Замки из песка

Гацзи перешагнул порог тридцатилетия раньше и больше шутил по этому поводу, чем огорчался всерьез. Юньлун считал, что успел сделать слишком мало, и больше боялся этого дня, чем ждал. В двадцать он думал, что к тридцати будет взрослым, очень известным и, конечно, богатым музыкальным актером. И счастливым, потому что рядом будет Гацзи, тоже известный, богатый и счастливый. Если сравнивать с тем временем, то Юньлун достиг и известности, и определенного благосостояния, но меньшего, чем хотел. Гацзи о таких вещах рассуждать не любил: надо работать, много-много работать, и тогда все будет. Кажется, Гацзи был прав в своем упорном трудолюбии и готовности лбом пробивать стены, его известность уже вышла за рамки музыкальных театров, да и гонорары... Но теперь это не имело к Юньлуну никакого отношения. И все равно Юньлун был счастлив, а будущее внушало больше надежд, чем опасений, как будто ему снова было двадцать. Ибо, почти не прикладывая усилий, изменил его жизнь, перетряхнул мысли и привычки, и Юньлун с легкостью отмахивался от календарных цифр. Отражение в зеркале стоило небольшого насилия над собой в виде спорта и диеты, а реакция Ибо — тем более. Ибо умудрился почти уговорить его и на другие вещи: стилистов, студию и так далее. — У тебя должен быть человек, который отслеживает хорошие предложения и следит за расписанием. Чем чаще ты где-то мелькаешь, тем выше спрос, а второго шанса может и не быть. Тебе подберут образ, проследят, чтобы в сети не было ничего лишнего, защитят, если будут проблемы. Чем это плохо? Если про нас что-то всплывет, профессионалы должны работать с двух сторон. — Я справлялся до сих пор со своим образом, — с легким недовольством возразил Юньлун, больше ответить было нечем. Ибо был прав, Юньлуну в такие моменты казалось, что это не ему здесь скоро будет тридцать. Организация студии требовала времени, сил, денег, в конце концов, юристов, но Ибо уговаривал и напоминал, и Юньлун почти сдался. Было очень удобно, что «Street Dance» снимали в Шанхае, а в остальное время Юньлун ездил в Пекин чаще, чем Ибо к нему, но это не было обидно. Юньлун с самого начала знал, как Ибо востребован и занят, и частые перелеты ради нескольких часов вместе, чаще всего ночных, были неизбежной платой. Досадно было другое: билеты нередко покупал Ибо и при этом не хотел даже слышать о возврате денег. — Я по тебе так соскучился, а ты про билеты, — Ибо дулся и лез целоваться, и Юньлун почти забывал, о чем хотел сказать. Они слишком мало виделись, чтобы тратить время на неприятные темы, и этот разговор раз за разом откладывался. В Китае тот, кто любит, платит и дарит. Если может себе позволить, конечно. Юньлун читал, что в остальном мире не всегда так, но они жили именно здесь. Юньлун спокойно брал вещи у Гацзи и делил с ним расходы, но с Ибо было иначе, может, потому, что Ибо был младше. Та сумма, которую Юньлун мог перевести в вичате, для Ибо была незначительна. Юньлун заказал обещанную кровать и кулон, но этого было слишком мало в сравнении, особенно когда Ибо начал дарить подарки еще до наступления дня рождения, целый мешок Санта-Клауса: костюм и обувь, украшения, приставка. Ибо абсолютно серьезно поинтересовался, не хочет ли он сменить машину, освоить мотоцикл или переехать в квартиру побольше, но Юньлун мягко пресек эти идеи. Обижать Ибо не хотелось, тот так радовался, вручая подарки, и Юньлун все понимал, но это было, пожалуй, единственной тенью, омрачавшей их отношения. Ибо поздравил его с «лунным» днем рождения, и с настоящим тоже, с самого утра, и Юньлун улыбался, не открывая глаз. — Я тоже по тебе скучаю. Могу приехать через неделю. Или ты сможешь раньше? — Я тебе позвоню, — пообещал Ибо. — Ты будешь праздновать? — Да, вечером в баре, недолго, завтра же