***
Мне кажется, я скоро с ума сойду. Последние дни я чувствую слежку даже вне школы. Это серьезно начинает напрягать. Иду в столовую, иду из столовой, домой, на работу из школы — везде чувствую взгляд в спину. Ужасно нервирует. Радует, что хоть во время работы я отвлечься и расслабиться могу. Но с этим определенно надо что-то делать. Но что? В полицию пойти — идея так себе, доказательств, что за мной кто-то следит у меня нет, рассказать Руссо — не вариант, я и так им многим обязана. Надеяться, что все обойдется? Хах, смешная шутка. — Семпай, — обратился вдруг ко мне Ямамото, — ты сегодня часто вздыхаешь. Мы сидели на крыше во время очередного обеда. Несколько дней с того инцидента с машиной времени прошли спокойно, без каких-либо казусов, хотя увиденное отбивало у меня всякое желание общаться с этой компанией. Мне не нужны проблемы. Интересна ли мне эта базука? Возможно. Но ввязываться в это подозрительное дерьмо я не хочу больше. Однако мне все еще нужна информация о Пламени. Быть может, именно в нем хранится ключ к моему возвращению домой. Пусть не самый безопасный, как выяснилось, источник информации, но другой искать слишком рискованно. А так я все своими глазами хоть вижу. В итоге ничего не поменялось. — М? Да просто устала бутербродами из столовой питаться. — Хех, женщина, а готовить не умеешь? — съехидничал Гокудера, чей сексистский комментарий я проигнорировала. — Хм, ты же обычно из дома еду приносишь, — заметил бейсболист. — Да я бы и с радостью продолжила, вот только кто-то повадился эту еду воровать, — снова вздохнув, я все-таки развернула сэндвич и принялась за обед. В столовке все одно и то же продается, свои бутерброды я посытнее хоть делаю, с мясом нормальным или курицей. — Ну-у, Кумагаи-семпай все-таки популярна, — вдруг ляпнул Савада, а я на этой фразе замерла, собравшись уже было откусить кусочек. — В смысле? — руки с бутербродом тут же опустились. — Т-так, — залился парень краской, — ты же постоянно помогаешь многим с учебой и… и в классе, когда ты к нам приходишь, о тебе часто парни говорят. С каждым словом он все больше краснел, а мой подбородок опускался все ниже. Одумавшись, рот прикрыла и шлепнула рукой себе по лицу, со стоном вздохнув. Ну что, Миша, не привлекаешь внимания? Десять баллов тебе. А ведь я ничего такого до этого не замечала. — Ну, допустим, — проведя рукой по лицу, взъерошила себе челку, зачесав ее назад, но длинные пряди как всегда вернулись на место, — еду-то зачем воровать? — спокойствие. Возможно все не так плохо. — Понимаешь, семпай… — Савада совсем стушевался и смущенно опустил голову. — когда удается достать бенто у популярной девочки, это… повод для гордости… К концу объяснения его голос и вовсе стих, сам он продолжал смущенно смотреть в пол. Я же совсем выпала в осадок. Такое поведение в порядке вещей? Хотя, если вспомнить, как толпы девчонок постоянно бегают за Ямамото и Гокудерой… Ну и обычаи у них тут. Но вообще, это странно. Кипиша вокруг себя не замечала никогда, да я не настолько общительна, чтобы вызывать интерес. Интерес был, когда я только в школе появилась, но то было ожидаемо — больно внешность у меня нетипичная для Японии. На ту же Киоко парни заглядываются постоянно, так что думаю, что Савада по поводу моей популярности преувеличил. Я ведь часто к ним в класс прихожу. Сначала, конечно, внимания много обращали, как-никак, я на год старше и просто так к первогодкам прихожу, но потом все привыкли вроде. А вот по поводу воровства он может быть не так уж и не прав. Осталось выяснить, кто именно такой борзый. — Тц, не докучай Джудайме глупостями, женщина, — как всегда взъелся на меня подрывник. — Эх, ладно, забыли, — потом подумаю, как воришку поймать. — Семпай, я могу поделиться с тобой обедом, если хочешь, — протянул мне коробочку с онигири Ямамото. — Правда можно? — Конечно! Ты же угостила меня во время фестиваля, — улыбнулся он своей обезоруживающей улыбкой. Раз уж парень был не против, я решила не отказываться и взяла один. Поблагодарив, тут же откусила кусочек, наивно полагая, что тема исчерпана. — Истинный мафиози всегда прислушивается к проблемам гражданских, — раздался голос сбоку. Переведя взгляд к источнику, с испугу подавилась, увидев знакомого коротышку прямо у себя под боком. Твою ж, я совсем его не заметила. Я все-таки сумела проглотить рис с помощью Ямамото, который по-дружески похлопал меня по спине. — Чаоссу. — И тебе не хворать, — отдышавшись, поздоровалась в ответ. Сегодня он был одет в клетчатый костюм и шляпу Шерлока Холмса. Даже огромную зеленую лупу, завершающую образ, прихватил. На удивление, питомца при нем не было. Так, стоп. «Мафиози»? — Тебе не кажется в последнее время, что за тобой кто-то следит? Появляется ли внезапное чувство тревоги? — рассматривая меня в лупу, будто сканируя, продолжил малыш. Внезапный вопрос сбил меня с мысли и с толку. — Ну… есть такое, — я даже подумать над ответом не успела, с недоумением глядя на маленького детектива. — Похоже, у Миши появился надоедливый поклонник, — хмыкнув, вынес вердикт мелкий. Увидев мой недоумевающий взгляд, он все-таки пояснил, — сталкер. Я просто охренела от его «логических выводов». А вот парни сразу — кто помрачнел, а кто побелел. — Хи-и, с-сталкер?! То есть, как еду воровать, так это нормально, а сталкер — это уже повод для такой реакции. Не понять мне японцев. К тому же, как Реборн от вора обедов пришел к сталкеру? Мне кажется, или в этой дедуктивной цепочке отсутствуют несколько звеньев? — Никчемный Тсуна, — подпрыгнув, заехал ему по подбородку Реборн, — как босс семьи, ты обязан решить проблему. — Но, Реборн, я не хочу становиться боссом мафии! — Савада привычно схватился за волосы, а затем получил еще один пинок от Реборна. Мафиози… босс мафии… Твою мать! Миша, с кем