И грянет гром

Меня выбросило прямо на крыльцо дома. Я был в ужасе, меня трясло. Драко! Чёрт возьми… что же мне теперь делать? Я вскочил, заметался, не зная, что мне делать. Как вернуть Драко обратно?! У меня ведь больше нет Маховика, мы его сломали в прошлом… или сейчас? В общем, неважно. Я понимал, что произошло — порт-ключ среагировал на кодовую фразу, и меня перенесло в своё время, к крыльцу дома. А ещё кольцо вызвало подмогу, вспомнил я письмо Кингсли. Чёрт, чёрт, чёрт! Как я мог оставить Драко там одного?! Почему не вцепился в него, не успел сориентироваться?! Почему Драко… впрочем, сейчас это было уже не важно. Я с ужасом вспомнил свой пятый курс, когда мы с друзьями в Министерстве случайно уничтожили все Маховики времени. Значит, нет ни единого шанса попробовать вернуть Драко… Если только обратиться к артефактологу. Но вряд ли кто-то согласится сделать Маховик, способный поворачивать вспять годы… Да и откуда мне знать, на сколько лет назад мы перенеслись? Первый шок прошёл, и я опустился на колени у лестницы. Я даже не помнил, как зашёл в дом, настолько я был погружён в свои мысли. Что теперь делать?! Как я смогу жить дальше, понимая, что обрёк дорогого мне человека на верную смерть? Драко, конечно, остался на том же острове и у него всё ещё есть возможность питаться, но как он там один… Я бы долго не продержался. Я не сдержался и закричал, ударяя кулаками об пол, вдруг резко понимая, насколько на самом деле Драко для меня был важен. Он мне не нравится… я люблю его. Люблю! — Люблю!.. — раздался не то крик, не то вой, и я вдруг понял, что это я сам кричу. Горло осипло от слёз и криков, и я закрыл лицо руками, ещё сильнее сжимаясь в комок. Как я мог этого не понять раньше?.. Почему я был таким идиотом?.. Если честно, сейчас было плевать уже на всё. Я был согласен даже заключить министерский брак с Драко при всех, окончательно подвергая его жизнь опасности, лишь бы только он был рядом. Какой же я трус!.. Прав был Драко, к чёрту общество! Зачем оно мне надо, если Драко рядом больше нет? Какой смысл мне теперь жить?.. У меня ведь даже ничего на память о нём нет… Я вдруг сел, наконец осознавая, что происходит. Так. Успокоиться! Я чёртов Гарри Поттер, а сопли развёл, как первокурсник! Неужели Герой Магического мира не найдёт способ прорваться сквозь пространство и время, чтобы найти любимого? Нет, если я буду сидеть и рыдать, Драко от этого быстрее не найдётся. Нужно что-то делать! Я подскочил. Если… если кольцо перенесло меня в будущее, может, оно сможет перенести меня и в прошлое? Кингсли же как-то настроил его на этот дом, причём якорь в порт-ключе был достаточно сильным, чтобы вытянуть меня даже сквозь время. Что, если я найду другой якорь? Тот, который привяжет меня к Драко? Для этого, осенило меня, надо поискать в его комнате. Мы же никуда не собирались в тот день, когда нас выкинуло в прошлое, значит, вещи Драко ещё в его комнате. Это показалось мне отличной идеей. По крайней мере, это было лучшее, что я мог придумать. Поэтому, утерев лицо рукавом, я поднялся по лестнице, направляясь в комнату Драко. Открывая дверь, я ожидал увидеть идеально чистую комнату, без пылинки, без завалов — не то что у меня. Впрочем, так оно и было — одежда наверняка висела в шкафу, у стены мирно стояла сумка, в которой Драко привёз вещи. Кровать была аккуратно застелена, подушка взбита. Но моё внимание привлекло совсем не это — на столе лежала смутно знакомая тетрадь, да ещё и помятая. Я удивился — разве Драко мнёт свои вещи? Не задумываясь, я подошёл к столу, протянул руку и взял тетрадь. Но оказалось, что Драко она не принадлежала, я узнал её. Это был тот самый дневник, что мистер Мавридис отдал нам, когда мы заходили к нему. Я вспомнил, что в тот день Драко забирал этот дневник, чтобы поизучать его, и он, видимо, так и остался в его комнате. Ну а, собственно, правильно — кто бы его куда отнёс? Я рассеянно пролистнул страницы от конца к началу, пробегая глазами по знакомым строчкам. Ничего нового там всё равно не было, но почему-то дневник притягивал меня. Долистав до начала, я вдруг зацепился взглядом за самые первые слова — те самые, где автор говорил, что ему одиноко, что его единственная любовь покинула его. Что ему плохо… Страшная догадка