репетиция. — С Линфэем? — И с ним тоже, — засмеялся Юньлун. Конечно, он позвал и Линфэя, и Литун, и Цайцая, еще нескольких друзей по театру. — Передавай ему привет. — Хорошо. В такси Юньлун почти украдкой заглянул в собственный профиль на вейбо. Он редко туда писал и еще реже читал, но Гацзи ему показывал когда-то, где общаются поклонники. Гацзи молчал, и, оказывается, это всерьез волновало людей. Нет, Юньлун не ждал праздничного поста, но слегка волновался — и сам же над собой посмеивался. Он мог бы предъявить Гацзи утверждения менеджеров, что нельзя резко разрывать отношения, или слова, что они всегда останутся друзьями. Или это как раз было заявление для соблюдения приличий? Юньлун подумал бы так, если бы хуже знал Гацзи. «Если не для меня, хоть для фанатов написал бы», — мысль была неприятна ему самому, но это был первый день рождения за много лет, когда были они далеки друг от друга во всех смыслах. Он принимал поздравления, пил гамбэи, смеялся: день рождения — праздник, даже если рядом нет Гацзи. Но у Юньлуна было такое чувство, будто он все равно здесь, среди их общих друзей. Наверное, если б рядом был Ибо, такого не было бы, но Ибо нельзя было здесь быть, а Юньлун гонялся за тенью. И в какой-то момент, когда рядом стоял только Линфэй, тихо сказал: — Непривычно, что Гацзи нет. — Я думал, он тебя не поздравит, — Линфэй не поворачивался. — Он и не поздравил. — Поздравил. Недавно, — и хмыкнул, когда Юньлун немедленно полез в телефон. Гацзи написал короче некуда, но все-таки написал. Юньлун сам не знал, расстроен он или обрадован. От Ибо тишина — но Юньлун же предупредил, что вечером будет занят. — Проснись, — Линфэй подтолкнул его. — Пойдем в магазин? — Зачем? — За виски. — Здесь же еще есть. — А потом ко мне. Хочу домой. — Это старость, Юньлун, — усмехнулся Линфэй, но выполнил просьбу. — Только ничего не говори, — предупредил Юньлун на улице. — Совсем ничего? И пить будем молча? — Про Гацзи, — недовольно пояснил он, Линфэй кивнул. От магазина до дома можно было доехать, а можно и дойти. Юньлун решил проветрить голову. Он давно не ходил по ночному городу просто так, не торопясь, после недавнего карантина это было особенно приятно. — Ты переедешь в Пекин? — вдруг спросил Линфэй. Юньлун даже остановился. — Зачем?! — Просто подумал, — пожал плечами Линфэй. — Я не собирался, — резковато ответил Юньлун. — Что мне там делать? — Работать? — примирительно предположил Линфэй. — Разве мало в Пекине возможностей? — У меня есть работа, — если это был намек на Ибо, Юньлун предпочел его не понять. — Меня все здесь устраивает, и в Шанхае, и в театре. — Хорошо-хорошо, я же тебя не выгоняю, — Линфэй засмеялся и поднял ладони. — Это твой телефон или мой? Едва сняв блокировку, Юньлун снова встал столбом. Он видел Ибо во всех возможных видах, но в таком — разве что в каком-нибудь горячем сне. До Юньлуна не сразу дошло, что это его кровать и его квартира, значит... Ибо его ждал. Прямо сейчас. Прямо так: на фото лицо было закрыто ладонью, на запястьях кожаные браслеты, с одного свисала цепь, на груди перекрещивались черные кожаные полоски, уходящие к ошейнику. Юньлун вздрогнул от волны возбуждения, мгновенно раскатившейся по телу. — Далун?! — первый толчок в плечо Юньлун проигнорировал, и Линфэй толкнул его сильнее. — Что случилось-то?! — Ничего. Знаешь, эээ, извини, в общем, я пойду домой один, в следующий раз посидим, хорошо? — Сказал бы сразу, что тебе было лень одному идти за виски, — ухмыльнулся Линфэй. — Да забери его, если хочешь, — Юньлун сунул ему в руки пакет, и Линфэй присвистнул изумленно, а потом захохотал слишком громко для ночного часа. — Побереги здоровье! Мазь для суставов тебе прислать? — И ее тоже себе оставь! — Юньлун усмехнулся и ускорил шаг, дом был уже виден. *** Ибо