Винсент

“Я слишком сумасшедший. Ты меня никогда не знал, Чонгук”.

— Я всегда любил смотреть на Луну. — Чонгук поднимает взгляд в моменте, сидя на балконе рядом с Винсентом. — У меня в детстве было ненормальное увлечение космонавтикой, и я представлял, что заберусь как-то на Луну и увижу всех людей на Земле. Я мечтал выбраться из этой планеты как можно скорее. Тэхён усмехается, в руке перебирая засохшие листики деревьев. Не помнит, когда их собрал. Возможно, это было в октябре в Портленде. Он также старается не игнорировать лай собаки рядом, ведь та лишь нервничает из-за пролетающего ворона. В последнее время птиц стало намного больше. С балкона видны не все, но некоторые просторы Ванкувера. Тэхён любит сюда приходить и наслаждаться чашкой чая, и рассматривать эти «просторы». — Это очень мило. — улыбается ещё раз. — Я не помню, кем хотел стать в детстве. Наверное… просто хотел умереть. — В детстве? — Бывает. — пожимает плечами. Чонгук сидит с поникшим видом, но ради Тэхёна он старается улыбаться и справляться с пришедшими к нему негативными эмоциями. Чон реально не знает, что с ним происходит. Вчерашний разговор с Чимином просто выбил его из колеи. Он не имеет ни малейшего понятия: за что с ним так эта жизнь? Он не планировал переживать за незнакомого человека, а точнее Ким Тэхёна, который может в любой момент, по словам Пака, пострадать. А ведь и сам Чонгук тоже может пострадать. В любую секунду. Даже и допускать такого исхода событий Чонгук не хочет. Он желает видеть Тэхёна здоровым и сильным. А на себя ему наплевать. Не знает почему. У него никогда не было желания желать доброты людям. Сейчас это неконтролируемо по совсем непонятной причине. Именно Тэхёну хочется пожелать всей доброты, ведь он его приютил на период отсутствия жилья, подарил эту неожиданную улыбку на лице и заставил выговориться о мешающих ему в последнее время проблемах. — Всё будет отлично, тебе не стоит переживать. — Винсент ещё раз поворачивается лицом к Чонгуку и начинает с взволнованностью в глазах рассматривать его: очки, которые он ещё не снял с дневного перерыва в университете; потрескавшиеся губы; взъерошенные волосы; помятая рубашка с не застёгнутыми до конца пуговицами. Возможно, Чон и выглядит совсем-совсем обычно. Но для Тэхёна он выглядит сейчас волшебно. Он чувствует, как дышать становится тяжелее. Не знает почему так. Реально не знает. — Я знаю, Тэ… — Чонгук прикусывает нижнюю губу. — Спасибо. С тобой будет хорошо, так ведь? Ты же меня не бросишь? — Не брошу. Тэхён снова прислоняется к спинке кресла и делает глубокий вздох. Его глаза бросаются на Луну, которая безумно красиво освещает неведомо изящный Ванкувер. Внизу гуляют некоторые бомжи, выпрашивая у людей денег; шумит молодёжь, играя на барабанах в честь какого-то очередного фестиваля, который, возможно, даже и не имеет какой-то причины для празднования. Люди просто улыбаются и радуются моменту и моментам. Один из таких моментов Тэхён проживает сейчас. Он слышит запах свежеиспечённых булочек в пекарне внизу, – и, да, видимо, только из-за них он и приобрёл тогда эту недвижимость, – разговаривает с интересным человеком о неинтересных вещах, перебирает листики, дабы они стали следующими закладками для купленных им недавно книг. А копия Бурана рычит на пролетающих рядом птиц и мух. Даже голоса его сейчас не напрягают. Порой, они не всегда его и напрягают: Винсент спокойно уже относится к ним, ему нет проблемы различить свой разум от того, которым руководствуются его персонажи. Правда, иногда становится безумно сложно. И иногда он принимает сильные препараты Намджуна, после которых начинает безумно «штырить». Впрочем, об этом Чонгук с ним уже поговорил. Довольно детально. Даже сам не разбираясь, дал Тэхёну понять, что отныне он будет о нём заботиться в этом аспекте. Возможно, в будущем будет заботиться и в других аспектах, но сейчас пока в этом. — Как ты себя чувствуешь? — Чон задаёт этот вопрос уже в сотый раз за вечер, снимает очки и кладёт их на журнальный столик, на котором также валяются некоторые книги. Их Тэхён показывал ему совсем недавно. Вообще, Тэхён не заядлый читатель, но