*
В понедельник утром Гарри появился в гримерной Луи и Найла с домашним пирогом «Грязь Миссисипи», и если Томлинсон к этому моменту не был достаточно смущен, оказалось, что Гарри по праву может получить звание лучшего пекарня в мире. И остальные согласились. — Это лучшее, что я когда-либо брал в рот, — радостно объявил Найл, облизывая палец и снова вымазывая тарелку. — Черт возьми, Гарри. Это невероятно, правда невероятно. — Я бросаю Лиама ради этого пирога, — сказал Зейн, выглядя довольным, когда Гарри достал второй контейнер. — Лиам, дорогой, это были хорошие годы вместе. — Я даже не виню тебя, — пожал плечами тот, тоже беря второй кусок. — Я бы бросил тебя ради этого в мгновение ока. — Рад, что вам всем понравилось, — гордо произнес Гарри, а затем бросил взгляд на Луи. — Тебе понравилось, Луи? — Гарри, единственная причина, по которой я ничего не сказал, это то, что у меня буквально нет слов, — сказал он. Не потому, что я мог бы буквально сделать тебе предложение, если бы открыл свой гребаный рот. — Это восхитительно, Хаз. — Рад, что ты так думаешь, — сказал Стайлс. — Ты сказал, что любишь выпечку, и я решил принести. — Я действительно люблю выпечку, — снова сказал Луи, и в животе глупо запорхали крыльями бабочки при мысли, что Гарри вспомнил его мимолетное замечание и пошел домой, чтобы испечь самый вкусный десерт, который он когда-либо ел. — Но тебе не обязательно было что-то мне печь. Гарри пожал плечами. — Это для всех, — сказал он, снова пожимая плечами. — И как я уже сказал, я просто люблю печь, так что было здорово за эти выходные что-то приготовить. Точно. Это не для него. Гарри просто милый парень, который любит завоевывать людей своими пирожными. Ничего страшного. В любом случае, это глупая мысль. Они, черт возьми, знакомы всего неделю. К большому удовольствию и огорчению Луи, Гарри начал иногда появляться со своими домашними кондитерскими изысками. Он начал искать предлоги, чтобы проводить время с Гарри только потому, что он такой милый, обаятельный и легкий в общении, но когда он все время так хорошо выглядит и обеспечивает их обильным количеством тортов и печенья… ну. С каждым днем шатен все больше и больше беспокоился о том, что он действительно влюблен в него. На второй неделе он получает кексы c «М&М», за которыми следуют пирожные с арахисовым маслом, два лакомства, которые были настолько дорогими и так искусно выполненными, что Луи мог бы плакать, поедая их. Третья неделя — это яблочно-ревеневый крамбл с домашним заварным кремом и вишневый закрытый пирог, являющийся его личным фаворитом, а четвертая неделя принесла пудинг с ирисками и британский бисквит-сэндвич с черникой и взбитыми сливками. — Если бы я не был счастлив в браке, я бы бросил свою жену ради этого человека, — однажды заметил Найл, жуя остатки медовика, который Гарри сделал в начале этой недели. — Подожди, ты женат? — озадаченно спросил Луи. Удивительно, что он не узнал этого раньше. — С каких пор? Хоран пожал плечами. — Около года, — сказал он, поднимая левую руку. — сказал он им, затем поднял левую руку. — Я не ношу свое кольцо, потому что мне придется постоянно его надевать и снимать для шоу, и я боюсь его потерять. Можешь представить, что мне будет, если я потеряю обручальное кольцо? Луи фыркнул. — Да уж, — он откинулся назад и скрестил руки на груди. — Хорошо, каждый день узнаешь что-то новое, не так ли? Тогда расскажи мне о ней. Найл окунулся в их историю любви — по-видимому, он встретил Хейли возле черного входа театра, когда она встречала драг-квинов для их постановки, и он решил, что она очень милая, что тут же попросил ее номер телефона. Четыре года спустя они поженились, обзавелись собственным домом и подумывают о том, чтобы попытаться завести ребенка, как только закончатся выступления с «Книгой Мормонов». Все это звучит довольно мило. Под конец его рассказа появился Гарри с рацией в одной руке и огромным пластиковым контейнером с печеньем в другой. — Привет, — сказал он, запыхавшись. — Кто-нибудь хочет шоколадное печенье? — Гарольд, ты знаешь, что наш Найл женат? — спросил Луи: — Он чей-то муж. Гарри, похоже, был в восторге от этой информации. — Серьезно? — проворковал он. — Если бы я знал, — он надул губы. — Если бы я знал, то испек бы больше, чтобы ты отнес их ей. Хоран залился смехом. — Ну конечно это было первым, о чем ты подумал, — он отрицательно покачал головой. — В любом случае, благослови ее Господь, она не сможет съесть и половины. У нее сильная непереносимость лактозы, поэтому она должна быть очень осторожной в том, что ест. К большому удивлению Луи, Стайлс выглядел потрясенным. — Ну, теперь я знаю и могу приготовить что-то безлактозное, — вздохнул он, как будто это было очевидно. Луи хихикнул. — Да, пожалуйста, — радостно подбодрил он. — Потому что, как только начнется шоу, мне тоже придется отказаться от молочных продуктов, а это отстой. Гарри нахмурился. — Почему? — Это супер мерзко, но молочные продукты, например, заставляют горло выделять лишнюю мокроту, поэтому, когда мы выступаем, мы не должны их есть, потому что это может повлиять на наше пение. То, как лицо Гарри за долю секунды сменило озадаченность на радость, было очень комично. — Отлично, — довольно сказал он. — С сегодняшнего вечера начинается выпечка без лактозы. Через мгновение в рации прозвучал голос Стива, зовущий его, так что ему пришлось уйти, но как только за ним захлопнулась дверь, Найл рассмеялся. — Этот парень, блядь, настоящий? — Он не может быть настоящим, — решительно сказал Томлинсон. — Он абсолютно точно не может быть реальным человеком, я отказываюсь в это верить. На следующий день Гарри пришел с двенадцатью мини малиновыми чизкейками, три специально для Найла, чтобы тот отнес их Хейли, и три специально для Луи, чтобы узнать, понравится ли им. Тот чуть не упал замертво от того, насколько мило это было, а затем остановил себя, когда понял, что Гарри сделал это, даже не спрашивая его… Это влюбленность, которая вовсе не влюбленность, становится с каждым днем все хуже и хуже. Даже не подозревая об этом, Гарри и Найл так легко влезли в его жизнь, и они начали обедать группой из пяти человек во время репетиций. Найл был веселым, дерзким, и у него был самый заразительный смех, который Луи когда-либо слышал. Если он смеялся, ты не мог не засмеяться вместе с ним, это просто невозможно, а Хоран смеется очень много. Он всегда поддерживает Луи в его розыгрышах (обычно жертвой становится Лиам, потому что зачем изменять привычкам?), и он был очень рад, быть рядом, принося только позитивную энергию и шутки всем членам актерского состава и съемочной группы. Найла любили все. А Гарри, ну… С Гарри было всегда весело, приятно и легко. Он был обаятелен, умен и забавен — он смешил Луи до колик в животе почти ежедневно, независимо от того, пытался ли он плохо спародировать акцент Найла или делился смешной университетской историей, или же дразнил Лиама за то, что иногда он говорит слишком быстро и что-то глупое. Но никогда ничего не говорил со злостью. Он был восхитительно добр, начиная с простых вещей, таких как всегда удостоверяться, что у людей есть чай или кофе, если они хотят, или например, когда Зейн случайно загнал себе под ноготь иглу, и Гарри мастерски все обработал и забинтовал еще до того, как Лиам успел в панике влететь в комнату. Он любил обниматься, всегда писал своей маме, и на заставке у него стояла фотография кошки только потому, что он увидел ее в инстаграме и подумал, что она милая. И самое лучшее (и отчасти худшее) заключалось в том, что он, кажется, тоже любил быть рядом с Луи. Он всегда убеждался, что Луи смеялся над шуткой, и никогда, никогда не шутил над ним, исключая только нежные поддразнивая, которыми тот в тайне наслаждался. Ему нравилось быть в центре внимания — он же актер, черт возьми, — но он понял, что ему больше нравилось быть в центре внимания Гарри. Сначала эта влюбленность в Гарри была локальной шуткой между ним, Зейном и Лиамом. Стайлс, по общему мнению, идеально подходил под его типаж — высокий, красивый брюнет с дурацким чувством юмора, интересующийся театром, роком и футболом, а также с талантом к готовке — но шутки о влюбленности оставались на уровне шуток. Луи потратил приличную часть двух лет на то, чтобы пережить отношения, которые почти разрушили его уверенность и самооценку. Из глубин его сознания медленно двигалась мысль о новых чувствах, но он боялся признаться себе в этом, потому что это очень большой шаг. Чертовски большой шаг, который, как он думал, ему никогда не придется сделать, потому что, когда они с Генри съехались два года назад, он почти был уверен, что пойдет с этим человеком к алтарю. Это обрушилось на него очень внезапно, что он оказался на лопатках, одинокий и подавленный; но с большим трудом, решимостью и небольшой помощью от своих лучших друзей и сестры, он восстановился, и теперь он чувствовал, будто он стал лучшей версией себя впервые за долгое время. Он говорил на полном серьезе, когда заявил, что его роль в «Книге Мормона» стала поворотным моментом для него и его жизни, но он не предполагал найти здесь кого-то, к кому он действительно чувствует влечение, кого-то, кто дарил ему ощущение бабочек в животе и заставляет улыбаться, просто появившись в комнате. Он никогда не ожидал, что Гарри Стайлс войдет в его жизнь, но теперь Луи не хотел, чтобы он уходил. Он не был по-настоящему влюблен в течение многих лет, и теперь, когда появилось это светлое чувство, это было очень сложно принять. Гарри еженедельно пек для Луи торты и сладости только из-за того, что он сказал в одном из их первых разговоров, и теперь это стало почти традицией, что их утро понедельника начинается с пиршества в гримерной. Гарри постоянно отправлял ему мемы и тиктоки, которые, как ему казалось, ему покажутся забавными, и за обедом или в перерывах он всегда сидел рядом, прижавшись так, чтобы они могли уединиться. Они всегда оказывались рядом друг с другом, независимо от того, что они делали. Вряд ли Луи придумывал ту химию между ними, потому что другие тоже начали это комментировать. Как раз на днях Найл спросил, когда он собирается пригласить Гарри на свидание, и тот поперхнулся чаем, кашляя добрых тридцать секунд, прежде чем смог вымолвить хоть слово. — Пригласить Гарри на свидание? — прохрипел он. — Какого хрена? Найл озадаченно моргнул, глядя на него. — Тебе ведь нравится Гарри, правда? — Конечно, мне нравится Гарри. Гарри всем нравится. Хоран цокнул языком. — Я не это имел в виду, Лу, и ты это прекрасно знаешь. — Ну да, конечно, — Луи с досадой отхлебнул чай. Несмотря на его глупую влюбленность и тот факт, что он Гарри, кажется, тоже нравится, идея пригласить его на свидание казалась абсурдной. — Не понимаю, о чем ты. — Конечно, — протянул Найл, а затем недвусмысленно двигал бровями до конца дня каждый раз, когда он общался с Гарри. Может быть, он просто не понимал, сколько времени проводит со Стайлсом. Это просто так легко делать. Луи и не подозревал, что они уже прошли половину репетиционного времени, близился конец апреля. Долгие недели репетиций и выходные, потраченные на восстановление после них, начали сливаться в одно, что может объяснить, почему он чувствует, будто знает Гарри всю свою жизнь. Такое чувство, что он больше не знал жизни без Гарри, и он не мог себе представить жизнь, в которой он не ждал смешного утреннего мема в whatsapp, или ежедневного объятия на прощания, или без рецепта чего-то вкусного, что мог бы сделать на ужин, и хотя Луи никогда не будет что-либо готовить, но он так сильно это ценит. Первые выступления начнутся чуть более чем через три недели, и оно уже все больше походит на финальный результат, чем Луи очень гордился. Ему не нужно подделывать химию с Найлом или Ли-Энн, или с любым другим актером, если на то пошло, и Джеси — блестящий хореограф, которая приняла две левые ноги Найла во внимание для всех танцев, превратив их в хорошо отработанные действия. Он был уверен в себе, потому что все, кажется, легко вставало на свои места — он работал с самым талантливым актерским составом, командой и музыкантами, с которыми он когда-либо работал; и до сих пор не было никаких проблем с сорванными сетами, музыкальными номерами и даже никто не заболел. Он впервые в своей жизни не беспокоится о шоу, но он беспокоится о Гарри. Луи был старшим братом, и защищать тех, кого он любит, для него было совершенно естественно. Он пошел бы на войну за любого из своих брата и сестер или за Зейна и Лиама в мгновение ока, но день, когда он понял, что сделает то же самое для Гарри, начался, как и любой другой. Он зашел в свою гримерку, где уже были Гарри, Найл и Лиам, и сразу почувствовал, что что-то не так. — Привет, ребята, — сказал он слишком бодрым для компании парней голосом. — Что случилось? — У Гарри сегодня плохой день, — отвечает Пейн. Его голос ничего не выражал, но один взгляд на его лицо сказал шатену, что все вовсе не нормально. — Оу, да? Что с тобой приключилось? — спросил Луи, роясь в сумке в поисках обеда. — Ничего, — резко бросил Гарри, не поднимая головы и вытаскивая телефон из кармана. В порыве он опрокинул место, на котором всегда сидел Луи, и оно издало громкий неприятный звук, упав на пол. — Я в