не было ни стекол, ни слюней от харчка. Одним словом – безопасно для босых ног. Стоило нам шагнуть вглубь леса, как вдруг нам в спину ударил сильный порыв ветра. Мы обернулись и увидели двоих мужчин и женщину. Они были человеческого роста, стройные, красивые. У одного юноши были крылья, в то время как у женщины только рога. Кажется, это Болимия. - Добро пожаловать домой! Ты – та самая Элизабет Фермолл? - Да, – ответила я и жутко покраснела, мне стало не по себе. - Меня зовут Болимия. Это мои помощники Джексон и Дуглас, – указала она на эльфов и кинулась в объятия брата, - Джон, дорогой, как давно мы не виделись! Я стояла, как вкопанная, и офигевала от происходящего. Какая-то женщина, которой почти 500 лет (а она выглядит на все 30), вешается на шею моему женатому брату. Если честно, я ожидала увидеть сморщенную старушку с бородавками, а увидела прекрасную женщину с рогами. Как можно быть такой красивой? Ну как? Тут ко мне подошёл брюнет, кажется, его зовут Джексон. Он был в сером костюме, что подчёркивало шоколадный цвет его глаз. Мужчина похож на британца из эпохи Шерлока Холмса. Прямая осанка, костюм, туфли…. Возникло ощущение, будто я его где-то видела, причем не один раз. У него был немного ошарашенный вид, как и у меня. - Рад познакомиться, Элизабет. Я – Джексон, – эльф протянул руку. Но вместо рукопожатия, он нежно поцеловал мою руку. Все посмотрели с большим удивлением сначала на Джексона, потом на меня. Мой брат не стал этому возражать, что повергло меня в еще больший шок. У Болимии расширились зрачки, оставив узенький радужный ободок. Боже, что происходит? - Взаимно – улыбнувшись, ответила я, судорожно отдернув руку. Эльф встал рядом со мной, едва касаясь плеча. К нам повернулась Болимия: - Элайза, Джексон проводит тебя в покои, а Дуглас отнесёт ваши чемоданы. Мы с твоим братом прогуляемся недолго, надо обсудить политику. И ещё. Сегодня праздничный ужин. Буду всех вас ждать, – улыбнулась колдунья и, взяв под руку Джона, повела его куда-то в джунгли, а Дуглас, взяв наши вещи, тут же испарился. Джексон жестом указал нужное направление и добавил: - Я могу понести вас на руках, если вы… - он едва покраснел, пытаясь подобрать слова, - если вы сильно устали. - Думаю, после долгой поездки не помешает пройтись пешком. - Как скажете. Прежде я никогда не была в джунглях, поэтому не имела ни малейшего представления, что это такое. Всё-таки лес – это немножко другое. Тут столько травы и папоротника! Где-то вдалеке послышались крики птиц и журчание воды. А перед самым носом летали большие разноцветные бабочки. Вот оно царство тропиков. - Как вам на острове? – спросил Джексон через некоторое время. - Нравится. Люблю спокойные места, где мало людей. - Насколько мне известно, именно творческие люди любят спокойствие. Вы писатель? - Нет, всего лишь пекарь, – улыбнулась я, чувствуя, как очередной румянец пополз по моим щекам. Джексон задумался, всматриваясь в пушистые облака. - У меня есть друг, который рассказывал о девушке. Он полюбил ее. Несколько месяцев назад он вернулся на остров. Так вот, он говорил, что эта девушка работает в пекарне и готовит вкусные вишнёвые пироги. Кажется, она тоже из Великобритании. Только не помню, какой именно город. - Как зовут этого друга? – спросила я, когда мы подошли к каменному мосту. - Максимильян. После этих слов мне стало плохо. Макс полюбил эту девушку. Что за бред? Я остановилась, чтобы отдышаться. Понимаю, что волноваться нельзя. Но не могу. Свежая рана всё ещё не зажила. И ещё долго будет открытой. Это невыносимо. Джексон, заметив, что я зажмурилась, стал обеспокоенно расспрашивать о моём самочувствии, на что всегда получал только один ответ – «Все хорошо». Немного отдохнув, я смогла открыть глаза. Эльф находился слишком близко, придерживая меня за талию. - Макс знает о моём приезде? - Нет. Похоже, он единственный, кто об этом не знает. - И не надо ему знать. Пожалуйста. У брюнета от удивления округлились глаза. - Почему? Вы с ним знакомы? - Да. Я и есть та самая девушка, которая готовит вишнёвые пироги. Ну, готовила. - Готовила? Почему в прошедшем времени? - Видите ли, с ним я впервые за долгое время была счастлива. Несмотря на мою сердечную недостаточность. Я прекрасно понимала, если мы расстанемся, врачи не спасут меня. И тогда, моя смерть, ожидаемая через пять лет, придёт за считанные секунды. - Максимильян вас бросил? – Джексон нахмурился. Я кивнула. - Он прислал мне сообщение о том, что лежит в больнице с сердечным приступом. В тот момент я только пришла на работу. Моё волнение не знало границ. Во второй половине дня меня уже увезла карета скорой помощи. Его отец обвинил во всем меня. Мол, я довела Макса до полусмерти, достала своим поведением и нытьём по брату, которого не видела два года. Само собой, это всё было неправдой. А вскоре после этого я попала в аварию, когда ехала на трамвае в пекарню. И вот сейчас моя жизнь находится в критическом состоянии. Понимаю, отчасти в этом есть и моя вина. Мне не стоило так сильно переживать из-за всего этого. Немного помолчав, эльф прищурился и сказал: - Надо же. Не думал, что Макс на такое способен. У него нет отца. Он сирота, как и большинство эльфов. Моё мнение о нём кардинально изменилось. - Послушайте, Джексон. Вы не должны отворачиваться от друга только потому, что он бросил девушку. И потом …. Не успела я договорить, как кареглазый эльф резко остановился и обхватил моё лицо обеими руками. У меня перехватило дух. - Элизабет, - выдохнул он, – я достаточно знаком с вашим братом и поверьте, он ни разу не сказал о вас дурного. Вы самоотверженная, любящая и милая девушка, на долю которой выпали ужаснейшие мучения. Я буду защищать вас. Даже от Макса и любого его влияния. И если хоть кто-нибудь тронет тебя пальцем, он будет иметь дело со мной. А что касается пятилетнего остатка жизни, не переживайте. У меня есть связи. Я найду лучших мудрецов и знахарей. Они вылечат ваше сердце. А теперь извините, но вам надо отдыхать. Прежде чем я успела возразить или сказать что-либо, он подхватил меня на руки. Всё моё тело оказалось прижато к безупречному костюму мужчины. От такой близости побежали мурашки, и вновь стало трудно дышать. - Не больно? Удобно? - Вполне. Но вовсе не обязательно, я сама могу идти, - возмутилась я. - Не сомневаюсь в вашем умении ходить, - усмехнулся он. – Но сегодня вам лучше побольше отдыхать. Джексон прижал меня чуть сильней и ускорился. Ветер резко усилился, едва не снося меня, поэтому пришлось самой прижаться к телу эльфа. - Вы в порядке? - он остановился также резко, как начал бежать. Я качнула головой и приоткрыла глаза, поражаясь тому, как сильно изменился пейзаж вокруг нас. Здесь деревья стояли плотнее, а потому стало гораздо темнее. Листва имела окрас от зелёного до тёмно-синего оттенка. Недалеко слышались голоса эльфов. В ту сторону и отправился Джексон. Вскоре перед нами появилось огромное дерево с необъятным стволом, местами переходящим в ступеньки. Его крона имела бирюзовый, почти фиолетовый цвет. Какая красота! Толстые ветви тянулись высоко к небу, образуя большой деревянный дом с маленькими окошками. Рамки окон были искусно вырезаны в виде клёна и звёздочек. - Здесь вы пробудете временно. Позже вас переселят в болимийский дворец. - Спасибо, Джексон. – Поблагодарила я и поднялась на первую ступеньку лестницы, обвивающей ствол спиралью. Лицо эльфа стало серьезным, даже слегка хмурым. - У вас пятый этаж, пятьсот шестая комната. Дверь открыта, ключи на тумбочке около кровати. - Хорошо – улыбнулась я. - А да, – вдруг сказал Джексон, когда я уже поднялась на четвертый этаж. – Не забудьте про вечер у Болимии. Всем сердцем буду ждать вашего появления. – Он продолжал смотреть на меня ласковым взглядом. Лестница перешла в длинный коридор, из стен которого пробивались веточки вперемешку с гроздьями винограда. Дверь моей комнаты была украшена завиточками зелени. Видимо, эльфы – сентиментальные существа. Когда я зашла в свой номер, была приятно удивлена - вся комната была уставлена белыми розами в вазочках, горшочках и даже лепестками, разброшенными по постели. На столе стоял сервиз из апельсинов, вишни и черного винограда. Только Джон знает, что я обожаю черный виноград, особенно без косточек. Я упала на кровать. Простыни пахли ванилью и корицей. Рядом с подушкой лежали плюшевые игрушки: Флаундер и Стич – мои любимые персонажи Дисней. А на потолке висела люстра в виде большого синего кита, от которого на бусинах спускались маленькие дельфины из хрусталя и разносили голубоватый оттенок света по всей комнате. На тумбочке, возле кровати, лежали ключи, пара ракушек и приглашение на торжественный вечер. Надо же, как забавно. Я потомок эльфов, и во мне течет эльфийская кровь, а я все еще не знаю, чего хочу. Мы – люди слишком глупы - тратим свою молодость на поиски того единственного человека. У меня тот возраст, когда половина моих “друзей” помолвлены или женаты и имеют детей, а другие постоянно пьют, так и не закончив обучение. У нас есть эта неопределённая потребность сравнивать себя со всеми вокруг: «Ох, по крайней мере, моя жизнь лучше, чем у неё» или «чёрт, он вот-вот станет врачом, а я не имею ни малейшего понятия, кем хочу быть». Людям бесконечно придётся переворачивать страницу, чтобы понять, чего они хотят. Я скажу, чего мы хотим – просто быть счастливыми. То или иное счастье никогда не будет таким же, как у той девочки, которая сидела перед тобой целый год. А что насчёт меня? Для меня счастье — это сама жизнь. Я могу умереть в любой момент, упустив столько возможностей. Я хотела увидеть мир, пока я молода, пока я ещё жива. В какой-то момент я проснусь и пойму, что жива только потому, что я хочу жить. Жить для себя, а не для остальных. Нет ничего плохого в том, чтобы сесть в самолёт или отправиться в долгую поездку на поиски приключений, чтобы наконец-таки понять самого себя. Я искала того единственного человека, и я нашла его. Это я. Я тот единственный. Но когда я найду кого-то, кто сможет быть моим «плюс один» ко всему, что я уже себе дала, я буду готова. Я была рождена жизнью, которая дала мне силы, чтобы жить, творить и колдовать дождь. Она явно хотела загубить меня, посылая в самые разные “приключения”, а теперь я учусь создавать собственную империю. И я верю, каждый сможет найти своё счастье, чтобы стать источником жизни. Приготовив всё к балу, я решила немного поспать. А то после такого перелёта голова заболит. *** Брат зашел ровно в 18:45. Он выглядел слишком элегантно в черном смокинге. - Ну что, сестренка? Готова? – спросил он, протягивая мне руку. - Да. На улице, оказывается, уже стемнело. Камешки, лежащие на земле, светились нежно-голубым светом, отливая блеском и освещая дорогу. Ник молчал. Кажется, он делает это специально, давая мне возможность насладиться природой острова. Никого нет, поэтому можно было отчётливо слышать песни сверчков. Чувствую себя ребёнком, который попал в сказку. Всегда боялась взросления. Для меня это всегда казалось чем-то невыносимо страшным и пугающим. Рядом с братом мне было абсолютно спокойно, он заставлял меня чувствовать себя маленькой. Мерцающая тропинка привела нас к заброшенному зданию. Этому дворцу, наверно, уже лет триста. Каменные стены потрескались в некоторых местах, а где-то и вовсе краска отвалилась. Из деревянных окон с разбитыми стеклами доносились голоса и смех. Фасад здания украшен колоннами, по которым полз плющ, а по бокам пристроены высокие башни с часами, которые показывали точное время. Увидев мой задумчивый взгляд, Ник пояснил: - Этим часам очень много лет. Их чертежи были утеряны, поэтому никто не знает, как их настраивать. Сорок три года назад они сломались, но, к всеобщему удивлению, через полгода стрелки вновь двинулись. Причём обе часовни работают абсолютно синхронно и показывают правильное время. Мы вошли во двор, который был усеян цветущими кустами алых, розовых и белых роз. Надо же, не думала, что розы цветут в конце сентября. Перед входом в здание стояла пара вооруженных эльфов – охранники. У каждого за спиной были крылья. Они поприветствовали нас улыбкой и вновь сделали серьёзное лицо, внимательно всматриваясь в темное небо. - Кстати, эльфы всегда такие хмурые? – спросила я у брата, чтобы прервать наше молчание. - Видишь ли, сегодня Демон ночи напал на небольшую деревню в северной части Норвегии. Мы ввели усиленную оборону и охрану всех поселений скандинавских стран. Погибло много невинных людей. А так, эльфы очень дружелюбные. Они достаточно уравновешенны. Если какая-то эмоция и есть, то только когда появляется угроза их близким. Именно тогда вся ненависть, злость и жажда смерти врага поселяются в сердце эльфа до полного устранения угрозы. Находясь в кругу семьи, эльфы умело прячут тревогу и переживания за маской адского спокойствия. Они лишены меркантильности и тщеславия. Им приятнее заботиться о ком-либо, нежели о себе. Остальное расскажу потом. - Спасибо, – поблагодарила я и тут же задала следующий вопрос – Это ты уставил мою комнату белыми розами? - Да. Я подумал, это поднимет тебе настроение. Джексон помог мне с расстановкой. Пока ты спала, мы успели с ним переговорить. Ты ему понравилась. Причем, очень сильно. Но даже не думай влюбляться в него. Я рассмеялась. - Это еще почему? - Ему тысяча два года. Но, должен сказать, он единственный, кому я могу доверить жизнь своей любимой сестры – с этими словами Джон поцеловал меня в макушку. - Слушай, а можно я не буду участвовать во всём этом? Можно мне просто уехать обратно домой и спокойно там умереть, а? - Нет, нельзя. Не начинай и не беси меня, – улыбнулся брат и ввёл меня в огромный зал, полный эльфов. Похоже, я тут самая маленькая по возрасту. Боже, почему так неловко? Зал уставлен множеством круглых столов, каждый из которых устелен белоснежной скатертью. Под высоченным потолком висели три хрустальные люстры, освещая каждый уголок. - Джон! – окликнул чей-то, до боли знакомый голос сзади. - Здравствуй, Максимильян, - сдержанно ответил брат, и они обменялись рукопожатиями. - Привет, Лиз. Выглядишь превосходно. - Не думала, что призраки тоже приглашены. Улыбка мгновенно исчезло с эльфийского личика. Джон поспешно отвел меня в сторону, и к нам подошла Болимия. Эта женщина явно божество. Ее прямые темно-шоколадные волосы спускаются по спине, на голове золотистая корона, глаза светятся нефритом, а губы настолько алые, будто она накрасила их густой кровью. Бледную, почти белую кожу обволакивало черное платье с кожаным поясом. На тыльной стороне ладоней едва виднелись чешуйки. - Прекрасно выглядишь, Элайза. Красный цвет тебе идет, - отметила королева и громко добавила, - Прошу всех к столу! Заиграла тихая спокойная музыка. Гости расселись по местам. Брат, я Макс, Джексон и еще несколько эльфов сели за столик, стоявший посередине зала. Нам принесли вино и разлили его по бокалам, а вскоре подали уху. Макс стал частенько смотреть на меня. Это жутко раздражало. Я почувствовала на себе еще один взгляд. С противоположной стороны за мной наблюдал королевский помощник, который провожал меня сегодня. Нежность, гордость, доброта и забота застыли в этом взгляде. - Напомни, Джон, как зовут того эльфа? Брат усмехнулся. - Джексон. Джексон Фолт Фареррский. Все-таки заинтересовалась? Я поморщилась в знак согласия. - Мы с сослуживцами зовем его «Мистер ходячий костюм». - Почему? - Он всегда в костюме. Бал, политическое собрание, драка, рыбалка. Всегда и везде он в костюме. Я ни разу не видел его в футболке, джинсах и кожаной куртке. Клянусь голубым крабом из Камбоджи. Я едва не захлебнулась вином от смеха. - А ты его пробовал? - Да. Мы внимательно посмотрели друг на друга. Выдержав паузу, я спросила: - И как? - Он был жареный. Поначалу отдает слабой остротой, а потом как сжег весь мой рот. Это было нечто, но послевкусие прикольное, да, мне понравилось. - Не удивительно, - улыбнулась я, и мы снова рассмеялись. Как только все доели первое блюдо, у нас тут же забрали тарелки. Гости стали обсуждать политику, кто-то пошел на танцпол, а кто-то я – просто сидит и пьет вино, размышляя о непонятном направлении собственной жизни и скорейшем приходе смерти. Через какое-то время. Появились официанты и принесли второе блюдо – сурсильд и жареную картошку с луком и вареными яйцами. Я немного знакома с норвежской кухней. Сурсильд – это маринованная сельдь с луком, заметно отличающаяся от русской селёдки. В Норвегии почти все блюда не обходятся без обитателей моря. Рыбу сушат, варят, жарят, коптят, вялят, маринуют, пекут. А сурсильд – одно из популярных норвежских рыбных блюд, прикончив которое эльфы продолжили начатые темы рассуждения. Я и не заметила, как Джексон подошел ко мне, протягивая руку. - Элизабет Ива Фермолл, окажите мне честь, сделав меня самым счастливым, подарите танец. Мои щеки, должно быть, вспыхнули. - Хорошо, я окажу вам эту честь в надежде, что вы действительно станете счастливым. - Мне кажется или я сейчас флиртую с ним? Видимо, эффект алкоголя. Он вывел меня на середину. Музыка сменилась. Левая рука эльфа охватила за талию, крепко прижимая к груди, а правая – держала ладонь. Джексон оказался на редкость прекрасным танцором. Этот танец – то, чего мне так не хватало. Я расслабилась, перестала замечать кого-либо - все, что попадало в поле зрения, смазывалось, превращаясь в бесконечную карусель из образов и вспышек. И в этот момент появилось чувство легкости. Мне стало казаться, что я влюбляюсь в «Мистера ходячий костюм». Не успела я опомниться, как наш танец закончился, и Джексон уже вел меня по темным коридорам дворца, пока перед нами не открылся впечатляющий сад. - Итак, Элизабет. Я мало знаю вас. Вы приехали из Великобритании. Признаюсь, я сам частенько там бываю. Из какого вы города? - Хоуп-Отм. - Почему переехали в Норвегию? - улыбнулся Джексон. - Ну, по словам моей мамы и брата, эльфы - мои коренные родственники. У меня сердечная недостаточность. Предсмертная стадия. Операция не такая уж и надёжная. Вероятность удачи 2%. Джон - мой брат, уверен, что магия эльфов вылечит меня. Хотя, если честно, я в это не верю. Бабушка думала, что меня спасёт любовь, но в результате именно из-за любви я оказалась одной ногой в могиле. - Каков диагноз? - уточнил брюнет. - Дилатационная кардиомиопатия. Джексон остановился. Его лицо побледнело, и он сухо спросил: - Вы в обморок не падали? - Падала. Но это было от стресса. И вообще, обморок - это один из симптомов моей болезни. Помолчав, эльф медленно дотронулся до моей щеки едва трясущимися кончиками пальцев. Было видно, что он напуган и пытается справиться с эмоциями. Но чего он испугался? - Ты будешь жить, - резко сказал Джексон, почти прорычав каждое слово. - Обещаю, никто не посмеет причинить тебе боль. Я лично прослежу, чтобы твоё лечение прошло удачно на все сто процентов. Я сделаю всё, чтобы ты жила. Вау! У меня нет слов. Мы с ним знакомы сколько? Семь часов? А он уже разбрасывается обещаниями. Это немного смешно. - Не советую кидать слова на ветер. Знайте, Джексон, я и вас доведу до сердечного приступа также как и Макса, - усмехнулась я. - Он глупец, - фыркнул эльф. - Я дал слово. И это слово я сдержу. - Ладно. Раз уж на то пошло, если я все-таки умру, пообещайте, что не закопаете меня в землю, а отправите в крематорий. - Что? - Да, знаю, звучит странно, но всё же пообещайте. Прошу вас. - Хорошо, Элизабет, обещаю. В нём столько благородности. Мне очень хотелось верить ему, но страх очередной боли, словно преграда, не давала покоя. Зачем я доверилась Максимильяну? Ну, зачем? Зачем я вообще выжила после этой трамвайной аварии? Может, русский писатель Лев Толстой и прав, что равнодушие - это душевная подлость, но, на мой взгляд, имитация сердечного приступа, чтобы расстаться - более подлый поступок со стороны мужчины. Учитывая, что Макс знал о моём недуге. Мы продолжили нашу прогулку. И только сейчас я обратила внимание на небо. Святой Посейдон! Оно усыпано миллиардами звёзд! Какая красота. В Хоуп-Отм такое редко увидишь. В основном тучи с дождями и грозами, вызванные мною. - Как вы предпочитаете проводить время? - вдруг спросил эльф. - Мне нравится гулять. Чаще всего пешком, но иногда на троллейбусе или трамвае. И не важно, какая на улице погода: хоть дождь, хоть снег, хоть град. Но дождь я люблю больше. - Почему же? - Знаете, какого это, когда ты стоишь под дождём и теплые струи проникают в душу, минуя кожу и одежду. И пофиг, что ты промок до ниточки. В такие моменты чувствуется... Я не могла подобрать нужное слово, и эльф закончил мою мысль: - Жизнь. - Да, именно! Особенно, это чувство усиливается, если стоять в лесу, где никого нет. Есть только ты, шум деревьев и мокрых листьев под ногами. А в душе царит покой и умиротворение. Ради таких моментов я и пытаюсь жить, - призналась я, а эльф задумался и немного погодя ответил: - В таком случае, я обязательно свожу вас в дождевой каньон. Уверен, вам там понравится, и надеюсь, это способствует облегчению вашей болезни. Ещё какие-нибудь увлечения? - Рисование по номерам считается? - Конечно, - улыбнулся он. - Есть незаконченная картина? - Да. Море во время шторма. - Я поговорю с вашим братом, чтобы доставить картину и все необходимые принадлежности сюда. Завтра же всё организуем. Внезапно мне стало так неловко. Никто прежде так не заботился обо мне. Вопреки наставлениям брата, я почувствовала зарождение симпатии к Джексону. Рядом с ним я слишком слаба. Не только физически, но и психически, слишком уязвима. Мне не стоит показывать свои чувства и эмоции сразу, как это было с Максом. Нужно быть более сдержанной. - Расскажите о своей семье. - Папу зовут Эдгард, маму Маркиза, про брата вы знаете. Я родилась в Хоуп-Отм. Папе 51, маме 50. Когда мама была совсем юной, началась война с Демоном ночи. Поэтому она решила сбежать. И она сделала это, сбежав с моим отцом, которого встретила в порту города Осло. Вскоре они поженились и переехали в Великобританию. Сначала родился Джон, потом я. Мама лишь хотела защитить себя. - Она поступила правильно, - сказал Джексон. - Кстати, Джон обмолвился, что у вас есть какие-то способности, это правда? - Да. - Как вы о них узнали? - В первый раз это проявилось, когда я была совсем маленькой. Мы всей семьёй поехали на озеро. Пока все мои родственники занимались готовкой пикника, я побежала к воде и, споткнувшись об камень, упала лицом в мокрый песок, - я нервно рассмеялась. - Из-за камня, коже на ноге порвалась и пошла кровь. Вода была в метре от меня. Идти я не могла - нога болела, поэтому я перевернулась на спину и стала ждать. Не помню, чего я ждала, как вдруг приятная теплая волна плеснула мне на плечи, щекоча их и стараясь утащить меня в озеро. Когда я развернула и окунула свои ноги в воду, ранка начала затягиваться. Через несколько секунд не осталось и следа. Мне было очень щекотно, и я громко смеялась. А затем с разбегу нырнула в озеро. Вынырнув, я очутилась за несколько миль от берега. Мне было где-то четыре года, и я не понимала, что произошло. Секунду назад я была на суше, которая теперь кажется тоненькой полосочкой. От страха я нырнула в обратную сторону и вмиг оказалась на песке. Оглянувшись, увидела, как за мной тянулся белый шлейф из пены, который вскоре исчез. Об этом знает только брат, и я бесконечно благодарна ему за то, что он хранит это в секрете. В следующий раз подобное повторилось в тринадцатилетнем возрасте. Тогда мне в первый раз разбили сердце. Я была очень глупой и принимала всё близко к сердцу. Чтобы хоть как-то утихомирить боль, бушующую в душе, я сбежала из дома к озеру. На тот момент родители были на работе. Помню, как в тот день почти чёрные тучи покрывали собой небо. Было очень ветрено. Я выбежала на берег, забралась на небольшой каменистый холм, чтобы оттуда спуститься как можно ближе к воде, не удержалась и упала в озеро. Моё сердце должно было остановиться из-за резкой смены температуры, ведь вода была страшно ледяной! Но я не умерла. Более того, огромная волна тут же вынесла меня обратно на берег, словно выплюнула. Мои волосы, одежда, телефон - всё это было сухим. Это вновь меня напугало. И опять же я сказала об этом только брату. А сейчас… дождь лечит мой насморк, я читаю заклинания на незнакомом мне языке и вызываю грозы. Я не знаю, как я должна относиться ко всему этому. - Знаете, моя мать тоже занималась магией. Я могу принести её тетради, чтобы вы научились контролировать свои силы. - Спасибо, конечно, но не стоит, - улыбнулась я. - Прошу, не спорьте со мной. Немного помолчав, он заявил: - Надо будет сводить вас к светящимся озёрам. - Зачем? - В этих озёрах лечебная вода. Она уберет синюшность, которая у вас на крыльях носа, мочках ушей и кончиках пальцев. Вы будете выглядеть гораздо свежее. Я рассмеялась. - Джексон, я прекрасно знаю, что выгляжу, как заплесневелый фрукт. Мне абсолютно на это плевать. Я болею, у меня нет сил на красоту, поэтому мне можно выглядеть так, как я хочу и могу. - Элизабет, если вы в больном состоянии выглядите изумительно, то я не имею ни малейшего представления, как вы прекрасны в полном здравии. – Он посмотрел на меня, по-моему, самым нежнейшим взглядом. Завернув за угол пышных кустов, мы пришли обратно к дворцу. Я и не заметила, как мы сделали круг. Когда вернулись к нашему столику, все смеялись, пели песни. Разговорами о политике уже не пахло. Джон освободил своё кресло для Джексона, а сам ушёл, подмигнув мне. Брюнет взял меня за руку и крепко сжал её. Мои щёки вновь покраснели. Шампанское разлито по бокалам. На столе самые разные вкусности: заварные пирожные, эклеры, торты Наполеон и Тирамису. А посередине стоит огромный яблочный пирог, украшенный узорами из джема. Булочки с корицей в сахарной пудре; шоколадные вафли и множество различных печенюшек причудливой формы. И как тут можно думать о диете? Осушив бокал шампанского, я стала вслушиваться в разговоры эльфов. Джексон сидел рядом и, не отрывая от меня глаз, нехотя отвечал на политические вопросы соратников. Но в какой-то момент вопросы прекратились. Я и не заметила, как очаровательный эльф исчез. - Элизабет? – позвала Болимия, сидя со своей свитой на шелковистых подушках, ушитых драгоценностями. – Подойди ко мне, дитя. Я подошла к ней и, дабы быть на уровне ее лица, присела на колени. - Моя дорогая Элизабет, я посовещалась с лордами и сделала вывод, что тебе нужна охрана, поскольку мы на грани войны с Демоном ночи. Властью данной мне, я приставляю к тебе одного из лучших воинов – Максимильяна Клим Арерра. Она указала рукой в мою сторону, и из-за спины вышел тот, кого я меньше всего хотела видеть в своих охранниках. Проще умереть от угрозы, нежели доверить свою безопасность сердечнику. Блондин лишь сладко улыбнулся. - Ступайте прочь, – отмахнулась королева эльфов. Я тут же пошла в сторону выхода, но Макс меня догнал. - Стой, стой. Куда ты так поспешила? - На свежий воздух. Что-то дурно стало при виде мертвеца. - Ну, теперь ты будешь каждый день видеть этого мертвеца. А ведь ты когда-то любила меня. Неужели чувства прошли? – усмехнулся Макс. Я психанула и с помощью магии вылила на него ведро шампанского. Где же Джексон? Будучи разозленной и слегка пьяной, не знаю почему, но я жаждала именно его общества, поэтому отправилась на его поиски, бродя по болимийскому дворцу. А он умеет прятаться - я нашла его сидящим в беседке возле озера в саду, наслаждавшимся одиночеством. - Позволите присоединиться? – виновато спросила я. Он улыбнулся, давая согласие. - Там очень много народа и шума, – пояснила я свой побег с праздника. – Я знаю, что у вас есть выпивка покрепче, чем шампанское и вино. Разве эльфы не должны делиться? – добавила я, протянув руку за флягой. - Сегодня был день, полный сюрпризов, – заметил Джексон. - Не могу не согласиться. Как не странно, его общество показалось мне очень приятным. Я высказала ему все свои мысли и по поводу Макса, и про то, как мне тяжело в последнее время. Он смиренно слушал меня с пониманием и сочувствием. Но как бы там ни было, это очень помогло, мне становилось легче с каждым словом и с каждым глотком ядреной жидкости. Как будто с плеча свалился тяжкий груз. Я чувствовала, что явно перебрала с алкоголем и в трезвом состоянии не позволила бы себе такого. Эльфийский эль заставляет находиться в сознании, но жутко туманит разум, обостряя все чувства. Я опьянела предостаточно. - Почему все так несправедливо? Сколько раз я хотела покончить жизнь самоубийством, но у меня не получалось. А тут достаточно приставить ко мне бывшего парня «с сердечным приступом» в качестве охранника, когда я наоборот хочу жить. Что я делаю не так, Джексон? - Вы все делаете так, Элизабет. Ваши мысли о суициде, они неправильны. Вы же понимаете, что Макс врал вам. - Понимаю. Просто, меня гложет чувство вины. Эта ложь с сердечным приступом настолько въелась в голову, что я искренне верю в нее и в свою вину. Я сделала еще один глоток горькой жидкости. - Почему он так поступил со мной? Что я ему сделала? Еще эта ваша королева приставила его ко мне. Почему я должна буду видеть его, слышать и находиться рядом с ним? Я начала плакать, еле-как оставаясь в сознании. - Вам наверно скучно. Вы думаете, я преувеличиваю? - Нет. Это непостижимо. - Что именно? – недоумевала я. - Что вы достались Максимильяну. И как он только посмел с вами так поступить? Эмоции взяли вверх. Больное сердце билось с неумолимой скоростью. Не контролируя себя и будучи под действием алкоголя, я потянулась к губам Джексона. В туже секунду, последовав голосу разума, быстро отстранилась от эльфа. Что со мной не так? Что я только что сделала? Зачем? - Простите, - начала тараторить я, - я… я не должна… - Вы правы. Я должен! – оборвал он мою фразу и поцеловал более настойчиво, сильно и страстно. – Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы ты осталась со мной, – прошептал эльф между поцелуями. О небо! Еле-как, собравшись всеми силами, я смогла оторваться от губ Джексона. Он слишком хорош, даже идеален. - Джексон, я на острове несколько часов и уже целуюсь с приближенным королевы. Не думайте, что я как-то пытаюсь оттолкнуть вас, просто я… я чувствую себя неловко и глупо. Мне всего лишь восемнадцать лет, а вам …., вам тысяча два года… - Элизабет, - перебил меня эльф, - в свои восемнадцать лет вы уже похитительница мужских сердец, а я в свои тысяча два года попал под ваши чары, – заявил он. – Если я являюсь приближенным королевы Болимии, это не значит, что она владеет моим сердцем как женщина. Давным-давно я потерял свою любимую по собственной глупости. Но, видя вашу очаровательную улыбку, мне кажется, что я вновь встретил свою любовь и на этот раз не позволю чему-либо разлучить нас, – улыбнулся Джексон. - В таком случае, мистер Фареррский, если это действительно любовь, держитесь за нее, будьте рядом и ни в коем случае не отпускайте. Пообещайте мне, что сделаете все, чтобы быть счастливым. - Быть счастливым – задача не из легких. - А кто сказал, что это легко? Жизнь это вообще непонятная штука, в которой миллион проблем, пытающихся задушить вас. Любовь в числе первых. Возможно, я слишком юна, чтобы судить подобные вещи. Вероятно, вы скажите, что я еще не любила и не знаю, что такое счастье… - Элайза? Вот ты где! – Джон, похоже, пьян не меньше, чем я. – Нам пора, сестренка. - Договорим позже. Хорошего вечера, Джексон. - Доброй ночи, Элизабет, – поклонился эльф, и я ушла в свои покои. В моей комнате все еще пахло ванилью. Запах был довольно мягким и приятным. Я быстро смыла макияж, выпила пилюли, данные кардиологом, и легла спать. *** Утро оказалось тяжеловатым для смертного человеческого организма после столь большого количества эльфийского эля. Несколько следующих недель шли чрезвычайно однообразно и скучно. Хоть меня и переселили в болимийский дворец, мне запрещали покидать его пределы. Я находилась под постоянным надзором, несмотря на все почести: красивые платья, ушитые бисером и драгоценными камнями, букеты цветов на каждый день, пышные трапезы. Джексона я не видела с момента нашего последнего разговора, зато Макс везде ходил за мной попятам. Единственным местом, где я чувствовала себя спокойно, была королевская библиотека. Там я познакомилась с хорошим старичком – Гундуру. Но, должна сказать, он вовсе не был похож на старичка. Довольно высок, подтянут в физической форме, на лице не так уж и много морщин. У него длинные белые волосы и точно такая же бородка, заплетенная в косичку. Позже выяснилось, что он основатель этого острова и именно он будет лечить мое сердце. Гундуру часто навещал меня, и большую часть времени мы проводили именно в библиотеке. Он рассказывал мне легенды о происхождении эльфийского рода и проводил курсы по избавлению от моей болезни. После такого сеанса Гундуру давал мне разноцветные неоновые жидкости, на вкус - кислая гадость. Их действие помогало – я перестала падать в обмороки, носовые кровотечения стали редки. - Добрый день, святой Гундуру – раздался голос, как только мы с вождем вышли из книжного рая. - Здравствуй, Джексон. Джона Маршалл не видел? - Он в своем кабинете, – ответил Джексон и, увидев меня, спросил, - Вы заняты, Элизабет? - Нет. - Предлагаю прогуляться. Вы задолжали мне беседу. Мы медленно пошли в сторону оранжереи, что была неподалеку от библиотеки. - Напомню, темой было счастье. - Ах да, точно. Видите ли, мистер Фареррский, счастье не в любви, не в деньгах и даже не во власти, которая может дать и то, и другое. Счастье – сама жизнь. Это я вам говорю, как человек с маленьким сроком на жизнь. Нельзя зацикливаться на чем-то конкретном, например, любви и обретя ее, кричать « Я счастлив!». Счастье это те моменты, когда ваша душа и сердце находятся в безусловной гармонии и покое. - Что же для вас является счастьем? – поинтересовался он. - У моего счастья источники совершенно разные. В первую очередь, это осознание того, что я всё ещё живу, несмотря на сердечную недостаточность. - Это ведь не всё? Вы сами сказали, что счастье это моменты. - Вы хотите знать все? - Определенно. - Ну, хорошо. Следующим источником моего счастья является дождь, точнее теплый ливень. Мне, как сверхэмоциональному человеку, порой бывает очень тяжело. А дождь, он…, заставляет сердце биться быстрее, даруя душе новые силы для борьбы. Также, источником моего счастья является создание или изготовление кулинарного шедевра. Для меня готовка, все равно, что дыхание – легка и проста. Но и это еще не все. Меня воодушевляют дети. Эти маленькие лучики солнца несут столько тепла, от которого невозможно уклониться и не улыбнуться. Следующий источник счастья – любовь. Необязательно, чтобы кто-то любил меня. Мне достаточно видеть влюбленных парочек, причем не важно, какая у них ориентация. - Так вы за ЛГБТ? - Да. А почему бы нет? Эти люди, такие же, как мы. Они имеют право на чувства, эмоции. Они имеют право любить и быть любимыми. И, если сердце привело их к однополой половинке, то в этом нет их вины. Это равносильно тому, если бы мы с вами полюбили друг друга, а люди ЛГБТ-сообщества ненавидели бы и презирали бы нас. Джексон вздрогнул. - Я говорил с Болимией с просьбой отдать мою должность вашему брату. Она дала согласие. - Это очень хорошая новость, но что будете делать вы? - С сегодняшнего дня я представлен к вам в качестве вашего стража. Максимильян отстранен от службы при дворе, поскольку причинил моральный ущерб нашей гостье, – брюнет сладко улыбнулся. - О боже! Не может быть. Вот, почему тебя не было так долго, – догадалась я, совсем позабыв о приличии. – Ой, простите. Джексон подал свой локоть и, взявшись за него, я продолжила перечислять все элементы понятия моего счастья. - Впервые вижу девушку, которой так легко угодить. Вы простая. - В смысле? – удивилась я. - Вам не нужны букеты роз, машины, дома и драгоценности для счастья. Для вас главное, чтобы рядом была семья, лил теплый дождь, поезда сигналили, когда вы машете им рукой. Вы живете ради мелочей. Жаль, вы еще не знаете всей правды. - Что? О чем вы говорите? Джексон, прошу, скажите эту правду, какой бы она ни была, – начала требовать я, взволнованная его заявлением. - Вы узнаете ее, но не сейчас. Сейчас мы отправимся на светящиеся озера, поэтому возвращайтесь в свои покои, возьмите необходимые вещи. Я буду ждать вас у парадного входа. Я молча ушла. Распустив всех слуг и закрывшись в комнате, я быстро собрала вещи. К моему возвращению Джексон уже был на месте, держа в руках плетеную корзинку. - Расскажите об этих озерах, - попросила я, когда мы вышли на узкую тропу в лесу. - Это лечебные озера, на глубине которых растут светящиеся кристаллы. Никто не знает, почему они светятся. Говорят, там случился обвал во время тайной экспедиции несколько столетий назад. После этого происшествия они и начали сиять. - Интересно. Позвольте спросить. Почему вы решили сменить столь высокую должность? - Вашему брату должность королевского приближенного нужнее. Я не доверяю Максу и считаю, что моя защита, предоставленная вам, гораздо надежнее. Я покраснела. Все оставшееся время мы шли молча, наслаждаясь лучами солнца в такой теплый день. Постепенно лес стал редеть, открыв нашему взору большую скалу, чья вершина уходит высоко под облака. Здесь же была и пещера. - Возьмите меня за руку и крепко держитесь. Тут темно. – Скомандовал Джексон. Он шел уверенно, словно знал дорогу наизусть. - Эльфы обладают хорошим зрением в темноте? - Лишь единицы. Осторожно, тут поворот. За углом оказалось чудо – озеро, вода которого была светло-голубой и освещала всю пещеру. Таких озер здесь было множество! Хрустально чистая вода блистала ярко голубым светом, освещая всю пещеру. Здесь очень красиво и очень жарко. - Как бы это нагло не звучало с моей стороны, но вам лучше раздеться, пока вы совсем не запарились. Ведь перегрев для сердца тоже не желателен, – предложил Джексон и снял с себя пиджак. - Мистер Фолт Фареррский, как вы относитесь к играм? – поинтересовалась я, когда разделась до нижнего белья. - Смотря, какую игру вы мне предлагаете, Элизабет. Эльф загадочно улыбнулся и хотел что-то сказать, как я направила полусогнутый кулак сначала к озеру, затем бросила, появившийся водяной шар в Джексона. Нужно было видеть его лицо! Я рассмеялась, но мое веселье продолжалось недолго. Сняв с себя промокшую до нитки рубашку и брюки, мужчина вмиг подхватил меня на руки и прыгнул в воду. Когда он вынырнул, я повторила заклинание еще пару раз. Но на этот раз эльф заткнул мой смех поцелуем. Той страсти, с которой он целовал, не было предела и, к счастью для меня, он остановился. - Простите. - За что? – удивленно спросила я. - За то, что накинулся вот так…. Эльф выглядел очень виноватым, и я добавила: - Если вокруг никого нет, и никто не видит, то я ничуть не против ваших нападений, - улыбнулась я и слегка прикоснулась к его щеке. - Буду иметь это ввиду. Вода приятно щекотала кожу, покрывая ее светящимися пузырьками, которые облепили все мое тело. - Почему они не пристают к вам? - Потому что я здоров. Мне не нужно лечение. Возьмите меня за руку, Элизабет. Он осторожно потянул меня под воду. Оказывается, мы стояли на небольшом обрыве, а ниже становилось глубже и светлее. Кристаллы покрывали все дно, освещая каждый его уголок. Кислорода стало не хватать, и я быстро вынырнула обратно. - Вы прекрасны. Эльф продолжал завороженно смотреть на меня. *** К большому удивлению, мне впервые за долгое время приснился сон (не кошмар). Вокруг сгоревший лес, а передо мной пылающее черным огнем поле, посередине которого стоит белоснежный олень. От него исходят такие же белые ленты, озаряя черноту пламени. Мне не страшно. Я осознанно иду вглубь огня, не чувствуя жара. Тут сон обрывается, возвращая мое сознание обратно на остров. Открыв глаза, я понимаю, что на меня кто-то смотрит, стоя на балконе. - Из-за тебя, меня лишили титула и военной должности при дворе, сволочь. Это Макс. - И ты поплатишься за это… Стоило ему сделать шаг ко мне на встречу, как в комнату ворвался Джексон и бросился на Макса. Они вывалились с балкона, и тут же вбежала Болимия с криками. - О Святой Эдгард! Бедное дитя… Несколько минут она отчитывала стражу за халатность. Вернулся Джексон в растерзанной рубашке и брюках, полностью перепачканный кровью и грязью. - Охрана забрала Макса. Ваше величество, при всем моем уважении, покиньте покои Элизабет. Она хотела возразить, но не решилась и быстро ушла. - Как вы? – заботливо спросил Джексон, закрывая дверцы балкона. - Вам досталось сильнее. Эльф замер, продолжая смотреть мне в глаза. - Боже, Лиззи… - он вмиг оказался рядом, сжимая меня в объятиях и уткнувшись носом в волосы. – Если бы Макс тебя тронул… - Он не успел. Джексон отпустил меня, отдалившись в середину комнаты, как в эту же секунду вбежал Джон. - Мне доложили… - Все в порядке. Джексон успел, - заверила его я. - Хорошо. Где сейчас Максимильян? - В темнице. - Надо удвоить охрану по всему дворцу, - сказал брат и ушел, раздавая приказы солдатам. - Вам что-нибудь нужно? – заботливо спросил Джексон, который все еще стоял посреди комнаты. - Нет, Джексон. Спасибо. - Доброй ночи, Элизабет. Я буду за дверью, если что-то понадобится, просто позовите. Я кивнула и откинулась на подушку. Стоило эльфу выйти, как живот предательски заболел. *** Весь следующий день я провела в своей комнате, не вылезая из кровати. Я наотрез отказалась от завтрака, обеда. Вечером ничуть не полегчало. Надо же, поверив в магию этого острова, я понадеялась, что хотя бы здесь женские дни оставят меня в покое. Перед самым сном зашел Гундуру. - Здравствуй, дитя. - Добрый вечер, старейшина, - слабо улыбнулась я. - Джон сказал, в чем дело и я решил тебя навестить. Не против, если сюда занесут пару горшочков с цветами? - Да, конечно. Тут же зашли королевские слуги, неся в руках вазы с пышными букетами ландышей. Красотища! Вскоре они заполнили почти всю комнату. - Это вам от меня, - проговорил Гундуру и, взяв стул, сел возле меня. – Дай мне свою руку. Он крепко ее ухватил и начал что-то шептать. Боль в животе постепенно стала проходить. - Я попрошу, чтобы вам принесли ужин. И, да, Элизабет, дам вам совет по поводу вашего стража. Несмотря на наставления вашего брата, приглядитесь к Джексону. Он хороший. - Он любит другую. - Он любит вас. Просто лорд Фареррский слишком благородный, чтобы заявить о своих чувствах. Из всех эльфов, существующих в мире, мне кажется, он единственный, кто не испытывал счастья любви, - сказал старейшина и ушел, оставив меня наедине с собственными мыслями. *** Дверь приоткрылась. - Элизабет? – позвал Джексон. – Как вы? Болимия сказала, вы пропустили вчера все приемы пищи и не выходили из своих покоев. Признаюсь честно, это сильно беспокоит меня. - Почему, мистер Фолт Фареррский? Вы же страж лишь по моей безопасности. - На то есть личные причины. - Полагаю, о данных причинах мне нельзя знать? Они ведь меня касаются. - Возможно, чуть позже я вам о них расскажу. Вы не ответили на мой вопрос. Как ваше самочувствие? Я усмехнулась. - Если не учитывать, что позавчера на меня напал мой бывший парень, а вчера весь день болел живот из-за… - я замялась, не в силах подобрать нужное слово, - обновления организма. Надеюсь, поймет… - Понял. Чувствую. - Что? - Вашу боль. У вас на лице все написано. Мне очень жаль, что вам так тяжело. - Это самый обычный биологический процесс, Джексон. Он есть у каждой женщины с подростковых лет. Я почти привыкла к этому. Так что, все в порядке. Правда. - В таком случае, - он сделал шаг на встречу. – Разрешите узнать, что вы делаете сегодня ночью? - Меня, вроде как, должны похитить. Эльф тут же напрягся. - Вам известно кто? - Его превосходительство сон и его сообщники: кровать, подушка и одеяло. - Боже, Элизабет! Я уже думал поднимать всю охрану дворца. Не смейте так шутить со мной. - Вы угрожаете мне? - Возможно. Видите ли, Элизабет, я ваш страж. Я обязан вас защищать. Любая подобная шутка будет воспринята всерьез. - Хорошо, мистер Фолт Фареррский, я вас поняла. Прошу, простите за ребячество. Просто мне здесь очень скучно. Все эти королевские трапезы и улыбка Болимии… все так наиграно, что становится тошно. - Именно поэтому я и пришел к вам, - улыбнулся эльф. – Хочу пригласить вас на парад планет. Я прищурилась. - Очередное королевское мероприятие? - Ни в коем случае. Джон подсказал, что вы романтик… - Свидание? На лице Джексона выступил румянец. - Я зайду за вами в полночь. *** Как и обещал, ровно в полночь эльф, носящий только костюмы, стоял на пороге моих покоев. - Кто-нибудь знает, что мы… - Все уже привыкли, если меня нигде нет, значит, я с вами. Я лишь улыбнулась. - Вы сказали, что я романтик. А что значит романтика для вас? – спросила я, когда мы покинули пределы королевского сада, ступив на тропу, сияющую голубыми камнями. - Я слишком старомоден, можно сказать древний. Для меня романтика это не только сердечки и цветочки. Глинтвейн, звезды и невообразимо прекрасная юная девушка рядом, чья мудрость превышает ум самой Болимии и может сравниться только со старейшинами – да, вполне можно назвать