Белоснежка, или Вся правда о злой мачехе

      Прогулка по королевскому саду, полному всевозможных буйно цветущих деревьев и цветов, в обществе короля Марка, чья рука бережно поддерживала меня, дарила мне некоторое время спокойствия и передышки. Нашим взглядам случалось встречаться, его сравнимые по чистоте с морской гладью в ясный день голубые глаза встречаются с моими серыми глазами. Его Величество вслух сравнил их с небом, затянутым грозовыми тучами, что лично он находит очень красивым. Из уст будущего мужа я услышала, что мои редкие веснушки на руках и на лице матового цвета добавляют мне больше живости и очарования. На сердце у меня немного потеплело от этих слов, стоило мне вспомнить о том, как в моей же семье мне стремились эти веснушки вывести, чтобы я больше вписывалась в эталоны красоты, предписанные негласно женщинам. И всё же стало немного грустно, что малознакомый и пока что чужой мне человек в вопросе женской внешности дарит мне больше принятия меня, чем мои родные. Король Марк всё больше вызывал своим поведением мысли в моей голове, что сейчас он стал смотреть на меня совсем иными глазами, чем когда увидел мой портрет и разузнал про мой характер. Раньше я его интересовала только как его будущая королева для государства Бертения и как вторая мама для принцессы Белоснежки-Изабеллы. Удовлетворённое женское тщеславие шептало мне, что впервые король Марк начал смотреть на меня как на женщину, что он находит меня прекрасной и желанной. В то время, как я раньше никогда не думала, что меня могут любить и считать красивой мужчины из числа других принцев и придворных моего отца. Короля Марка даже не оттолкнуло от меня то, что я в резких выражениях отказала принцу Адальберу в моей руке из-за его ругани в адрес моего дворецкого и вызвала на дуэль принца Филиберта, над которым одержала победу. Матерь Божия, выходит, что Его Величество король Марк любит женщин, у которых есть характер?.. Меня смутили комплименты, я могла только высказать благодарность. — Ваше Высочество, раньше до приезда в Фиренсию я мог только любоваться вашим портретом. Теперь же я имею счастье видеть вас перед собой, держать вас за руку. Принцесса Элиза, вы намного лучше, чем сами можете о себе думать. Я знаю о том, как вы много заботитесь о бедных, — рука короля чуть сильнее сжала в своей руке мою руку. Но я не вырывала мою руку из его руки, мне было приятно это крепкое, но ласковое пожатие… Хоть я понимала, что мне придётся открыть правду королю Марку, что я не хочу за него замуж, стоит воздать ему должное — он не только красивый мужчина, но ещё и очень приятный в общении… — Ваше Величество, моя прабабушка Элиза при жизни делала очень много добра для народа своей страны, она считала — что в основе могущества любого правителя лежит любовь к нему его народа. Она часто брала меня с собой, когда посещала приюты для подкидышей и бедных. Я на всю жизнь впитала те принципы, которые моя любимая прабабушка мне прививала, — рассказывала я моему спутнику с ностальгической и ласковой улыбкой о моих детских годах, как прабабушка Элиза с детских лет приучала меня к тому, чтобы я думала не только о себе, но и о тех, кому повезло в этой жизни намного меньше моего. — Ваша прабабушка была замечательной женщиной, многие в моей стране по сей день ею восхищаются. Вы истинная её правнучка, столь же добры и чистосердечны, у вас такие же твёрдые принципы, доброта и милосердие… Именно поэтому я решил, что только такая королева должна сидеть на троне Бертении, — горячо, уверенно и твёрдо произнёс молодой мужчина, голубые глаза его красноречиво смотрели на меня. — Эта королева — вы, Элиза. — Почему же вы решили на мне жениться, зная про мой характер только от моих родных? А вдруг они нарочно меня нахваливали, чтобы вы загорелись идеей женитьбы? — доброжелательно иронизировала я, улыбаясь и глядя в лицо королю Марку. — Тем более принцы Адальбер и Филиберт могли рассказать обо мне много интересного… — Ваши близкие — хорошие люди и не стали бы меня так обманывать. А что касается принцев Адальбера и Филиберта, которые вас на всех углах порочили у себя