Ночные огни

Орочимару не говорил с Цунаде об угрозах Данзо - у неё и без него хватало проблем и мрачных мыслей, - но она, спустя месяц после того собрания, поставила его в известность, что перестанет принимать контрацептивы. Однако прошло уже три года, а беременность так и не наступила. Они об этом даже не говорили, но Орочимару нередко замечал его мрачную жену, вытирающую разводы туши с нижних век, и эти разводы явно появились не потому что косметика потекла, а потому что кто-то плакал в ванне над отрицательным результатом теста на беременность. Он понимал, что для неё вопрос детей стоял крайне остро - особенно, учитывая, что она рассказала о своей прошлой жизни, в которой их дочь родилась мёртвой. Однако лезть с этим к Цунаде Орочимару не смел. Он никогда не был силён в том, чтобы понять чьи-то чувства и уж тем более проявить сочувствие или успокоить. Так они и жили, занимаясь своими делами каждый. Орочимару налаживал экономику и политическое влияние клана Сенджу, Цунаде развивала всё новые методики в больнице. Госпиталь Конохи совсем скоро превратился в глобальный медицинский центр, куда ездили многие не только из страны Огня, но и из других стран. Пятилетний Какаши уже был генином, и очень хорошим. Цунаде видела в нём того гения, которого знала в прошлой жизни, уже сейчас. Вита Акасуна очень привязалась к мальчику, и пусть мужа она до сих пор не забыла, а с Сакумо Хатаке их связывали исключительно приятельские отношения, со стороны они трое были похожи на настоящую семью. Цунаде чувствовала небольшой укол совести за то, что Вита так и не вернулась в Суну, а Данзо и Третий оставались глухи к её просьбам; всё своё свободное время она проводила в больнице, изредка получая письма от Наваки. Он, кажется, хорошо себя чувствовал в Кумокагуре и даже девушку нашёл, хотя о личной жизни брат рассказывал мало. Это было так волнительно. Цунаде каждый раз чувствовала дрожь в пальцах, когда вскрывала очередное письмо от младшего брата. Ему было уже двадцать четыре года, он был совсем взрослым, подумать только! - Цунаде-сама, - не так давно её стали называть именно так, с этим суффиксом. Её уважали в больнице и чуть ли не молились на её способности. Раньше к ней обращались так, когда она занимала должность Хокаге. Этот суффикс часто напоминал о тех временах. Цунаде это утомляло. Она оторвалась от письма и подняла уставший взгляд на свою коллегу из отделения женской консультации. - Что? - Я пришла обсудить ваши анализы, - госпожа Кагами положила на стол папку с результатами её анализов. Ах да, они с Орочимару пару дней назад прошли необходимые тесты, чтобы определить, что с ними не так и что является причиной препятствия к зачатию. - И? - нахмурилась Цунаде. - Узнала что-нибудь? - Вы и Орочимару-сан полностью здоровы. - Значит, ничего, - она нахмурилась. - Причина психологическая. У вас повышено содержание кортизола в крови, это гормон стресса. Вы много нервничаете, мало спите, много работаете и много пьёте, а иногда я вижу вас с сигаретой. В этом причина. - Я прекрасно знаю о своём психологическом состоянии! - несколько резко заявила уставшая Цунаде. - Помимо стресса я наблюдаю у вас достаточно продолжительные признаки депрессивного расстройства. Чтобы это чувство вины и усталость сильно вас не донимали, вы взвалили на себя гору ответственности за всё подряд. Вы балансируете на грани, потому что очень тяжело всё это тащить на себе, подозреваю, что в вашей жизни случилось нечто плохое, возможно, вы были на грани смерти в период Второй Мировой войны, Цунаде-сама, и именно подобным способом - тяжёлой работой - вы пытаетесь вернуть себе ощущение важности. На войне вы практически не спали, много работали и бесконечно подвергали свою жизнь опасности. В конечном итоге у вас выработалась нездоровая зависимость от этого чувства балансирования на грани жизни и смерти, поэтому вы себя так выматываете. Наказываете себя за то, что, быть может, кого-то не спасли, недостаточно сделали, и ненавидите себя за это. Вот почему вы так много работаете. Вот почему вы не можете забеременеть. Кроме того, я полагаю, вы банально боитесь того, что будет происходить с вашим телом или с вашим ребёнком, когда он или она родится. Вы ведь прошли через войну, вы