Живой и мертвый

Волны лениво ласкали берег, две полные луны взошли на небосклоне и мягким светом рассеивали мрак. Я примостился почти у самой кромки воды и пытался осмыслить события прошедшего дня. Удивительно, но в этом мире каждую ночь всходили две луны, сорвенуясь друг с другомом полонтой или надскусанностью боков. Чарующее зрелище. Одинаковые дорожки света на водной глади сходились почти у самых моих ног. Если бы не случившееся, я мог бы, наверное, насладиться всеми красотами этого мира. Но, увы, мной владели совершенно другие мысли. Вдруг за спиной послышались шаги и я стремительно обернулся, но во мраке не смог разглядеть стоящего рядом, лишь смутные очертания. Фигура выставила вперед раскрытую ладонь и мягкие языки пламени заплясали на ней, выдергивая из темноты знакомое лицо: – Могу я посидеть с тобой? – Конечно, – кивнул, отворачиваясь обратно к океанской глади. Рядом легко устроился ювинус, простым движением гася огонь на ладони. В отличие от старшего младший был одет в совершенно обычную одежду: светло-бежевые шаровары и такого же цвета рубаха со стоячим воротничком. Обувь абарх-шах, видимо, принципиально не носили. – О чем ты думаешь, Сэм? – мягко спросил старейшина. – Не знаю, – пожал плечами. – Наверное, о семье. – Где твой сакаре? – Я ушел, когда он уже уснул. Послушай, – вдруг почувствовал нарастающее возбуждение, – а у вас здесь кто-нибудь может провести алм-да-шар? – Не уверен, – Ро откинулся назад, упирая ладони в песок, – абарх-шах не используют этот обряд. – Но… – начал и тут же закрыл рот, почувствовав нестерпимую боль внутри. Алм-да-шар было не принято проводить раньше двадцатипятилетия, это запрещалось и традициями семьи, и законами. Но из-за того, что в этом возрасте я отправился сюда, мы с Иаротом так и не вступили в священный союз. Выходит, теперь никогда и не вступим. – Ты знаешь, – произнес вдруг Ро, – что у старейшин нет пары? – То есть? – Мы рождаемся и где-то внутри уже живет образ будущего супруга или супруги, это неотъемлемая часть души, как магия, как потребность дышать. Когда на свет появляется старейшина, он лишен этого дара и понимание приходит достаточно быстро. – Сколько тебе лет? – почему-то начинало казаться, что внешний вид моего собеседника обманчив. – Не сильно больше, чем ты думаешь, – Ро сверкнул в темноте белозубой улыбкой, – мне двенадцать. По нашим меркам и законам, я все еще ребенок и буду оставаться им долгое время, такова моя природа, как младшего старейшины. Но я уже знаю, что удел подобных мне – одиночество. – А как же Лин? – Это другое, – мальчик согнул колени, подтянув ноги к себе, и устроил на них руки. – Линвутан – это наставник, можно сказать, что он заменяет мне семью. – Ты никогда больше не увидишь родных? – перебил. – Конечно, увижу, – Ро усмехнулся. – Мы же не дикари. Просто я живу и буду жить до конца своих дней, как старейшина, отшельник. Никто не мешает мне встречаться с мамой или папой, но теперь мы принадлежим разным мирам. Эх, – ювинус взъерошил волосы, – это сложно объяснить, так что тебе придется просто поверить мне. – Получается никакого сакаре? – У абарх-шах вообще нет сакаре. – Как это? – попытался в темноте рассмотреть лицо собеседника. – Так это. Много столетий назад наши старейшины и самые сильные маги вплели закон сакаре в ткань мироздания вашей Савартании, чтобы облегчить жизнь и метания души для вас. Для самих же абарх-шах такого закона не существует, я же уже говорил, – Ро шутливо стукнул меня в плечо, – мы с рождения знаем, кто нам предназначен и подходит. И в определенный момент времени, это понимание оказывается на поверхности, тогда мы вступаем в священный союз. – И как он называет? – Кин-тин. – По сути, как брак или алм-да-шар? – Да, для удобство можно называть это браком, но с алм-да-шар кин-тин не имеет ничего общего. Ваш обряд единения