***
После того, как я окончательно пришёл в себя, мы с Малфоем прошлись по острову. Нас удивило то, что на нём вообще ничего не было — никаких признаков того, что здесь живут ещё люди, кроме нас. Да, не очень получается… Но ничего, я год в палатке прожил и по лесам скитался, и не такое проходили. А белоручка-Малфой, оказывается, не настолько боится работать, как я думал! Мы с ним вполне быстро и оперативно соорудили шалаш, с помощью магии, естественно. Получилось ничего так — правда, так называемая «комната» всего одна, да и ванной нет. «Кухней» мы назвали место, расчищенное под костёр. Оно располагалось неподалёку от шалаша и от воды. Что делать с едой, мы пока не решили, но, насколько я понял, животные здесь есть. Значит, не умрём, и то хорошо. Разобравшись с жильём, мы поняли, что уже наступил вечер. Хотелось есть и спать. Малфой засел в шалаше и крутил в руках полусгоревший артефакт, а я слонялся вокруг хвороста, который мы набрали. Темнело. — Эй, Малфой, — окликнул его я. — Давай я пойду чего-нибудь поймаю и приготовлю? Есть хочется. — Только не убейся, — посоветовали мне из шалаша. — И там темнеет, не заблудись там в трёх соснах. Я усмехнулся и направился в сторону небольшого леса, который был в другой части острова. Я понимал, что Малфой волнуется за меня — после сцены с артефактом это было очевидно. Я не мог понять, как я к этому отношусь, но в груди потеплело. Войдя в лес, я долго осматривался, пытаясь придумать, что же мне делать. Использовать Аваду на животных было как-то неправильно, хотя я и понимал, что убить кого-то мне всё же придётся. Можно было, конечно, набрать грибов или каких-нибудь трав, но я совсем не разбирался, что съедобное, а что нет. Вон, Малфой хорош в Зельеварении, пусть он в травах копается. Немного подумав и перебрав в голове возможные варианты добычи мяса, я пришёл к выводу, что проще всего будет связать какое-нибудь животное Инкарцеро, а потом его заколоть. Всё-таки применять Непростительные я не мог решиться. На деле, правда, мой достаточно простой план оказался неожиданно сложным. Выследить животное, да ещё и в полумраке казалось невозможным. Да ещё и звуки моих шагов отпугивали их, и я почти что совсем отчаялся, как вдруг заметил небольшого зайца, прыгающего прямо возле моей ноги. Заяц дёрнулся, услышав, как я резко вздохнул, и посмотрел наверх. Я смотрел на животное, спокойно сидящее у моей ноги, и понимал, что у меня просто не поднимется рука его убить. Но мне всё-таки хотелось есть, а заяц — это всё-таки не человек. — Инкарцеро, — шепнул я, и зайца тут же опутали верёвки. Подколенный, он упал и задёргался, как бы говоря: «Ну и что я тебе сделал, человек?» Я закусил губу, пытаясь не смотреть на мелко дрожащего зверька, когда заносил над ним заранее заточенный деревянный кол. Секунда — и жизнь покидает маленькое тельце, а я оседаю на землю и пытаюсь вдохнуть полной грудью. Руки дрожали, импровизированное копьё выскользнуло из ладони. Да, добытчик еды из меня никакой. Кое-как отдышавшись, я взял зайца в руку, закинул себе на плечо и пошёл к выходу из леса, благо он небольшой. Уже совсем стемнело, и было достаточно холодно. Я посильнее завернулся в куртку и пошёл по направлению к свету — оказалось, Малфой уже разжёг огонь. — Ну наконец-то, а я думал, тебя там съели, — съязвил Малфой, поднимаясь с камня, на котором сидел. — Принёс? — Принёс, — всё ещё чуть дрожащей рукой я протянул ему зайца, и Малфой чуть отшатнулся. Его щёки резко побелели. Глубоко вдохнув, я сел и стал разрывать мясо на куски. Как ни странно, при взгляде на мёртвое тельце зайца меня уже не так трясло, как когда я его убивал. А вот Малфою, похоже, слегка поплохело, и я не мог его винить. Сам