Верь в себя

Я проснулась посередине дня и не сразу поняла, что это было. Голова начала раскалываться на части, когда мой мозг осознал увиденное во сне. Столько всего вспомнила, и всё это произошло со мной! Резко сев в постели, я заревела. Анна мертва… Когда истерика закончилась, я села и оглянулась. На полу разбросаны лоскутки моего вчерашнего платья и пуговицы от рубашки. На столе стоит банка с медузой. Праздник медуз… Джексон! Я вскочила с постели и, несмотря на плохую координацию, бросилась сначала к зеркалу. Внешность слегка преобразилась: глаза стали поблескивать ядовито-голубым цветом, кожа приобрела родной едва пепельный оттенок. Затем спустилась вниз на улицу, надев сверху на пижаму лишь теплую накидку. Снег падал крупными хлопьями. Эта зима будет снежная, закутанная в давно забытую атмосферу вражды. Небо укрыто белоснежным полотном снеговых туч. Барьер в моей голове окончательно спал, и я вернула саму себя. Джексон прогуливался с Джоном в саду, обсуждая очередное нападение Демона ночи. - Добрый день, Элизабет, – улыбнулся Джексон и тут же замер. - О! Кто проснулся! Здравствуй, соня. - Здравствуй, Джек, - улыбнулась я, зная, что только я называла его Джеком тысячу лет назад, нориф же прищурился. – Мой дорогой братец, я бы хотела узнать, все ли мои вещи перевезли на остров? - Вроде да, а что? - Надо найти одну вещицу… - Дай угадаю, - перебил брат, - безделушку, что всегда к тебе возвращается? - Да. Тут уже подключился Джексон: - Что за безделушка? - Кулон, сделанный вручную из прочнейших лиан и кристалла сианита. У первородного норифа отвисла челюсть – он понял, о чем идет речь. Мы улыбнулись. - Ребят, что с вами такое? Джексон сегодня все время улыбается. Что произошло в Хоуп-Отм? - Ничего, - заявил мой страж. – Все произошло в дождевом каньоне. Побледнев, Джон пошатнулся, а мы с норифом покраснели от воспоминаний и рассмеялись. - Лорд Фареррский, при всем моем уважении к вам, вы… - Джон не решался договорить. – Вы охмурили мою сестру? Вы осознанно это сделали? - Успокойся, Джон, я… - Лиза, я твой старший брат и несу ответственность за тебя, на которую ты не способна. - Мне достаточно лет, чтобы постоять за себя и ответить за свои поступки. В то время, когда ты женатый человек с двумя детьми, а к тебе на шею вешается другая женщина, которую ты не в силах оттолкнуть. Кто тут у нас безответственный, так это точно не я и не Джек. - Джон, мы всего лишь поцеловались, – добавил Джексон. - Твоя сестра не виновата в том, что я полюбил ее, а ее сердце ответило взаимным чувством. - Кажется, ты говорил, что свернешь шею любому, кто будет недоволен твоим выбором, - напомнила я. - Верно, но твой брат не помеха. Уверен, он еще на нашей свадьбе погуляет. Тут уже была ошарашена я. Джон покраснел от злости. Поразительно, как Джексон держится с таким спокойствием и непоколебимостью. - Джон, ты ведь сам понимаешь, что, – эльф покосился на меня, - Jeg er den rette kampen for Elizabeth. Med meg, hun vil bli fredet og beskyttet av en kuppel av kjærlighet. Hvis Gunduru metoder ikke hjelper, min søster Samara vet blod ritual som vil redde Elizabeth ' s liv. (Я подходящая партия для Элизабет. Со мной она будет под надежной защитой и большим куполом любви. Если методы Гундуру не помогут, моя сестра Самара знает кровный ритуал, который спасет жизнь Элизабет). Я ни слова не поняла. Кажется, это норвежский язык. - Да, Джексон, я понимаю это, но она еще маленькая для такого, - возразил мой брат. - О, спасибо, что перешли на нормальный язык. - Поэтому в восемнадцать лет у нее сердечная недостаточность? - Men du forstår meg, også. Hun er min lille søster. Min favoritt, og bare søster. Hva vil våre foreldre si? (Но и ты меня пойми. Она моя сестренка. Моя любимая и единственная сестра. Что скажут наши родители?) - Jeg er sikker på at den Marchioness ønsker hennes datter levende og godt, selv om hun er gift. Ikke kald og død. Korrekt meg hvis jeg tar feil. (Уверен, Маркиза хочет видеть свою дочь живой и здоровой, хоть и замужней. А не ледяной и мертвой. Поправь меня, если я не прав.) - Du har rett, men hvorfor tror du Gunduru metoder vil ikke hjelpe? (Ты прав, но почему ты думаешь, что методы Гундуру не помогут?) - De bare gjenopprette minnet, ikke helbrede hjertet. De kan mildne sykdomsforløpet, utsette døden, men de gjør ikke helbrede. Hvis moren min var i live, ville hun ha funnet en annen måte. Men hun er død, så bare Samara kan redde Elizabeth. (Они лишь возвращают память, а не лечат сердце. Может, и смягчают протекание болезни, отодвигают смерть, но не исцеляют. Будь моя мать жива, она бы нашла другой способ. Но она мертва, поэтому спасти Элизабет может только Самара.) - Боже, - Джон начал расхаживать из стороны в сторону. – Это точно единственный способ? - Да. Я не выдержала и вмешалась: - О чем вы говорите? Я поняла, что о моем спасении от смерти, но каким образом? Джек? Джон продолжал молча расхаживать. - Я тебе позже об этом расскажу. Готовься к празднику, радость моя. – Джексон поцеловал меня в лоб и поспешно увел моего брата. Ничего не понимаю. Надо бы сходить к Филиппу. *** - Тебя было непросто найти. - Я и не пряталась. Не хочу видеть эту стерву. Джексон молча смотрел на меня долгое время. - Я рад, что ты жива. - Ага, я тоже. - Что за сарказм? - Это не сарказм. Если честно, я пока сама не понимаю, как вернулась к жизни. - О чем ты… - Джек, я тебе все расскажу, обещаю, но не сейчас. - В какой момент мы с тобой поменялись местами? – улыбнулся эльф. - Наверно, в тот самый момент, когда ко мне вернулась моя память. Джексон, я не хочу сейчас думать о том, что было раньше. Я так устала от этой боли и одиночества. Позволь мне просто насладиться тем, что ты рядом. Хотя бы сейчас. Пожалуйста. Мне это нужно. Ничего не ответив, он крепко обнял за плечо. - У меня будет к тебе просьба. - Я тебя внимательно слушаю. - Однажды ты сказал, что если Уилл будет чаще нападать на остров, то меня чаще будут отправлять к тебе в ссылку. - На что ты намекаешь? - Наверно это слишком дерзко с моей стороны, но я бы хотела переехать к тебе, во Фредрикстад или куда угодно. Боюсь, иначе я вырежу сердце юной