порядке, хорошо? — Хорошо? — сказал Томлинсон, застигнутый врасплох. Он ненавидел тот факт, что он вздрогнул от этого, от громкого звука, резкости Гарри, поэтому он попытался скрыть это, качая головой, и направился к дивану вместо того, чтобы занять свое обычное место рядом с Гарри. — Да, хорошо. — Извини, — пробормотал Стайлс, поспешно поднимая стул. — Не надо… не садись туда, Лу. Ты никогда там не сидишь, — он провел рукой по лицу. — Это твоя гримерная, и это я сорвался, так что возвращайся. Пожалуйста. Извини. Мне правда жаль. — Хорошо, — снова сказал он, с опаской возвращаясь туда, где сидел Гарри. Он демонстративно избегал взгляда Найла и сел, разрывая пакет с сандвичами и запихивая его в рот, чтобы не задавать глупых вопросов. — Ты хочешь поговорить об этом? — Не совсем, — фыркнул Гарри, все еще не встречаясь с ним взглядом. — Вообще-то, можно мы поговорим о чем-нибудь другом? — Конечно, — поспешно согласились парни. Гарри выглядел одновременно злым и готовым расплакаться, чего Луи хотел бы меньше всего, поэтому выдал первое, что пришло ему в голову. — Эй, смотрели вчерашнюю игру Манчестер Юнайтед? Гарри редко бывал в плохом настроении, поэтому, хоть он и поддержал разговор, это не выходило из головы Луи до конца дня. Он задался вопросом, не сделал ли он что-то не так (пока Лиам не назвал его параноиком), но, похоже, все было немного серьезнее, чем это. Он, кажется, очень неохотно вернулся к работе после перерыва, даже сказав, что надеется закончить раньше, что было для него очень нехарактерно. Это, конечно, не его дело, но Томлинсон все равно провел весь вечер в раздумьях, как бы ему завтра поговорить с ним на эту тему, чтобы не показаться любопытным. Но вышло так, что Гарри первым поднял эту тему. Следующим утром Луи понял, что заказал доставку в театр, а не на дом, поэтому вышел на улицу, чтобы подождать водителя. Он положил в карман свой телефон и беспроводные наушники, готовясь недолго подождать, но так ничего и не использовал. Вместо этого он увидел одиноко слоняющегося у входа Гарри, поэтому он решил к нему присоединиться. — Что ты здесь делаешь? — спросил он его. Тот смотрел в пол. — Я… э-э… я просто хотел передохнуть пять минуток. — Оу, понятно, — кивнул шатен. — Не стесняйся сказать мне, чтобы я свалил, если хочешь, чтобы я подождал за углом. — Нет, — выпалил Гарри, неловко переступая с ноги на ногу. — Нет, не уходи, потому что я здесь. Я просто… если уж на то пошло, то это я должен оставить тебя в покое. Луи пожал плечами. — С чего бы вдруг? Не думай, что тебе нужно уходить, солнце. Было бы неплохо иметь компанию под проливным дождем, — он легонько толкнул Гарри в плечо. — К тому же, кажется, тебя что-то беспокоит. Так что, если ты хочешь остаться здесь, подальше от того, что тебя беспокоит, пожалуйста, останься. Гарри вежливо ему улыбнулся, но улыбка не достигла глаз. — Я, эм, да. Спасибо, Луи. — Обращайся, — беззаботно ответил Луи, одаривая его улыбкой. — Послушай, солнце, если тебя что-то беспокоит, ты должен кому-нибудь рассказать. Я давно работаю в этой индустрии, и многое из этого остается неизменным от театра к театру, — он пожал плечами. — И по тому, как ты стоишь, и даже по тому, как ты на меня смотришь, что тебя действительно что-то беспокоит. — Ничего… — Гарри, детка, я же актер, — мягко сказал шатен. — И не обижайся, но ты плохо играешь. Ты выглядишь так, будто хочешь убежать и никогда не возвращаться. Стайлс фыркнул. — Да, может быть, — он не стал развивать тему, он просто стоял рядом с ним, а Луи не стал настаивать. Он и так вмешивается, куда не просят, поэтому, когда после долгого молчания Гарри решил высказаться, Луи его выслушал. — Мне не нравится, как Питер со мной разговаривает. Луи сильно удивился. — А? — Он говорит со мной так, будто я тупой, как будто я тупой ребенок, который ничего не знает о звуковом производстве, — продолжил Гарри, нахмурившись. — И я ненавижу это. Это несправедливо. — Что-то случилось? — Луи должен был спросить. — Он что-то сказал тебе? Стайлс пожал плечами, но Луи знал, что это означало «да». — Он…да, — вздохнув, сказал он. — Он… Да, это так, — говорит он со вздохом. — У меня есть пара идей, как мы можем заставить группу звучать чуть лучше, и каждый раз, когда я что-то предлагаю, меня затыкают. А сегодня мы столкнулись с проблемой, потому что одна из электрических ударных установок не подключается к микрофонам, и я снова предложил решение, и он крикнул мне заткнуться, типа, перед всеми. Сказал мне «нет» — значит «нет», как будто я гребаный ребенок. — Это не справедливо, — сказал Луи, хмурясь. — Даже если твое предложение не поможет, можно просто позже с тобой это обсудить, понимаешь? — И самое неприятное, что даже Стив сказал ему, что то, что я сказал, — хорошая идея, но он сказал «нет». Он буквально не хочет слушать эту идею, потому что она моя, — Гарри кротко пожал плечами. — Честно, похоже я ему совсем не нравлюсь. — Но ты такой милый, — тупо сказал Томлинсон, и он правда не хотел, чтобы это прозвучало так глупо, но это заставило Гарри нахмуриться. — Я серьезно, Гарри. Ты буквально один из самых милых людей, которых я когда-либо встречал. Его щеки порозовели. — Я… — начал он, но тут же оборвал себя, качая головой. — Может, я и милый, но это не значит, что я хорошо разбираюсь в своей работе. — Да, но ведь это твоя первая техническая работа, не так ли? — Гарри кивнул. — Значит, ты не выучишь все это за одну ночь, правильно? Стив работает в этом бизнесе уже двадцать лет, поэтому он и менеджер, понимаешь? Стайлс снова пожал плечами. — Да, наверное. — Не «наверное», — Луи неловко похлопал парня по плечу. — Это тебя вчера беспокоило? — Гарри замялся, но кивнул. — Поговори со Стивом, если тебя это так беспокоит, ладно? Гарри снова кивнул и натянуто улыбнулся, но, когда, как он думал Луи уже не смотрит, улыбка превратилась в гримасу. Он задался вопрос, как долго подобное продолжалось, если Гарри был так зол и унижен, что чувствовал необходимость сбежать. Интересно, сколько раз случалось такое, о чем парень не упоминал? И теперь Луи осознал это, он не мог перестать замечать это всякий раз, когда он был с Гарри или Питером. Стайлс и вправду слишком часто казался застенчивым и неуверенным, особенно когда дело касалось крупного оборудования, и Питер, похоже, даже не утруждался научить его или позволить кому-нибудь другому помочь ему. Например, через пару дней после их разговора Луи и Найл были на сцене вместе с несколькими членами ансамбля, готовясь к исполнению «Я Здесь Для Тебя», и их только-только подключили к аппаратуре, когда в наушниках раздался ужасный писк, что заставило их всех вздрогнуть. — Чёрт побери! — громко выругался Хоран. — Что за блядство? — Извините, — раздался из динамиков голос Питера, сидящего в техническом отсеке. — Какой-то придурок уронил микрофон, да, Гарри? — Э-э, да, извините, — пробормотал Стайлс. Луи внутренне вздрогнул, потому что ему не нужно было видеть лицо Гарри, чтобы понять, как он сейчас покраснеет и разволнуется. — Идиот, — пробормотал Питер, и Луи не был уверен, предназначалось ли это микрофону или нет, но все засмеялись (кроме него). Он дважды ошибся в словах песни, потому что был очень раздражен. Примерно через неделю он услышал, как Питер обсуждал Гарри с двумя другими техниками. — У него так сильно выпадают волосы, и я нахожу их на всем оборудовании, и это сводит меня с ума, — услышал он, стоя перед своей гримеркой и роясь в кармане в поисках ключа. — Тупой ублюдок, — он сделал паузу, пока двое парней неловко смеялись. — А еще я терпеть не могу, когда парни покрывают ногти лаком. Я не знаю почему, но я просто ненавижу это, так что это злит меня еще больше. Не нужно быть гением, чтобы понять, что он говорил о Гарри, и Луи, вероятно, поспорил бы на что угодно, что лак для ногтей так сильно злит Питера, потому что он на ногтях Гарри. Он сдержал резкий ответ и злился все время в гримерной, и когда вновь вышел на сцену, подключенный к микрофону, он громко похвалил Гарри. В пятницу вечером, после их последней долгой недели репетиций, Луи сказал об этом ребятам. — Знаете, мне не нравится Питер. Они в его гримерке, Найл сидел за своим столиком, закинув на него ноги, и что-то листал в телефоне. Зейн сидел в углу на диване с телефоном в руке, и все они ждали Лиама, Ли-Энн и Перри, чтобы сходить за едой и напитками. Это была утомительная идея, с долгими сменами, так как до начала выступлений осталась всего неделя, и Луи умирал от желания выпить пинту и прилечь. А еще ему до смерти надоело слушать, как Питер ведет себя со всеми как придурок. Хоран оторвал взгляд от гаджета. — Да? — спросил он. — Справедливости ради, я так не думаю. Он только иногда строит из себя придурка. — Если честно, я думаю, что он гребаный мудак, — сказал Луи громче и горячее, чем планировалось, учитывая, что именно он поднял эту тему. — Я ненавижу, как он разговаривает с людьми. — Он тебе что-то сегодня сказал? — спросил Найл. Справедливый вопрос, подумал Луи, и на секунду он подумывал солгать, но покачал головой. — Нет, но я слышал, как он обсуждал сначала Джеймса, а потом Гарри. — Лиам говорит, что он ужасен из-за того, что обсуждает тебя, — вмешался Зейн. — Определенно, он думает, что знает лучше, чем такие люди, как Джеймс, а иногда даже и Стив. — У чувака проблемы с нервами, — усмехнулся Томлинсон. — Считать себя большим профессионалом, чем Стив. Зейн фыркнул. — Да, я знаю. Тут раздался стук в дверь, и Луи, шаркая ногами, подошел к ней. Это был, конечно, Лиам, а за ним Ли-Энн, Перри и еще несколько ребят из ансамбля, а сзади — гребанный Гарри, потому что, ну конечно, кто же еще. Луи ненавидел тот факт, что у него мгновенно в животе запорхали бабочки. — Привет, — беззаботно сказал Пейн. — Ребята, вы готовы идти? — Да, — громко сказал Луи, заглядывая в комнату, чтобы жестом показать остальным встать. — Я чертовски голоден, парень, давайте сходим поедим. Пятнадцать минут спустя они уже были в баре, который, очевидно, ночью превращался в клуб, в котором Луи никогда раньше не был, но из динамиков доносился Бон Джови, и очередь в баре короткая, так что он не жалуется. Они решили разместиться в большой, круглой кабинке, которая смогла их всех вместить, и каким-то образом он оказался рядом с Гарри, под столом прижимаясь друг к другу ногами. Он не был уверен, почему это все продолжало с ним происходить. Заказав напитки и закуски, они вошли в объятия последней свободной ночи. Была только первая неделя мая, но теперь они будут трудиться без выходных вплоть до самих августовских каникул, так что план на сегодняшний вечер был ясен — давайте, блять, выжмем из этого времени все. Сами того не осознавая, Луи и Гарри все время переговаривались между собой. Они вместе заказали напитки, а рука Стайлса покоилась на спинке сидений, почти заставляя их прижаться друг к другу. Так или иначе, чем пьянее он становился, тем ближе к Гарри придвигался, но, кажется, никто не возражал, и они как-то не прокомментировали это. К тому времени, как они все съели подчистую, все они были порядком навеселе. К их столику принесли еще выпивки, и они все чокнулись стаканами, прежде чем Ли-Энн сказала: — Давайте сыграем в игру! Луи и Гарри застонали совершенно синхронно, что было глупо, но заставило их захихикать. Томлинсон решительно проигнорировал удивленные взгляды Лиама и Зейна и пробормотал: — Боже, я ненавижу все эти игры с выпивкой. Я всегда чувствую себя неудачником. — Тоже самое, — согласился Гарри. — Думаешь, нас заставят? — О, сто процентов, — шатен покачал головой и закатил глаза, когда Ли-Энн и Перри пошли к бару, чтобы купит всем шоты. — О господи, мы же умрем, правда? — Скорее всего, — Стайлс осушил свою пинту. — Хочешь, принесу тебе еще выпить? Я закажу в приложении. — Да, пожалуйста, — сказал Луи. Он снова простонал, видя, как бармен наливает отвратительное количество водки в бог знает сколько рюмок. — О боже, Гарри, мы сейчас умрем. Когда они вернулись к столу, у каждой в руках был огромный поднос с шотами, которые они сдвинули в середину стола. Присутствующие радостно закричали. — Итак, — объявила Эдвардс, еще не садясь. — Сейчас мы разогреемся перед «я никогда не». — Каждый должен выпить, а затем сказать нам количество своих партнеров, — радостно заявила Ли-Энн, протягивая руку за рюмкой. — Давайте, пейте. Гарри взял две, ставя одну перед Луи, а другую оставляя себе. — Почему все эти пьяные игры всегда сводятся к сексу? — усмехнулся он Луи в ухо. Тот только хмыкнул в знак согласия. — Кто хочешь начать? — спросила Перри. Она толкнула Лиама локтем. — Давай ты, Лиам. — Да, думаю с меня легче всего начать, потому что у меня один, — легко сказал Пейн, выпивая шот, прежде чем повернуться, чтобы ухмыльнуться Зейну. Тот улыбнулся в ответ и поднял свой напиток в воздух. — Тоже один, — гордо сказал он. Он залпом выпил рюмку и позволил Лиаму поцелуем стереть гримасу с его лица. — Влюбленные с детства, не так ли? Все умиленно вздохнули, прежде чем все внимание переключилось на Найла. — Шестнадцать или семнадцать, как посмотреть, — сказал он. — Не знаю, как это работает с сексом втроем. — Господи Иисусе, Найл, — сказала Ли-Энн, выглядя немного встревоженной. — Ладно, Луи, ты следующий. — Три, — заявил