такой… Выбрав пару кусков получше, я нанизал их на палку и занёс её над огнём. Видимо, в этот момент Малфой наконец очнулся. — Можно же магией, — слегка хриплым голосом сказал он. — Вингардиум Левиоса. Палка зависла в воздухе, а Малфой обхватил себя руками, пытаясь унять оставшуюся дрожь. — Ты его убил, да? — тихо спросил он. — Пришлось, — я вздохнул. — Не умею я убивать. Ну как, — после паузы я решил перевести тему. — Выяснил что-то с артефактом? — Мало что, — Малфой покачал головой. — Только то, что его уже не починишь. Мы его совсем сломали. И да, я проверил — аппарировать отсюда вряд ли получится. У меня даже на несколько метров аппарация не получается. — Это странно, — я на минуту завис, смотря, как поджаривается мясо. — Здесь ведь никто не живёт. Зачем ограничения на аппарацию? — Поттер, ты что, считаешь, что ограничения на аппарацию могут только устанавливаться кем-то? — слегка насмешливо спросил Малфой. — Это место само по себе ограничивает во многом. Я здесь магии почти совсем не чувствую. Мы можем колдовать, но нечто простое. Думаю, сложная трансфигурация здесь вряд ли выйдет. — Да, — я вспомнил, как мы с Малфоем хотели сделать хоть какую-то перегородку в шалаше, но у нас не вышло — даже после того, как мы вместе попробовали трансфигурировать её из чего-нибудь. — Кстати, а как ты думаешь, что это мог быть за артефакт? — Я ещё посмотрю, — Малфой почему-то замялся. — Но знаешь, Поттер, мне он очень напоминает старую версию Маховика времени. Очень похож, особенно то, как он действует. И тогда это бы объяснило проблемы с магией — у Азкабана действительно плохо получается колдовать, просто все думали, что это из-за присутствия дементоров. — То есть мы переместились в прошлое? — неверяще уточнил я. — А где тогда дементоры? — Я же говорю, мне ещё посмотреть надо, — раздражённо ответил Малфой. — Но похоже, Поттер, что так. Но надо ещё понять, насколько далеко нас занесло и как возвращаться обратно. У тебя же совсем нет мозгов, — едко добавил он. — Коль нет, разбирайся сам, — неожиданно обиделся я. В груди что-то больно сжалось, и я встал, случайно сбивая палку, на которой жарилось мясо. Не смотря на Малфоя, я развернулся и пошёл к берегу. Мне хотелось посидеть одному и подумать. Без того, чтобы меня оскорбляли.***
У воды было холодно. Так холодно, что кофты, накинутой на плечи, уже не хватало. Малфой, видимо, решил за мной не ходить и пошёл обратно в шалаш. Я ведь даже не поел, ещё от этого было прохладно. Завернувшись в кофту посильнее, я рассерженно отпнул ногой камень. Чёртов Малфой… А я ведь только начал проникаться к нему тёплыми чувствами! Поверил, что тот может быть хорошим человеком! Люди не меняются, оказывается… И на что только я надеялся. Я взял какую-то палочку, подвернувшуюся мне под руку, и начал водить ею по песку. Штрих, второй… Вот вырисовывается заяц, которого я убил и так и не попробовал сегодня. Трава… Моя нога рядом. Так, здесь ухо не очень получилось… Я присыпал это место песком и попробовал вывести контур заново. Вот, уже лучше. Выглядит, будто заяц слегка дёрнул ухом и вслушивается во что-то. Всё ещё неприятно на душе оттого, что я стал убийцей беззащитного создания. — Ты всё ещё тут сидишь? — раздался усталый голос сзади. — И не отморозил себе ничего? — Смотрите, кто пришёл, — съязвил я. — У меня же нет мозгов, что же, хочешь пообщаться? — Ты идиот, Поттер, — Малфой вздохнул, и вдруг мне на плечи опустился тёплый плед. — Ещё мне с твоим хладным трупом разбираться. Я уже открыл рот, чтобы возмутиться, но тут Малфой присел рядом и тихо выдохнул, направляя свой взгляд на горизонт и протягивая мне что-то. — Твой заяц, — почти равнодушно произнёс он. — Попробуй хоть, кого словил. Если