иногда его «прорывает». За пару дней он может прочитать три книги в размер «Я и Оно» Зигмунда Фрейда. Его необычность можно просто назвать «цундоку». Он иногда покупает книги и не читает их. А иногда читает. Сразу же по несколько штук. — Прямо сейчас прекрасно… — снова вздыхает. — Но… у меня такое желание есть… Я не знаю, как это выразить словами. Понимаешь? — напряжение передаётся теперь и Чонгуку, и его сердце начинает стучаться чаще, чем прежде. — Пойму, когда ты объяснишь. Что за желание? — поправляя волосы от только что подувшего ветра, Чон сглатывает и усаживается удобнее, корпусом поворачиваясь к Тэхёну. — Я как-то раз решил прочитать несколько страниц из «Гения» Теодора Драйзера. Чисто сумбурно, без каких-либо целей. — пожимает плечами. — Обычно… когда я фланирую, то думаю о таких вещах довольно часто. — Ну..? — Чонгук уже не может ждать. — Юджин такой крутой. Но иногда он меня пугает. — Тэхён возмущённо вздыхает и поворачивает голову в сторону, лишь бы взглядом ещё раз не встретиться с Чоном, который вплотную смотрит на него. — Он влюблялся много раз, очень. И каждая женщина значила ему кое-что важное. Каково это любить? — У нужного человека-то ты спросил, Тэ… — после небольшого монолога Винсента Чонгук усмехается и возвращается в прежнее положение – полулежащее состояние. — Вообще не знаю. Но я как-то задевал это чувство любить. Но оно было очень скользким. Впрочем, вообще не знаю, Тэ. Тэхён в очередной раз прикусывает губу и делает глубокий вдох. Листы деревьев оказываются под вторым томом романа «Война и Мир», чтобы не смогли из-за нарастающего в давлении ветра улететь. Он рассматривает их, но не думает о них вообще. Думает сейчас о совершенно другом. О том, из-за чего его сердце начинает дрожать. Возможно, это происходит и в прямом смысле. — У меня никогда не было девушки. — Винсент вводит пятерню в свои волнистые волосы. Его взгляд ходит туда-сюда, но не проходит мимо Чонгука, который сидит и наблюдает за сменяющимися цветами лампочек в соседнем небоскрёбе. — Ох… — кивает. — У меня тоже. Тэхён чувствует себя странно. — И секса. — Понимаю. — Чонгук кивает несколько раз подряд. А Тэхён хочет себя сильнее ударить по лбу за сказанное. — Надеюсь, ты найдёшь «ту самую»… или как там говорят гетеросексуалы? — усмехается, возвращая свою заинтересованную в разговоре позу обратно. — Я не разбираюсь в этом. Я гей, Тэхён. Тот хочет что-то сказать, но слова, хоть и несвязные, не хотят вырываться наружу. Винсент продолжает смотреть на усмехающегося Чонгука, который «выложил» только что себя. Ясно дал знать, кем является. А Тэхён не может даже что-либо ответить. Видимо, это чувство странной радости с подсознательным убеждением из старых времён в том, что это не выглядит правильно. Но это подсознательное убеждение Винсент всегда игнорирует. — Ты валидный. Я тебя принимаю любым. — Спасибо. Но если бы ты не принимал, то я бы назло «пропагандировал» геев рядом с тобой. — Чонгук слегка сардонически фыркает и получает от Тэхёна смешок, смешанный с какой-то радостью и облегчением, будто это и не было фортелем. — Я безумно рад. — Тэхён чешет затылок и вглядывается в профиль Чонгука. Тот же смотрит в сторону соседских окон, замечая в них переключающиеся лампочки тоже. Видимо, у всех в округе вечеринка. — Если бы ты поцеловал меня, то что бы случилось? — А? — Чонгук давится воздухом, медленно поворачивая голову в сторону Тэхёна. Он сглатывает последнюю оставшуюся слюну и с паникой в глазах, без какой-либо причины начинает смотреть на «яркие» губы Винсента. Нет, они просто безумно розовые. Их цвет красив настолько, что сердцу Чонгука становится с каждой секундой плохо. — Не обращай внимания. — смущается. — Если сейчас ноябрь, то это не значит, что ты должен быть как все мужчины на планете. — Чонгук усмехается ещё раз. — Поцеловать… тебя? У Винсента краснеют не только губы, но и щёки, частично глаза, руки, ноги и живот. В животе вообще случается непонятный полёт волнения, что отражается на грудной клетке. А именно из-за сжимающейся иллюзионным душителем его грудная клетка начинает безумно сильно болеть. — Ты не целовался прежде? — Чон