пронзила меня, и я снова опустился на пол, лихорадочно пролистывая страницы. Что, если… нет. Нет, этого не может быть. Но… но всё сходится! И действительно, я оставил Драко совершенно случайно, волей случая активируя порт-ключ. И его пальцы действительно были покрыты струпьями, когда я слегка дотронулся до них своими в попытке уцепиться, вытянуть за собой. Я вчитывался в фразы… «Мне одиноко», «струпья», «голова болит», «мне нехорошо», «наверное, я умираю», «что со мной происходит?» — всё это было в начале дневника. А потом… потом совершенно поменялся стиль, кажется, Драко как-то назвал это алекситимией. Неужели… Что же случилось? Почему так? Что произошло с моим Драко? Как так получилось, что Драко из нежного, прекрасного, ранимого цветка стал человеком без эмоций? Мне вдруг в голову пришла фраза, которую я сказал Драко ещё тогда, до путешествия, в шутку — мол, похоже, что сам дементор взял перо в руки. Нет, это я, разумеется, пошутил. Но… по моей спине пробежал холод, и я нашёл ту самую запись. «Сегодня решил сорвать цветок. Он замёрз. Сначала лепестки покрылись коркой льда, потом стебель. Странно, к чему бы это? Наверное, не нужно снимать перчатки». Неужели… Нет, это уже за гранью фантастики, сказал я себе. Ну не могло такого случиться. Это только в кровожадных сказках для детей-волшебников, которые мне иногда по вечерам рассказывал Драко, могло произойти что-то из этой оперы. Это слишком нереально, ну не может человек превратиться… вот в это. Я захлопнул дневник, мотая головой, прогоняя от себя жуткую идею, которая почему-то никак не хотела покидать меня. Думать о таком было очень страшно, больно и… неожиданно. Я никак не мог поверить, что такое и правда могло случиться. Что Драко действительно стал… В этот момент я расслышал хлопки аппарации и понял, что нам, кажется, пришли на помощь. Снизу было слышно голоса, но сквозь шум в ушах я не мог различить, кто говорит. На меня накатила новая волна паники, и я не смог заставить себя выйти из комнаты Драко. Отбросив дневник куда подальше, будто он был покрыт чем-то особенно противным, я обнял колени руками и уставился в одну точку — если быть точнее, на сумку Драко. Зачем мне туда смотреть, я не знал, но так почему-то было спокойнее. Как будто вещи Драко создают иллюзию, что он ещё здесь, со мной. В коридоре раздались шаги, и дверь отворилась. — Гарри, ты чего здесь сидишь? Нам поступил сигнал об опасности, но мы её не нашли. И где твой напарник… Гарри? — Рон, говорящий со скоростью тысяча слов в минуту, наконец зашёл в комнату. Я поднял голову, и он ужаснулся. — Гарри? Гарри, не молчи, — взволнованно сказал он, присаживаясь около меня на корточки. — Вот говорил же я тебе, дружище, не надо тебе сюда ехать… Что случилось-то? — Рон, — я посмотрел в лицо друга. Я ему доверял, любил его как брата все те годы, что мы были знакомы — с самой первой встречи и до конца. Но я не знал, как делиться тем, что произошло со мной за эти дни, что мы не виделись. Это казалось слишком… личным. Да я и сам ещё не мог об этом рассказать — просто не мог. — Рон, чёрт… прости меня… — Гарри, ну ты чего? — растерялся Рон, хватая меня за плечи. — Что случилось? Расскажи. Тут авроры рыскают по острову этому проклятому, ищут опасность. Ты почему их вызвал? Где твой напарник-то? — Нету… напарника, — глухо ответил я, будучи не в состоянии назвать имя — горло сильно сжимало. — Я один остался. — Приятель, что-то ты темнишь, — Рон нахмурился. — Куда он делся? Что-то же произошло, я прав? Скажи мне, что, может, мы поможем? Я же твой друг, помнишь? — улыбнулся он мне. Я промолчал, вздохнув. Только позволил взгляду скользнуть по телу Рона — откормленный, здоровый. Лаванда, видно, старается ради будущего мужа. Да, Рону определённо лучше с Лавандой… — Гарри? Дружище, с тобой точно что-то не так, — Рон покачал головой и хотел было снова что-то спросить, как вдруг снизу раздались крики. — Дементоры! Твари! Сколько же их тут?! — ругался кто-то, и Рон встрепенулся. Я тут же вскочил на ноги, соображая, что делать, и Рон, приняв это за сигнал к действию, потащил меня вниз. — Видно, не зря вы нас позвали, — прокомментировал кто-то из авроров, когда мы с Роном оказались около двери. — Вы только посмотрите, что здесь творится! Я