честно, я уже и вполовину не был так зол, как раньше. Малфой удивительным способом заставлял меня прощать себя, даже не утруждая себя. Я видел, как ему тяжело проявлять заботу, как он старается прикрыть её наглостью. Мне было приятно, и что-то тёплое росло в груди, когда Малфой так вёл себя со мной. Я откусил кусочек от чуть тёплого мяса, и по телу мгновенно разлилось тепло. Да, еды мне определённо не хватало. Но почему-то она мне нравилась ещё больше, просто потому что Малфой мне её принёс. Мясо было мягким, хорошо прожаренным и довольно вкусным. Гораздо лучше, чем вся та бадяга, которую варила в палатке Гермиона — не то чтобы я её винил, конечно. Доедая мясо, я обернулся на Малфоя. Его лицо в этот момент было таким уязвимым… Таким мягким. Он смотрел на небо, на звёзды, на воду, и выражение лица у него было такое необычное. Никогда не думал, что мне будет так приятно сидеть в тишине рядом с Малфоем. Хотя после истерики с дементорами я уже ничему не должен был бы удивляться. Малфой тоже повернул голову, и мы встретились взглядами. Он вдруг чуть покраснел и перевёл взгляд ниже — прямо на рисунок, который я нарисовал и на который Малфой так невежливо сел. — Ты рисуешь? — тихо спросил он. — Иногда, — ответил я, проводя пальцем по бывшему уху зайца. — Мне всегда нравилось рисовать. — А мне нет, — поделился Малфой. — В детстве у меня были уроки рисования, среди прочего. Я любил искусство, картины, а рисовать их никогда не любил. — У тебя были уроки рисования? — прыснул я. — Как у принца? — Поттер, не будь таким невеждой, — беззлобно усмехнулся Малфой. — Аристократы учатся всему — и рисованию, и этикету, и танцам, и игре на инструменте, и многому другому. Вот ты же ходил в маггловскую школу до Хогвартса? — я осторожно кивнул. — Ну вот. А у нас вместо школы частные уроки дома. — Ты говорил, что любил искусство, — внезапно сказал я после паузы. — А сейчас любишь? — А сейчас, Поттер, мне нельзя ничего любить, — как-то разбито произнёс Малфой. — После войны уже и нечего. — О чём ты? — удивлённо спросил я и развернулся корпусом к Малфою. — Неважно, — Малфой резко отвернулся. — Я пойду, что и тебе советую. Не замёрзни тут. Малфой встал, пнул тот самый камушек и ушёл в сторону нашего шалаша и уже потушенного костра. А я смотрел ему вслед, не понимая, что он имел в виду. Мы победили Волдеморта, я отбил Малфоя у Министерства на суде, что ему ещё мешает? Решив подумать над этим завтра, я тоже поднялся с места, укутался в тёплый плед и побрёл прочь от воды, уткнувшись носом в мягкую ткань. Оказалось, она чуть пахла приятным тонким запахом, который был у волос и одежды Малфоя. На душе стало как-то тяжело и неприятно. Было такое чувство, что я упускал что-то очень важное.***
На следующее утро я проснулся оттого, что с меня сдёрнули плед. — Вставай! — бодро сказал мне Малфой. Я нахмурился, сел и потёр лоб, пытаясь проснуться и сообразить, что я опять сделал не так. — Я уже завтрак приготовил. — Малфой, ты чего? Какой завтрак? Из чего ты его готовил, можно узнать? — я зевнул. — Остров же… — Набрал ягод и съедобных трав, — Малфой пожал плечами. — Не хочешь — не ешь. — Да стой же ты, — сознание, наконец, прояснилось, и я вспомнил, что вчера Малфой на что-то обиделся. — Прости за то, что я наговорил тебе вчера. Хотя я так и не понял, что такого я сказал… Лицо Малфоя потемнело. — Проехали, Поттер, — холодно сказал он и тут же весело добавил: — А ну подъём! Ещё и в мой плед укутался. Я густо покраснел и выпутался из пледа, отдавая его Малфою и поднимаясь на ноги. С умыванием проблем не возникло — вода была недалеко, разве что солёная, но умыть лицо пойдёт. Оказалось, что Малфой действительно набрал каких-то трав — ягоды