видели, как умирают люди. Всё это формируется в стресс, депрессию и психологический барьер, который преобразуется в барьер физиологический, - говорила Кагами. - О чём вы? - нахмурилась Цунаде. - Я говорю о том, что ваш организм находится в состоянии постоянного стресса, ужасающей нагрузки, не говоря уже о чувстве вины. Вы подсознательно приходите в ужас от одной мысли о беременности, поэтому ваш организм и не позволяет этому произойти. Он вырабатывает антитела к сперматозоидам вашего мужа. Вот и ответ, - заключила Кагами. - Когда вы и Орочимару-сан ко мне только обратилась, я думала на генетическую несовместимость, но нет, ничего такого. Причина вашего бесплодия - именно вашего, потому что у Орочимару всё в порядке - это ваше психологическое состояние, Цунаде-сама. В противном случае, у вас давно была бы собственная команда генинов, учитывая, сколько вы стараетесь. Цунаде прикрыла глаза, признавая про себя чужую правоту. Ей действительно было страшно. Одна мысль о том, чтобы забеременеть, приводила её в ужас. Она даже не знала, что пугало её сильнее: приближающаяся Третья Мировая, до которой осталось без малого четыре года, или страх похоронить ребёнка так же, как она когда-то похоронила свою Сакуру в стране Железа. - И что мне делать? - осипшим голосом прошептала она. - Пропить курс антидепрессантов, я так же пропишу вам гормоны, чтобы нормализовать уровень кортизола, и витамины. Умерить количество проводимых на работе часов. Но даже это не поможет вам сломать психологический барьер. Над этим нужно поработать, - Кагами нахмурилась. - У меня на примете есть одна специалистка, она наполовину клановая. Её отец был из клана Нара, он погиб на войне, а мать гражданская, но в роду у неё был кто-то из Учиха. Сама она посредственная шиноби, но как специалистка в области психологии неплоха. - И кто это? - устало спросила Цунаде, растирая виски. - Микото. Цунаде подавилась воздухом. - Вы знакомы? - Нет, - прохрипела Цунаде. - Не знакомы. - Микото Нара училась заграницей, на другом континенте. Она очень образована и в совершенстве владеет тремя языками. Заграницей она изучала психологию, однако данная сфера не шибко пользуется популярностью у нас. Поэтому её навыки не были оценены по достоинству. На данный момент она, насколько мне известно, пишет книгу и учит гражданских детей и взрослых плаванию. - Плаванию? - удивилась Цунаде. - Хочешь сказать, имея такой багаж знаний и заграничное образование, она работает инструктором по плаванию? - Вот что, я пропишу вам курс антидепрессантов, витаминов и гормонов, вы возьмёте два лишних выходных, а через месяц, когда пропьёте курс витаминов, начнёте посещать занятия Микото. Я её предупрежу. - Хорошо, - вздохнула Цунаде. Она действительно снизила нагрузку, хоть и не перестала брать работу на дом. Тем временем Орочимару стал осмотрительнее и осторожнее, и ощутимо напряжённее. Он работал в сфере биоинженерии, и его эксперименты с клетками Первого уже дали свои плоды, но ему до сих пор было неясно, где кроется секрет мокутона. - Полагаю, это была удачная наследственность в совокупности с выносливостью и долголетием клана Сенджу. Так твой дедушка и развил мокутон, - констатировал Орочимару. - В истории клана Сенджу были шиноби, которые обладали древесными техниками, но их было очень мало. Ген редкий. Он был у твоего дедушки, но у тебя его нет. Кроме того, ты на четверть Узумаки, как и твой брат. Это значит, что и у ваших потомков не будет древесных техник. - Что ж, меня это несильно беспокоит, - Цунаде отвернулась к окну. - За клетками моего дедушки охотились все, кому не лень, после его смерти. Не хотелось бы, чтобы у моей дочери была такая судьба, - Цунаде прикусила губу. - Если бы она выжила. - Цунаде, - Орочимару сел напротив неё, - ты продолжаешь говорить о своей жизни в прошедшем времени, воспринимая ту, прошлую жизнь, как настоящую. Но тебе давно пора принять, что ты живёшь в другое время, другой жизнью. Я понимаю, что тебя беспокоит, - он вздохнул. - Грядущая Третья Мировая, - на её удивлённый взгляд он закатил глаза. - Нетрудно догадаться, с учётом того, что ты как-то проболталась мне, что в прошлой жизни умерла на Четвёртой Мировой. Но ты не сможешь её остановить одна, и я не смогу. Два