Университет МХТХ: добро пожаловать в общагу!

      С момента окончания практики прошло всего ничего, но на кафедре театрального искусства снова висела тяжелая атмосфера.       А всему виной было подавленное состояние ее заведующего, господина Шэнь Цзю.       Три дня он ходил кислый туда-сюда, иногда мог вслух бормотать что-то типа «как же они меня достали!» или «удалю к чертям!», но никто не понимал, в чем же было дело.       Но его сестра не могла бы называться его сестрой, если бы не знала, что делать в таких ситуациях.       Шэнь Цзю становился таким временами с момента аварии. Когда такое случилось в первый раз, Цинцю попыталась разузнать, что же с ним происходит, но он отнекивался, мол, «это все занятой график» или «опять спина адски болит».       Сколько бы Юэ Цинъюань, Му Цинфан или Лю Цингэ не лезли к нему, ничего не менялось. И через неделю это прошло само собой.       Ну это так казалось на первый взгляд.       Лишь Цинцю знала, что помог ее брату человек, от которого она вообще не ожидала получить помощи.       Им оказался заведующий кафедрой геологии и природопользования учитель Шан Цинхуа.       С того момента, как они впервые пробыли наедине на кафедре геологии, они неожиданно стали очень близки: временами Шэнь Цзю обращался к Шан Цинхуа за советами. Ну как обращался: врывался на его кафедру со страшными криками и постоянно ворчал на бедного мужчину.       Шан Цинхуа был самым молодым заведующим кафедрой – ему было всего 24. Как он стал заведующим со своими-то способностями – было главной загадкой университета. Но факт оставался фактом – он был шиди для всех преподавателей.       Цинцю всегда считала его обычным маленьким человеком, почти никогда не замечала на собраниях и мероприятиях. Но с момента, как ее брат начал с ним общаться, ей волей-неволей пришлось обращать внимание на него.       И вот, когда в очередной раз ее брат приуныл, она послала одного из своих студентов на кафедру геологии, чтобы сообщить заведующему о очередном приступе «синдрома Шэнь Цзю».       Вот только она не знала, что в хандре ее брата виноват непосредственно он.

***

      Четверг, 17:38. В такое время все преподаватели обычно уже собираются по домам, в спешке заканчивая свои дела. Все обитатели кафедры театрального искусства по привычке забирали с вешалки свою верхнюю одежду и уходили со словами «профессор Шэнь, не засиживайтесь» или «не забудьте про таблетки», на что сам Шэнь Цзю обычно недовольно мычал, не поднимая глаз с листов бумаги.       Как только последний человек вышел, и его шаги удалились на достаточное расстояние, Шэнь Цзю тут же свалил кучу бумаг в большую стопку с рычанием и со всей силы откинулся на спинку своего кресла, чуть не упав с ним назад.       Он не мог даже смотреть на свой телефон. Не в это чертово время.       Как раз в этот момент на кафедру зашел Шан Цинхуа, ожидая, что сейчас его жизнь оборвется в самом расцвете его жизни.       - Братец-Огурец, ты слишком близко к сердцу воспринял ситуацию… - начал было Шин Цинхуа, но в него тут же полетела ручка.       - И это ты мне говоришь, братец Самолет?! Кто мне обещал, что меня не тронут, если я попробую оправдать тебя в комментах?! ИМ, ВИДИТЕ ЛИ, ЗАХОТЕЛОСЬ УВИДЕТЬ ЕГО ВЖИВУЮ НА СЦЕНЕ! – начал кричать Шэнь Цзю, схватившись за голову.       Стоило бы объяснить, что происходит в данный момент.       У каждого человека есть свои секретные хобби, о которых он не может никому рассказать. Шэнь Цзю знал это на личном примере, так как скрывал свои пристрастия даже от родной сестры. Он был без ума от аниме и комиксов, и часами пропадал в социальной сети «Система» в обсуждениях своих фэндомов. Его страничка с самым странным именем «Непревзойденный огурец» насчитывала по крайней мере 14к фолловеров, а его тредфики, различные рассуждения и рецензии на книги собирали тысячи лайков, ретвитов и реплаев.       Между тем, он старательно скрывал свою личность, чтобы никто, не дай бог, не узнал, что на деле он – Господин Изящность факультета искусств.       Но все же исключение было – названный выше заведующий кафедрой геологии, и по совместительству невероятно популярный в сети фикрайтер и писатель романов Шан Цинхуа с ником «Самолет, уносящий в небеса» (естественно, цензуру мы должны держать при упоминании ников этой парочки, ведь они все еще преподаватели!).       Была у этих двоих очень странная любовь к постоянным спорам в комментах, которая часто приводила к ужасным последствиям.       Как и в этот раз. В очередной раз, когда Шан Цинхуа написал переделку по Ромео и Джульетте, его быстренько осудили за чертовы сюжетные дыры и непопадания, и разразился кровавый хаос, с непосредственным участием господина Огурца.       И что в итоге? А в итоге они решили, что «раз господин Самолет и господин Огурец имеют связи с Шэнь Цзю – великим режиссером театра (чтобы было известно почти всем их читателям), то пусть просят его поставить переделку этой трагедии на сцене, и тогда все будет хорошо, и наверняка появится больше фолловеров».       Ну а если в итоге постановка не зайдет зрителям, то обоих ждет смертная казнь в рамках Системы.       Шэнь Цзю с самого начала осуждал Шан Цинхуа за переделанный сценарий Ромео и Джульетты. Там ведь и вправду все написано просто отвратно! Но по доброй дружбе он решил заступиться.       А в итоге ему придется прожевать этот чертов сценарий и запить своими же слезами.       - Братец-Огурец, не сердись на меня. Уже ничего не поделаешь. Я усовершенствую сценарий, и мы его поставим! Как тебе такое? – вертелся вокруг бедного профессора заведующий кафедрой геологии, старательно избегая каждого мановения тяжелой руки собеседника.       - Да проблема даже не в том, что мы не поставим это. Проблема в актерском составе. У меня нет нормальных кандидатов на роли, написанные твоим убожеским умом! – причитал профессор, пролистывая в телефоне написанный недоделанным фикрайтером сценарий. – Ладно, Бинхэ найду роль. Но где ж мне взять таких неадекватных Тибальда и Меркуцио?!       Повисла тишина, в которой два горе-братца думали, как им избежать казни подписчиков. Неожиданно Шан Цинхуа поразила мысль, и он подскочил, подлизываясь к профессору, и ласковым голосом запричитал.       - Братец-Огурец, у меня есть идея. Почему бы тебе не предложить нашему дорогому шисюну провести открытый театр со студентами твоего факультета? У тебя же наверняка на примете есть студенты с других профилей, которые бы отлично вошли в роль? Так ты и престиж факультета поднимешь, и детей своих сплотишь.       - Либо полностью опозорюсь! – огрызнулся Шэнь Цзю, но не стал более кричать, и задумчиво потер подбородок. – Но тема с открытым театром может сработать. Наверняка какой-нибудь Вэй Усянь или Цзян Ваньин захотят поучаствовать. Ладно, завтра пойду к шисюну.       - Давай, в полный перед, братец-Огурец! – поддержал его Шан Цинхуа, одновременно облегченно вздыхая. Он спасен, раз смог уломать Шэнь Цзю поставить свою пьесу.       Осталось лишь ее доработать.

КОНЕЦ ВТОРОЙ АРКИ "СОВМЕСТНАЯ ПРАКТИКА"