некоторые я узнал, а вот зелень нет. Но она оказалась вкусной, да и вообще грех мне жаловаться. После завтрака я вспомнил уроки безопасности в маггловской школе, вооружился песком, камнями и солёной водой, с горем пополам трансфигурировал из своей фляги бутылку — Малфой оказался прав, с магией здесь было не очень — взял пару бумажек и сел цедить воду. Вода проходила медленно, приходилось постоянно чистить фильтр — хоть Очищающее работало исправно — но зато у нас будет чистая вода. Малфой сидел напротив меня, скрестив ноги и рассматривая вчерашний артефакт. — Поттер, это правда Маховик времени, — подал вдруг голос Малфой. — Я вспомнил. Я видел такие в книге дома, это старая версия, чуть недоработанная. — То есть мы в прошлом? — уточнил я. — И… и насколько далеко? — Я тебе оракул дельфийский? — вздохнул Малфой. — Не знаю. Но было бы логично предположить, что не очень. Это ведь старая вещь, скорее всего, барахлила, вот её и выбросили. Сам подумай, Поттер, она валялась под кустом рядом с Азкабаном. Такими вещами вообще-то не разбрасываются. — Ты прав, — я снова очистил фильтр и дунул в него, расправляя. — То есть ты хочешь сказать, что она сломана и именно поэтому нас забросило в прошлое? А не странно ли это? — А тебе это всё, — Малфой обвёл рукой остров. — Странным не кажется? Это непохоже на тот остров, на котором стоит Азкабан. Если я правильно предполагаю, что мы в недалёком прошлом — что вероятнее всего — то мы должны были переместиться ещё и в пространстве. Возможно, это и было причиной, почему Маховик просто выбросили. — Он работает не только с временем, но и с пространством, — задумчиво проговорил я, заливая ещё воды. — Но Малфой, Азкабан стоит очень далеко от других островов. Судя по твоей логике, нас должно было выбросить в море. Это либо нам просто повезло, что очень вряд ли, либо твой Маховик перемещает на уж очень дальние расстояния, либо в твоей гипотезе что-то не так. — Ну ты же везунчик, Поттер, — Малфой фыркнул. — А если серьёзно, то я правда не знаю. Слишком много непонятного. Откуда он там? Кто его там оставил? Почему не нашли и не подобрали те же авроры? Но мы не можем быть на том же самом острове, — продолжил он убеждённо. — Дементоры существовали слишком долго. Мы не могли оказаться настолько далеко в прошлом. Я только кивнул. Если честно, я не совсем понимал, о чём толкует Малфой. Маховиком времени я пользовался только один раз на третьем курсе, когда спасал Сириуса и Клювокрыла. Гермиона использовала его тогда постоянно… Она бы точно знала. Но Гермионы рядом нет. Есть только Малфой со своими теориями и книгами, которые читал когда-то давно. А его я никак не мог понять. — Ну, допустим, — я закончил фильтровать воду и теперь задумчиво чертил палкой по песку. — И что нам теперь делать? Артефакт не отправит нас обратно, он сломан. А больше тут нет ничего, даже аппарировать не получается. — Думать, Поттер. Знакомо? — Малфой криво усмехнулся. — Думаю, нет. Малфой, конечно, шутил и ёрничал, но я вдруг увидел, что ему тоже далеко не по себе. Он волнуется, потому что сам понимает — выхода у нас особо нет. Магия здесь не действует, аппарировать не получится. Артефакт починить тоже не выйдет, по той же самой причине. А что ещё нам остаётся? Я не представлял, что ещё можно придумать, но вдруг твёрдо решил, что вытащу нас отсюда. Я верну нас обратно, и Малфой снова сможет любить искусство. Может быть, однажды даже моё.***