человека мало что могут сделать. - Один человек может сделать достаточно, - жёстко отозвалась Цунаде. - И почему я уверен, что ты говоришь не о себе, - хмыкнул Орочимару. - У тебя скоро день рождения, - отстранённо вспомнилось ей. - Нашла о чём переживать. Лучше о своём здоровье подумай. Больше в нашем доме никакого саке не будет. - Ты меня ещё поучи жизни. - Цунаде, мы оба хотим детей, разница в том, что я для этого не имею вредных привычек и слежу за своим здоровьем, а ты ничего не делаешь. - Я... - Цунаде запнулась. Она пила антидепрессанты и в целом по-другому реагировала на стресс, но она до сих пор не бросила свою пагубную привычку прикладываться к саке. Возможно, это и было причиной рождения мёртвого ребёнка в прошлой жизни. Не стресс, и даже не война, а алкоголь, к которому она начала прикладываться в прошлой жизни. Цунаде больше не сказала ему ни слова, она отправилась спать. Орочимару устало вздохнул полной грудью и выдохнул, ему следовало выбирать слова. Его жена страдала от депрессивного расстройства и стресса, как ему объяснила Кагами из женской консультации, вот почему у них до сих пор не было детей. Цунаде во многом винила себя и не могла избавиться от этих чувств. Он не стал ей говорить о тех письмах, которые Наваки в последнее время посылал ему, все они содержали неутешительные новости об участившихся стычках на границе Ивагакуре и Кумокагуре. На границах стран всё действительно неспокойно, такой хрупкий мир вновь начинал трещать по швам. В середине октября было ещё достаточно тепло на удивление Цунаде. За долгое время работы впервые у неё был отпуск, который она собиралась провести в поместье Сенджу, занимаясь чем-нибудь интересным. Чтением, горячими источниками и йогой. Микото, с которой у них должна была состояться первая встреча сегодня, настоятельно просила взять с собой коврик для йоги и специальную одежду. Цунаде удостоверилась, что взяла всё, что было нужно, и только тогда вышла из дома. В квартале Учиха её встретили дружелюбно - это было неудивительно, ведь Орочимару, как глава клана Сенджу, нередко высказывался в поддержку Учиха на клановых собраниях. Занятия Микото проводила на территории клана Учиха. Это было странно, ведь её отец из клана Нара. Но сама девушка уже несколько лет жила на территории Учиха и работала здесь. Встреча была назначена у озера, неподалёку от поместья семьи главы клана. Микото обнаружилась на лужайке у берега. Она сидела на коврике для йоги в окружении ещё трёх женщин разных возрастов и весовых категорий. Как только она выполнила последние дыхательные упражнения, а её подопечные за ней повторили, занятие закончилось. - Цунаде-сама! - поприветствовала она свою гостью. - Вы пришли раньше. - Извините. - Нет, ничего, - Микото ей дружелюбно улыбнулась. - Проходите, садитесь, - она опустилась на коврик рядом. - Мне объяснили вашу ситуацию. Если вы хотите, я могу провести с вами пару сеансов психотерапии. Мы поговорим откровенно о том, что вас беспокоит, и я подумаю, какие советы вам дать, мы углубимся в ваши проблемы и научимся смотреть на них под другим углом. Если вам этого не хочется, можем провести пару сеансов йоги на открытом воздухе и я настаиваю на уроках в воде. - Йога в воде? - удивилась Цунаде. - Нет. Плавание в воде, - поправила её Микото. - А точнее, погружение. - Я не хочу нырять. Я плохо плаваю, - призналась Цунаде. - Я научу вас. Так, с чего бы вы хотели начать? - Я... - Цунаде замялась, - я не хочу говорить о себе. Но всё равно придётся. Я понимаю, что обычными антидепрессантами проблему не решить. - Хорошо, - Микото с готовностью приняла позу лотоса, - тогда сядьте, как вам удобно, если не получается скрестить ноги, как у меня, так, чтобы колени лежали на коврике, можно их немного приподнять. Положите руки на колени, закройте глаза и постарайтесь расслабиться. А теперь расскажите, что вас беспокоит. - А разве этого не было написано в моей карте? - уточнила Цунаде с львиной долей скептицизма в голосе. - Я хочу услышать это от вас. - Мой муж и я хотим завести детей, но у нас не получается. На физиологическом уровне у нас нет никаких проблем, мне сказали, они психологические. Из-за депрессии, стресса и страха у меня не получается забеременеть, - сообщила она то же, что