романтикой. Но, пожалуй, в первую очередь это поступки. Мужчина делает, женщина вдохновляет. - Выходит, все ваши поступки – плоды, вдохновленные женщиной? - Я уже говорил, что встретил ангела. - Мама рассказывала, что раньше существовали норифы, это такие очень древние эльфы. Они любят только один раз. А вы говорите, что вы древний эльф, так значит, вы не нориф? - Ну почему же? Я нориф, который любит одного и того же человека. И сейчас я по уши влюблен, чего не испытывал слишком давно. Теперь я совсем сбилась с толку. Джексон осторожно отодвинул ветку пышного папоротника, пропуская меня вперед. Здесь так красиво! В нескольких метрах обрыв, бездна которого укрыта пеленою беспросветных облаков. Вокруг парят мерцающие сиреневым неоном существа, очень похожие на медуз. А в небе, вместо луны, выстроились вряд планеты. Никогда в жизни не видела Марс, Юпитер, Сатурн, Уран и Плутон так близко. Сомневаюсь, что такое вообще возможно. - Глинтвейна? – Джексон протянул мне металлическую кружку. - Он обычный? Не как эльфийское вино или эль? Джексон усмехнулся, вероятно, вспоминая вечер Болимии в первый день моего приезда. - Самый обычный. Здесь вино, апельсиновый сок, корица, бадьян и еще несколько пряностей. Кружка едва согревала руки. Хорошо, что взяла с собой пальто. - Почему планеты так близко? – спросила я, сделав глоток душистого напитка. - Все из-за защитного барьера острова. Планеты выстраиваются в ряд раз в несколько десятилетий, а барьер работает как увеличительная лупа. - Вот только инопланетян не видно. - Думаете, они там есть? - Безусловно. Мы видим их, они видят нас. Наверняка, где-нибудь на Сатурне среди воды, льда и азота с аммиаком, такие же, как мы с вами, два инопланетянина смотрят на нашу планету и мысленно машут нам рукой. - Вы пахнете ландышем, - заявил Джексон. - У вас острый нюх? - И слух, - добавил он. – Прямо сейчас я слышу, как резвятся дети в деревне, находящейся за несколько миль отсюда. Слышу, как бурлит дождевой каньон и как бешено колотится ваше сердце. - Мне кажется, вы какой-то другой эльф, не такой, как все. Несмотря на то, что у вас полномочий меньше, чем у моего брата, к вам больше уважения и почтения. Вас боятся. - Даже вы? - И да, и нет. Не сочтите за грубость, но от вас веет смертью и кровью. Вы чистоплотны, всегда носите костюм, да и в целом выглядите как хладнокровный убийца двадцатого века. К большому для меня удивлению, я не боюсь, что вы убьете меня, я боюсь, что вы уйдете. - При этом вы считаете меня убийцей. - Может, вы и убили кого-то, но сделали это… ради защиты, например, семьи. Джексон внимательно смотрел на меня очень долгое время. В его глазах было нечто такое, будто я только что раскрыла его темный секрет. - Скорее всего, я ошибаюсь, - добавила я, пытаясь выйти из неловкого положения. - Вовсе нет, Элизабет. Вы сказали правду. Я убил десятки тысяч людей, чтобы защитить свою семью. И тысячи людей я убил из мести за муки, которые пережили мои родные. Вы видите меня насквозь, и это поражает. А ваши слова об убийстве и мести… Вы сами кого-то убили? – в конце концов, догадался он. Я перевела взгляд на планеты. - Это произошло три года назад. Мне было 14-15 лет. Родители оставили меня ночевать у бабушки, сами ушли на свидание. С бабушкой Марией мы никогда не ладили. В голове у нее старые методы дошкольной педагогики, маразм и тоталитарный детсадовский режим. Она всегда все делала лишь для себя. И все вокруг нее обязаны были делать все исключительно для нее. В детстве, когда я болела, она била меня за отказ от еды – из-за высокой температуры меня постоянно тошнило. В тот злосчастный вечер она приказала помыть полы. У нее был линолеум. Либо я слишком глупа и то была правда, либо это проделки ее маразма, но линолеум нужно мыть вдоль полос. - Правда в том, Элизабет, что не имеет никакого значения, как нужно мыть линолеум: вдоль полос или поперек. Это я вам говорю, как долгожитель, - улыбнулся эльф. - То есть, я не глупа в данном случае? - Нет. - Вот! А она тогда закатила скандал, - я начала расхаживать из стороны в сторону. – Видите ли, пол я мою неправильно, и его нужно мыть вдоль, а не поперек. И вообще, недостаточно идеально заправляю постель, ношу то, что не нравится ей – это причины, по которым у меня никогда не будет мужа или будет, но пьяница или кто хуже. Потом, после того, как я перемыла пол, недовольная скандалом она ходила по квартире и материла моего отца. Скандал возродился, поскольку я не стала молча выслушивать оскорбления в сторону папы. Бабушка прямо говорила, как ненавидит его, хотя я не понимаю, что он ей такого сделал. Она постоянно оскверняла папин род и его кровь, что течет в моих жилах. Успокоившись, бабка пошла принимать ванну, а я, по обычаю диснеевских принцесс, ревела в подушку из-за несправедливости. В тот момент больше всего на свете я желала ей смерти. Уже тогда я знала о своих силах воды, но не предполагала, что эмоции, смешанные подростковыми гормонами, могут повлиять на силу и ее контроль. С каждой слезинкой я чувствовала, как наполняется водой вся ванная комната. Я чувствовала, как вода поглощает жизнь моей бабушки. Так я в первый и пока единственный раз убила человека. - Даже не знаю, что сказать. - И не надо. Угрызения совести еще ни разу не приходили ко мне. Все думают, что она сама утопилась. Пусть так и будет. Поэтому, мистер Фолт Фареррский, будьте осторожны, если надумаете хотя бы оскорбить мою семью или тех, кто мне дорог. Я не посмотрю на то, что вы мой страж, эльф или член королевского сообщества. Никто не смеет обижать мою семью. - Свидание с угрозами, печальным рассказом и роскошным видом. Есть в этом некая романтика. Мы рассмеялись. - Вид и вправду прекрасен. У людей такого не увидишь, даже под телескопом. - Говоря о роскошном виде, я имел в виду вас, Элизабет. Парад планет меркнет по сравнению с вами. Румянец медленно пополз по моим щекам. - Джексон, вы не знаете, что это за существа летают? - Это айза - духи острова. Они обладают регенерирующим свойством, как крем для кожи. - Летающий крем. Ожидала что угодно, но только не это, - улыбнулась я. – Поэтому у всех эльфов такая гладкая и нежная кожа? - Да. Моя сестра изучала их строение и функции. Айзы берут энергию от четырех планет, насыщаются ею на несколько лет, передают эльфам и умирают. Оставшееся время до рассвета мы провели в молчании. Каждый думал о своем, наблюдая как планеты, словно гигантские льдины, уплывают за горизонт. - Большое спасибо, Джексон, - проговорила я, когда мы дошли до моих покоев. Взгляд его карих глаз остановился на моих губах. У меня тут же пересохло во рту. Эльф прикрыл глаза и быстрым шагом пошел прочь. Что это сейчас было? - Джексон! – крикнула я, и он обернулся. В ту же секунду мужчина снова оказался передо мной. Дыхание участилось, кровь застучала в висках. Кажется, от волнения сейчас упаду в обморок. Я осторожно взяла его лицо в руки и, приподнявшись на носочки, едва прикоснулась к губам своего стража. Он тут же ответил на поцелуй, вливая в него всю нежность и трепет своих чувств, крепко обнимая за талию. Я неохотно оторвалась от сладостных уст, прошептав: - Я всего лишь хотела пожелать доброй ночи. - Совсем недавно солнце встало, но у тебя это получилось, - улыбнулся Джексон и нежно прикоснулся губами к моему лбу. – Начался новый день, а ты еще не ложилась в постель. - Ну и что? - Как это «ну и что»? У тебя есть все необходимое количество часов, чтобы выспаться. Поняла меня? Считай, что это приказ твоего стража. - Поняла, - захихикала я, - А почему мы шепчемся? - Это же романтично, разве нет? Да и к тому же, весь дворец еще спит. - А-а. - И тебе нужно отдохнуть. А я займусь политическими бумагами, - он осмотрелся и, заметив королевских ночных дозорных, добавил уже гораздо громче, - Если хоть одна дворцовая крыса заговорит об увиденном, каждому снесу голову, вам ясно? Не слышу… - Так точно, лорд Фареррский, - дрожащим голосом ответил один из охранников. - Мне так нравится, когда ты… включаешь роль серийного убийцы. - Издержки работы. Не успела я ответить, как эльф снова впился поцелуем, более настойчивым, а затем спокойным шагом направился в свою комнату. Даже не знаю, то ли от чувств, то ли действительно так сильно устала от переизбытка эмоций, что сон пришел моментально. *** Сегодняшний день предстоял быть весьма забавным – у Джона день рождение. В голове столько идей, а я даже не знаю, как воплотить хотя бы одну в реальность. Посоветовавшись с Гундуру и получив его одобрение, я решилась на отчаянный поступок и, вырубив всю охрану магией, отправилась на материк в Осло. Благо вождь эльфов предоставил вертолет с пилотом. Бьерн оказался молчаливым, но обладал всеми качествами воспитанного мужчины: везде и всегда открывал двери, не позволял брать сумки, полные продуктов. Зато я смогла посмотреть город Осло, хотя по возвращению на остров меня ждал разъяренный Джексон, который встретил нас на вертолетной площадке. Кажется, будь у него способности к магии, Бьерн был бы уже испепелен. - Гундуру сказал, где вы были. Почему мне не сказала? - Зачем? Чтобы услышать упрек? Мол, это неразумно после нападения Макса. - Нет. Чтобы услышать предложение поехать с тобой. В конце концов, я твой страж. Его гнев вмиг стих, как только я игриво поцеловала эльфа в щечку. - Раз уж, все позади, позвольте, хотя бы помочь вам. - Хорошо. Забрав все пакеты у Бьерна, Джексон отвел меня в дом, где когда-то Джон сделал предложение Люси. Здесь так грязно. Сразу видно - никто не живет. - М-да, придется поработать, - выдохнул эльф и стал стягивать с себя пиджак. - Ты что, решил вымыть все это вручную? – завопила я. - Да. У тебя есть идеи получше? - Ты замараешь свой безупречный костюм. Отойдите в сторону, мистер Фолт Фареррский. Я маг воды. Закатав рукава платья, я стала нашептывать заклинание. Плавные движения вверх, потом вниз и в стороны. Появившаяся отовсюду вода смешалась с грязью и вместе с ней исчезла, оставив после себя идеальную чистоту. - Всего-то несколько минут и все блестит, - улыбнулась я. - С чего начнем? – спросил Джексон, доставая продукты и праздничные украшения. - Надувай шары, а я займусь шарлоткой. Постарайся, чтобы шары не лопнули. - Постараюсь. Тут есть старенькое радио. Включить? – спросил эльф, улыбаясь и получив одобрительный ответ, ушел с пакетом шаров в гостиную. Покопавшись в кухонных шкафах, я отыскала фартук, скалку и остальные необходимые инструменты для готовки. Из соседней комнаты послышались звуки джаза 80-х годов и звуки надувания шаров. Только я закончила нарезать яблоки, как в проеме появился Джексон. - Шары готовы. - Так быстро? - Да. Чем еще могу помочь? Его глаза излучали слишком много заботы. - Нарежь, пожалуйста, оставшиеся яблоки. Я передала ему нож и принялась за готовку теста. - Как думаешь, Макс выйдет на свободу? – вдруг спросила я, потеряв контроль над мыслями. - Не думаю. - А Болимия? Он ведь ее подчиненный. Она его не выпустит? - Болимия относится к нему нейтрально, как и ко всем своим подчиненным. Ты все думаешь о случившемся? - Джексон, он пытался меня убить, - напомнила я. – Как об этом не думать? - Прошу, Элизабет. Ты в безопасности. Максимильян в тюрьме. Все хорошо. - При всем моем уважении, мистер Фолт Фареррский, если вы еще раз заикнетесь о моей безопасности, я запущу в вас мукой. - Вы угрожаете мне? Своему стражу? – улыбнулся он. - Поверьте, я настроена решительно. Да и потом. О какой безопасности может идти речь, если я самостоятельно ускользнула из-под твоей опеки, да и вообще с этого острова? Я рассмеялась от собственных слов. - Это послужило для меня уроком. Ваша безопасность важнее любой политики. С вами нужно быть более внимательным и осторожным. И да, я снова сказал это слово. Как и обещала, я запустила в эльфа пригоршню муки, затем еще парочку. Джексон не стал долго терпеть мое ребячество и, схватив обе мои руки, притянул к себе. - Мне нравится ваш азарт, мисс Фермолл, но лучше подарите мне танец. Шаг за шагом, влево, вправо. Мы закружили вокруг кухонного стола с поднимающимся тестом и засахаренными яблоками. Мы смеялись. Много смеялись. Давно я не испытывала столько легкости… и такой воздушной влюбленности. Песня закончилась. Довольный эльф поклонился, целуя мне руку: - Благодарю за танец. Готовка продолжилась. Шарлотка печется в духовке, шары развешаны по всей гостиной, детское шампанское охлаждается в холодильнике вместе с главным подарком – корзиной шоколадных киндеров. - Можно задам вопрос? - Конечно, - ответил мой страж. - Не подумай ничего такого. Тот вчерашний поцелуй, у тебя ведь это всего лишь увлечение, верно? Я обычный смертный человек, который едва ли способен дожить до восьмидесяти лет. А ты бессмертный. - К чему ты клонишь? – в недоумении спросил эльф. - Как я уже говорила, я боюсь, что ты уйдешь. И дело не в возрастных разногласиях и даже не в статусе. - Ну, само собой. - Дело даже не в моей боязни влюбиться, а в моей боязни боли. Рано или поздно, весь этот кошмар с моей сердечной недостаточностью закончится. Сомневаюсь, что я здесь останусь. А ты, как тот, кто прожил на свете тысячу лет, не можешь вот так вот… - Вот так вот что? Полюбить? - Полюбить – слишком громко сказано. - Прямо сейчас ты лишила меня чувств. По-твоему, я не могу чувствовать? - Нет, что ты. Я просто боюсь, что уже привязалась к тебе. Сердечная недостаточность просто так не уйдет. Я даже не уверена, что методы Гундуру помогут. В любом случае, я умру. В этот же миг в дверь постучались. - Это гости, - пояснил Джексон, - я отправил приглашения, пока надувал шары. Вскоре собралось около двадцати гостей, даже сама королева Болимия пришла. Самым последним пришел именинник. Это удивленное лицо я не забуду никогда! Задумавшись о нашем разговоре с Джексоном, я не заметила, как все замолчали, уставившись на меня в ожидании речи. - Джон, в связи с накаляющейся обстановкой в королевстве и, как я поняла, осложнением состояния моего здоровья, ты празднуешь свой двадцать девятый день рождения на острове, а не в Лондоне дома, где тебя ждет беременная жена с дочкой. Я не мастер толковать трогательные речи, и ты это знаешь. От лица всей нашей семьи, которой здесь нет, я поздравляю тебя с днем рождения. И…. я даже не знаю, что тебе пожелать. Ты крепкий, здоровый эльф, никогда не болеешь. Наверно, здесь будет уместно пожелание спокойной службы, отсутствие разлада в твоей семье и, пожалуй, мудрости – ведь скоро ты станешь папой во второй раз. Джон, улыбаясь, вытирает слезы. - Я люблю тебя, сестренка, - он крепко обнял меня, до боли костей, как это бывает в периоды появления у него счастья. - И я тебя люблю. Но это еще не все. - Как не все? Ты достаточно меня растрогала. Мои слезы увидело ее величество. - Это слезы счастья, дорогой, - откликнулась Болимия с широкой улыбкой. – За слезы счастья никогда нельзя стыдиться. Запомни это. Джексон незаметно пропихнул корзинку с шоколадом мне в руку. - Поэтому, - продолжила я, - чтобы у тебя не было слез горя, я дарю тебе эту волшебную корзину. Улыбайся почаще. Улыбка тебе к лицу. Мой брат не осилил столько эмоций и расплакался окончательно. Все-таки, быть чувствительными и чертовски эмоциональными это у нас семейное. Торжество началось. Шарлотка понравилась всем, даже королеве эльфов. Как и всегда, я тихо стояла в уголке и наблюдала за весельем. Единственное, в чем я принимала участие, пожалуй, все время – гляделки с Джексоном, в которых он всегда побеждал, и я опускала взгляд, преисполненная глубоким смущением и чувством неловкости. Но, к сожалению, торжество быстро закончилось и эльфы разошлись. - Праздник удался, - похвалил Джексон, завязывая мешок с мусором. - Спасибо, - едва покраснев, промямлила я. Почему-то мне стало стыдно за всю правду и волнения, что я ему рассказала. Но, внезапно, чувство вины сменилось на решительность. - Извините, мистер Фолт Фареррский. Вероятно, несколько часов назад я задела ваши чувства. Но позвольте дать совет. Если вы будете жить прошлым, закрывшись от настоящего, у вас не будет будущего. Нельзя не рискуя ничем, ждать счастья. Мне всего лишь 18 лет, а я умудрилась влюбиться в тысячелетнего эльфа. Простите меня, Джексон, за мои чувства к вам. Потупив взор, я бросилась к выходу, и уже было прошла мимо эльфа, как его рука резко схватила мой локоть, заставляя меня развернуться в пол-оборота. Вторая рука едва коснулась моей щеки. Сердце перестаёт биться. Или, может, это я забываю дышать. Или само время останавливается. Может быть, всё вышеперечисленное. В этот момент больше ничего не существует, потому что губы эльфа находятся менее чем в одном дыхании от моих губ. А потом он отстраняется, и мое сердцебиение — единственный звук, который я могу услышать. Это эхо так громко раздаётся в ушах, что я задаюсь вопросом, как звук не взрывает эльфийские барабанные перепонки Джексона. Эта мысль приходит и уходит, реальность заменяет её необходимостью убраться подальше от него. Делаю шаг назад, заставляя Джексона убрать руку. Я отказываюсь читать эмоции на его лице. Мне всё равно, злится ли он еще или собирается извиниться за свой поступок. Мне ничего не остается, как уйти. Мысли скачут в беспорядке, по пути обратно во дворец, где я планирую закрыть дверь и забыть всё это. Он отверг меня. Теплая влага скапливается в уголках глаз, и я немедленно моргаю. Похоже, эмоциональность брата перешла ко мне. Уязвимость только вела к душевной боли, и сегодня вечером было еще одно напоминание об этом. Может быть, если я повторю эту мантру достаточно много раз, то найду способ перестать думать о том, как дыхание моего стража ощущалось на моих губах. Или нежное прикосновение его руки, когда он держал мою руку и смотрел так, словно я была единственным человеком в мире. Разочарованный звук срывается с губ, когда я, наконец, достигла порога своих покоев и, зайдя внутрь и используя каждую унцию своей силы, чтобы закрыть за собой дверь, желая получить удовлетворение от звука её захлопывания. Но этого не происходит. Страх заставил остановиться в центре комнаты и не оглядеться через плечо, чтобы узнать, что помешало шуму. Я с трудом сглотнула, вырвавшись из оцепенения и обернувшись, ничуть не удивилась, увидев Джексона, стоящего в дверях. - Я хотел убедиться, что вы благополучно добрались до покоев, - объяснил он. - Спасибо за рыцарство, - едва ли раздраженно, сдерживая сарказм, ответила я. - Я знаю, что вам нравится быть джентльменом, но я в порядке. Я просто хочу, чтобы он ушел. - Не всегда, - ответил Джексон. У меня нет времени сомневаться в его словах или обдумывать что-либо, потому что внезапно он оказывается в нескольких сантиметрах, когда его рука снова обнимает меня за шею. Его глаза опускаются к моим губам, и Святой Посейдон, помоги мне, это происходит снова. Пульс участился. Сердце перестаёт биться. Мир и реальность перестают существовать, кроме мужчины передо мной, и я безумно хочу, чтобы он поцеловал меня так сильно, что это причиняет физическую боль. По коже побежал приятный холодок от ощущения его дыхания, дразнящего мои губы. Я знаю, чем это закончится, какая боль грядет. Но это не останавливает от предвкушения. Видимо, мне все еще нравится страдать. Это единственное объяснение, которое можно придумать. А потом его губы оказываются на моих губах. Поцелуй лишает способности мыслить рационально или вообще мыслить, если уж на то пошло. Его губы такие теплые и твердые, и я чувствую поцелуй каждой клеточкой своего существа. Руки сжимают его пиджак, притягивая ближе и целуя в ответ, как будто от этого зависит вся моя жизнь. Поцелуй - это всё, что я себе представляла. На этот раз он не сдерживается. Месяцы разочарования и тихой тоски выливаются из меня, и я чувствую то же самое отчаяние, исходящее от эльфа. Сердце бьется быстрее, чем когда-либо, и я молю Бога, чтобы это не заканчивалось. Становится тяжело дышать, когда поцелуй прерывается. Я боюсь открыть глаза - не хочу видеть сожаление на лице Джексона или слышать его извинения за то, что он пересек линию, которую он продолжал сохранять между нами. Но я не была трусихой, по крайней мере, не в этот раз, поэтому открываю глаза, готовая встретить неизбежное. Джексон наблюдает, ждет. Когда мои глаза находят его, он улыбается. Облегчение захлестывает, и сердце бьется слишком быстро, но меня это не волнует. Я поднимаю руки вверх и обнимаю его за шею, наклоняясь для еще одного поцелуя. Он не колеблется. Одна его рука лежит на моей спине, другая скользит в волосы, пока его рот двигается рядом с моим. Из меня вырывается тихий стон, от ощущения его дразнящего языка. Требуется секунда, чтобы вспомнить, как дышать. Сомневаюсь, что кто-то сможет это сделать после такого поцелуя. Затем я вижу Джексона, стоящего в дверях, в его глазах знакомое беспокойство. И я все еще стою в центре комнаты, одна, как и все это время. - Тебе нужно что-нибудь, прежде чем я уйду в свою комнату? Я качаю головой, стараясь не покраснеть, и пытаюсь выбросить из головы воспоминания о поцелуе. Фантазию о поцелуе. Это была фантазия, неловкая фантазия, в которой я потерялась, когда мужчина стоял менее чем в пяти футах от меня. Джексон не целовал меня. Но в том, как он смотрит, есть что-то такое, что заставляет задуматься, и гораздо более смущающая мысль приходит в голову. - Я только что впустила тебя в свои мысли? Я не была особо просвещена, как этот процесс работал. Бабуля рассказывала, что норифы могут проникать в головы людей, когда их сознание было подавлено или когда они были слишком эмоциональны или что-то в этом роде. Сейчас же я молча молюсь, чтобы на этот раз всё было не так, и мое сердцебиение предательски учащается. - Нет, - тихо ответил Джексон. Его взгляд не отрывается от меня, пока он говорит. - Я впустил тебя в свои. *** Последней моей мыслью перед сном было осознание того, что я влюблена в него. Вспоминая свои моменты, проведенные с Джексоном, и то влияние, которое сказывается на здоровье, я лишь убеждаюсь в своих чувствах к нему. При малейшем образе первородного эльфа у меня появляется непроизвольная улыбка. Во сне все чаще стал появляться белоснежный дракон в сгоревшем поле. На одном из сеансов лечения я рассказала об этом Гундуру. Старик замер и медленно опустился на стул, схватившись за грудь. - Что такое? Вам плохо? – начала маячить я, испугавшись. В голове тут же выстроилась цепочка наихудших последствий. Сейчас он умрет, потом меня обвинят, арестуют и казнят. Кем я буду выглядеть перед Джексоном? Отдышавшись, вождь выпрямился: - У эльфов дракон обозначает