снова наступает. В этот раз осторожно, но совсем неаккуратно. — Нет. — Интересно. — Чонгук проводит языком по зубам и нахально смотрит. Серендипность. Почему-то именно так это показалось Тэхёну сейчас. И, о, Боже, ему безумно понравился этот момент. — Если поцеловать тебя сейчас, то как это будет выглядеть? Грудная клетка Тэхёна горит. По венам течёт лава, а к сердцу подступает очередной заряд адреналина. А Чонгук не знает, почему ведёт себя так. Видимо, у него Луна в Скорпионе, как говорит однокурсница. Он хочет сделать первый шаг, даже не боится его. Старается не ухудшить ситуацию, но улучшает. Только не понимая в какую сторону. — Я не знаю, Чон Чонгук. Я… почему ты такой сейчас? — паника Винсента не прекращается. Он теряет свою доминантную сторону, теряет свою серьёзность и гордость. Эти три вещи уходят от него летящей походкой, махая ручкой вслед. — У меня совсем недавно возникло желание притронуться к твоим губам. — Чонгук прикусывает нижнюю губу. — Я же гей. Можно? — Я запрещал? Скорее нет, чем да. Огонёк в Чоне зажигается сразу. Одеяло, которое прежде укрывало его ноги, отлетает, грубо говоря, в сторону. Очки тоже оказываются на журнальном столике, который он преодолевает по пути к сидящему в кресле Тэхёну. Тот с настороженностью отслеживает каждое его движение и часто дышит. Чонгук почти оказывается рядом. И, о, Боги, как же он благодарит это прекрасное кресло, ведь оно настолько просторное, что расположить две руки по обе стороны туловища Винсента нет проблемы. — Прости, Тэхён. Минуты осознать у Винсента нет. Чон медленно приближается лицом к его лицу. Он уже чувствует это тепло, даже ощущает спадающие пряди его волос на лбу. Чонгук уже находится критически близко, буквально в двух сантиметрах от его губ. Тэхён, как смотрел в фильмах, автоматически закрывает глаза. Он не понимает ничего в этом процессе, но его желание слиться воедино в человеком напротив опережает все принципы сейчас. Чонгук нежно прикасается к губам Тэхёна и начинает целовать. Настолько плавно и нежно, что тот самый летний ветерок не может сравниться с мягкостью в движениях Чона. Он целует настолько аккуратно и осторожно, оттягивая каждую миллисекунду и наносекунду в это удовольствие, которое он бы хотел протянуть длиной в целую жизнь. Губы Тэхёна имеют вкус цитрусовых. Из-за гигиенической помады с этим эффектом они настолько мягкие, что Чонгук начинает стыдиться своих немного обветрившихся губ. Через пару секунд он проникает языком в рот, куда Тэхён без вопросов запускает. Чон теперь полностью чувствует его, будто ощущает каждый недо-вздох в процессе этого поцелуя. Он нежно и плавно проводит языком по другому языку, заставляя того безудержно вздохнуть и схватиться рукой за ручку кресла настолько сильно, что все эмоции умещаются именно туда. На бедное кресло. Чонгук тоже вздыхает, и его грудная клетка тоже горит ярким пламенем. Он приподнимает челюсть Тэхёну указательным пальцем, чтобы целовать было удобнее. Так он поворачивает голову вбок и с большей энергией снова проникает в рот Винсента языком. Он не забывает оттянуть нижнюю губу Тэхёна так, что происходит тот самый звук «чмока», не забывает отстраниться от его рта на пару секунд и с новой силой вжаться и целовать его с неутолимой жаждой. С громко и быстро бьющимся сердцем Чонгук снова проникает в рот Тэхёна, снова прикусывает его нижнюю губу и оттягивает, будто она является его пирсингом-кольцом. Чон понимает, что им хватает воздуха лишь по одной причине: они обмениваются им друг с другом. Винсент теряется в процессе сразу же, но ему начинает это нравиться настолько, что его восторженные вдохи и выдохи заставляют Чонгука с новой силой напасть на кисло-сладкие губы и ворваться в рот. Просто пройтись по каждой области внутри своим языком. Чонгук напоследок снова оттягивает нижнюю губу Тэхёна и в этот же момент пускает из себя еле-слышный стон, который второй улавливает сразу же. После этого Чон отстраняется и делает пару вздохов, всё ещё держа свои глаза закрытыми от нахлынувшего удовольствия. Но не хватает ему и пары секунд, как Тэхён со своей инициативы прижимает его губы к своим