***
— Скажите честно, вам нравится меня бесить, да? — спросил я за завтраком в саду моего соседа-мучителя Пуаро. — А вы беситесь? — Ещё как. Просто молча. Мистер Пуаро или месье, потому как по настроению я его называл по-разному, стал, не знаю…преследовать меня? С одной стороны — хорошо, что нет никакого сексуального подтекста и этому человеку нет дела до моего тела, с другой же — он постоянно мелко пакостил: выключал свет в ванне и в туалете, когда я там был, натравливал на меня местных животных, которых теперь не отпугивало моё настроение и человеческое жилище, отбирал у меня еду, самое вкусное съедал на моих же глазах. Короче, было тяжело. Данж снова стал отдушиной и мне было похер на Пуаро, который потом меня искал. Если он не хотел получить срыв у не самого слабого Облака (честно, не знаю, кто бы мог в моём физическом возрасте посоперничать со мной в объемах пламени), то пошёл на х!.. М-да, настроение этот мужик не прибавляет. Вздохнул поглубже. — Намасте… Или как там. Не важно. Я не йог, так что всё равно, — и открыл «А Болу», понравившуюся португальскую газету о спорте. Конечно, внутри были вопросы, а не статьи. Вздохнул ещё раз и отложил бумагу в сторону. — Что пишут? — как бы невзначай поинтересовался мерзавец, пьющий мое какао. — Ничего особенного, — надеюсь, это прозвучало максимально не заинтересовано. — Обычные бредни старперов. — Хо-хо, — разулыбался он. Была ли в моей прошлой жизни такая затяжная эмоциональная встряска — не знаю, но чувствую, что если бы не игровые локации, уже бы разрушил этот мир. Моя плаксивость никуда не уходила, просто к ней в гости заявились агрессия и усталость, и вместе они устроили потрясную тусу. Глушить это всё получалось тренировками и мыслями об учителе. Особенно помогали последние, потому что слишком часто появлялись вопросы, напоминающие о Скалле. На запотевшем окне могло быть написано «Что ты ощущаешь в присутствии Скалла?» или макароны в супе складывались в надпись «Связывался ли ты как-то с другими Аркобалено?». И похер, что я теперь не покупал еду в виде каких-то форм, даже цифр. Кстати, о закупках. Я, конечно, мог бы наделать ещё больше дел и затариваться в магазине виртуальном, но Пуаро меня достал. Так что я наведывался в город за продуктами и прочими вещами. Там тоже без казусов не обходилось: на меня падали вещи с полок, продавцы стали замечать, что я мелкий, и звать моих родителей. Стоило опасаться собак на улице и крикливых женщин. Пару раз рядом со мной случались ДТП. Местные быстро смекнули, что со мной что-то не так и теперь меня сторонились. Сначала хотелось загрызть их всех, а потом стало как-то всё равно. На место агрессии и депрессии пришла апатия. Дратути! Хоть что-то положительное я теперь чувствовал в данже, когда отрывал голову силентиуму (что-то похожее на медведя, но крупнее и темнее, двигается достаточно тихо и ночью его видно, только когда он шевелится) или вырывал сердце из груди орка, сжигая остальное тело. Я ждал приезда Скалла, словно маленький ребёнок мечтающий о каком-нибудь крутом подарке на Рождество. Но время шло, учитель всё не приезжал, а мистер Пуаро, видимо, решил довести меня до кипения, потому что другой причины похищать меня, я не нашёл. Выражение «жил грешно и помер смешно» — это про меня. Точнее про саму ситуацию с моим похищением. Я много от кого ожидаю подвоха, но если человек и сам не в курсе для чего и что он делает, то от него-то и ничего не ожидаешь. Короче, у продавщицы были руки в яде. И, скорее всего, она не знала об отравленных перчатках и без задней мысли отдала мне покупку. Еда, понятное дело, на выброс, а меня приложило сразу. Только и успел увидеть шокированное лицо женщины, перед тем как сполз по витрине и отключился. Проснулся уже в совершенно другом месте, которое напоминало средневековую камеру пыток, либо карцер. Я плохо разбираюсь во всём этом. Дебафф «Отравление» всё ещё был, и чувствовал себя не лучшим образом. Хотелось пить и биться головой об