шатен, быстро опрокидывая в себя шот. Он не хотел долго держать во рту столько водки. — Я предпочитаю долгие отношения. — Ооооу, — снова проворковали девочки, и Перри даже перегнулась через парней, чтобы ущипнуть его за щеку. Он демонстративно не смотрел на Гарри, просто уткнувшись взглядом в свою колени. Боже, почему это так неловко? — Хазза? — Я даже не хочу говорить, потому что вы подумаете, что я настоящая шлюха, — фыркнул он, но все равно поднял рюмку. — Но ладно. Выпьем за моих тридцать шесть бывших сексуальных партнеров. Луи в тревоге вскинул голову, широко распахнув глаза. Это совсем не то, что он ожидал услышать. — Сколько? — взвизгнул Хоран, протягивая руку через Луи, чтобы дать Гарри пять. — Блин, браво, приятель. — Ах ты кудрявая маленькая шлюшка, — хихикнул Зейн, с другой стороны хлопая его по плечу. — Это в буквальном смысле больше, чем у нас всех. — Да, но ты спал только со своим мужем, и я думаю, что это довольно мило, — проворчал Гарри, понизив голос. Как и Луи, он опустил взгляд на свои колени. — Кто-нибудь еще может сказать, пожалуйста? Луи ненавидел то, как он внезапно напрягся, когда Ли-Энн назвала свое число. Даже когда эта игра подошла к концу и они начали играть в «я никогда не», между ними возникла странная неловкость, которой определенно раньше не было. И дело было даже не в том, что Луи волновало, со сколькими людьми переспал Гарри, или даже как мало было его собственное число в сравнении. Его волновало, что Стайлс чувствовал себя смущенным, его волновало, что его первоначальная реакция была шоком, хотя на самом деле это было скорее из-за того, что он никогда не знал никого с таким большим числом половых партнеров. А еще он, возможно, немного ревновал, но он даже себе не хотел в этом признаваться. Внезапно музыка стала громче, из центра зала сдвинули столы, и группа начал разбредаться, выходя на появившийся танцпол, или возвращаясь к бару, чтобы взять еще выпить. После всего этого Луи хотелось перекурить, поэтому он стал искать Лиама и Зейна, которые, похоже, свалили без него, что вообще-то грубо, когда его остановил Гарри. — Я не шлюха, честно, — он кричал, пытаясь перебить музыку. — Я не хочу, чтобы ты считал меня шлюхой. — Я так не считаю, — заверил его шатен, качая головой. — Ты можешь делать все, что захочешь, дорогой Гарольд. Не имеет значения, что я думаю. Он не уверен, что ему не показалось, будто бы Гарри сказал: «Имеет», но внезапно его закружил чрезмерно восторженный Найл, и также внезапно он полностью отдалился от Стайлса. Если бы его мозг не был так одурманен алкоголем, он мог бы сосредоточиться на том факте, что Гарри искал его, чтобы сказать ему это. Он танцевал и пил, пока не захотелось покурить еще сильнее, отобрал сигарету у Зейна и покурил с несколькими парнями в отведенной для этого зоне, прежде чем вернуться внутрь и купить еще одну двойную водку. К тому времени, как он опустошил рюмку, он начал чувствовать себя пьяным, поэтому заказал еще шот, и еще. Он залпом выпил их у бара, а затем, спотыкаясь, вернулся туда, где, как он смутно помнил, были его друзья, но его остановили, положив руку на плечо. — Луи! — прокричал Гарри, оттягивая его назад, так что шатен споткнулся и оказался в пьяных объятиях. — Куда это ты собрался? — Потанцевать? — Томлинсон отстранился и глупо улыбнулся парню. Он такой красивый. — Хочешь потанцевать? Гарри покачал головой, но Луи не собирался так легко его отпускать. Он любил танцевать, поэтому потянул парня на танцпол, прежде чем тот успел запротестовать, потому что, если честно, он правда очень хотел потанцевать с Гарри. Не задумываясь над своими действиями, он обвил руками шею Гарри и начал раскачиваться в такт поп-песне. Это не совсем подходящая для такого танца песня, но, честно говоря, Луи слишком пьян, чтобы об этом всерьёз беспокоиться. Быть так близко к Гарри после всего этого времени, после всего этого хождения вокруг да около, это опьяняло. Стайлс пах просто потрясающе, какой-то уникальной смесью сахара, пота и табачно-ванильного одеколона Тома Форда, и тот факт, что они идеально ощущались рядом, это просто нечто. Он был выше Луи, но не властный, он сильнее его, но не пугающий, и их притяжение в этот момент тяжело было отрицать, особенно теперь, когда они немного выпили. И у Гарри, возможно, было отличное чувство ритма, но он ужасный, ужасный танцор. Он несколько раз наступил Луи на ноги и не знал, куда деть свои руки, и в итоге просто неловко обнял Луи, где он делал несколько неловких движений бедрами и руками вместо нормального танца. Через некоторое время Луи пришлось разрушить их уютный мирок, чтобы отойти в туалет, и как только он вернулся, он заметил Гарри в той же кабинке, которую они заняли с ребятами, с двумя напитками на столе. Он споткнулся и скользнул на диван рядом с ним, взяв себе один стакан. — Это мне? — спросил он, хихикая как идиот. — Да, — сказал Гарри, нежно качая головой. — А для кого же еще? — Ну, спасибо тебе, дорогой Гарольд, — с улыбкой сказал Луи, которая заставила Гарри глупо захихикать. — Эй, что? — Ты думал, что меня зовут Гарольд, — хихикнул Стайлс, тыча пальцем между глаз Луи. — А это не так. — Но так должно быть, — пробормотал шатен, тыча его в ответ. — Теперь ты сохранен в моем телефоне как Гарольд, так что тебе следует сменить имя. — Люди всегда думают, что мое имя — это сокращение от чего-то, но я просто Гарри, — надулся Гарри, качая головой. — И это всегда либо Гарольд, либо Генри, и оба эти имени глупые. — Они тупые, — горячо сказал Луи, потому что к черту имя Генри. — Чертовски глупые. Действительно глупые. Тупые. Гарри фыркнул. — Глупые. Особенно Генри. Похоже на собачью кличку. Даже после такого количества выпитого, у Луи все еще была автоматическая реакция на это имя. Он уперся взглядом в свои колени и принялся ковырять дырку в джинсах. — Да, — снова согласился он. — Генри глупое. Глупое, глупое, глупое. Последовала пауза, а затем два пальца Гарри подхватили его подбородок, заставляя поднять голову. — Я тебя расстроил? — спросил Стайлс, и даже пьяный он выглядел таким озабоченным. — Извини, если я это так. — Нет, — Луи положил руку парню на щеку, нежно проводя большим пальцем по его скуле, чтобы попытаться стереть ненужные морщинки. — Я не расстроен, просто… я действительно ненавижу имя Генри. — Ладно, — сказал Гарри, как будто это так просто — взять перестать говорить об этом. — Тогда мне не нужно беспокоиться, что ты будешь называть меня Генри. Хватка шатена на щеке стала сильнее, и он почти отчаянно потряс головой. — Нет, — хрипло повторил он. — Я никогда, никогда не буду называть тебя Генри. Они смотрели друг другу в глазах, и воздух между ними будто наэлектризовался. — Луи я… — начал Гарри, кладя руку ему на бедро. У Луи перехватило дыхание. — Черт, это… могу я… — Гарри, — Луи кивнул, потому что вся эта энергетика между ними накалилась до предела, то, как Гарри не мог отвести от него глаз, держа его лицо, и то, как их тела внезапно переместились ближе друг к другу. — Гарри, ты… — Блять, — внезапно заорал Стайлс, вскакивая на ноги. Луи потребовалась секунда, чтобы понять, что происходит, но затем он заметил, что Гарри весь мокрый; какой-то пьяный идиот опрокинул ему на спину полную пинту пива, насквозь промочив рубашку и фактически испортив момент. — Господи, как холодно. — Извини, чувак, — невнятно пробормотал пьяница, прежде чем заковылять прочь. Гарри злобно пялился ему вслед, пытаясь отлепить ткань от тела. Луи сморщил нос от запаха и начал хватать со стола как можно больше салфеток, чтобы вытереть спину, но тот покачал головой. — Я буквально насквозь промок, — хныкнул он, содрогаясь. — Я схожу в туалет, подожди. Он направился прямиком к мужскому туалету, и поскольку он был немного пьян, Луи подумал, что это отличная идея, но на самом деле это не так. В дешевом искусственном освещении уборной белая футболка Гарри была почти прозрачна, и Луи наблюдает из дверного проема со смесью благоговения и чистого пьяного энтузиазма, как Гарри неуклюже пристроился под одной из сушилок для рук, чтобы высушить пятно. Его волосы торчали во все стороны, а промежность выставлена вперед, чтобы удержать равновесие. Луи ненавидел тот факт, что он облизнул губы и просто пялился на него, но он был слишком пьян, чтобы делать что-то еще. Его так чертовски сильно влекло к Гарри, и он не знал, что с этим делать. Он чувствовал, что возможность попытаться поцеловать его снова испарилась, их момент полностью разрушил какой-то пьяный придурок и его неспособность держать свой стакан. Он бы расстроился, если бы не был слишком захвачен идеей использовать это как возможность действительно сблизиться с Гарри. Он ничего не делал — он просто смотрел, а затем, когда Стайлс повернулся и понял, что он там, он потащил его обратно на танцпол, крича сквозь музыку, что ему нужно потанцевать с ним, потому что это поможет ему забыть о липкой спине. Он все еще ужасно танцевал, но он, по крайней мере, хорошо проводил время, и они оставались там до последнего заказа несмотря на то, что он теперь пах пивом, и каждый раз, когда Луи к нему прикасался, оставались липкие следы. Когда они снова присоединились к их группе, где девочки сопереживали Гарри, а Лиам продолжал притягивать шатена к себе, чтобы убедиться, что он в порядке, он не мог быть так близко к Стайлсу, как хотелось бы. Все кончилось, еще не успев начаться. Их прощальные объятия были немного более интимны, чем с другими ребятами, но он сделал вид, что не заметил. На следующий день у Томлинсона было похмелье, сильнее, чем когда-либо. Он написал Лиаму и Зейну, чтобы узнать, не хотят ли они прийти, чтобы поваляться вместе, поэтому они пришли, заказали пиццу и смотрели «Звездные войны» в пижамах до конца дня. — Ты говорил с Гарри? — ни с того ни с сего спросил Пейн, когда они поставили фильм на паузу, чтобы убрать остатки еды в холодильник. Луи покачал головой. — Между вами что-то было вчера? — Нет, — сказал Луи, пытаясь изобразить возмущение. Его сердце билось со скоростью сто миль в час. — Почему ты вообще об этом спрашиваешь? — Я видел, как это случилось, идиот, — сказал Зейн, наклоняясь, чтобы ударить Луи по голове. — Вы были ужасно близко в кабинке, и я думал, что вы наконец-то поцелуетесь. Шатен нерешительно пожал плечами. — Но мы не поцеловались. Так что ничего не было. Он сказал это таким тоном, который, как он надеялся, передавал то, как сильно он не хочет об этом говорить, и устроился на диване, заворачиваясь в одеяло и оставляя уборку парочке, хотя это была его квартира. Так им и надо. Но пока их не было в квартире, он нашел время, чтобы Гарри короткое сообщение с вопросом, как он себя чувствует. Тот появился в сети почти мгновенно, и его ответ пришел примерно через полминуты. Гарольд: абсолютно нормально, спасибо, Лу :) увидимся в понедельник? Xxx Луи: рад слышать: D увидимся в понедельник ххх Значит, они не говорят об этом. Они больше не переписывались, но, когда увиделись в понедельник утром, они оба вели себя так, будто их недо-поцелуя не было. Это немного расстраивало, но Луи в какой-то мере был благодарен. Выступления были уже на носу, чтобы он мог погрузиться в отношения. Следующая неделя пролетела в мгновение ока — они работали длинными сменами, с утра до ночи, с небольшими перерывами. Луи почти не имел возможности присесть за ланч, просто бежал в свою гримерку и на ходу хватал сэндвич или остатки еды на вынос, но сегодня за обедом они репетировали сцену, в которой не требовалось его участие, поэтому он присоединился к Лиаму в его гримерке, чтобы поесть и поболтать. Ну, вроде того. — Что это за чертовщина? — усмехнулся Томлинсон, с презрением глядя на обед Лиама. — Это выглядит чертовски мерзко, Лиам, честное слово. — Это полезно для здоровья, Льюис, — Пейн громко жевал ложку чего-то непонятного. — Это сытно и питательно, — он посмотрел на еду друга, — Я думал, ты не ешь молочные продукты во время выступлений, потому что они вредят твоему горлу. — Но они еще не начались, правильно? — радостно воскликнул Луи, откусывая огромный кусок и причмокивая губами. — Сейчас я ем только сыр, — он проглотил еду. — Я откажусь от него вечером перед началом шоу. Я очень предан своей работе, — он обгрыз хлебную корочку. — В любом случае, вчера я видел Зейна с пакетом из Макдональдса, так что и у тебя не все так радужно, а? — Потому что я не все время ем вредную пищу, — со вздохом ответил Лиам. — И пытаюсь приучить к этому Зейна, но, как ты мог заметить, у меня не слишком получается. Томлинсон фыркнул. — Зейн — мудрый парень. — Он вроде как питается правильно, — слегка возмущенно сказал Лиам. — Он, например, не ест мою киноа или тофу, но он пьет смузи, которые я делаю по утрам. Томлинсон закатил глаза так сильно, что чуть не упал. Зачем кому-то пить смузи из всего того, что можно съесть на завтрак, это выше его понимания. — Возьми выпей чашку чая как нормальный человек, не то, что эти чертовы авокадо. Лиам оторвался от своего обеда. — А что не так с авокадо? — Сейчас все помешаны на авокадо, — усмехнулся Луи. — И конечно, если ты запостишь фотку с этим чертовым авокадо, ты сразу становишься популярным. Понимаешь, да, о чем я? — он сделал паузу, чтобы положить в рот еще один кусочек. — Меня правда раздражает авокадо. Лиам страдальчески вздохнул. У него за плечами годы разглагольствования Луи на разные темы. — Почему? — Ну посмотри, особенно в Лос-Анджелесе, все так любят эти тосты с авокадо, — он сделал паузу, а затем обвиняюще тыкнул едой в друга. — Бьюсь об заклад, ты их тоже любишь, да? — На самом деле, чаще всего я это и ем на завтрак, — сказал Лиам пожимая плечами, даже не потрудившись скрыть усмешку. Луи простонал. — О, Пейно, ты чего, чувак.