Университет МХТХ: добро пожаловать в общагу!

      Обычный вечер в квартире Сяо Синчэня был точно таким же, как в любой семье, где отец-одиночка растил детей-подростков.       На плечах этого слепого, но безгранично мягкосердечного человека лежало воспитание двух сирот, которых он когда-то нашел на улице: это была двенадцатилетняя боевая и такая же, как он, слепая девушка, которую он ласково называл «А-Цин», и семнадцатилетний юноша со сложным характером, которого звали Сюэ Ян.       История этой необычной семьи была довольно печальной. В то время, когда Сяо Синчэнь только приспосабливался к своей новой жизни без зрения, на улице его чуть не обворовала маленькая девятилетняя девочка, которая, хоть и ничего не видела, но была довольно ловкой и проворной. Он, в отличии от многих других ее жертв, не был на нее зол, и даже позволил оставить деньги себе.       Но по итогу девочка очень привязалась к нему, и он решил удочерить ее.       С Сюэ Яном же ситуация была более печальная. Он нашел его избитого до полусмерти, когда юноше было 15 лет, в одном из проулков, когда забирал А-Цин со школы, и на своих плечах донес до дома.       Конечно, когда юноша очнулся, он чуть не разгромил дом незрячего профессора, но в итоге притих, а потом и вовсе остался. Тогда Сяо Синчэнь и позволил ему жить у себя, хоть так и не оформил официального опекунства.       Поначалу А-Цин и А-Ян, как называл их профессор, часто ссорились, словно кошка с волком, но за три года совместной жизни они наконец-то нашли общий язык и ужились.       Как единственный зрячий член семьи, Сюэ Ян взял на себя всю работу по дому: уборка, готовка, вместе с Сяо Синчэнем ходил на рынки и в магазины, чтобы бедного слепого никто не обманывал. Иногда, когда Сун Лань не мог отвезти друга домой с университета, он приходил к воротам и ждал своего опекуна, а потом они вместе шли домой.       В жизнь А-Цин юноша особо не лез: она сама ходила в школу и обратно домой, готовила ужины, если Сюэ Ян задерживался в колледже.       Таким образом, они разгрузили вечер Сяо Синчэня так, чтобы тот мог отдохнуть после рабочего дня, так как раньше всю работу по дому он делал сам.       И, естественно, вечера они посвящали друг другу. Они втроем могли сидеть на кухне за чашкой чая, сладостями или фруктами и обсуждать новости и проблемы.       В один день Сюэ Ян пришел домой раньше обычного. А-Цин еще не было дома – она, видимо, отправилась прогуляться по улице, а Сяо Синчэнь еще был в университете. От безделья юноша переделал все, что мог: приготовил еды, протер окна и столы, постирал всю грязную одежду, даже вырезал из яблок зайчиков ножом, которых так любила его «младшая сестренка».       Когда он посмотрел на часы, он понял, что до вечера было еще много время, потому решил принять душ и вымыть свои грязные непослушные волосы.       К моменту, как он вышел из ванной, на кухне уже сидел Сяо Синчэнь, с улыбкой ощупывая яблочные фигурки.       - А-Ян, ты? – мягко спросил он, повернувшись к двери ванной.       - Конечно, кто же еще? – усмехнулся юноша, стягивая с головы мокрое полотенце. – Слепышка будет поздно.       - Хорошо. Чувствую запах персика. Ты вымыл голову? – принюхался профессор.       - Конечно, на улице пыль жуткая. – почесал голову Сюэ Ян, быстро плюхаясь на один из кухонных стульев.       На нем вообще не было одежды, лишь тонкое полотенце, обмотанное вокруг его бедер, но это не особо его смущало: он жил в одной квартире с двумя слепыми, а потому мог одевать все, что хотел.       Сяо Синчэнь потянул руку к лицу юноши и аккуратно нащупал прядь волос.       - А-Ян, лучше быстрее высуши их, чтобы не заболел. Будет обидно, если ты разболеешься перед поступлением.       Он всегда говорил очень мягко и с присущей ему нежностью, что заставляло слушателей невольно вздрогнуть и утонуть в сладости его голоса.       Сюэ Ян уже привык к голосу своего опекуна, потому усмехнулся.       - Тогда, может быть, Сяо Синчэнь поможет мне высушить их?       Он обожал ставить мужчину в неловкие ситуации и поначалу делал это только из вредности. Но со временем смущающееся лицо слепца сильно впало ему в душу, и он делал разные пакости специально, чтобы насладиться этим видом.       Сяо Синчэнь легко посмеялся.       - Тогда принеси сюда расческу и фен.       - А давай лучше сядем на диван. – неожиданно предложил Сюэ Ян с хищной ухмылкой, потянув профессора за руку со стула. – Там ведь будет удобнее, не так ли?       Сяо Синчэнь спорить не стал и послушно пошел за юношей в другую комнату.       Когда он сел, ему тут же протянули старенький потрепанный фен и первую попавшуюся расческу. Сюэ Ян быстро включил прибор в розетку и сел на пол перед профессором.       - А-Ян, А-Ян, вроде уже взрослый, а иногда капризничаешь сильнее А-Цин. – посмеялся слепой мужчина и начал аккуратно расчесывать волосы юноши.       Мягко перебирая пряди, он старался как можно нежнее прочесывать их, чтобы не сделать Сюэ Яну больно. В это же время юноша думал, что никто никогда не прикасался к его волосам раньше.       Когда он был маленьким, он был сиротой.       Когда Сяо Синчэнь приютил его, он долгое время не позволял к себе прикасаться, словно дикий щенок.       