стену, но сеньора де Борха говорила не ходить на поводу ядов, так как зачастую они дают ложные сигналы организму и можно сделать только хуже. На руках были кандалы, от которых тянулась к стене цепь. Кроме этого и деревянной скамейки, на которой я сидел, ничего не было. Только больно мрачно и сыро. Не хватало разве что чего-то капающего с потолка и завываний из-за железной двери. То, что меня во всё это втянул Пуаро, было видно и слепому. Не обзавелся я в мафии врагами, связей кот наплакал, статус неизвестный, если только кто-то всё же отследил Скалла, но подозреваю, что таких было немного и со всеми разобрался либо он, либо Пуаро. С учётом того, что последний всё крутится возле меня и пытается что-то выяснить, ответ напрашивается сам. И не стоит забывать про комплект Незаметности. Я в нём постоянно хожу, так что… Короче, во всём виноват… — …мерзкий старикашка, — от стен отразился мой голос, а за дверью послышались какие-то шевеления. Недолго думая, купил антидот и влил в себя. В камеру вошли трое. Двое крупных мужчин не обратили на меня никакого внимания, перетаскивая какие-то вещи. Приборы больничные и инструменты, как у дантиста из страшных снов. — Так-так, — произнёс третий мужчина, в белом халате и с какими-то бумагами в руках. Внешность у человека, надо сказать, ничем не примечательная. Такого в толпе встретишь и не заметишь. Голос тоже серый и безликий. — Ну, а теперь мы проведём несколько тестов. Пристегивайте его, — отдал он приказ двум амбалам, которые меня несопротивляющегося положили на кушетку и закрепили всё ремнями. Выбраться я в любой момент сумею, а вот послушать, что надо этому хмырю очень хочется. — Итак, — щелкнул ручкой «господин хороший» и навис надо мной. — Я начну. Назови имя и скажи сколько тебе лет. — Зачем? — Назови имя и скажи сколько тебе лет, — повторил он, проигнорировав вопрос. Ясненько, так он из педантов. Ох, с ними тяжелее всего было в лаборатории, так что ловить тут нечего. — До свидания, — сказал и вытащил из инвентаря кортик, так что тот оказался между кожей и ремнём. Сил хватило, чтобы разрезать наручники, а затем дать по рукам этому пареньку со шприцем. Нет, всякой хрени в крови на сегодня достаточно. Хорошо бы спалить к чертям это место, но я не знаю, что за игру затеял Пуаро, так что не стоит пороть горячку. Выбраться из этого здания не составило труда. Если в коридорах и были люди, то за мной им не угнаться. Хотя… Нет, чувствую, что это не люди, а обманка. Очень крутая иллюзия, в которой я застрял. На выходе меня ждал сам иллюзионист. — Браво, — похлопал он мне, а затем оперся на появившуюся из дыма трость. — Признаться, сложно с вами работать. Ваши мысли, чувства, действия…они закрыты для меня, а потому что-то предугадать… — покачал головой, как бы говоря «Увы!» — Может тогда стоит прекратить всё это? Вам самому не надоело пытаться что-то выведать? Вы же уже поняли, что я — парень принципиальный, и ничего рассказывать не буду. Даже под принуждением. Мы немного постояли, молча разглядывая друг друга. Честно, я уже устал от этого человека и даже начинаю желать ему смерти. Мужчина же…сложно сказать, что он испытывает. Возможно, досаду, а может облегчение. По лицу прочитать нереально, а масок слишком много, чтобы понять, что из этого написано на настоящей коже, а не её имитации. Иллюзионисты — плохие актёры. Не потому что не могут передать чей-то образ, а потому что зачастую не способны из него выйти, и их второе «Я» становится лицом главным. Скалл подобное презирал. Он сам был актёром, но чётко знал, где сцена заканчивается и начинается, и когда можно смыть грим и выдохнуть. Так что туманы совершали глупость, когда полагали, что могут продержаться дольше в своём амплуа, стараясь доказать кому-то что-то. Скалл никогда не жалел этих безумцев, которые знали границы, но пренебрегли ими. Если уж что-то сделал — будь добр отвечать за свои поступки. — Хорошо, — стукнул он тростью и иллюзия распалась, словно карточный домик, и