¹ — Это сытно и питательно, — Лиам вернулся к своему салату, накалывая помидор на пластиковую вилку. — Прости, Лу, но я никогда не был в Лос-Анджелесе. Я никак не могу прокомментировать, что там едят люди. Луи толкнул его, зубами открывая Твикс. — Ну, поверь мне, друг, все они настоящие ублюдки. Лиам помолчал несколько секунд, а потом самодовольно пробормотал: — Держу пари, Гарри любит авокадо. Луи изо всех сил старался сохранять спокойствие, но даже простого упоминания имени Гарри было достаточно, чтобы на его губах появилась улыбка. Возьми себя в руки, Томмо. — Возможно, — сказал он, слабо пожимая плечами. — Но этого все же недостаточно, чтобы я захотел это съесть. — Это потому, что ты предпочел бы съесть его, — сказал Лиам, отодвигая свою посуду как раз вовремя, потому Луи пнул его в бедро. — Ау, Господи Иисусе, Луи. — Я просто не думаю, что это то дерьмо, которое мы должны объявлять так громко, когда кто-то может войти, понятно, Лиам? — сказал шатен сквозь стиснутые зубы. Лиам закатил глаза. — Разве я сказал что-нибудь такое, чего не знали бы люди, которые могли бы войти в эту комнату? — Отвали, — сказал Луи, за неимением более умного ответа. Он запихнул последний кусочек Твикса в рот, прежде чем достать телефон из кармана. Он увидел, что двадцать минут назад Гарри прислал ему сообщение, и тихо выругался себе под нос. Гарольд: хочешь что-нибудь из прет? ² Хх Судя по значку, он не в сети, поэтому Луи быстро напечатал ответ. Луи: только увидел, прости, милый. У меня все есть, спасибо, съел остатки пиццы и твикс хх Галочка тут же стала голубой, что заставило Луи почувствовать вину и головокружение одновременно. Гарри сидел и ждал его ответа. Гарри хотел принести ему обед. Ответ пришел через несколько секунд. Гарольд: ладно :) у меня все равно кое-что для тебя есть! Хх Луи хочет умереть. — Кому это ты пишешь с этой дурацкой тупой ухмылкой? — спросил Лиам, хотя ни по его лицу, ни по тону не было понятно, что он уже знал ответ. Шатен боролся с отчаянным желанием пнуть его еще раз, вместо этого переводя взгляд с друга на телефон. — Он спросил, не нужно ли мне чего-нибудь из Прет, я ответил, что нет, но он все равно мне что-то принесет. — Это мило, — сказал Лиам. Луи сердито на него глянул. — Что? Это же очень мило! — Это чертовски мило, — прошипел Луи. — Это что, флирт? Это флирт — приносить кому-то что-то из блядского Прета, если он ничего не просил? — Не знаю, — сказал Пейн и достал свой телефон. Луи нахмурился, сбитый с толку, но затем Лиам набрал номер Зейна и включил громкую связь. Малик ответил на четвертый гудок, но он явно чем-то был занят, когда поздоровался. — Что случилось, детка? — Привет, дорогой, — протянул Лиам приторно-сладким голосом. — Слушай, когда у тебя будет свободная минутка, ты не мог бы выскочить и притащить мне что-нибудь перекусить из Прет? Пауза, а потом: — Какого хрена, Лиам? — Не мог бы ты заскочить в Прет и принести мне обед, пожалуйста? — повторил Лиам. — Ты что, издеваешься? — фыркнул Малик. — Ты же знаешь, что я порой за весь день даже не присяду. Сходи сам себе за обедом, — на другом конце провода послышалось шарканье, а потом он сказал: — Что значит, принести тебе обед? Разве я не приготовил тебе его утром, придурок? — Да, детка, я люблю тебя, — пропел Лиам на одном дыхании, вешая трубку, прежде чем Зейн успел на него накричать. — Вот видишь? — Я не понимаю, что ты хотел этим доказать, Лиам, — сухо сказал Луи. — Твой муж не принесет тебе обед, потому что уже приготовил его на вашей супружеской кухне. Какой в этом смысл? — Я хочу сказать, что до премьеры осталась неделя, все на нервах и работают без сна, а список неполадок пиздецки длинный, но Гарри поперся в центр Лондона, в свой обед, чтобы сделать тебе приятное. — Он и себе купил обед, — поспорил Луи. Пейн просто пожал плечами. — Послушай, я просто думаю… — Лу? Гарри постучал, одновременно открывая дверь. Он заглянул в гримерку и улыбнулся, увидев парней. — О, привет, Лиам. Тебя Джеймс ищет. Лиам простонал. — Потрясающе. Он сказал, чего я в этот раз не сделал? Гарри покачал головой, заходя в комнату, и именно тогда Луи заметил, что в одной руке у него помещались салатница, бутылка воды, бумажный пакет и телефон. У него руки настолько большие, что он мог держать все это лишь в одной. Луи снова хочет умереть. — Извини, — сказал он, пожимая плечами. — Еще он попросил предупредить вас за десять минут до полного прогона, что означает, что мне нужно очень быстро поесть, но… — он бросил свой ланч на туалетный столик Томлинсона и протянул ему пакет с десертами, ухмыляясь от уха до уха. — Прости, что на этой неделе не получилось ничего испечь, так что… это тебе. — Это мне, — эхом отозвался Луи, борясь с желанием наступить Лиаму на ногу, потому что он знал, какой широкой будет его улыбка, даже не глядя. Он открыл пакет и увидел огромный кусок брауни с замысловатой буквой «Л» посередине. Он облизал губы, прежде чем поднять сияющие глаза на Гарри, который также ярко светился. — О Боже, спасибо, Гарри. — Не за что, — мягко сказал Стайлс. — Это был последний кусочек с буквой после выходных, так что я почувствовал, что обязан купить тебе его, понимаешь? — он присел на край стола и открыл свою салатницу. — У них не осталось кусочка с «Г», так что… — Выглядит великолепно, — искренне сказал Луи, расстроенный тем, что ему пришлось снова свернуть пакет. Он все равно не мог съесть кусочек брауни такого размера, тем более перед генеральной репетицией, но Гарри не должен этого знать. — Вы очень добры, милый Гарольд. Они просто продолжали улыбаться другу другу в течение нескольких секунд, пока кашель позади него не вырвал Луи из этого состояния. — Ну, — сказал Лиам, постукивая по невидимым часам на запястье. — Если вы оба закончили, может, продолжим? — Э-э, я полагаю, что да, — Луи сделал вид, что не понимает, о чем он. — Ты не стесняйся, поешь здесь спокойно, Гарри. Увидимся на сцене через десять минут? Стайлс кивнул, встал и осторожно проскользнул мимо Луи, чтобы опуститься на стул, на котором тот только что сидел. Их руки слегка соприкоснулись, и он заставил себя отодвинуться, прежде чем сделает или скажет что-нибудь глупое, или, что еще хуже, Лиам поймет это и будет дразнить его всю оставшуюся жизнь. Он двинулся, чтобы выпроводить Лиама за дверь, но у того на лице расцвела одна из опасных улыбок, и сердце Луи ушло в пятки. — Эй, Гарри? — парень оторвался от своей салатницы. — Что у тебя в салате? — Эм, — сказал Стайлс, делая паузу, чтобы проглотить кусок. Луи абсолютно точно не смотрел на его кадык. — Лосось, брокколи, побеги гороха, авокадо.… — Авокадо? — повторил Лиам. Гарри кивнул, наколол немного на вилку и протянул вперед, чтобы они увидели. — Выглядит прелестно. Разве это не прекрасно выглядит, Лу? — Время поджимает, Лиам, мы должны идти, — объявил Луи слишком громко для маленькой комнаты, торопливо подталкивая друга к двери. — Приятного аппетита, Хаз, скоро увидимся! За ними захлопнулась, и Лиам положил руку Луи на плечи, сжимая их. — Так, так, так… — Я больше не хочу тебя видеть, — прошипел шатен, отталкивая парня от себя и торопливо шагая по коридору к сцене; у него за спиной раздался громкий смех Лиама. --- ¹-как вы поняли это диалог лиама и лу в Googlebox. перевод, кстати, можете посмотреть в группе translate it, please в вк! — https://vk.com/translatepls?w=wall-79928406_85529 ²-Pret a Manger — достаточно крупная английская сеть кафе быстрого питания.*
За два дня до премьеры Луи впервые увидел слезы Гарри. За кулисами царило безумие, соответствующее скорой премьере, и Луи уже весь вспотел. Прическа и макияж сделаны, костюм сидел идеально, и они с Найлом стояли на сцене, практикую один из номеров, пока технари выстраивали свет, просто добиваясь совершенства перед репетицией. Оркестр разогревался, Зейн бегал туда-сюда с иголкой и ниткой, как безголовый цыпленок, и оставалось только закрепить микрофоны. По крайней мере, так думал Луи. Невероятно громкий треск заставил всех подпрыгнуть. Звуки из оркестровой ямы резко оборвались, Найл запнулся на середине строки, и сердце у Луи не билось примерно секунды две. А потом послышались крики. — Какого… какого хрена здесь произошло? Вот же блядство. Пиздец, — секундная пауза. — Ты что, безрукий? Это дурацкая шутка, Стайлс? Ты действительно некомпетентен или это какой-то гребаный розыгрыш? — еще одна пауза. — Ну, отвечай, карапуз. — Что за фигня? — громко спросил Хоран, затем неловко шагнул в сторону Луи, когда справа от сцены появились Лиам и Стив и побежали к заднему крылу, откуда доносился шум. — Что, черт возьми, происходит? — Это Питер, — тихо сказал шатен, его сердце начало бить со скоростью сто километров в час. — Что, черт возьми, могло случиться, чтобы так… Его прервал еще один крик, на этот раз Стива. — Я разберусь с этим, Пит, просто… прогуляйся, ладно? Прогуляйся, пока он не начал плакать еще сильнее, ладно? Сердце Луи ушло в пятки. Затем они услышали ворчание и рычание, а затем внезапно Питер прорвался через занавес, протискиваясь между Луи и Найлом, несмотря что было достаточно места вокруг них, спрыгивая вниз и хлопая центральной дверью. Весь зал опустился в оглушающую тишину, от оркестровой ямы до технической будки. — Мне нужно к Гарри, — выпалил Томлинсон, даже не заботясь о том, кто его слышит. Но Найл схватил его за руку, прежде чем он успел отойти. — Нет, — сказал он ласково, но твердо. — Ты не можешь. Если Гарри облажался… — Ты слышал Стива, Ни, он плачет… — Да, но похоже, что он что-то сделал, Луи, — вмешался Найл. — А если ты пойдешь туда и… — он прикусил губу. — Ты же не его парень, чтобы его утешать. — Я… — Луи запнулся. Он сглотнул. — Я знаю, что я не его парень. — Точно? — очень резко спросил Хоран. — Потому что ты смотришь на меня своими дикими глазами… — Лу? Томлинсон резко поднял голову и увидел Лиама, выглядывающего из-за занавески и жестом приглашающего его войти. — Иди сюда. Луи быстро сжал руку Найла и направился к Пейну, болезненно осознавая, что за ним следовали около пятидесяти пар глаз. Как только он дошел до него, Лиам отодвинул занавеску достаточно, чтобы он мог пройти, а затем потащил к своему столу. — Прежде чем ты бросишься на его защиту, он облажался, Лу, — бросил Лиам, как раз, когда Луи открыл рот, чтобы спросить, что, черт возьми, происходит. Он быстро закрылся. — Прям очень сильно облажался, — он положил обе руки на плечи друга. — Я хочу сказать тебе это сейчас, прежде чем… ну. Я не думаю, что они уволят его за это, вряд ли… — Лиам, — прохрипел Томлинсон, обхватывая запястье парня и сжимая его. — Что происходит, приятель? — У Гарри, чертового дурака, на пульте стояла открытая бутылка воды, — пробормотал Пейн. — Ты же знаешь, что одно из правил техников, убедиться, что все бутылки с жидкостями закрыты, прежде чем подходить с ними к технике. — О, черт, — выругался Луи. — Да, — сказал Лиам. — Шесть микрофонов теперь непригодны для использования, в том числе твой и Найла. За два дня до премьеры, — он тяжко выдохнул. — Так что да, он очень сильно налажал. Он не понял, что вода разлилась, и заметил только когда пришел Питер, чтобы сказать ему прикрепить микрофоны. И именно поэтому он начал так кричать. — Он кричал как резаный, — горячо сказал Луи. — Что за чертов придурок. Его слышал весь театр. Думаю, даже ребята в офисе наверху. — Я не говорю, что он поступил правильно, Луи, — мягко сказал Лиам. — Но это же… Гарри должен взять на себя ответственность за это, да? Не представляю, что будет если нам не успеют вовремя привезти новые. — Что, ты не можешь просто заказать еще на Амазоне или еще где? — Ты же знаешь, Луи, что мы не можем просто заказать микрофоны амазонского качества для такого большого шоу, — вздохнул Пейн. — Стив сейчас пошел в свой кабинет посмотреть, что можно сделать, а Джош пошел на чердак посмотреть, не завалялись ли запасные, чтобы мы могли их хотя бы временно использовать. Луи кивнул. — И где же Гарри? — Вот почему я притащил тебя сюда, потому что он определенно захочет увидеть тебя и никого больше, — сказал он. — Он в твоей гримерке, я велел ему пойти и подождать тебя там. Я скажу ребятам, что мы откладываем начало на полчаса, так что я отвлеку Найла и попрошу его не приходить некоторое время, хорошо? Луи кивнул и быстро обнял друга. — Спасибо, Пейно. — Позаботься о нем, ладно? — это все, что сказал Лиам, прежде чем повернуться на каблуках и вернуться к главной сцене. Луи услышал, как он хлопнул в ладоши и крикнул: — Ладненько, ребята, небольшие технические трудности, но мы продолжим через полчаса! Удовлетворенный тем, что у него будет достаточно времени, чтобы посидеть с Гарри, Луи торопливо пошел к своей гримерке, стараясь не терять ни одной из этих драгоценных минут. Он практически