Неподходящий момент

Когда Мария открыла глаза, она увидела перед собой просторное помещение со светлыми стенами. Было подозрительно тихо и Маша даже успела испугаться непривычной обстановки. Швецова попыталась быстро приподняться на кровати, но сделать это у неё не получилось. Все тело было опутано сетью различных проводов, ведущих к монитору слева от её кровати. — Маша, — тихо позвал родной голос и она повернула голову. — Слава богу ты пришла в себя. Олег подскочил с диванчика, на котором провёл последние сутки, и подошёл к кровати Марии. Он осторожно коснулся бледной и исколотой капельницами ручки губами, а затем прижал её к своей щеке. Платонов смахнул слезинку, бегущую по её лицу и попросил. — Не плачь, я тебя очень прошу, тебе нехорошо волноваться, — Маша тут же испугано широко распахнула глаза и, вырвав руку, попыталась скинуть с себя тяжелое одеяло. В голове тут же появился рой путаных нехороших мыслей о том, что все самое страшное ещё только впереди. — Что… что с… ним? — Она часто задышала, глаза снова наполнились слезами, но Платонов поспешил её успокоить, бережно поправляя одеяло. — С ним все хорошо, вы же у меня оба сильные. — Кивнул он, отворачиваясь. В голову полезли жуткие картинки прошлой ночи и те часы, которые он провёл под дверью операционной в совершенно чудовищном состоянии. Прогнозов не давал никто. Стресс, травмы, и то количество потерянной крови… Все, включая Платонова, понимали, чем всё может обернуться. Но, к счастью, самые страшные предположения не сбылись. То, что сделали врачи — настоящее чудо. — Хотя ты знаешь, — Олег решил во что бы то ни стало давать Маше повод только для положительных эмоций и не заставлять её беспокоиться даже из-за его хмурого вида. — Он ведь может быть и она. — Нет, — Мария улыбнулась кончиками губ впервые за столько времени. — Я уверенна, что не может.

***

Две следующие недели Маша была вынуждена провести в больнице под постоянным наблюдением врачей. Конечно, уже через два дня, когда она могла самостоятельно передвигаться и не чувствовать дикую слабость при каждом шаге, Швецова умоляла отпустить её долечиваться домой. Однако, врачам было популярно объяснено, что этот пациент пробудет в стационаре столько, сколько будет нужно, а в случае если это будет не так, отдельное койко-место понадобится всему причастному персоналу. Но Мария старалась не унывать и использовать время с пользой для себя и без вреда для окружающих. Так, например, она прочитала несколько книг, которые уже немало месяцев откладывала на потом, привела в порядок фотографии на компьютере и вдоволь наобщалась по телефону. Каждый вечер как по звонку к ней приходили друзья и коллеги во главе с Олегом. Они долго сидели с Марией, всячески развлекая её. Задорный смех то и дело разносился по коридору, вызывая неодобрительные покачивания головы у проходящих мимо санитарок. Выгнать народ из Машиной палаты было почти нереально, но когда все расходились, она засыпала, стараясь быстрее набраться сил и поправиться. На улице светило солнце, и Швецова зажмурилась, когда его лучи попали к ней на лицо, будя. Она нехотя приподнялась, поправляя непослушные волосы. Время было ещё раннее, поэтому Мария решила, что имеет полное право поваляться ещё немного в кровати. Однако, сделать ей это не удалось. Дверь открылась, и на пороге палаты она увидела улыбающегося Олега. — О, а ты уже не спишь? — Спросил он, целуя Машу в щечку. — Солнце разбудило, — кивнула она в сторону окна. — А у меня для тебя кое-что есть, — загадочно произнёс Платонов, присаживаясь на краешек её кровати. — И если ты угадаешь что именно, то так уж и быть, отдам. — Да ты что-о-о, — рассмеялась Мария, — я ведь лопну от любопытства раньше, чем угадаю! — Маш, ну ты же следователь, — наиграно развёл руками мужчина. — Давай, продемонстрируй свою дедукцию. А то мало ли позабыла все за две недели… Для Маши эта фраза была словно красная тряпка для быка. Она тут же возмущённо вздохнула и подобрала под себя ноги. — Это кто забыл, я забыла?! Да ничего я не забыла, смотри! — Олег довольно хмыкнул и внимательно посмотрел на девушку. — На твоих брюках, — она тыкнула в темное пятнышко, — подтёки воды. Конечно, можно подумать, что ты мыл руки и забрызгался, но тогда бы они были либо выше, либо распределены более равномерно. — Браво, — Платонов снова усмехнулся и потянулся за поцелуем, но Маша уклонилась от него. — Подожди, ты дальше слушай! На улице дождя не было, значит, это вышло точно не случайно — ты что-то нёс. Единственное мокрое, что ты мог нести — это цветы, а так как сюда, в палату, их приносить нельзя, то это все значит… — Маша довольно улыбнулась. — Это значит, что меня выписывают! — Да-а, Маш, с таким талантом надо в ФСБ работать, а не в следственном комитете. — А я люблю свой комитет, он мне в конце концов тебя подарил, — пожала Мария плечами, счастливо глядя в окно. Кажется, все плохое правда осталось позади. Солнце вновь ярко светило не только на небе, но и в душе.