Ближе к вечеру я сидел у воды и рисовал на песке. Это было, разумеется, неудобно, но больше было не на чем. Малфой подошёл бесшумно, как и вчера. — Опять рисуешь, Поттер? Ужин нам я уже отловил, в этот раз мне удалось поймать птицу. Правда, я так и не понял, какую — в животных я не очень разбираюсь. Зато у нас к ней будут ещё и травы кое-какие, раз Малфой взялся их искать. Я решил не отвечать, просто прерывая своё занятие и оборачиваясь на Малфоя. Он стоял, как обычно, гордо и прямо — даже такое неожиданное приключение не могло его сломать. Я невольно восхитился этим человеком, которого раньше считал трусливым и слабым. — Пойдём есть, всё готово, — сообщил Малфой и чуть кивнул в сторону нашего импровизированного лагеря. Я поднялся, и мы направились к костру. Почему-то Малфой и сегодня негласно решил взять готовку на себя. Что ж, я был не особо против — мне хватало и ловить и убивать животных. С птицей уже было полегче, но всё равно я не мог смотреть на то, как животное испускает свой последний вздох. Малфой сегодня уже не побледнел, как вчера, но глаза его расширились, а губы сжались. И я когда-то ещё верил, что он способен на убийство человека… Мы молча дошли до лагеря. Малфой протянул мне небольшую веточку, на которую были нанизаны куски мяса и листы. Я тихо поблагодарил и принялся за еду. Пока Малфой ел свою порцию, я невольно засмотрелся на него — светлые волосы, сейчас чуть спутанные и разметавшиеся по голове, яркие серые глаза — а как-то я назвал их бесцветными! — аккуратные запястья, тонкие пальцы, чуть жирные от мяса… Как я раньше не замечал, какой Малфой красивый? Хотя нет, как же, замечал. Я ведь как-то нарисовал его на пятом курсе. Правда, тогда я не понял, зачем вообще это сделал… — Каково это — быть всемирно известным, Поттер? — вдруг спросил Малфой, выдёргивая меня из моих размышлений. Я встрепенулся, соображая, что можно сказать. На самом деле, это чуть ли не первый раз, когда я могу обнажить перед Малфоем душу. Конечно, я могу и не отвечать, но… я почему-то хотел ответить. Хотел рассказать Малфою, что происходит в моей жизни, чтобы он понял меня. Может быть, тогда и он откроется мне… — Мягко говоря, не очень, — тихо начал я. — Знаешь, мне с самого начала это не нравилось — что меня все знают, что хотят познакомиться… Это было стыдно, и я стеснялся, не понимал, почему я так им интересен. А потом понял… Это же всё слава и деньги, Малфой. Им всё равно, какой я, чем живу… Им просто нужна красивая обёртка. А я не хочу дружить с теми, кому я сам не нужен, а нужны просто плюсы от общения со мной или ещё что… Да та же Джинни, — я вздохнул, крутя в руках уже пустую палочку. — Она ведь влюбилась в меня ещё до того, как по сути меня узнала. И хотела она не меня, а героя, сильного и умного. — Уизли вообще хотела твои деньги, — хмуро сказал Малфой. Я кивнул. — К сожалению, так оно и было, — я закусил губу. — Поэтому я с ней и порвал. Джинни хорошая девушка, просто… — Да ни черта она не хорошая, Поттер, — резко перебил Малфой. Я вздрогнул и уже открыл было рот, как он продолжил, так же тихо и зло. — Манипулировала всеми, чтобы добраться до тебя. Тем же Томасом. Кинула его, как только стал не нужен. Да и тобой тоже. Дня ведь не проходило, чтобы ты её не видел! Её и кого-нибудь из её парней. — Нельзя так о людях, Малфой, — возмутился я. — Джинни была влюблена в меня, вот она и… — Перевстречалась с половиной Хогвартса? — зло бросил Малфой. — Знаешь что, Поттер… — Ладно, — я поднял руки вверх в примирительном жесте. — Я понял тебя. На самом деле, я и сам об этом задумывался, уже после разрыва с Джинни. Поцеловал-то я её сам, а вот всё остальное… Действительно, выходило, что она специально всё подстроила нужным образом. Просто я не хотел это признавать, вот и… А что и? Да ничего. Просто не мог поверить, что моя родная и любимая Джинни способна на такое. — Да ну? — Малфой скептически приподнял бровь. — Представь себе, — я вздохнул. — Честно скажу тебе, Малфой, я и сам об этом