бежал, когда добрался до нее, и остановился перед дверью, когда понял, что у него нет блядского ключа. Он сделал глубокий вдох, успокоился и осторожно постучал костяшками в дверь. — Гарри? Это я. Тишина. Он постучал чуть громче. — Гарри, любимый? — снова ничего. — Гарри, милый, впусти меня. Это заняло некоторое время, но в конце концов, к счастью, он услышал знакомый звук открывающейся двери, прежде чем Гарри застенчиво выглянул из-за угла. С этого ракурса Луи мог видеть только один его глаз, но и так было ясно, что парень плакал. Он весь сгорбился, и, кажется, даже не хотел открывать дверь, поэтому Луи мягко толкнул дверь достаточно, чтобы проскользнуть внутрь, а затем притянул Гарри в свои объятия, не говоря больше ни слова. — Привет, любимый. Гарри пытался подавить рыдания, прижимаясь мокрым лицом к идеально уложенной прическе Луи. Лу, конечно, накричит на него за это, но сейчас шатену было наплевать, он просто крепче прижал Стайлса к себе и начал лепетать все, что приходило на ум, пока тот прижимался к нему. — Все хорошо, милый, — ворковал он, крепко сжимая рубашку на спине. — Все хорошо, все хорошо, ты в порядке, я здесь, ты в порядке, я с тобой, любимый, я рядом… Гарри фыркнул и немного осел на него. Луи мог чувствовать, как сильно тот дрожал, и пытался успокоить его, как мог, но не знал Гарри достаточно хорошо, чтобы знать, как сделать это лучше, и он ненавидел этот факт. — Гарри, любовь моя, — ласково сказал он, пытаясь откинуть голову назад, чтобы лучше видеть парня. — Ну же, милый мальчик. Давай-ка ты присядешь на минутку и вытрешь слезки, ладно? Стайлс всхлипнул, но позволил Луи оттащить его к дивану в дальнем углу комнаты, куда они вместе плюхнулись; его красные глаза безучастно смотрели на шатена, а зубы впивались в губу. Это было душераздирающее зрелище. — Дай-ка я принесу тебе салфетку, — пробормотал шатен, уже роясь в рюкзаке Лиама, потому что парень-бойскаут и, вероятно, у него там есть разумные вещи, такие как пачка салфеток. Конечно же, он нашел скомканную пачку бумажных салфеток на самом дне и вытащил одну, прежде чем снова повернуться к Гарри, садясь перед ним на колени и осторожно начиная вытирать глаза; так же осторожно, как он делал это бесчисленное количество раз для своих младших сестер. — Лу, — прохрипел Гарри, и на секунду Луи показалось, что он переступил черту, но тот смотрел на него без всякой злобы во взгляде. У него дрожали губы. — Я потеряю работу, Лу, я просто знаю это. — Ты не потеряешь работу, — твердо сказал ему Томлинсон, протягивая Гарри вторую салфетку, чтобы тот высморкался. — Они не могут тебя уволить, детка, и, честно говоря, они не сделают это так близко к премьере, они просто… ну, они просто не могут. — Если вообще будет премьера, — пробормотал Гарри. — Я все испортил, правда? — Ты ничего не испортил, — усмехнулся Луи. — То, что случилось, это был несчастный случай, и мы все это знаем, Стив и Лиам, и все, кто имеет здесь авторитет, знают это, и в любом случае, я, черт возьми, не позволю… — Луи, перестань быть таким чертовски милым со мной, — внезапно прикрикнул Гарри, прерывая его. — Я облажался. Я совершил огромную гребаную ошибку, и мне придется заплатить за нее, я знаю это. Тебе не нужно, блять, нянчиться со мной. Луи сделал глубокий вдох. — Не думаю, что нянчусь с тобой, Хаз. Я просто говорю все как есть. — Ты только что сказал… — пискнул Гарри, откидываясь на спинку дивана и отодвигаясь подальше от шатена. — Ты только что сказал, что не позволишь им избавиться от меня, это так не работает. Ты не… ты просто актер, Лу, а не мой босс. Луи почувствовал себя так, словно Гарри только что дал ему пощечину. — Я… я знаю, что я не твой босс, но… — Тогда почему ты всегда ведешь себя так, будто ты выше меня, или лучше меня, или делаешь мне одолжения? Почему ты вообще здесь, Луи? — несмотря на салфетку в руке, Гарри вытер глаза рукавом рубашки. — Я знаю, что я взрослый человек, который плачет, но мне не нужна чертова нянька. — Я здесь не для того, чтобы нянчиться с тобой, Хаз, я здесь, чтобы проверить, все ли с тобой в порядке, — мягко сказал Луи. — И если я когда-нибудь заставлял тебя чувствовать, что я выше тебя… тогда мне чертовски жаль, ладно? Это никогда не входило в мои намерения, — он сел рядом с Гарри, и как бы сильно ему ни хотелось взять его за руку, он сдержался. Он не был уверен, оттолкнет ли его Стайлс, и он не хотел рисковать. — Эй. Посмотри на меня, хей? Гарри тяжело вздохнул, но повернулся, чтобы посмотреть на него. — Я здесь, потому что забочусь о тебе, — прохрипел он, — очень сильно. И тот факт, что ты думал, что я считаю, что я выше тебя… — он судорожно сглотнул. — Это больно, Хаз. И я знаю, что сейчас дело не во мне, но я хочу быть здесь для тебя и убедиться, что ты знаешь, что даже если в этой команде есть абсолютные придурки вроде Питера, у тебя есть… ну, у тебя есть я. У тебя всегда есть я. На несколько секунд воцарилось молчание, и между ними возникло еще более неловкое чувство, чем когда-либо. Луи открыл рот, чтобы продолжить — он никогда не любил тишину — но затем Гарри выплюнул «блядь» и спрятал лицо в ладонях, тяжело дыша. — Ты хочешь, чтобы я ушел? — шатен поймал себе на том, что он спросил это очень тихо и неуверенно. Он не хотел уходить; черт возьми, он пришел сюда, предполагая, что Гарри хочет, чтобы он был здесь, но… — Нет, не уходи, — пробормотал Гарри, и когда он поднял голову и наконец повернулся, чтобы посмотреть на шатена, его глаза блестели от новых слез. Сердце Луи снова сжалось. — Прости, прости, не знаю, зачем я это сказал, не знаю… — Хей, милый, все в порядке, — сказал Томлинсон, наконец-то беря Гарри за руку, которую тот с благодарностью сжал. — Ты расстроен и на эмоциях, я понимаю. — Но ты не понимаешь, — Гарри задыхался, отчаянно вытирая глаза промокшей салфеткой. Он снова сжал руку Луи. — Ты не понимаешь, как сильно я… — он вздохнул так глубоко, что все его тело содрогнулось, так что у Луи по коже прошлись мурашки. — Я чувствую, что иногда, когда мы находимся в одной комнате, я не могу дышать, Луи. — Ох, — пораженно выпалил Луи. — Что… — Ты меня пугаешь, — продолжил Гарри. Он не убирал свою руку из руки Луи, и тот чувствовал, что цепляется за нее, как за спасательный круг. — Ты пугаешь меня до чертиков, но боже. Ты делаешь меня таким странно счастливым, и это похоже на то, что, когда я с тобой, я чувствую себя другим человеком? В хорошем смысле, да, пожалуйста, знай, что это в хорошем смысле. — Гарри, — прохрипел шатен, слегка приподнимая голову свободной рукой. Когда их глаза встретились, Луи показалось, что он смотрит прямо в душу, и это… это все, честно говоря. — Гарри, я чувствую то же самое, дорогой. Я… — Ты… правда? — глаза Гарри были широко распахнуты. — Ты… — Если ты хочешь сказать, что я нравлюсь тебе так же, как и ты мне, то да, я чувствую то же самое, — Луи сглотнул, потом облизал губы. — Ты меня тоже пугаешь, но в хорошем смысле. Гарри рассмеялся, и, словно на автопилоте, они придвинулись ближе друг к другу. Луи сжал и вторую руку парня. — Луи, я… Раздался стук в дверь. — Гарри, ты здесь? Парни отскочили друг от друга, Гарри тихо всхлипнул, что, как по мнению Луи, он не должен был слышать. Он встал и тщательно разгладил брюки, прежде чем подойти к двери и открыть ее. Это был Стив, что заставило его выдохнуть от облегчения. Стив может быть и начальник Гарри, но он очень спокойный и собранный парень, отлично справляется с критическими ситуация, что, наверное, является причиной того, что он так хорошо работает в театре. Луи придержал дверь, чтобы он мог войти. — Ты хочешь, чтобы я ушел, Стив? Тот пожал плечами, прежде чем подойти к Гарри. — Гарри, дружище. Во-первых, ты в порядке? Гарри смотрел на свои руки. Странно, подумал Луи, как такой высокий, широкоплечий парень может выглядеть таким маленьким. Ему это совсем не нравилось. — Не совсем, — ответил он. — Мне так жаль, Стив, мне так невероятно жаль, я просто не знаю, что случилось, или почему я не подумал или… Стив поднял руку, и Гарри замолчал на полуслове. — Гарри, — он вздохнул и сел рядом с ним на диван, где успокаивающе сжал его колено. — Да, ты крупно налажал, но все можно исправить. Я заказал двенадцать новых микрофонов со специальной доставкой на завтра, так что у нас есть запасные, — он повернулся к Луи и пожал плечами. — Да, я знаю. Почему у нас вообще не было запасных? Луи пожал плечами, не совсем понимая, почему он все еще был там, но он определенно не хотел уходить. — Я должен буду оформить это как ущерб имуществу театра, которого можно было бы избежать, что может означать, что мы вычтем небольшую сумму из зарплаты в следующем месяце, — продолжил Стив. — Просто штраф, чтобы убедиться, что в будущем ты будешь более осторожен, не всю стоимость микрофонов. Я не уверен, мне нужно будет обсудить с Беном, хочет ли он продолжить. Гарри кивнул, не поднимая головы. — Вообще-то, Луи, ты не мог бы оставить нас на несколько минут? — спросил Аоки, повернувшись к нему. — Я знаю, что это твоя гримерная и все такое, но Лиам и Джеймс хотят начать все сначала через десять минут или около того, так что ты им понадобишься на сцене, чтобы закрепить временные микрофоны. — Я… да, конечно, — шатен развернулся, чтобы быстро взглянуть на себя в зеркало, и, несмотря на то что его прическа немного примялась, одежда была не сильно помята, а грим не стерся. — Хаз, я… в общем, поговорим позже. — Пока, — это все, что вымолвил Гарри, и Луи вылетел из гримерки, сердце набатом отдавалось в голове. Гарри хотел, чтобы это было взаимно? Неужели он все это время ему нравился? Он поспешил обратно на сцену, прекрасно понимая, что прямо сейчас у него нет возможности это обдумать, потому что сейчас его ждет полный прогон, так что это будет не трудно. Вернувшись на сцену, он понял, что пришел последним. Найла уже подключили к микрофону, и в ту же секунду, как он увидел Луи, он направился к нему. — Что случилось? — Я… я не знаю, можно ли говорить об этом, — честно признался Луи, и эта фраза имела два смысла. Он не был уверен, можно ли ему рассказать Найлу, что произошло с Гарри, особенно потому, что он сам еще не знал всей истории, но еще он волновался сказать что-либо о его перебранке с ним, потому что, вдруг он сглазит или, что даже хуже, между ними все не так радужно, как он думает. — Может быть, расскажу тебе в антракте. Хоран кивнул, а затем оглядел Луи с ног до головы. — Ты в порядке? — В полном, — заверил он друга, а затем сделал шаг назад, чтобы один из младших техников, смог закрепить ему микрофон. Он правда не мог думать об этом. Ему нужно делать шоу. Спектакль прошел великолепно от начала до конца. Луи казалось, что он парил над сценой. Ему было легко отключиться от остального мира на время выступления, особенно в таком энергичной и сложной пьесе, и, когда они закончили, поклонились пустому залу и занавес закрылся, потребовалось несколько минут замечаний от Джеймса и Ника и болтовни с остальными ребятами, чтобы реальность обрушилась на него, как снег на голову. Гарри. — Гарри, — вслух сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Найл посмотрел на него поверх фальшивых очков. — Нет? — Мне нужно поговорить с Гарри, — сказал он, на этот раз чуть громче. — Блять, — он быстро сжал плечо ирландца. — Дружище, мы блестяще отыграли, правда. — Да, — согласился Найл. — Но ты должен найти своего мальчика. — Он еще не мой мальчик, — сказал шатен, тяжело дыша. — Сначала надо его найти. Хоран встал по стойке смирно и шутливо отдал ему честь. — Да поможет тебе Господь, добрый человек. Луи улыбнулся ему, прежде чем исчезнуть за кулисами, быстро идя к своей гримерке в самом конце коридора. Он быстро переоделся и собрал сумку, выходя из гримерной, где, к счастью, столкнулся со Стивом. — Эй, Луи, уже домой? — Приятель, ты не видел Гарри, с тех пор как…? — он неопределенно взмахнул рукой. — С того момента? — По-моему, он ушел домой, — извиняющимся тоном сказал Стив. — Он сказал, что не хочет оставаться здесь после того, как поднимется занавес, и я разрешил ему уйти. Томлинсон кивнул, его желудок сжался. Значит, Гарри не хочет с ним разговаривать? Значит, Гарри не… — Луи? — позвал его Зейн, почти заставляя парня подпрыгнуть. — Он повернулся и нацепил на лицо широкую фальшивую улыбку. — Ты в порядке, детка? — Ага! — ответил он, пожалуй, с излишним энтузиазмом. Если кто-то и видел его насквозь, так это Зейн. — Мы шикарно справились, правда? — Да, я слышал, — сказал Малик, гордо обнимая его за плечи. — Сходим поесть? Луи снова кивнул, внезапно почувствовав, что больше всего на свете хочет оказаться за пределами давящих стен театральных коридоров. — Ага, — снова сказал он и повернулся, чтобы улыбнуться Стиву. — Увидимся завтра, ладно? — Да, увидимся, чувак, — сказал Аоки, прежде чем исчезнуть за двойными дверями позади них. Как только он ушел, Зейн пригвоздил его взглядом к полу. — Ты в порядке, бро? — Ага, — в третий раз пискнул Луи. — Просто… адреналин? — Да, конечно, — сухо ответил Зейн, но настаивать не стал. — Теперь ему виднее. — Лиам, наверное, уже покурил, а потом, думаю, мы поужинаем в пабе, если вдруг ты захочешь с нами. Луи кивнул, чтобы снова не говорить «ага», и пошел за мулатом. Как только они