просветление. В твоем случае, у тебя в голове барьер, из-за которого ты так тяжело больна. Дракон пытается тебе об этом сказать. Он пытается напомнить тебе о том, кем ты была раньше. В тебе заложено великое волшебство, гораздо могущественнее, чем у Болимии или кого-то еще. И прошу, с этих пор зови меня Филипп. - Хорошо, а почему? - Пойдем, прогуляемся в саду, там и расскажу. Я охотно отложила книги на место и пошла следом за старейшиной. - Видишь ли, Элизабет, меня зовут Филиппом только друзья. Я доверяю далеко не всем, только тем, в ком я уверен. Болимия в этот список не входит. Она хотела власти – она ее получила, но на определенных условиях, которые едва ли соблюдает. - С чего вы решили, что можете доверять мне? - Ты чиста душой и сердцем. Я прожил на свете достаточное количество лет, чтобы разбираться в людях. Впрочем, ты всегда была слишком доброй. - Вы так уверены, что знаете меня, хотя это не так. Вы поверите, если я скажу, что убила кого-то? - Да. Вы пойдете на что угодно, ради защиты своих близких. Или на месть, если надо будет, - добавил он, поправляя свою бороду, заплетенную в косичку. - Филипп, расскажите, как появились первые эльфы? - Признаюсь честно, я не знаю. Тысячелетие назад существовало королевство. Я был молод и служил королю Эдгарду и королеве Маркизе при дворе наставником их дочери Елизаветы. Должен сказать, это были единственные эльфийские монархи, чьей целью было благо народа. К несчастью, из-за одной дворцовой служанки пришли люди. Они подожгли замок и убили короля и королеву эльфов. Считается, что их дочери Елизавета и Анна тоже погибли в том пожаре. Я в это не верю. - Почему же? - Вы – Елизавета. Я же вас вижу живой, а не обгоревшей в пепле. - А Анна? - Мое сердце чует, что она тоже жива. Но она слишком далеко от этого мира. И когда она вернется – зависит только от вас. Я не стала придавать этим словам значение. Это все звучит слишком фантастически. Поэтому задала другой вопрос: - Как так получилось, что вы стали вождем? - Незадолго до пожара король взял с меня слово, что я сберегу эльфийский народ. - У вас это получилось. Что еще можете рассказать об этих монархах? - А что ты хочешь знать? - Как они выглядели? Как познакомились? Да и как они стали править? - Король Эдгард довольно высокий мужчина и немного худощав. У него голубые глаза и черные кучерявые волосы. Королева Маркиза была хрупкой женщиной. Она отличалась от мужа светской сдержанностью, отсутствием чувства юмора, но помимо всего этого, у нее были крылья. Прелестные, могучие орлиные крылья. Между прочим, крылья являются признаком королевской крови. Маркиза обладала всеми качествами правящего монарха. Эдгард же был мужского пола и имел добрейшее сердце. В те времен мужчина на престоле имел больше уважения, почтения и власти, чем женщина. Этот союз был скреплен любовью, а не политикой. Он итальянский посол, она – француженка. У обоих в жилах течет магия. Ты не представляешь, какой это был праздник сердец. Двое влюбленных всегда танцевали пару медленных танцев и сбегали с бала, чтобы побыть наедине. Их находили в потаенных местах, любующихся на звездное небо и планируя свое будущее. Эдгард переехал во Францию, и совсем скоро состоялась свадьба. Никого не смущала разница их статуса. Появилась новая семья, для эльфов это лишь повод напиться и вдоволь наплясаться. С началом правления династии Маршалл наступило мирное время, когда люди прекратили свои набеги на земли эльфов. Предыдущий король Мариандр Клим Арерра вел с людьми беспощадную войну. Но благодаря дипломатическим методам Эдгарда война закончилась. После рождения второго ребенка – Анны, я был приставлен к старшей принцессе в качестве учителя. Девочка оказалась очень трудолюбивой, она быстро запоминала образовательный материал и применяла его на практике. Уверен, если бы не пожар, сейчас все было бы по-другому. - Вы сказали, виновница пожара – служанка. А вы не знаете, почему она так поступила? Это же цареубийство. - Эта проститутка пыталась соблазнить короля Эдгарда, а когда получила отказ и унижение, решила отомстить, натравив на эльфов и дворец людей. - М-да, вы определенно недооценили гнев брошенной и униженной женщины, - усмехнулась я и, присев у пруда, окунула ноги в воду. - Я не утомил тебя, дитя? - Нисколько, напротив, мне очень интересно. Вот только одно непонятно, почему вы не доверяете Болимии, но доверяете мне? - Старшая дочь Маркизы обладала столь же большой силой, что и ты. Просто ты еще не открыла свой разум и сердце. Вдобавок ко всему прочему, вы обе любите воду. - Вы думаете, я и есть та самая Елизавета? - Я не думаю, я уверен в этом. А ты не можешь отрицать. Во-первых, в твоей голове барьер, с которым мы разберемся, во-вторых, я старше, а значит мудрее. Прояви немного уважения, - подтолкнул меня старик, улыбаясь собственному остроумию. - Прошу простите меня за мое неуважение, но вы так и не ответили на вопрос о Болимии. - Болимия и есть служанка, устроившая пожар. - Что? Вы уверены? Этого не может быть! - Может. Как думаешь, почему у нас с ней натянутые отношения? Никому не говори об этом. Даже своему стражу, который любит тебя как Эдгард Маркизу. Я замерла, перестав болтать ногой, выписывая узоры на воде. Сердце слегка кольнуло. - С чего вы взяли, что он любит меня? - Недавно из тюрьмы сбежал Максимильян Клим Арерра. Он собрал несколько людей в крохотной деревушке, вероятно, чтобы... - Чтобы убить меня? - Да. На днях Джексон отправился в деревню, что лежит на севере острова…- он помедлил,- и убил всех, кто был на стороне Максимильяна. - Это же неразумно и жестоко. - Разве ты не знаешь? Джексон разумен во всех вещах, но неумолим, когда дело касается его любви к вам. Ладно, пошли. Соберем цветов. Я приготовлю из них эликсир, который ослабит твой барьер. - Прошу, Филипп, не давайте себе ложные надежды, вед ваши ожидания могут не оправдаться. - Знаешь, Элизабет, я верю в свою правду, и ничто меня не переубедит. А теперь будь добра, подай, пожалуйста, вон те синие колобки. Я послушно сорвала цветы, похожие на обычные одуванчики, только синего цвета. Позже мы поменялись, так как я путалась в эльфийских цветах. Получился дивный радужный букет. В своей хижине Филипп раскромсал и всячески измельчил каждый цветочек и стебелек, смешивая их с медом и вином. - Пьешь по целому стакану каждый день перед сном, поняла? - Да. *** После разговора с Филиппом я решила немного прогуляться. Уверена, если возникнет какая-то опасность в виде Демона ночи, например, Джексон сразу меня найдет. А пока все спокойно, думаю, можно сходить к океану. Прохладный ветер дул лицо, нежно обволакивая кожу. Придерживая подол платья, я не спеша зашла в воду по колено. - Так намного лучше… - Определенно лучше! – воскликнул чей-то голос. Я огляделась, но никого не увидела. Вдруг из воды показалось полупрозрачное существо: - Пожалуйста, только не бойся меня, - тут же пропищало оно тоненьким голоском. - Ты кто? - Сирена. Для людей русалка. - Я тебя видела, когда только прилетела на остров. Это ты мне махала рукой. - Да, - рассмеялось создание. – А почему ты одна? - А ты? - Мне нравится быть одной, - русалка плюхнулась в воду и, сделав вокруг меня круг, вынырнула обратно. - Забавно, мне тоже. Разве у тебя нет друзей? Как же другие русалки? - Они не дружат со мной, считают, что я скучная и сумасшедшая, потому что мне нравится смотреть на эльфов. Вы странный народец, но безумно интересный. Я рассмеялась. - Кстати, как тебя зовут? У тебя есть имя? - Лейла. - Очень приятно, Лейла, я Лиза. Русалка снова начала плескаться в разные стороны и громко смеяться. - Ты теперь мой друг, Лиза, хорошо? Хоть наши народы плохо дружат, мы с тобой будем лучшими друзьями! Ого. А она активная, даже слишком. - Лейла, а почему наши народы враждуют? – усевшись на небольшой каменистый выступ, спросила я. - Королева Болимия пожелала захватить мой подводный мир. Но не рассчитала силы своих эльфов и наши способности. - Это какие? - Мы высасываем души. Лейла замолчала, в ожидании моей реакции. - Продолжай, мне не страшно. - Я знаю. В общем, был заключен мирный договор, на основании которого Болимия должна выплатить нам компенсацию за моральный ущерб. - И в каком же виде должна была быть эта плата? - Десять тысяч душ. - Болимия убила десять тысяч эльфов? - Да, причем самых разных. Старейшины уговорили ее отдавать только преступников, ну там, тех, кто помогал Демону или бунтовал, или пытался украсть корону. - Не понимаю, как народ терпит ее. - Она всех запугивает. У нее даже есть свой личный слуга, который делает всю эту грязную работу. Его зовут Макс. - Клим Арерра? Не удивлюсь, если это будет он. - Да! Ой, а откуда ты его знаешь? Он и тебя запугивал? - Он мой бывший и вместо запугивания он решил меня убить. - Какой ужас! Ты определенно не разбираешься в мужчинах. - Мой страж сам Джексон Фолт Фареррский. - Ты шутишь! – Лейла забила хвостом по воде. - Да-да, милая, он самый. - Святой Посейдон!! Он же обалденный, самый сексуальный нориф на острове! - Нориф? - Да, а что, ты не знала? Норифы – это…. - Я знаю, кто такие норифы. Но не знала, что Джексон один из них. - Слушай, а расскажи о своем мире, какой он – мир людей? - Даже не знаю, с чего начать. Мир людей намного скучнее, чем мир эльфов. Большинство людей злые, эгоистичные и неуравновешенные. Я удивлена, что эльфы такие спокойные, тихие. Мы разговаривали часы напролет. Я рассказала ей о тех ощущениях, когда ты паришь в самолете, как эта металлическая птица поднимает тебя над облаками, унося за горизонт. Рассказала, какого это - сидеть в троллейбусе и наблюдать за разноцветными домами, машинами и магазинами, о том, как ни одна улица не похожа на другую. Лейла слушала меня с большим интересом, изредка задавая вопросы. Я и не заметила, как на улице стемнело. - Милая, уже поздно. Меня могут хватиться во дворце. Но я обязательно еще приду к тебе. Русалка протянула мне большую ракушку и добавила: - Стоит только дунуть в нее, и я сразу приплыву. Я улыбнулась в знак благодарности и побежала обратно во дворец. Вечером позвонил папа. - Алло? Привет. - Здравствуй, Лиз. Тут такое дело, - он замолчал. - Что случилось? - Бэтя... В последнее время он сильно болел, поэтому… Стало тяжело дышать. Его недосказанные слова застыли в воздухе. - Мама его усыпила. Она сильно переживает, так что не спрашивай у нее про кота, ладно? - Да, пап, конечно. Голос оборвался, давая волю рыданиям. В телефоне раздались обрывистые гудки. Оцепенение охватило с головой. Дверь тихонько скрипнула, я махом вытерла слезы. - Элизабет? – не спеша вошел Джексон. – Добрый вечер. - Добрый, мистер Фолт Фареррский. Его внезапное появление смутило меня. Со дня рождения Джона прошло три недели – именно тогда мы с ним виделись в последний раз. Джексон замялся и стал переминаться с ноги на ногу. - Вы что-то хотели? – попыталась начать диалог я, сдерживая ком в горле. - Я услышал ваш плач. - Со мной все в порядке. Не переживайте, - заверила я. - Элизабет, вы же знаете, что я буду переживать за вас, – эльф едва улыбнулся. – Что случилось? - Мама усыпила кота. Джексон закрыл дверь, повернув замок, и пройдя через всю комнату, сел рядом. - Мне слишком плохо, Джексон, я всего лишь скучаю по дому, по родителям, по пекарне. Возможно, это прозвучит по-детски, но я хочу домой. Остров чужд мне, это все…. не мое. - Если хотите, я могу поговорить с вашим братом. Возможно, он разрешит вам на некоторое время посетить родной город. - Вы поражаете меня с каждым разом все больше и больше. То вы пропадаете на три недели, то заявляетесь с беспокойством о моем самочувствии. Я ни капли не сомневаюсь в вашем благородстве, но прошу не давайте мне ложных надежд. Иначе мне придется вернуть на ваше место Максимильяна. - Что-то мне подсказывает, что вы та еще стерва. Я поговорю с Джоном по поводу нашей поездки в Хоуп-Отм. Но юный Клим Арерра останется гнить в тюрьме. *** - Здравствуй, моя сладкая булочка, - улыбнулся папа. - Знакомься, пап, это Джексон, мой… страж. Джексон, это мой папа. Они обменялись рукопожатиями. Папа здорово изменился за месяц – появилась седина и около глаз прорезались морщины. Мама в это время трудилась на кухне, и я тут же побежала к ней на помощь. Мужчины же ушли в гостиную и оживленно беседовали о самых разных вещах. - Я наслышана об этом лорде, - спокойно сказала мама, налив мне бокал красного вина. - И что же тебе известно? - Твой страж относится к редкому виду эльфов – норифам. И даже среди норифов он особенный. Джексон Фолт Фареррский самый сильный, самый быстрый и, не поверишь, самый богатый нориф во всей истории королевства. Как эльф, женщина и просто твоя мать могу сказать, что он обворожен тобой, милая. - Нет, ты шутишь, мам. Он три недели избегал меня после того, как я призналась ему в чувствах. - И даже не сказал почему? - Нет. Так что, в какой-то степени, смело говорю, что он трус. - Видимо, тебе никто не рассказал на острове. Существует легенда, что тысячу лет назад, когда Джексон был еще юнцом, он полюбил одну девушку. Ее звали также как и тебя – Элизабет. Никто точно не знает, что между ними произошло, но после этого он навсегда уехал из своей деревни. Я усмехнулась. - Уже тогда он сбежал после ссоры с девушкой. - Поговаривают, что в их семье случился большой разлад. Его брат оказался ребенком от другого мужчины. Муж разгневался, убил мать за неверность, а потом с психу стал гоняться за тем выродком, чтоб прикончить его. - Ужас. - Согласна. По-моему, это официальная причина уезда Джексона из родных земель. Но я тебе говорю, Элайза, этот его влюбленный взгляд на тебя насыщен заботой, нежностью и добротой. На заметку, точно такой же влюбленный взгляд был у твоего отца, когда он увидел меня возле алтаря. Так что, я лучше сразу скажу, что одобряю ваш союз. Кажись, мама совсем опьянела. Когда все было готово, мы дружно накрыли на стол. Я заметила, что Джексон ничуть не стеснялся и чувствовал себя абсолютно спокойно, ведя светскую беседу с моими родителями. Сложилось впечатление, что они знакомы уже давным-давно. Вечер прошел на редкость изумительно. Вскоре родители ушли спать, а мы с норифом отправились в мою комнату. - Ты живешь на чердаке? – удивился он. - Да, - спокойно ответила я и включила гирлянду. - Я понимаю, что ты вообще не спишь, но, может, хотя ы попытаешься? - Лиззи, - он нежно обхватил мои плечи, - отдых нужен тебе, а не мне. От его прикосновения побежали мурашки. - А разговоры перед сном входят в эту поездку? – шутливо спросила я. Нориф лишь улыбнулся, давая согласие, и сел в кресло возле кровати. Укутавшись в одеяло, пропитанное ароматом яблок, я легла в постель. - Мама рассказала мне, - начала я издалека. - Я слышал. - Но ты же… - У меня острый слух, забыла? - Точно. - Что ты хочешь знать? - Правду. - Хорошо. Задавай вопросы, а я буду отвечать. Вот же зараза. По моей схеме пошел. - Наверно вопрос будет немного странным, но когда ты любил, эта любовь была взаимной? Джексон внимательно посмотрел на меня. - Да. - Она была человеком? - Да, так мне казалось, но сейчас я не совсем уверен. - Раз ты не уверен, тогда почему не отыскал ее? Он вздрогнул, словно от удара током, и прошептал: - Я не знаю... Я был уверен, что она мертва. - Но сомневаешься в том, что она человек? - Вот такой вот парадокс, - улыбнулся Джексон. По нему видно, что это больная тема для него, поэтому я задала другой вопрос: - Находясь в Хоуп-Отм, я буду работать в пекарне? - Исключено. Это небезопасно. Максимильян сбежал из тюрьмы, и пока мои люди его не отыщут, ты будешь под моим пристальным надзором и рядом с родителями – как ты и хотела. О работе речи не было, и быть не может. От этого стало грустно. За окном начали собираться тучи. - А гулять мне можно? - Опять же только под моей защитой. - Не думаю, что лес может навредить мне. - Лес нет, а вот его обитатели вполне вероятно. Я рассмеялась. - Белки и ежики? - Даже они, - рассмеялся нориф и вдохнул полной грудью. – Завтра будет приятная сырость. - И теплый ливень, - добавила я. – Ну пожалуйста, пойдем завтра гулять? Можем зайти в нашу пекарню, посмотришь, где я работала. Я угощаю. - Договорились. - А потом можно сходить на мертвую дорогу. Джексон прищурился в ожидании пояснений и продолжения. - Это железная дорога, по которой ходят поезда-призраки. Все страшатся этой дороги и обходят стороной. Никогда не знаешь, когда появится призрак. Там погибло очень много юношей и девушек, прогуливавшихся по рельсам просто так. Поезд внезапно появляется, на некоторое время становится материальным, сбивает людей и снова исчезает. - И ты там гуляла? - Да. А что? Я ведь не по рельсам гуляю. Зато знаешь, как дух захватывает, когда появляется поезд? - Ты сумасшедшая. - Сказал тот, кто добровольно стал моим стражем в надежде спасти мою никчемную жизнь. Ну-ну. Глаза Джексона сверкнули в мимолетном гневе, и вмиг он оказался возле меня, сжав кулак до белизны костяшек. - Не смей так говорить! - Почему это? Что в этом такого, что заставляет тебя так реагировать? - допытывалась я. - Мне дорога твоя жизнь. - Это ответ стража, - дрожь в голосе выдала подступающие слезы. – Извини, - я опустила взгляд на свои руки, - в последнее время я слишком эмоциональна. Раньше мне казалось, что ты видишь меня насквозь. Не считая того факта, что можешь проникать в мысли. Проработав в пекарни, я повидала немало мужских особей и успела возненавидеть их за их духовную слабость. А ты… другой. - Это все? - Нет, еще мне кажется, что именно ты способен излечить меня. - Ты представить себе не можешь, как я хочу, чтобы это действительно было так. Поэтому прошу, засыпай. Нориф едва прикоснулся ледяными губами к моему лбу и вернулся обратно в кресло-качалку. - А можно последний вопрос? Он закатил глаза. - Давай. - Что произошло между тобой и той Элизабет? – я затаила дыхание и тут же добавила, - Если не хочешь, можешь не рассказывать. - Это была потрясающая девушка. Мы встретились с ней в довольно юном возрасте и, несмотря на различия в сословиях, мы полюбили друг друга. Но однажды, выяснилось, что мой брат является плодом грязных похождений моей матери. В общем, отец убил мать, а потом попытался убить моего брата. Чтобы спастись, мы бежали из деревни. Я бросил Элизабет вопреки всему и решил защитить своего братца, который оказался ничуть не лучше моего отца. - То есть, ты бросил ее, чтобы спасти семью. Я поступила бы также. Прости, что назвала тебя трусом. - А теперь давай спать. - При одном условии, - улыбнулась я. Джексон вскинул брови. - Ты ляжешь рядом. Просто, не люблю засыпать в одиночку. Мама усыпила кота, а плюшевые игрушки остались на острове. Нориф с довольной улыбкой снял пиджак с рубашкой, сгреб меня в охапку и лег рядом. *** Все время во сне я провела, блуждая по лесу. Повсюду густой туман. Когда он рассеялся, я поняла, что стою на той самой железной дороге. Подул легкий ветер, мокрые листья, лежавшие на земле, вихрем взлетели в небо. Из ниоткуда появился поезд. Черную железную морду украшал кровавый оскал. На удивление мне не было страшно. Я ничего не соображала до тех пор, пока меня не оглушил противный визг тормозов. Нос метельника остановился прямо передо мной, едва коснувшись моих ног. Из товарных открытых вагонов показались скелеты. Дверца в будку машиниста распахнулась, и по ступенькам спустился мертвец. Только он был в белоснежной форме XX века. Его череп вдруг стал обрастать тканями и кожей. Мужчина снял фуражку и поклонился. - Ваше величество. Меня парализовало. Я не сразу заметила, что сама одета в пышное королевское платье. - Не каждый день увидишь мертвецов, оживающих на глазах. Не переживайте, Элизабет, я не причиню вам вреда. - Откуда вы меня знаете? - Джеймс Уилтлоук, ваше величество. Мы с вами встретились на балу в 1860 году. Я был юным озорным мальчишкой, который еще толком не знал, чего хочет от жизни. А вы наставили меня на правильный путь. - Что-то припоминаю, сэр Уилтлоук, - соврала я. – Позвольте узнать, а что случилось с вашим поездом и его пассажирами? - Это не пассажиры, а потерянные души. Я застрял в мертвой петле и теперь все, кого я сбиваю, становятся заложниками моего несчастья. Здесь недалеко должен быть рычаг сдвига рельсов, он то и поможет нам обрести покой. - Хотите сказать, что нужно просто передвинуть рельсы? - Да. Вы, как никто другой, знаете важность покоя души умершего человека, мисс Маршалл - машинист коснулся моего плеча. - Простите? От его прикосновения меня пронзило ледяным током. - Я говорю о вашей сестре – Анне. Очередная волна электричества охватила меня с головой, и невидимая сила вытолкнула мое сознание обратно в реальность. *** Мрак. В комнате слишком темно. Сквозь занавески едва просачивался свет уличных фонарей. Я дома. Но, черт возьми, что это сейчас было? Джексон сидел в кресле и читал книгу. - Сколько сейчас времени? – обеспокоенно спросила я. - Половина пятого. Еще слишком рано для твоего пробуждения. Все в порядке? - Да. Тебя когда-нибудь принимали за другого человека, но ты чувствовал себя абсолютно нормально? - Увы, а что? - Да так, ничего. Все хорошо. - Точно? - Да, - улыбнулась я. Я не знаю, кто такая Анна и Джеймс Уилтлоук, и почему он обращался ко мне как к королеве, но я должна помочь им обрести покой. Поскольку спать уже не хотелось, я быстро оделась и, вопреки возражениям Джексона мы отправились на мертвую дорогу в полпятого утра. На улице царит туман, гуляя по пустынным улочкам Хоуп-Отм. Изумительная погода. - Думаешь, поезда ходят в такую рань? - Да. Чтобы объяснить ему цель похода на железную дорогу в такую рань, пришлось рассказать о моем забавном сне. Джексон молча выслушал. - Я знал Уилтлоука. Как бы странно это не звучало, моя сестра Самара увлекалась им, когда ему было 16. Она познакомила нас с ним на балу в 1860 году в Фредрикстаде. Джеймс погиб во время крушения своего поезда лишь из-за того, что свернул не в ту сторону – рычаг стоял не в том направлении. Спустя полуторачасового пути мы вышли к заветному месту, и пошли вдоль заржавелых рельс. Каждую минуту небо становилось светлее. Одна мысль и начался дождь. - Твоих рук дело? – улыбнулся нориф и притянул меня под широкую ель. - Боишься промокнуть? - С тобой нет, - гордо заявил он и вышел под теплые струи дождя. Подул знакомый ветер, рельсы задрожали. Раздался громкий стук колес, и появился он – поезд-призрак. Джексон крепко прижал меня к себе. Сквозь мокрый костюм норифа я чувствовала, как бьется его сердце. В составе было около двадцати товарных вагонов. Постепенно стук начал стихать и вскоре совсем исчез. В метрах десяти отсюда находился рычаг, покрытый ржавой коркой и мхом. Нориф элегантно достал платок из кармана пиджака и ухватился за железяку. Заскрипев, рельсы сдвинулись и примкнули к другой стороне пути. - Ты довольна? – спросил Джексон, когда мы вернулись домой. - Да. Теперь можно сходить в пекарню. *** На улицах города довольно пусто и пасмурно. В пекарне, как и всегда, пахло ванилью, корицей и вкусным кофе. - О божечки, кто приехал! – завизжала Николь и бросилась мне на шею. – Мы с тобой не виделись триста лет! Я так по тебе соскучилась! Ой, извините, - она замешкалась, обратив внимание на Джексона. – Давно вы вместе? - Постой, паровоз, притормози. Это Джексон. Мы с ним не встречаемся. Он… мой личный охранник. Девушка завизжала, улыбнувшись. - А насколько личный? - Прекрати. Я ему обещала вкуснейшее кофе с булочками. Вот мы и зашли. Не подведи мою репутацию, - улыбнулась я, и Николь ускакала на кухню. Джексон выбрал столик у окна, откуда открывается вид на главную площадь Хоуп-Отма. - У твоей подруги слишком чистые руки для пекаря. - Она владеет телекинезом, поэтому редко использует физическую силу. - Две ведьмы на кухне – этого уже хватит, чтобы захватить маленький городишко. Мы рассмеялись. - Скажу тебе больше. У меня одной хватит сил, чтобы Хоуп-Отм стал моим. - Уверен, ты сможешь управлять столь маленьким королевством. - Я не королева. Это не мое призвание. - Да? По-твоему, какое тогда у тебя призвание? - Даже не знаю. Болеть, смешить родителей, колдовать. Боже, вариантов много, я, правда, не знаю. Он рассмеялся. Прошло несколько дней с момента нашего приезда в город. Я надеялась сводить Джексона по всем достопримечательностям, которые еще не успела ему показать, но не успела. Однажды вечером, сидя в родной пекарне нориф заявил: - Старый пещерный тролль, - он помедлил, будто взвешивая, сколько информации может мне дать, – у них с Болимией не лучшие отношения. Я кивнула и выдвинула свое предположение: - Он объявляет ей войну? - Можно считать и так. - Значит, скоро Болимия ответит… - Думаю, ее величество уже продумывает самые коварные пути к победе. Но у тролля свои глаза и уши повсюду. Здесь не безопасно. - Поэтому нам следует вернуться на остров? – догадалась я. - Мне очень жаль, Лиззи. *** Со временем я привыкла ко всем дворцовым роскошам. Благодаря Джексону я знала каждый потайной уголок болимийского дворца. Но, помимо библиотеки, моим любимым местом стал сад. Захватив новую, еще не прочитанную книгу, я отправилась именно туда – в царство растений, где пахло сиренью и яблоками. Стоило мне только начать читать, как меня окликнул женский голос: - Элайза! Это Болимия. - Добрый день, ваше величество. – Я поклонилась и мысленно отметила ее новый наряд, подобранный с изысканным вкусом, не понимая, как Джексон отказался от ежедневного лицезрения эталона вселенской красоты. - Что ты здесь делаешь, дитя? Да еще в полном одиночестве. - Книгу читаю. - Это довольно странно. Вам – людям нравится одиночество. Вот я, например, терпеть не могу тишину. - Моя королева, вынуждена возразить вам. Не все люди терпят одиночество. Многие, как и вы, предпочитают оставаться в обществе, непрерывно контактируя с ним. Что касается меня, мне нравится оставаться наедине со своими мыслями. Так легче сконцентрироваться на чтении. - Интересная точка зрения. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию? Дворец пуст, все занимаются поиском Демона ночи, а мне так скучно! Я ничего не ответила. Королева эльфов легла рядом со мной на траву и закрыла глаза. Кажется, она уснула. Каждую секунду на нее садились бабочки, но она не шевелилась. Перестав замечать пространство и время и позабыв про спящую рядом Болимию, я вновь погрузилась в книгу. - А знаешь, Элайза, ты приятный собеседник. В коем-то веке я выспалась. Она потянулась и зевнула. Так, стоп. Эльфы все-таки спят? - Сегодня должен прибыть ко двору эрцгерцог Готчинский. Смешной тип. Вечно носит только черную одежду, как будто у него траур. Но он мне нравится, даже очень. Как думаешь, я ему нравлюсь? - Болимия, вы нравитесь всем. - Это я знаю, дитя. Я имею в виду, нравлюсь ли я ему как женщина? Взаимны ли мои чувства? - Вы можете это легко узнать. Намекните или попросите его сменить цвет в его одежде. Скажите, мол, вас удручает его траурный вид. Если на следующую встречу вы увидите какие-либо изменения, значит, вы ему не безразличны. Болимия усмехнулась и продолжила рассуждать: - Ты достаточно умна для столь юного возраста. Может, еще подскажешь, как быть с войной? – усмехнулась она. - Я думаю перебросить войска на северо-восточную часть Норвегии для защиты той местности, но тогда поддержки лишиться юг. - Если не ошибаюсь, северо-восток Норвегии граничит с Россией. Попросите их о помощи. Уверена, они не откажут вам. - Ах, глупое дитя, - рассмеялась королева, - что ты знаешь об этих русских? У них только водка, баня, да борщ на уме. - Ваше величество, в моих жилах течет русская кровь. Я прожила в России три года и достаточно хорошо знаю этот народ. Поверьте, у них добрая душа. Хотите, я сама проведу переговоры. – Не раздумывая, предложила я. - Ну, хорошо. Будь осторожна при вмешательстве в политику, – улыбнулась она, нежно гладя мою щеку. - Их вождя зовут Николай, он у них император. - Если Николай обладает здравым рассудком, он не станет отказывать женщине. - Ты права. Что ж, пойдем. Я подготовлю для тебя все необходимые документы, и ты сегодня же отправишься в Россию. *** Через час все сборы закончились. Джексона никто в известность о моем отъезде не поставил, поэтому, когда он ворвался в мои покои, был зол как черт. - Ты сошла с ума! Я вся съежилась от страха перед его гневом. - Элизабет, ты едешь в Мурманскую область, в неизвестную местность к неизвестным людям. О чем ты… - Это мой приказ, лорд Фареррский – встряла Болимия, которую эльф не заметил. - Моя королева, умоляю, верните приказ. - Николай уже согласился на встречу. Он ожидает Элизабет у норвежской границы. - Она больна. Вы забыли, что у нее проблемы с сердцем? - Нет, не забыла. Именно поэтому, мы с Гундуру подготовили для нее все необходимые лекарства. - Я ведь ее страж, – последний аргумент Джексона, в надежде на милость королевы. - Ты ее страж только на территории Норвегии и нашего острова. В России ей предоставят не менее надежную защиту. Впрочем, к чему такой пыл в ее сторону? Неужели, Джексон к кому-то привязался? – ехидно выкинула Болимия и добавила. – Как только она покинет королевство, не смей бежать следом за ней. Тебе все ясно? Минуту он сверлил Болимию взглядом, явно желая порвать ее на куски. - Ясно, ваше величество. - Славно. И прими свои наркотические инъекции. С ними ты более спокойный и покладистый. Королева ушла с довольным видом, оставив меня наедине с ним. - Лиззи… - Ты наркоман? Эту правду я должна была узнать? - Не только. Я собирался рассказать. Элизабет, прошу, выслушай… - Нет, - я сделала шаг назад. - Мистер Фареррский, я вынуждена прервать наше общение. Оно продолжится только в том случае, если вы соизволите избавиться от этой зависимости. Обратитесь за помощью к Гундуру, скажите, что я попросила. Вопреки моей злости, на меня внезапно нахлынули чувства, и я обняла эльфа, не понимая, в какой момент потеряла контроль над телом. Это было неожиданно для нас обоих, но он лишь крепче сжал объятия. - Я не хочу отворачиваться от тебя, - зажмурившись, пробубнила я, - но я не могу любить наркомана. Это опасно для моей жизни. 0_0 Я сказала это. Боже. В очередной раз я призналась в чувствах первой. - Даю слово, Элизабет, к твоему возвращению я буду абсолютно здоров, - ответил Джексон, давая повод моей улыбке, и едва прикоснулся губами к моему лбу. Когда я вышла, Болимия ждала внизу и не смогла сдержать злобного взгляда в сторону моего стража. - Храброе дитя, портал перенесет тебя на место встречи с императором. Доброго пути. Не успев сообразить, меня подхватил радужный поток, выбросив в ледяную пустыню. *** - Вставайте, государыня. Несколько рук начали поднимать меня, укутывая в теплые одеяла. Я прекрасно понимала, что они говорят, я понимала и знала этот язык как свои пять пальцев. - Девушка совсем замерзла. - Государыня, государыня! - Я Елизавета, Лиза, просто Лиза – еле как выдавила я и отключилась. Когда я очнулась, было тепло. Даже жарко. Наконец открыв глаза, слипшиеся от холода, я отчетливо разглядела своих спасителей – русских эльфов, а точнее десантников. Я не шучу, и это не помутнение рассудка на фоне обморожения. Передо мной действительно стояли шесть мужчин с заостренными ушами, одетые в форму десанта, один из которых был мне знаком… - Вы не похожи на эльфийку, Елизавета. - Я и не являюсь эльфийкой. Скажу правду – я всего лишь человек, инвалид, посланный королевой Болимией. - У вас хорошо, даже отлично, поставлен русский язык. - Да, потому что я русская. Разрешите узнать, с кем имею честь говорить? - Крылатая гвардия императора Николая. Нас послали, чтобы встретить вас и сопроводить к нему. Десантник, тот, что в очках, резко встал. Его глаза были серые, словно в тумане. - Она не шпионка. Ей можно доверять, – он ткнул в меня пальцем. Гвардейцы заулыбались. - Красава. Прошла проверку. - Что? – удивилась я. - Да он слепой у нас, но видит души людей и всех остальных. Я Дима, это Миша, Паша, Андрей, Костя и Слава. Добро пожаловать в Россию. Я дома. Десантники дали мне меховую шубу, закутали обратно в одеяла и, взяв снова на руки, перетащили в грузовик Урал. Я снова закрыла глаза и почувствовала, как меня пробирает озноб. Каждую секунду холод с новой силой одолевал меня. Я ничего не могла поделать. - Она дрожит как осиновый листок. Ледяная рука Кости накрыла мой лоб. - У нее температура. Похоже ангина. Водитель заматерился. - Держитесь, Елизавета, скоро вам предоставят лекаря и тепло. Ответа от меня не последовало. Кажется, я сейчас умру. Это ли чувствуют люди, уходя на тот свет, – облегчение и жуткий холод? Но я еще не готова уйти так рано. Мне нельзя. Внезапно перед глазами появился белоснежный олень, который приходил ко мне во снах. Отлично, вот и глюки подоспели. Не разлипая глаз, я поняла, что меня перенесли в помещение – стало гораздо теплее, но меня не переставало ознобить. Сердце начало колоть и болеть. Я чувствовала каждый его удар, отдающийся по всему телу. Это невыносимо. - Господи, да она совсем еле живая! – воскликнул посторонний голос. - Ваше императорское величество, она… - Срочно зови лекаря. Чего стоишь, тормоз! Бегом марш! Ой. Это Император Николай. - Ваше величество, - начала я, но меня перебили. - Елизавета, прошу, все политические разговоры потом. Сейчас не напрягайтесь, отдыхайте. - Это приказ? - Дружеский. Что-то Болимия вас совсем не подготовила к встречи с Россией. - Ваше высочество, со мной были документы и сундучок. В сундучке мои лекарства для сердца. Он мне сейчас очень нужен. Пожалуйста, верните мне этот сундучок, - взмолилась я. *Сон* - Встань за мной и не высовывайся, - приказал нориф. Злобный оскал лорда Готчинского не предвещал ничего хорошего. - Лорд, - обратился к нему Джексон, - я уже не раз упекал вас за решетку, а вы каким-то загадочным образом высвобождаетесь. Ключ от тюрьмы есть у меня, королевы Болимии и Джона Фермолл. Джон бы не стал подрывать свою репутацию, значит, вас освободила Болимия. Поскольку я не намерен портить отношения с королевой, мы поступим следующим образом: у вас есть несколько вариантов. – Джексон стал медленно, словно хищник, подходить к лорду. - Вариант первый: ты, как умничка, идёшь по своим делам. Вариант второй: из кого-то вытащат потроха. Что выбираешь? - Я слушаю своего предводителя. У меня приказ уничтожить угрозу – ее, - он тыкнул в меня пальцем и приготовился к нападению. - Как же меня бесит, когда не понимают по-хорошему, - тихо проговорил Джексон и добавил, - Элизабет, отвернись, пожалуйста, зрелище будет не из приятных. Но я не послушалась. Эльф молниеносно подлетел к лорду и схватил его за горло, медленно подняв тело в воздух. - Я тебя предупреждал. Готчинский с ужасом посмотрел на монстра, который не собирался отпускать или хотя бы ослабить свою хватку. - Я мог бы заставить тебя страдать, но у меня слишком много дел. После своих слов он сжал кулак, и окровавленная голова лорда рухнула на землю. Никогда не думала, что кровавые сцены из сериалов в реальности выглядят настолько жутко. Люди лорда Готчинского стали подступать к нам со всех сторон. - Господа, пока мы не начали, никто не желает уйти? Ответа не последовало. - Я так и думал. Послышалось рычание. Бросок, и один солдат влетел в дерево, насадившись на ветку. Прыжок, другой солдат разорван на части. На удивление, я не чувствовала страха. Не потому, что мой страж вырывает у меня на глазах сердца врагов, защищая меня. В конце концов, он перебил всех и с той же непоколебимой уверенностью подошел ко мне. - Элизабет, я же просил тебя не смотреть. - Мне понравилось. Он рассмеялся. - Что? Ты шутишь? Я только что убил людей, а тебе это нравится? - Прости, но да, твоя жестокость завораживает. Боже, это прозвучало очень странно и глупо. Я влюбилась в убийцу. -Ты самая сумасшедшая женщина, которую я знаю. - И, тем не менее, ты меня любишь. - Люблю, и ты этого никак не изменишь, - сказал Джек и встал на одно колено. – Элизабет Ивенитта Маршалл, - его рука вгрызлась в его грудную клетку и с треском вытащила живое, бьющееся сердце, - я отдаю тебе свое сердце в надежде, что ты окажешь мне честь и выйдешь за меня замуж. Резкий толчок, и я проснулась. *** Дверца хлопнула. На пороге стоял Костя. - Мне кажется или мы… - Неплохо ты так переехала – из Челябинска в Норвегию, да к самой королеве Болимии, - заявил солдат. - Значит, мне действительно не показалось, и передо мной стоит Костя Шальной. А сам-то вон как лихо сменил Чебаркуль на императорскую гвардию. Он рассмеялся. Когда я была на третьем курсе челябинского педагогического колледжа, познакомилась с ним по ВК. Это было в конце сентября. До закрытия общежития оставался час, а я побежала на встречу. Мы посидели в маленьком ларьке, где молодой солдат, едва заступивший на службу по контракту, съел жареный беляш и порошковый кофе. Костя тогда впервые за долгое время заставил меня чувствовать эмоции, и я по уши влюбилась. Потом он уехал на месяц в командировку в Казань. Мы переписывались, созванивались, ссорились не пойму из-за чего. Все еще не могу понять, как мог меня зацепить человек, постоянно харкающийся, матерящийся, который запросто соврал насчет похода в клуб не один раз. За 13 часов до его возвращения из Казани я испекла пирожков, а в пять утра уже сидела на вокзале в ожидании поезда. Тогда я была действительно счастливой. Через три дня Костя заявил, что больше не любит меня. А теперь выясняется, что он гвардеец императора русских эльфов. Я ожидала чего угодно, но только не этого. - Зачем ты пришел? - Удостовериться, что с тобой все хорошо. - Лучше бы вернул долг. Ты обещал мне две бутылки вермута. - Это было два года назад. - И тем не менее. - Ты не изменилась все такая же упертая. Будет тебе вермут. Как ты попала к Болимии? - Я не собираюсь разглашать государственную тайну. - Разве это государственная тайна? – удивился эльф. - Ну, во всяком случае, личная. - Да брось, Лиз. Что случилось? - Много чего. Меня госпитализировали с приступом. Брат уверен, что именно эльфы вернут мне жизнь, поэтому я переехала к эльфам. Костя почесал затылок. - Давай договоримся… - начал он. - То, что было между нами – останется между нами. Эльф улыбнулся. - А теперь выйди, пожалуйста. Мне надо переодеться и сходить к вашему императору. - Да ладно, что я там не видел? - Пошел вон! Приведя себя в порядок и одев одно из платьев Болимии, я отправилась к Императору в сопровождении бывшего и еще одного гвардейца Миши. - Спасибо, ребята, - пробурчал мужчина, стоявший у окна, когда мы зашли в кабинет. – Прошу, Елизавета, садитесь. Это император? Ему и тридцати не дашь. Высокий, слегка кудрявый мужчина с большими ушами. Он прекрасен. - Полагаю, вы впервые путешествуете через портал? - Да, ваше императорское величество. - Вы слишком молоды для королевского посла. - Сочту за комплимент, - робко улыбнулась я и протянула ему документы. Император надел очки и стал внимательно читать содержимое. - Итак, начнем с того, что я ни черта не понял. Объясните, пожалуйста. - Болимия ведет войну с Демоном ночи. Хотя, на мой взгляд, она лишь занимает оборонительную позицию. Демон слишком силен, у норвежской стороны осталось мало сил на защиту. - Вы предлагаете, чтобы я отправил своих эльфов воевать с Демоном ночи? - Возможно, именно об этом Болимия и просит, но я прошу вас о помощи в обороне, хотя бы северо-восточной части Норвегии. Знаю, что не смею, но ваше величество, там невинные смертные люди, которые нуждаются в защите и продовольствии. - Ваши намерения чисты, Елизавета. Я верю вам. Но даже, если я подпишу договор, какая выгода мне? - Если хотите быть великим правителем, вы не станете навлекать на себя гнев женщины и воевать с ней. Вдобавок ко всему прочему, перед русским и болимийским народом вы будете милосердным и проявите такое качество, как благородство мужчины, завоевав еще больше уважения и авторитета. - Сколько вам лет, Лизанька? - Девятнадцать. - Мудро рассуждаете. Вам бы в правители. - Ой, нет, спасибо. - Чего так? – удивился император, подписывая договор. - Мне кажется, это очень сложно. - Поверьте, вовсе нет. Договор подписан. Завтра мои войска выдвинутся в сторону норвежской границы. Ого, не думала, что будет так быстро. - Благодарю за помощь от лица всего болимийского народа. - Это народ должен благодарить вас. Будь у вас больше полномочий, уверен, вы бы составили Болимии хорошую конкуренцию на трон. Я смущенно улыбнулась. Тут мне в голову пришла идея. - Ваше величество, - обратилась я к императору. – Гвардеец рассказал мне, что ваш флот уже несколько дней не может одолеть британского врага. - К сожалению, это так. Британия обладает усовершенствованными кораблями, это дает им огромное преимущество. - Я могу помочь. - Как же? Мощнейшая армия эльфов не смогла победить врага, зато его одолеет какая-то девчонка? - Я маг воды. Если подберусь к вашему врагу, смогу потопить все корабли... одним щелчком. А иначе я не знаю, как еще могу отблагодарить вас за помощь. - Боже, Елизавета, - император снял кольцо со своего пальца и встал на одно колено, - выходите за меня замуж. Что? - Что? - Прошу, выходите за меня замуж, - повторил он. Я опустила взгляд, вспоминая свое обещание, данное папе – я выйду замуж только по любви, а люблю я своего стража-наркомана. - Извините, Николай. - Ваше сердце уже занято, - догадался он. - Да, но это не отменяет моего предложения в помощи с британским флотом. - Хорошо. Тогда позвольте быть вашим другом. Не Болимии, а именно вашим. - Конечно, но вы не обижаетесь на меня? - Нисколько. Только не посвящайте Болимию в нашу дружбу. - Как скажите, ваше величество. Когда я смогу попасть на ваш корабль? - Завтра утром. Сегодня вам лучше отдохнуть, и я беспокоюсь, что вы голодны. Идемте. Вас накормят горячим борщом, пельменями и запечённой говядиной с картошкой. Обедали мы все вместе – я, Николай и вся крылатая гвардия. Десантники рассказывали истории, произошедшие с ними на протяжении всей службы. Император предупредил ребят о моем вмешательстве. - Хорошо, ваше величество, - заявил Костя. – Елизавета в платье будет? Или ей лучше форму выдать? Николай внимательно посмотрел на меня в ожидании ответа. - Форму. Костя кивнул и ушел. - Вас проводят в ваши покои, Лиза. Моя комната не была похожа на королевские покои как во дворце Болимии. Тут было все как-то проще. На стенах висели старые ковры. Давным-давно, у моей русской прабабушки на стене висел ковер. Когда родители оставляли меня в гостях у бабули, у меня был обязательный сон-час. Прежде, чем заснуть я часами водила пальцем по ковру, разгадывая его запутанные лабиринты узоров. Тишина и монотонность исследований быстро утомляли и я засыпала. *** Операция по уничтожению британского эльфийского флота началась рано утром. Нас накормили манной кашей, выдали оружие. Даже мне дали два пистолета Макарова и автомат АК-74. - Ты точно умеешь ими пользоваться? – недоверчиво спросил Миша, остальные гвардейцы притихли. Ничего не отвечая, я разобрала и собрала автомат, то же самое проделала с пистолетами. - Я готова. - Нифига. Впервые видим девчонку, умеющую разбирать автомат. К нам вышел император. - Елизавета, вы точно справитесь? Я волнуюсь за вас. Понимаю, вы делаете это из чувства благодарности, но… - Ваше величество, - перебила я. - Для вас просто Николай. - Николай, я ценю вашу заботу. Доверьте мне это дело так же, как доверили свое сердце. Я уничтожу их, обещаю. У британцев нет ни единого шанса против стихии. Огонь обладает разрушительной силой, вода не менее опасна, уж поверьте. - Я верю вам, и буду молиться за вас. Нас погрузили в самолет, где мы надели рюкзаки с парашютами. - Смотри и запоминай, – сказал Миша. - Дергаешь за кольцо, отсчитываешь три секунды. Если парашют не открылся, дергаешь за второе кольцо. Все поняла? Я кивнула. - Стройся в колонну! - К прыжку готовы. Люк самолета открылся. Под нами плыли облака, а за ними блестела морская гладь. Шаг вперед и бездна окутала меня. *** На русском корабле нас встретила команда моряков, получивших известие о моем вмешательстве. - Знакомьтесь, это Лиза. - У-у-у. Прислуга что ли? - Женщина на корабле – это к беде. - Ты бы это при Николае сказал, сразу плавать перестанешь, - заступился за меня Андрей, и моряк притих. - Как тебя зовут, моряк? – поинтересовалась я. - Данил. - Знаешь, Данил, если ты действительно веришь в эту поговорку, значит это твой последний выход в море. Как по мне, так беда может случиться только из-за безответственности и невнимательности. Согласен? Он кивнул. Гвардейцы рассмеялись и приступили к разработке плана. - Новая игрушка императора? – раздался голос позади меня. - Нет. Вы командир корабля? - Я знаю, зачем вас сюда послали. Но я не из тех, кто верит в магов воды. Так что, просто покажите, что вы ни на что не способны и проваливайте с моего корабля. У нас тут война, а не цирк для лохов. - Какой корабль надо потопить? – холодно спросила я, обращаясь скорее к Диме, нежели к командиру. - Смотри, - он направил меня к прибору с радаром. – Вот это мы, а это британцы. – Затем он перевел меня к краю борта и указал на горизонт. – Видишь тот десяток кораблей? - Да. - Вот его. Я