собирался поздравить Юньлуна лично, даже если придется пожертвовать сном и отдыхом. Это был их первый праздник вместе, и Ибо хотел сделать все правильно. Он долго думал, что подарить, желательно подороже, чтоб показать серьезность своих чувств. Будь Юньлун девушкой, Ибо просто снял бы другую квартиру, вручил ключи от машины и вообще делал бы все как принято, но Юньлун — это Юньлун, и никто не мог подсказать, что делать, чтобы не задеть и не оскорбить. Сколько бы он ни сделал для Юньлуна, казалось мало. Ибо не пытался купить чужое расположение, что за глупости, он просто хотел, чтобы Юньлун был счастлив и ни в чем не нуждался. В одном из старых интервью Юньлун говорил про японский виски. Бутылку из лимитированной коллекции Ибо собирался вручить в день рождения лично, а еще он не стал предупреждать Юньлуна, что приедет, чтобы сделать сюрприз. Подборка случайной рекламы на таобао предлагала интересные аксессуары для взрослых. Кожаные ремни на руки, грудь и бедра, ошейник, портупея — так банально, но у магазина был хороший рейтинг, значит, людям такое нравится. Ибо прикинул, успеет ли получить доставку, и заказал несколько приглянувшихся наборов. Ибо слегка нервничал, когда открывал своими ключами дверь в квартиру Юньлуна, но там было чисто, проветрено и пусто. Времени, чтобы подготовиться, было достаточно, ремни подошли по размеру и сидели неплохо, если напрячь мышцы. Ибо не был уверен, любит ли Юньлун такое, но отступать было поздно. Пробку он тоже купил, на этот раз черную с пушистым кроличьим хвостиком у основания. О чем он думал в тот момент, непонятно, видимо, засыпал и не заметил, или сонный мозг решил, что хвостик — это замечательно. Ибо оставил коробку с виски у кровати и слонялся по квартире, долгое время не решаясь лечь. Когда время подошло к десяти, он отправил Юньлуну сэлфи с подписью: «Возвращайся домой. Жду». В двери заскрежетал ключ, и Ибо на всякий случай высунул в коридор только голову, чтобы удостовериться, что там нет никого лишнего, даже Линфэя. И только когда Юньлун захлопнул за собой дверь, Ибо показался полностью. Ключи упали на пол с громким звоном, Юньлун уставился на него во все глаза . — Привет. Как тебе? — Ибо улыбнулся и наклонился поднять ключи, а потом медленно выпрямился, красуясь. — Сейчас. Я... руки вымою, — к Юньлуну наконец вернулся дар речи. Этот год всех научил соблюдать минимальные правила гигиены, но Юньлун чуть не свернул шею и едва не врезался в косяк, пытаясь дойти до ванной и не выпустить Ибо из вида. В ванной Ибо обнял его и прижался к спине, опустил ладонь и быстро проверил, насколько Юньлуну понравилось. Стояло твердо, значит, и хвостик вполне к месту. Наконец Юньлун обернулся и поцеловал его, мокрые ладони легли на талию и бедра, Ибо поежился и ухватился за Юньлуна руками и ногами, подтянулся вверх: — С днем рождения, Далун. Он редко обращался так, но знал, что Юньлуну это тоже нравится. Юньлун сдвинул руку ниже и задел пробку. — Это то, что я думаю? — Проверь? — Ибо непроизвольно сжал ягодицы и крепче уцепился, чтобы не упасть, а Юньлун прижал его к себе и понес в спальню, аккуратно опустил на кровать. Ибо тут же резво перевернулся, встал на колени и оглянулся. — Как тебе? — Если бы я знал, что ты приедешь, я бы вообще никуда не пошел, — Юньлун огладил его, прижал ладонью пушистый хвостик. Ибо с шумом втянул воздух и выгнулся, а Юньлун рывком расстегнул и сдернул штаны, прижался сзади, поцеловал спину, шею. — Можешь сразу, — Ибо и так целый час проторчал в ванной, чтобы не тратить время потом. Юньлун перевернул его на спину, развел ноги, вынул пробку и легко вошел, придерживая бедра. Ибо закусил губу и расслабился, чтобы впустить полностью, обхватил лицо Юньлуна ладонями. — Подожди. Побудь так... — Жду, — выдохнул Юньлун. — Сколько