мы оказались рядом с дорогой, которая пролегала не так далеко от виллы. — Моё время подошло к концу, но мы ещё встретимся, Фелис. Я помахал рукой, его растворяющемуся образу. Интуиция молчала. Может, всё закончилось. Стоит купить что-нибудь в магазине, что могло бы выявить если не присутствие тумана, то его иллюзии. Браслет «Правда» лёг на руку как влитой и подал сигнал, что всё чисто. Беда в том, что эта штукенция требовала постоянной подпитки, но лучше уж так, чем не знать где я и кто я. Если же говорить о других артефактах, то запросы я отправлял. Некоторые нельзя было использовать в этом мире, а какие-то стоили столько, что легче было самому туманом стать. Впрочем, накопить всегда успею. Не верил, что Пуаро меня так просто отпустил. Во всяком случае, справедливо опасался, что этот человек всё ещё следит за мной. Может кого-то это и нервировало бы, но я ничего не чувствовал. Не было зуда или каких-либо других ощущений чьего-либо присутствия. Только мысль, что иллюзионист рядом, тревожила, но в меру. Его может и не быть здесь. Всё же пару раз он обмолвился о своей работе, так что мог к ней вернуться наигравшись. Когда дошёл до виллы, меня снёс фиолетовый ураган. — Фели! — заключил меня в объятья Скалл. Сразу как-то легче стало. — Я так соскучился! Ох, какая же это была морока. Но я выдержал! И привёз подарки, — отстранился он и начал вытаскивать что-то из большой сумки. — Смотри, какие какие классные носки, — вручил он мне комплект с разноцветными совами, у которых были большие и круглые глаза. — Да шучу! Не только носки привёз! Сейчас всё распакую. Слушай, как у тебя здесь чисто, — оглядел он зал на первом этаже. — Ты молодец! И сад такой теперь хорошенький, что… — Скалл-сама, — перебил его. — что у вас с лицом? — А? — похлопал он глазами, рефлекторно потянувшись к щекам с большими белыми пластырями. — Решил сменить имидж! Ну знаешь, я такой весь в чёрном и фиолетовом, а белый добавил бы в мой образ изюминку… — Вы плохо врёте, — подошёл к нему и осторожно начал отцеплять липучку. Скалл болезненно дернулся, а у меня застыло сердце. — Кто? — получилось как-то хрипло. — Фели, забудь. Это всего-лишь… — Кто-то из Аркобалено, да? Отпечатки пальцев мелкие. — Фели… — Просто скажите, и я убью эту гниду, — прорычал, мысленно покупая мазь от ожогов. — Да ладно. Мы уже всё решили, так что всё в порядке. — Тогда почему вам не залечили раны или?.. — вывод был до омерзения простым. — Это было Солнце. — Фели, — уже серьезнее произнес он, но Остапа понесло. — Это Солнце оставил вам ожоги. Какого хрена он вообще вас трогал за лицо? И просто оставил как есть… Почему вы его не убили, Скалл-сама? Почему другие не убили этого опасного человека? Солнца должны лечить и защищать, а не вот это вот… — открыл баночку с пахучей смесью и нанес её на красную, пытающуюся восстановиться кожу. Выглядело ужасно. На его месте, я бы убил того, кто это сделал. Впрочем, я и на своём хочу принести море боли этому ничтожеству, посмевшему поднять руку на моего любимого человека. Скалл прикрыл глаза и старался ровно дышать, пока я обрабатывал раны. Он молчал, хотя давалось подобное с трудом. — Почему другие Аркобалено это проглотили? Зачем вам вообще нужно дефектное Солнце? — Перевернутое, — поправил Скалл. — Перевернутое Солнце. Редкое явление. Перевернутые атрибуты всегда редкие, а в случае с солнцем… Он сильнее обычных представителей этого типа пламени, а нужны были сильнейшие, так что… — Избавиться? — Я не настолько сильный. И у нас договор о ненападении друг на друга, — я вопросительно посмотрел на учителя. — Это… нормально. — Нет, — заглянул в его глаза, хотя он так и наровил отвернуться. — Это ненормально. Так с другими не поступают… Скалл, я не Аркобалено, так что… — Не смей! — схатили меня за плечи и хорошенечко встряхнули. — Даже не думай. Они не твоя забота, а если влезешь… Они тебя убьют, Фели. Я не хочу такого. Так что не смей что-либо делать этим людям! Ты меня понял? — Да. — Хорошо, — прикрыл