на родине… Когда мужчины такого склада вроде этих двоих юношей злословят о женщине, значит, женщина очень хорошая — это они оказались не её уровня, — глядя на меня с теплом и доброй иронией, король Марк поделился со мной своим мнением. — Ваше Величество, быть может, вы расскажете мне о ваших принципах и о ваших ценностях? Я бы хотела лучше узнать мужчину, замужество с которым мне предстоит, — выразила я просьбу, уже заранее зная для себя, в какое русло я хочу завести разговор, чтобы это было выгодно мне — помогло отменить свадьбу и при этом не обидеть короля Марка. — Принципов у меня не очень много, но я стараюсь их всегда придерживаться в моей жизни. Для меня очень важны здоровье, благополучие и счастье моих дорогих людей. Премного я ценю любовь и дружбу, верность слову и идеалам, причём верность в дружбе и любви. После смерти Ингерды, мамы нашей с ней Изабеллы, я не думал, что когда-нибудь женюсь снова, и что сердце вновь загорится чем-то светлым и живым, — делился со мной король Марк, улыбнувшись мне. Я смотрела ему в глаза, только теперь вместе с добротой и теплом я видела в них некоторую затаённую грусть, сожаление об утраченном, надежды всё же обрести когда-либо счастье, и этот взор был обращён на меня… — И я очень высоко ценю мою свободу. В том числе и личную, — добавил Его Величество, поднеся к своим губам мою руку, и коснувшись её. — Ваше Величество, многие ваши ценности разделяю и я. Мне думается, что мы могли бы стать хорошими друзьями на почве общих интересов, — дала я понять ясно королю Марку, что многое дорогое для него очень близко и мне. — Вы сказали, что для вас также ценна свобода. Но почему же вы отняли эту ценность у меня? — Принцесса Элиза, можно мне узнать, что вы имеете этим в виду? — немного озадачили короля Марка мои слова, губы его сжались в линию, к губам же он и прижал согнутый указательный палец, в глазах появилась задумчивость. — Вы очень красивый и приятный в общении мужчина, вы хороший отец. Вы проявили ко мне так много доброты… Я хотела бы вам сказать, что испытываю к вам те же чувства, что и вы. Но это будет ложью. Я не люблю вас как мужчину, хотя успела очень сильно зауважать, — решила я говорить прямо обо всём, что думаю и чувствую, что разрывает мой разум. Честность — лучшая политика, так решила я действовать в общении с королём Марком. — Я не хочу этого брака. Я надеялась, что если мы и поженимся, то хотя бы на земле Бертении вы дадите мне развод. Я не хочу и не могу вам врать. Вы не заслужили. — Принцесса Элиза, но ваши близкие в письме уверили меня, что вы согласны на этот брак. Получив это письмо, я был уверен, что и вы не против стать моей женой, что это не только моё желание видеть королевой Бертении вас. Однако я благодарен вам за вашу честность, — немного разочарованно король Марк вздохнул. Да, он не смог скрыть, как его огорчило, что я не хочу за него замуж. Но говорил он со мной учтиво и не сыпал упрёками. — Так что нам теперь делать, Ваше Величество? Вы же будете несчастны, живя с женщиной, которая не любит вас по-настоящему как мужчину, — промолвила я, с надеждой смотря в лицо моему будущему мужу. — Каковы будут ваши предложения, принцесса Элиза? — полюбопытствовал у меня король Марк. — Вы прямо на праздничном вечере заявляете моей семье и всем гостям, что не возьмёте меня в жёны, потому что я не хочу этого брака, однако гости могут продолжать наслаждаться вкусными яствами и веселиться, — радостно хлопнув в ладони, я с широкой улыбкой на губах ласково смотрела на Его Величество. — Честность и смелость… Люблю эти черты в людях. И в мужчинах, и в женщинах. Элиза, я могу предложить вам другой вариант. Вы желаете меня услышать? — поинтересовался Марк у меня. — Да, Ваше Величество. — Ради Бога, моя прекрасная дама! Давайте называть друг друга по именам и без упоминания титула, — выразил просьбу мой собеседник. — Я не против. Если вы этого хотите, Марк. — Буду очень рад, Элиза. Так вот. Суть моего предложения. Вы станете моей женой, но только на бумаге. Вы будете настоящей королевой Бертении. Я знаю, что у себя дома вы буквально отвоёвывали себе право