сакаре необходим, чтобы слить воедино две души, наш же простая формальность, чтобы обозначить своего партнера перед обществом. Наши сознания и так вместе с рождения, просто еще до какого-то момента не знали друг друга, но всегда чувствовали. – Не понимаю, – отрицательно мотнул головой. – И не надо, – Ро как-то грустно рассмеялся. – Твои чувства к сакаре и его к тебе никуда не денутся в этом мире. – А где мы? – задал давно волновавший вопрос. – На Савартании. – Объясни наконец, – почувствовал легкую злость, – что это значит? – Мы на той же самой планете, – Ро усмехнулся, – просто в другом мире. – Как такое возможно? – Это очень древняя и сильная магия. Когда наши предки уходили из вашего мира, то решили просто сделать своего рода карман в ткани мироздания и там образовать точно такую же планету, как Савартания. – Подожди-подожди, – замахал руками. – То есть по сути от моего мира этот отделяет что-то наподобие покрывала? – Вроде того, – Ро неопределенно повел ладонью. – Но приподнять это покрывало, будем придерживаться метафоры, почти невозможно. По крайней мере, чтобы перенести ар-шах требуется сила очень и очень многих членов племени. Ты даже не представляешь себе, насколько велика мощь одно абарх-шах, что уж говорить о целой деревни. Когда ар-шах достигает пика концентрации своей силы, то в нашем мире происходит определенного рода магический всплеск, который чувствуют только старейшины. По нашему приказу племя собирается на лесной поляне и начинает проводить ритуал призыва, выдергивая ар-шах и его сакаре из вашего мира и перенося сюда. Конечно, это очень энергозатратная процедура, но мы не имеем права оставлять носителей силы в другом мире. Это чревато ужасными последствиями, особенно, после всех тех экспериментов, которые проводили ученые над ар-шах. – Если вы знали об их мучениях, то почему не помогли? – Мы не вправе судить вас или вмешиваться в судьбы, это единственный закон, который абарх-шах не смеют нарушать. – В чем же разница? – Сейчас разрушения в ваш мир несет брат. В какой-то степени мы ответственны за это, поэтому не можем остаться в стороне. И то, как ты мог заметить, на Савартанию отправляется лишь тройка, никто больше. Хотя численность абарх-шах огромна. – А где же остальные? И сколько абарх-шах в Червуа? – Мы живем в разных деревнях, коих великое множество. Некоторые столь же обширны как Червуа, другие меньше, численностью до ста индивидов. – Также разбросаны по материкам? – Нет, здесь никогда не было землетрясения, поэтому сейчас на нашей Савартании, как и прежде, единый материк, где мы все и проживаем. Численность Червуа около миллиона абарх-шах. – Не так уж много, – задумчиво посмотрел на звезды, – на Центральной Земле проживает в разы больше. – Возможно, – согласился Ро, – но мы не жалуемся, да и не плодимся сверх меры. Скорее развиваемся духовно, нежели физически, и магически вместо технически. – То есть в вашем мире совсем нет машин? – Есть, но не слишком много. Магия более естественна, поэтому в технике отпадает всякая нужда. К тому же, применение силы не столь затратно как для вас. – Этот мир такой… – помолчал подбирая слово. – Другой? – Чужой, – произнес тихо. – Зачем вам мы? – Ар-шах? – Да. – Гил не рассказал вам про души умерших? – Говорил, но я не понимаю, почему нельзя найти достойного носителя в этом мире. – Потому что наша сила слишком велика, тело просто не выдержит если еще и мощь душ умерших присоединится. – И нет других вариантов? – Совершенно. Нам и самим не очень нравится расходовать такой огромный магический потенциал, чтобы рвать ткань мироздания и переносить двух существ. Но выбора нет, либо так, либо наши мертвые никогда не обретут покой. – А как, – замолчал на секунду, а потом продолжил, – как вы умираете? – Также, как и вы, – грустно ответил Ро, – от старости, от несчастного случая, а