Красный взгляд на истерзанном теле

И всё, что надо для спокойствия, — это чувствовать живое тепло и биение сердца...

Люцифер.       В комнате повисла ужасающая и гнетущая тишина после моего голоса, сорвавшегося в этот миг так, словно всё потеряно давным-давно. Словно каждая секунда, когда я держал её до тяжёлой безнадёжности за руку, была самым глупым решением… Только невероятно тихие выдохи рядом нарушали идиллию, от которой бы посмертно отказался. Мой большой палец нежно и почти невесомо прошёлся по гладкой и нежной коже, хранящей будто температуру самой холодной души.       Я резко выдохнул, когда секунды превращались в минуты, а минуты в моей голове в непрекращающиеся часы. Всё вокруг замерло, оставляя лишь в разгуле душный и сухой воздух. Осталось со всепоглощающей надеждой рассматривать черты её неподвижного лица. Каждый изгиб, каждую ресницу, каждую плавную линию… От долгого неподвижного её вида в горле стало как-то невыносимо сухо. Мечта, что после моих слов она встанет и распахнёт глаза, казалась до истерического и громкого смеха бредовой. Всё, что я сейчас делал, казалось полной чушью.       — Ничего не происходит, — опустошённо прошептал я, медленно скользя кончиками тёплых пальцев по её холодному лицу. Поправил случайную прядь волос, убирая в сторону, и разозлился от собственного движения. Чувствовал, как глаза почти полыхали от безысходности, от моего бессилия в данной ситуации. — Она должна распахнуть глаза, — почти навис над ней, судорожно вглядываясь в прикрытые веки. От неё исходил отвратительный и липкий холод, будто физически прикасающийся к моей коже. Я прикрыл глаза, борясь с яростью от полной безмятежности всего вокруг.       — Она это сделает, Люцифер, обязательно… — послышался сзади дрожащий голос Мими. Можно было понять, что она сдерживала эмоции из последних сил. — Всё будет хорошо. Этого не может быть…       — Но она не двигается. Словно кукла, которая провалилась в вечный сон, — ещё тише прохрипел, ощущая резкое бессилие. Мне хотелось собственными руками взять и вытряхнуть малышку из бесконечного сновидения, но это никак не поможет… Она продолжит вопреки всем моим желаниям оставаться неподвижной, оставаться неживой. — Вики, открой глаза, чёрт, прошу, — ещё тише прошептал, чтобы это никто не услышал, кроме меня и её. А слышала она ли вообще? Кончиком носа прошёлся мучительно медленно по её и отстранился, едва сдерживая закипающую ненависть.       Проскользил безэмоциональным взглядом по телу и лицу. Заметил появившийся румянец на бледных щеках и чуть не подавился воздухом от возникшей надежды в груди. Прикоснулся к нежной коже, и воздух изо рта сорвался так свободно и облегчённо, что мне захотелось провалиться в самый спокойный сон. Если мне не показалось, то сейчас явно происходило её возвращение ко мне… Вики.       В комнате воцарилась глобальная тишина, разбавляющаяся только тяжёлыми дыханиями рядом, и теплом, бережно касающимся нежной кожи. Хотелось надежнее ощутить когда-то живое чувство, но меня постоянно беспокоили чьи-то руки, немного сильно сжимающие кожу. Пальцы, почти что оставляющие чувствительные красные следы. Но именно эти ладони я могла узнать из тысячи других. Тягучие нотки любимой корицы, проникающие через нос в лёгкие, в которых мгновенно на запах реагировали волнующим трепетанием. А точнее не лёгкие, а что-то внутри.       Окончательно почувствовав к себе его приближение, отдающее знакомым жаром тела, я медленно приоткрыла глаза, видя привычную тьму взору. Но меня встретили за ещё мутной пеленой кровавые глаза, которые уже будто сейчас прожигали встревоженную душу и обхватывали взволнованное сердце стихийным огнём. Дыхание перехватило, и я поджала дрожащие губы, через мутную пелену разглядывая его нависшее надо мной лицо. Не буду врать — желание прикоснуться моментально настигло голову в жутком нетерпении, но покоившаяся рука на простыни отказывалась выполнять желанные движения. Или, возможно, останавливали мысли, забегавшие внутри ненавистным табуном.       