выглянул на улицу, и у меня расширились глаза. Я уже столько раз видел дементоров, что меня уже, наверное, ничего удивить не может. Ну, или я так думал. Потому что вот это место, кишащее этими тварями… оно выглядело по-настоящему жутко, когда дементоры стояли сплошной стеной, перекрывая нам все пути к отступлению, по сути оставляя только дом. Дементоров было так много, что я даже отсюда чувствовал эту их энергетику, страх, который они сеяли повсюду, где появлялись. Хотя они и не приближались и не пытались забрать у нас воспоминания или — упаси Мерлин — Поцеловать, всё равно было такое чувство в груди… тянущая грусть. Одиночество. Безысходность. Я невольно посочувствовал всем, кто был хоть когда-нибудь заперт в Азкабане, потому что такого никто бы не смог пережить, оставаясь в здравом рассудке. Как ни странно, атаковать дементоры не торопились. Я протолкался вперёд, игнорируя шипение Рона, и тихо спросил у одного из авроров, что вообще произошло. — Да мы-то откуда знаем, — молодой мужчина с каштановыми волосами пожал плечами. — Они просто прилетели сюда и выстроились. Может, ждут чего-то, чёрт их знает. — Так атакуйте, пока они ещё ничего не сделали! — возмутился я. — Чего вы ждёте? — Вы думаете, мы не пытались? — саркастически спросил темноволосый аврор слева от меня. — Им вообще плевать на наши Патронусы. Как будто это так, назойливая муха. Я от неожиданности сделал шаг назад, с удивлением смотря на эту жуткую стену из дементоров. И что же с ними теперь делать? Кроме Патронуса, ведь нет способов их отогнать, а убить так и вообще нельзя. — Давайте все вместе ещё раз попробуем! — предложил тот самый шатен, к которому я обратился в первый раз. — На счёт три! Один… два… три! — Экспекто Патронум! Все авроры тут же выпустили своих защитников, и они помчались на стену дементоров. Я тоже кричал заклинание, представляя себе Драко. Смеющегося, рассказывающего свои идиотские сказки, смотрящего вместе со мной на небо и показывающего мне созвездия. Я закрыл глаза и буквально телом почувствовал, как мой Патронус встаёт передо мной, а потом сразу же мчится вперёд. Однако я, открыв глаза, почему-то среди всей этой орды Патронусов не мог разглядеть своего Сохатого. А потом вдруг мой взгляд нашёл прекрасного белого павлина, расправившего серебристый хвост и летящего на дементоров. Павлина… хвастовство, уверенность в себе, красота… А под этим всем — обычная птица, которая хочет любви и ласки. Неужели?.. Подумать над этим я не успел, потому что в следующую же секунду ошарашенно наблюдал, как все эти Патронусы, некоторые из них необыкновенно сильные, просто рассыпаются о дементоров. Некоторые из них всё-таки вроде смогли прорвать стену — как раз в центре. Но в этот же миг мне с ужасом пришлось наблюдать, как дементоры возвращаются обратно и вновь окружают нас. Вдруг от этой непроницаемой стены отделился один дементор. Он совершенно спокойно отлетел от собратьев и завис в двух-трёх метрах от них, то ли выжидая, то ли делая что-то ещё. — Они разумны, что ли?! — выкрикнул Рон, стоявший позади меня, и это стало спусковым крючком. Дементоры — теперь уже все — ринулись на нас, кружа вокруг и вытягивая из жертв все счастливые воспоминания. Меня будто парализовало. В ушах шумело, вперемешку с криками матери и её мольбами о помощи я слышал обрывки своих собственных ужасных фраз, которые сказал Драко, и его ответы, полные боли. Я закусил губу, стоя на месте и понимая, что с таким настроем противостоять дементорам я уже не смогу. Как ни странно, дементоры меня почему-то не трогали. Они кружили вокруг других, но меня обходили стороной. Я удивлённо огляделся, ища вокруг себя щит или чей-то Патронус, но ничего подобного не заметил. Зато как-то очень быстро получилось так, что эта орда дементоров оттеснила авроров и Рона чуть дальше от меня, и я обнаружил, что стою один у порога дома. Рванувшись было ребятам на помощь, я вдруг замер. От той самой орды вдруг отделился один дементор и полетел мне навстречу. Я вскинул палочку, держа в памяти счастливое лицо Драко, но отчаяние и безысходность окутывали меня, и я понимал, что сейчас создавать Патронуса бесполезно. Слишком сильно на меня действовали дементоры. — Экспекто Патронум! — я всё равно попытался, но из