устроились в пабе, он отправил Гарри короткое сообщение. Он остался один в кабинке на пару минут, пока Зейн ходил к бару, чтобы сделать заказ, а Лиам торчал в туалете, поэтому он открыл их чат в whatsapp. Луи: привет, любимый. Жаль, что мы не смогли нормально закончить наш разговор. Теперь ты в порядке? Ты дома? Xxx Стайлс сразу появился в сети, несколько секунд мигала надпись, что он печатает. Луи показалось, что он задержал дыхание на целую минуту. Гарольд: привет, Лу :) Боже, мне так стыдно за сегодняшний день, извини, что я обслюнявил тебя и все такое. Теперь я дома, да, мне показалось, что я не хочу там торчать, извини. Луи: тебе не за что извиняться, любовь моя, я просто рад, что с тобой все в порядке. Гарольд: все равно прости Гарольд: может быть, мы поговорим завтра? Гарольд: не то чтобы я не хотел говорить с тобой сейчас, просто я разговариваю по фейстайму со своей сестрой хх Гарольд: или мы можем подождать, чтобы это не было в день генеральной репетиции, как хочешь. Гарольд: прости х Луи: если ты еще раз извинишься, я тебя покусаю, Гарольд, серьезно Луи: да, давай поговорим завтра. Пожалуйста. Приходи ко мне в гримерку, когда освободишься? Xxx Гарольд: тогда увидимся :) ххх Луи быстро отправил эмоджи большого пальца вверх и заблокировал экран своего телефона как раз вовремя, чтобы Зейн пошатнулся, подходя к столику с тремя пинтами, опасно балансирующими в его руках. — Черт, мне срочно нужно выпить, — проворчал он, садясь напротив Луи и передавая ему стакан. — Этот день был чертовки долгим. — Мне не следовало бы это пить, — простонал шатен, но все равно сделал большой глоток. — Не так близко к премьере, но… — еще один глоток. — Сегодня был пиздец, а не день. — Да, какого хрена случилось? — поинтересовался Лиам, проскальзывая в кабинку рядом с Зейном, целуя его в висок в знак благодарности, когда он брал свое пиво. — Питер вел себя как настоящий придурок весь остаток дня, и я больше не видел Гарри. — Стив сказал, что он может пойти домой, — сказал Луи. — Он очень разозлился, что Питер довел Гарри до слез. Когда я пришел к нему, он был разбит, такой виноватый и несчастный. — Боже, я не могу поверить, что он сделал это, — вздохнул Пейн. — Что за идиотский поступок. — Поступок, который можно легко исправить, — резко сказал Томлинсон, зло глядя на него. — Стив специально заказывает несколько микрофонов, а также запасные, и Гарри уже наказали, — он пристально смотрел на Лиама. — Ему не нужно, чтобы ты за глаза называл его идиотом, Лиам. Тот поднял руки в знак защиты. — Я не называл его идиотом, я сказал, что это идиотский поступок, — он, прищурившись посмотрел на шатена. — И если ты и дальше будешь отрицать, что влюблен в него, Луи, клянусь Богом… — Не будь идиотом, Лиам, — огрызнулся Луи. — Ясно, что мне хочется снять с него штаны. Вообще-то, я почти уверен, что почти влюблен в него. Это тебя устраивает? Что ж. Он сказал это вслух. Лиам и Зейн молча смотрели на него несколько долгих мгновений. Пейн открыл рот, снова закрыл, и снова открыл, но Зейн опередил его. — Ты должен мне пятьдесят фунтов, детка. Лиам покраснел, а Луи вопросительно выгнул брови. — Я… чего? Пятьдесят фунтов? — Я поспорил с Лиамом, что ты поймешь это до премьеры, он сказал, что это произойдет где-то на половине выступлений, — радостно сказал Зейн. — На самом деле Найл еще больший неудачник, потому что он сказал, что это будет после августовских каникул. Луи был в шоке. — Это что это… вы все на меня поставили? На что? — Когда ты признаешь, что на самом деле хочешь трахнуть его до потери сознания, выйти за него замуж и родить ему детей, — усмехнулся Малик. — Слава богу, черт возьми, ты наконец что-то сказал, мы почти на стену лезли. Шатен закрыл лицо руками. Он чувствовал, что может задохнуться. — Я… я и не знал, что у меня все настолько плохо, — сказал он, сбитый с толку собственным невежеством. — Я просто… — Погоди, я что-то не понял, — вмешался Лиам. — Ты что, не понял? Даже несмотря на то, что мы дразнили тебя этим уже несколько месяцев? — Я знал, что… — Луи нечасто бывает буквально ошеломлен и замолкает, но сейчас, похоже, как раз такой случай. — Я знал, что чувствую к нему что-то другое, чем к остальным парням, но… — Луи, — вмешался Зейн, его взгляд смягчился. — Детка. Ты называешь его любимым. — Я всех называю ласкательными прозвищами, — возразил шатен. — Во мне течет Йоркширская кровь. — Нет, — мягко, но решительно сказал ему Малик. — Ты называешь меня и Лиама «деткой», или «приятелем», или как-то там еще. Даже девушек в театре ты называешь «дорогая» или «милая», но никогда — «любимая», — он отпил немного своего напитка и посмотрел на Луи поверх стакана. — Но ты же так называешь своих парней. Луи чувствовал себя так, словно ему на голову вылили ведро холодной воды. — Неужели я… — прохрипел он, и ему стало противно, что его голос вот-вот сорвется. — Разве я называл его любимым? — Его? — растерянно спросил Пейн, а потом его глаза широко распахнулись. — Оу, оу, — он посмотрел на своего мужа, чей взгляд все ясно выражал. — Ох. — Но Гарри это не он, — быстро подчеркнул Зейн, глядя на Луи таким выразительным взглядом, что тому почти захотелось убежать. — Гарри великолепен, Луи, и ты явно что-то к нему чувствуешь. Луи заерзал. Теперь, когда он уже почти раскрыл свои чувства, можно было сорвать пластырь. — Я… ээ… я давно знаю, что Гарри мне нравится, но до сегодняшнего дня я не понимал, что эти чувства, может быть, глубже, — он отчаянно переводил взгляд с Зейна на Лиама, мысленно извиняясь. — Так что да. — Это же потрясающе, — воскликнул Зейн, радостно хлопая в ладоши. — Потому что он, очевидно, тоже тащится по тебе, и вы поженитесь и заведете детей к своей трехлетней годовщине, — он откашлялся, — Это определенно не очередное пари, которое мы заключили, обещаю. Луи фыркнул. — Я ему тоже нравлюсь, я знаю, — он выпил добрую треть своей пинты, прежде чем сказать: — Мы признались в чувствах друг другу. В гримерке, когда он плакал. Он немного прикрикнул на меня, а потом сказал, что это потому, что я его пугаю. — Что за херня? — одновременно выпалили мужья, но никто не засмеялся. — Не так, как меня пугал Генри, — поторопился сказать Томлинсон. — То есть он боится того, как сильно я ему нравлюсь. Поэтому я сказал ему, что он мне тоже нравится. — Господи, — пробормотал Лиам. — Господи, Томмо, ты меня до усрачки напугал. — Может, все перестанут говорить мне, что я их пугаю? — Луи надул губы, но в конце концов улыбнулся. — Но да, можете в это поверить? Мне кто-то нравится, и, очевидно, я ему тоже. — Любой ублюдок с половиной клетки мозга мог бы сказать тебе, что ты ему нравишься, идиот, — сказал Зейн, гордо улыбаясь. — Боже, я так счастлив, — он сделал вид, что плачет Лиаму в плечо. — Посмотри, дорогой. Наш малыш так вырос. — Ладно, только пока не выгоняйте меня, — хихикнул Луи. — Мне нужно, чтобы мама и папа оставили мне место за столом на случай, если все пойдет наперекосяк. — Все будет хорошо, — сказал Пейн с несвойственной ему мягкостью. Он протянул руку через стол и нежно сжал ладонь друга. — Ты это заслужил, Луи, надеюсь, ты это знаешь. И я надеюсь, что ты рад всему этому, потому что ты должен. Это действительно очень здорово. Хоть я и назвал его идиотом пять минут назад, Гарри мне действительно нравится. Я думаю, что он милый и забавный, и он перевернул бы небо и землю, если бы думал, что это заставит тебя улыбнуться, так что да. Я рад за тебя. — Я счастлив, мам, — протянул Луи, отдергивая руку и делая вид, что вытирает ее салфеткой, но он шутил, и они оба это знали. Лиам все время был рядом — с их самого первого дня в средней школе они были неразлучны — и всегда его поддерживал. Он видел, как Томлинсон справлялся с тем, что давала ему жизнь, и поднимал с колен, когда он был на дне, поэтому слышать, как Лиам дает свое одобрение этой новой главе, очень много для него значило. Хоть он никогда в этом не признается. Они улыбнулись друг другу и провели остаток вечера, ругая Питера, и к тому времени, как Луи вернулся домой, он был выжат, сегодняшние события разбили его как морально, так и физически. Он сделал себе чашку чая и быстро принял душ, пока он остывал, затем забрался в постель, чувствуя себя обновленным и счастливым, поэтому он устроился поудобнее, чтобы как всегда полистать инстаграм и твиттер перед сном. Десять минут назад ему пришло сообщение от Гарри с пожеланием спокойной ночи, и он взволнованно открыл его. Гарольд: я знаю, что завтра мы поговорим нормально, но я просто хотел поблагодарить тебя за сегодня. Я не думаю, что у меня был шанс поблагодарить тебя за то, что ты пришел и успокоил меня, когда я действительно нуждался в этом. Это значит больше, чем ты думаешь :) Спокойной ночи, Луи, сладких снов ххх У Луи кружилась голова, когда он печатал свой ответ. Луи: завтра: D сладких снов, сладкий мальчик ххх Завтра не могло наступить достаточно быстро.*
Следующий день был настоящим адом. Очевидно, Джеймс встал не с той ноги, потому что даже для высоких режиссерских стандартов он — сущий кошмар. Он был груб и резок со всеми, и в стороне не остался ни один актер или техник. Утром они сосредоточились на сложных элементах хореографии, а затем во второй половине дня снова целиком отыграли пьесу. Это был один из тех дней, которые рано начинаются и заканчиваются, когда заканчиваются, и он будет очень утомительным, и у Луи скорее всего отпадут ноги, потому что он будет танцевать намного дольше, чем обычно, но это нужно сделать. Все повторялось от пьесы к пьесе, и было важно убедиться, что они абсолютно готовы к завтрашнему выступлению. Поскольку завтра премьера, им, к счастью, полагался свободный вечер — последний нормальный вечер, который Луи любил проводить дома со своей любимой едой навынос и одной из тех масок для ног, которые снимают отмершую кожу; но сегодня он не думал об этом, и впервые в своей жизни тот факт, что он завтра будет шоу, прямо сейчас не казался самым важным. Конечно, он в абсолютном восторге, взволнован и нервничает, но в этой роли он чувствует себя более комфортно, чем когда-либо в любой другой, и в любом случае эта нервозность не имеет ничего общего с переживаниями о Гарри. Потому что сегодня он собирается пригласить его на свидание. Он перестанет быть трусом, перестанет переоценивать свои чувства и просто сделает это. Он должен это сделать. Он хочет этого. Он так чертовски сильно хотел Гарри, и теперь, когда он понял, как сильно он его хочет, назад дороги уже не было. Утром он почти не видел Стайлса, и даже когда он вышел на сцену микрофон закреплял не Гарри, как обычно, а Джош. — А где Гарри? — спросил он, стараясь не выдать своей заинтересованности. Тот понимающе ухмыльнулся. — Он за пультом. Тиму пришлось отвозить жену на УЗИ, все в порядке, он просто его заменяет. — Аа, — протянул Луи и больше ничего не стал спрашивать. Он по несколько раз исполнил четыре танцевальных номера, прежде чем они получили одобрение Джеймса и Риты, а затем ушли на долгий обед, пока Джеймс с Ли-Энн будут работать над ее соло во втором акте. Он выглядел немного маниакально, когда прервал девушку после первой же строчки, говоря повторить тоже самое, только с чувством. Луи ей не завидовал. Он вернулся в свою гримерку и отправил Гарри короткое сообщения, спрашивая, где он. До начала их обычного обеденного перерыва осталось около двадцати пяти минут, поэтому, когда он не получил ответа, он не удивился. Насколько он знал, Стайлсу, возможно, придется работать до конца его обеда, если в команде не хватало человека. Он был почти на грани паники — что, если сегодня они не смогут поговорить, а потом снова начнут притворяться, чтобы ничего не было, и они так и не поговорят, и Луи смирится с жизнью одинокого гея-старой девы — когда раздался стук в дверь. Луи замер, судорожно хватая ртом воздух, а затем бросился к двери и распахнул ее. — Привет, — сказал Гарри, почти стесняясь. Его улыбка была широкой и красивой, но поза выдавала всю нервозность и встревоженность. Луи хотел целовать его до тех пор, пока их губы не покроются синяками, и он не почувствует ничего другого. — Привет, — повторил он. — Эм, проходи? Стайлс кивнул и проскользнул внутрь, дверь за ним со щелчком закрылась. Он был одет во все черное, волосы были собраны в неряшливый пучок, а черный лак на ногтях почти облупился. Он был так красив, что Луи не мог отвести взгляд. — Привет, — снова сказал Гарри. Шатен ухмыльнулся. — Ты уже говорил это. — Я знаю, — сказал Гарри, пожимая плечами. — Я чувствую, что… Не знаю. Просто я и ты? Мы ведь друзья, правда? Желудок Луи сжался, и на секунду ему показалось, что он все неправильно понял. — Я… Да, мы друзья, Гарри, — его голос звучал как-то хрипло, и он попытался прочистить горло, но ничего не изменилось. — Просто ты и я. — Луи, черт, — Гарри выглядел слегка напуганным. — Я не имела в виду друзей, типа, я не хочу, чтобы мы были друзьями, — его глаза расширились от ужаса. — Нет. Боже, я так нервничаю. Черт. Ладно. Прости. Томлинсон сделал шаг вперед и погладил его по рукам. — Не надо нервничать, солнышко. Здесь только я и ты, как ты и сказал, — он улыбнулся ему. — И если ты пытаешься сказать то, что я думаю, ты пытаешься сказать… тогда я тоже не хочу быть твоим другом. Это