А что он теперь чувствовал ко мне? Есть ли вероятность того, что с моим поступком все его проснувшиеся из-за связи чувства покрылись толстой коркой непробиваемого льда? Есть ли вероятность, что сердце окаменело, больше не билось с прежним трепетом при виде меня? Я не могла знать, что творилось в его голове, но прекрасно знала происходящее в своей. А там заварена целая каша, которую я сама же создала. По случайной глупости и наваждению непонятно откуда, не знала точно. Но мои глаза постепенно возвращались в жизнь, и теперь его нечёткие очертания вырисовывались более аккуратными и сфокусированными. Стоило мне несколько раз проморгать, как из его губ вырвался поток резкого воздуха, ударившегося в кожу, а мне послышался облегчённый выдох.       — Она проснулась… — услышав знакомый голос рядом, я повернулась голову с сторону. Со мной встретились почти что слезившиеся глаза дьяволицы, оглядывающие с самым приятным дружеским теплом. Стоило немного улыбнуться своему присутствию, как она засветилась от банального и пошатнулась ко мне, но сдержала себя. Как же я скучала по ней… — Моя глупышка...       Несколько секунд ещё смотрела на Мими, но тревожащая тишина не давала покоя. Я повернулась голову обратно и старалась найти в кровавых глазах причину молчания, но там только было странное и внимательное изучение моего лица. Люцифер навис настолько вплотную, что дышать становилось от давней близости тяжело. Родственная связь ударила в голову, что мне моментально захотелось ощутить всего его жаркого тела, но сосредоточенное лицо дьявола ставило неосознанно запрет прижиматься и касаться. Но я не могла различить: эту стену воздвиг он или я, которая уже давно осознала ошибку? Оставалось гадать, разглядывая его с тревогой внутри.       — Оставьте нас одних.       Сердце молниеносно сжалось в жалобный комочек. Голос Люцифера показался одновременно властным и пустым шорохом самой комнаты, будто каким-то образом научившейся издавать звуки разговоров. Рядом произошли движения, и только сейчас я заметила стоящего Ади. Успела разглядеть облегчённый блеск в глазах и улыбку, а потом он вместе с Мими исчез за дверью, оставляя нас с Люцифером наедине. Стоило им покинуть комнату, как Люцифер мгновенно отстранился от меня, развернувшись в сторону двери. На это я только нахмурила брови и медленно приподнялась, помогая себе руками.       Усталости никакой не было, но она рождалась из-за подозрительного молчания Люцифера, почти что уничтожающего в издевательские клочья. Окончательно приподнявшись и присев, судорожно разглядывала его массивные крылья, прижатые к спине, и неосознанно пальцами сжимала белоснежную ткань сарафана. С этим случайно впивалась в кожу, но было плевать. В голове проносились только ужасающие мысли, лишающие сил и воздуха, лишающие надежды на прощение.       Мне нужно было услышать хоть что-то, но только ни тишину, разрушающую всю уверенность в его чувствах. Да, у него есть полное право злиться и беситься, но не молчать на моё появление… Не разворачиваться спиной, словно я пустой звук. Будто я никто для него, а это совершенно не так. Неужели все ранее действия сейчас были выброшены им самолично в мрачную пропасть без шанса на возвращение? Я не знала ничего, могла только гадать…       — Ты не рад мне, Люцифер?..       Тихо прошептала в его спину и поднялась, решая приблизиться. На мои слова он заметно вздохнул, из-за чего плечи приподнялись, но не повернулся. Стоило оказаться к нему рядом, как моя ладонь сама опустилась между основаниями его крыльев, робко и неуверенно поглаживая. Словно не имела права прикасаться, стоять так близко… Аккуратно пальцами поглаживала кожу и мышцы через тонкую ткань, надеясь ощутить от своих прикосновений его расслабление, но ничего не понимала. Он продолжал стоять в гробовой тишине и пугать меня этим до оцепления и остановки пульса.       