Неподходящий момент

В комнату влетел ОМОНовец, заламывая руки Дарье, которая кричала, вырывалась и била ногами. Следом за ним вбежал Платонов, спешно пряча пистолет. Сердце неритмично забилось, когда он увидел Швецову, лежащую в крови на полу. Он без промедлений опустился рядом с ней. — Маша! — Позвал Олег, беря её голову в руки. — Машенька, ты меня слышишь? Она на секунду слегка приоткрыла глаза, тихонько выдыхая. — Спасибо, — слабо произнесла Швецова прежде чем снова закрыть глаза. — Фёдор, скорую! — Крикнул мужчина, доставая из кармана платок. Не бог весть какой, но всё-таки жгут, которым можно было перетянуть Маше руку, чтобы хотя бы попытаться остановить кровотечение. Туго завязав ткань чуть выше места раны, Платонов аккуратно поднял девушку на руки и поспешил прочь из этой злополучной квартиры. Он почти бегом спустился по лестнице и присел на скамейку рядом с парадной, не спуская Швецову с рук. Тут он почувствовал, как она снова начала терять сознание и слегка потряс её за плечи. — Так-так, Маш, не отключаемся, говори со мной, ладно? — Олег перехватил Швецову поудобнее. — Слышишь меня, Маша? Мария пробормотала едва слышимое «угу», изо всех сил стараясь концентрироваться на словах, которые непрерывно произносил мужчина. Делать это было очень непросто. Фразы вязкой массой окутывали её, Маша едва понимала суть простых предложений. Голова кружилась и скорее напоминала огромный чугунный шар, по которому нескончаемо били кувалдой, все болело не то от ударов, не то от пережитого стресса. Швецова снова закрыла глаза, но мужчину это совсем не устраивало. — Потерпи чуть-чуть, Маш, ладно? Все будет хорошо, ты поправишься очень скоро, да? — Платонов специально задавал ей вопрос за вопросом, чтобы девушка хотя бы как-то реагировала на его словах. Она из последних сил кивала, иногда что-то тихонько говорила, едва шевеля потрескавшимися губами. — Ты… прости, — было видно, что каждое слово даётся ей с большим трудом. Олег перебил её, чтобы девушка попусту не тратила лишние силы. — Всё хорошо, Маша, всё уже позади. Не волнуйся, я с тобой… Швецова снова кивнула. — Ты скажи, замуж-то за меня пойдёшь? А, Маш? — Олег не был уверен, что девушка сейчас в состоянии нормально анализировать то, что слышит, да и понимал, что это не самый подходящий момент, но тем не менее вдруг почувствовал, что должен спросить это именно сейчас. Девушка попыталась улыбнуться и закрыла глаза. Сказать ещё хотя бы одно слово Швецовой уже не удалось. Её тело было больше не в состоянии бороться с болью. Маша будто бы из-под толщи воды слышала, как её зовут, как гудят сирены и пищат приборы, но отреагировать на все происходящее не могла.

***

В РУВД шла настоящая битва под прикрытием допроса маньяка, которая убила стольких ни в чем невиновных девушек. Допрашивать её приехали с психиатром, который тут же поставил диагноз, но присутствовать при разговоре отказался, да и Рогова не настаивала. — Зачем вы их убивали? — Допрос был поручен Кораблёву. Обычно маньяков раскалывала Швецова, но сейчас она, увы, сделать этого никак не могла. — Дуры потому что! — Хмыкнула Дарья, качая ногой. — А подробнее? — Хочешь подробнее? Слушай! Была у нас с Генкой мамочка, любила она нас ужасно, растила одна, никого ближе неё у нас не было. Всегда была дома, по выходным с нами гуляла, летом на море возила. А потом мужика встретила бездетного и ему присрался ребёнок. Я ей говорила, мол, мама, у тебя есть мы, зачем тебе какой-то чужой ребёнок, но она только смеялась. Генка пытался мужика этого спровадить, но ничего не получилось. Люблю, говорил, мать вашу, так что смиритесь дети. Ну и обрюхатил он её следующим летом. Мамочка должна была вести нас на море, но из-за этого выродка никуда мы не поехали. Я сразу ненавидела этого урода и готовила план мести. Генка ничего не знал, его тогда отправили учиться в другой город и я ему решила не писать такого, чтобы сюрприз был. Представляете, приедет он, а никакого братишки нет? — Девушка отвратительно рассмеялась и все присутствующие поморщились. Такие рассказы не оставляли равнодушными никого. — Долго, — продолжала Дарья, — очень долго мамочка не оставляла меня наедине с этим уродцем. Говорила, что я ещё маленькая и не справлюсь. А я бы справилась! Я бы задушила его! Но случая все не подворачивалось… Один раз мы все вместе поехали в деревню к бабке вместо моря, которое я так ждала. Я, Генка, мамочка и это ничтожество. Он громко орал, плакал и все время чего-то требовал. Мамочка попросила меня покачать коляску, пока она бы достала его жратву. А я поняла, как его успокоить. Я первее всех поняла! Я толкнула коляску, и она покатилась вниз, прямо на рельсы. Я думала, что мамочка скажет мне спасибо, но вместо этого она начала кричать и звать на помощь. Никто не спешил, и тут она сама прыгнула на рельсы, чтобы помочь этому монстру. И тут, — её лицо перекосила жуткая гримаса. — Мамочку сбил поезд! Этот мелкий урод убил мою мамочку, вы понимаете?! Я должна была помочь всем женщинам мира, я должна была их спасти! Я убивала, чтобы их не убили их мелкие ублюдки. Я помогала им! Кораблёв нажал на кнопку вызова охраны и, не говоря ни слова, вышел из допросной. На душе было слишком паршиво. А самое отвратительное во всем этом было то, что из психолечебницы её рано или поздно выпустят, и шанс того, что она не пойдёт убивать снова был не так уж и велик. Леонид устало потёр лоб и потянулся за телефоном. Нужно было сообщить о результатах допроса Ковину, а заодно набрать Олега и задать ему вопрос, на который Лёня так боялся услышать ответ.