скажешь. Ибо опустил веки в знак согласия, и Юньлун толкнулся. Ибо готов был позволить ему все и знал, что сделать, чтобы Юньлун тоже остался доволен, угадывал по интонациям и прикосновениям. Ибо распалил себя еще до прихода Юньлуна, тело стянуло почти мучительным нетерпением и охватило мелкой дрожью. — Подожди меня, хочу с тобой. Подождешь? — Юньлун приостановился и обхватил у основания. — Хочу еще, — Ибо выгнулся под ним почти что в мостик, обхватил обеими руками. — Хочу-хочу! Юньлун резко вышел и немедленно наделся ртом на член Ибо, придержал, обвел языком широко и мягко. Было жарко, в ушах шумело, ремни прилипли к телу. Юньлун отсасывал с трезвым старанием и пьяным вдохновением, но Ибо запустил пальцы в его волосы и отстранил. — Если вместе, то... Я чуть не кончил, — он шлепнул головкой члена по припухшим губам Юньлуна и улыбнулся. — Ты слишком хорошо это делаешь, а я, — он потянулся к Юньлуну, подсечкой опрокинул на кровать и забрался сверху. — Я хочу тебя. Ибо насадился сам, качнулся, задавая ритм, и тихо постанывал от острого кайфа, пока Юньлун крепко сжимал его бедра. — Давай. Быстрее... У них получилось, как хотел Юньлун, вместе, и Ибо растекся по нему, тело стало неподъемно тяжелым. Ибо уткнулся носом в грудь: в комнате было душно, но искать пульт от кондиционера не хватало сил. — Ты мой лучший подарок, — Юньлун заговорил не сразу, повернулся набок, не выпуская из объятий. — Честное слово, если бы я знал, я бы приехал домой раньше. Вообще никуда бы не пошел. — Тогда я не смог бы сделать тебе сюрприз, — Ибо вытянул шею, чтобы заглянуть в глаза. — Я люблю тебя, — Юньлун вздохнул всей грудью. — Ты надолго? — На ночь, — в их положении это была роскошь. Уже хорошо, что из-за шоу Ибо часто бывал в Шанхае, конечно, он был занят с утра до вечера, но они хотя бы были в одном городе. Порой казалось, что несколько недель вынужденной изоляции зимой были сном. — Не давит? — теперь Юньлун вздохнул с сожалением и провел по ошейнику. — Это было круто. Очень круто. Признавайся, какие у тебя еще есть идеи? У Ибо была мечта жить с Юньлуном. Вместе засыпать и просыпаться, завтракать и ужинать, жить в одной квартире, как множество обычных пар. — Не давит, но с непривычки немного трет, — он просунул под широкую полоску кожи палец. — Ты так быстро завелся, что толком и не рассмотрел, наверное. А какие у тебя есть идеи? Твой день. Можешь попросить, что захочешь. — Но мы же никуда не торопимся? — Юньлун мягко нажал на бедро, на колено, заставляя вытянуться во весь рост, и провел ладонью поверх ремней от шеи до бедер. *** — Я хочу тебя, — Юньлун прижался губами к груди Ибо. Больше никаких желаний ему сейчас не приходило в голову. — Со мной, всегда. Юньлун очень давно такого не говорил, он слишком взрослый для таких заявлений. Когда они были с Гацзи, говорить «навсегда» казалось незачем, само собой подразумевалось, что они будут вместе целую вечность. Вечность оказалась короче жизни, а их отношения с Ибо были очень хрупки, но Юньлун хотел верить, что ничто не сможет им помешать. Он попросил бы Ибо остаться у него еще на день, на неделю, но это было не в их власти, поэтому Юньлун просто расстегнул ремни и целовал Ибо, пока не ощутил явственное бурчание чужого живота. — Хочешь есть? У меня ничего нет, но сейчас закажу, — он сел, потянулся и чуть не уронил на пол что-то увесистое; вроде бы ничего такого там не ставил? — Ибо?! Это то, что я думаю?! — Юньлун бережно вынул бутылку из коробки, рассмотрел и убрал обратно: если вскрыть сейчас, оно простоит меньше, а виски стоимостью в двадцать ванов надо пить по особенному поводу. Юньлун поколебался между радостью, благодарностью, недовольством и наконец рассмеялся. — Ибо, спасибо, но ты дороже, намного. Не надо столько всего, просто будь