спокойно кивнула. Командир самодовольно усмехнулся, уверенный в моем провале. Закрыв глаза и собрав все силы в себе, я вытянула руки перед собой, мысленно направляя энергию в кисти рук. На короткий миг я стала частью моря, сливаясь с ним в единое целое. Ледяные волны, раскачивающие наш корабль, успокоились. Я не видела, но чувствовала, как они поднимаются над флотом противника, настигая его врасплох. Я чувствовала страх британских эльфов. Когда я открыла глаза, радар был чист. Гвардейцы и моряки аплодировали. Командир корабля был в шоке. - Вы Елизавета Маршалл. В его глазах появилась надежда. - Что простите? - Александр Сергеевич, вы чего? – шепнул ему моряк. – Это же всего лишь легенда. - Заткнись! – рявкнул мужчина. – Пожалуйста, скажите, что вы Елизавета Маршалл. - Я Елизавета Фермолл. Откуда вы… Прошу, расскажите об этих легендах! Командир обвел всех взглядом и добавил: - Пройдемте ко мне в кабинет. Я пошла следом за ним. В каюте он разлил в чашки чай и спросил: - Как вас по батюшке? Эдгард…. Эдуард…. - Эдуардовна. - Вы уж простите меня, Елизавета Эдуардовна, за мою грубость. Это война, а на войне оплошности непростительны. Елизавета Маршалл была одной из дочерей великих монархов эльфов. - Она старшая дочь, младшую зовут Анна. Я слышала про эту семью. - Все верно, но у короля Эдгарда и королевы Маркизы было еще две дочери: Екатерина и Виктория. По сути, королева Маркиза – мать природы. Каждой из дочерей присвоена сила стихии. Елизавета обладала силой воды, Анна – силой воздуха, Виктория – силой огня, а Екатерина – силой земли. По легенде, последних двух дочерей похитили сразу после появления на свет и погребли их в самой глубокой пещере на планете. Король с королевой долго горевали, но позаботились об этой тайне. Даже Елизавета и Анна не знали о существовании двух сестер. Я виделся и разговаривал с Елизаветой лишь один раз – на празднике весны. Пятнадцатилетняя девочка держалась стойко. Она твердо отстаивала интересы своей семьи и была непреклонна, когда я предложил ей руку и сердце. - Вы серьезно, Александр Сергеевич? Сколько лет вам тогда было? - Двадцать. Но она ответила, что у нее уже есть суженый, который заполнил ее сердце. «Джексон» - раздалось у меня в голове. - Получается, вам около тысячи лет. Вы – нориф. - Да. - Почему же вы подумали, что я – это она? - Вы похожи внешне. Сходства просто поразительны. У вас королевская осанка и лебединая шея. Видели бы вы себя со стороны, когда топили британцев. Вы наполовину богиня, наполовину ад. В вас есть эта непоколебимость и жестокость, свойственная Маршалл. Мы улыбнулись и допили свой чай. - Позвольте узнать, Елизавета, почему вы в военной форме? - Я люблю Россию. Она часть меня. К тому же, когда-то я мечтала носить военную форму армии России, прыгать с парашютом словно одуванчик. Вот только здоровье подвело. - Переходите с неба на море. Море вас любит, да и синий цвет вам к лицу. - Море меня любит, но и мука тоже. - Пекарь? - Да. Вы удивлены? - Признаюсь, очень. - Это очень приятно, когда ты можешь подарить тепло и утолить голод другого. В этом есть нечто волшебное. - Вы точно из династии Маршалл, - заявил командир, когда мы вышли обратно на палубу корабля. - Нет, Александр Сергеевич. - Не пытайтесь меня переубедить, Елизавета Эдуардовна. И, да, если нужна будет помощь флота, где бы вы не находились, мы приплывем? - он улыбнулся и заключил меня в медвежьи объятия. Во дворце Николая меня уже ждала собранная сумка в обратную дорогу. Мы с Николаем договорились о тайной переписке. Перед самым отправлением в портал меня остановил Костя: - Должок в сумке. И еще, Лиз… береги себя, - подмигнул гвардеец. Я лишь улыбнулась и нырнула в радужный водоворот. *** К моему возвращению из России, остров эльфов изумительно преобразился и расцвел. Все улыбались и смеялись, но это точно не из-за меня. Дорога, на которую меня выбросил портал, хорошо знакома, поэтому я не стала кого-либо дожидаться, и сама пошла к болимийскому дворцу. Поднимаясь по ступеням розоватого ракушечника, до меня дошли крики Джексона: - Где она?? Черт возьми, Болимия, зачем вы ее отправили туда одну? Я остановилась, затаив дыхание. - Джексон, дорогой, прошу не переживай, Элизабет наверно… - Её нет слишком долго! Вы писали императору Николаю? Почему нет??? Там ваш человек! Неужели, вас не интересует продвижение мира с русскими? Мы только заключили мир с пещерными троллями. Вы хотите, чтобы началась война с русскими эльфами? - Почему ты думаешь, что война с ними начнется? – начала повышать тон королева. - Потому что я ее начну, если в ближайшее время не получу хоть одну весточку об Элизабет, – прорычал разъяренный Джексон. - Святой Эдгард! Почему ты так трясешься над этой девчонкой? – завопила Болимия. - Вы, правда, хотите это знать, ваше величество? - Да! - Я люблю её. Не выдержав, я поспешно вошла в комнату. - Прошу, не кричите. Оба спорщика замолкли. Джексон не теряя ни минуты, подлетел ко мне и сжал в объятиях. Не видя королеву, я чувствовала ее раздражение. - Ваше величество, император Николай согласился оказать помощь северо-востоку Норвегии. - Отлично. Благодарю, Элизабет, готовься к балу. Сегодня знаменательный день, – улыбнулась она и, забрав договор, ушла, оставив нас с Джексоном наедине. Он ничего не говорил, просто стоял и не выпускал меня из своих объятий. В кольце его рук так приятно и тепло, что я поневоле стала теряться в пространстве и времени. - Пойдемте, прогуляемся, – предложил брюнет и увел меня в сад. Я уселась на мягкую траву, усыпанную лепестками цветущих деревьев. Эльф сел рядом. - Расскажете о своем путешествии? - Да, но для начала скажите о результатах своего отказа от... - Я здоров, – заверил он - Вождь помог? - Нет. Чтобы отказаться от наркотиков, помощь Гундуру не понадобилась. Было достаточно увидеть ваш разочарованный взгляд, наполненный болью, когда вы узнали об этом. Элизабет, вы меняете людей... эльфов, да что там, норифов! Поскольку, я выполнил свои условия и отказался от наркотиков, вы обещали продолжить общение со мной, поэтому расскажите, пожалуйста, как прошла ваша поездка в Россию? - Мне понравилось. Только я заболела поначалу, поэтому задержалась в гостях. Император Николай великодушен к своим союзникам, впрочем, его крылатая гвардия ничуть не хуже. - Десантники? - Да. Они благородны, добры и милосердны. - До меня дошли слухи, что русский эльфийский флот вдребезги разбил британские корабли, подняв цунами. Доносчики подчеркнули, что на русском корабле среди моряков и десантников была девушка. Я покраснела. - Элизабет, это было опасно. О чем вы думали, когда шли туда? - Я думала о защите болимийских земель и о великодушии Николая. Не думаю, что Болимия стала бы как-то благодарить императора не только словесно. Потопить корабли – было в моих силах, потому я и помогла. Разве не в этом заключается суть дипломатии? Вам нужен был мир, вы его получили. - Мир нужен был Болимии, а не мне. При всем моем уважении, Элизабет, вы сумасшедшая. Я рассмеялась. - Джексон, я прекрасно знаю, что я сумасшедшая, это еще мягко сказано. Он продолжал неотрывно смотреть на меня самым нежным и заботливым взглядом. В этот раз я не опустила голову. Мы просто сидели и смотрели друг на друга, словно прошла целая вечность разлуки. - Я так много хотел сказать, но боюсь, что лишь напугаю тебя своим признанием. Ты словно редкий цветок, такой невинный и беззащитный. Я чудовище. В моменты, когда мы не рядом, я мечтаю о том мгновении, когда смогу прижать к себе твое тело, такое хрупкое и тёплое. Закрывая глаза, я слышу в предрассветных грезах твой шепот, твое частое глубокое дыхание. Я боюсь не сдержать себя, когда ты сидишь напротив, вздернув свой носик, улыбаешься, сверкаешь глазами. Когда закидываешь голову и смеёшься, открывая мне свою смуглую длинную шею, когда поправляешь волосы, пропуская пряди через пальцы. Твои мягкие волосы так прекрасно, так естественно вьются на узких девичьих плечах. Они пахнут травами, цветами и запахом горной реки. А как твои руки изящно лежат на столе, на мягком покрывале кровати, на твоих острых коленях, покрытых легкой тканью платья. Ты представить себе не можешь, как часто я мечтаю об этих руках на себе, о том, как они робко тронут мои волосы, о том, как они нежно будут гладить мои руки, такие грубые, по сравнению с твоими. Каждый раз, стоя ночами на страже твоего сна, я слушаю твое дыхание. Смотрю на тебя издали в саду, на твою легкую походку, на то, как ты хмуришься, пытаясь понять замысел очередной книги, как прижимаешь ее к груди, вероятно представляя ее сюжет в мыслях. И я хочу отдать все, что имею, лишь бы быть на ее месте. Я помню тот миг, когда впервые прикоснулся своими губами к твоим. Помню, как тепло стремительно полилось от моих сухих губ к твоим - таким горячим, полным жизни. Помню, как слышал твой пульс, твое обрывистое дыхание. Помню, как погибал от каждого невинного жеста, неловкого телодвижения, наполненного необъяснимой прелестью. И понял, что не отдам. Никому и никогда. Даже от себя защищать тебя буду, от всех бед, от всех горестей этого мира, от всех болей. Я и сама не могла понять, почему от его слов по всему телу разлилась такая теплота. Почему меня вообще так сильно волнует все, что делает Джексон. Да, он, безусловно, выделялся среди других мужчин, эльфов и вообще всех существ, которых мне приходилось видеть, даже в сериалах. Он был тем самым рыцарем, про которых пишут в книжках. Он, при всем своем благородстве, был тем самым монстром, при виде которых в ужасе разбегаются, как люди, так и другие монстры. И то, что, вырывая сердца, эльф выглядел безупречно и элегантно, вряд ли могло служить оправданием для его жертв. Он был любящим старшим братом. И заботливым другом. Или как мне стоит его называть? Постепенно Джексон становился для меня всем. И это пугало. Но еще больше напугал звук королевских труб. Весь эльфийский народ в нарядных платьях, костюмах и украшениях пошел в сторону дворца. - Праздник начинается, - пояснил Джексон, - я не упущу возможности потанцевать с тобой. Мы пошли на звук скрипки. - Мне надо переодеться. - Я буду ждать в бальном зале. – Он нехотя отпустил мою руку и продолжал смотреть мне в след, пока я не скрылась за лестничным поворотом. Платье, подаренное Болимией, уже было готово. Бежевый капрон, воздушные полупрозрачные рукава в блестках, пышная юбка, ушитая цветами, жемчугом и разноцветными бусинами – называется, почувствуй себя принцессой. Волосы я заплела в изящный пучок, оставив передние светлые пряди едва завиваться. Бальный зал наполнен эльфами, музыкой и очаровательными ароматами цветов и пряностей. Джексон завис на месте, как только я подошла к нему. - Вы прекрасны, впрочем, как всегда. Как и в первый раз, он вывел меня на середину зала, крепко обнял за талию и повел по кругу в медленном вальсе. Краем глаза я заметила Болимию, сидящую на троне и пристально наблюдающую за нами, а рядом с ней, такой же хмурый мужчина, кажется, это лорд Готчинский. - Когда император подписал договор, - начала я, - я предложила ему свою помощь в войне с британскими эльфами. - Безусловно, он согласился. - Да, но сначала он сделал мне предложение руки и сердца. Ошеломленный эльф замер, в ожидании моего ответа. - Я сказала, что владелец моего сердца ждет меня на острове. - Вы отказали императору Николаю? Почему? Вы бы могли стать императрицей, у вас было бы все: богатство, власть; вы могли получить все, чего б только пожелали. - Возможно, другая девушка бы согласилась. Но не я. Я сумасшедшая и выбрала своего стража, который дает мне гораздо больше, чем русский император. Ты даешь мне власть над моей жизнью и моим здоровьем. Ничто не сможет заменить тебя, моего отношения и чувств к тебе, Джексон. - Я люблю тебя. – И я тебя люблю, Джек… Он крепче прижал меня к себе и уверенной поступью продолжил танец. В этот момент я почувствовала себя как никогда живой. Между мной и Джексоном образовалась прочная связь, которую вряд ли кто-то сможет сломать, и которая определенно не нравилась королеве. Станцевав не один танец, мы, наконец, прошли к столу. Джексон отправился на поиски вина, пообещав скоро вернуться. Я не заметила, как ко мне подсела пожилая сморщенная женщина. - Добрый вечер, Элизабет, меня зовут Татия, я старейшина. Я тебе сейчас быстро задам вопросы, а ты также быстро на них ответишь. Скажи на милость, у тебя бывает ощущение, будто тебе здесь все знакомо, словно ты была здесь раньше? - Да, – я немного впала в ступор, затем добавила, - признаюсь честно, Татия, порой это очень пугает. Я становлюсь более уверенной в своих решениях и словах, чего бы раньше себе не позволила. Женщина смотрела на меня проницательным взглядом, словно видела мою душу. - А было ли такое, что, увидев кого-то, ты понимала, что знаешь этого человека, но не можешь вспомнить, откуда он? - Да. Почему вы задаете такие вопросы? - Чтобы знать, каким методом Филипп должен воспользоваться на следующем сеансе. Она назвала его Филиппом, значит, она его близкий друг и я могу ей доверять. - Это как-то связано с моей болезнью? – поинтересовалась я. - Нет, милочка. Болезнь связана с твоим беспамятством. Встретимся в библиотеке через час. Я кивнула, пораженная открытием. Татия растворилась среди толпы, и буквально сразу же появился Джексон с бокалами и бутылкой вина в руках. - Извини, если заставил тебя долго ждать. Я не стала говорить ему о разговоре с Татией. Весь оставшийся час я молча наблюдала за танцующими эльфами, в то время как Джексон беседовал с эльфами на политические темы, при этом, не выпуская моей руки. Из их разговора я поняла, что война между британскими и русскими эльфами закончилась, благодаря той загадочной девушке-десантнице и большому цунами. Император Николай пожаловал болимийскому народу много гостинцев и военного обеспечения на случай очередного нападения Демона ночи. Часы пробили восемь. Сказав своему стражу, что меня ждет Гундуру, я тихо и незаметно удалилась с праздника. В библиотеке уже был Филипп, Татия и еще один мужчина. - Молодец, что пришла. Это наш друг, он тоже старейшина – сказала женщина. - Я Кристофер. Рад с тобой познакомиться, Элизабет. Я кивнула и испуганно спросила: - Вы будете ставить надо мной опыты? - Нет, что ты, дитя. - Видишь ли, Лиззи, мы пришли к выводу, что источником твоей болезни является барьер в твоей голове, – пояснил Кристофер. - Что? Какой барьер? - Тебе уже говорили, что ты очень похожа на…. - Елизавету Ивенитту Маршалл, великую дочь короля и королевы эльфийского трона, – я закончила их фразу. - Именно. Как часто тебе это говорили? – уточнила Татия. - Достаточно, чтобы породить сомнения. - Хорошо. Как зовут твоих родителей? – спросил Филипп. - Эдгард и Маркиза. Все трое старейшин вздрогнули. Мне стало не по себе. - Елизавета Маршалл исчезла примерно тысячу лет назад со своей сестрой Анной после страшного пожара, в котором погибли их родители – король Эдгард и королева Маркиза. Я тут же вспомнила слова Джексона «Ты этого не знаешь и вряд ли помнишь, но мы с тобой познакомились очень давно, почти тысячу лет назад». - Хотите сказать, я и есть та самая Елизавета Маршалл, только лишенная памяти? – еле как выдавила из себя я. - Боюсь, дитя, это так, – поникши, ответил Филипп. - У вас есть хоть какие-то доказательства? - Как я тебе уже говорил, - начал Филипп, - я был приближенным погибших монархов и наставником Елизаветы. У принцессы были крылья. Они тянулись за ней шлейфом и были силы не малы. Легко поднимали ее хрупкое тельце в облака, боролись с ветрами, не подводили. Служили ей верой и правдой. - Элизабет, ты никогда не задумывалась, откуда у тебя два больших шрама на лопатках? – добавила Татия. - Мама рассказывала, что я случайно упала на горке, – сквозь слезы ответила я, понимая, что виной тому уже явно не горка. - Элизабет, послушай, королевством правит себялюбивая самозванка Болимия Текк и посмотри, к чему это привело. Война за войной. - Вы хотите, чтобы я отвоевала трон? Старейшины опустили взгляд, но было ясно, что они именно на это и намекают. - Мы поможем тебе все вспомнить, – добавил Кристофер, подходя ко мне ближе, - только верни покой в души эльфийского народа. - Император Николай на твоей стороне, легионы мистера Фолт Фареррского тоже поддержат твою кандидатуру. Британия познала твою силу, она перейдет на сторону победителя и законного правителя эльфов. - При всем моем уважении, вы понимаете, что собираетесь совершить государственный переворот? Это ведь измена. - Знаешь, дитя, единственный, кто совершил государственную измену, это Болимия. – проворчала Татия. Я задумалась. У меня есть шанс вернуть свою жизнь в нормальное, здоровое русло. Нужно лишь отвоевать трон, назначить преемника и уйти на покой, то есть, вернуться обратно к родителям, позабыв обо всем этом, как о страшном сне. - Хорошо, я согласна. Но сначала вы вернете мою, якобы потерянную, память. Если она действительно потеряна. - Вот и решили, – с облегчением вздохнул Филипп.- Тогда встретимся на следующей неделе у меня в хижине, перед праздником медуз. Как только я вышла из библиотеки, закрыв за собой дверь, сзади в мою голову прилетел удар, и я вырубилась. *** Очнулась я тоже от удара, на этот раз по лицу. Щека и губы жутко щипали, из них сочилась кровь. - Сволочь поганая! Очнулась? – прошипел знакомый голос. Я еле как открыла глаза. Передо мной…. О, боже. Передо мной Макс. Место, в котором мы находились, было очень темным и вонючим. В лицо прилетел еще один удар кулаком. - За что ты так со мной? – пискнула я, и слезы ручьем полились по опухшим щекам. - За то, что твой придурок Джексон везде лезет, куда не следует. Он слишком влиятельный и подозрительный. Он забрал все, что у меня было. И, раз уж я не могу притронуться к нему, я возьму то, что так дорого ему, – он схватил меня за волосы и резко оттянул мою голову назад, - тебя. Макс откинул меня к стене и чуть ли не с рыком пнул в живот, затем пару раз по ногам. В глазах потемнело. Теперь еще изо рта пошла кровь. Так. Соберись с силами, вспомни все, чему тебя научил папа. - Что теперь скажешь, а? Глупышка, ты действительно поверила, что я тебя люблю? Жалкое зрелище…. Единственные, кто тебя любят, это Джексон, твой братец и твои родители. Но ничего, я и до твоих родичей доберусь, – самодовольно улыбнулся он. - Не посмеешь! – заорала я, да так, что сам Макс опешил от неожиданного ответа. - Ты думал, что я Элизабет Ивенитта Маршалл и отступил от своей мысли, когда до правды оставалось всего ничего. Кто из нас глупец, так это точно ты. Тронешь моих родителей хоть пальцем, и не раз пожалеешь, что родился на свет! Стоило белокурому эльфу отойти на два шага назад, как я встала на ноги и, с разворота, нанесла ему удар в голову голенью. В этот же миг послышался шум ливня. Недолго думая, я развела руками по обе стороны и прошептала заклинание, которое вычитала из тетради мамы Джексона. Заклинание короткое, но действенное – большим потоком в закрытые окна ворвалась вода. Пока Макс корчился на полу, держась за голову и захлебываясь дождевыми потоками, я быстренько прошмыгнула в металлическую дверь и заперла ее снаружи. Оказавшись на улице, я поняла, что все еще нахожусь на острове. Живот разболелся, и меня вырвало кровью. Где-то вдалеке послышался топот копыт. - На помощь! – отчаянно закричала я. – Помогите! На помощь! Дождь быстро намочил меня с ног до головы. От бессилия ноги подкосились, уронив меня на землю. - Джексон! – вновь сорвался крик с губ, и тут я заметила на своей руке браслет с порталом, который не снимала с момента своего возвращения из России. Портал перенес мое тело в бальный зал, в котором должен был проходить праздник в честь перемирия с пещерными троллями. Но вместо торжества, здесь был мрак и тишина. Ледяной пол приятно охлаждал больные ноги, которые напрочь отказывались шевелиться. Поэтому я медленно поползла в сторону выхода, надеясь встретить хоть кого-нибудь. К счастью, со стороны лестницы раздались голоса брата и королевы, но увидев меня, от криков Болимии проснулся весь дворец. Джон взял меня на руки и понес в совершенно другом направлении от моих покоев, остановившись перед дверью, он пихнул ее ногой. - Что случилось, Лиззи? – заботливо спросил брат, кладя меня на кровать. - Ник, боже, как я по тебе соскучилась! – я крепко его обняла. – Во время праздника я ходила в библиотеку, там Гундуру расспрашивал о моем здоровье и подбирал новые методы лечения. А потом меня вырубили ударом по голове. Это был Макс. Он избил меня и грозил навредить родителям. Джон, пожалуйста, проследи, чтобы…. Не дав мне договорить, он поцеловал меня в макушку (пожалуй, единственное место, которое у меня сейчас не болело) и быстро выскочил из комнаты. Оставшись на какое-то время в одиночестве, я дала себе слабину и расплакалась, а после быстро уснула. Белый олень сегодня не приходил ко мне во сне. Зато сквозь сон прорвались голоса, но особенно четким был голос Джона: - Черт возьми, Джексон, ты должен был быть рядом с ней. - Да, я знаю. Она сказала, что пошла к вождю. Я и не стал преследовать, поскольку Гундуру всегда требует оставлять их наедине. Вздох. - Что ж, во всяком случае, так было прежде. Теперь, даже на сеансах ты должен быть рядом с ней. Я поговорю с вождем. Еще вздох, более тяжелый. - Я как представлю ее там, с ним. Святой Эдгард! А если бы она погибла…. Джексон, я бы не вынес этого. Повисло молчание. - Блин, так непривычно видеть тебя со здоровым цветом кожи. Она и вправду на тебя так повлияла? Я знаю, что может делать любовь с Лизой, но никогда не думал, на что способна ее любовь. - Ты прав. Это нечто. Она спасла меня от самого себя. - Я понял, понял. Ладно, забирай ее сейчас к себе. Разведчики доложили, что Демон идет сюда с армией. - Еще этого не хватало, – буркнул Джексон. - Из всех, кого я знаю при дворе, только тебе я могу доверить безопасность своей сестры. Прошу, позаботься о ней. - Хорошо. Спасибо за доверие, Джонатан. Не выходя из комфортного сна, я автоматически обхватила шею Джексона слабыми руками, когда он взял меня на руки. *** Открыв глаза, я поняла несколько вещей – сейчас ночь, и я нахожусь не в своей постели. Здесь пахнет цитрусами, а не ванилью и белыми розами, как в моих покоях. Из соседней комнаты доносился чей-то шепот. Первая мысль в голове – опять Макс? Так. Без паники. Подняв обе руки перед собой, я медленно пошла навстречу неизвестному. Свет вел на кухню. Только он повернулся, как огромный поток воды, исходящий из моих рук, стремительно ударил в лицо и