ей говорила Кагами. - Чего вы боитесь? - Я... я боюсь, что я не справлюсь. Боюсь, что будет война и... это тяжело. - Цунаде-сама, давайте вы будете отвечать, не раздумывая, - попросила её Микото. - Первое, что придёт вам в голову, даже если это будет звучать глупо и нелогично, не бойтесь сказать об этом. Ещё раз. Чего вы боитесь? - Забеременеть, - Цунаде вздохнула и сказала правду. - Почему? - Потому что боюсь, что будет выкидыш. - А если не будет? - Боюсь, что ребёнок родится мёртвым, - призналась она. - Я уже через это проходила, - тише добавила Цунаде. Микото удивлённо открыла глаза. Она слышала, что Цунаде-сама была беременна на Второй Мировой, но это было на этапе слухов, и, кажется, всё закончилось выкидышем из-за спасательной операции, которую провела госпожа Сенджу. - Мы с Орочимау и Джирайей какое-то время жили в Амегакуре, приглядывали за сиротами, - Цунаде разумно решила не сообщать о своей прошлой жизни, а совместить всё то, что она там пережила и что её беспокоило, о чём она собиралась рассказать Микото, с событиями из её текущей, настоящей жизни. Получалась эдакая полуправда. - Я хотела ребёнка, хотела жить нормально. Орочимару согласился попробовать и я забеременела, но я постоянно вспоминала о войне, о тех, кого не спасла, я была сама на себя непохожа. Ребёнок родился мёртвым и мы похоронили её, положили на её могилу белые розы. Терпеть их не могу. - И теперь вам страшно пройти через это снова, - озвучила Микото. Цунаде кивнула. - Да. Ещё я боюсь, что будет война, и что это ударит по всем нам. Не хочу, чтобы мой ребёнок, если он, всё же, родится, рос среди хаоса и видел всё это. Не хочу, чтобы они или она остались сиротами, как мы с братом. - Так вот он корень проблемы. Вы вспоминаете детство, которое пришлось на нестабильное время, и боитесь, что ваш ребёнок повторит вашу судьбу, но Цунаде-сама, почему вы не допускаете мысль, что у вашего ребёнка всё будет по-другому? - Я допускаю, я хочу допускать, просто... - Цунаде прикусила губу. - Просто мне страшно. - Страх это нормально. Все мы пугаемся неизвестного нам будущего, - философски сообщила Микото. - Что ещё вас пугает? - Что я сломаюсь. Сопьюсь или покончу с собой, если потеряю ребёнка. - Да, смириться с утратой детей, наверное, самое тяжёлое испытание, через которое вообще можно пройти. Тем не менее, ваш ребёнок может унаследовать от вас ваши силы и способности, не говоря уже о талантах господина Орочимару. - Я это знаю, но... мне всё равно страшно. - Я поняла. Вы сказали про депрессию. Какие признаки этого расстройства вы у себя замечаете? - Чувство вины. Усталость. Хотя это у меня из-за работы. - Почему вы так много работаете? - Чтобы заглушить чувство вины. - А ещё? - Потому что только так я чувствую, что делаю то, что могу, что вкладываюсь в развитие медицины, предотвращаю многие смерти в будущем. Так я чувствую себя живой. - Балансируя на грани нервного срыва и хронической усталости. - Я ещё на войне поняла, что нахожу мазохистическое удовольствие в балансировании на грани жизни и смерти. Я чувствую себя по-настоящему живой. Не знаю, как ещё объяснить. - Вернёмся к чувству вины, за что вы вините себя? - За всю ту кровь на моих руках, которую не смыть, которая порой мерещится мне в ванной, когда я принимаю душ. Я многих не спасла, - Цунаде было тяжело об этом говорить, но это было правдой. Отчётливо она ощущала кровь тех, кто погиб. Вторая Мировая, Третья, Четвёртая, столько народу погибло. Но отчётливее всего она ощущала кровь брата и Дана на своих руках, потому что в прошлой жизни ничего не сделала. Это особенно терзало её пару лет назад, сейчас же она научилась с этим жить. - Даже не за тех, кто уже умер. Я понимаю, что им уже не помочь. Но если я не работаю до изнеможения, я чувствую себя виноватой за тех людей, которые, возможно, умрут, если я не буду вкладываться в развитие медицины. - Я поняла. А как ещё проявляется ваша депрессия? Помимо чувства вины. - Я часто забываю о том, как я выгляжу, забываю есть. Поэтому у меня нестабильный вес и синяки под глазами. - Но вы ведь отдаёте себе отчёт, что если так продолжится и дальше, вы получите нервное истощение? - с осторожность уточнила Микото. - Может быть, даже умрёте. - На самом деле, нет, из-за