он ладонью глаза. — Я…прости, что накричал. Просто… Дьявол. Скалл-сама скрежетал зубами и… плакал. — Почему мне всё это говоришь ты? Почему они ни разу?.. Ха-ха! Видимо, судьба у меня такая — быть принятым только облаками. — Скалл-са… Не успел договорить, как он повис на мне, судорожно цепляясь за плечи. Одной рукой я его поддерживал, а другой — мягко проводил по волосам. — Фели, ты не представляешь, как ты был мне нужен. Спасибо, что есть. Спасибо, — шептал он мне на ухо. — Я такой трус. Столько лет прошло, а мне всё ещё страшно. До трясучки, до подгибающихся коленей. Так страшно. — Бояться нормально. И если вам страшно, то встаньте за мной, чтобы защитить меня со спины, а я помогу со всем разобраться. — Нельзя. Я не отдам им тебя. Ни за что. — А я не собираюсь отдаваться тем, кто причиняет вам боль. — Небо… — печально начал Скалл, но я его перебил. — …чуждо мне. Ты моё небо, Скалл. Большего мне не надо. Он сильнее зарылся в ткань куртки. Мазь, скорее всего, придётся наносить повторно. Откуда-то вылез Оодако, который был совсем крошкой и легко поместился на плече у Скалла. На меня он посмотрел, помахал щупальцем, а затем стал выводить какие-то узоры на плече у своего плачущего друга. Так мы простояли до тех пор, пока Скалл не заснул у меня на руках. Я его осторожно отнёс в комнату, попросив Оодако, занести все вещи в дом, и оставил дверь открытой. Косметику убрал так, что не задел ран. Мазь хорошая и должна помочь, но я всё ещё волновался. Скаллу было плохо, и мне тоже. Хотелось одновременно помочь ему, укрыть, защитить от всего мира, и в тоже время рвануть и найти этого чертового Аркобалено Солнца. И ведь убить его для меня не проблема. Сильный? Время покажет. Я, может, всеми сохранениями пожертвую, но уничтожу его. Кстати, можно было бы вернуться обратно и дать что-нибудь Скаллу против ожогов, но… Я боюсь, что тогда простым ожогом всё не обойдётся. Главный минус контрольной точки — последующий эффект бабочки. Скалл может вообще не вернуться, если я вмешаюсь или остаться калекой. Можно было бы прийти с ним, но, опять же, не знаю реакцию Аркобалено. Всё может пойти через одно место, и Скалла я не защищу, а только подставлю под удар. Но это не значит, что можно сложить руки и капитулироваться. Просто нужно стать сильнее. Намного сильнее. Теперь у меня есть цель. И вот ещё… Раз я в мафии, нужно начать обрастать связями. Если напрямую не могу подгадить, то это сделают другие. С учётом различных колечек-личин на любой вкус и цвет… Мне есть, где развернуться!***
Проблема была, но не в моём любимом человеке, а во мне. Скалл для меня всё, и я для него тоже. Мы понимали друг друга без слов и были теми ещё собственниками. И это неплохо. По крайней мере, мы так не считали, оставаясь в приоритете друг у друга. Для облаков подобное необычно, так как они предпочитают зацикливаться не на людях, а на чем-то своём. Как правило, это не было чем-то одушевленным, но мы со Скаллом давно поняли, что нормы это не для нас. Облака не подстраиваются под обстоятельства, предпочитая оставаться собой. Но и консерваторами нас не назовёшь, потому что мы делаем то, что нам нравится, тем самым контролируя ситуацию. Да, контроль важен. Без него никак. И это я не о пламени, а в целом. Контролировать людей не всегда получается. Друг с другом облачные тактичны, но всё же существуют границы. С простыми смертными всё сложнее и порой легче избить и силой доказать, что ты прав. Ничего против не имею, но всё же пацифизм во мне перевешивает глухое раздражение на человечество. Так вот, ситуация с нами необычная, в том плане, что мы нормально подстраиваемся под друг друга. И это не вызывает сильного раздражения. Кстати, если говорить о парах между облаками и кем-то, то этот кто-то, как показывает практика, беспламенный и более пластичный. Другое пламя облака давит, а с простыми людьми живут облачные неплохо. Особенно, если такие люди те ещё терпилы. Но вернемся к моей проблеме, именно