Текк сегодня же ночью. Только не осуждай меня, я бы повела себя не лучше, чем обычно ведет тебя твой брат. - Знаешь, я бы хотел, чтобы ты равнялась на кого-нибудь получше, чем Уилльям. - Она убила моих родителей, Джек. Неужели ты бы не хотел убить Хенрика, когда он поднимал руку на Герду? - Я тебя понял. Я договорюсь с Уиллом о нападении. Перед самым отъездом я отправилась на каменистый берег и, достав раковину, подула в нее. Через минуту передо мной уже плескалась Лейла: - Не ожидала тебя увидеть, услышать… Небольшая волна придвинула ее ко мне на песок, и я едва прикоснулась к полупрозрачному очаровательному лицу. - Я… - Ты Маршалл. Ты больше не Фермолл. Я знаю. - Откуда? - Я русалка, а ты вода. Вместе мы чувствуем друг друга. Ты ведь это знаешь. Она слегка улыбнулась. - Но ведь ты пришла сказать мне не только это, верно? - Я переезжаю. В Норвегию. И боюсь, мы не сможем видеться. Ведь твое место здесь, на острове и его коралловых рифах. Лейла отвернулась, хотя я прекрасно видела, как по ее щекам потекли слезы. - Э-эй. Это ведь не конец. - Думаешь? - Я уверена в этом. Обещаю, я еще вернусь. - И надерешь зад Болимии? - Да. Мы рассмеялись. - Раз уж ты поделилась своей новостью, то, пожалуй, я тоже поделюсь своей, Лиззи. Через пару недель, меня коронуют. Я займу престол морской глубины, и тогда ты сможешь заручиться поддержкой русалок и не только. - Это потрясающе, Лейла! Правда! В смысле, то, что ты станешь морской царицей. - Будет здорово, если и ты займешь трон эльфов. Он ведь твой по праву. - Я верну его. - Пообещай. - Обещаю, милая. - Погоди… - она замялась, - можно, ты задержишься еще на минутку? Я лишь хочу попробовать… - я почувствовала ее дыхание, – какого это с человеком. Ее ледяное прикосновение оставило едва влажный след на моих губах. - От тебя пахнет рыбой, - шепнула я, как только она отстранилась. Лейла рассмеялась: - Может, потому что я и есть рыба? - Хм, теперь я знаю, как вы высасываете души из эльфов. - Это не правда! - Ну, хорошо. Как ты поняла, что я… вернулась? - Во-первых, изменился твой взгляд, он стал более серьезным, аристократичным. Во-вторых, изменились твои движения, они и до этого были аккуратными, легкими, а сейчас они преисполнены королевской грацией. Такому учат только будущих королев. А в-третьих, я чувствую от тебя неимоверную злобу, обиду, причем не только на Болимию. Поражаюсь ей. - Расскажи, кто еще тебя обидел? - Я бы не сказала, что это прям обида, да и в принципе, здесь нет их вины. Давным-давно, я дала обещание Герде Фареррской, что буду оберегать ее детей. На протяжении четырехсот лет мы с сестрой преследовали Джексона и его братьев, путая их следы перед носом Хенрика. В конце концов, я решила заключить сделку с Хенриком, отдав ему свои крылья взамен на свободу его детей. Он дал гарантию, что не тронет их. Его солдаты вывели на поле Анну и убили ее н моих глазах, а затем отрубили мне крылья и сожгли все поле. Разумеется, он солгал. Имея теперь только магию и горечь утраты, я сжигала на своем пути все деревни и города, пытаясь найти Хенрика. Хотя сейчас не понимаю, зачем. Прошло около трехсот лет, я встретила парня – Бенджамина. Хенрик заживо сжег его жену и детей только потому, что они не знали, где прячется Джексон. С тех пор мы с Бенджамином стали союзниками. Он поддерживал меня, я его. Имея тогда безграничную власть над магией, я наделила его некоторыми способностями – превращаться в различных существ. Так или иначе, общими усилиями мы наткнулись на след Фареррских и решили устроить ловушку для Хенрика. - Он попался, - догадалась, Лейла. - Само собой. Я отправила гроб с его расчлененным трупом Джексону. Вскоре был устроен бал в честь свободы Фареррских. Я проникла туда под именем Шарлотты Ваксерианской, убедилась, что они счастливы и ушла на покой. - В смысле на покой? Это как? - Я приготовила яд, который должен был меня убить, но почему-то не убил. Лейла задумалась. - Просто мне немного обидно. Что я такого сделала? Я сделала все, лишь бы были счастливы Фареррские, а взамен осталась ни с чем. - Может, в этом все дело? Ты должна была делать все, лишь бы ты была счастлива? - А разве это не эгоизм? - Быть счастливым – имеет право каждый. Погоди, а Джексон не знает обо всем этом? - Нет. У нас с Анной были специальные мантии. Надеваешь капюшон – и твое лицо сразу становится невидимым. А когда я назвалась Шарлоттой у них на балу, была в маске. - Получается, все то время, что вы были за спиной у Фареррских, Джексон думал, что ты мертва, так? Я кивнула. - А не проще было с ними быть? Все живы, все счастливы. Просто…. Появляются всадники Хенрика, и вы их хопа – убили. И дальше путешествуете по миру все вместе. - Я не знаю, Лейла. Да, я догадывалась, что рано или поздно они все узнают, но… - Но вместо этого ты решила глотнуть смертельного яда. Молодец, подруга, мне больше нечего сказать. - А что бы ты сделала, отними у тебя все: родителей, любимого, королевство, под конец сестру, да и силы двигаться дальше, тот же самый хвост, например? - А ну не надо мой хвост приписывать. Мой хвост равняется твоим ногам, а они у тебя есть. Сочувствую, что вселенная так с тобой обошлась. Я понимаю, это сломило тебя, эй, - она взяла мое лицо в руки и заглянула прямо в глаза, - но это не повод падать духом и сердцем. Твое сердце продолжает биться. Прислушайся к этому стуку. Этот звук так прекрасен, и нет ничего важнее этого, ясно? Всегда есть выход из любых ситуаций. Абсолютно. Ты просто должна поверить в себя. - Мне будет тебя не хватать, родная, - из глаз потекли слезы. Она улыбнулась и, поцеловав на прощание, мы разошлись. *** Поместье Фареррских заметно отличалось от дворца Болимии. Здесь было гораздо темнее и никакой роскоши. - Прости, здесь нет позолоченных потолков и стен. - Так даже лучше, Джек, правда. - Что ж, пойдем к семье, - он провел меня внутрь дома. К нам тут же спустились остальные Фареррские. Первой подошла девушка с длинными черными, как смоль, волосами. - Это моя сестра Самара. Она ведьма. Уверен, вы найдете общий язык. - Наконец-то, он перестал тебя прятать, - защебетала девушка тихим голосом. – Мы все тебя помним. - А это мой