ты связалась?! Умоляю, скажите, что они шутят. Как же до меня раньше не дошло, что дело не чисто? Шахматоголовый в письме же ясно написал «используется как оружие в теневом мире». Учитывая все события, которые происходили ранее, не думаю, что все сказанное является шуткой. А ведь это многое объясняет. Я, конечно, та еще дура. Вот почему не возникло вопроса в моей пустой черепушке, как вообще школьник из тихого городка может быть в курсе о Пламени. Да кому вообще в голову придет, что тринадцатилетний пацан-мямля будет связан с мафией?! И он сказал «босс». Савада что, какой-то богатый наследничек? Блин. Какая же я идиотка. И что мне теперь делать? То, что Реборн необычный ребенок, мне уже давно понятно, он, сука, подозрительный и постоянно за мной наблюдает, если я в зоне его видимости. Но не думаю, что он понял, что я знаю о Пламени, ведь я всегда делаю вид, что не замечаю странностей. Ладно, это можно потом решить. Как мне сейчас выкрутиться? Если буду долго молчать, то он может что-то не то подумать. — О, мы играем? Мафиози будут ловить преступника! — вдруг подал голос Ямамото. Я сначала подумала, что он дурак, а потом увидела путь к отступлению. Такеши, ты гений! — Вы играете в мафию? Я думала, обычно в таких случаях играют в полицейских… — я постаралась выглядеть невозмутимо и продолжила есть онигири. — Тц, это не игра, женщина, — снова взъелся Гокудера. «Молчи. Сука, просто молчи.» — Мы играем в мафиозную семью, — ответил мне бейсболист, как обычно улыбаясь. — Тсуна — наш босс, а я его правая рука! Ох, Ямамото, думаю, что это совсем не игра, если учитывать предыдущие события с участием Савады и малыша в черном костюме. А вот в курсе ли сам бейсболист, остается загадкой. Либо он — дурак, если не замечает, либо — гений, если притворяется. — Ты что говоришь, бейсбольный придурок! — подрывник взбесился еще больше. — Это я — правая рука джудайме, а ты — лопатка! — Хаха, лопатка? Тогда ты — ушная раковина. — Что за?! Тогда ты — волосы в носу! — Что?! А ты тогда — сопля! Мальчики продолжали перепалку, хотя Ямамото по-моему просто веселился. Савада же продолжал взъерошивать свою и без того лохматую прическу. — А ничего, что ты в школе в это время? — обратилась я к коротышке, желая перевести тему. — Не волнуйся, моя маскировка безупречна, — хмыкнув, гордо ответил мне Реборн. Каким образом вид детектива девятнадцатого века делает его незаметным, мне не понять. Не говоря уже о том, что никакая маскировка его внешний вид менее подозрительным не сделает. Хотя, учитывая, как он умеет подкрадываться, думаю, проблем с тем, чтобы незаметно пробраться мимо вездесущего комитета Хибари у него не возникает. Но вернемся к своим баранам. Если Савада наследник мафиозной семьи, то теперь понятно, почему Гокудера зовет его «десятым». Но тогда кто такой Реборн? — Как будешь ловить сталкера, никчемный Тсуна? — снова подал голос мелкий, пока я продолжала переваривать полученную информацию. Мне очень не нравится, что Реборн так очевидно нагло пытается втянуть меня в свои игрища, но отвязаться от него — задача сложная. Я не знаю, как мне сейчас действовать. Думаю, будет лучше пока не подавать виду и поучаствовать в его планах, по возможности вовремя сваливать от гоп-компании. Пока Савада нервничал и не знал, куда себя деть и как спрятаться, я снова перевела взгляд на Реборна, опять упустив момент, когда он переоделся обратно. О, хамелеон тоже тут как тут. Сидит на шляпе и то сворачивает, то разворачивает хвост, при этом пялясь на меня. Я смотрю на хамелеона, хамелеон смотрит на меня. Искра, буря, безумие, шутка. Замечаю, что ребенок снова смотрит на меня заинтересованным взглядом. В голове зашевелились тараканы. Если уж решила плыть по течению, то плыви до конца. К тому же я хотела это сделать еще с нашей первой встречи. — Можно погладить? — ответом мне была усмешка и кивок. Я обрадовалась и протянулась к животному, пальцем легонько почесав тому подбородок, когда он подставился. — Как его зовут? — хамелеон тем временем забрался по пальцам мне на запястье и полез дальше вверх по руке. — Леон, — прозвучал короткий ответ, и я заметила, как малыш с интересом наблюдает за поведением своего питомца. Хамелеон в итоге забрался мне на шею и остановился. Его лапки и хвост щекотали кожу. Затем он спустился по другой руке, в которой я держала почти съеденный онигири, и принялся доедать. Меня это развеселило, и я сидела, улыбаясь, наблюдая за питомцем странного ребенка. А потом вдруг задумалась. — Ничего, что он рис ест? — интересно, что вообще едят хамелеоны. — Хамелеоны в дикой природе питаются мелкими млекопитающими, так что от риса ничего не будет, — хмыкнули мне тут же в ответ. — Ого, — с каким-то давно забытым детским восторгом уставилась на Леона, продолжая наблюдать, как он ест. И все-таки я люблю животных. С самого моего рождения я всегда контактировала с братьями нашими меньшими. Первым был огромный пес породы кавказской овчарки, который был старше меня. Еще была кошка, они оба жили у бабушки с дедушкой, с которыми я в основном и проводила все время — родители всегда работали, а сестра на момент моего сознательного возраста уже училась в школе. Позже и у нас дома появился кот, а потом и пес. В итоге вплоть до окончания школы, пока я не переехала, всегда жила бок о бок с животными. Помню, что даже спустя время было тяжело жить в одиночестве без любимой большой кошки, постоянно засыпающей под боком. Еще одна причина, по которой я любила приезжать домой. В этом плане Камелия сейчас очень помогает. Я часто ее тискаю в свободное время, она обычно не против. Более того, она сама может подойти ко мне в любой момент, требовательно мрявкнув, мол, «чего расселась, гладь давай». И не отстанет же, пока желаемого не получит, что Руссо всегда