и старается повторить то же самое, что и сделал Чонгук. Тэхён делает это больнее, но мягче. Именно так и нравится Чону. Именно так он и хотел. Ведь Винсент делает это пока неопытно и чисто, делает так, как чувствует. Но он не может сделать это также, как Чонгук. У него ещё не получается. Из-за чего Чон берёт инициативу в очередной раз в свои руки и в самый последний раз с ненормальной силой и такой же нежностью проникает в рот Тэхёна, оттягивает его нижнюю губу настолько, что там остаётся синяк, ещё раз пускает стон, который невозможно прервать. Ещё раз заводит танцы с языком Винсента, проводя практику завязывания узелка из корешка вишни вместе с его языком. И отстраняется, оставляя губы мокрыми и не убирая распространившуюся между их ртами слюну. Правда, он ещё раз чмокает безумно сильно зацелованные губы, из-за чего эта слюна потом исчезает. И Тэхён чувствует, как его губы ужасно болят. Он ощущает следы от зубов Чонгука, его эффект отсасывания нижней губы и навыка игры с языком. Всё это остаётся в памяти. И как только он открывает глаза, он видит лицо Чона. Видит то, как он выглядит счастливым. Улыбка на его лице становится невыносимо огромной, а пламя в груди продолжает расти в своих габаритах. Ведь Тэхён улыбается в ответ. Он даёт знать, что ему понравилось. — Ты – единственные губы, которые я хочу целовать. Господи. — Чонгук устало выдыхает и сглатывает, рассматривая то, что он сделал с Винсентом только что. — Ещё раз. Чон «ещё раз» крепко прижимается к исцелованным губам и отстраняется потом. Именно так он старается не завести это дело дальше. Нужно прекратить прямо сейчас. Иначе будет плохо. Дальше нет. Нельзя. — Так вот каково это. — Винсент притрагивается пальцами к своим губам и проводит по ним, проверяя на целость и сохранность. * * * Назвать собаку «Лу» было лучшей идеей. Именно это имя предложил Чонгук, когда они на кухне перед сном разговорились о всяких животных. Тэхёну очень понравилось предложенное им имя, что даже ошейник с выгравированной «Лу» был заказан им в эту же ночь. У собачки была бежевая шерсть, немного в некоторых частях тела отдающая серым, голубые глаза и слишком добрый взгляд. На нового хозяина она «накинулась» сразу же, обнюхав его своим чёрным носиком. Ну а уши Лу подняты вверх, из-за чего он выглядит ещё милее. — Не думал я, что Вы будете жить вместе. — только пришедший парень усаживается на диване и по привычке располагает ноги на журнальном столике. — Чимин, это будет сложно объяснить… — Винсент прикусывает нижнюю губу, на секунду чувствуя боль от недавнего поцелуя. Он недаром увидел небольшой синяк на губе, но ему безумно нравится то, как этот синяк выглядит. Тэхён не думал, что будет радоваться синяку. — Да по твоему рту всё понятно. — Пак усмехается и качает головой, продолжая рассматривать искромсанную губу Винсента. Собака присаживается рядом, а он лишь краем глаза смотрит на неё, обделяя вниманием. — Чон Чонгук, я Вам за что оценки должен ставить? За совращение друга? Чонгук медленно и с неуверенными шагами заходит в гостиную, держа в руках три кружки с зелёным чаем (почему-то Чимин захотел его тоже, хоть и не любит пить чай априори). На его необычный вид Тэхён усмехается, потом поправляет очки и немного деловито смотрит на Чимина. — Тебе идёт эта водолазка. — Пак делает предложение своему другу, оставляя Чонгука без внимания. Чон вообще ощущает ужасную слабость после шоколадного торта, которым перекормил его Тэхён. Он никогда так быстро не соловел. Ему безумно хочется спать, но он старается все несуществующие силы отправить на разговор со своим преподавателем в двенадцать часов ночи. — Хочешь попробовать торт? — Винсент, ты думаешь, я пришёл за тортом? — Пак усмехается, складывает руки на груди и опускает голову назад, из-за чего она соприкасается со спинкой дивана. — У меня к тебе, к вам… большой разговор. От него зависит Ваша жизнь, но Вы сами не осознаёте ничего. — вздыхая, теперь перемешивает ложкой сахар в горячем зелёном чае. Тэхён пожимает плечами и усаживается удобнее, на секунду кидая взгляд на Чонгука: тот сидит и скучает. Видимо, за все дни обучения в университете