жить так, как хотите, и заниматься теми увлечениями, какие нравятся вам. Вроде занятий боевым мастерством и науками с искусством, разработкой законов на благо общества. В Бертении у вас это будет. И вам даже не придётся за эти права воевать с навязанным вам мужем. Я надеюсь стать для вас надёжным другом. Как такое предложение? — Оно немного не вписывается в картину того, чего мне хотелось. Но в целом нравится. Должна признаться, жизни с деспотичным болваном, который возвышается за счёт принижения своей жены, я бы не выдержала и запачкала руки в крови, а вы довольно приятный и здравомыслящий человек. Вы нисколько не вызываете во мне раздражения, как другие претенденты на мою руку, — держалась я до конца своей линии поведения быть предельно честной с будущим мужем. — Приятно получить из уст интересной и красивой дамы такую оценку. Так вас устраивает мой вариант, Элиза? — хотел получить от меня ответ король Марк. — Да, Марк. Устраивает. Мне нравится. Только как быть с одним вопросом, который не может не тревожить меня — первой брачной ночью? — чуть смутившись, я опустила голову и разглядывала носки своих туфель. — Не стоит об этом тревожиться. Без вашего на то желания брачной ночи не будет. Преступление — внушать столь красивой женщине отвращение к любви, — стало лицо Марка очень серьёзным, в голосе чувствовалась твёрдость. — Спасибо вам за понимание, я благодарна вам за вашу чуткость, — совершенно от сердца я говорила эти слова. — Элиза, так себя ведут нормальные люди. Это обычное поведение для любого человека. Для истинной любви без насилия всегда нужны двое, — король Марк, заметив, как я обрадованно улыбнулась, заговорщически мне подмигнул. — Мы можем вернуться к гостям? — Да, Марк. Давайте вернёмся к гостям вместе. Родителям не обязательно знать, что брак будет фиктивным. Но что от этого будете иметь вы? От приданого отказались, делить со мной ложе без моего согласия не станете… — задумчиво я вглядывалась в красивое лицо короля Марка. — В браке я могу получить единомышленницу и прекрасную подругу, которая по документам является моей женой. Так что ваша дружба будет иметь для меня ценность не меньшую, чем любовь. — Марк указал рукой в направлении выхода из сада и входа в бальную залу. Я кивнула и под руку с ним направилась туда, где нас дожидалось празднество. Мысли в голове меня одолевали всё же очень радостные. Пусть я не смогла избежать нежелательного для меня замужества, но мой будущий супруг оказался человеком очень достойным, умным, чутким и интересным, понимающим. Такой муж не станет втискивать меня в рамки того, какой должна быть женщина. В Бертении как жена короля Марка и королева я буду пользоваться даже большей свободой, нежели в родительском доме… Вернувшись к своим близким после прогулки, я успокоила родителей и дедушку с братьями словами, что я и король Марк пришли к взаимопониманию, я не буду противиться замужеству, ни на кого не держу зла и чувствую себя превосходно, поэтому не вижу смысла откладывать свадьбу — сегодняшний день идеально для неё подходит. Удалившись к себе в покои, я отдала себя в руки камеристок и королевского парикмахера, позволив им колдовать над моим образом. Я была облачена в нежно-голубое платье, расшитое серебром, в прорезях рукавов видны светло-серые вставки, само платье украшено искусственными цветами голубого цвета. Волосы мне заплели в красивые косы, перевив их золотыми и жемчужными нитями, на голову мне надели серебряный обруч с топазовой фероньеркой, спускающейся на лоб. По моему настоянию на лицо не наносили никакой косметики. Будучи готовой к собственной свадьбе, я вернулась к ожидающим меня родным и жениху. В королевскую часовню под руку с королём Марком, и в сопровождении моей семьи с нашей свитой и свитой моего будущего мужа я шла уже в более приподнятом настроении и куда лучшем душевном состоянии, чем до прогулки и разговора с женихом в саду. Королевская часовня встретила меня и моего спутника запахом ладана, витающим в воздухе, от кадил в руках служек, песнопениями, горящими свечами в высоких подсвечниках у алтаря. От зажжённого большого множества