брат Кол. - Рад снова встретиться, - улыбнулся парень и отошел в сторону, уставившись в телефон. Ко мне подошел, почти вплотную, Демон – он же, Уилльям, он же Пиндер. - Ну, здравствуй, Элизабет, - он криво усмехнулся. – Я рад, что ты, вернулась. - Должна сказать, это приветствие в сто крат лучше болимийских трапез. - Итак, какой твой первый план по захвату болимийского дворца? - Уилл, все будет, но не сразу. Сначала надо все обдумать. - Пойдем, я покажу тебе дом и твою комнату, - подтолкнул меня Джек. Я помню этот дом. Здесь когда-то навестила Фареррских, и здесь же состоялся наш первый танец с норифом. Джексон завел меня в комнату. Здесь все простенько. Большие широкие окна, книжные шкафы, большая кровать, несколько картин и ваз с цветами. - Милый интерьер. - Это моя комната, - пояснил нориф. – Надеюсь, ты не против совместного проживания? - Не против. - Хорошо. Завтра мне надо будет вернуться на остров, решить кое-какие политические вопросы. Уилльям и все остальные будут тут. Между нами повисло неловкое молчание. Понимаю, я теперь другая. И возможно, Джексон любит ту Элизабет, что была обычной девочкой, обремененной лишь сердечной болезнью. - Джек? Он поднял глаза на меня. А я даже не знаю, как начать разговор, о чем. - Ты сомневаешься в моих чувствах к тебе, - догадался он. - Ты же понимаешь, что Лизы Фермолл больше нет? - Нет Элизабет Фермолл или Маршалл, - он подошел ближе. – Есть ты – моя Лиззи, и я люблю тебя такой, какой ты была, есть и будешь, тебе ясно? - Ясно. Следующие месяцы проходили спокойно. Джексон периодически уезжал на остров, оставляя меня под опеку Уилльяму. По его рассказам Болимия заподозрила неладное, когда поняла, что набеги Демона прекратились. - Элизабет? – позвал Джексон. – У меня для тебя сюрприз. Он распахнул дверь настежь, и в комнату вбежала Николь. На секунду меня парализовало от шока. - Я оставлю вас, - улыбнулся нориф и ушел. - Боже, Лиззи, я так рада тебя видеть! Ты не представляешь! Девушка бросилась на меня с объятиями, и мы с хохотом упали на кровать. - Столько всего произошло! Ты бы знала! Кстати, к нам недавно приходила одна женщина. Такая странная особа! Она оценивающе осмотрела нашу пекарню. И вела себя так…высокомерно. - Она заказала вишневый пирог. - Кстати, да. Подожди, а откуда ты знаешь? - Она дьявольски худая и бледная, у нее черные прямые волосы. - Да, да, да. - Эту женщину зовут Болимия. Она королева эльфов. А я ее конкурентка. Николь рассмеялась. - Да она тебе даже не ровня! Ты куда красивее, чем она. Стоп, в смысле, ты ее конкурентка? – серые глаза едва поблескивали от любопытства. - Дай мне свои руки, я тебе покажу. Мы взялись за руки. В течение пяти минут с помощью мыслей я показала ей всю свою жизнь – с момента моего истинного рождения до момента ее приезда в Фредрикстад. Николь судорожно отдернула руки, потирая лоб. - Скорее всего, в ближайшее время у тебя будет болеть голова от такого большого потока информации, - добавила я. Щелчок, и перед ней появился стакан воды. - Ну что, теперь ты боишься меня? Она усмехнулась: - Обойдешься, подруга. С чего это я должна бояться старушку? Мы рассмеялись. - Твой красавчик Джексон сказал, что я могу оставаться здесь, сколько понадобится. - Он прав. Здесь ты будешь в безопасности. - Спасибо. Внезапно, все начало трястись. Землетрясение? Я бросилась на поиски Джексона, Николь побежала следом за мной. В зале магии передо мной встала картина: Джексон и Самара стоят перед кругом, в котором стоит стул, а на нем Герда с завязанными руками. Что здесь происходит? - Ну что, какого в аду, мама? Там тепло в это время? - Вполне сойдет. Дай угадаю, ты вернул меня из мертвых, чтобы мучить? - Моя дорогая мама, мы просто нуждаемся в твоей крови, если ты будешь ужасно страдать, я не могу обещать, что не буду наслаждаться этим безмерно. - О! Элизабет! Рада тебя видеть, - улыбнулась женщина. - Взаимно, Герда. Джексон, что здесь происходит? - Элизабет, прошу, выйди. Тебя это никак не касается, - огрызнулся нориф, толкая меня к выходу. - Уверен, дорогой? – встряла его мать. – Кровный ритуал касается ее. Ты ведь не собирался подмешать ей кровь в кофе, верно? Джексон зарычал и кинул в нее ближайший стул. Легкое движение моей руки, и стул повис в воздухе, так и не достигнув своей цели. - Ты не раз говорил мне про этот чертов ритуал, но я так и не знаю его сути. - Лиззи… - Я жду объяснения. - Кровь Джексона и твоя кровь вперемешку с молоком, дадут тебе бессмертие, - ответила Самара. – Мамина кровь нужна, чтобы присутствовала магия. Сначала изопьёт Джексон, потом ты. Силы и способности первого перейдут ко второму. Я посмотрела на Герду. - А обязательно надо связывать ее? Она ваша мать. - Она сделала нас чудовищами. Не думаю, что настоящая любящая мать сделала бы подобное со своими детьми. Герда закатила глаза и тяжело вздохнула: - Ну, конечно же, я монстр. Как иначе… - Она не заслужила этого. - Не тебе этого решать, - заявила младшая Фареррская. - Я видела все ее поступки, - я подошла к кругу, осыпанному солью, - так что, я на ее стороне, - и ногой разорвала круг. Щелчок. Веревки, державшие руки Герды, испарились, и она встала. - А быть бессмертной или умереть от старости – это уже мне решать. Взяв за локоть женщину, я открыла портал. *** - Спасибо, Лиззи. Ты снова спасла меня. Она огляделась вокруг. - Добро пожаловать в Россию, Герда. На удивление, дворец русских эльфов был пуст. Мы нашли императора Николая в его кабинете. - Войдите, - ответил он на мой короткий стук в дверь. - Добрый вечер, Николай. Не знаю почему, я залилась краской. - О! Елизавета! Какая приятная неожиданность. - Простите, пожалуйста, что без предупреждения. Возникли семейные трудности. - Ничего страшного, милая, - он перевел взгляд на мою спутницу. - Это Герда. Она… - Старая знакомая, - продолжила за меня женщина. Я замялась, не зная как просить. - Она просто стесняется, поэтому спрошу я. Не откажете ли вы нам в гостеприимстве? - Ну конечно, о чем речь. Николай тут же распорядился, чтобы нас накормили и выдали свежую одежду. Герда моментально изменилась в поведении. С момента нашего прибытия, большую часть времени она проводила