Водила ладонью и поднималась наверх, собираясь погладить плечо, но крыло странно дёрнулось, будто в сопротивление моим действиям. Стоило мне зациклить взгляд на тонких пальцах, как сама ладонь ощутила перед собой пустоту. Люцифер отдалился, но неожиданно развернулся ко мне. И моя ладонь, до сих пор находящая в воздухе, теперь уперлась в пресс, а к моему лицу моментально плеснула жара. Теперь я всегда буду такое чувствовать, прикасаясь к нему? Стоило приподнять подбородок, глаза встретились с его, продолжающими в моей душе всё неминуемо обжигать.       — Когда-то я говорил, что хочу тебя уничтожить… — тихо отозвался, наклоняясь и приближаясь. Я намертво застыла, наблюдая за тем, как его губы опасно приблизились, пробуждая всепоглощающую тоску. — Так вот, я хочу это сделать. Прямо сейчас… — горячо опалил их своими сорвавшимися словами, а я очень медленно прикрыла веки, убиваясь выпрыгивающим сердцем из груди.       — Можешь это сделать. Прямо сейчас… — голос предательски дрогнул, на что я открыла глаза. Нашла его ладонь и уверенно поднесла к своему горлу, заставляя пальцами обхватить. Люцифер не подавал никаких признаков, лишь бесстрастно наблюдая за этим. — Я знаю, что заставила чувствовать тебя. Теперь можешь заставить меня чувствовать то же самое… — продолжала тихо обводить губами каждую букву, а сама чувствовала хватку пальцев, будто неосознанно укрепляющихся на шее. — Уничтожь меня, если ты этого желаешь…       — Я хочу это сделать… — снова опасно приблизился, отчего не хватало места для глотка воздуха. — Но никогда не смогу этого сделать. А всё потому, что ты слишком глубоко засела внутри, поселилась там до невозможности посмертно… — его глаза судорожно пробегались по моим, а пальцы сжимали кожу ещё сильнее. — Твоё отсутствие лишило воздуха. Тебя не было рядом, а я будто был похоронен во тьме… — от его тихого шёпота, похожего даже на болезненный, создавался неизбежный ком в горле, а к глазам всё намеревались поступить горькие и обжигающие слёзы, но я запрещала им окончательно появиться. — Ты поселилась в моём сердце, Уокер. Давным-давно забрала его себе, а я теперь обречён беспокоиться за тебя каждую секунду. Каждую чертовую мин…       — А моё отдано навечно тебе... — через судорогу в горле резко выдала я, разглядывая через прозрачную пелену его глаза. В них будто недовольно плясал разгорающийся огонь, который обещал уничтожить. — Я скучала… — до невозможности тихо прошептала, с закравшейся надеждой.       — Я тоже, малышка… — отозвался и неосознанно качнулся вперёд, прикасаясь своим кончиком носа к моему. Должно было стать легче дышать от этих слов, спокойнее на душе, но я не могла, боясь пропустить что-то важного. — Я хочу тебя придушить за эту глупость, но…       Его горячие пальцы заскользили издевательски медленно к лицу, оставляя после себя будоражащую полосу мурашек. Очертив контур подбородка, Люцифер внимательно наблюдал горящими глазами за своими пальцами, уже оказавшимися возле моих губ. Оттянув нижнюю, открыл картину на нижний ряд зубов, а я смотрела в его затягивающие в собственный мир омуты и тонула там уже от проскользнувшего желания, показавшегося для меня самым драгоценным подарком.       — Сейчас я хочу совсем другого… — в голову снова поступил воздух, но только уже от другой ладони, обхватившей талию во властном движении. Немного отстранившись, дьявол наклонился в сторону, приближаясь к уху. — Я хочу тебя полностью. Прямо сейчас. Хочу так грубо, жадно и ненасытно, чтобы заполнить всё твоё отсутствие в своей памяти нашей страстью…       — Я была всегда твоей, Люцифер...       Между нашими взглядами возникала буря вожделения, обещающая оставить после себя руины, последствия, которые никогда не окажутся зря. Все наши страдания, влекущие волны тока по моему телу глобальной волной. Мне хватило его нескольких слов, чтобы ноги только от мысли страстной близости предательски задрожали. Даже руки, которые уже давно прикасались ко мне, только сейчас обдавали языками разгоревшегося огня. И я уверена — это душа и тело Люцифера так действовали на меня. Так ослепительно, но только за блаженным полумраком в глазах от предстоящего.       