веселит. Что примечательно, она никогда не лезет, когда я занята непосредственно работой. В конце концов, у меня выработался рефлекс — стоит мне услышать ее мрявк, как я сразу же, не глядя, кладу на ее голову руку, что тут же затыкает кошку, и она начинает мурчать. Берто шутит постоянно, что я у нее в рабстве. К ним она так не пристает, не то, чтобы я против. Парни продолжали дурачиться, Савада делал вид, что вырывает себе волосы, а я, насладившись контактом с прикольной животинкой, решила, что пора прекращать этот фарс и закрыть тему, чтобы Реборн отстал от меня побыстрее. — Не проще ли ловить сталкера на живца, — ляпнула я, привлекая всеобщее внимание, погладив сытого хамелеона свободной рукой и вернув его на шляпу хозяина. Просто закончу все быстро. Раз уж мне фактически навязали помощь парней, судя по поведению Савады, возражать ребенку тот не собирался, а два брата-акробата хвостом за ним почти всегда ходят, буду пользоваться этим по полной. Глядишь, узнаю, кто же такой Реборн. С Савадой и Гокудерой все в общем-то понятно. Один — наследник, скорее всего, другой — подчиненный, называющий себя правой рукой. Ямамото либо делает вид, либо и правда думает, что все — игра. Единственный, кто выбивается из общей компании — Реборн. Не подчиненный, это я могу практически с уверенностью сказать. Еще не понятна позиция Сасагавы во всем этом, так как я точно видела его Пламя, но не похоже, что он в курсе о мафии. Он общается с ними не так много, и у меня нет ощущения, что он притворяется. Рехей вообще себе на уме, и кажется, что его кроме бокса и сестры не интересует ничего. — У тебя есть план? — Реборн тут же с интересом подобрался. Я пожала плечами. Не совсем план, и мне не очень нравится эта идея, но так я могу быть в первых рядах и без проблем наблюдать за происходящим. — Если он и в правду следит за мной, мне просто нужно привести его в безлюдное место и выманить, — мелкий на мое предложение как-то удовлетворенно хмыкнул. — А это разве не опасно?! — воскликнул Савада. — Глупый Тсуна, — вновь пнул его Реборн, — раз уж Миша действует как приманка, твой долг проследить, чтобы с ней ничего не случилось. — Не волнуйся, семпай, — лучезарно улыбнулся бейсболист, показав большой палец, — мы тебя обязательно защитим! — Тц, от женщин сплошные проблемы, — буркнул, скрестив руки, подрывник, но возражать не стал. — Решено, — вынес вердикт ребенок в черном, — сегодня мы идем ловить сталкера.***
Зачем я вообще это предложила? Раньше я об этом не подумала, но сталкер это же пипец как страшно. Я не смогу точно предугадать его действия. Либо он слишком труслив и вообще не покажется, это при условии, что он вообще существует, но, к сожалению, по какой-то неизвестной мне причине в словах Реборна сложно сомневаться, либо при первой же возможности пойдет на контакт. Неизвестно, что из этого хуже еще. Я также не знаю, чего он в принципе от меня хочет. Пока кроме воровства еды и слежки ничего не было, так что можно предположить, что ситуация не так плоха, но тут никогда на сто процентов не будешь уверен. Как же мне не нравится эта ситуация. План состоял в том, что я, слегка изменив свой обычный маршрут, проведу его к реке, у которой в это время года никто не тусуется, и когда он предположительно выйдет со мной на контакт, ребята, которые должны следовать за нами на достаточном расстоянии, его поймают, когда мы останемся одни. Отвратительный план. Реборн так воодушевленно им загорелся. Я отчетливо видела чертей в этих хитрых черных глазах. На протяжении всего пути меня не покидало противное чувство чужого взгляда, направленного мне в спину. Очень сложно в такой ситуации не дергаться и не оборачиваться. Это сильно нервирует. Большую часть пути я прошла своим обычным маршрутом: после школы отправилась в сторону центра, там по-быстрому зашла в канцелярский за карандашами и ластиком, затем, не доходя до самого центра, свернула в переулок и, купив зеленый чай в автомате с напитками, отправилась к реке. Заметив на углу улицы круглое зеркало на столбе, не останавливаясь, взглянула в отражение на секунду, стараясь не поднимать головы. И конечно же я увидела тень. Человеческую. Много рассмотреть не успела, но это была форма нашей школы вроде. Человек шел на расстоянии, но, свернув еще несколько раз, я была уверена, он идет за мной. Радует только, что до реки осталось совсем немного. И хоть я знаю, что по идее ребята должны были уже обогнать нас и спрятаться, но легче от этого не становится. Угх, а я ведь сама предложила себя в качестве приманки, никто меня за язык не тянул. Может, стоило канцелярский нож купить на всякий случай? Я отошла на достаточное расстояние и поняла, что подставилась не по-детски. Локацию выбирал Реборн и бежать мне отсюда только вперед. Дорога одна. Я шумно выдохнула. Мне нужно успокоиться, еще ничего не произошло. Остановившись и сделав глубокий вдох, я все-таки развернулась. И наткнулась взглядом на школьника, который также остановился. Передо мной стоял парень моего возраста, но я его не узнала. Возможно он из моей параллели. Он стоял и молчал. Я, если честно, растерялась, но затем вспомнила, что лучшая защита — это нападение и, стараясь говорить четко и равнодушно, начала разговор. — Ну и? Зачем за мной ходишь? — А… эм…я, — видно было, что он растерялся. Я в эту заминку получила шанс рассмотреть его получше. Бледный, худощавый, под глазами залегли синяки. Лохматые темно-коричневые волосы, — я совсем не следил за тобой, Кумагаи-сан! — я ведь не слова про слежку не сказала. — Мое имя ты знаешь, — что в принципе не удивительно, но его заявление заставило меня нахмуриться. Хорошо, поставим вопрос иначе, — но лично я с тобой не знакома, так зачем пошел за мной? — Я…я хотел вернуть тебе коробочку бенто! — он тут же принялся