в компании Николая. Мне даже стало казаться, что они действительно влюблены. Но я не могла отделаться от мысли, что Джексон собирался сделать меня бессмертной без моего согласия. Понимаю, он делал это из любви и желания обезопасить мою жизнь, но все же… Долгое время я не хотела возвращаться в Фредрикстад. Хуже всего то, что я бросила там Николь. Надеюсь, Фареррские ничего ей не сделали. От токсичных мыслей меня оторвал император: - Здравствуй, Лиза. - Рада вас видеть, Николай, - улыбнулась я. - Я к вам за советом. По поводу Герды. Я, кажется, влюбился. Не поймите меня неправильно, мои чувства к вам по-прежнему сильны и, к несчастью, безответны. Эта прекрасная особа поведала мне всю вашу историю. Мои соболезнования. Знайте, что вы не одна. И никогда не будете одиноки. Я на вашей стороне, против всех врагов, даже против Болимии, как брат. - Как брат? - переспросила я, не веря своим ушам. – Значит, вот кто мы теперь. - Вы же не против, если я буду называть вас своей сестрой? В глазах начали скапливаться слезы, и я закивала в знак одобрения. Император слегка приобнял меня, едва укачивая. Успокоившись, я спросила: - Что вы хотели спросить? - Как думаете, я ей нравлюсь? - Конечно же. Герда хоть и ведьма, но она из романтиков. Насколько помню, она любит собирать полевые цветы. Ромашки, одуванчики, васильки — все они вызывают у нее приступ радости и счастья. Не знаю, как вам это объяснить, но именно эти цветы напоминают ей о моих родных и близких ей людей. Она любит вдыхать их незабвенный аромат, смесь летнего бриза и утренней росы, запах сырой земли и обжигание лучиков солнца. Их жизненная энергия способна наполнить сердце и заставить учащенно дышать от головокружения. - Это же прекрасно! Вот только я не умею писать записки в подобном виде. - Берите листок и записывайте, - я задумалась и уточнила – Николай, что бы вы хотели сделать на свидании? Выпить вина или просто поговорить? - Думаю, вино не помешает. Разумеется, разговоры будут присутствовать. А еда? Что делать с едой? Боже, я потерян! – он схватился с голову и зажмурился. - Пишите: «Милая Герда, я так боялся холода, пока не встретил тебя. Потому приглашаю тебя сегодня на ужин. Попьем вина, закусим хлебом. Или сливами. Расскажешь мне известья. Я постелю тебе в саду под чистым небом и скажу, как называются созвездия». - Отправлю самолетиком. Мужчина сложил послание в оригами и отправил его. - Пожалуй, мне стоит идти готовиться к свиданию. Я лишь улыбнулась и добавила: - Да, Николай, спасибо вам за все. - Ну что вы. Ты теперь моя сестренка. Я просто обязан заботиться о тебе. - Спасибо. И да, я отправлюсь обратно в Норвегию. Негоже прятаться от неизбежного. - Хорошо, но как писать письма ты знаешь. Я кивнула и, открыв портал, вернулась домой. *** В поместье Фареррских было слишком тихо. - Посмотрите, кто вернулся! – пробубнил Демон, сидя перед камином со стаканом бурбона. - Где Джексон? - Понятия не имею. Он, вроде как, уехал на политическую встречу с Болимией. - Как давно? - Дня три назад. - А Николь? - Она с Колом. Они довольно милые, особенно, когда не стонут в попытках сломать кровать или иную мебель. Сейчас они путешествуют по миру. Кстати, слышал, Джексон с Самарой воскресили нашу мать, а ты сорвала эту вечеринку года. - Герда не виновата в том, что она любит своих детей. Она лишь хотела защитить вас. Уилльям погрузился в раздумья, а я ушла к себе в комнату. Прошел день. Два. Джексон так и не появился. Всеми силами я старалась подавить нарастающую панику. - Элизабет! Элайза! – заорал Демон, ворвавшись в комнату. - Ради всего святого, Уилльям, зачем так орать? - Джексон пропал. - Мы все это заметили. Он уехал на прием к Болимии и не вернулся. - Я могу попробовать поискать его с помощью заклинания поиска, - вмешалась Самара и, не дождавшись ответа, убежала к себе в комнату. - Надо отправиться на остров и узнать у Болимии. - Милая, ты уверена, что Болимия хочет тебя видеть? - У нее нет выбора. - Договорились. Тогда ты встретишься с Болимией, а я буду тебя прикрывать. По дороге нам позвонила Самара и сообщила, что душа Джека находится на заброшенной древесной фабрике, на территории Норвегии. - Этих фабрик полно в Норвегии. - Может, стоит разделиться? – предложила я, пока Уилл изучал местонахождения всех фабрик. - Это хорошая идея. Если что, звони. Через полчаса, зайдя в очередной металлический амбар, в нос ударил обильный запах крови. Из тени груды коробок показался силуэт мужчины. Он приближается, и я уже вижу, что белая рубашка на нем разорвана и окровавлена. Но пугает отнюдь не это. Каменное лицо, на котором не дрогнет ни один мускул, плотно сжатые тонкие губы и глаза… Пустые и без эмоциональные. Это не мог быть Джексон. Это был не тот уверенный в себе эльф, защищавший меня от любой беды, поклявшийся всегда быть рядом. Не тот, что нежно обнимал меня. И даже не тот, кто раньше вырывал сердца врагам, заботясь о семье. Тот Джексон знал, для чего он убивает. И всячески пытался этого избежать. Джексон, стоявший передо мной сейчас, делал это просто из жажды убийства. Он продолжал медленно приближаться ко мне, не отрывая пустых темных глаз, где больше не было и не могло быть теплоты. Поднимал руки, готовый схватить, но не обнять, а убить. Еще шаг, просвистевшая рядом с моей шеей цепь… я отпрыгнула в сторону в последний момент. Джексон моментально развернулся и вновь двинулся за мной. Набрав в грудь больше воздуха, я оттолкнулась от пола и прыгнула обратно к выходу. Но дверь была перекрыта. Джексон переместился бесшумно, лишь цепи громыхнули в конце, ставя точку. Я попятилась, нориф пошел вперед. За мной. Уже гораздо быстрее. - Нет! Я двигалась так быстро, как могла в узких проходах между инструментами и бревнами, стараясь не выходить на открытое место, где могла бы стать легкой добычей. Нечеловеческая скорость, прыжок, тихие шаги, спрятаться, затаиться, оглядеться… Первородный эльф снова здесь. В двух шагах. Спокойный, хладнокровный, сдержанный и беспощадный. - Джексон, пожалуйста. Это же я, Элизабет. Ты должен меня помнить, - мечусь из стороны в сторону по складу, словно загнанная в угол мышь. На секунду прикрываю