Немного отстранившись от него, я прикрыла глаза, развернулась спиной и наклонилась к кровати, локтями упираясь в неё. Немного выгнулась и подставила ягодицы, желая грубости во всех действиях. Специально так сделала, чтобы пробудить внутренний огонёк томящейся похоти. Вся уже горела снаружи и внутри, но только сдержанно закусила нижнюю губу, желая быстрее почувствовать властные ладони на собственных бёдрах.       Но Люцифер будто специально не спешил, издеваясь специальным томлением. А я уже стала натянутой струной, которая желала того, чтобы её потянули и расслабили. И стоило мне почувствовать ладонь на бедре, а вскоре и его тело, прижимающее плотно сзади, как воздух повсюду стал горячее. Пальцами ласкал, скользя приятно через ткань наверх, будто изучая спину. Уже полностью переместила ладони на простынь и сильно сжала её, удивляясь своему телу, которое вздрагивало от каждого его движения.       Но только сейчас раздался жалобный выдох нетерпения. Дьявол прижался бёдрами к моим ягодицам, а я отчётливо ощутила его член через одежду, отчего внизу всё невыносимо запульсировало. Мне хотелось в ту же секунду ощутить его всего в себе, но только сильнее зажмурила глаза, когда Люцифер наклонился, почти нависая надо мной. Его руки легки на тыльную сторону моих ладоней, а губы оказались у шеи, моментально оставляя горячие поцелуи. Наслаждаясь пока что нежной лаской, сама бёдрами специально терлась о бугор, возбуждая каждым не невинным движением, желая почувствовать страстный рык в ухо. На мои движения он только хмыкнул, прижимаясь сильнее, дразня. Уже почти легла на кровать, выгнулась, наслаждаясь приятной прелюдией, отдающей каждый раз сильной пульсацией. Одна его рука всё-таки исчезла с ладони, и я услышала возню с ремнём, но не оборачивалась. Только тогда, когда это ещё и сопровождалось звуком расстегивающей пуговицей, то тяжело сглотнула.       — Только твоё присутствие заставляет мою кровь кипеть… — бархатно прошептал, а его ладонь обхватила ногу, заставляя двинуться. Закинув её на край кровати, довольно хмыкнул сзади и скинул ладонь вниз, приближаясь к промежности. На лице всё загорелось от прикосновений пальцев через ткань, а я томно вздохнула и подавалась назад, заставляя сильнее надавливать. — Ты можешь сводить меня с ума только своими порочными движениями… — обхватив пальцем ткань сбоку, потянул в сторону, опасно натягивая. — Хочешь, чтобы я прямо сейчас это сделал?       — Хочу, — волнительно прошептала, сильнее закусывая нижнюю губу.       Одно резкое движение, и преграда между нами полетела в сторону. Снова нависнув надо мной, Люцифер дразнил своим горячим телом, приятно прикасающимся через одежду. Но оно настолько горело, что создавалось неподтвержденное впечатление его полной обнажённости. Все мысли отскочили в сторону, отдаваясь только порыву страсти.       Почувствовав головку члена, издевательски проходящему по клитору, как я жалобно заскулила, стараясь насаживаться в особом отчаянии и нетерпении, но он только напористее водил, размазывая все соки. Пытка продолжалась какое-то время, но в определённый момент долгожданно закончилась: его руки оказались властно на бёдрах, впились до сладкой боли, а я изогнулась и вскрикнула от резкого проникновения в себя.       Почти начала шептать молитвы Создателю от неописуемого чувства заполнения внутри, а стоило Люциферу сделать резкий и рваный толчок, проникая в меня глубже прежнего и заполняя собой, как дышать показалось правильной невозможностью. Моё тело уже начало реагировать незнакомо. Ноги непроизвольно задрожали, а стоило Люциферу, удерживая за бедра, наклониться и прижать ко мне полыхающим телом, как только от этого готова была закончить всё оргазмом.       Окончательно нависнув, движения его бёдер стали обрывистыми и резкими, грубыми, как он и говорил. Впилась пальцами в ткань и жмурила глаза, покачиваясь от грубых проникновений вперёд. По телу бегали непрекращающиеся мурашки, но они негаданно сильнее усилились, а тело всё задрожало от горячих губ, оставляющих пылающие следы на открытой шее. Его уже сбивчивое дыхание рядом вводило в невероятный экстаз, а движения во мне были настоящим вожделением всего, отчего давным-давно порезы от его слов горели огнём.       — Как же я скучал, моя малышка… — начал с соблазнительной хрипотцой шептать, заставляя меня только от голоса дрожать. Уже ускоряясь и откровенно вдалбливаясь, сводил окончательно с ума. Настолько долго мы не наслаждались друг другом, что каждое грубое действие вызывало во мне дрожь по коже и телу. Незнакомую реакцию, которую едва могла контролировать. — Твой запах тела... — почувствовала, как он втянул воздух рядом с шеей. Стало невероятно тепло, словно бережно укрыли одеялом. — Он божественный. Ты вся божественная, Уокер...       Его рука спустила к колену. Обхватил ногу, которая была на краю кровати, и передвинул, ставя её ещё дальше. От этого боялась потерять равновесие, но другая нога упиралась в кровать, не давая возможности упасть. А руки Люцифера были самой надеждой опорой. Поставив меня так, как ему хотелось, Люцифер вернул прежний темп, почти вдалбливая моё тело в кровать, а я судорожно металась в мыслях от скорой волны эйфории, неминуемо подступающей.       Громко стонала, заглушая соблазнительные звуки ударяющихся тел и мокрых толчков, но от своего же стона сильнее вводилась в блаженство. А Люцифер назло ускорялся, заставляя меня кричать сильнее; принуждал обхватывать пальцами грубее ткань, словно она могла помочь всё остановить. Впервые мне хотелось дольше чувствовать нашу близость, и я молила немым и жалобным шёпотом остановить волну, но он проникал всё глубже и глубже, доставляя непомерное удовольствие от заполнения и резких движений.       — Я чувствую, как ты сопротивляешься… — рыкнул уже он, грубее входя до упора. — Я хочу, чтобы ты кончила. Прямо сейчас. Давай, малышка, не подводи...       Хватило только слова, как моё тело окончательно сдалось под его властью, отдаваясь полностью настигнувшему оргазму от завершающих обрывистых толчков. Сжимаясь и дрожа каждой клеткой тела, я вытянулась и громко застонала, а сама прикрыла веки и приоткрыла губы, вдыхая воздух ртом. Чувствуя теперь отчётливее его орган, неконтролируемо дрожала ногами и наслаждалась тем чувством, от которого отказалась на неопределённое время.       Непомерно жалела, но сейчас почти развалилась на кровати, накрываясь разливающимся теплом, похожим больше на тёплое облачко, закрывшее каждый участок. Но это было тело Люцифера, продолжающее нависать сверху. Не обращая внимание на тесность внутри, его толчки во мне теперь были более медленными, нежными и плавными, что по телу прошлись приятные волны разрядов дополнительного наслаждения. Ладонь переметнулась и упала на мою, немного обхватывая пальцами. Несмотря на мою усталость, Люцифер продолжал входить с будоражащей нежностью, уже не той грубой пылкостью.       Покрывал открытые участи тела поцелуями, а я потаённо улыбалась, прибывая ещё в приятной неге. Но только тогда, когда Люцифер сделал несколько толчков и удовлетворённо прохрипел, достигнув конца, я почувствовала его присутствие рядом. Уложившись почти вплотную, прижал по-собственнически к себе, а я умастилась на законном месте — его груди, которая сбито приподнималась из-за вдохов и выдохов. Вслушивалась и готова была из-за самой идеальной обстановки заснуть под приглушенное биение сердца, но Люцифер отвлёк, обхватив нежно подбородок. Стоило поднять на него глаза, как его губы медленно растянулись.       — Раздевайся.       Удивилась, приподняв бровь, но спрашивать ничего не стала. Присев, схватила концы подола и приподняла, снимая. Оказавшись только в кружевном лифчике, вопросительно посмотрела. Люцифер быстро пробежался взглядом по моему телу и неожиданно резко подорвался. Повалил спиной на кровать, а сам хищно навис надо мной, приблизившись к губам.       Прикоснулся, и я почти растаяла от их мягкости. Провела по его нижней языком, а потом немного проникла внутрь, сплетаясь с его. Это казалось мне таким нежным, что едва могла двигаться. Но это продолжалось недолго. Люцифер медленно отстранился, опускаясь к шее. Я выпустила моментально из груди выдох, почувствовав его горячий язык, медленно очерчивающий порез на шее. Оставив мокрую полосу, он целовал короткими прикосновениями, а я лежала и не понимала его действий.       — Ты бы знала, насколько я сходил с ума… — от его слов я окончательно замерла. Он шептал это с каким-то удушьем, отчего стало больно и хотела всё остановить. — Не смей, — будто почувствовав, что я хотела сделать, он остановил с приказными нотками в голосе. На это лишь прикрыла веки, наслаждаясь россыпью поцелуев на теле.       — Знаю… — неуверенно добавила и выдохнула, когда поцелуи почувствовались всё ниже и ниже.