со мной. — Я и так с тобой, — улыбнулся Ибо. — Я знаю, что я сделаю, — грозно пообещал Юньлун, нависая сверху. — На следующий Новый год увезу тебя на нашу виллу и отберу карту, и телефон тоже. Это будет его подарок, выражение его любви, хотя Юньлун и так выражал ее всеми доступными способами. *** Июль начался с неприятных новостей, следующих одна за другой. DDU вынужденно покинул один из братьев, Гао Тяньхэ, из-за проблем с документами. Ибо пояснил, что сочувствовать в подобной ситуации тоже приходится лично. Контракт и обязательства перед компанией запрещали обсуждать бывших членов команды вне проекта, неважно, с критикой или с похвалой. А потом Тун Чжо, приятель по «Супервокалу», проговорился в прямом эфире, что списывал на главном экзамене в своей жизни. Юньлун еще не успел выразить сочувствие из-за гнева фанатов, как Тун Чжо заявил, что у самого Юньлуна — незаконная прописка. Знакомые удивлялись внешнему спокойствию Юньлуна, но это было не равнодушие и не всепрощение. Юньлун был задет глубоко, но скандалы потрясают театр не реже, чем прочий шоу-бизнес. Дело не в размере гонораров, то есть не только в них, желанная роль и интриги вокруг нее — Юньлун жил в этом мире чуть ли не с рождения. Он знал, что чист перед законом, но разве противников Сяо Чжаня остановила явная невиновность последнего? Скандал вокруг него немного утих, но не закончился, приобрел национальные масштабы. Юньлун не знал, общается ли с ним Ибо, и не спрашивал. Как чувствует себя сам Сяо Чжань, он даже представлять не хотел. Юньлун знал, за что его может обвинить общественное мнение на самом деле, и его падение в таком случае было бы гораздо быстрее, тише и бесповоротнее. Он плохо спал, если, конечно, рядом не было Ибо — его присутствие отвлекало и успокаивало, — но, когда он уезжал, Юньлун начинал бояться и за самого Ибо. Иррациональный страх накладывался на вечную нехватку времени. Юньлун боялся потерять Ибо так, как никогда не было с Гацзи. Может быть, они были слишком молоды, может быть, он просто не сомневался в любви Гацзи. В любви Ибо он тоже не сомневался, но ночью в одиночестве страхи становились сильнее. Юньлун почти готов был понять, почему Ибо боится темноты, и только просил судьбу: что бы ни случилось, пусть это не затронет Ибо, пусть даже он встретит кого-то еще, но не пострадает сам. Предательство не было бы предательством, будь оно предсказуемо. Предает всегда тот, на кого ты и подумать не мог. И где-то в глубине души Юньлун признавался себе: он это ожидал. Не от Тун Чжо — скорее, от судьбы после того, что совершил сам. Только с виду казалось, что это совсем другая сфера жизни. Юньлун не обманывался и не пытался себя оправдать: он предал Гацзи, а Тун Чжо — заслуженное возмездие. Гацзи не звонил и не писал ни слова. Против всей логики Юньлун чувствовал даже легкую обиду: Гацзи все равно? И кто заявлял недавно, что они всегда останутся ближайшими друзьями? Юньлун не хотел обсуждать все это с Ибо и на неизбежные вопросы кратко отвечал: все в порядке, я разберусь, не волнуйся. Ибо оставлял тему Тун Чжо, но тут же переключался на другую: — Я знаю, что ты так не делал, у тебя не было проблем с пропиской, но надо, чтобы об этом заявили официально. У серьезных артистов должны быть студии, это нормально. Ты боишься? — Ибо и по телефону умел быть таким же упрямым. — Конечно, нет. — У тебя нет агентства, чтобы брать комиссионные, так что весь доход все равно будет твой! — Ибо, — Юньлун вдохнул и выдохнул, — давай я как-нибудь сам разберусь со своим доходом? Как-то, еще во время карантина, Ибо из чистого любопытства поинтересовался зарплатами в музыкальном театре, и Юньлун заметил его невольно приподнявшиеся брови. Он мог, как Гацзи, перейти на эстраду, но до Ибо все равно не дотянуться, так что