этого, - Цунаде указала на свой лоб, - печать Божественной Регенерации не позволит мне умереть. Она восстанавливает любую рану в считанные секунды. - Но это не проходит бесследно, не так ли? - Если в резерве накопленной чакры не остаётся ничего, это... истощает моё тело. - Вы стареете с удвоенной скоростью, - догадалась Микото. Цунаде кивнула. - Это плата за технику. - Откройте глаза, Цунаде-сама, - попросила её Микото. - Вы понимаете корень своей проблемы, но всё равно не можете перешагнуть её. От того, что я скажу вам перестать бояться и не винить себя в том, в чём вы не виноваты, страх и чувство вины не исчезнут. Вы и так делаете больше, чем достаточно для развития больницы, вы вкладываете в неё всё своё время, этого даже много, но от того, что я говорю это, вы не перестанете считать иначе. - И что делать? - Для начала поучимся отпускать все свои мысли и тревоги через занятия йогой. А что до вашего болезненного желания балансировать на грани жизни и смерти, это можно устроить. Но вне войны. - И как же? - Посвятим этому следующее занятие. Сегодня займёмся йогой, потом вы пойдёте на горячие источники вместе с госпожой Акасуна, насколько мне известно, вы часто вместе обедайте. А завтра в это же время вы придёте сюда и возьмёте с собой купальник. - Ладно, - согласилась Цунаде. - Сколько с меня за занятие? - О чём вы? - удивилась Микото. - Вы столько вкладываетесь в развитие госпиталя, я не буду брать с вас денег! - уверенно заявила она. К тому же Кагами-сан попросила меня вам помочь чисто по-дружески. - Микото, я не бедствую и могу себе позволить заплатить за пару сеансов вашей терапии, - устало вздохнула Цунаде. - Вы ведь платите клану Учиха какой-то процент за то, что проводите свои занятия на их территории? - Ну... - бледные щёки Микото внезапно тронул румянец, - Фугаку позволяет мне проводить здесь занятия бесплатно, - с мягкой улыбкой призналась она. Цунаде как по голове ударили. Значит, родители Итачи и Саске уже нашли общий язык друг с другом. - Так что я не возьму с вас никаких денег. - Ясно, - кивнула Цунаде. - Что ж, тогда я пойду. Остаток дня она и правда провела так, как советовала Микото. Нашла Виту, после чего они вместе отправились на горячие источники. Госпожа Акасуна где-то достала красное сухое вино и плеснула его в бокалы. - Я не пью, - отозвалась Цунаде, не скрывая кислой физиономии от произнесённой фразы. - Правда? - ахнула Вита, - с каких пор? - Отказ от алкоголя это первая ступень на пути преодоления репродуктивных трудностей. - Ух ты, ты сама это придумала, или Орочимару-сан подсказал? О! - Вита расплылась в понимающей улыбке, - это он тебе пить запретил? - Никто мне ничего не запрещал! - вспыхнула Цунаде, но под воздействием горячей воды и пара быстро успокоилась. - Я сама решила не пить. - Но это же вино. Не саке. А вино в небольших количествах даже полезно, правда-правда! Сосуды расширяет! Сам Иисус пил вино, даже превращал воду в вино! - с уверенность заявила она, толкая бокал в руки Цунаде. - Я вообще в твоей вере не разбираюсь, откуда мне знать. Они в действительности выпили всего по бокалу, после чего говорили на отвлечённые темы, и просто молчали каждая о своём. Домой Цунаде вернулась поздним вечером и впервые за долгое время она хорошо и долго спала. Цвет кожи на утро приобрёл здоровый румянец. К назначенному времени она добралась до клана Учиха и опустилась на гимнастический коврик рядом с Микото. Та объявила, что после занятия йогой они будут учиться плавать. - Да я в целом умею, просто не очень хорошо и уверенно. - Мы будем плавать под водой! - объявила Микото и вручила ошарашенной данной новостью Цунаде маску для ныряния. - Так называемый Freediving, это экстремальный вид спорта, который в последнее время стал вызывать интерес на другом континенте. Но мы не будем ставить мировые рекорды или что-то в этом роде. Изначально данный вид спорта пришёл к нам из древности, когда люди ныряли в океан или море за жемчужинами. Ваша задача проплыть под водой столько, сколько сможете, на одном вдохе. Выдыхать в воду нельзя. Чтобы продержаться под водой подольше, нужно успокоить и даже замедлить сердцебиение. Раз вы в плавании не очень хороши, то первую часть занятия мы поплаваем, а вторую вы