прижал его к стене. Вода плюхнулась водопадом на пол. Упс. Это Джексон. С молниеносной скоростью он подлетел ко мне и, схватив за обе руки, прижал к противоположной стене – к холодильнику. Послышалось дребезжание стеклянных бутылок. - Успокойся. Это я. – успокаивающе проговорил он. Я взвизгнула от боли в спине, в руках и ногах. - Прости. Ради бога, извини, Джексон, я не знала… - начала тараторить я. - Все нормально. Ты защищалась. Правда, я не планировал сходить в душ посередине ночи. – Выдохнул он. – У тебя ужасный вид. Я огляделась в поисках зеркала и увидела в отражении опухшее лицо с синяками, ссадинами и разбитой в нескольких местах губой. Выглядит действительно страшно. Но его взгляд оставался, как и раньше, самым нежным и полным заботы. Я густо покраснела. - Еще раз извини, - прошептала я. - Ничего, все в порядке, – улыбнулся он и куда-то ушел, вероятно, за тряпкой. Но когда вернулся, лужи уже не было благодаря коротенькому заклинанию. Я переоделась в одежду, которую мне дал эльф, и стала ходить за ним по пятам. Впрочем, он и не возражал. За это время он полил все комнатные растения (их тут целая тысяча!), накормил четырех котов и двух собак, закинул вещи в стиральную машинку, развесил свои костюмы на вешалки в шкаф, разложил галстуки по отдельным ящичкам в комоде. - Тебе нравится жить в одиночестве? – спросила я, когда он домывал последнюю чашку. - Как ты знаешь, я долгое время увлекался наркотиками, и в какой-то степени мне нравилось находиться наедине со своими мыслями. Но за последние несколько дней все изменилось. В моей жизни появилась ты. Скажи честно, что произошло у вас с Максом? - Он избил меня, пытаясь отомстить тебе за то, что ты отнял у него все. - Вот же козел! - Ты говорил, что его посадили в тюрьму, из которой ему не выбраться. - Да, помню. Можешь мне не верить, но его кто-то выпустил. Кто-то, у кого есть королевский пропуск. - Знаешь, после всей этой ситуации и неоднократных попыток Макса навредить мне или вообще убить, мне кажется, что мне следовало промолчать насчет его кандидатуры в мои охранники. Так было бы лучше для всех. - Не говори так. - Почему? Он бы сейчас не лез к тебе. - Элизабет, он лезет к тебе, потому что знает, что ты дорога мне. Да, я виноват в этом. Прости. То, чего я так боялся все эти столетия, настигло меня, стоило мне только позволить себе стать счастливым. - Теперь ты снова бросишь меня? – разозлено спросила я, хотя даже не думала о таком спрашивать. Это не мой вопрос. Эльф удивленно уставился на меня. -Что ты сейчас сказала? - Ниче… - Повтори. Ярость, которая появилась во время моего вопроса, тут же испарилась. Этот же гнев я чувствовала, когда Макс стал угрожать моим родителям. - Элизабет, - вновь позвал эльф, но уже мягче. - Я не знаю, что со мной происходит, Джексон. Такое ощущение, будто у меня раздвоение личности, и во мне сидит какая-то обиженная, разгневанная, но уверенная в себе женщина. Я никогда не была такой. Слезы снова покатились по лицу. - Кто она? Чего она хочет от меня? - Ты уверена, что хочешь слышать ответ? – он едва коснулся моей щеки. - Не особо. Так как уже догадываюсь, каков он будет. Я тут же успокоилась, готовая получить ответ хотя бы на один вопрос из сотни. - Эту женщину зовут Элизабет Ивенитта Маршалл. И она не сидит в тебе. Ты и есть она. - Только лишенная памяти? – хмыкнула я, улыбнувшись. - Да. Филипп с Татией мне все рассказали. - Ты тоже из их ближнего окружения? - Нет, я тайный разведчик Болимии, пытаюсь узнать враг ты для нее или нет. И да, это я выпустил Макса. Минуту я ошарашенно смотрела на него, и он добавил: - Ты бы поверила в эти слова? Ах да, забыл сказать, я наврал насчет своих чувств, чтобы втереться к тебе в доверие. В это ты бы тоже поверила? Я рассмеялась. - Сарказм у тебя на высоте. Так во что мне стоит верить? - В то, что я люблю тебя жгуче, горячо и порочно. Щеки медленно залились румянцем. Несколько секунд Джексон смотрел на мои губы, явно желая поцеловать, но передумал. И хорошо, потому что они не выдержат какого-либо прикосновения, пусть даже самого нежного. Заглянув первым делом в холодильник, я обнаружила, что кроме риса и куриной грудки из еды у эльфа ничего нет. Полтора часа готовки дали безупречный результат. Надо было видеть, с каким аппетитом Джексон уплетает ночной ужин. Когда посуда была перемыта, я не успела что-либо сообразить, как брюнет уже понес меня в комнату и усадил на кровать. Затем начал что-то искать в большом шкафу. Я, тем временем, оглядела всю комнату. Спальня оказалась большой, но маленькая люстра с тусклой лампочкой делала ее тесноватой. Окно занимало всю стену, возле него двуспальная кровать с тумбочками. Противоположную сторону занимали деверь на веранду и шкаф со встроенным плазменным телевизором. - Ты мерзлячка? - внезапно спросил он, роясь в шкафу. - Да. - Вот, - он протянул мне теплый плед. - Хоть мы и находимся в южной части Норвегии, но мы в горах, и здесь холодно, а я всем сердцем не хочу, чтобы ты простудилась. Чувствуй себя как дома, – с этими словами он поцеловал меня в лоб. - Расскажи о себе, пожалуйста – попросила я, когда мы легли в теплую постель под толстое одеяло. – Ты знаешь обо мне все, но я о тебе ничего. Он слегка смутился, но, подложив руку под щеку, начал рассказ: - Моего отца звали Хенрик, маму Герда. У меня есть два брата: Уилльям и Кол; и сестра Самара. Вначале мы были людьми. Тысячу лет назад. Хотя наша мать и занималась чёрной магией, мы были обыкновенной семьёй, пытающейся выжить в сложное для этого время. И, так или иначе, мы были счастливы. Пока однажды ночью наш младший брат Каспер не был убит самым страшным злом нашей деревни – волком. Наша семья была безутешна. И Уилльям больше всех. В отчаянии защитить остальных из нас, наш отец заставил мать воззвать к чёрным силам, чтобы сделать нас сильнее. Так были рождены первые бессмертные эльфы. Но с этой скоростью, силой и бессмертием пришёл нестерпимый голод. Никто не чувствовал этот голод больше, чем Уилльям. Когда он убил в первый раз, он узнал, кто он на самом деле. Его руки побледнели и стали пепельными, прекрасные глаза, которые когда-то были зелёными, стали темнеть, пока не почернели совсем, а некогда золотистые волосы обрели оттенок смерти. Он был не просто эльфом. - Он был ещё и демоном. Я слышала об этом проклятии. Мама рассказывала мне страшилки на ночь, когда я не хотела спать. Если эльф, в чьих жилах течет демоническая кровь, убьет человека или себе подобного, он становится даэдрой. - Уилльям стал результатом неблагоразумия нашей матери. Она скрыла от нас связь с магом воды, таким же, как ты, который оказался демоном. Разгневанный предательством, мой отец убил нашу мать и погнался за нами, чтобы и нас убить. - Выходит, Демон ночи, он же Пиндер, и он же Уилльям – твой родной брат? - Я не оправдываю его поступки. Но ты должна понять одно. Веками наш отец преследовал Уилла, преследовал всех нас. Каждый раз, когда мы обретали счастье, нам приходилось бежать, даже из Фредрикстада, где мы были счастливы больше всего. Незадолго после того, как Уилльям окончательно разрушил заклятие, которое не давало ему стать даэдрой, мы обнаружили на пороге нашего крыльца гроб, в котором лежало расчлененное тело нашего отца. – Джексон нахмурился - Я думал, это сделает его счастливым, но он стал ещё злее, чем раньше. Я не знаю, как относиться к данной информации. Его брат день за днем убивает эльфийские семьи, а Джексон ведет себя так, будто уже привык к этому. - Почему твой брат так ненавидит эльфов? – как можно более безразлично спросила я. - Он их не ненавидит. Уилльям лишь ищет кулон. - Поэтому сжигает поселки? Из-за какого-то кулона? - Это ведь не просто кулон. Когда-то я сделал его своими руками и подарил Элизабет на ее шестнадцатилетие, в нем заключается вся ее сила, которая в разы могущественней силы Болимии, Филиппа и всех других магов вместе взятых. Болимия тоже его ищет, ее новая игрушка – лорд Готчинский теперь помогает ей. Если Уилльяму он нужен для воскрешения своей любимой, то Королева хочет им воспользоваться для дальнейших завоеваний эльфийских земель, той же России или Великобритании, и укрепления своей власти на троне. - У Уилла была девушка? Странно. Никогда бы не подумала, что это возможно. - И все же, это так. Она приходится сестрой Элизабет. - Получается, Болимия плохая, Демон ночи хороший, так? Джексон рассмеялся. - Давай-ка лучше спать. Я улыбнулась, пораженная открытиям, в которые меня посвятил нориф, и всему тому, что случилось со мной за прошедшие сутки и, выпив очередную разноцветную жидкость, стала засыпать. *** Все время, что я проводила у Джексона, было наполнено ухаживаниями и новыми микстурами Филиппа, которые он передавал мне по тайной почте. Радужная водичка с привкусом самых разных фруктов сравнительно помогала – с каждым разом сердце болело все меньше и меньше. Белоснежный олень во снах стал отдаляться. Старейшина в письме объяснил это тем, что барьер проходит. Это было действительно так. В голове появились воспоминания, которых раньше не было. Например, прогулка возле иссушенного озера. В появившихся воспоминаниях Джексон называл это нашим тайным местечком. Поэтому, когда он вернулся в дом с очередным букетом полевых цветов, я сразу задала ему вопрос: - У нас с тобой было когда-нибудь тайное место? Он усмехнулся и заправил мою прядь за ухо, затем, не сказав ни слова, открыл портал и поволок меня за собой. - Где мы? - В нашем тайном месте, - улыбнулся Джексон, крепче сжимая руку от волнения. Он привел меня к озеру с прозрачной водой. Место показалось знакомым. В голове тут же всплыла картинка: я держу руки перед собой, вода повторяет мои движения, зависнув в воздухе и испарившись, в этот же миг кратер от озера опустел. - Напомни, как это место связано со мной? Судя по твоей реакции, оно и для тебя имеет значение. - Здесь мы с тобой познакомились, а я умудрился по уши влюбиться в тебя. - Так это я иссушила озеро? Джексон молча кивнул. - А наше знакомство, каким оно было? - Мой младший брат Каспер тогда заболел. Мама отправила меня на поиски лечебных цветов, которые растут только возле озер. Подходя ближе к озеру, я услышал бурное журчание воды и спрятался в кустах, чтобы наблюдать. Вот на том камне, - Джексон указал на каменистый обрыв, - стояла девочка. Это самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел. Ее озорные голубые глазки светились от вдохновения, а пухлые губки что-то шептали. Медленными движениями рук она вырисовывала в воздухе невидимые узоры, а вода их повторяла, зависнув над опустошенным карьером. Едва ангел перестал шептать, вода испарилась, оставив после себя бодрящую свежесть. Дно опустело, а юная леди продолжала улыбаться. О, эта ангельская улыбка! Моя затекшая рука не выдержала напряжения, и я упал, зашумев кустарником и напугав это очаровательное чудо. Так мы с тобой и познакомились. Я застыла и еще раз оглядела место. Все казалось таким знакомым и родным, что неохотно я все-таки стала принимать правду – я Элизабет Ивенитта Маршалл. - Подожди, - остановила я Джексона. – Хочу кое-что сделать. Нориф остановился и внимательно на меня посмотрел. Я вытянула руки перед собой и стала шептать заветные слова. Озеро забурлило. Вода поднялась в воздух, повторяя движения моих рук. Щелчок, и все испарилось, превратившись в прохладный туман. Джексон завороженно глядел, и я расхохоталась. - Я бы хотел пригласить тебя на свидание, - заявил эльф. – Как ты относишься к просмотру фильма под луной на лужайке? - Оказывается, не только я романтик. - Возможно. Я просто хочу скрасить твое пребывание рядом со мной. Тебе и так досталось за последний месяц, - кончиками пальцев он едва прикоснулся к моей почти зажившей губе. – Но на данный момент я безумно хочу тебя поцеловать. - Так целуй, - едва прошептала я, как Джексон нежно прикоснулся к моим губам. *** - Джон звонил. Сказал, ты можешь вернуться во дворец, – немного печально сообщил Джексон. - Вот и все? Моя ссылка подошла к концу? Нориф усмехнулся. - Надо будет поговорить с Уилльямом, чтобы он почаще угрожал нападениями Болимии, - усмехнулся нориф. - Зачем? - Чтобы тебя почаще отправляли в ссылку ко мне. Этим же вечером в мою комнату влетел бумажный самолетик. Я развернула оригами, удивленная, что кто-то еще посылает такие письма. Это от Николая. «Здравствуйте, милая Элизабет. Наконец, я нашел в себе смелость и решил написать вам. Сам не знаю, почему веду себя как мальчишка. Надеюсь, мое письмо не доставит вам проблем. Если же вы передумали насчет тайной переписки, я пойму и не буду навязывать вам своего внимания. Если вы все же согласны на общение, то просто сверните письмо с ответом в самолетик, подумайте обо мне и подуйте на оригами. Самолет сам найдет меня». Ответ не заставил долго ждать: «Мой сердечный друг, никак не ожидала, что вы все-таки напишите. Это приятно. Безусловно, я согласна на общение». Как он и сказал, я свернула листок бумаги в оригами и, представив образ Николая в мыслях, подула на самолетик. Бумажное творение едва пошатнулось и улетело в окно. - Элизабет? - Да, Джексон? - У меня для тебя сюрприз. Тебе понравится, - улыбнулся нориф. Около часа мы шли по лесу в неизвестном мне направлении и вскоре вышли к огромному обрыву, над которым висел густой туман, из бездны которого доносился шум дождя. - Я взял зонт, - сказал Джексон. - Не стоило. Зонт не понадобится, – улыбнулась я, - или ты боишься намочить костюм? Он усмехнулся и подал руку. - Держись крепче. Мы стали спускаться по деревянной лестнице в глубину дождевого каньона. Чем ниже мы спускались, тем более сырой и влажной становилась земля и сама лестница. Туман стал оседать, превращаясь в дождь, затем в ливень. Внутри все взбудоражилось, затрепетало и запело. Лестница перешла в гладкую каменистую дорожку. Я сняла обувь и с широкой улыбкой пошла босиком, подставляя лицо под теплые струи дождя. - Видеть тебя счастливой – услада для моих глаз, - улыбнулся нориф и стянул с себя мокрый пиджак. За считанные секунды рубашка намокла и прилипла к его телу. Я поняла, насколько я голодна. Не в плане еды. Я безумно хочу этого мужчину. Моего мужчину. И как же я хочу, чтобы он сейчас прочитал мои мысли, ведь я не в силах сделать первый шаг сама. Он выдохнул. А у меня едва не остановилось дыхание. С темной шевелюры стекает дождевая вода, кожа светится румянцем, щетина едва блестит. Джексон отбросил пиджак на камень, подошел ко мне почти вплотную и нежно провел рукой по щеке, подчеркивая большим пальцем линию подбородка. - Ты мучаешь меня своими мыслями. И я бы хотел, чтобы наш первый раз прошел в более сухой обстановке, но я не в силах больше сдерживаться. Я люблю тебя, Элизабет, но прямо сейчас я хочу взять тебя под этим каскадом воды. *** Вернувшись из каньона, я тут же направилась к вождю эльфов Гундуру. Тихий шелест волн раскачивал маленькую узенькую лодочку, в которой старейшина распутывал сети для рыбной ловли. - Здравствуйте, Филипп. - Садись, – буркнул мужчина – Поможешь распутать сеть. - Опять за форелью охотились? - Нет. Сегодня я посвятил день медузам. Надеюсь, ты помнишь почему. - Да, сегодня праздник медуз. - Верно. В этот день, точнее вечер, каждый уважающий себя эльф не имеет права включать свет. В ночь, когда звезда Вега озаряет небосклон, все эльфы ловят медуз и весь вечер веселятся. Морские творения освещают землю, как звезда Вега дарует свой свет небу. Все погружается в сиреневый цвет. - Ого. Это происходит только на острове? Или на других материках тоже? - Видишь ли, дитя, на острове живут только добрые души. Медузы Вега чувствуют внутреннюю энергию каждой души и обитают там, где нет зла, поэтому дают свой свет и не бьются током. Человеческий мир зациклен на собственном превосходстве, что приводит к войнам, от этого и не видят всей красоты природы. Магия чужда людям. Если ты чем-то отличаешься от общества, то ты изгой везде и для всех. Люди завистливы и полны злобы, поэтому медузы их жалят. Вот, возьми ее, - вождь протянул мне создание, которое медленно шевелилось в руках – Пусть сегодня она принесет свет в твое сердце. - Спасибо – слабо улыбнулась я, принимая живой «подарок». - Идем в хижину. Я дам тебе зелье и поподробнее расскажу про Элизабет Ивенитту Маршалл. Выбросив сети обратно в воду и накинув на свои хрупкие плечи ведра с медузами, старейшина выкарабкался из лодки и медленно побрел к домику. Скользкое желе подобное создание обвило щупальцами мои запястья и нежно поглаживало их. Невозможно понять, приятно это или нет. Филипп рассадил медуз по банкам и, усевшись на ковер, стал рыться в сундучке с колбами. - Сейчас ты выпьешь всю эту жидкость и ляжешь на пол. Я выпила розовую соленую воду и вместе с медузой легла на коврик. Старейшина взял меня за руку и начал свой рассказ: - Примерно тысячу лет назад существовало королевство. Правили им два эльфа - король Эдгард и королева Маркиза. У них было две очаровательных дочери – Елизавета и Анна. Старшая дочь - Лиза унаследовала от отца орлиные крылья, от матери магию воды. Анне крылья не достались, зато она обладала даром предвидения будущего и способностью делать из него пророчества. Когда в семье родилась Анна, родители перестали баловать её своим вниманием и всё больше отдалялись от Элизабет. Я был другом этой королевской семьи, поэтому посвятил себя обучению старшей дочери. Пока король и королева играли с Анной, Элизабет часами сидела за учебниками и картами. Свободное время она проводила в библиотеке за большой книгой о драконах, магии и любви. Девочка понимала, что выросла, и теперь должна сама себя развивать, не полагаясь на родителей. Всё чаще и чаще она убегала в лес. Я видел, как ее огромные крылья поднимали её маленькое тельце к небесам, кружа меж густых облаков в свете солнечных лучей. Я рассказывал Элизабет о том, что существуют другие эльфы. Одним из любимых ее мест было озеро в заболотистой глуши, куда никто не мог пройти. Здесь она тренировала магические приёмы с водой. Не всегда всё получалось с первого раза, но спустя год Элизабет удалось сделать то, что не было под силу ни единому магу. Она вычерпала всю воду, вознося её к небесам плавными движениями рук. Там она встретила свою любовь. Его звали… «Джексон» - промелькнуло у меня в голове. - Ай, не помню, как его звали. На свое пятнадцатилетие принцесса получила от этого юноши подарок – кулон, сделанный из самых прочных лиан и кристалла, что растет на дне самого глубокого озера во Франции. В будущем он станет источником ее сил. В этот же вечер во дворце случился пожар. Король с королевой погибли, но останки сестер так и не были найдены. Филипп отпустил мою руку и добавил. - Элизабет, внутренний голос и твоя память уже пробуждаются, ты должна это чувствовать. Зелье, которое ты выпила, развеет все чары. Сегодня ночью ты вспомнишь все, что забыла, и обретешь то, что потеряла. Небо видит – в тебе заложена огромная сила. Я знаю, ваше величество, вы спасете всех нас от Болимии. Не знаю, как остальные, а я верю в тебя, Лиза. Я открыла глаза и, придерживая свою медузу одной рукой, пошла обратно. Как и сказал вождь эльфов, стоило последнему лучику солнца скрыться за горизонтом, как все эльфы вышли из своих домов. У каждого была банка, кастрюлька и даже небольшие аквариумы, в которых плескались медузы. Взяв свою медузу, я забралась на ветку одного из широких деревьев. Отсюда мне будет виден весь праздник. В небе засияла фиолетовая звезда Калипсо. Все вокруг заблестело и засверкало сиреневыми огоньками. Моя медуза начала слегка вибрировать и мурлыкать, ласкаясь своими склизкими щупальцами. Эльфа пустились в пляс, обнимая своих медуз и вознося их к небу. Не знаю почему, но это прекрасное зрелище. Я и не заметила, как сама начала поглаживать свою медузу. - Я тебя обыскался, - сказал Джексон, едва запыхавшись. - Долго искал? - Достаточно, чтобы появилась мысль обратиться за помощью к королеве. Я лишь улыбнулась. Нориф сел рядом. - Как прошла встреча с Гундуру? - Спокойно. А где твоя медуза? - Я не верю в это все. Они смеются и танцуют, в попытке отвлечься от очередной назревающей войны. Уверен, мой брат сейчас бродит где-то среди них, пытаясь раздобыть полезную информацию. - Что? - Не бойся, тебя он не тронет. Я не позволю. - Неужели у Болимии все так плохо с охраной? - Она думает, что с этим у нее все превосходно. Вот только она не знает, что я на стороне брата. - А ты не пробовал быть на стороне своего сердца? Пожить исключительно для себя? - Дождевого каньона было недостаточно, чтобы это показать тебе? Я покраснела, вспоминая нашу бурную разминку. И видимо Джексону нравилось мое смущение. - Ты прав. Мне было недостаточно. Такого ответа он явно не ожидал. - Поверь мне, я могу устроить тебе марафон, да так, что ты потом ходить не сможешь. Но ты подумай, что скажет об этом твой брат? - Джон? Он, конечно, беспокоится обо мне. Но мне уже есть восемнадцать лет, - я задумалась и добавила, - или тысяча девятнадцать. Гундуру сказал, что сегодня ночью я вспомню все, что забыла и обрету все то, что потеряла. А что, если ты ключ ко всему этому? - А если нет? – настороженно спросил нориф. - А если да? Вернется моя память или нет, окажусь я Элизабет Маршалл или нет, так или иначе мне все равно осталось недолго жить. Я не боюсь быть счастливой, Джексон. В отличие от бессмертного эльфа. - Даже не смей заикаться про свою смерть. - Нет, я буду. Я буду говорить о своей смерти ровно столько, сколько потребуется, потому что бояться ее нет абсолютно никакого смысла. Ведь в конечном итоге, я умру. И раз уж так получилось, что ты мое счастье, то… Не выдержав, нориф подхватил меня на руки и уже через секунду мы были у меня в покоях. Его руки сомкнулись у меня на шее, слегка вдавливая в стену. - Я же сказал, не смей говорить о своей смерти. - И что же ты сделаешь мне? – ехидно спросила я, когда он отступил на шаг, на любимом лице появился оскал, послышалось тихое рычание. *Сон* Широкая улыбка озарило лицо двенадцатилетней волшебницы. Как вдруг чудесный момент нарушил чей-то тихий голос: - Ого! Из-под пушистого куста вывалился юноша. Каштановые локоны спадали до самых плеч, едва завиваясь, а в глазах томился горький шоколад. Парень был высокого роста, широк в плечах и немножко худощав. Он вытянул руки перед собой, слегка согнув спину, и начал медленно приближаться к девочке. - Не бойся. Я тебя не обижу. - Не подходи! - вскричала Элизабет и лишь одним взмахом руки поставила перед собой барьер из воды. - Прости, прости. Не хотел тебя напугать. То, что