копаться в своей сумке. И правда, последний раз коробку мне так и не вернули. Он все-таки достал контейнер, который я сразу узнала. Так как он был прозрачный, было видно, что он пуст. Тц, хоть бы помыл за собой. — Откуда знаешь, что она моя? — Я случайно его нашел, — не ответил ведь. Я продолжала хмуриться, но коробку забрала, стараясь следить за его движениями и сразу же разорвав расстояние до исходного. — Ну, допустим. На вопрос ты так и не ответил. Чего же от меня хочешь? — Ты не так поняла! Я, я совсем не следил за тобой, Кумагаи-сан! — он предпринял попытку приблизиться на несколько шагов, но я отошла на столько же. До него дошло мое настроение и поведение мое ему явно не понравилось. Это плохо. Реборн с ребятами там часом не задерживаются? По-моему уже пора. — Я… я ведь… Я ведь тебе нравлюсь! — … — … — Чего, бля…? — слов не нашлось настолько, что кроме как по-русски ругнуться, я сказать ничего не смогла, поэтому осеклась. Спокойствие. Вдох-выдох. — С чего такие выводы, можно поинтересоваться? — Так ведь, понимаешь… Парень тут же начал отчаянно мне что-то сбивчиво и жестикулируя объяснять о том, как я помогла ему с английским один раз, и как я спасла его от дисциплинарного комитета, когда он опаздывал, чего я в упор не помню. Дальше я слушать не стала, сначала закрыв рукой лицо, а затем ей же прикрыв себе рот, чтобы скрыть усмешку, потому что уже была готова начать истерично смеяться — настолько ситуация глупая. Сделав глубокий вдох, подняла руку, останавливая бурный словесный поток парня. Ува-а, он прямо светится самоуверенностью. Не нравится мне, куда это все идет, надо заканчивать. — Мне жаль тебя расстраивать, — я старалась говорить как можно вежливее, чтобы, не дай Бог, его не спровоцировать, — но думаю, произошло недопонимание. Я в тебя не влюблялась и уж тем более не собираюсь ни с кем встречаться. Я хотела бы, чтобы ты перестал за мной ходить и позволил нам обоим вернуться к нормальной школьной жизни. — Но как же так?! Я ведь…! — резко сделал шаг ко мне навстречу, в попытке приблизиться, но споткнулся и полетел прямо на меня, заставив тем самым отклониться назад. Я подумать ничего не успела, как кожей почувствовала знакомую, заставляющую поежиться волну Пламени. Краем глаза уловила полуголого Саваду-берсерка, несущегося прямо на нас. С криком «Я ПОЙМАЮ СТАЛКЕРА СВОИМ ПРЕДСМЕРТНЫМ ЖЕЛАНИЕМ!» он сбивает парня с ног, подняв нехилую волну ветра, и то ли он хотел развернуться, то ли хотел применить на нем суплекс* и не рассчитал, но перекувыркнувшись, они вдвоем полетели прямо с горки, вырывая носами землю. Остановились они у самой реки. Пламя быстро испарилось. За Савадой сразу же прибежали Ямамото с Гокудерой. — Ты в порядке, семпай? — тут же обратился ко мне обеспокоенный бейсболист. Гокудера сразу же ринулся к Саваде и, подняв полусознательного сталкера за грудки принялся его трясти, что-то крича о десятом. — А? …да, — мы вдвоем спустились к реке, где Гокудера продолжал орать на парня, чьего имени я так и не узнала. Радом сидел Савада в одних трусах и очевидно мерз, хотя, в отличии от паренька, помятым совсем не выглядел. — Да отпусти ты меня! — на удивление, не побоялся заорать на подрывника сталкер. — Вы тут все сумасшедшие что ли?! Не следил я за ней! Что, — повернулся он вдруг в мою сторону, — самомнение раздулось? Думаешь, если мордашка симпатичная, то за тобой сразу бегать начнут?! Много о себе думаешь! Обычная шлюха! Мда, неожиданно. А до этого что-то мне про любовь до гроба втирал. Мямлей показался. Правду говорят — первое впечатление обманчиво. Ну, не то чтобы меня волновало, что он обо мне думает. Если тема исчерпана, и он перестанет меня доставать, то я в принципе довольна останусь. Вот только парни моего настроя не разделяли. Ямамото выглядел непривычно серьезным и подошел к парню, которого продолжал держать Гокудера, чтобы, по-видимому, показать ему, где он не прав. Они начали спорить, о чем, я даже слушать не стала, потому что мое внимание привлекла школьная сумка, валяющаяся неподалеку. Должно быть, парень выронил ее, когда столкнулся с Савадой. Я подошла к ней, и мой взгляд зацепился за телефон. И черт меня дернул его в руки взять. — Не трогай, — вдруг испуганно заорал парень, который уже успел в пылу спора выпутаться из хватки подрывника. Он тут же был тем же подрывником перехвачен, когда попытался дернуться в мою сторону. Повернувшись к нему, задумалась. Интересная реакция. А потом в голову пришла возможная причина с мыслью: «не мог же он…». Я тут же открыла раскладушку и принялась щелкать кнопками в поисках галереи, а открыв ту, тут же остолбенела. — Что там, семпай? — заметив мою реакцию, подошел Ямамото и заглянул мне через плечо. Отмерев, тут же начала пролистывать фото одно за другим, чувствуя, как постепенно вытягивается лицо, не веря глазам. На каждом была я. В школе за партой, в столовой, у ворот, в городе, даже фото с работы есть, правда сделаны снаружи. У меня аж волосы дыбом встали. Заметила, что у Такеши лицо было такое же офигевшее, как и у меня. Он посмотрел на меня, и мы одновременно перевели взгляд на парня, который стоял бледнее приведения. Савада и Гокудера продолжали недоумевать. Вот это уже совсем не смешно. — Не следил, говоришь… — нарушила в итоге тишину первой. — назови мне хоть одну причину, по которой я не должна сейчас же идти с твоим телефоном в полицию? Парень молчал, вжав голову в плечи. Ямамото молчал. Савада и Гокудера тоже молчали. Первым голос подал Реборн, выпрыгнувший из ниоткуда, как черт из табакерки. — Сакаки Хиро, класс 2-С, — по-деловому отозвался ребенок, держа в руках ученический и кошелек названного, — похоже, сталкер был успешно пойман. Пожелания к расправе будут? — Мне решать? — в удивлении уставилась на Реборна. — Как потерпевшей стороны, за тобой право выбора наказания. Кивнув, стала думать, как мне поступить. Хоть я и обмолвилась про полицию, но мне самой с ними связываться невыгодно. Если в таком случае они захотят связаться с родителями, а они захотят, мне, как-никак, по документам четырнадцать лет всего… Вот только родителей в этом мире у меня нет. Даже если по бумагам все чисто (с банком у меня проблем не возникло же) сомневаюсь, что мудак в шляпе озаботился физическим наличием опекунов. — Копии есть? — обратилась я к Сакаки, решив наконец, что с ним делать. — А? Н-нету, все в телефоне, — веры ему конечно же нет, но вариантов у меня сейчас тоже не богато. Впрочем, я не буду надеяться на русское «авось».***