моей. Потому что Скалл и его нахождение рядом не вызывали раздражение. Наоборот, в кои-то веки я чувствовал себя нормально, не хотелось плакать, крушить всё подряд. Я был целым. И это прекрасно. Будто наконец-то вдохнул чистый воздух, после нахождения в пыльной комнате. Но если Скалл рядом, то заняться собственной информационной сетью мне не светит. Вернее, придётся искать другой способ, вместо хождения в разных личинах в злачных местах. — Скалл-сама, мы ведь вернемся к Каркасса? — М? — оторвался он от журнальчика, а я заодно поставил перед ним молочный коктейль. — Они приплывут скоро. Кстати, Орацио благодарен за виллу. — Да ладно, — неловко улыбнулся. — Делов-то. Скалл-сама, вы лучше скажите, в этот раз я смогу, ну… вместе со всеми брать на абордаж другие корабли? — Конечно. Мм… Как вкусно. А добавка есть? Шикарно! Кстати, в этот раз мы будем ближе к Африке. — Что так? — У нас там будут торги. И, кстати, я кое с кем договорился о нашем обучении. — Чего? — неловко шмякнулся я на внезапно распрямившемся шезлонге. — Я твой учитель, но, признаться, знаю далеко не всë. Так что мы с тобой будем вместе постигать разные боевые искусства. — А ваш стиль боя? — Акробатика, муай-тай и уличный бой. И как ты понимаешь, из оружия только я сам. Нет, это не плохо, но и не хорошо. Случаи бывают разные, так что ко всему надо быть готовыми. — Я вас понял. Хм… А оружие? — Могу дать только базу. Сам я предпочитаю использовать руки и собственное тело, накаченное пламенем. Но вот ты точно ещё не определился. Так что стоит попробовать. — Ладно. Думаю, будет интересно. Кстати, Скалл-сама, я давно хотел спросить… — Да? — Синьор Каркасса сильно расстроится, если в его библиотеке здесь, на Монике, не будет нескольких книг? — Не думаю, а что? — Как насчёт шашлыков? А для розжига… — я положил на столик приготовленные книги. — Агата Кристи? Чем она тебе не угодила? — Да так, — пролистал странички с изображением Эркюля Пуаро. — Раздражает.***
Каркасса приплыли быстро, чему я был, наверное, рад (?). Всё же только со Скаллом мне приятнее находиться, а на этой вилле и у моря… Мне казалось, что у нас медовый месяц. Мы друг за другом ухаживали, греясь под весенним солнышком Португалии, целовались — поцелуи были как нежными и легкими, так и грубыми и от которых голову сносило, и проводили почти всё время вместе. Особенно мне нравились поцелуи и объятья, чужое и такое родное дыхание и сердцебиение. Хотелось остановить момент, но всему когда-то приходит конец. И облака не стоят на месте, так что можно было только повздыхать, взять Оодако на ручки и ступить на палубу Арселии. Лафа закончилась, и начались трудовые будни. На этот раз меня допустили не только до принеси-подай-помой, но и почисти. Почему-то появился навык «Владения ножом», хотя до этого прокачивалась только «Кулинария», а кортик я использовал хоть и для убийства, но делал это редко. Сейчас же на скорость чистил картошку, стараясь делать это аккуратно. Народ опять был какой-то чудной. Некоторые ожидали, что у меня начнёт пламя бушевать, но когда этого не произошло, с опаской смотрели на гору очищенного картофеля, хотя прошло всего пару минут…реального времени. Кто-то пытался следить за моей работой, но появлялся Скалл. Он был неожиданнее и опаснее картошки. — Пф! — начал угорать с собственной мысли. — Ты чего? — обратил на меня внимание учитель, а юнги тихоничко по стеночке свалили с камбуза. — Да так. Думаю о том, что можно было бы написать на наших могилах. Мысль тупая, как и фразочка. — И? — Как тебе, — специально прокашлился, чтобы изобразить величественно-траурный голос. — Он был неожиданнее и опаснее картошки! Тишина. Где-то пиликает сверчок. — Пф! Аха-ха-ха! — начал угорать он, а я вот держался, хотя от такого слезки на глазах наворачивались. — В этом… В этом… Ой, не могу! В этом определенно что-то есть. Фух! Всё, кажись, отпустило. Но мысль крутая! Если не магазин пиротехники, то будем продавать могильные плиты и венки с твоими