ты сейчас сделала – это настоящее волшебство! – сказал парень. – Меня зовут Джексон. Джексон Фолт Фареррский. А тебя как зовут? Девочка немножко расслабилась и опустила плечи, но барьер опустить не решилась. - Я принцесса Элизабет Ивенитта Маршалл. - Значит, мне позволено обращаться к тебе «Ваше величество»? – уточнил юноша, отдавая поклон. - Нет, что ты. Можно просто Лиззи. Сколько тебе лет? - 16, а тебе? - 12. Ты выглядишь, как взрослый человек. - А ты как маленький потерянный котенок, – улыбался парень. - Конечно, я буду потерянной, ведь ты отвоевал моё единственное безопасное место. – Завопила девочка. - Правда? Но я не отвоевывал это место. Я лишь искал лечебные травы для моего брата. Около этого озера они всегда растут, – Джексон указал рукой в сторону карьера, который остался полностью сухим, но потом осекся, - Точнее возле того, что от него осталось. Между прочим, я эльф. И голос озера успокаивал мою душу, когда я сюда приходил. Если хочешь, можем вместе сюда приходить. Это будет нашим маленьким секретом. Мы ведь оба эльфы. Немного задумавшись, принцесса кивнула. Щелчок, и барьер спал. Так, у нее появился настоящий друг, но была ли эта дружба простой? Каждый день Джексон дарил ей маленькие букеты из полевых цветов. Вскоре её комната была заполнена множеством цветочных ароматов. Всё это больше походило на счастье, которое ворвалось с такой внезапностью, с какой может и уйти. На своё пятнадцатилетие Лиззи получила от Джексона скромный подарок - маленький кулон, который был сделан своими руками. - Это твой оберег. Носи его всегда с собой. В нём моя душа, которая теперь принадлежит тебе. – С этими словами юноша поцеловал девушку в щёчку. Когда принцесса вернулась в замок, её сестрёнка Анна уже крепко спала. Слуги о чем-то бурно шептались. С центральных окон доносился людской шум и крики. - Элайза, - раздался голос мамы – Подойти сюда, милая. Королева сидела на диване перед камином. Она никогда не ругала дочь за позднее возвращение домой. Короля Эдгарда нигде не было. Девочка подошла к маме и опустилась на колени. Некоторое мгновение женщина молчала, а потом, призадумавшись, сказала: - Ты так быстро выросла. Мы с отцом уделяли тебе слишком мало времени. Прости нас, пожалуйста, за это. - Ничего, мамочка. Я не в обиде, – призналась юная леди. - Послушай, знаю, я никогда не была примерной матерью, но хочу, чтобы ты дала мне обещание. Что бы ни случилось, защищай свою сестру. Береги её, как зеницу ока. Обещаешь? – Маркиза крепко схватила ее за руку. В её глазах показались слёзы. Она не любила плакать при дочери. - Обещаю, мам. Я не оставлю Анну. Девушка крепко обняла маму и ушла в свои покои. Она долго не могла уснуть, гадая, почему мама взяла такое обещание? От волнения она судорожно сжимала в руках кулон Джексона. К несчастью, когда она все же смогла уснуть, её сон нарушил непонятный треск. Выйдя в коридор, Лиза учуяла запах гари. Бежать было некогда, и она взлетела. Завернув за угол, она увидела, как пылает тронный зал. Черный дым укутал всё помещение. «Надо найти родителей» - подумала принцесса и полетела на самый верх дворца. То, что она увидела, посеяло в ней боль, страх и ужас. Повсюду был огонь. Сквозь языки пламени она не могла разглядеть в окнах родителей. Единственным решением оказался главный вход. Двери были открыты, но завалены обломками полыхающих досок. - Лиззи! – крикнул отец. - Папа! Папочка! Я здесь. Как мне вас вытащить? Пап! Мне страшно! – истошно завопила девушка, пытаясь поднять тоненькими ручками тлеющие доски. - Нет! Не смей! Нас ты не спасешь, но можешь спасти свою сестру. Лети! Лети, мой ангелок! Мы с мамой всегда любили и будем любить тебя! Лети! Живо! Слезы заполонили глаза. Не видя ничего перед собой, принцесса бросилась вниз. Быстро отыскав комнату Анны, до которой огонь ещё не дошёл, она ворвалась в покои. Дитя крепко спало, свернувшись клубочком. - Анна. Анна, милая, – позвала её старшая сестра, поднимая на руки. – Держись, родная. Элизабет прикрыла лицо девочки, чтобы та не увидела свой родной дом, объятый пламенем. С огромным шумом крыша дворца обвалилась. Замок пал. Куда теперь идти? Что делать? Они остались одни. Больше всего, она боялась потерять родителей. И вот теперь это случилось. Девушка не сразу поняла, что находится на полпути к дому Джексона. Но ведь дома его родители. Они – тоже эльфы, но можно ли им доверять? - Джексон! – тихо шепнула Лиззи, приземлившись недалеко от его хижины. Она знала, что у юноши хороший слух. Он должен её услышать. - Лиз? – позвал Джексон, выходя из хижины и беря спящую Анну на руки. – Дома никого нет. Родители ушли помогать тушить ваш дворец. Мои братья с сестрой спят. Поживете у нас. - Нет, нет! Джексон. Это опасно. Твои родители …. - Знают. Поверь, когда обнаружат, что ваших обугленных костей в замке нет, все начнут искать вас и захотят убить. Мои родители не такие. Они хорошие, не бойся. Я буду защищать тебя и твою сестру, – сказал Джексон и уложил Анну в кроватку, накрыв покрывалом. Девочка, немного поерзав, продолжила сладко сопеть. Парень с девушкой развели костер и уселись на землю. Ночь была холодна, и Джексон принёс еще одно одеяло. Только юноша обнял девушку, как слёзы водопадом хлынули по ее щекам. Тут же начался дождь. Вскоре началась гроза. Джексон не знал, что сказать, как успокоить её. А что обычно говорят детям, чьи родители погибли пять минут назад? «Держись, тебе станет легче?» Буря прекратилась – девушка уснула, съёжившись на руках парня. Он понимал, что обязан защитить её. Где-то вдалеке завыли волки. Следующие несколько лет оказались тяжелыми. Джексон с отцом построили для сестер небольшую хижину. Анна подружилась с младшим братом Джексона – Уиллом, который не отходил от нее ни на шаг. Элизабет оставалась в хижине. Было опасно выходить к людям, когда у тебя за спиной крылья, да такие, что тянутся шлейфом. В королевстве образовалась новая власть. Трон, некогда принадлежавший родителям сестер Маршалл, теперь принадлежал кучке богатых крестьян и вскоре был передан юной Болимии Текк. Постепенно девушки отвыкли от королевской роскоши. С утра ранний подъем, стирка, добыча пропитания, уборка, готовка. Джексон старался уделять как можно больше внимания и заботы Лизе, поэтому навещал ее каждый день. Уилльям же учил Анну правильно смешивать краски из природных материалов. Несомненно, они были влюблены друг в друга. Казалось бы, вот оно – счастье. Все зажили в согласии, мире и любви. Это были две маленькие семьи, пытающиеся выжить в сложное время. Но однажды случилось горе. - Каспер! Мама! – орал Уилл, держа на руках ошметки разорванного тела младшего брата Каспера. Послышались еще рыдания. От этих невыносимых звуков Элизабет сморщилась. Прибежала, запыхавшаяся Анна: - Там такое… Господи… Элиза… - Что? – взволнованно спросила старшая сестра. - Каспера убили. Уилл нашел его мертвым в лесной глуши. Его убила стая волков. Уилл никого не подпускает, даже меня, – она разрыдалась и бросилась в объятия сестры. Элизабет покачивала ее на руках, приговаривая: - Ему нужно время. Время залечит все раны, и все вернется на свои места. Дай ему немного времени. В этот же вечер в семье Фареррских было собрано семейное собрание. Анну и Элизабет не пригласили. Запахло костром, затем какой-то падалью. Элизабет уложила сестру спать, спев ей колыбельную – так Анна быстрее и крепче засыпала. - Лиза, - позвал Джексон, когда подошел к хижине сестер. Анна уже спала. Укрыв ее покрывалом, старшая сестра Маршалл вышла к юноше. - Здравствуй, Джек, – она нежно поцеловала его в щеку. Парень слабо улыбнулся, но в его глазах томилась печаль. - Нам надо поговорить. Джексон повел ее в сторону оврага, что лежал неподалеку, где над пропастью парил густой туман. - Мы с братьями покидаем деревню сегодня на рассвете, – внезапно сказал он, остановившись возле самого края. - Почему? - Мы стали чудовищами, Элизабет. Я – убийца. И я не хочу, чтобы однажды на моих руках оказалась твоя кровь. - Но, Джек … - Я люблю тебя, Лиззи. Очень сильно люблю. На небе появились тучи, вдалеке прогремел гром, а по щекам девушки покатились первые слезы - начался дождь. Джексон крепко обнял ее и тут же поморщился, почувствовав, как пульсирует вена на ее шее. - Джек, я потеряла родителей, я не могу потерять еще и тебя. - Это же не конец, любимая. Мы с тобой обязательно встретимся. Обещаю, милая, я сделаю все, чтобы мы вновь были вместе. Они говорили и говорили, мечтали и представляли. В конце концов, Лиззи уснула, и Джексон осторожно отнес ее обратно в хижину. Утром, как только взошли первые лучи солнца, Джексон ушел. Дождь шел всю неделю. Он был холоден и мрачен, как и состояние душ сестер Маршалл до тех пор, пока Элизабет не заявила: - Я так не могу. Я обещала Герде, что ее дети будут в безопасности. Мы пойдем за ними. - Ну, наконец-то здравое решение! – воскликнула Анна. – О! Я так рада! Я увижу Уилла, моего любимого Уилла! - Стой, стой. Мы не будем с ними сталкиваться, видеться и разговаривать. Это всего лишь тайная слежка. Братья Фареррские не должны знать, что мы где-то рядом. - Даже один разок нельзя? - Да. Анна тут же заревела. Я и забыла, что она у меня ребенок. Мы нужны были им. Это стало ясно сразу же, когда я узнала все подробности. В ночь перед прощанием, Герда наложила на своих детей проклятие бессмертия. Вот только к нему прибавлялась жажда убийства. Уилл оказался не чистокровным эльфом, в нем текла еще и демоническая кровь. Узнав об этом, Хенрик возненавидел своего сына, который, как он думал прежде, был ему родным. Но грязная кровь и гены любовника Герды взяли свое. Уилльям стал даэдрой. В гневе Хенрик убил жену и погнался за детьми. Кол и Уилл были очень неосторожны в добычи жертв и оставляли кучу кровавых следов, по которым отец быстро находил их. Приходилось делать самую грязную работу и путать следы, сбивая с толку охотничьи отряды всадников Хенрика. Во всяком случае, в течение двухсот лет мы с Анной увидели мир, прикрывая задницы братьев Фареррских. В один погожий вечер мы пошли на один риск. С помощью умения читать мысли друг друга я ей тихо сказала, бесшумно приземлившись на толстую ветку дуба и всё ещё боясь, что наши мысли могут услышать другие: - Давай сюда. Словно пантера, мягкой поступью она забралась ко мне на ветку. Мы притаились. Джексон и Уилл в перевязанных рубахах стояли, облокотившись на повозку с трупами - своими жертвами, и обсуждали следующий пункт своего прибытия. Кола и Самары не было видно и слышно. Мы с сестрой просто сидели и смотрели, как наша любовь мило беседует о предстоящей поездке в Испанию. - Уилл, наш отец вот-вот настигнет нас. - Не думаю. Каждый раз, когда он почти догоняет нас, он резко останавливается и сворачивает в другую сторону. У меня такое чувство, будто нас кто-то прикрывает. Я улыбнулась. Анна едва покачнулась, хрустнув маленькой веточкой. Оба брата повернулись на звук. Мысленно я отругала сестру, а она спросила: - Можно спуститься к ним? Ну, пожалуйста! - Нет! Даже не смей! – прошипела я – Они нас не видят, но могут услышать. Иначе все двести лет насмарку. Раздался стук копыт. Тут уже мы обернулись на звук. Появились всадники Хенрика. Анна посмотрела на меня взглядом, будто я виновата в их появлении. Мы надели черные мантии с капюшоном так, чтобы никто из присутствующих нас не узнал. Братья Фареррские встали за нашими спинами, когда мы спустились на землю. Всадники остановились перед нами, обнажив мечи с ядом. - Эти мальчишки наши! – пробурчал бородатый мужчина. - Посмотрим. - Джексон, Уилл, займитесь последней парочкой. – Скомандовала Анна, а сама ударила магическим потоком своих жертв, утащив их в глубину леса. Я же, схватив когтями двух мужиков, взлетела в небо, яростно выбросив их за облака. Спустившись обратно, обнаружила, что все всадники убиты. Уилл, как обычно, вытерев рукавом своё чумазое лицо, спросил: - Кто вы такие? - Почему вы защищаете нас? – добавил Джексон. Я продолжала молчать. Анна прошептала: - Вы как дети малые, нуждающиеся в присмотре. Вроде обоим по двести лет, уже взрослые мужики, а какульки за собой убрать не можете. Я ухватила ее за талию и взмахнула крыльями, унося нас домой. - Господи, меня уже начинают бесить эти постоянные нападки Хенрика, - вопила она, когда мы зашли в наш дом. – Он же их отец! Как он может желать им смерти? - Моя дорогая сестра, Герда изменила ему с демоном и родила демоническое дитя, соврав Хенрику, что это его ребенок. Будь я на его мести, поступила бы точно также. - Как? - Убила бы жену за неверность и сына за черную кровь. - Боже мой! И это говорит моя родная сестра! Погоди, а почему ты тогда принимаешь участие в спасении его демонической жизни? Ты бы могла убить Уилла или отдать его Хенрику взамен на свободу Джексона. - Это хорошая идея, даже идеальная. И я бы с радостью это сделала бы, но тогда я навсегда уничтожу твое счастье, тем самым потеряв тебя, - я едва коснулась ее щеки. – Анна? - Оставь меня! – крикнула она и убежала в свою комнату. Я и забыла, что она у меня ребенок. Силы постепенно покинули меня, и я плюхнулась на диван со стаканом бурбона. Анны не было несколько часов. Ничего. Остынет и сама придет. За все время, проведенное в одиночестве перед камином, мне в голову пришла мысль – сделка. Герда не раз говорила, что Хенрик обожает заключать сделки. Правда, не всегда соблюдает условия. Под влиянием алкоголя мысли затягивали еще глубже. Что если, я отдам свои крылья взамен на жизнь Уилла? Б-р-р, еще чего! Но счастье моей сестры на первом месте. Поставив недопитую бутылку на стол, я вылетела через окно на поиски Хенрика и, перехватив его отряд, отправила послание о желании заключить с ним сделку. Разумеется, он согласился. В назначенное место и назначенный час он прибыл один. Но благодаря острому слуху я прекрасно слышала дыхание его солдат, спрятавшихся среди деревьев и кустов. - Спасибо, что пришел. - Твои крылья – божественный дар. Такое существо как ты не должно жить на этом свете. Я принимаю твои условия сделки. Его сподвижники схватили мои руки, привязывая их к ближайшим деревьям. Я нехотя выпрямила крылья, за которые тут же ухватились еще два всадника. - Гарантией моих слов послужит жизнь твоей сестры, - он указал рукой на Анну, добровольно вышедшую на поле. Щелчок, и из ее груди вырвалось острие копья, а изо рта полилась кровь. - Нет… В этот же миг мои лопатки хрустнули, и я заорала, скорее от душевной боли, нежели физической. Всадники заржали, бросив безжизненное тело сестры, и, забрав мои крылья, исчезли. Прошло три дня - я смогла сесть на колени. Еще через день – едва встала на ноги. Анна неподвижно лежала в полу засохшей луже собственной крови. Пронизывающая боль продолжала грызть сердце. И все то время, что я ревела над трупом сестры, поле полыхало черным пламенем. Что мне теперь делать? Я осталась совсем одна. Абсолютно одна. Похоронив Анну в катакомбах под нашим домом в хрустальном гробу и наложив на него кровное защитное заклинание, я отправилась на поиски Джексона. Сама не знаю, почему. Передвигаться на ногах было непривычно. И вскоре выяснилось, что я не единственная, кто охотиться за детьми Фареррскими. Пребывая во Флоренции, я познакомилась с Бенджамином. Как оказалось, после убийства Анны Хенрик продолжил охоту за своими детьми, сжигая на своем пути все поселения, где когда-то останавливались Джексон с братьями. Так, они заживо сожгли жену и дочерей Бенджамина. - Откуда ты родом, Бенджамин? - Мои предки из Франции. Давным-давно они служили королю Георгу и королеве Маркизе, а после их падения переехали в Италию. А вы почему охотитесь за Хенриком? - Он убил мою сестру. - У нас с вами одна дорога, Элизабет. Бенджамин был вежлив со мной, пригласив жить с ним. Он поддерживал меня как мог, вот только я не могла ответить той же пылкой взаимностью. Каждую ночь во сне ко мне приходила Анна, утешая меня словами, что такова судьба, и все идет правильно. Каждую ночь я металась по кровати с испуганными криками. Из-за моих кошмаров Бенджамин стал спать в моей постели, рассказывая о своей семье. Однажды мы наткнулись на гору трупов, разбросанных по поляне. Они убиты демоном. Я тут же учуяла запах Фареррских. Они были здесь. Значит, и Хенрик скоро объявится. - Надо готовиться к засаде, - заявила я, спрятав меч, подаренный Бенджамином, в ножны. - Элизабет, держись около меня, - храбро сказал мой друг. Я почувствовала, как мои голубые глаза начали светиться от злости. - Ты не знаешь, на что я способна и кто такой Хенрик. Так что, лучше ты держись возле меня. - Лиза, ты… вы… - у него округлились глаза. - Я знаю, кто вы. - И кто же? - Погибшая дочь Георга и Маркизы, наследница эльфийского трона, - он упал на колени. – Ваше величество, моя королева, я буду служить вам верой и правдой. - Ты мой друг, Бенджамин, а не слуга. Больше никогда не падай на колени, ладно? - Извините, ваше…. Я понял, - улыбнулся он. Вскоре появились всадники. По моему сигналу, мы с Бенджамином напали на них и перебили всех до единого. В том числе Хенрика. Упаковав его расчлененное тело в гроб, и погрузив оставшиеся трупы в повозку, мы отправились к дому семейства Фареррских. Я накинула свою старую мантию и постучала в дверь. На пороге оказался Джексон. Сердце бешено забилось, отдавая болью, и мне захотелось снять капюшон. - И снова здравствуй, таинственная незнакомка, - улыбнулся нориф. – Прошло двести лет с момента нашей последней встречи. Где же твоя вторая тень? - Ваш долгожданный товар, - прошептала я, махнув рукой, и гроб с трупом его отца упал прямо перед носом. – Проживите свою свободную жизнь счастливо. Джексон недоверчиво посмотрел в темноту капюшона, пытаясь разглядеть в нем мое лицо, затем открыл крышку гроба. Я тут же исчезла. Бенджамин поймал меня и закрыл рукой мой рот, чтобы никто не услышал мои рыдания. Следующие несколько столетий мы с Бенджамином путешествовали по миру, посещая самые разные страны в период их процветания, пока не поселились в Норвегии близ Фредрикстада, где наблюдали за жизнью в поместье Фареррских. Как же это невыносимо – видеть любимого человека и не иметь возможности прикоснуться к нему. А ведь он думает, что я умерла. Обидно. В очередной день они объявили бал-маскарад, куда были приглашены все сословия. Раз уж это маскарад, то почему бы и нет? - Элизабет, ты уверена? – обеспокоенно спросил Бенджамин, зашнуровывая мой корсет. Хоть мы и были любовниками, но наши отношения по-прежнему оставались в зоне дружбы. Он знал, что мое сердце принадлежит Джексону. - Бендж, прошел не один век, как Хенрик мертв. Я лишь хочу убедиться, что все мои потери не напрасны, и дети Герды счастливы. А после я уйду на покой. - Что ты имеешь ввиду? - Ты свободен, мой друг. Спасибо тебе за службу. Он хотел сказать что-то еще, но я не стала дожидаться его реплики и ушла, демонстративно закрыв за собой дверь. Уже на подходе к поместью Фареррских послышались звуки оркестровой музыки. А они умеют устраивать праздник. - Представьтесь, пожалуйста, - обратился ко мне дворецкий, преграждая вход в зал. - Шарлотта Ваксерианская, дочь купца из Швейцарии. - Шарлотта Ваксерианская! – прокричал мужчина и отошел в сторону, открывая проход. Я тут же отыскала взглядом Джексона. Он, как всегда, безупречен. Нориф стоял в самом углу зала, мило беседуя с юной особой. Не ну шутку разыгравшаяся ревность отразилась на красавице – из ее носа ручьем хлынула кровь и она удалилась в другую комнату. Уилльяма нигде не было видно. Я снова посмотрела в угол зала, но уже кожей чувствовала его присутствие за моей спиной. - Думал, что показалось, - его дыхание нежно расплылось по шее. – Стальная осанка, королевская грация, голубые глаза… - Вы явно путаете меня с кем-то, лорд Фареррский, - возразила я и, обернувшись, посмотрела в любимые, налитые шоколадом глаза. – Меня зовут Шарлотта Ваксерианская. - Прошу прощения, Шарлотта. В таком случае, позвольте стать вашим спутником на сегодняшний вечер. - Хорошо. Поверить не могу, что я согласилась. Святой Посейдон! Взявшись под руку, мы пошли бродить по дворцу. - Краем уха я слышал, вы прибыли из Швейцарии. Расскажите о себе. - Рассказывать нечего. Мой отец купец, торгующий драгоценностями, а мать куртизанка. Она забеременела и отец забрал ее к себе на попечение. Я же приехала на ваш бал, чтобы развлечься и найти удачных союзников в торговле, что пойдет на пользу моему отцу. - Уверен, я могу вам помочь. - Вы слишком добры, лорд Фареррский. Ноя не собиралась лезть в верхушку власти. Моей женской силы вполне хватит, чтобы добиться расположения здешних купцов. - Это хитро. - Хитро – устроить праздник во дворце лишь для того, чтобы вдоволь напиться свежей кровью простых смертных. Я знаю о вас больше, чем вы можете себе представить, Джек. Что вас привело в Фредрикстад? - Счастье, - не раздумывая ответил он. – Откуда вы… - И вы со своим братом действительно счастливы? - Несмотря на то, что нас всегда будет преследовать чувство вины, здесь мы счастливы. - В чем же провинилась столь великая семья? Он прищурился. - Когда мы не имели столько могущества, когда мы были никем, у нас было все: родители, веселье, любовь, - он набрал в грудь побольше воздуха. - Эта дама все еще в вашем сердце, - догадалась я. - Она всегда была, есть и будет в нем. Мой брат, также как и я, одержим своей любовью. Незадолго до несчастного случая, мы хотели жениться на наших женщинах. Но это было так давно, что я уверен, сейчас живет десятое поколение их детей. - А если нет? Вы не пытались их найти? - Нет. Уилльям боялся вернуться в наш старый дом, поскольку отец преследовал его с целью убить. А я как старший брат не смел его оставить в столь страшный час. И вот уже как два столетия наш отец мертв, а мы с братом все еще празднуем тот день, когда наша семья, наконец, обрела свободу. Я задумалась. Выходит, в то время, когда я рвалась к Джексону, но была предана сестре, он испытывал то же самое, оставаясь преданным брату. Какая же я эгоистка! - Вы танцуете, Шарлотта? - С вами, разумеется. Отложив бокалы вина, Джек вывел меня в середину бального зала, где уже танцевало немало пар. Нориф крепче прижал меня к своему костюму и закружил в вальсе. Наш последний первый и последний танец был безупречен. Он с братом и он счастлив. Я убедилась. Теперь моя душа спокойна, и я могу уйти на покой. Дома я приготовила зелье… яд и, выпив его, легла в постель. Шрамы от крыльев начали покалывать, а сердце потихоньку успокаивалось. Еще немного и я умру. Осталось совсем чуть-чуть до встречи с Анной и родителями.