было так смешно, и все закончилось тем, что они оба хихикали до икоты, до колик в животе и слез в уголках глаз, потому что это было так нелепо. Два взрослых человека чувствуют одно и то же, и все же не могут сказать это вслух, как бы ни старались. Нелепо. Когда они перестали смеяться, и снова посмотрели друг на друга, Луи, в порыве храбрости, нежно притянул его к себе, чтобы обнять, и Гарри легко поддался. Несколько долгих мгновений они просто стояли в объятиях друг друга, и Луи сразу же почувствовал себя спокойнее, теплее, безопаснее и счастливее. Но они ничего не решат простыми объятиями, поэтому он решил сделать этот шаг. Сейчас или никогда. — Ты все еще нервничаешь? — спросил он, отстраняясь, чтобы посмотреть на Гарри. Стайлс отрицательно покачал головой. — Нет, — тихо ответил он. — Честно говоря, не знаю, почему я так переживал. Луи радостно хмыкнул. — Ты такой милый, милый мальчик. Гарри простонал. — Боже, я так люблю, когда ты меня так называешь. — Я уже называл так тебя? — спросил шатен. Да ладно, он бы запомнил. Гарри стонет. «Боже, как я люблю, когда ты меня так называешь». — Вчера, когда ты хотел зайти в гримерную, ты назвал меня «милый мальчик», — сказал Гарри, мягко улыбаясь. — И это просто заставило меня понять, что я должен сказать тебе, что я чувствую, потому что я хочу, чтобы ты все время называл меня милым мальчиком. — Я буду звать тебя милым мальчиком каждый гребаный день, — сказал ему Луи, и в очередном приступе храбрости он запустил пальцы в петли для ремня на джинсах Гарри и потянул его вперед. Он услышал, как тот нервно сглотнул, его дыхание стало прерывистым. — Гарри. Милый Гарри, самый милый мальчик, которого я когда-либо встречал. — Луи, милый Луи, — пробормотал тот в ответ. Он протянул руки вперед, чтобы прикоснуться к Луи, на секунду теряя уверенность в своих движениях, прежде чем обернуть их вокруг шеи парня. Луи светился, как гребанное солнце. — Ты думаешь, что я милый? — Я… — начал Гарри, потом остановился и улыбнулся. — Да, я действительно думаю, что ты милый, Луи. — Я достаточно мил, чтобы ты наконец поцеловал меня? Гарри простонал, закрывая глаза и наклоняясь, чтобы, наконец, прижаться губами к губам шатена. Луи встретил его на полпути, он обхватил ладонями лицо Гарри и притянуть его ближе; поцелуй был влажным, горячим и отчаянным. Стайлс жадно целовал его, а Томлинсон действительно ощущал голод, он был одержим тем, что Гарри, похоже, так же отчаянно нуждался в этом, как и он. Поначалу все было суматошно, потому что они оба были нетерпеливы. Они отпрянули назад, чтобы глотнуть воздуха, а потом Луи обнаружил, что немедленно наклонился обратно к красным губам, потому что теперь он не мог остановиться. А Гарри, милый и замечательный Гарри, был настоящим подарком, потому что он обвил его талию руками и без предупреждения поднял и посадил на столик, чтобы он был немного выше. Луи издал (очень мужественный) писк у губ парня и отстранился, а хватка на затылке Гарри стала еще сильней. — Прости, это было…? — Черт, это безумно горячо, — улыбнулся шатен, нежно целуя Гарри в уголок губ. — Ты меня вот так просто поднял. Это чертовски горячо, детка. — Окей, хорошо, — ответил Гарри своим самым глубоким голосом. — Можно мне…? — Да, — ответил Томлинсон. Он понятия не имел, на что согласился, но прямо сейчас он был готов разрешить Гарри делать с ним все, что угодно, правда. Тот наклонился, чтобы вновь поцеловать его, вжимаясь в него так, что между ними не было и сантиметра. Луи поймал себя на том, что сжимал рубашку на спине Гарри и простонал в поцелуй, восхищенный, крышесносный и немного возбужденный одновременно. Стайлс просто поднял его, как будто он вообще ничего не весил. И да, столик в гримерной не самая высокая поверхность, но теперь он был в пространстве Гарри, который полностью окружал его именно так, как мечтал в течение нескольких месяцев, и он, наконец, по-настоящему оценил, насколько ему нравится их разница в росте. Он был одержим, и они занимались этим уже целых три минуты. — Гарри, — простонал он, скользя рукой вверх, чтобы положить руку на затылок. Гарри простонал и слегка отодвинулся, но они все равно были достаточно близко, чтобы Луи мог ощущать его горячее дыхание на своем лице. — Гарри, малыш. — Боже, — простонал тот в ответ, высовывая язык, чтобы облизать губы. — Это было лучше, чем я мог себе представить. Луи лучезарно улыбнулся. — Ты мечтал поцеловать меня? — Гарри покраснел и, закусив губу, кивнул. — О боже, я тоже. Так сильно. — Да? — Да, — сказал ему Луи, устраиваясь поудобнее. — И я надеюсь, что не перегибаю палку, задавая этот вопрос, но я действительно хочу продолжать целовать тебя? — он прикусил губу, внезапно занервничав, несмотря на то, что Гарри у него в гримерной, и они только что провели последние десять минут, целуясь друг с другом. — Продолжать целовать тебя в том смысле, что я, эм, приглашаю тебя на свидание и мы не целуемся с другими людьми, что-то в этом роде? Гарри кивнул и бросился вперед. Их губы неловко столкнулись, возобновляя поцелуй. Луи снова запустил пальцы в кудри парня и обхватил ногой поясницу, прижимая к себе. Он не думал, что сможет просто взять и вернуться обратно на сцену после всего, что с ним случилось. — Да, — внезапно сказал Стайлс, прерывая поцелуй и глядя на шатена своими большими красивыми глазами. — Я говорю, что хочу с тобой сходить на свидание. Пожалуйста. — Пожалуйста, — эхом отозвался Луи, нежно качая головой. — Ты говоришь «пожалуйста», хотя это я пригласил тебя на свидание, — он моргнул, глядя на Гарри, улыбаясь, а тот кивнул и хихикнул. — Ты вообще настоящий? Ты человек? — Я… а? — Иди сюда, — сказал Луи, а затем снова прижался губами к губам Гарри, и они целовались и целовались ровно до тех пор, пока на телефоне Луи не прозвенел будильник, сообщающий то, что до конца перерыва осталось пять минут. — Ах, блять. Гарри надул губы. — Я думал, у нас еще есть время. Луи фыркнул, доставая телефон и нажимая «отменить». — Любимый, мы здесь уже почти сорок минут. — Ты шутишь, — выдохнул Стайлс, и он выглядел так очаровательно, что Луи захотелось зацеловать его до умопомрачения, будь проклята генеральная репетиция. — Хотелось бы, — пропел он, утыкаясь носом в шею и нежно прикусывая венку. Он услышал, как дыхание парня сбилось. — Невероятный. — Ну, у нас все еще есть сегодняшний вечер, — напомнил Стайлс, формулируя это как вопрос. Этим днем они в последний раз проиграют всю пьесу от начала до конца, а затем им любезно дадут свободный вечер, прежде чем они с головой окунутся в постоянные выступления. Обычно к Луи его строгий план ухода за собой, которого он любил придерживаться перед премьерой любого шоу, но сейчас он даже не вспомнил об этом, не тогда, когда он мог бы есть хорошую еду и держаться с Гарри за руки. Это побеждает пенную ванну. — У нас есть сегодняшний вечер, — эхом отозвался шатен, кивая. Он неохотно опустил руки с плеч Гарри и наклонился вперед, чтобы встать на ноги. — Давай поедим, ладно? — Да, — сказал Стайлс, отступая на шаг, чтобы Луи мог посмотреть в зеркало и хотя бы попытаться привести в порядок свой слегка взъерошенный вид. Его рубашка нуждалась в утюге, брюки были безбожно измяты, и ему определенно нужно будет нанести консилер вокруг рта, но, честно говоря, он мог бы выглядеть и хуже. — Боже, нам действительно пора, — сказал он, в панике вытаращив глаза, когда увидел время на настенных часах. — Если у тебя есть несколько минут, не мог бы ты заказать нам где-нибудь столик? — он прикусил губу. — Чтобы это было настоящее свидание? — Это будет лучшее свидание, — пообещал Гарри и наклонился, чтобы быстро чмокнуть Луи в губы. — Если, конечно, Стив меня не убьет. Томлинсон фыркнул, не в силах удержаться от очередного поцелуя. Черт, у них будут большие неприятности. — Встретимся здесь после окончания шоу? Гарри кивнул, и после очередного поцелуя парочка разошлась и по отдельности вышла из гримерки, Гарри направился к звуковому пульту в задней части зала, а Луи — к сцене. Ему казалось, будто он плыл. — Где тебя черти носили? — прошипел Найл, оглядывая его с ног до головы, когда он снова появился на краю сцены. — Джеймс потерял этот гребаный сценарий, он… — Найл, мой дорогой, все будет хорошо, потому что теперь я здесь, — пропел Луи. — Ваш главный герой готов занять свое место на сцене рядом с тобой, наш герой часа. — Ты под кайфом? — спросил Хоран. — Или пьян? Я просто… — а потом он почти поперхнулся воздухом. — О боже, еще лучше! Ты пьян от любви, я прав? Луи невинно захлопал глазками. — Не понимаю, о чем ты, — хихикнул он. — Ах да неужели, — Найл упер руки в бока и посмотрел на него в упор. — Значит, десять минут назад, когда никто нигде не мог найти Гарри, он был не с тобой? — Черт, — выругался Томлинсон, внезапно забеспокоившись, что втянул Гарри в неприятности. — У нас был обеденный перерыв, я поставил будильник на своем телефоне… Найл расхохотался. — Никто не искал ни тебя, ни Гарри, — радостно ухмыльнулся он. — НО ты ответил на мой вопрос, — он хлопнул Луи по спине. — Я рад за вас. Вы оба чертовски милые. — Спасибо, — слабо ответил шатен. А затем, поскольку это всего лишь Найл, и он чувствовал, что может рассказать ему все, что угодно, он сказал. — У нас сегодня будет свидание. — Ты шутишь! — Найл выглядел очень довольным. — Отличный способ провести последнюю свободную ночь, да? Он собирался ответить, но внезапно из-за кулис появился Джеймс и хлопнул в ладоши, заставляя обратить на себя внимание, и Луи был вынужден вернуться в образ. К счастью, Джеймс был слишком взволнован, чтобы упомянуть о его помятых брюках, едва удостоив его взглядом, прежде чем исчезнуть за кулисами. Через десять минут зажглись софиты, и их последний прогон был в полном разгаре. Луи великолепно справился, он это знал. Это было энергозатратное шоу от начала и до конца, со сложными танцевальными номерами, большими декорациями и множеством хитросплетений, которые должны быть абсолютно идеальными, но он знал, что отлично отыграл, и остальные ребята тоже. Если он чувствовал, что вчерашний прогон прошел хорошо, то этот прошел потрясающе. Премьера обещает быть невероятной, он чувствовал это всем своим существом. После того, как опустился занавес, не мудрено, что все так быстро разбежались, чтобы выжать максимум из последнего вечера, поэтому, как только Джеймс и Бен поделились своими замечаниями, все быстро собрали свои вещи и поспешили в гримерные. Луи и Найл вместе побежали в свою гримерку, оба были немного под кайфом от невероятного шоу. Когда они добрались до туда, обнаружили, что Гарри уже сидел внутри и разговаривал по телефону, поспешно засовывая в карман, когда дверь открылась. — Привет, — поздоровался Луи, ухмыляясь как маньяк. — Привет, — эхом отозвался Гарри, затем встал и сделал пару шагов в их сторону. — Ты был просто великолепен, — а затем он встретился взглядом с Найлом, и прокашлялся. — Эм, я имею в иду, вы оба были великолепны. — Да, да, — усмехнулся Хоран. Он протянул руку и схватил свою сумку. — Я переоденусь в другом месте, — он бросил на них понимающий взгляд. — Хорошего вам вечера, мои дорогие! Дверь со щелчком захлопнулась за ним, и они не стали медлить и секунды. Их губы тут же встретились, Гарри обнял его и приподнял, в то время как Луи обхватил лицо парня и потянул вниз, чтобы они были одного роста. Это безумство, они будто были двумя подростками — целоваться вот так, в гримерке — но Луи было наплевать. Стайлс, похоже, был также увлечен этим, как и он, и он не мог насытиться Гарри, так что это беспроигрышный вариант. — Черт, — выдохнул кудрявый, когда они оторвались друг от друга, тяжело дыша. — Боже, я несколько часов мечтал об этом. Часов. Луи усмехнулся и наклонился для еще одного поцелуя, на этот раз медленнее, сжимая рубашки друг друга. — Я тоже, — прохрипел он, когда они снова прервались. — Боже, Гарри. Боже, ты такой красивый, правда. Тот покраснел, что заставило Луи улыбнуться еще шире. — Спасибо? — сказал он. — Не за что, — пропел Луи, затем потянул его вниз для последнего быстрого поцелуя. — Боже, ладно. Нам нужно прекратить, иначе мы никогда отсюда не выберемся, — он неохотно отодвинулся от Гарри и начал расстегивать рубашку. — Ты заказал нам столик? — Я… да, заказал… — Стайлс замолчал, когда Луи стянул рубашку с плеч. Он нахмурился, недоумевая, почему тот замолчал, а потом вдруг до него дошло, и он неловко прикрылся. — Извини, — пробормотал он, внезапно сильно смущаясь, хотя все, что он сделал, это снял рубашку. — Я, эм… — Не надо, — прохрипел Гарри, но тут же спохватился и покраснел еще сильнее, если это вообще возможно. — Не надо, в смысле, прикрываться. Ты просто… черт, Луи. Я думаю, что ты очень красивый, вот и все. Прости. — Оу, — тупо произнес шатен. Этого он не ожидал. — Прости? В воздухе ощущалась напряженность, но они просто смотрели друг на друга, не зная, что сказать, и вдруг снова рассмеялись, потому что они такие нелепые. Все было настолько естественно, Луи просто снял рубашку перед кем-то, кто не являлся ему близким человеком в первые за много лет, черт возьми, но когда именно Гарри увидел его без рубашки, он запаниковал, и теперь он был так смущен, что все, что он мог сделать — это смеяться. — Ты только что