Университет МХТХ: добро пожаловать в общагу!

      Праздник в честь возвращения Вэй Ина шел полным ходом, когда Се Лянь решил подышать свежим воздухом и вышел из общежития.       На улице было морозно, потому юноша, взбодрившись и сильнее закутавшись в шарф, отошел на небольшое расстояние от здания и уставился на небо.       Чем ближе была зима, тем лучше было видно звездное небо. Се Лянь с улыбкой молча встал и воодушевленно разглядывал каждый кусочек темного небосвода, вспоминая события прошлого.       Как мама рассказывала ему о созвездиях, он не забудет никогда. Матушка была очень романтичной особой, которая находила в наблюдении за звездами свою эстетику.       Благодаря ей Се Лянь многое знал о созвездиях.       Невольно на ум пришло воспоминание двухмесячной давности.       В тот день тоже была вечеринка в 28 комнате, только поводом была успешная сдача юношей академической разности.       Подумать только – он живет здесь всего 2 месяца, а кажется, что прошло уже несколько лет.       Уже после того, как все разошлись, он вышел на улицу выбросить мусор и нежданно-негаданно встретил Хуа Чэна.       И даже начал ему что-то рассказывать о звездах.       Он невольно смутился, поймав себя на мысли, что было бы неплохо прямо сейчас снова встретиться с юношей в красном.       Но он вряд ли появится сейчас.       - Брат Се. – раздался мужской голос за его спиной. От неожиданности Се Лянь вздрогнул и с испугом повернулся.       Оказалось, что, пока он пропадал в своих размышлениях, на улицу вышел Мо Жань.       - Мо Жань! Не ожидал, что ты тоже выйдешь. – улыбнулся второкурсник.       - Что-то вроде того. Если честно, я становлюсь похож на Ваньнина все больше и больше – раньше я мог пить и веселиться днями, а теперь все больше люблю уединение. – усмехнулся юноша. – А ты?       - Иногда стоит побыть одному. Отдохнуть от лишнего шума. – кивнул его собеседник.       - Тогда может нам вместе прогуляться? – с улыбкой предложил Мо Жань. – Помнится, перед вечеринкой ты начал рассказывать мне о тех двоих.       - Ах…это не очень интересная история из моего прошлого. Даже можно сказать, трагичная. – горько усмехнулся Се Лянь. Они начали медленно двигаться еще дальше от общежития. – Я думаю, что мой рассказ испортит тебе настроение.       - Ничего. У меня тоже есть тяжелый опыт за спиной. – покачал головой Мо Жань. Он увидел одинокую скамейку, стоящую под слабым светом фонаря и указал на нее. – Пойдем сядем туда?       - Хорошо. – согласился Се Лянь, и они поспешили сесть.       Когда они устроились, повисла неловкая гнетущая тишина. Оба не знали, стоит ли им что-то говорить, или подождать, когда заговорит другой, и в какой-то момент Се Ляню показалось, что тяжесть этой тишины его раздавит.       Он уже хотел заговорить, когда Мо Жань неожиданно начал смеяться.       - Ха-ха, знаешь, брат Се, за эту неделю, что мы знакомы, ты узнал обо мне больше, чем Ши Мэй и Мэн-мэн – мои самые близкие люди. Это удивительно, что я могу так легко рассказать тебе все, не боясь осуждения.       Се Лянь подумал, что возможно причина скрывалась в том, что в будущем они вряд ли увидятся так скоро, а потому его можно было расценивать как случайного собеседника, которому можно было выговориться.       - Что ж, тогда если у тебя есть что-то, о чем ты хочешь мне сказать, я к твоим услугам. Это останется нашим общим секретом. – добродушно ответил Се Лянь.       Наверняка Мо Жаню не с кем было пообщаться насчет его отношений с профессором Чу. По факту, об этом знали только он и Вэй Ин с Цзян Чэном. Конечно, у всех троих отношений не было и нет, но по крайней мере только Се Лянь, наверное, бы смог внимательно выслушать и подбодрить.       Мо Жань потемнел взглядом, на его лице застыла горькая улыбка.       - Тогда…ты не будешь осуждать меня за то, что я тебе расскажу…?       