— Семпай, ты уверена, что стоило оставлять все так? — подал голос Такеши. Завершив наконец этот фарс, мы все расходились по домам. — М? Да, мне большего не надо, — не то, чтобы я не понимаю, почему он не совсем доволен исходом… В конце концов, мы, взяв пацана за шкирку, отправились к нему домой. Там нас встретила удивленная мать, которая, узнав, чем ее сын в последнее время занят был, чуть в обморок не грохнулась. Я ее успокоила, сказав, что заявлять на него не буду, но проверить компьютер чада попросила. Благодарная женщина на все готова была, лишь бы я не решила передумать. Вопреки ожиданиям, фотографий в компьютере не обнаружилось. Реборн видимо разочаровался, поэтому просто взял и расхерачил молотком и компьютер, и монитор. Меня в тот момент больше волновало, как мог хамелеон превратиться в молот, да еще и тяжелый, вопреки всем законам физики. Это что-то за гранью моего понимания. Но, сделав в голове заметку, решила подумать об этом позже. В конце концов, разбираться с горе-поклонником мы еще не закончили. Мать, взяв себя в руки и в эти же руки скалку, поспешила заверить, что сынок ее ко мне не сунется больше, более того в нашей школе он тоже не появится. Мол, давно пора ему мозги вправить, пусть за учебу возьмется. Как я поняла, его еще и поход к психотерапевту ожидает. В общем, можно сказать, парень отделался легким испугом. Если он в итоге возьмется за ум, я могу только за него порадоваться. Не хотелось бы ломать жизнь подростку. Кто в пубертат глупостей не творил? — Исправится — хорошо. Нет — поделом ему. В следующий раз так легко не отделается. В любом случае ко мне он теперь лезть не будет, — все-таки продолжила я, — по крайней мере я теперь могу вздохнуть спокойно, — потянулась и, развернувшись к ним лицом, решила поблагодарить, улыбнувшись как можно доброжелательнее. — Спасибо вам за помощь. Такеши засмеялся, почесав затылок, Гокудера отвернулся что-то бурча, а Савада отчего-то покраснел. Странные они. — Хм, а в качестве платы, как насчет пирога завтра на обед? — посмотрев на Реборна, который все это время сидел на плече Ямамото, уже готового выдать что-то едкое, поспешила добавить, улыбнувшись еще шире. — Двойной эспрессо прилагается. — Хм, порядочный мафиози всегда поможет женщине, — опустив шляпу на глаза, сказал мелкий. Пиздеж чистой воды, но я не собираюсь опровергать это утверждение. У меня другая цель. — Это значит — да? — не собираюсь оставаться у него в долгу. — Это значит — да. Этих слов мне было достаточно, и я с облегчением отправилась дальше. День выдался уж очень насыщенным. На следующий день во время обеда я отдала ребятам уже нарезанный киш, к которому прилагался целый термос кофе. Вообще дома я кофе обычно не завариваю. Мне его на работе хватает, поэтому дома мне его заменяет зеленый чай с лимоном, но на всякий случай пачка хорошего молотого у меня имеется. И не зря. Ребятам киш понравился. Конечно, подрывник, как всегда плюющийся оскорблениями, подпортил малину, но в целом посидели мы неплохо. Саваде правда пирога не досталось почти. В большинстве своем из-за Реборна, который схомячил добрую половину, отобрав у парнишки его порцию. Как в него при таких размерах столько влезло, мне не понять. Но это уже не мои проблемы.***
Я расслабилась. Слишком расслабилась. После того инцидента прошло несколько дней. Проблем со сталкером больше не возникало, а парень, похоже, и вправду перевелся, ибо в школе я его больше не видела. Мне же лучше. Я спокойно сидела на уроке, как вдруг прозвучал сигнал объявления, и искаженный динамиком мужской голос завуча на всю школу проговорил: — Кумагаи Миша, класс 2-А, пройдите к директору. Кумагаи Миша, класс 2-А, пройдите к директору, — мда, как же неудобно японцам мое имя произносить. Я объявлению удивилась, но ждать не стала, поэтому, взглянув на учителя и получив разрешающий кивок, встала и вышла из класса. Дойдя до нужного кабинета и постучавшись, открыла дверь после приглушенного «войдите». Внутри меня ждали директор, завуч и, как ни странно, мой классный руководитель. Закралась мысль, что ни к чему хорошему это не идет. — Проходи, — любезно пригласил меня сидящий за столом мужчина средних лет. Уф, похоже, разговор будет долгим. И я не ошиблась. Стою в кабинете директора уже как минут двадцать и в принципе в разговоре почти не участвую. Как и сам директор, в общем-то. Спор велся между моим классным руководителем и завучем — противным мужчинкой, за которым водилась такая особенность — поднимать свою самооценку за счет некоторый учащихся. Меня он давно невзлюбил, а все потому что как-то на очередном уроке он прицепился ко мне и стал заливать что-то про «паршивых иммигрантов, которые житья простым людям не дают» и все в том же духе. Ну и я его послала. Очень культурно, прошу заметить, не подкопаться (красноречие — 100, хех), но смысл всем присутствующим был понятен. Он тогда от злости покраснел и был похож на помидор, зато ребятам была потеха. Я вообще в жизни своей с учителями не конфликтовала никогда. Не было повода. Я всегда вежлива, но никогда не подлизываюсь, а тут он сам