Юньлун меньше, чем когда-либо, собирался менять сферу деятельности. — Я просто хочу, чтобы у тебя были хорошие возможности, — Ибо почувствовал его настроение и сбавил обороты. — Можно все отменить, но ты уверен, что хочешь этого? — и невпопад. — Я по тебе скучаю. — Я тоже. Я не буду отменять. Пусть будет. Даже если бы не общие друзья, Юньлун знал бы, как у Гацзи дела, мама ревностно следила за его успехами и не уставала извещать про них глупого сына. Юньлун даже не обижался. Родительская любовь вернее, а они привязались к Гацзи как к родному. Что с них взять, если прошлое то и дело напоминает о себе, когда Юньлун остается один? Ему было стыдно за эти мысли и еще тяжелее стало, когда помощница переслала почти готовые документы. Ему оставалось только подписать, и их с Гацзи студии открылись в один день. Ибо, правда, поворчал на совпадение, но Юньлун не воспринимал это всерьез — наверняка Ибо просто хотел услышать, что его любят, и Юньлун всегда рад был это повторить. Единственной хорошей новостью стал выход дорамы Ибо, той самой, к которой Юньлун пел OST пару лет назад. Юньлун знал, конечно, кто в ней играет, но умудрился напрочь забыть, Ибо, судя по реакции, тоже. — Просто это была судьба, — смеялся Ибо по телефону. — Как жаль, что я совсем не знал тебя раньше, — Юньлун игнорировал тот факт, что в любой другой ситуации они не познакомились бы близко, даже если бы умудрились встретиться вообще, но жаль было времени, которое они хотя бы теоретически могли провести вместе, его вообще всегда не хватало. Ибо приезжал после «Street Dance» только ночевать, и то не каждую ночь, но Юньлун научился ценить часы и минуты. Общая ванна — Ибо приезжал взмыленным и с порога повисал на его шее, — иногда купание переходило в ласки, иногда Ибо зевал и спал на ходу, так что Юньлун только обнимал и укрывал его в постели. Иногда, лежа рядом с сопящим Ибо, Юньлун думал, что будет дальше. Такая жизнь, с редкими встречами, у него уже была когда-то — на самом деле не такая, им с Гацзи не было нужды прятаться от всего мира, но Юньлун успел отвыкнуть. Видимо, это карма: с Гацзи вместе бывало тесно, зато теперь с Ибо всегда мало. Будет ли иначе, когда у Ибо закончится контракт? Юньлун сам порой пропадал в театре до глубокой ночи, но у Ибо все было сложнее. Даже не будь контракта — что изменится? Ибо ведь не бросит свои проекты, не прекратит сниматься в кино. Все это было слишком сложно, мысли путались от усталости, и обычно Юньлун оставлял заботы следующему дню. Он знал, что легко не будет, и все еще не жалел. *** Съёмки «Street Dance» приносили удовольствие, несмотря на плотный график и большую нагрузку. Танцевать в компании талантливых ребят, когда за это еще и хорошо платят, что может быть лучше? Уже то, что три топовых айдола находились на съемочной площадке, делало шоу большие рейтинги. Как ни старались создатели проекта склеивать эфир и добавлять атмосферную музыку, враждовать по-настоящему у четверых капитанов не получалось. Они и не старались. Чжан Исина Ибо знал давно, своим тернистым путем и идеальной репутацией Исин вызывал восхищение и был одним из тех, на кого Ибо негласно равнялся. Исин представил Ибо Джексона Вана еще до того, как начали снимать первый выпуск. Мир шоу-бизнеса поделился на тех, кто звал его английским именем, и тех, кто как Исин, обращались к нему «Цзяэр» — в основном это были китайские фанаты. Джексон умел за секунду переходить из расслабленно-дурашливого настроения в состояние делового покоя и собранности и странно поглядывал на Исина через стол. Ибо решил, что ему кажется что-то не то от усталости. Четвёртый капитан, Чун Ханьлянь, был из старой гвардии, и Ибо держался с ним вежливо, по выработанной на DDU привычке, больше прислушиваться к мнению старших. — Мы с