Пак Чимин его знатно вымотал, что даже сейчас он не горит желанием обменяться с ним парой слов. — Ты насчёт антипсихотиков, которыми меня угостил Намджун? — Винсент делает глоток. — Я знаю, что меня хотят так сделать наркозависимым. — И тебе абсолютно наплевать? — Пак качает головой, — Ты ведь не понимаешь, что именно из-за его таблеток ты и слепнешь. Вот чего ты не понимаешь. — поднимает интонацию на последнем предложении и закатывает глаза. Чимин реально переживает за друга, но для Тэхёна эти переживания соразмерны с теми, которые были даны им Намджуном когда-то. Когда он подарил ему те самые антипсихотики. Когда он начал зависеть от этих антипсихотиков. — Ты общаешься с наркоманами? — Чонгук даже не смотрит на чай, — Я тоже пью антипсихотики Намджуна. Он же был опытным генетиком или что-то там… — вздыхает. — В-общем, я понятия не имею, что делать в этой ситуации, Пак Чимин. Тэхёна слова Чонгука немного настораживают. Нет, не из-за того, что тот питается достижениями Намджуна в науке. А из-за того, что Чонгук тоже зависит от этих таблеток. Без них сложно проснуться утром, сложно принять пищу, сложно дышать и чувствовать себя, по крайней мере, нормально. — Избавиться от такой зависимости, как у Вас… можно только медицинским путём. — Чимин прижимает к себе валяющуюся на диване подушку и удобно располагает на ней горячий чай. Особенно после холодной улицы он в самый раз. — Продажа меня на органы? Уже не пугает это. — Винсент прикусывает нижнюю губу, снова и в очередной раз чувствуя приятную боль. В следующую же секунду он смотрит на Чонгука, на его озадаченный вид. И, Боже, как же круто он выглядит. Снова. — Никакой продажи на органы не будет! Успокойтесь. — Чимин закатывает глаза. — Я не допущу того, чтобы мои знакомые и друзья опять пострадали. Надоело уже. Нужно закрыть бизнес Намджуна и Сокджина. Тэхён кивает. Слова Чимина кажутся сумасшедшими. И правда, зачем людям убивать его? Он никому никогда не был нужен, никто особо не хотел с ним встречаться. А даже если хотели встречаться, то уходили сразу же после сказанного им про параноидную шизофрению. Сложно объяснить. А Чонгука это не пугает. Он уже смирился, что в любой день умрёт. А то, как это случится, его не совсем тяготит. @Vincent20_0 «Сколько будет стоить моя рука?» Уведомление, пришедшее на телефон, заставляет Чонгука вытащить айфон из кармана, дабы открыть Твиттер. Он забыл, что ставил оповещения на твиты Винсента. И забыл, что у него есть Твиттер вообще. Поэтому сейчас он смотрит в сторону Тэхёна и пытается сдержать смех. @sleepwalkingJ «Куплю её только я» Снова смех, но теперь такой, которым Тэхён игнорирует сейчас Чимина. — Как долго я буду подвержен состоянию ауткаста в отношениях двух людей? — Пак закатывает глаза и презрительно смотрит на улыбающегося в телефон Винсента. — Прости, нам правда весело жить сейчас вдвоём. — Да, но в скором времени я перееду обратно к себе. — на глабели Чонгука образуется морщина, которую Тэхён уже несколько раз признаёт милой. Кажется, пространства для серьёзности у Чонгука больше не будет. — Ладно. Я всегда думал, что Тэхён сапиосексуал, но сейчас больше так не думаю. — Чимин допивает зелёный чай и привстаёт с дивана. — Тэхёна больше не возбуждают умные люди. — Господи! — кидая в лицо Пака другую подушку, Винсент прячется под пледом. Показывать до жути смущённое лицо, ставшее таким из-за слов Чимина, ему не совсем хочется. Его пугает лишь один факт того, что Пак расскажет некоторые другие факты о нём. Чонгука же это лишь позабавило, и он усмехнулся. — Я пойду. Мне готовиться к сессии студентов не помешало бы. — Чимин поправляет свою рубашку в пятый раз за сегодня. Видимо, она новая и ещё не приняла его маленький размер. — Я помешаю Вам пить эти антипсихотики. — С ними мои персонажи не слишком бушевали, но хорошо, Чимин. — Тэхён мягко кивает, лишь бы не взбесить Пака ещё раз. Чимин действительно легко раздражается. — Вы не замечаете всего ужаса, потому что находитесь на самом деле под наркотиками. — смотрит на обоих озадаченно. — Они сбивают мысли настолько, что не спутать реальность с реальностью в Вашей голове невозможно.