свечей я могу легко рассмотреть богатые праздничные одеяния на всех, кто присутствует на церемонии моего бракосочетания. Мои родители и дедушка, старшие братья, моя наставница Магда, свита жениха и моя собственная были одеты во всё самое лучшее, выглядели невероятно счастливыми. Они смотрели в таком восхищении на меня в моём нежно-голубом свадебном платье, расшитом искусственными цветами. Мои волосы были переплетены в причёске с золотыми и жемчужными нитями, на голове серебряный обруч с топазовой фероньеркой, которая небольшой каплей спускалась на мой лоб. Епископ в фиолетовом облачении и с митрой на голове стоит возле алтаря и держит в руках священную книгу. Отец встал со скамьи, которую занимал в первых рядах вместе с матерью, дедушкой и моими братьями, подошел ко мне и взял за руку, после чего повел к алтарю, к которому уже приблизился Марк. По длинной дорожке фиолетового ковра отец довёл меня до алтаря и вернулся назад. Марк протянул мне свои руки, в которые я вложила свои ладони. Епископ задал нам вопросы, является ли наше желание вступить в брак добровольным, согласны ли мы оба хранить верность и заботиться друг о друге до самой смерти, оберегать и любить, в здравии и в болезни, на что мы оба ответили твёрдое «Да». Прозвучал вопрос, имеются ли у меня или у короля Марка другие наречённые, я и мой будущий муж оба ответили «Нет». На вопрос, имеются ли у кого-то возражения против бракосочетания, никто не поднял своего голоса. Я и Марк обменялись взаимными брачными клятвами, крепко держась за руки. Мой без нескольких секунд муж понимающе на меня взглянул и улыбнулся, словно желая сказать для поддержки: «Элиза, держись. Скоро всё закончится». Затем состоялся обмен кольцами. Священнослужитель произнёс над нами молитву на латыни. Были подписаны брачные договоры, внесена запись о венчании в церковную книгу, я и Марк с моими близкими поставили наши подписи и печати. Теперь я более не принадлежала своей родине, Фиренсии, став королевой Бертении и женой её короля, мачехой пока незнакомой мне девочки. Скоро мне предстоит оставить родную страну и уехать в неизвестные мне земли. Знать бы ещё, как меня примет Бертения, местная знать и моя падчерица… Несмотря на все мысли, разрывающие моё сознание, у меня были силы веселиться на торжестве в честь свадьбы вместе со всеми. Я от души наслаждалась праздником, находила в себе силы танцевать с моим мужем и другими придворными кавалерами, которые приглашали меня на танцы. Вина я выпила немного, зато с аппетитом уплетала яства. Наслаждалась игрой музыкантов, оживлённо и весело беседовала с родными и гостями, со своим супругом. Король Марк старался быть воздержанным в танцах и разговорах, но ему не удавалось задуманное, потому что отказаться от этого намерения его подбивала я, что мне удалось. Мои близкие искренне недоумевали, почему на собственной свадьбе я веду себя подобным образом, хотя ранее этого брака не хотела. Я не стала раскрывать тайну, что заставило меня немного поменять мнение. — Элиза, говори, что ты задумала, — тихонько шепнула мне мать, когда я сидела одна на обитой подушками скамье и с весёлой улыбкой на губах смотрела, как танцуют и веселятся гости. — Мама, всё хорошо. Я всего лишь радуюсь, что пусть мой брак и принудительный, я вышла за мужчину, который видит в жене человека, а не бездушную табуретку, — так же шёпотом ответила я матери. — Элиза, не вздумай что-либо выкинуть, это очень важное для твоей родной страны событие, — предостерёг меня отец. — Отец, нет причин волноваться. Я нашла общий язык с мужем. Тем более мою свадьбу срывать уже поздно. По документам я жена короля Марка и королева Бертении, — успокоила я отца. — Слава Богу, — вырвалось одновременно у родителей, вздохнувших с облегчением. Праздник в честь моей свадьбы прошёл спокойно и мирно, без происшествий. Гуляния продолжались в городе ещё неделю. Королевская площадь была украшена не менее богато, чем зал для торжеств, её заставили столами — полными свадебных угощений, чтобы простые люди тоже могли выпить и вкусно наесться за здоровье новобрачных. В городе были часты выступления