ко мне цепляться начал. Вот самоутверждаться этому старперу за счет себя я точно не позволю. В итоге все вылилось в эту глупую ситуацию. Причина моего нахождения в кабинете директора в этот момент весьма банальна. Кто-то слил администрации, что я в свободное от учебы время подрабатываю. И вот незадача — ученикам средней школы запрещено устраиваться на подработки вне каникул. В итоге имеем то, что имеем. Завуч с гадкой ухмылкой предлагает, как меня получше наказать, вплоть до исключения и неприятных записях в личной характеристике (тоже мне педагог, из-за личной обиды пытается сейчас фактически разрушить жизнь школьницы, ведь с плохими характеристиками в приличную старшую школу не возьмут, что было бы трагедией, не будь я — мной), а классный руководитель пытается его образумить, напирая на возможные «особые обстоятельства». Я же стояла и думала, как мне выкрутиться. Будет проблемно, если в школу вызовут несуществующих родителей. А потом меня вдруг осенило. А в чем в общем-то проблема? Я же изначально не собиралась в школу идти. В принципе я могу просто год переждать и сдать вступительные в старшую, где работать не запрещается, если уж мне так приспичит снова в школе учиться. При худшем раскладе, если я здесь все-таки надолго застряла, просто пойду потом в вечернюю, а после спокойно сдам экзамены. Собственные мысли вызвали усмешку, и я наконец перебила мужчин: — Нет нужды меня исключать, — заставила я обратить на себя внимание, — я хотела бы забрать свои документы…***
Меня отстранили. Мой классный руководитель — хороший мужик все-таки — настоял на смягчающих обстоятельствах, на моих хороших оценках и на том, что благодаря мне, что меня удивило, надо сказать, в среднем уровень знания английского у моей параллели вырос. Когда меня спросили, почему я подрабатываю, я ответила просто: «жить на что-то надо». Не стала оправдываться или врать — не видела смысла, а на вопрос о родителях ничего не сказала, просто не знала, что говорить. Не дай бог ляпну что-то, а по документам окажется, что все совсем не так. Проблем потом не оберешься. В итоге дискуссия закончилась тем, что меня отстранили до дальнейшего разбирательства, но, так как скоро фестиваль, и у администрации дел невпроворот, отстранение скорее всего затянется на какое-то время. Классный руководитель спешил меня заверить, что обязательно добьется для меня разрешения на подработку и возможности, как можно скорее вернуться на занятия. Хоть меня несильно волновало, останусь ли я в этой школе, я могла только искренне его поблагодарить, ведь по сути он и не должен был этим заниматься, но видно, что о своих учениках он беспокоится. Редкий вид людей, что горит своим делом, и я чувствовала к нему настоящее уважение. Он часто задерживался после занятий в учительской, чтобы помочь своим подопечным не только в учебе, но и выслушивая личные вопросы. За это все ученики его любили. К нему даже с других классов обращались. Помню, как сидела с Рехеем после уроков в классе, помогая ему по просьбе Киоко, так вот классрук сидел с нами до позднего вечера и пытался вбить в эту пустую башку, где место казалось есть только для бокса, теоремы и формулы к предстоящему тесту по физике. Было даже весело. Не знаю, чем эта история закончится, но надо будет его отблагодарить потом. После беседы я спокойно вернулась в класс уже во время перемены, забрала вещи и покинула школу. Жалко, конечно, если меня исключат, то я с Савадой и Ко. больше общаться не смогу, ведь это, считай, моя единственная ниточка к Пламени, да и несмотря на весь бред, что вокруг них творится, с ними даже весело, но я этого не говорила. На самом деле мне было интересно, станет ли что-то предпринимать Шахматоголовый. Зачем-то же он меня закинул в эту школу. Домой не хотелось, поэтому, зайдя в кондитерскую, в которой по счастливому стечению обстоятельств как раз выставили свежие десерты, купила там несколько эклеров и отправилась в кофейню — все равно сегодня моя смена, просто приду пораньше. Вместо того, чтобы воспользоваться входом с переулка, предназначавшимся для персонала, зашла, как посетитель. Сейчас клиентов все равно нет. За прилавком как всегда стоял старший Руссо, которому я приветливо помахала свободной рукой. Он помахал мне в ответ, а потом резко остановился в ступоре. Посмотрел на часы, а затем снова на меня. — Не рано пришла? Ты же в школе еще должна быть, — прищурился он подозрительно. — А, ну-у… меня отстранили… — замялась я, потому что стало как-то неловко. — В смысле? Сев на стул у прилавка, я все рассказала. О говнюке завуче, сталкере и неизвестной крысе, которая заложила меня администрации. Марко спокойно слушал и кивал. На середине присоединился Берто, уже кипящий праведным гневом. Вот только в следующее мгновение события приняли совершенно неожиданный поворот. Марко ни с того, ни с сего схватил меня за щеки стал их мять и оттягивать. И я поняла — он зол. Будто в подтверждение моим мыслям, он заговорил пробирающим до костей тоном. Воздух вокруг него, казалось, потемнел, но страшнее всего было то, что он продолжал улыбаться. Кажется, я переоценила его спокойствие. — Почему нам ничего не сказала? — щеки он мои так и не отпустил. — За тобой две недели фанатик по пятам ходил, а ты и словом не обмолвилась! Думаешь, мы за тебя не волнуемся? — он уже не улыбался и выглядел как никогда серьезно. А еще зло. Очень зло. Мне вдруг стало стыдно. Они за год, что мы знакомы, столько для меня сделали, а я боюсь довериться. Я честно не думала, что смогу кому-то доверять в этом мире, ведь по сути мне о них ничего не известно, вот только обо мне они тоже почти ничего не знают, а относятся как к родной. Они приняли меня со всеми моими секретами и недомолвками, а я, можно сказать, себя повела по-скотски. Нечестно как-то