поучитесь просто нырять, задерживая дыхание на мелководье. Или вот, около того пирса, - Микото указала рукой на деревянный пирс. - И как это поможет преодолеть страх? - не до конца понимала Цунаде. - О, ну... никак. Страх это часть вашей жизни, и наша с вами задача научиться смотреть на него по-другому. Плавание успокаивает, помогает привести мысли в порядок и в целом хорошо влияет на здоровье. Однако наша цель заключается не в этом. Ощущения, которые вы испытаете, когда погрузитесь под воду, сравнимы с теми, что вы чувствовали, когда были на грани жизни и смерти. Ваш организм привык дышать, и если дышать перестанете, кислород прекратит поступать в мозг и внутренние органы. Но это не значит, что вы умрёте или потеряете сознание. Мировой рекорд под водой - двадцать семь минут. - Ого. - Первое время лёгкие будет обжигать огнём спустя пару секунд после погружения, захочется вдохнуть. Оттягивайте этот момент. Для этого нам и нужны духовные практики типа йоги и упражнения с дыханием, чтобы замедлить сердцебиение и успокоить дыхание. Сделать его глубоким и медленным. Это позволит задерживать дыхание на более долгий срок. И когда вы будете готовы нырнуть на глубину, скажем, чтобы достать вот это, - она продемонстрировала небольшую глиняную сферу, - вы окажетесь там, внизу, один на один со своими страхами и кошмарами. Именно так вы сможете их преодолеть. Когда мы закончим, возможно, вы вынырните другим человеком. - Или не вынырну вообще, - невесело усмехнулась Цунаде. - Я не дам вам утонуть, Цунаде-сама, - с умным видом заявила Микото. Это была нестандартная и необычная практика, поэтому Цунаде решила попробовать. Орочимару она просто сказала, что решила посещать занятия по йоге и плаванию у Микото. - Плавать в начале ноября? - уточнил он, не скрывая своего скептицизма. - Нет же таких сильных ветров, - пожала плечами Цунаде. - Вода совсем не холодная, и она сказала, это поможет преодолеть стресс. - Как хочешь. Цунаде умела плавать, в конце концов, доплыла же она как-то в прошлой жизни до середины озера, нырнула в попытках достать дна, и даже умудрилась не утонуть. В этой жизни она плавала в Амегакуре в озере, будучи в состоянии алкогольного опьянения. Вода действительно её успокаивала, избавляла от ненужных мыслей. Однако Цунаде всегда плавала, используя чакру. Чтобы в любой момент, когда её руки или ноги её подведут, всплыть на поверхность. Микото заставила её надеть ограничитель чакры на руку и они начали занятие. Плавать без чакры было тяжелее в психологическом плане. Цунаде первое время испытывала лёгкую тревогу, что она вот-вот утонет. - Вы же хорошо держитесь на воде, - похвалила её Микото с пирса, - не утоните. А теперь попробуем задержать дыхание. Просто, чтобы узнать, сколько вы можете провести под водой. Скажите, когда будете готовы, - она взяла в руки настольные часы, которые притащила из дома, и посмотрела на циферблат. Цунаде подплыла к пирсу ближе и ухватилась за деревянный столб. Как только ей удалось выровнять дыхание, она подала сигнал Микото и опустилась под воду. Прошло всего сорок секунд прежде, чем Цунаде с громким всплеском вынырнула на воздух и начала часто дышать, силясь выровнять уровень кислорода в крови. - Ну, нам есть над чем работать, - улыбнулась Микото с берега. На сегодня занятие окончено.

***

Орочимару наблюдал за женой и пришёл к выводу, что эти занятия в клане Учиха пошли ей на пользу. Во всяком случае, она будто бы даже расцвела, перестала быть такой бледной и уставшей. Щеки её вновь стали розовыми, а на лице часто мелькала лёгкая улыбка. Отпуск определённо шёл Цунаде на пользу, она даже начала вновь ходить на маникюр и укладывать волосы в красивые косы (хотя в этом, вероятно, была замешана госпожа Акасуна). Он же, в отличие от неё, такого душевного подъёма и расслабления, увы, не чувствовал. С тех пор, как Данзо потерпел неудачу в своём стремлении влезть в его эксперименты и разработки, прошёл год и в Конохе пропало несколько детей. Орочимару подозревал, кто был в ответе за эти инциденты и даже догадывался, куда конкретно попали эти дети - Корню АНБУ требовались новые кадры, а Данзо новые пешки. Третий продолжал это игнорировать (что, в общем-то, для этого нерешительного пацифиста по мнению