— И теперь у меня есть желание, которое я никогда не смогу исполнить. Исправить когда-то свершенные ошибки, причиняющие тебе нестерпимую боль, — прошептал и спустился ниже, целуя под ребром. Очерчивал ласкательно языком там порез, а я пальцами впилась в ткань, прерывисто выдыхая и запрокинув голову. — Хочу стереть с твоей кожи все эти чертовы порезы, ведь я теперь смотрю на них и задыхаюсь чувством вины…       — Люцифер…       — Я делал тебе больно, не задумываясь, — я подняла голову и встретилась с его глазами, смотрящими на меня с незнакомым блеском. Сожалением… — А ты ради меня, не задумываясь, набила моё имя… — не отрывая глаз, дьявол прикоснулся губами к чернильным узорам на коже, оставляя мокрые и обжигающие следы. Уже наблюдала за ним с пульсирующим комом в горле, с накатывающими слезами в уголках глаз. Искренность в его всегда стальном и властном голосе заставила сердце болезненно ёкнуть. — Не побоялась отдать себя полностью мне. Протянула сердце на сбережение, а я вечно оставлял на нём трещины своими неконтролируемыми ударами… — горло уже пульсировала до боли, а я закусила губу, получая словесный удар под дых.       — Люцифер… — не выдержав всего, мгновенно приподнялась. Обхватила его щёки ладонями и заставила смотреть в свои глаза, которые были стеклянным отражением его самого. — Прекрати, пожалуйста… — с искренним сожалением опустила взгляд на его губы.       Они не были вытянуты в привычную усмешку или ухмылку. Немного замерла, но сразу вернулась в реальность. Пальцем прошлась по его губе, наслаждаясь собственными движениями. Лёгкими, едва касающимися. Словно он мог в любой момент раствориться, исчезнуть или запретить прикасаться, но нет. Даже подался вперёд, обхватывая мои щеки в ответ. Облизнула губы и замерла, когда его внимательные глаза очерчивали каждую линию моего лица. С озадаченностью, серьёзной, выворачивающей наизнанку.       — Мне плевать на всё то, что происходило. Эти воспоминания выброшены в мусорку моей души, которая закрыта под замок.       — Но не во мне, — серьёзно добавил, хмуря брови. Его скулы очертились, на что я провела пальцами по ним, не удержавшись.       — Ты вспомнил только плохие моменты, а я погрязла в хороших, — несколько секунд, и я приблизилась к его губам, оставляя на них дыхание. — Ты каждый раз защищал меня от всех опасностей этой школы. Прикрывал крылья от ударов. Когда мне было больно от фальшивой связи, всегда находился в этот момент рядом. Люцифер, ты… — тяжко сглотнула, заставляя убрать хриплость и дрожь в голове. Подняла глаза и удивилась тому, с каким удивлением он смотрел на меня. — Ты всё это время оберегал меня ото всех, даже от самого себя. Да, мы намучились достаточно, друг другу успели сделать больно, — грустно улыбнулась и переместила ладони с щёк на шею, где красовался его порез. — Но через всю боль пришло спокойствие. И я не готова его больше терять. Не смогу нормально пережить чего-то, что было раньше. Не хочу никаким образом потерять тебя…       — И никогда не потеряешь, Непризнанная, — с хитрой ухмылкой добавил, а я закатила глаза. Неожиданно прижал к себе и заключил в самые долгожданные и желанные объятия. Где можно прижаться к груди и почувствовать себя маленькой девочкой, но оказавшейся в его защите. Такой непробиваемой и крепкой, что это придавало мгновенно сил. — Мне нужно было тебе это сказать, ведь… — послышалась пауза, из-за которой я напряглась и собиралась отстраниться, но он прижал к себе крепче, зарываясь носом в макушку головы. — Я ведь тогда действительно подумал, что потерял тебя… Хоть ты и остальное время лежала неподвижно на кровати, во мне не было надежды. Без тебя почувствовал себя неполноценным, уязвимым.       — Я теперь здесь, Люцифер, я рядом, — вцепилась пальцами в рубашку, словно это было спасением, и подняла голову. — Прости меня за это. Я не хотела причинять тебе такую боль, но мне тогда казалось, что это нужно было сделать...       — Тихо, я это осознал ещё давно. Я больше хотел тебя убить за риск, — я услышала, как он усмехнулся, и сама расплылась в улыбке. — Главное, что ты теперь в моих объятиях. Это самое важное для меня.       — И теперь связь с Аланом оборвана?       — Да. Уже никто не причинит тебе вреда, — теперь в его голосе послышалось спокойствие. Самое настоящее, от которого моё сердце, волнительно бьющееся внутри, зажалось, но в следующую секунду расслабилось с самым приятным чувством. — Но это не конец…       — Знаю… — тихо отозвалась. Данный момент казался для меня чертовки хрупким. Словно любой имел право ворваться, железным молотком пробежаться по сплетенные теперь душам. И именно в этот момент голова резка закружилась, а стоило открыть глаза, как непроглядная чёрная пелена запрещала лицезреть Люцифера.       Знакомое чувство неприятными оковами сковало тело, взяло в сомнительный плен, из-за которого пробежался по коже холодок. Всё в этот раз кардинально отличалось. Воображение искусно не вырисовывало либо красивые, либо мрачные пейзажи. А было создано с каким-то предательским чувством внутри, которое я больше никогда не хотела испытать снова. Покинула место самой настоящей бездны, но всё вернулось к прежней игре, но ненастоящей.       В этот раз проекция в моей голове лишь на несколько мгновений лишила кислорода в груди. Но я, поджав губы, сделала глубокий вдох. Глазами плавно прошлась по тьме, не имеющей вдали ничего, как-то заманивающей сделать шаг. Где-то приглушённо и очень отдаленно слышала Люцифера, пытающего докричаться до моего подсознания, до меня, но из этого выходило ровным счётом ничего. Среди его криков оглядывалась, но стоило обернуться вокруг себя, как замерла, наконец-то встречая и причину.       А она стояла неподалёку. Скользила по мне бесстрастным, но и одновременно заинтересованным взглядом. Пронзающим тело, растерзавшим когда-то в клочья сердце. Наши взгляды встретились, и сердце предостерегающе сжалось. Кончики пальцев парализовались только от взгляда, беспрестанно помогающего утонуть. И, если в красных омутах утопать можно было в заботе и страсти, то тут такое невозможно. Только зелёный океан радужки, которая создавала неподтвержденное впечатление. Казалось, прикосновение к поверхности могло стоить дорогого — истерзавшего ожога. Настолько его глаза казались пропитаны многовековой злостью, мучениями.       Стоило засмотреться подольше, как губ Алана тронула усмешка. Именно такая, которая была создана исключено для демонов. Хитрая, тонкая, скрывающая за лёгкостью движений самые сокровенные слова. Они могли вырваться из уст долгой утратой, но демон предпочёл изобразить вот так.       — Снова берёшься за старое? Не надоело каждый раз разговаривать со мной в своих созданных ведениях? Мне вот надоело, — спокойно говорила и следила за реакцией. А она была неоднозначной. Только показалось, что он задумался, но в тишине, где бились беззвучно наши сердца, послышался смешок. Да такой, что подступил приступ ярости. Но она исчезла, стоило ногтями для контроля впиться в ладони. — Чего тебе?       — Так сухо и холодно? Да и ладно, привык к такому нашему общению, — наклонил голову набок, медленно оглядел с головы до ног и усмехнулся. — Последнее время ты была больно.. острой на язычок. Хотел убедиться, что не растеряла это прекрасное качество.       — Поверь мне, если понадобится, я с умопомрачительным удовольствием напомню тебе твоё обреченное место.       — А ты никогда не задумывалась, что всё совсем наоборот. Может, всё это время я нахожусь дальше от этого, а вы всё сильнее и сильнее погрязли в этом, — неожиданно он сделал несколько широких шагов и оказался рядом. Усмехнулся, когда я без страха задрала подбородок, чтобы не разрывать взглядов. — Ладно, разговор был устроен не для наших перепалок. У меня для тебя появилась прекрасная новость, — беззаботная улыбка на губах растянулась ещё шире, но лишь на краткое мгновение. В следующую секунду он принял образ более серьёзного, а я выпустила смешок, наблюдая за заигравшими желваками на подчёркнутых скулах. — Действительно надоело играть в хренового злодея. Захотелось добавить побольше перчинок, ведь слишком все тихо, — на мои нахмурившиеся брови задрал голову, не спуская острого взгляда. — Дам маленький совет: лучше играть по моим правилам и не оступаться, тогда я буду милосердный к тебе, — его ладонь потянулась к моему лицу, но я отвернулась, стрельнула взглядом недовольства, отчего он, усмехаясь, отдёрнул руку. — Банальное предупреждение, которое, возможно, некоторых сбережёт.       — Опять угрозы, выброшенные на ветер? Или в этот раз ты решил хоть что-то показать из себя?       На мои вопросы только загадочно и интригующе хмыкнул. Повернулся спиной, что тёмно-зелёные перья едва не коснулись моего лица. Только я собиралась прикоснуться к ним, чтобы вернуться к разговору и вернуть к себе внимание, как голову обхватил приступ странной боли, запрещающей вообще шевелиться. Сильно зажмурила глаза и приложила ладони к вискам, будто выламывающим меня изнутри.       Вспышка неприятной боли исчезла, оставляя после себя лишь неприятное чувство. Тишина сменилась знакомым голосом, из-за которого движения вернулись в норму. Переборов какую-то измотанную часть себя после разговора с Аланом, я прижалась к Люциферу, который мгновенно уволок за собой. Упал спиной на кровать, а я на его широкую грудь, наслаждаясь успокаивающим и помогающим теплом. Ладонью водила по коже и думала, что он был создан явно для моих вечных проблем и всего остального. Но мысли были прерваны его голосом, прозвучавшим с внушительной озадаченностью:       — Что это было? — каким-то образом нашёл мой подбородок и заставил посмотреть на себя.       — Очередной разговор с Аланом, — нахмурилась, заметив, как после моих слов, в его очах вспыхнул разгорающийся огонёк. — И он предупредил, что играм пришёл конец, — перенесла ладони на ключицы дьявола и стала успокаивающе поглаживать их, заметив, как остро и быстро очертились его скулы. Как лицо стало грубее, а взгляд — опаснее. — Добавил, что лучше играть по его правилам.       — К чёрту, — твёрдо добавил Люцифер. Тыльной стороной ладони прикоснулся к щеке, уголком губ улыбнулся и стал приятно поглаживать. — Если потребуется, я самолично превращу его игру в самый настоящий Ад, — бесстрастный взгляд опустился на мои губы. — Если потребуется, испачкаю все руки в крови. Устрою настоящий переполох среди всех упырей, но никогда не позволю ему прикоснуться к тебе в надежде причину боль снова. Больше никогда, — от его уверенных слов сердце завилось в беспокойном шуме внутри, а я всё глядела в глаза — жесткие, не имеющие больше никакой пощады.       — Но...       Я мгновенно замолчала и переместила резкий взгляд на дверь, где с той стороны послышались удары. Люцифер, недовольно рыкнув, поднялся. Быстро натянул брюки и приоткрыл дверь. А я, прикрывшись простыней, следила озадаченно за тем, как он замер. Долго стоял неподвижно, но неожиданно наклонился к полу. Закрыл дверь и повернулся ко мне, а я бросила взгляд на его руку, которая удерживала деловитый бархатный конверт. В горле пересохло от осознания отправителя, а мне хватило безразличного и недовольно взгляда дьявола. Не отрывая от меня взгляда, он порвал конверт одним резким движением и достал оттуда письмо. Развернул и только тогда опустил полыхнувшие глаза, пробираясь быстро глазами.       Через несколько секунд немного опустил руку, а я удивленно изогнула бровь — звук сжавшейся бумаги в его ладонях раздалась как-то тревожно в комнате.       — Что-то случилось? — поинтересовалась я, разглядывая озадаченно изменившийся профиль.       — Случилось, — отозвался Люцифер, недовольно выдыхая и отбрасывая скомканное письмо в сторону. — Отец зовёт нас на свой собственный вечер. В Аду…