думал. Просто… верить не хотел. Слушай, а… — я замялся. — У тебя же всё хорошо? — Конечно, — ядовито отозвался Малфой. — Лучше некуда, Поттер! Отец в тюрьме, мама в депрессии, денег ни на что больше нет, в спину плюют, нигде ничего не сделаешь нормально! — Малфой уже запыхался, казалось, он сейчас взорвётся от злости. — На лечение маму никто брать не хочет, жена Пожирателя же! А ещё светлая сторона! — с болью выдохнул он. Я застыл, неверяще смотря на Малфоя. Так вот как благородные победители относятся к бывшим Пожирателям? Почему я не заметил раньше, почему не сделал ничего? Почему позволил так обращаться с тем же Малфоем? И какой я гриффиндорец после этого? Так, одно название. — Маме очень плохо, — продолжил Малфой, уже даже не пытаясь скрыть невыносимую печаль и боль на лице. — Она лежит, сидит, машинально ест, но мало. Почти ничего не хочет! — на глазах его почти выступили слёзы. — Я не знаю, что мне с ней делать! Я люблю её, она моя мама, я не могу её бросить! Но я-то чем ей помогу? Ей нужно в больницу, а кто её возьмёт? Меня уже никто не слушает… — голос Малфоя срывался. — Кто я им? Враг, да ещё и поверженный. Все смеются, плюют в спину, отпускают комментарии, мол, чтоб ты сдох… А я жить хочу, Поттер, понимаешь? Хотя иногда уже не совсем понятно, зачем… — Малфой закусил губу. — Отец в тюрьме на десять лет, а что изменится, когда он выйдет? Да ничего, — горько бросил он. — Надо же, Малфои стали никем. Меня волнует не столько это, просто… — он чуть замялся. — Как же мама? Разве она всё это заслужила? И мне что вообще делать? Я куда теперь пойду? Меня же не возьмут нигде, а если возьмут, то будут постоянно эти шепотки, издевательства… И это называется благородство?! У меня вообще в этом мире места нет, и только одно меня здесь вообще держит, — Малфой прикусил губу, словно не хотел, чтобы что-то ещё вырвалось, и задышал чуть чаще, явно пытаясь успокоиться. — Я… я не знал, — растерянно пробормотал я. — Прости меня, Малфой, а? Пожалуйста. Я честно не знал, что оно так… — За что ты извиняешься, Поттер? — горько усмехнулся Малфой. — Герою было положено мир спасти, а не Пожирателей смерти вытаскивать. — Ты как хочешь, Малфой, а я тебе помогу! — взвился я. — Что это за система, которая так поступает с людьми? Вы что, никто не заслуживаете второго шанса? Малфой, я лично прослежу, чтобы с тобой нормально обращались… — Со мной? Не с нами? — вдруг резко перебил меня Малфой. Я очень сильно смутился. — Ну… и с ними тоже… Просто ты же мне это рассказал, вот я и… — я чувствовал, как щёки заливает краска, и ничего не мог с этим поделать. А Малфой вдруг улыбнулся. Просто улыбнулся, без усмешки. — Ну ты даёшь, Поттер, — почти ласково сказал он. — Кто бы мог подумать… Уже ночью я лежал на своей лежанке в углу нашего шалаша. Малфой либо действительно так хорошо спал, либо притворялся — уж не знаю. А вот я не мог заснуть. После своего взрыва сегодня вечером Малфой быстро стал привычным собой, а вот меня до сих пор что-то гложет. Я чувствовал себя как-то тревожно, беспокойно и никак не мог понять, что происходит. Из головы не выходил монолог Малфоя — от своих слов я ни в коем случае не отказывался и действительно хотел помочь. Но кулаки сжимались, ладони потели, а ещё весь вечер при одном лишь взгляде на Малфоя в животе что-то переворачивалось. На самом деле, чувства к Малфою у меня всегда были неоднозначные, и я никогда особо не разбирался в них, да и не пытался. Но то, что происходило сейчас, уже выходило за всякие рамки. Я совершенно не понимал, что со мной происходит. Хотелось помочь Малфою, защитить, пригреть, пусть даже и разобраться с Люциусом — хотя у меня с ним не те отношения. Ну я же гриффиндорец, подумал