глаза, воскрешая в памяти образ Джексона, мужчины, который заботился обо мне, который любил меня. Именно к нему я должна воззвать. Но, Боже, как же страшно повернуться к нему лицом! Лучше вслепую по складу двигаться, лишь спиной ощущая ту страшную бездушную машину, что следует по пятам, не давая расслабиться ни на секунду. - Джек, пожалуйста, вспомни, кто я. Вспомни, кто ты! Слышу в своем голосе мольбу. Почти слезы. Нет, неправильно, неверно. Наверняка, все, кого он убил, убегали, рыдали, кричали и молили… Я замираю за очередной коробкой. Дрожу, стараясь не стучать зубами, прислушиваться к каждому шороху, но не слышу ничего. Ни цепей, ни шагов, ни скрежета. Сейчас! Сейчас я заставлю себя переговорить с Джексоном. Заставлю его все вспомнить. Надо лишь выдавить из себя первый звук, а дальше слова сами придут. Я верю. Нет, надеюсь. Желаю… В носу застыл запах свернувшейся крови. - Ох-х. Я зажимаю себе рот рукой, но поздно. На плечи уже ложатся мужские неестественно холодные ладони. Нориф резко разворачивает меня к себе, и мой взгляд все же утыкается в такие любимые и вместе с тем пугающие глаза. На секунду перед внутренним взором проносятся все его жертвы. Меня ждет такая же участь. Никакого чудесного спасения не будет. - Джексон, - как можно тверже произношу я. Холодные тонкие пальцы обхватывают мою шею, красные губы приоткрываются, обнажая растущие клыки. - Джек, это я - Лиззи! - смотрю ему в глаза, надеясь увидеть что-то за пеленой жестокости и равнодушия. Монстр притягивает к себе, но я бью его руками по груди, держу на расстоянии, насколько это возможно в данном положении. - Лиззи, девушка, которую ты обещал защищать! От всех. Джексон моргает. Впервые за то время, что я смотрю на него. - Я не боюсь тебя! Я знаю, ты не причинишь мне вреда. Я знаю, что ты не сделаешь этого. Тонкие вены на его лице начинают чернеть. Белки глаз краснеют. - Нет, Джек, не надо. Посмотри на меня! Посмотри на меня и вспомни. Вспомни, как смотрел раньше. Несмотря на все мои старания, он притягивает меня еще ближе. На этот раз гораздо медленнее. - Ты не монстр, Джексон. Пожалуйста, нет! Нет, нет…. Помогите, - отталкиваю, понимая, что это бесполезно. Лица почти соприкасаются. Черных линей на лице становится меньше. Он рассматривает меня, чуть принюхивается. Я прекращаю сопротивляться. - Джексон, ты обещал защищать меня, а я обещаю, что буду защищать тебя. Для этого я и пришла сюда. Чтобы помочь тебе. Не знаю, говорил ли ему кто-нибудь такие слова, обещал ли заботиться о нем. Или все и всегда ждали помощи лишь от него? - Я буду с тобой. Всегда. Потому что я люблю тебя, Джексон. Тянусь к его губам для поцелуя. Даже если это будет последнее, что я сделаю в своей жизни… - Лиззи! - губы норифа чуть дрожат. Пелена с глаз спадает. - Элизабет, - произносит он с удивлением. Он быстро оглядывается вокруг, потом вновь смотрит на меня. - Я сделал тебе больно? - Нет, - быстро качаю головой и чувствую, как щеки становятся мокрыми от слез. - Нет, все хорошо. Я люблю тебя. Он крепче прижимает меня к себе, утыкаясь лицом в мягкие волосы. - Что это? - он отстраняется, замечая у себя на руках порванные цепи. Нориф щурится, затем замирает. Его лицо снова окаменело, в глазах пропал блеск, уступив место ледяной тьме. Черт… Его руки сомкнулись на моей шее, больно сдавливая. Я кричу, прошу, умоляю… Зову Джексона по имени и пытаюсь вырваться из когда-то любимых рук. Но все напрасно. Беспощадный монстр вернулся, и впился клыками в кожу. Шея немеет, а за ней и все тело, словно бы оказывается под наркозом. Пытаюсь бороться, но сил нет - она в железных тисках. Кровь медленно покидает мое тело, пульсируя. Капля за каплей - и скоро ничего не останется. Осталось немного. Перед глазами темнеет. - Элайза, - слышится будто издалека. - Брат… Наверное, просто сон. - Остановись, брат! Ты убьешь ее и никогда не простишь себе этого. Зубы вокруг шеи разжимаются. Почти опустошенное тело опускается на пол, словно тряпичная кукла. Рядом кто-то борется, дерется, кричит, а я даже не могу понять, закрыты мои глаза или все же открыты. Странный гул в ушах нарастает, а голова продолжает кружиться… Не знаю, сколько времени я пробыла в обмороке. Приоткрываю глаза, опираюсь о пол и сажусь. Перед глазами все плывет, но очертания предметов становятся все более четкими. Сердце стучит быстро-быстро, перекачивая кровь, которая слишком медленно бежит по венам. Еще чуть-чуть и ее бы не осталось. И тогда даже усиленное драконье восстановление мне бы вряд ли помогло. Делаю глубокий вдох и морщусь. Меня мутит при мысли, что мои легкие вдыхают такое количество запаха крови. Он перебивает даже запахи дерева, ржавчины и мусора. Стараясь не застонать и не расплакаться, поднимаюсь, раня руки о что-то острое. На пол попадает еще несколько темно-красных капель. Иду к центру медленно, опираясь на предметы вокруг. Туда, где уже застыли двое бессмертных монстров, братьев в смертельном бою. - Джексон, ты всю жизнь говорил мне сдерживать монстра. Ты сдерживал даже меня - демона, так найди силы сдержать себя! Хороша была попытка, если бы еще Уилл в это время не душил брата у стены одной рукой. Нечеловеческим усилием, Джексон вырывается, рычит и откидывает демона в сторону. Тот летит к стене, но в последний момент тормозит, шаркая ступнями и склоняясь вперед. Братья застывают друг напротив друга. Нориф, больше похожий на каменное изваяние, и Уилльям, готовый к прыжку. В темноте они кажутся лишь какими-то тенями самих себя. В руках у мужчин что-то зажато, но я пока не могу разглядеть, что именно. - Не делай этого, брат! - Уилл не прекращает попыток достучаться до того, кто тысячу лет пытался достучаться до него. Его голос напряжен, но настоящей злости там нет. Напротив, я слышу в нем волнение. Даже беспокойство? Джексон делает шаг. Не торопясь, обходит младшего брата по кругу. Цепи создают зловещий скрежет. Демон все еще стоит на месте, но ни на секунду не теряет брата из виду. Старший Фолт Фареррский делает резкий выход вперед, и я судорожно вдыхаю. Но Уилл уже отскакивает в сторону. - Джексон… брат, не делай этого. Еще одна цепь проходит у горла демона. - Ты пожалеешь! - он