Орочимару, было неудивительно). Крайним в этой истории быть не хотелось. Ладно бы он сам проводил какие-то опыты - и то, ставить их на детях... Орочимару видел границы и не считал себя сумасшедшим - а то какой-то второсортный медик Данзо. Третий решил проявить участие, чтобы защитить честь любимого ученика, а потому решил подсунуть ему ученицу под нос. Девчонка была с потенциалом, примерно одного с Какаши Хатаке возраста (Орочимару знал этого мальчика, потому что тот часто бывал у них в поместье, когда госпожа Акасуна приходила в гости к его жене), и это была проблема. Одно дело - отвечать за собственных детей, и совсем другое - следить за чужими. - Тренировать маленькую девочку, когда у меня и без того полно работы, дел в клане Сенджу, а дома ждёт капризная жена, которой даже повод не нужен, чтобы запить свои слезы и обиды бутылкой саке, а потом покритиковать меня? Оно мне надо, Сарутоби-сенсей? - скучающе поинтересовался Орочимару, с ходу отбиваясь от очередного геморройного предложения старика. Вообще-то, Цунаде посвежела в последнее время и даже пить, вроде как, перестала, но нужно же было использовать железные аргумент в споре с сенсеем. - Потратишь время на ученицу вместо того, чтобы терпеть капризную жену, как ты выражаешься. - Так уж вышло, Сарутоби-сенсей, что я дал этой капризной женщине клятву терпеть её до конца своих дней. К тому же, если я позволю Цунаде пить в свободное время и работать по сорок часов, она умрёт раньше времени, а я не горю желанием становиться вдовцом. - Я не ожидал, что вы сойдётесь, но могу сказать, что рад этому. Конечно он был рад. У него появился рычаг давления на Орочимару, гениального учёного своего времени, что б ему не радоваться. - Тебе полезно научиться ладить с детьми, - высказался Хирузен. Ах, вот в чем дело. У нынешнего главы клана Сенджу и его дражайшей жены, принцессы этого клана, до сих пор не было детей. Что, в принципе, было причиной слез и пьянок Цунаде, хотя она в этом, конечно, не признается никогда. Будь у Орочимару ребёнок, Хирузен с Данзо на пару получили бы неограниченное на него влияние. Этого допускать было никак нельзя. Власть, к которой он стремился, оказалось не такой приятной, как ему казалось. Орочимару солгал бы себе, если бы сказал, что он не хочет детей. Тем более, те пять лет, отведённые им с Цунаде с момента заключения брака на детей, почти подошли к концу. А значит, если его жена не забеременеет в ближайшие два года, Данзо позаботится об их разводе и лишит его, Орочимару, влияния и положения. Цунаде тоже хотела, она перестала принимать контрацептивы, однако это всё равно не помогало. Было множество способов, то же ЭКО, Орочимару мог бы провести эту процедуру собственной жене, однако видя её нестабильное состояние, он никогда не предлагал ей этого. Цунаде хотела детей, но у них не получилось. Так бывает. Он даже провёл исследования и пришёл к выводу, что оба они совершенно здоровы, и причина бесплодия Цунаде именно психологическая. Чтобы убедить в этом свою упрямую как стадо мулов жену, Орочимару настоял на тестах в больнице, и Кагами-сан подтвердила его выводы. Если так подумать, будут у них дети или нет - это опасно в любом случае. Теперь Орочимару как нельзя точно понимал, что значит оказаться между молотом и наковальней. Однако он давно решил для себя, во что бы он не был втянут, если Цунаде вдруг сообщит ему о своей беременности, он возьмёт её за руку и они уйдут из Конохи. Дайме страны Звука давно оплачивал его исследования и платил за разработку и поставку лекарств, которые у клана Сенджу можно было купить дешевле (разумеется, полулегально), нежели напрямую у Конохи или Суны. Если и бежать туда, то вместе. Орочимару давно пришёл к выводу, что, во-первых, Цунаде неотъемлемая часть его жизни и разводиться с ней он не будет (она с ним тоже не собиралась), во-вторых, она хотела обычную нормальную жизнь, которую он не мог дать ей, как муж, находясь в Конохе, и в-третьих, если она вдруг объявит ему, что беременна, этот будущий ребёнок станет центром всего его мира, а его главой целью будет обеспечить безопасность жене. Данзо уже давно смотрел на его потенциал с нескрываемым интересом, это настораживало. Как и его предложение поучаствовать в совместных