извинился за то, что я нахожу тебя привлекательным? — Гарри хихикнул и покачал головой. — Значит, и мне жаль, что я нахожу тебя привлекательным? — Заткнись, — пробормотал Томлинсон. Он не мог глотнуть воздуха, так сильно он смеялся. — Мы никогда отсюда не уйдем, если ты не остановишься. — Можно я тебя поцелую? — поинтересовался Гарри, все еще хихикая и делая шаг вперед. Луи не мог не кивнуть. Он гордился тем, что взял себя в руки, и восхищался тем, как Гарри взял его в свои объятия, стал намного увереннее, чем Гарри пять минут назад. Он обхватил лицо Луи руками и поцеловал его, как какое-то сокровище, и Луи просто растворился в нем. Откуда Гарри мог знать, что его нужно целовать именно так, как он любит, но он ни капли не возражал. В конце концов они все-таки вышли из театра, Луи все же переоделся в свои рубашку и джинсы (он заставил Гарри отвернуться, пока он заканчивал переодеваться), держась за руки. Томлинсон чувствовал себя нервным и возбужденным; нервозность от первого свидания смешалась с дрожью от произошедшего в гримерной и волнением за то, что его ждет. У него было свидание с Гарри, и они не могли перестать целоваться, и все казалось чертовски фантастическим. В ресторане, столик в котором Гарри удалось забронировать в последнюю минуту, было полно народа, и официант проводил их к кабинке в дальнем конце зала, и она явно уже повидала виды. Они заняли свои места и взяли меню, а затем Луи заказал им по пиву, прежде чем официант успел исчезнуть. — На случай, если они забудут, что мы здесь, — сказал он с усмешкой. Он взял Гарри за руку, и они просто сидели несколько мгновений, глядя друг на друга. Луи надеялся, что это потому, что Гарри так же головокружительно хотел встречаться с ним, как и он с Гарри. И если судить по тому, как он смотрел на Луи, то это точно так. — Привет, — сказал Стайлс через несколько секунд. — Извини, я просто… не могу поверить, что я с тобой на свидании. Наконец-то. — Наконец-то, — эхом отозвался Луи, сияя. — Поэтому, выкладывай. Когда мы все обсудили, давай начистоту. Как давно я тебе нравлюсь? Гарри хихикнул, его щеки вспыхнули великолепным оттенком розового. — Ну, давай посчитаем. Сегодня понедельник, так что… с того дня, как я встретил тебя. Шатен залился смехом. — Серьезно? — недоверчиво поинтересовался он, сжимая руку парня. — О боже, тоже самое. — Серьезно? — повторил Гарри, подражая тону Луи, и они снова начали хихикать, пока официант не вернулся с их напитками. — Да, серьезно, — наконец сказал Луи, а затем поднял свой стакан, чтобы чокнуться с Гарри. — Выпьем за то, что мы чертовски медлительны, милый мальчик. — Боже, как я люблю, когда ты называешь меня милым мальчиком, — сказал Стайлс, застенчиво улыбаясь. Он сделал большой глоток пива. — Не знаю, почему мне это так нравится, но мне правда очень нравится. — Я знаю, любимый, — сказал Луи. Он поставил пиво на стол и открыл лежащее перед ним меню. — Ну и что тут есть интересного? Пять минут спустя они заказали еду и коктейли (Луи безалкогольный, к его огромному сожалению), и как только Гарри сходил в туалет, они снова устроились, переплетя пальцы на столе, наслаждаясь обществом друг друга. — Я уже очень много лет не был на первом свидании, — тихо признался Гарри. Он нежно игрался с пальцами шатена, но не поднял головы, как будто это не должно было высказано вслух. — И это странно, потому что я думаю, что мы уже достаточно хорошо знаем друг друга, но вчера я понял, что еще многого о тебе не знаю. — Ах, да? — спросил Луи, подняв брови. — И что же ты хочешь узнать обо мне? — Ну, много чего, — сказал Гарри, глядя на него и улыбаясь во все зубы. Луи начал таять от такого зрелища. Он понятия не имел, как ему так повезло с таким парнем. — Я знаю, что ты, Зейн и Лиам подружились еще до начала шоу, и это довольно круто. — Это здорово, да, — сказал Луи. — Я люблю этих двоих, как своих братьев, честное слово. Хотя они определенно не братья друг другу. Ужасно, — он сморщил нос. — Черт. Не очень хорошо шутить об инцесте на первом свидании, да? Стайлс фыркнул. — Может быть, но я оценил. — Это только потому, что ты хочешь, чтобы я продолжал называть тебя милым мальчиком, — парировал шатен, и Гарри беззастенчиво пожал плечами. — В любом случае, да. Мы с Лиамом дружили с первого дня начальной школы, затем в шестом классе в нашу школу перевелся Зейн, и они ходили вокруг да около почти год. Они начали встречаться летом и с тех пор они неразлучны. — Это очень мило, — проворковал Гарри. — А что насчет тебя? Как давно ты живешь в Лондоне? Потому что совершенно ясно, любовь моя, — сказал он с ужасающей имитацией йоркширского акцента, — что ты не из этих мест. — Это было оскорбительно, — сказал шатен, качая головой. — Серьезно, просто ужасно. Я расстаюсь с тобой. — Ладно, извини, — Гарри поднял руки в знак капитуляции. — Ответь, пожалуйста, на вопрос. Луи ухмыльнулся и быстро сжал руку Гарри. — Вообще я переехал сюда сначала из-за универа. Ты не поверишь, я получил диплом в театральном, но потом, в конце обучения, я переехал туда и около года метался между домом и Лондоном. — Оу, да? — спросил Гарри. — А почему ты переехал домой? Это достаточно невинный вопрос, и он был настолько прост, что не должен был застать его врасплох, но все же он заставил его резко вдохнуть, нуждаясь в передышке. Ему все еще было сложно говорить о произошедшем в тот год. — У меня мама умерла, — тихо сказал он, мягко пожимая плечами. Он посмотрел на свой стакан, чтобы не видеть, как лицо Гарри удивленно вытянулось. — У нее несколько лет был рак, но да. В том году она умерла, так что я на некоторое время вернулся домой, помогал с братом и сестрами и всеми делами. — Черт, Луи, я… — Гарри выглядел подавленным, благослови его Господь. — Я понятия не имел, мне действительно жаль, что я спросил такое. — Эй, все в порядке, любимый, — заверил его Томлинсон. — Рано или поздно ты все равно узнал бы, и это вполне разумный вопрос для первого свидания. Гарри кивнул. — Мне жаль твою маму, — ласково сказал он, так, как будто он правда был опечален этим, а не так, будто он должен был это сказать. — Я… мой отчим тоже умер от рака в прошлом году. Это же пиздец, да? — Оу, малыш, мне очень жаль, — Луи жестом попросил Стайлса дать ему вторую руку, переплетая с ним пальцы, и долго и нежно погладил костяшки. — Рак — абсолютное дерьмо, честно. Я так сильно его ненавижу. — И я, — сказал Гарри и откашлялся. — Прости, что испортил настроение. Я просто подумал, что если ты поделился, то и я могу. — Спасибо, что рассказал мне, — сказал шатен, и это правда так. Было что-то такое в потере родителя, боль и горе, которые никогда не покинут ваше сердце, что может быть понятно только тем, кто прошел через то же самое. Никакую боль нельзя сравнить с этой. — Ну да, конечно. Давай поговорим о чем-то счастливом, милый Гарри, — он опустил одну руку, чтобы дотянуться до своего пива. — Расскажи мне о своем переезде в Лондон. Тот пустился в рассказ о том, как он изучал музыкальное производство в Манчестерском университете, прежде чем переехать со своей девушкой в Лондон, когда они оба закончили учебу. Он густо краснел, когда говорил о своей бывшей, явно смущенный тем, что заговорил об этом на первом свидании, но Луи не возражал. Он, вероятно, был бы против, если бы это был кто-то другой, но было что-то в искренности Гарри, как будто он хотел, чтобы Луи понял, что она была частью его истории жизни, но не больше. — Не думаю, что мы так уж сильно нравились друг другу, — смущенно сказал он, пожимая плечами и завершая свой рассказ. — Но я очень люблю саму идею быть влюбленным, и я поехал за ней в Лондон, так что расставание все еще было трудным, — шатен кивнул, мягко сжимая руку, прежде чем им пришлось отпустить друг друга, чтобы официант мог поставить перед ними еду. — Но в любом случае если это происходит, значит это зачем-то нужно. — Ее потеря сейчас является моей выгодой, — Луи ухмыльнулся. Он наблюдал за тем, как Гарри медленно краснел и уткнулся взглядом в свою тарелку, пряча довольную улыбку за распущенными волосами. — Ты просто прелесть. — Прекрати, — Гарри покраснел, ероша свои волосы, и закидывая их назад, являя Луи восхитительный румянец на щеках. — Я бы сказал, что ты и так слишком высокого мнения обо мне. — Не-а, — Томлинсон пожал плечами, ласково улыбаясь. Он сжал руку Гарри. — я думаю, что ты прекрасен, и я буду продолжать говорить тебе это, пока ты не попросишь меня остановиться. — Только если я смогу говорить тебе, какой ты милый, — сказал Гарри, и Луи почувствовал на на щеках у него появился такой же румянец. Боже, если они продолжат флиртовать, ему придется поработать над своей реакцией. Он, черт возьми, не мог краснеть так каждый раз. Остаток вечера прошел слишком быстро, как по мне, и к тому времени, когда убрали их тарелки после десерта, а напитки давно были выпиты, Луи почти был убежден, что Гарри действительно идеален, и он не знал, за что ему такое чудо. Их ноги под столом были переплетены весь вечер, и когда между не стояли тарелки с едой, их руки также были сцеплены. Томлинсон никогда не был так тактилен с кем-то раньше, и это посылало толпу мурашек вдоль позвоночника каждый раз, когда Гарри поглаживал его костяшки пальцев. Они согласились поделить счет пополам, но когда его принесли, Стайлс был в туалете, и он решил оплатить все сам, потому он джентльмен, и он чувствовал, что Гарри того заслуживал, если не из-за того, что он только что пригласил Луи на лучшее первое свидание, но также и потому, что это была адская неделя, и дальше будет только хуже. Из того, что он узнал, это была первая постановка такого масштаба в практике Гарри, и он, вероятно, еще в большем шоке. И хотя тот дулся и протестовал по возвращению из туалета, Луи втайне рад тому, что он улыбается, когда, как он думал, Луи не видел. Они вышли из ресторана рука об руку, хоть им обоим придется идти в разные стороны. Как только они вышли на оживленную лондонскую улицу, стало шумно и немного холодно, но Луи не был готов расходиться. И Гарри, похоже, тоже, потому что он повернулся и обнял шатена. — Ты хочешь это повторить? — спросил Стайлс, кусая губы. Это довольно глупый вопрос, подумал Луи, потому что он обнимал Луи за талию, а он одной рукой держался за шею, а другой слегка прижимал к груди. — Нет, это было ужасно, — поддразнил он, закатывая глаза. — Я очень хочу это повторить Гарри. Этот вечер был чудесным. — Согласен, — ухмыльнулся кудрявый и облизал губы. — Можно я, эм, тогда тебя поцелую? — Тебе не нужно спрашивать, — сказал Луи, уже наклоняясь к нему. Гарри встретился с ним губами на полпути, его губы были мягкие и нежные. Он такого поцелуя у Томлинсона закружилась голова, и он, наверное, немного неуместен для вечера понедельника на оживленной лондонской улице, но ему все равно. Он хотел, чтобы его так целовали каждый день до конца его жизни. Когда они оторвались друг от друга, оба широко улыбались. Гарри наклонился вперед, чтобы убрать прядь волос с глаз шатена, задерживаясь немного дольше положенного. — Боже, — выдохнул он, и Луи хихикнул. — Это было… — он не закончил, просто продолжая смотреть на него. Луи был вынужден опустить взгляд, потому что от такого у него волосы на затылке встали дыбом. — Это действительно было так, — тихо сказал он, снова поднимая глаза и кусая губы. — Может, повторим в воскресенье? После недели безумия? — Да, пожалуйста, — торопливо ответил Стайлс, и они оба засмеялись. — Боже, да. Я думаю, нам нужно что-то, чего мы будем ждать после этой недели. — Согласен, — сказал шатен, а потом простонал. — Боже, я должен заказать «Убер». Завтра будет дикий день. — Точно, — кивнул Гарри. — Ну, я поеду на автобусе, — он наклонил голову влево. — Вон на том, если быть точным. — Ты далеко живешь? — спросил Луи. — Хочешь поехали со мной? Гарри отрицательно покачал головой. — Нет, всего лишь три остановки. Поезжай домой и приготовься к завтрашнему дню. Я и так уже отнял у тебя достаточно времени. — Это стоило каждой минуты, любимый. — Рад, что ты так считаешь, — пробормотал Гарри, прежде чем наклониться и поцеловать его. — Потому что я тоже так думаю. Они неохотно расстались после еще нескольких минут поцелуев, пока их не разлучил телефонный звонок от нетерпеливого водителя такси. Он в последний раз крепко обнял Гарри на прощание, запрыгнул в машину и улыбался, глядя в окно, всю дорогу до дома. Вернувшись в свою квартиру, он отправился на кухню и включил чайник, на ходу вытаскивая телефон из заднего кармана. Ему пришло сообщение от Гарри, потому что, конечно же, и он ухмыльнулся, разблокировав телефон большим пальцем. Гарольд: мне очень понравился сегодняшний вечер! Большое спасибо за то, что угостил меня ужином и пригласил на свидание :) одно из многих, надеюсь! Дай мне знать, что ты добрался домой в целости и сохранности ххх Луи: я дома :) ты тоже дома? Сегодня вечером было здорово, и я не могу дождаться, чтобы сделать это снова: D: D определенно одно многих других!!! Xxx Гарольд: определенно: D: D: D xxxxxxxxxxxxxxxxxx Луи прислонился к кухонному столу и улыбнулся, выключая телефон. Он чувствовал себя выжатым и разбитым. У него не было свиданий шесть лет, и он был счастлив. Это было похоже на начало чего-то замечательного.