Цзяэром ужинать, присоединишься? — предложил Исин, прикрыв за собой дверь гримерки. Ибо только умылся и пытался вспомнить, куда засунул маску с кепкой. — Я бы с удовольствием, но у меня планы, — Юньлун сегодня был дома, и Ибо торопился. В дверь постучали. — Это я, — провозгласил Джексон, а Исин озарился улыбкой. — Ибо, ты с нами? — В другой раз. Джексон прищурился, а Исин мягко подтолкнул его: — Пойдем, мне еще нужно забрать вещи. — Я уже, — Джексон держал в руке спортивную сумку. Повисла неловкая пауза, Ибо тщательно делал вид, что ищет маску. — Нашел, — он отвернулся, но не рассчитал, что окажется лицом к зеркалу. Было прекрасно видно, как Джексон закинул на плечо лямку, стряхнул с волос Исина невидимую пылинку и заодно поправил пряди над глазами. — Там что-то было, — пояснил он, перехватив взгляд Ибо в отражении. — Ага, — Ибо водрузил на голову кепку и спрятался под козырьком. Конечно. Может, ему и не показалось. Мама позвонила, когда Ибо уже забрался на пассажирское сидение в машине. — Мы хотели сделать тебе сюрприз. И уже забронировали столик. — Да, отлично, — если родители прилетели в Шанхай ради встречи, придется подвинуть собственные планы. Юньлун, поймет. Ибо тут же набрал его. — Я знаю, что мы собирались... — даже при доверенном человеке Ибо не произносил вслух, что они собирались потрахаться, поесть и отрубиться до утра. — Но тут такое дело. Мои родители прилетели. Поужинаем с ними? Ибо не рассчитывал, что Юньлун согласится, но тот ответил почти без паузы: — Хорошо. — Серьезно? — Это твои родители, почему нет? Ибо представил Юньлуна как близкого друга, мама с папой, кажется, поверили. Юньлун легко поддерживал беседу на любую тему, Ибо чувствовал, как он старается понравиться его родителям, и про себя веселился: интересно, Юньлун так же старался бы, если бы на их месте был директор крутого театра? — Разве вы работали вместе? — с любопытством спросила мама. — Я не помню, чтобы видела вас в каком-нибудь проекте. — Мы... Ибо под столом толкнул Юньлуна коленкой. — Пока не работали, но сошлись на почве рабочих интересов, — Юньлун непринужденно улыбнулся, Ибо просто кивнул. — А как давно вы, — папа вышел, мама как ни в чем не бывало зацепила палочками кусочек рыбы из большого блюда и зорко посмотрела на них. — Встречаетесь? Ибо почувствовал, что краснеет, Юньлун смутился ровно на две секунды: — Не очень. Но мы это исправим, — и снова улыбнулся. — Мама! — Ибо не собирался рассказывать родителям, с кем он встречается, кстати, интересно, как Юньлун собирается это исправлять? По дороге домой надо будет спросить. Теперь Юньлун подтолкнул его под столом, потому что папа возвращался к ним. К счастью, мама больше не заговаривала об этом, как будто ничего не было. Ибо напомнил себе, что посторонние вряд ли о чем-то догадаются. Ужин не затянулся, мама переживала, что Ибо устал, и попросила вызвать такси, а на прощание шепнула на ухо: — Приезжайте в гости, я хочу познакомиться с твоим другом получше. — Хорошо, — Ибо высвободился из объятий и кивнул, уши горели. Юньлун первый, кого он пригласил на ужин с родителями, вообще первый во многом, только приехать с Юньлуном домой — как мама себе это представляет? — Почему ты покраснел? — тихо спросил Юньлун в такси. — Мама хочет, чтобы ты приехал к ним в гости. — А мне надо будет спать в другой комнате? — Юньлун! — Ибо отвел взгляд. Еще ничего не произошло, а он уже смутился. — Наверное, нет. Скорее всего, мама подготовит почву. А твои родители знают? Если они знали про Аянгу, то Юньлун вряд ли скоро объявит о переменах в личной жизни. Это слегка задевало, но Ибо отогнал прочь свербящее чувство под легкими: — Можешь не отвечать, — он взял Юньлуна за руку, не поворачиваясь, и всю дорогу смотрел в окно. — Мои родители знали, конечно, — Юньлун