заносит вверх руку, и там что-то блестит. Младший подготовился, прежде чем идти навстречу неизвестному монстру, который жил в его брате на протяжении тысячи лет, питаясь кровавыми крохами в ожидании настоящего пира. И вот, этот пир настал. Нож! В руках у Уилльяма нож Болимии. Тот, что способен на несколько минут обездвижить даже первородного эльфа, одновременно причиняя ему невыносимую боль. Выдыхая, мысленно благодарю хитроумного Уилла за это. Он сможет обездвижить Джексона, а после разбудить его через пару часов и придумать, как вернуть его в привычную жизнь. Да, это будет сложно. И старший Фареррский никогда не простит себе смерти стольких эльфов и даже демонов, но он сможет это пережить. Они все смогут. Фареррским не впервой прощать друг другу даже самые страшные преступления. Пробравшись сквозь очередную пролетевшую мимо цепь, Уилльям хватает Джексона за плечи. Мимо меня словно проносится мини-ураган, раздается грохот — братья на огромной скорости впечатываются в стену, и, кажется, даже пробивают там вмятину. Демон прижимает монстра к стене, быстро говоря что-то о семье. Все еще ощущая головокружение, я стараюсь держаться в тени. Становится жутко, когда представляю себя на месте Уилла. Смотреть прямо на человека, которого любишь — и видеть на его месте незнакомца. Удар. Джексон оттолкнул брата, и теперь уже он прижимает младшего к стене. Только без слов. Молча. Еще удар. Вновь лидирует Уилл. Одной рукой держит норифа за плечо через разорванную рубашку, а другой заносит над ним нож Болимии. Джексон перехватывает руку брата с ножом. Их силы практически равны, а потому оба застывают, чуть дрожа. И тут нориф поднимает вторую руку. Ту, где зажат золотистый кол. Кол из золотистой пыли. Теперь все, что способно убить Фареррских находится в руках у самих Фареррских. И их оружие направлено друг против друга. В этом вся ироническая суть их семейства - Джексон, это не ты, - напряженным голосом говорит демон. - Тебе никогда не нравилось убивать. Ты делал это лишь из необходимости. Кол из золотой пыли сдвигается на пару миллиметров к сердцу Уилла, и он переносит руку с плеча брата ближе к локтю, чтобы было удобнее защищать свою жизнь. - Я — твой брат! Ты не смог убить меня в прошлый раз. И в этот раз не сможешь. Нож тоже движется к груди норифа. - Ошибаешься. Этот хриплый скрипучий и безэмоциальнальный голос просто не может принадлежать Джеку. Нет, это невозможно! Он же не мог говорить. Или все же мог? Уилла это тоже сбивает с толку, и нож Болимии выпадает у него из руки. Запястье оказывается сжато ладонью брата. - Нет, не ошибается. Я подлетаю к Фареррским и поднимаю нож с пола. Проскользнув между братьями, бью норифа ножом в грудь. Тот издает низкий утробный рык, на секунду поднимет на меня пустые глаза, очерченные черным, и просто замирает на месте, не в силах даже кричать, пока его кожа втягивает в себя темный артефакт, и он падает. Ноги подкашиваются, и я тоже опускаюсь на пол. Прямо рядом с Джексоном, глаза которого все также открыты. Но не пусты. Словно вновь вернулся мой Джек. Тот самый, что тысячи лет делал все для своей семьи, даже если ради этого ему приходилось нарушать все свои принципы и жертвовать собой. А ради меня готов был вступить со своей семьей в конфликт. Быстро закрываю глаза и отползаю подальше. - Ему больно. - Ага, - хрипло кивает демон, обходя лежащего брата, и забирает у него золотистый кол, подбросив его в руке. - Лежит сейчас, а боль обжигает его изнутри. Как в аду. И хочется закричать, сжаться, убежать, умереть… Что угодно, только бы не чувствовать этой боли. Слезы обжигают закрытые веки. Я открываю глаза, стараясь не заплакать. - Он не заслужил этого. - Уверена? - невесело усмехается демон. Не думаю, что после пыток Болимии, он сошел с ума. Сейчас он убил половину острова. - Что? Откуда ты знаешь? - Мои демоны мне сказали. Уилльям достает откуда-то из-за пазухи флягу с алкоголем и делает небольшой глоток. - Это лишь вопрос времени. Мы участвовали в войнах. Раньше они были популярны, а нам было скучно. Так что убивали и в больших количествах. Хотя Джексону, конечно, больше нравилось сидеть в кабинете и советовать мелким людишкам, возомнившим себя королями, с кем заключить очередной мирный договор. Я люблю своего брата, но ты же знаешь, моя любовь еще никому не принесла ничего хорошего. Я сжала его плечо. - Ты не прав, Уилл. Он поворачивается, и на пару секунд в его глазах я вижу слезы. - Для своей семьи ты не был злодеем, чтобы не произошло. Твоя любовь нужна Самаре и Колу, нужна мне и Анне. Особенно сейчас, когда Джексон в таком состоянии. Я кладу вторую руку на другое плечо демона, заставляя его вновь обернуться ко мне. - Так же, как он любил тебя все эти годы. Не смотря ни на что. Уилл благодарно кивает. И притягивает меня к себе для объятий. Мы никогда делали этого - просто обнимались. - Нам нужно отнести Джексона домой. - Первым прерывает молчание демон. - Как ты смогла достучаться до него? - Смогла - сильно сказано. Он вернулся лишь на пару секунд. Я вспоминаю тот момент, когда думала, что все уже закончилось. Хорошо, что сейчас все действительно закончилось. - Что ты такого сказала ему? - интересуется Уилльям. - Что люблю его. Демон опускает голову вниз и отстраняется. - Значит, повторишь это утром, когда он очнется. Он сгреб в охапку обездвиженного брата и пошел в сторону выхода. - Есть ли предел прощению, Уилл? - Не вовремя ты решила пофилософствовать, Элизабет. - Я серьезно. Вы прощаете друг другу все. Есть ли что-то, чего вы не простили друг другу? - К чему этот вопрос? - Я просто подумала…. Думаешь, он все еще любит меня? - По-моему, это очевидно. *** Самара встретила нас на пороге дома и тут же принялась готовить зелье и еще какие-то вуду-штучки, которые я никогда не понимала. - Нужно, чтобы кто-то лег в круг. Я перенесу вас в голову Джексона, где нужно будет отыскать сознание нашего брата. - Я готова. - Элизабет, нет, это опасно, - возразил Уилл. - С каких это пор ты печешься обо мне? - Ты дорога моему брату. И я не хочу смотреть, как он мучается, если ты вдруг умрешь. - А, вот оно что. Я посмотрела на демона и показала ему