экспериментах по вживлению клеток Первого другим людям пару лет назад. Орочимару тогда не был частью клана Сенджу, а потому отказаться просто так он не мог. Примерный план по проведению эксперимента был готов и передан Данзо с обязательной оговоркой, что это опасная затея и мало кто выживет в ходе эксперимента. Дальнейшая судьба этого плана была Орочимару неизвестна. Анко оказалась талантливой и целеустремлённой маленькой куноичи, и она с интересом разглядывала склянки и колбы в лаборатории Орочимару на территории клана Сенджу. - Ничего здесь не трогай, - велел он ей. Она с интересом кивнула. - Что вы исследуете? - спросила она. Орочимару нахмурился. - Почему ты спрашиваешь? - Мне интересно, - девочка с забавным хвостиком осматривала лабораторию не так, как это делал бы заинтересованный ребёнок; Орочимару видел в её глазах расчёт, который она пока не умела скрывать. Анко смотрела и запоминала всё, что видела. - Тебя Данзо просил, не так ли? - он опустился на стул и посмотрел на девчонку с живым интересом. Анко мигом подобралась и улыбнулась ему обманчиво детской улыбкой. - Нет. Мне просто интересно. - Да ну, - насмешливо прокомментировал её откровенное вранье Орочимару. - Анко, мне не нужна шпионка от Данзо. Однако хорошенько подумай о том, на кого ты работаешь. Тебе всего пять лет, а Данзо уже тебя использует, чтобы шпионить за мной. Если ты на самом деле умная, как о тебе отзывался наш Хокаге, должна понимать, что к чему. - Какая разница, - насупилась девочка. - Я так приношу пользу. - Кому, человеку, который плетёт свои интриги вокруг абсолютно всех людей, чтобы прийти к власти? - ёмко уточнил Орочимару. - Хочешь у меня учиться, учись, но я не потерплю шпионажа. Ты поняла меня? - Поняла. - Хорошо. Пока ты моя ученица, Данзо тебе ничего не сделает. Глядя на эту мелкую девочку, в голове начинали складываться и оформляться идеи, как сделать из неё сильную куноичи. Орочимару давно начал разработки собственной печати, которая позволила бы искусственно увеличивать потенциал и силу другого человека, может даже, видоизменяя его тело (от этого эффекта необходимо было избавиться), а так же иметь возможность через эту печать наблюдать за тем, что происходит. В данный момент он работал над тем, чтобы сделать метаморфозы, которым печать подвергнет тело человека, безболезненными. Ведь эта разработка, по сути не только источник силы, но и отличное устройство слежения за внешним миром. А хорошее устройство слежения должно быть незаметным. Он провёл в лаборатории всё своё время до позднего вечера, пока не собрался уходить. Анко, которая была занята чтением книг, которые он ей дал, уже сладко спала, положив голову на стол. - Это тебе не спальня, - вздохнул Орочимару. Ну вот и что с ней делать. Не оставлять же здесь, разобьёт ещё что-нибудь, а ему потом это убирать. Где живёт эта кнопка, он тоже не знал, а потому просто решил оставить её на эту ночь в гостиной их с Цунаде поместья. Жена обнаружилась в этой самой гостиной, она увлечённо читала какую-то книгу, запрокинув ноги на спинку дивана. Завидев его в компании маленькой девочки, Цунаде мгновенно поднялась и подошла ближе. - Это... - она указала на ребёнка у него на руках, - это Анко Митораши? - в глазах Цунаде было заметно узнавание. - Ты её знаешь? - уточнил Орочимару, уже ничему не удивляясь. Он опустил девочку на диван и отошёл. - Моя ученица с этого дня. - Я думала, ты не хочешь быть наставником. - Не хочу. Сенсей настоял. А в этой девочке есть потенциал. - Вот как, - Цунаде накрыла её пледом и выключила свет. Они перешли разговаривать на кухню. - Если не ошибаюсь, ей лет пять сейчас. - Ты кажешься напряжённой, почему тебя так беспокоит моя ученица? - Орочимару пристально на неё посмотрел, силясь заметить какие-нибудь изменения в её взгляде или поведении. Но Цунаде лишь покачала головой и ушла в спальню. Опять от него закрылась. Иногда ему казалось, что эту женщину понять никто не может. Сама же Цунаде не могла ему признаться, что появление Анко в жизни её мужа - ей всё ещё было странно называть Орочимару этим словом даже у себя в голове - беспокоило её, потому что ей он в её прошлой жизни поставил проклятую печать. Её он использовал не лучшим образом. Цунаде уснула с тяжёлыми мыслями.