перлами. С учётом нашей основной работы, мы озолотимся. — Надо будет где-нибудь записывать такое, — серьезно кивнул, а он снова рассмеялся. Как несерьезно! Вот не знаю, сердиться на такое? — Зацелую до смерти, — пригразил ему, на что Скалл чмокнул меня в щеку и убежал. Чёрт, знает ведь, что придётся его помаду оттирать. Ррр… Люблю! И вот такие красивые мы доплыли до Марокко. Касабланка — город очень светлый и мусульманский мир отличается от того, что мне до этого встречалось. Не знаю, как охарактеризовать людей, культуру, местные мечети, но скорее всего подошло бы слово «экзотично». Всё было красиво, на своих местах, но в тоже время необычно, со своим шармом. Особенно мне запомнились пальмы. По сравнению с ними я был совсем маленьким. Это даже слегка пугало. Мы остановились в порту чисто по работе, но никто не мешал нам случайно оказаться на пляже, на надувном круге в виде розового пончика. Для такого Скалл даже грим сменил и вся косметика была ненамокаемой и закреплённой пламенем. На нас внимания обращали не больше чем на простых смертных, так что Оодако спокойно резвился в воде, поднимая кучу брызг и иногда хватая кого-то из нас за ноги. Страшно, блин, но это он так шутит. Без понятия, что наши продавали, но Лусио порхал, словно бабочка. Что-то точно привезли из Португалии и Испании, но чувствую, что было что-то ещё. — Скалл, чем занимаются Каркасса? Я знаю, что грузоперевозками по морю, но перевозками чего? — спросил его, когда мы отдыхали в номере, после прогулки по району Хабус. Именно здесь находятся: собор Нотр-Дам де Лурд, мечеть султана Мулай Юсефа бен Хасана, Королевский дворец и дворец Махакма-ду-Паша. Боже, как я всё это запомнил? Хотя Скалл словно скороговорку произносил, когда рассказывал об этих местах. — Контрабанда оружия, произведений искусства и драгоценностей. — Мм… — пожевал губу. — Не знаю, как к этому относиться, но звучит не так уж и плохо. — Наркотиками, органами и людьми Каркасса не торгуют. Во-первых, небезопасно, во-вторых, репутация такая себе. Хотя… Органами в военное время торговали. Но это было давно и с этим покончено. — Господин Орацио не одобряет что-то…слишком нелегальное? — не смог подобрать другого определения. — И да, и нет. Если не он этим торгует, то всё нормально. Сам он не станет заниматься чем-то совсем уж грязным. Семья его в подобном поддерживает. Я тоже. А если кому что-то надо, то пусть обратиться к другим семьям, вне Альянса. — А Альянс?.. — Сейчас ослаблен. Но тоже против живого товара. Насчёт органов и наркотиков не скажу — это не моё дело, но, во всяком случае, всё под контролем. Правда, сейчас всё в довольно шатком состоянии. Вонгола ослаблена. Просочилась информация, что у Каваллоне наконец-то появился наследник, а потому все силы брошены на его защиту. У других свои заботы, хотя баланс стараются поддерживать, но видно, что так, как раньше, не получается. По факту у руля сейчас Семья Романо, но они не сицилийцы, так что не всё так однозначно. Да, подконтрольны Вонголе и сильны, но это не помешает им обратить ситуацию себе на пользу. — Чувствую, добром это не кончится. — Ты прав. Поэтому Каркасса сейчас не в Италии. А Орацио сказал не приезжать к нему, пока со всеми делами не разберётся. — Он справится. Босс сильный. — М? Ты назвал его боссом? — Да. Что-то не так? — До этого ты говорил иначе, и мне казалось, что… — Что я «не готов»? Так и было, — согласился. — Но время идёт, и я узнаю этого человека лучше. Он мне понравился. Не сказать, что он хороший, но господин Каркасса заслуживает уважения. — Да, — расслаблено откинулся на подушку Скалл. Оодако устроился у него на груди, пожевывая креветки и роняя крошки на чистый халатик. — Орацио не альтруист, но и не мразь последняя. Я тоже его уважаю. Он помог мне в трудную минуту и дал то, чего не могли дать другие. — Хе-хе, думаю, он и правда не плох. — Ооо, — согласно прогудел Оодако, и мы как обычно умилились с нашего осьминожки. Какой же он всё-таки лапочка.