палочки вылетел не мой новый павлин, а просто сгусток света, который дементора совершенно не трогал и поэтому не остановил. Свет погас, а я так и остался стоять с палочкой наготове против дементора, неумолимо приближающегося ко мне. Дементор склонился ко мне поближе, и перед моими глазами пронеслось всё плохое и вызывающее страх, что случилось со мной. Детство, издевательства Дадли и его друзей, чулан под лестницей, Квиррелл, василиск, Сириус и Питер, Волдеморт, Волдеморт и снова Волдеморт… Турнир, Амбридж, кровавая надпись на руке, Принц-Полукровка, Сектумсемпра… я склоняюсь над Драко, он едва дышит, мне так страшно, впервые страшно за него, я боюсь, что он умрёт, паникую… Потом крестражи, снова Волдеморт, Авада Кедавра… Дементоры, этот остров, потом Драко, Драко, везде Драко… на первом курсе, на втором, третьем и так далее до последнего, потом Драко со мной в Министерстве, на острове, но это уже какой-то другой Драко, неживой, и глаза у него… мёртвые. Чудом вырвавшись из накативших воспоминаний, я почувствовал, как именно в этот момент дементор прекращает тянуть из меня радость и склоняется к моему лицу. Я понял, что сейчас произойдёт, и решил перед лицом смерти не закрывать глаза. В конце концов, есть вещи гораздо хуже, чем смерть. Дементор одним взмахом головы сбросил капюшон, и моему взору предстало отвратительное лицо с язвами, нарывами и струпьями. Пальцы дементора, покрытые тем же, обхватили меня за горло, и я замер, мысленно говоря себе, что это не больнее Авады. Мне не хотелось умирать. Я хотел жить! Я ведь ещё не нашёл способ, как спасти Драко из прошлого, не сказал ему самых важных слов на свете… Драко, Драко, Драко… Но я был абсолютно не готов к тому, что дементор просто замрёт около моего лица, не приближаясь и не отодвигаясь. И было уже не страшно — со своей судьбой я хоть и не смирился, но принял её. Сложно не принять, когда тебя держит дементор, а в голове крутятся твои самые страшные воспоминания. Однако дементор не делал попыток Поцеловать меня, и я замер, надеясь на чудо. И вдруг… вдруг дементор чуть склонил свою жуткую голову, и мне на секунду показалось… неважно. Потом дементор поднял голову снова, и мне показалось, что наши глаза встретились. Я опустил палочку, чувствуя, что опасности от этого конкретного дементора не исходит. Выдохнул, открываясь, позволяя… мне ведь не показалось? Я не мог этого увидеть, но я же почувствовал… Палец дементора, покрытый струпьями, скользнул по моей щеке, и я явственно ощутил гладкую, тёплую кожу, хотя краем глаза видел всё тот же отвратительный палец. Я неверяще раскрыл глаза, потому что хотел увидеть, увериться… Я подался чуть вперёд и на мгновение ясно увидел в ужасных чертах лица дементора что-то слишком знакомое и очень любимое. Но видение тут же исчезло, и дементор… просто отпустил меня, разворачиваясь и уплывая. А я так и остался стоять с опущенной палочкой и с широко открытыми глазами, наконец осознавая всё, что только что произошло. — Гарри?! Гарри! Гарри, да что с тобой сегодня не так?! — возмущался Рон. Оказывается, им всё-таки удалось отогнать ту свору дементоров, что кружила вокруг них, и теперь Рон бежал сюда. — Гарри, ответь мне! Это тот дементор? Давай я его… Рон вскинул палочку, но я неожиданно даже для себя резко перехватил его запястье и насильно опустил руку. — Не надо, Рон, — хрипло сказал я. — Просто не надо. Пока Рон в шоке взирал на меня и открывал и закрывал рот, как рыба, подоспели остальные. — Мистер Поттер, как это «не надо»?! Это опасные твари, их надо уничтожить! — возмутился кто-то из авроров. «Это же Пожиратели, пересадить их всех, предателей, в Азкабан!» — Не надо, — так же тихо сказал я. — Они больше никого не тронут. Будут выполнять свою работу, как раньше. — Откуда вы знаете, мистер Поттер? — раздражённо спросил аврор. — Только что они на нас напали всей сворой! Кто вам вообще такое сказал? Может, дементор?! Я перевёл взгляд на возмущающегося, а потом в сторону, куда уплыли все дементоры. Рассеянно нашёл взглядом того самого — уж не знаю, как, теперь он совсем не отличался от собратьев — и в сердце кольнуло. Это была последняя наша встреча. И я упал на колени и издал душераздирающий вопль, чувствуя, как тёплые слёзы градом стекают по щекам.