язык, войдя в круг, очерченный Самарой. По указаниям ведьмы легла и сосредоточилась на Джексоне. Открываю глаза. Я стою в длинном темном коридоре с дверьми. За каждой из этих дверей, как я поняла, было одно из воспоминаний моего любимого. За многовековую жизнь их было очень много. И я не понимала, как найти здесь его сознание, которое зацепилось за какое-то воспоминание. Я прошла по коридору мимо нескольких дверей и увидела черную амбарную, за которой скрывалось самое черное воспоминание Джексона. В глубине души оставалась надежда, что это будет не оно, и я решила пройти дальше. Увидев неприметную дверь, на которой висела буква В, я решила открыть её. Картина, представшая передо мной, была отвратительной. В логове Уилла на диване сидел Джексон, а на нём сверху сидела какая-то девушка и страстно целовала его. Я почувствовала укол ревности и, нахмурив брови, позвала его: - Джексон, это я, ты слышишь меня? Мужчина перестал целовать эльфийку и посмотрел в сторону, где я стояла. Воспоминание исчезло, и я с облегчением вышла из этой комнаты, благодаря Святого Посейдона за то, что мой нориф зацепился не за это воспоминание. На этот раз я остановилась у амбарной двери. Задумавшись над тем, что может он действительно здесь. И всё же во мне нашлась смелость. Зайдя в эту дверь, я оказалась в ветхой деревушке заполненной окровавленными телами мужчин, женщин и детей. Узнаю это место. Где-то здесь неподалеку должна стоять наша с Анной хижина. У всех мужчин были вырваны сердца. Джексон убивал всех без исключения. Пройдя немного вглубь, я увидела его сидящим на пороге дома. - Джек? - спросила я. Но это был не он. Это был тот монстр, которого мой нориф старательно скрывал от всех. Нориф, услышав своё имя, резко встал, развернулся и подозрительно посмотрел на меня, а в его карих глазах блеснул звериный огонёк. Я стояла и разглядывала его, понимая, что это не мой Джек. Мужчина, стоящий напротив меня, был совсем чужим, он был одет в средневековую одежду: белая рубашка, запачканная кровью, кожаные штаны на ремне и кожаные сапоги. Его волосы доходили ему до плеч и немного вились. Но лицо было таким родным. Незаметно подкравшийся страх заставил мое тело невольно вздрогнуть, а мужчина без всяких эмоций на лице начал охоту. Все повторялось как на древесной фабрике: я пячусь назад, а он наступает. И вот в спину уже упёрлась стена – отступать больше некуда. Собрав силы в кулак, я отступила от холодной стены и подошла к нему. Он, не понимая смотрел на меня, и тут же почувствовал тяжёлую пощёчину. Нахмурившись, монстр посмотрел мне в глаза, потирая щеку. Я ударила его ещё раз. Но на этот раз мужчина разозлился, схватил за руку, которой я хотела ударить его третий раз, притянул к себе, развернул спиной и вонзил свои клыки в шею. От дикой боли я пронзительно закричала. И, кажется, этот крик привёл норифа в сознание. Я поняла это по его лицу: исчез оскал и звериный блеск в глазах. Он отшатнулся от меня, понимая, что натворил и смотрел шокированными глазами. Облокотившись на стену, я потёрла укус, который моментально зажил. Приводя свое сознание в порядок, бросила немного печальный взгляд на древнего эльфа, и, открыв дверь, вышла из воспоминания. Следом за мной вышел мой Джек уже в строгом чёрном костюме. Амбарная дверь со скрипом закрылась. - Спасибо, Элизабет. - Он попытался подойти, но страх одернул меня, и я отступила на шаг. Всё резко пропало - я вернулась в своё тело. - Ты нашла его? – тревожно спросила Самара. - Да, и он зацепился не за самое лучшее воспоминание, - быстро ответила я и решила уйти из зала, чтобы не мешать ведьме возвращать душу в тело. Но тут меня остановил ее голос. - Постой. Мне нужна твоя помощь. У меня почти не осталось сил, а брата нужно вернуть сейчас, пока есть время. Я воспользуюсь твоей силой, чтобы его вернуть, - пояснила девушка. - Хорошо. Что нужно делать? - Просто возьми меня за руки. Взявшись за руки, она начала читать заклинание. Дочитав его до половины у неё пошла кровь из носа. Это был знак, что её силы на исходе. Дочитав заклинание до конца, девушка рухнула без сознания на пол. Я попыталась перенести её на диван, но ничего не вышло – на заклинание и у меня ушли все силы. Тогда я начала звать Кола и Уилла. Но те даже ухом не повели. Зато на зов откликнулся пробудившийся Джексон. Он поднял сестру на руки и уложил на диван, накрыв тёплым пледом. На нечеловеческой скорости нориф пролетел мимо меня в кухню. Открыв холодильник, мужчина достал оттуда пакет с донорской кровью и в несколько глотков опустошил его. Когда голод был утолен, мужчина спокойно вышел из кухни. В это время я уже поднималась по лестнице в свою комнату, как почувствовала его взгляд на спине. - Элизабет? Я обернулась на зов и посмотрела ему прямо в глаза, где вновь засияла забота, нежность и печаль. - Элизабет, - уже тише позвал нориф, приблизившись ко мне. По моему телу пробежали нотки страха и оцепенения. От страха я шагнула назад, и, кажется, это заставило его остановиться. Я не злюсь на него. Нет. Он был под заклятием Болимии, и это единственная причина его нападения. Я ведь смогу простить его. Смогу ведь? - Прости меня…. Я мог убить тебя. О чем ты думала? – его спокойствие перешло в гнев. – Ты явно дура. Меня передернуло. - Да! – выкрикнула я, как только страх прошел. Джексон отшатнулся и я продолжила. – Я дура, потому что думала о тебе. Потому что хотела помочь. В этот раз проделка Болимии не останется безнаказанной. - Что ты… Не успел он договорить, как я уже открыла радужный портал и нырнула в него. *** Надо найти Болимию до того, как здесь появится Джексон. Понимаю, мои шансы малы и никчемны, но стоит попытаться. Юная Текк как обычно восседала на своем троне и была крайне удивлена, увидев меня: - О! Какой неожиданный сюрприз! Здравствуй, милое дитя. Она жестом распустила всех слуг и охранников. Мы остались с ней наедине. - Давненько ты тут не появлялась. - Да как-то было не по пути. - Жаль… Я скучаю по той девочке, которой ты была раньше. - Многие скучают, ведь ее было проще убить, – съязвила я. - Как поживает лорд Фареррский? Он хорошо себя чувствует? - Разумеется. Жив, здоров, цел, невредим. - Досадно, знаешь