бродячих артистов, проходили карнавалы, различные ярмарки. Вместе с мужем я посещала городские мероприятия, вместе мы навещали приюты для сирот и бедняков, проверяя, насколько достойные условия содержания и обращения, насколько к ним добры смотрители. К моей с Марком радости, результаты посещений не заставляли проваливаться сквозь землю со стыда. Часто во время прогулок по улицам столицы нас поздравляли и желали долгих лет счастливой жизни, рождённых в любви детей, благополучия, мира и согласия в семье. Вежливо и сдержанно мы отвечали на эти пожелания нам всех благ, хотя часть пожеланий про детей очень смущала меня. Всю эту неделю у меня было много времени узнавать мужа гораздо лучше, всё глубже проникаться к нему дружескими чувствами и уважением, и от Марка без обиняков я знала, что он любит меня именно как женщину. Но ему оказалось важно дать мне время привыкнуть к моему новому статусу его жены и испытать взаимное чувство. Я смирилась с тем, что меня выдали замуж вопреки моему желанию. Везение явило себя хотя бы тем, что Марк согласился быть мне мужем только на бумаге, а жить со мной под крышей королевского дворца будет как друг, не вынуждая меня к супружеской альковной жизни без моего на то согласия. Такое положение дел меня устраивает более чем. Всю эту неделю я и Марк имели возможности вместе выезжать в лес на конные прогулки или к озеру, гулять по городу, общаться наедине, обсуждать наши увлечения. Мой муж ничуть меня не осуждал за мою любовь к освоению боевых навыков и даже сам предлагал позаниматься со мной, я с благодарностью принимала его предложение. В этой круговерти, которая перевернула вверх дном мою жизнь, я и сама не заметила, как быстро пролетело время, и наступил день, когда я должна была покинуть родную страну, чтобы стать королевой Бертении. Провожать меня в столичный морской порт прибыли мои родители с братьями и дедушка, моя наставница Магда, наши придворные. Последние мне желали счастливо прожить в браке с супругом все отпущенные годы. Родные мои и Магда едва могли сдержать слёзы, отпуская меня в чужую пока что мне страну. Родители просили писать им чаще письма и рассказывать, как идут дела, всё ли хорошо. Магда советовала скрывать мой незаурядный ум, дедушка дал напутствие не склонять головы при любых обстоятельствах, братья надеялись быть частыми гостями в моём теперь с мужем доме и не хотели выпускать из объятий. Я и сама хотела бы остаться с семьёй подольше, но я обязана быть в Бертении, рядом с супругом. С родных я взяла обещание, что иногда они будут меня навещать, и они охотно согласились. В порту давно ожидал трёхмачтовый корабль, на который носильщики погрузили мои с мужем вещи. Прервав сцену долгого прощания со мной дорогими мне людьми, я пожелала им по мне сильно не страдать и беречь друг друга, быть друг другу опорой. В день, когда я покидала Фиренсию, с затянутого непроглядными серыми тучами неба срывался мелкий дождик, дул слишком холодный даже для сентября ветер, треплющий мои волосы. Рука об руку я поднялась с мужем по трапу на борт корабля, чтобы отбыть в Бертению, но меня не покидало чувство, что я наживую оторвала от себя большую и важную часть моего сердца и души, оставляя их на родной земле. Над Фиренсией властвовала непогода, серость небесного купола действовала угнетающе. Я не плакала, но как же мне страшно от всех этих перемен, ворвавшихся в мою жизнь! Что ждёт меня там, в Бертении, когда я увижу крыши башен дворца моего мужа? Марк отнёсся ко мне очень по-доброму, успел меня полюбить. Но как примет меня общество Бертении и его дочка?.. Стоя на палубе корабля, снявшегося с якоря и прощающегося с причалом, я махала на прощание своим родным и Магде, которая утирала платком слёзы. Я старалась не разрыдаться сама и не терять присутствия духа, не предаваться унынию. Марк, видимо, поняв моё состояние, мягко коснулся крепкой рукой моего плеча и слегка сжал, накинув мне на плечи подбитый мехом плащ. Я смотрела во все глаза на удаляющийся от меня берег, стараясь гнать от себя прочь тревожные мысли. Ветер наполнял паруса. Скоро предстояла совсем иная жизнь.