Но, говоря честно, он всегда завидовал А-Цин. Так как она была тоже слепой, она не могла сделать ровные косы на своих волосах, потому, когда только попала в дом профессора, сразу попросила заплетать ей утром волосы.       Сяо Синчэнь долго практиковался на ее волосах, потому спустя столько времени, даже будучи слепым, делал отличные прически, словно стилист.       Конечно, А-Цин не могла этого оценить, но ее одноклассницы всегда восхищались.       У Сюэ Яна же были не такие длинные волосы, как у девочки: они были едва ли ниже плеч и такими непослушными, что его хвост постоянно сбивался и выглядел уродливым.       Да что уж говорить, Сюэ Ян и себя считал уродливым, а все из-за случая в детстве, когда он потерял мизинец.       Да, на одной из своих рук он носил черную перчатку с твердым мизинцем, чтобы скрыть свою неполноценность.       Конечно же, ни Сяо Синчэнь, ни А-Цин не знали об этой его травме, так как он особо не любил вдаваться в подробности. Но он всегда считал, что в их семье все неполноценны: и его сожители, и он сам.       Тем временем Сяо Синчэнь уже включил фен, заполняя комнату шумом таким, что невозможно было услышать кого-либо. Все так же аккуратно и не спеша, он обдувал теплым воздухом волнистые пряди, что-то напевая себе под нос.       Сюэ Ян неожиданно припомнил. А ведь точно, когда он только попал в этот дом, он настолько не мог даже пошевелиться от травм, что Сяо Синчэнь, несмотря на кучу трудностей, сам мыл ему голову и точно так же сушил.       Кажется, за три года было уже столько раз, когда профессор заботился о юноше как о своем сыне.       Сыне…от этого слова Сюэ Ян вздрогнул. Он не помнил своих родителей. Но и Сяо Синчэня не представлял в этой роли. Скорее, они были сожителями, просто соседями по квартире…или нет?       Пока юноша задумался над этим вопросом, Сяо Синчэнь снова начал говорить.       - А-Ян, мне кажется, за все это время, что ты живешь здесь, твои волосы стали мягче. Ты не заметил?       Похоже, он уже почти полностью просушил их, и теперь они рекой спадали с плеч юноши.       - А? Не заметил такого. Они всегда были жесткими, как бечёвка. – ответил Сюэ Ян.       - А мне кажется, что они действительно стали лучше. Может ли это значить, что и твоя кожа стала мягче?       Профессор машинально потянул руку, чтобы нащупать юношу, и его пальцы едва коснулись первого попавшегося места – шеи. Почувствовав неловкое касание, Сэя Ян резко отпрыгнул и вспыхнул румянцем.       - Эй!       - Прости! – немного напугано ответил Сяо Синчэнь, неловко опустив голову. – Я…не ожидал такой реакции.       - Да нет, ничего. Кожа как кожа, и волосы как волосы – такие же жесткие и грубые. – вздохнул Сюэ Ян.       Даже если профессор так говорил, юноша все равно уже давно вбил себе в голову, что в мире нет ничего мягче, чем руки Сяо Синчэня. Что уж говорить, его характер тоже был очень мягким, словно подушка.       Профессор Сяо был очень нежным человеком, которого было легко разбить, словно хрусталь. На его душе до сих пор висел тяжкий груз вины за тот случай, когда его лучший друг потерял глаза. Он чувствовал, что это полностью его вина.       Но Сюэ Ян знал, что это не так. Он знал это лучше, чем кто-либо в этом мире.       Но продолжал молчать, ведь боялся, что если правда вскроется, то ему придется покинуть это место.       Это мягкое теплое место, которое он уже признал своим домом.       Сюэ Ян встряхнул головой и усмехнулся.       - Сяо Синчэнь, ты же наверняка голодный. Пойдем есть.       - Давай дождемся А-Цин, она ведь принесет тор… - на этих словах мужчина испуганно замолчал. – Нет, ничего такого!       Юноша замер. Торт? Какой еще торт?       В это же время входная дверь открылась, и на пороге показалась смышленая девчонка, в руках у которой был небольшой торт.       - Я вернулась!       - Слепышка, зачем ты купила торт? Что это значит? – спросил Сюэ Ян.       - Чего? Ты совсем голову растряс? У тебя же сегодня день рождения. – надула щеки девочка. – Знаешь, сколько я времени потратила, чтобы со своим супер-зрением найти то, что нужно?!       День Рождения? Сегодня 22 июля? Как Сюэ Ян мог потеряться во времени? Сколько он живет здесь, всегда в свой день рождения не затыкается и хвастается, что стал старше. А сейчас…он умудрился реально забыть?       - А-Ян, в чем дело? – с ноткой волнения спросил Сяо Синчэнь.       - Нет…нет, ничего. – с усмешкой вздохнул юноша. – Тогда идемте на кухню. Прежде, чем есть сладкое, надо поужинать. Слепышка, тащи торт сюда!       - Хватит меня так называть! Для тебя я Сяо Цин! – возмутилась девочка.       - Ну хватит вам ссориться. Идемте. – улыбнулся Сяо Синчэнь, аккуратно беря Сюэ Яна и А-Цин за руки. Мягкая рука накрыла грубую руку в порезах, даруя ей тепло и мягкость, которые только могла.       В доме профессора всегда шумно. Но именно этот шум создает то место, в которое эти трое всегда с удовольствием возвращаются. Сюэ Ян подумал, что не так уж и плохо временами забываться, и считать этих людей своей семьей.       Они ведь помнят про его день рождения, когда все другие даже не подозревают. Ну, и пусть и не подозревают. Главные для него люди все равно помнят.       И будут помнить.