получается. Вроде взрослая девка, а веду себя так незрело. На искренность стоит отвечать искренностью. — Пасти… — потупила взгляд, но неудачно — щеки мои все еще не отпустили. — Не слышу? — Пвасти! — И? — Я бовше так не бубу… — И если еще раз что-то такое случится? — Свазу скажу вам… Смерив меня долгим подозрительным взглядом, он вновь улыбнулся, но уже по-обычному. — Вот и ладненько, — он тут же отпустил мои щеки, которые я сразу же принялась тереть, и потрепал меня по голове, теперь как-то мягко и по-отечески улыбаясь. Берто, что примечательно стоял и одобрительно кивал, будто сам себе. Не знаю, покраснела я из-за мятых щек или еще чего, но на душе стало как-то тепло, и я не смогла не улыбнуться. Но щеки боля-ят. Передо мной поставили чашку кофе, в котором уже было молоко, как я люблю. На коленях развалилась кошка, клиентов нет — идиллия. — Что со школой будешь делать? — спросил Марко, откусывая кусочек эклера. Сейчас мы втроем сидели у прилавка и наслаждались сладостями, что я купила по дороге. — Ммм, — прожевала, обдумывая ответ, — ничего, — увидев вопросительно приподнятую бровь старшего Руссо, продолжила, — руководство школы пока ничего не решило. Бросать работу я, естественно, не собираюсь. Понадеюсь на классрука, но я, если честно, несильно расстроюсь, если мне придется уйти. Проблемно, конечно, в новую школу документы подавать, надо все-таки подходящую найти, да и к классу я привыкла… — Есть идеи, кто тебя мог заложить? — подал голос Берто, уже расправившийся со своей порцией. — Ну, сомневаюсь, что это недо-сталкер. Может, кому из девиц насолила — я часто с нашей «звездой бейсбола» общаюсь, с учебой ему помогаю. Влюбленные девочки подростки страшны в гневе. Да и не так важно, кто настучал. Прецедент есть, поэтому закрыть глаза руководство не может. Все замолчали, задумавшись. Ситуация неприятная, но ничего не поделать уже, пусть совсем немного мне и обидно. — Ладно, — хлопнули вдруг мне ладонью по голове, — не грусти, уж как-нибудь образуется все, — ободряюще улыбнувшись, Берто стал усиленно трепать мне волосы, окончательно портя прическу, заставляя зажмуриться. Старший Руссо переглянулся с братом и загадочно усмехнулся своим мыслям, казалось, что-то для себя решив. В одном их мнения сходились точно — никто не смеет обижать их маленькую сотрудницу.***
С отсутствием школы у меня образовалось много свободного времени, так что по-началу не знала, чем себя занять даже, поэтому днем теперь пропадаю в парке или еще где-то в городе, рисуя, тусуюсь в кофейне или зависаю в студии. Можно сказать, у меня внеплановые каникулы. За пока три дня отстранения я успела повидаться с Такеши, который, казалось, был расстроен моим отстранением больше меня и все время пытался меня подбодрить. У меня сложилось впечатление, что все волнуются по этому поводу больше меня. Он рассказал мне последние новости, в частности, что в доме у Савады появился еще один ребенок, с которым они устроили фейерверк в школе. Как их Хибари еще не убил? Я как раз проходила через парк. Закончив делать наброски, решила, что пора перекусить, когда тело пробила знакомая дрожь. Я чудом заставила себя успокоиться. Вряд ли тот парень мстить пришел, к тому же в последнее время мне не раз казалось, что за мной снова кто-то следит, вот только все разы вокруг было пусто, и я пришла к выводу, что это все обострившаяся паранойя и со временем пройдет. Вот только почему в этот раз я уверена, что кто-то стоит прямо за моей спиной? Я решила не медлить и резко развернулась, готовая возмущаться, если это все-таки горе-сталкер, канцелярский нож у меня на этот раз с собой в кармане, только стоило обернуться, как я замерла в ступоре. Сначала, потому что на уровне глаз было пусто, затем, потому что, опустив взгляд, наткнулась на ребенка. Странного ребенка. Ребенка, вызывающего смутное чувство дежавю. Было в нем что-то неправильное. Маленький, в китайской традиционной одежде красного цвета и обезьянкой на голове. На шее красная пустышка. Точь-в-точь, как у Реборна. Отличались они только по цвету. Он долго смотрел на меня, как бы изучая, мне даже показалось, что он понял причину моей заминки, хотя по лицу его нельзя было что-либо прочитать. И тут я поняла, что мы просто стоим посреди парка и пялимся друг на друга. Собравшись, решила первая нарушить тишину, прерываемую до этого только пением птиц и шелестом листьев. — Эм… чем могу помочь? — честно, даже не знаю, что говорить. Возможно, стоило сделать вид, что я приняла его за потерявшегося ребенка, впрочем, уже поздно. Эх, когда же я перестану тупить? Что вообще ему от меня понадобилось? Такими темпами я скоро всех детей шугаться начну. — Тебе не стоит так нервничать, я не причиню тебе вреда, — у меня на лице все написано, да? Дышать стало почему-то легче. Будто резко атмосфера давить перестала. Странное ощущение. Мои ощущения меня же и напугали, поэтому на слова странного ребенка я нахмурилась. Почему эта обезьянка мне кажется знакомой? — меня зовут Фонг. Уже некоторое время я хотел познакомиться с тобой лично. — Так это ты… Вы следили за мной? — ответом мне стала мягкая улыбка. Ну класс, так это из-за него я спокойно ходить по улице не могла. Я думала, что уже с ума со своей паранойей схожу. — Что Вы хотели? — Поговорить. Не согласишься ли выпить со мной чаю? — А! Мартышка! Стоп, я же его лавку впервые видела в сентябре еще. Пипец… Видимо по моему лицу было понятно, что никуда никакие чаи распивать у меня идти никакого желания нет, но собеседника это ничуть не расстроило и даже не разозлило. Он, все так же мягко улыбаясь, как-то понимающе вздохнул, а затем прикрыл глаза на пару секунд. — Думаю, я смогу ответить на некоторые интересующие тебя вопросы, — после этих слов атмосфера вокруг мигом потяжелела, казалось, даже