я. Мне положено помогать таким, как Малфой. Но всё равно тот разговор не шёл из головы. Мы открылись друг перед другом сильнее, чем когда-либо, и это слегка напрягало, нервировало — наверное, поэтому у меня весь вечер был такой мандраж. Да и сейчас есть. Малфой действительно сейчас жертва, а не виновник… Да и был ли он им когда-то? Я вообще не представлял, как обычный человек может противостоять Волдеморту, особенно когда угрожают твоей семье. Маму Малфоя было просто безумно жаль. Она ведь это всё вообще ничем не заслужила… В голове всё крутилось лицо Малфоя, когда он о ней говорил. Очень хотелось потянуть к нему руки, обнять, согреть, утешить… Да что этот Малфой всё в голову лезет?! Как на шестом курсе не мог перестать про него думать, так и сейчас не могу. На душе действительно было неспокойно. Что нам делать? Как мне теперь с Малфоем себя вести? Жалости к себе он не потерпит, сочувствие — тоже вряд ли, да и выражать его я не умею. А относиться к нему, как раньше, я вряд ли уже смогу. Всё так сложно… Я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Ни к кому. У меня была и любовь, и дружба, и многое другое. А Малфой, как всегда, отличился. И теперь это даже оправдать было нечем. И вот так, с полной сумятицей в душе, я заснул беспокойным сном.***
Наутро я проснулся неожиданно рано. Что ж, это и неудивительно — я просыпался постоянно, на душе было неспокойно всю ночь. Малфой ещё спал — я видел, как мерно поднимается и опускается его грудь. Несколько волосков упали ему на лицо, и я, поддавшись секундному порыву, поправил их. Затем я вышел из шалаша и отправился готовить завтрак. Мяса не было, зато были вчерашние ягоды и листья. Я помыл их и разжёг костёр, решив поджарить зелень. Попробовал — в принципе, вкусно. Малфой должен оценить. Я налил немного воды из той, что нацедил, и затушил огонь. В этот же момент из шалаша вышел Малфой, и я заметил, насколько настороженно он оглядывается. — Вот ты где, Поттер, — в своей обычной манере протянул он. — Я уж думал, что ты сбежал от меня. — Куда я теперь денусь, — я махнул рукой. — Садись лучше, я завтрак приготовил. Малфой скривился, но сел напротив. Взяв еду, он откусил кусочек и кивнул: — Неплохо, Поттер. Сойдёт. Я расплылся в улыбке. Похвалы от Малфоя редко можно дождаться, а уж мне — и подавно. На самом деле, после вчерашнего разговора я начал многое подмечать. Как Малфой сидит, как держится, что он говорит. Вспоминая наши предыдущие дни здесь, я пришёл к неутешительному выводу, что его гложет то, что он вчера мне рассказал. Малфою было тяжело, он, вероятнее всего, страдал и ломался под давлением. К тому же, ещё и оказался здесь со мной — своим школьным соперником. Ему должно быть очень не по себе — а я ещё и огрызался на него, уходил с оскорблённым видом, не замечая, насколько Малфою на самом деле тяжело. Какой же я придурок! Вчерашнее чувство, то самое, которое я так и не распознал, вернулось — я смотрел на Малфоя, и внутри всё теплело, дрожало от желания помочь ему. И я поклялся себе, что помогу ему отвлечься. Хотя бы как-нибудь. — А пойдём со мной сегодня вместе в лес? — внезапно предложил я. — Покажешь мне, какие травы можно собирать, а какие нет. Я же ничего в этом не понимаю, — я обезоруживающе улыбнулся. — Что, Поттер, признал свою несостоятельность? — Малфой поднял взгляд, но напряжение никуда не исчезло. Я вздохнул. — Без меня, Малфой, ты бы одной зеленью питался! — хохотнул я. — Но да, в этом ты прав. Я в этом совсем придурок, а нам всё равно здесь вместе ещё неизвестно сколько времени торчать. Так что, научишь или нет? — Чёрт с тобой, Поттер, — Малфой слабо улыбнулся, и я мог поклясться, что моё сердце пропустило удар от этой улыбки. — Научу.