снова заговорил об этом только через пару часов, когда уставший после горячего секса Ибо уткнулся в него и подтянул одеяло. — Я привез... словом, я познакомил их еще до того, как мы стали встречаться, и они очень привязались к Гацзи за все это время. Поэтому, — Юньлун глубоко вздохнул, — к моим нам лучше пока что вместе не ездить. Ибо еще раз напомнил себе, что ревновать глупо. Сколько ему было, когда Юньлун познакомил Аянгу с родителями? Скорее всего, Ибо был ребенком. — А ты сказал им, что вы расстались? Что ты со мной? — пусть Юньлун не хотел знакомить его с родителями, но если он ничего им не говорил, это кое-что значит. Мало ли, что в голове у другого человека. Если бы Чжань-гэ поделился хотя бы частью мыслей, что одолевали его, может быть, вместе они бы нашли другой выход. — Ты... ты боишься, что ли? Юньлун? Разве они могли вообще что-то друг другу обещать? Они встречаются меньше года, а китайское общество все равно не готово к таким открытиям. Ибо привык молчать, когда злится, это лучший способ не сболтнуть лишнего. Они так редко виделись, что тратить время на ссору не хотелось. — Забей, — Ибо отвернулся и закутался в одеяло почти до самого носа. Подумаешь, Юньлун ничего не сказал родителям. Это с Ибо он спит, встречается, проводит выходные. Не с Аянгой. — Подожди, — Юньлун развернул его обратно к себе. — Я говорил с ними, они знают, что я с тобой, и не одобряют. Но это ничего не значит. Я люблю тебя, кто бы что ни говорил. Не обижайся на них, пожалуйста. — Я не обижаюсь, — от сердца отлегло, Ибо вздохнул, прижался к Юньлуну в знак примирения и закинул на него ногу, а потом заполз сверху и поцеловал. Жаль, еще на один заход сил не хватит, он и так к будильнику еле разлепит глаза. *** Свой день рождения Ибо встретил на съёмочной площадке «Быть героем», и его это устраивало: он привык пахать, а лишние эмоции могли помешать погружению в образ. Рабочий режим наконец-то набрал обороты, гонорары, количество контрактов с брендами и аудитория в вейбо росли, если остановиться, можно что-то упустить. Ибо остановился на пороге своего номера, потому что из комнаты выглянул улыбающийся Юньлун. — Ты мне снишься? — Ибо машинально запер дверь. — С днем рождения, — объятия были слишком крепкими для иллюзии. Понятно, кто впустил Юньлуна, видимо, менеджер тоже решила сделать ему праздничный сюрприз. Ибо уткнулся лбом в крепкое плечо, потом потянулся за поцелуем. Десять минут назад Ибо на ходу засыпал, но усталость быстро отступала. Он хотел расстегнуть штаны, но Юньлун мягко притормозил: — Не сейчас. У меня для тебя особенный подарок. — Мне достаточно, что ты приехал, — шепнул Ибо на заднем сиденье автомобиля, несущегося в ночь. Юньлун сказал, что обо всем договорился, но не уточнял, о чем именно, и Ибо мучался теперь любопытством и стояком. Они редко позволяли себе целоваться в машине, но сегодня у них было еще меньше времени, чем обычно, так что на автодром приехали взъерошенными и с припухшими губами. — Это что? — Ибо окинул взглядом местность. — Твоя трасса, — засмеялся Юньлун и выудил из багажника яркий шлем, в коллекции Ибо такого не было. Ибо дернул Юньлуна за футболку на себя и жадно, горячо поцеловал. — А форму ты тоже взял? Юньлун широко улыбнулся, а Ибо не мог оторваться от него. — И мотоцикл? — И мотоцикл. — Ого, — с кем Юньлун советовался? Может, Чжэн-гэ* подсказал, или менеджер, или Юньлун нашел все сам? Ибо в любом случае впечатлился и ничуть не жалел, что они не остались в номере. — Спасибо, — шепнул он в самое ухо, не разжимая объятий. Ибо исполнилось двадцать три. Зачем целый мир? Достаточно маленького островка, который можно разделить с Юньлуном тёплой августовской ночью. — Я люблю тебя. *все тот же Инь Чжэн, гонщик из той же команды, друг Ибо, и Аянги тоже).