ли, - словно змея, королева начала медленно расхаживать по тронному залу. – Я вот что не могу понять. Как ты, такая маленькая, смертная человечишка смогла очаровать Джексона? - Может, в этом и есть весь секрет? Я всего лишь смертный человек. А может, все дело в том, что я и есть Элизабет Ивенитта Маршалл? Женщина рассмеялась: - Ах ты, жалкая девчонка. Ты словно маленькая фея. - Интересно, а ты тогда кто. Ведьма? - Да как ты смеешь! - По законам жанра, мы – феи всегда хотим как лучше, но нам ведьмы жить не дают. - Ты, верно, не знаешь. На днях я наведалась в твой родной город. Хоуп-Отм невероятно красив. Теперь я понимаю, почему Максимильян так восхвалял твою выпечку. Вишневый пирог просто великолепен! Как жаль, что от твоей пекарни остался только пепел. Я промолчала. - Джон пожелал остаться с родителями…в огне, собственно как и его жена с Алисой. Уверена, пламя видели все. В груди все больно сжалось. Мне хотелось сесть и рыдать, оплакивая все, что я потеряла. А гадюка продолжала: - Кстати, Джексон не рассказывал тебе, что стены моего тронного зала впитывают в себя все звуки, когда двери и окна закрыты? Никто не услышит твои крики. У нее в руке блеснул кинжал. - Что ж, юная Текк, я поступлю хитрее. Водоворот теней! Огромная сфера воды откинула ее к колонне. Королева отшатнулась, явно не ожидая прямой атаки. - Тысячу лет назад ты пыталась совратить моего отца, чтобы заполучить местечко на троне или хотя бы у него на коленках, а когда получила отказ, решила убить всю мою семью. Так вот, милая моя, я тебя огорчу, династия Маршалл жива и будет жить, а вот последняя из рода Текк сгинет. Надо бы еще поиграть с ней. Заряд магии становится сильнее с каждой яростью и больным воспоминанием о родителях. И вот я уже чувствую, как он подобрался к кончикам пальцев. - Буря океана! Атака за атакой. Я и забыла, что могу быть настолько жестокой. - Да вы с Джексоном идеальная пара, - протирая лицо, прохрипела промокшая насквозь Болимия и сплюнула воду. - Возможно, ты права. Вот только он способен на милосердие, а я нет. Я поклялась защищать Фареррских от любых угроз, а ты опробовала на нем свое новое проклятие. Должна сказать, действует оно превосходно, но не тебе создавать новых чудовищ. Поверь, этому миру тебя хватило сполна. Я приготовила новую сферу, как женщина побледнела и начала задыхаться. Внезапно я почувствовала ледяной металл на своей шее. Кровь заструилась речным потоком, стекая по ключице, на живот и подол платья. Из-за спины вышел Макс. Черт. Просчиталась. Блондин поднял королеву. Похоже, у нее сломана нога и пара ребер. Я же медленно опустилась на пол, облокотившись на стену и оставляя кровавые потеки. Женщина самодовольно усмехнулась: - Из уважения к династии Маршалл, я буду рядом в твои последние минуты жизни, ну, чтобы убедиться в твоей смерти. - Ты не представляешь, чей гнев на себя навлекла, - прохрипела я и плюнула в прекрасное личико кровью. Гадюка зашипела и пнула в шею ногой. Наступил мрак. *** Переход (от лица Джексона) Я нигде не мог найти Элизабет. Она бесследно исчезла. В один момент появился ее запах, но он был настолько сильным, каким обычно бывает во время ее кровотечений из носа. Первый вопрос – она ранена? Уровень беспокойства за мою любовь взлетел до беспредела, так, что я не заметил появления Болимии. - Джексон, дорогой, ты не видел Элизабет? - Нет, ваше величество. Надоедливая женщина облегченно вздохнула и быстрым шагом пошла прочь. Потоки воздуха дали ясно понять, что запах Лиззи закрепился на королеве и был достаточно свеж. Кровь Болимии пахнет по-другому. Хватило доли секунды на раздумье. В миг, я оказался перед ней и с небольшой силой толкнул королеву к стене. Она ахнула, придерживая бок. - Вы знаете, где Элизабет. - С чего ты взял? Я сама ее ищу, – начала отнекиваться коварная эльфийка, но по глазам видно – врет. - Не лгите, если вам дорога корона! Если эта безрассудная женщина что-то сделала Лиззи, нанесла хоть малейшую царапину, ей не укрыться от моего гнева, гнева старейшин и моего брата. - Элизабет Ивенитта Маршалл мертва. Ты опоздал. Откинув в сторону королеву, я поддался своему чутью и по запаху свежей крови нашел Элизабет, лежащую в глухом тронном зале. Здесь все в кровавых потеках, а ее голова валяется чуть поодаль. Схватив ее останки, я бросился бежать. Уже вечером труп самого дорого мне человека был в крематории во Фредрикстаде. Дома, узнав о случившемся, Самара разрыдалась и ушла к себе в комнату, Кол с помрачневшим видом побрел на охоту, а Уилльям налил мне выпивку и сказал: - Да ладно тебе, найдешь себе другую. В эту же долю секунды стакан с треском разбился над ухом брата. - Она была не просто красивой девушкой. Ты не понимаешь. Хотя нет, ты можешь меня понять. Разве ты нашел замену Анне? Лиза, она была… Боже… Из глаз полились слезы. Впервые за всю свою тысячелетнюю жизнь я плачу. На плечо легла тяжелая рука демона. - Выговорись, брат. Расскажи, какой ты ее видел. Расскажи мне все. - Я любил ее. В ней чувствовался редкий аристократизм и в то же время — нежность лепестков розы. Прямая осанка, естественность и простота в разговоре. Минимум макияжа и идеально ровная кожа. Длинные блестящие волосы цвета карамели, слегка вьющиеся на кончиках. Но больше всего восхищало то, как она светится изнутри: на ее лице всегда искренняя улыбка, голос ее гармоничен, а теплота взгляда греет в сто крат лучше солнца. Она любила готовить, увлекалась цветами, а ее любимыми книгами были «Полуночный танец дракона», «Гордость и предубеждение» и «Спеши любить». Она любила мечтать о великом - это заставляло ее идти только вперед. На этой планете бывает много красивых девушек, но одновременно с этим их внутренний мир заполнен типичными современными ценностями. Либо вовсе пуст. Моя Лизи была умна и свободна, умела получать удовольствие от жизни и быть по-настоящему счастливой от того, что делает. Она была наполнена неизмеримой любовью к жизни и верила в чудо и даже в единорогов. - Раз уж она верила в чудо, то и ты поверь в чудо так же, как это делала она. Где сейчас ее тело? - Я отвез его в крематорий. Завтра утром будет готов прах.