окружающее нас пространство покраснело от напряжения. Меня настолько придавило чужой силой, что я едва устояла на ногах. Только сильнее сжала лямку сумки, в попытке сохранить самообладание или, точнее, остаться в сознании. Четко уловив мое состояние, ребенок вздрогнул, и давления как не бывало, — прошу прощения, в моей попытке убедить тебя я не рассчитал силу и переборщил. Ты оказалась чувствительнее, чем я думал. Я прерывисто выдохнула, осознав, что только сейчас перестала задерживать дыхание. И что мне теперь делать? Он сказал, что может ответить на мои вопросы. Значит ли это, что он как-то связан с Шахматоголовым? Нет, не делай поспешных выводов. Да и это не так важно. Важно, что конкретно ему от меня надо. Нельзя забывать, что все, кто знают о Пламени, связаны с теневой стороной мира. Но если я хочу знать правду, мне рано или поздно придется с этим столкнуться. Почему-то я здесь. Узнаю ответ — узнаю, как попасть домой. К тому же, если бы он хотел на самом деле навредить мне, уже бы это сделал. В этом я почему-то не сомневаюсь. И убежать я вряд ли смогу. Стоит рискнуть. Почему-то у меня ощущение, что сейчас от моих действий сильно зависит мое будущее. Просто наваждение… Приняв наконец решение, я сделала глубокий вдох и, выдохнув, посмотрела с какой-то даже мрачной решимостью прямо в глаза ребенка. — Я предпочитаю зеленый. Ожидающий все это время и наблюдавший за мной Фонг мягко улыбнулся и, кивнув, пригласил пойти за ним. Я не верующая, но именно сейчас мне хочется помолиться всем существующим и не существующим богам в надежде, что я не совершаю ошибку.***
Завязав галстук, он накинул пиджак и, удостоверившись, что выглядит достаточно презентабельно, вышел из комнаты, напоследок кинув взгляд на фотографию в рамке, стоящей на тумбочке у кровати. Улыбающаяся с нее темноволосая девушка будто говорила, что он все делает правильно. По крайней мере ему хотелось так думать. — Уже собрался, брат? — окликнул его Берто, когда он, спустившись по лестнице, прошел мимо кухни. — Да, не стоит с этим затягивать, к тому же время сейчас подходящее. Миша придет часа через три, хочу решить все к ее приходу. — Да-а, представляю, как она удивится, — мечтательно отозвался его младший брат, уже представив смешное полу-удивленное, полу-озадаченное лицо их маленькой сотрудницы, когда та получит известия. В том, что все получится, никто из них не сомневался, дело для них на самом деле пустяковое, — не задерживайся, — отозвался парень. Желать удачи не было смысла, так как ее наличие изначально не учитывалось. В ответ старший только кивнул, усмехнувшись. Дорога заняла недолго. На машине до средней Намимори было рукой подать. Остановившись за поворотом, он вышел и спокойно прошелся до школьных ворот, где, поздоровавшись с членами дисциплинарного комитета и сообщив о цели визита, отправился к кабинету директора школы в сопровождении одного из здоровяков, пусть они и уступали ему в росте, все же были еще детьми. На самом деле он мог спокойно проигнорировать и школьников в гакуранах, и простые правила приличия, просто ворвавшись в нужный ему кабинет и отыскав нужного ему человека, которого очень хотелось поставить на место после рассказа Миши. Но сегодня он пришел как приличный гражданин и вести себя будет соответственно. В конце концов, ничего нового в этом для него нет. Они давно привыкли к «обычной» жизни. Он знал, что один школьник потихоньку подмял под себя город. Частично благодаря связям, частично благодаря собственным стараниям и способностям. Было даже интересно наблюдать, как птенец Хибари вьет себе гнездо. Его самого ситуация в городе никогда не волновала, проблем у них с братом никогда здесь не возникало. Ситуация вне тоже не имела значения, в конце концов, они давно отошли от дел и специально переехали в этот тихий город, подальше от той жизни. Еще семь лет назад они вдвоем так решили. С них было достаточно. Год назад ситуация не поменялась. Даже после того, как они решили помочь одной маленькой девочке-подростку. Он не знает, почему она привлекла его внимание, Камелия по сути решила за него. По-настоящему кошка, живущая сама по себе. Но даже без этого он не смог бы оставить тогда ее одну в парке. Не после того, как увидел ее взгляд. Взгляд, так хорошо ему знакомый. Взгляд человека, загнанного в угол и потерявшего все. У детей не должно быть такого взгляда. Ни у кого вообще не должно быть. Они не спрашивали подробности. Предоставили ей самой решать, не добиваясь от нее правды. Интуиция, к которой он с того момента всегда прислушивался, шептала, что так будет правильней. Когда-нибудь она будет им доверять в достаточной мере, чтобы рассказать все. К ним это тоже относится. С ее приходом в их жизни снова появился свет. Маленький огонек, местами робкий и неуклюжий, местами слишком серьезный и рассуждающий слишком здраво для своего возраста. Впервые за семь лет он почувствовал, что делает что-то правильно. То, как она стала смелее, как стала часто язвить в шутку, не стесняясь показывать свой характер. Она, сама того не подозревая, принесла жизнь в эту небольшую кофейню. И он знает, что его младший брат чувствует то же самое. Впервые за семь лет чувство вины перестало разъедать их изнутри. Он знал, почему она не рассказала о своих проблемах сразу. Они оба знали, но не могли донести до нее, как же она ошибалась в своих суждениях. Ведь на самом деле это она их спасла, а не наоборот, как считала сама школьница. Но об этом они ей не скажут. Все же мужская гордость — страшная вещь. Но в одном они были уверены точно. — А, Руссо-сан, — дружелюбно обратился к нему директор, встав с кресла, когда он, постучавшись, вошел в кабинет, — мы с вами разговаривали по телефону. Прошу проходите, присаживайтесь. Никто не смеет обижать их маленькое облако.