Се Лянь удивленно вскинул брови. Что же захотел рассказать ему его новый друг?       - Конечно нет, я не тот, кто будет осуждать людей.       - Тогда… - Мо Жань поднял голову и уставился на небо. – Я расскажу тебе о грузе вины перед учителем, что несу на себе все эти годы.       Он глубоко вздохнул и начал свой рассказ.       В 14 лет Мо Жань был найден единственным выжившим после крупного пожара в одном не самом лицеприятном месте, откуда его забрал профессор Сюэ.       Он поступил в школу на пике Сышен, где своим учителем выбрал Чу Ваньнина.       - Я…честно четко не помню, почему я выбрал его. В тот момент меня окружало куча старейшин и учителей, и только шицзунь находился в отдалении, под цветущей яблоней, и без энтузиазма наблюдал за процессией, то и дело отвлекаясь на свои механические протезы, что в тот год разрабатывал. Я просто подумал, что он самый красивый и благородный из всех, кто там находился, вот и подошел к нему…Я никогда не жалел, что выбрал его своим учителем.       Затем он поведал Се Ляню историю об отломленной ветке яблони, за которую его выпорол профессор Чу.       - После того события…моя пылкая любовь к нему охладела. Тогда Ши Мэй принес мне поесть и был со мной, пока я восстанавливался после ударов Тяньвэнью…и потом я понял, что люблю Ши Мэя.       Се Лянь внимательно слушал его. 15-летний Мо Жань, судя по рассказам, был довольно таки наивным ребенком, если сравнивать его с ровесниками. У него была сильная детская влюбчивость в людей, которым он симпатизировал, и, вероятно, Ши Мэй был одним из них.       - После того случая мы с Ваньнином очень сильно отдалились. Я стал пропадать в кабаках и борделях, часто выпивал. В общем, я подался в разгульную беспорядочную жизнь. – неловко с ноткой боли посмеялся юноша. – Я правда не знал, что все те разы, что я ночевал в борделях…учитель ждал меня всю ночь. Я многого не знал тогда. И потом…я не знаю почему…но я быстро возненавидел его всем своим существом. Это произошло из-за одного случая, в котором я винил его, и во мне что-то переключилось. Брат Се, я…я причинил ему много боли.       Он рассказал обо всем. Как однажды ночью, напившись, он вторгнулся в комнату учителя и обесчестил его, угрожая тем, что навредит Сюэ Мэну. После он шантажировал его, чтобы тот выполнял все его прихоти, иначе бы он обо всем рассказал всем и разрушил его репутацию. Запирал его в комнате, скармливал ему сильнейшие афродизиаки.       Се Лянь ошарашенно уставился на него. Неужели Мо Жань был настолько жестоким человеком? Он никогда не думал, что этот благодетель и добродушный парень мог вообще такое сотворить.       Но по итогу он ничего не ответил и просто молча слушал рассказ дальше.       - Это продолжалось до того дня… - Мо Жань осекся, словно не мог продолжать. Его глаза заметно увлажнились, но он сдерживал слезы. – В тот день мы вчетвером возвращались домой на пик, когда на нас напали бандиты. Учитель сказал мне увести Сюэ Мэна и Ши Мэя подальше, и я быстро отбросил их к лестнице на пик, чтобы они позвали помощь, а сам отправился на выручку к учителю. Это…был настоящий кошмар. Меня ранили в живот, и я быстро начал терять сознание…последние, что я видел, так это то, что Чу Ваньнин даже не смотрел в мою сторону. Он оставил меня истекать кровью на земле…очнулся я уже в больнице. Около меня сидели Мэн-мэн и Ши Мэй, и я начал рассказывать, что произошло. И Сюэ Мэн ударил меня, когда я сказал, что учитель не стал спасать меня. Он закричал…и сказал, что Ваньнин в коме…       Глаза Се Ляня широко распахнулись.       - Что…? – тихо спросил он.       - Оказывается, в тот момент, когда меня ранили, шицзуня тоже полоснули в живот, но он продолжил стоять и отбиваться от них. В итоге он смог продержаться до момента, как вдали послышалась полицейская сирена. Он…закинул меня к себе на спину и понес вверх…домой…я не знаю, почему он не пошел в больницу, но он похоже желал, чтобы мы вместе вернулись домой. Он пронес меня на себе всю дорогу, а когда преодолел последнюю ступеньку…упал без чувств.       На этих словах из глаз Мо Жаня все же хлынули слезы.       - Я…я…я не знал, что он всегда заботился обо мне. Мне рассказали всю правду, которой я не знал…я…как я мог с ним так поступать…я сломал его, а он все равно заботился обо мне…я так сожалею…я сожалею обо всем, что сотворил…       Се Лянь отважился положить свою руку на плечо другу.       - Не кори себя, он жив и рядом с тобой. Если тебе тяжело, ты не должен рассказывать мне дальше.       Но Мо Жань лишь повертел головой и горько улыбнулся.       - Я хранил все это в себе очень долго. Мне…нужно выговориться.       - Тогда продолжай. – мягко сказал ему собеседник.       - Да… - он глубоко вздохнул и вытер слезы. – Ваньнин пролежал в коме 2 года. За это время я изменился. Я хотел стать лучше, хотел искупить все свои грехи, потому путешествовал по стране, учился в разных университетах и даже преподавал то, что знал из уроков шицзуня. Я…боялся момента, когда дядя позвонит мне и сообщит новости об учителе. Я до ужаса боялся, что дядя скажет, что он умер. Но также я боялся момента, когда он проснется. Я…хотел, чтобы мы оба навсегда забыли все то, что я ему сделал, как ему навредил. И вот дядя наконец-то позвонил и радостно сообщил, что Ваньнин проснулся, и они ждут моего возвращения. Я…приготовил кучу подарков ему. Я обдумывал, как мне лучше извиниться перед ним за все. И вот, когда я приехал…оказалось, что у Ваньнина частичная амнезия. Он забыл последний год жизни до ранения…Он забыл всю ту боль, что я ему причинил. Я…тогда подумал, что боги наградили меня за все то, что я делал эти два года, и бы благодарен. Но врачи сказали, что воспоминания рано или поздно могут восстановиться. И я…каждый раз, когда я обнимаю его, я боюсь, что в следующую секунду он вспомнит все и оттолкнет меня…что он возненавидит меня за все то, что я сделал с ним. Я…оглядываясь назад, я не понимаю, почему я был зол на него все те годы. Почему я ненавидел его? В какой-то момент я начал задумываться и понял, что помнил только зло, когда думал о Ваньнине. Но…он ведь научил меня писать. Он действительно заботился обо мне, когда я только попал на пик. Так почему я все забыл это в один миг и возненавидел его?       В этот момент в груди Се Ляня все упало.       - Подожди…ты забыл все хорошие моменты, связанные с твоим учителем?       - Скорее все хорошие моменты вообще. Я…стал очень озлобленным…сам не знаю, почему…       - Стой-стой-стой. – внезапное осознание и страшная догадка заставили второкурсника побледнеть. – Сначала ответь мне на вопрос. Что за событие заставило тебя возненавидеть своего учителя?       - …однажды они с Ши Мэем тоже возвращались на пик из магазина, когда на них напали. Я пошел встречать их и увидел тот кошмар…Ши Мэй очень сильно пострадал и даже лежал в больнице долгое время, и я винил Ваньнина, что тот не спас его…       - Значит, все началось с внезапной эмоциональной встряски и закончилось ею же? – спросил Се Лянь. Немного подумав, Мо Жань нахмурился и кивнул.       - Брат Се, в чем дело?       - Кажется, я знаю, что стало причиной. – у него был потерянный взгляд, отчего его собеседник успел испугаться. – Ты случайно не помнишь, делал ли тебе кто в то время какие-нибудь инъекции?       - Инъекции? – удивленно переспросил четверокурсник. – Мне никогда ничего не ставили, так что нет.       - Ты уверен? – настойчиво спросил Се Лянь. – Тогда можешь показать мне свою руку?       Мо Жань вытащил руку из рукава куртки, и Се Лянь быстрым движением закатал его свитер до локтя и развернул руку тыльной стороной. Увидев что-то, он побледнел.       - Скажи, тебя могли накачать галлюциногенами?       - Чего? Нет, конечно! – удивленно воскликнул Мо Жань. Тогда Се Лянь тыкнул пальцем в маленькую точку на его руке.       - Другого объяснения я не могу придумать, как без твоего ведома они могли оставить тебе этот след. Ты ведь думал, что это родинка?       Мо Жань утвердительно кивнул, но на его лице уже проступили сомнения.       - Это…не родинка. Это след от той самой инъекции, о которой я думаю. Если приглядеться, то этот след сильно отличается внешне от родинок, а если его сильно растереть, то из него пойдет кровь.       - Что же это…за инъекция, о которой ты говоришь? – немного испуганно спросил Мо Жань.       - У нее нет официального названия, так как это лабораторный эксперимент. Его окрестили "образец ДЦ-191-55". Это сильнейшее средство воздействует на мозг человека, блокируя радость, счастье и другие искренние чистые эмоции, а также блокирует воспоминания, с ними связанные. Это…средство создает озлобленные на мир личности, которые желают лишь разрушений и мести за все накопленные обиды, подчиняет любого, даже убежденного праведника…об образце ДЦ-191-55 никто не знает, так как это засекреченный проект, спонсируемый обитателями черного рынка…       - Черного рынка? – прошептал Мо Жань.       - Да. Проще говоря, мафиозной группировкой, что носит название «Белое бедствие».       - Се Лянь, ты уверен? Откуда ты знаешь об этом веществе, если не знает никто? Тебя что-то связывает с группировкой «Белое бедствие»? – испуганно спросил юноша. Се Лянь начал закатывать рукав.       Мо Жань сильно побледнел, когда увидел такую же ранку на руке друга.       - Потому что я был первым испытуемым. Когда-то, когда мои родители обанкротились из-за компании Юнань, мы еле сводили концы с концами, и я постоянно искал способы заработать деньги. И…одной из причин гибели нашей компании стал некто, кого называют Безликим Баем - глава этой самой группировки. Он преследовал меня даже после того, как мы лишились всего, и однажды он похитил меня и сделал подопытным кроликом. Он…попробовал на мне много чего, а потом неожиданно отпустил. Когда я вернулся домой…мои родители висели на балке. Меня не было дома неделю, и они похоже посчитали, что меня поймали и убили. Потому решили, что больше не хотят жить. Когда я увидел их окоченевшие трупы, я…во мне что-то сломалось, и вещество быстро начало работать. Образец ДЦ-191-55 активируется после сильного эмоционального потрясения, и чтобы снять его эффект, нужно испытать еще больше потрясение. Так что мы с тобой чудом избежали худшего конца.       Мо Жань уставился на друга, не в силах что-то сказать. Тогда Се Лянь горько улыбнулся и положил руку ему на плечо.       - Связь между нами оказалась сильнее, чем я думал. Я никогда не рассказывал этой правды никому из моих знакомых. Му Цин и Фэн Синь не знали тогда, где я пропадал неделю и как погибли мои родители, да и не знают сейчас. Я хочу, чтобы эта правда никогда не всплыла. Группировка «Белое бедствие» слишком сильная и опасная, я никогда не хотел подвергать кого-либо этой опасности. Тебе же я рассказал, чтобы ты знал правду о природе своей ненависти. Ты…не виноват в том, что сделал со своим учителем. Кто-то специально вколол тебе это вещество, видимо, тоже для испытаний. Не вини себя в произошедшем.       Мо Жань потерянно уставился под ноги, переваривая информацию. Как все могло так закончиться? Неужели Се Лянь сказал правду, и кто-то спровоцировал его возненавидеть Чу Ваньнина? Но зачем? Какой этому человеку прок?       А Се Лянь снова поднял глаза на звездное небо.       «Мама, вы же все слышали оттуда, да? Простите своего глупого сына, что закопал в далеком прошлом такие события. Но я не мог поступить иначе. Я все еще хочу бороться за счастье…»       Пока они сидели на скамье, на улице пошел снег.