порой, от собственной глупости. – А болезни? Войны? – Нет, такого у нас не бывает. К тому же, мы живем достаточно долго, чтобы понимать всю бессмысленность кровопролития. – Что вы намерены сделать с Томом? – Ничего, это решать тройке. Лишь они обладают силой изгнать чужую душу из его тела. – А если у них не получится? – Такого просто не может быть. – Ну а все же? У вас есть запасной план? – Не спеши, Сэм, – произнес Ро вдруг очень серьезным голосом, – время покажет, что нужно делать и расставит все по своим местам. Тебе наверное сложно сейчас, столько всего случилось и еще случится, но твоя семья, – старейшина обвел рукой пространство вокруг себя, словно желая охватить весь материк, – здесь и будет ждать. Ты всегда сможешь найти поддержку у любого из нас, попросить о помощи или участие. Такова наша сущность, едва ты родился, мы уже знали о тебе, чувствовали как часть единого целого и ждали. – А могу я попросить остаться в своем мире, когда все закончится? – Нет, – ответ прозвучал неожиданно жестко. – Таков закон: носитель силы должен проживать только здесь и нигде больше. Если хочешь, – добавил Ро уже мягче, – то можешь уехать из Червуа в другую деревню или вообще поселиться отдельно. Мы не будем против, хотя это опечалит всех, в том числе и меня. – Хорошо, – кивнул. – А в чем твоя сила, Ро? – Я управляю огнем, – старейшина снова разжал ладонь и позволили появиться на ней небольшим языка пламени, а после легко сдул их в океан, где они зашипев, погасли. – Есть ли кто-то, обладающей такой же силой? – Конечно, – Ро кивнул. – Хоть дар и разнообразен, порой встречаются похожие или даже одинаковые. Это нормально. Я слышал где-то в Мелгток – деревня, что на самом севере, проживает еще один абарх-шах с огненным даром. – Он тоже старейшина? – Нет, – Ро мотнул головой, – одно от другого не зависит. А сейчас, – мальчик вдруг поднялся, – я бы посоветовал тебе отправляться спать. Через несколько часов рассвет, а значит надо будет выдвигаться. Поэтому отдохни хотя бы немного. – Хорошо, – тоже встал, отряхивая штаны. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, – ответил старейшина. На удивление, пока я направлялся к выделенному нам временному пристанищу, Ро так и остался стоять на пляже. О чем еще он думал, после моего ухода? В отличие от хижины старейшин, нас на одну ночь поселили в небольшом одноэтажном доме с бетонными стенами и двумя панорамными окнами с плотными шторами. Открыв дверь, двинулся в полумраке по памяти и, конечно, запнулся об ножку кровати. Видимо, мое сдавленное шипение разбудило Иарота, потому что тот зажег небольшую свечу, разгоняя мрак. – Где ты был так поздно? – касарт недоуменно смотрел на меня. Отвернувшись, стал стягивать одежду, готовясь хоть немного поспать. – Не хочешь сказать мне? – Васт выглядел напряженно. – Давай поговорим об этом утром? – сложил брюки на стуле и приблизился к кровати. – Я очень устал. – Знаешь, Сэм, – спустя несколько секунд произнес Иарот, стоило мне забраться под легкое одеяло, – даже без алм-да-шар мы близки. Нужно лишь доверять друг другу. – Знаю, – ответил тихо и отвернулся лицом к окну. Касарт погасил свечу и после легко обнял меня, прижимая к себе. Спустя несколько мгновений Иарот уже спал. Всегда удивлялся его способности засыпать так быстро, мне это никогда не удавалось. Чуть повозившись, в итоге повернулся на спину и устремил взгляд в потолок. Недовольный подобным положением дел касарт, даже не просыпаясь, заворочался, а после устроил голову на моем плече и перебросил руку поперек груди. Мне никогда особо не нравилось спать в обнимку, но если Иарот получал от этого удовольствие, то зачем возражать? Наши отношения прошли через многое, чтобы мы смогли обладать сейчас тем, что есть. Судьба бесспорно подбросила мне один из самых худших сюрпризов, сведя с отпрыском семейства Васт.