Сочувствие к Дьяволу

Рик сидел в машине, глядя на дом через ветровое стекло, и не решался войти. В последние две недели Карл вел себя как бомба замедленного действия, и Рик не хотел знать, что он придумает на этот раз. Ему и так было трудно держать себя в руках рядом с Карлом, а тот будто специально его провоцировал. Раньше Рик требовал, чтобы все двери в доме были приоткрыты на дюйм-другой, Карл же теперь распахивал их почти полностью. Даже когда переодевался. Даже дверь ванной. Рик слышал шум льющейся воды, и у него скручивало низ живота при мысли о том, что он может просто пройти по коридору мимо ванной, как бы случайно бросить взгляд в ее сторону, когда поравняется с дверным проемом, и увидеть то, что до сих пор видел только во снах и безумных фантазиях, за которые ему было стыдно. Теперь он боялся засыпать, потому что все его сны сводились к Карлу. Карл, облизывающий его член; Карл, выгибающийся перед ним на постели; Карл, умоляющий его не останавливаться или наоборот умоляющий прекратить – в зависимости от того, насколько сильным было чувство вины Рика, когда он ложился спать. Ему и до этого чаще всего снился Карл, но раньше Карл умирал у него на руках, или говорил ему, что ненавидит его, или лежал на земле, обездвиженный насильником, а Рик ничем не мог ему помочь. А теперь он сам убивал Карла, загоняя в него свой член, отбирая у него невинность, заставляя его кричать от порочного удовольствия. Все ощущения казались настолько реальными, что Рик просыпался в холодном поту почти готовый спустить, и ему, будто пубертатному подростку, приходилось помогать себе рукой, чтобы снять напряжение. А потом он спускался к завтраку и видел на кухне Карла, теплого и сонного, жмурящегося от солнечного света, который пробивался сквозь занавески. Рик ощущал почти физическую боль от того, как сильно ему хотелось взять его веснушчатое лицо в ладони и глубоко поцеловать, слизывая с его губ остатки клубничного джема, которым он поливал оладьи. Вместо этого он трепал Карла по волосам и напевал песню, которую ему в детстве пела Лори: «ты мое солнышко, мое единственное солнышко, ты делаешь меня счастливым даже в ненастный день», а Карл сидел перед ним в футболке и боксерах или в одном полотенце, обвязанном вокруг бедер, и улыбался. Он был худым, невысоким и нескладным, и рациональной частью своего сознания Рик понимал, что он не считает такое телосложение сексуальным, но каждый раз, когда он видел обнаженную кожу Карла, его бросало в жар. Он засматривался на его острые колени, узкие бедра, гибкую спину. И что хуже всего, Карл знал об этом. Однажды он спустился завтракать в старом халате Лори, доходящем до середины бедра, и Рик беспомощно смотрел на него, не в силах произнести ни слова от абсурдности происходящего. Это была очевидная провокация, но она сработала, и Рик ненавидел себя за это, снова и снова заставляя себя отводить взгляд от бедер Карла. - Объяснишь? - в конце концов выговорил Рик, приложив все усилия к тому, чтобы голос не дрогнул. - Я просто искал что-нибудь, что осталось из маминых вещей после переезда, - смущенно забормотал Карл, как будто это не он пять минут назад призывно выгибался перед Риком, облокотившись о стол, - я понял, что очень по ней скучаю, и хотел взять какую-то футболку или типа того. Но нашел только это. Он, по крайней мере, удобнее, чем полотенце. Звучало неправдоподобно, но Карл казался таким искренним, что Рик почти ему поверил. Впрочем, ложь Карла открыла для него ту возможность, о которой он и так размышлял. Позвонить Лори. Одно дело – попросить забрать Карла на время каникул, но совсем другое – организовать незапланированный переезд в середине учебного года, на это нужна веская причина, и тут не отделаешься выдуманными сатанистами. Рик сидел в машине, смотрел на дом, держа в руке телефон, и надеялся, что решение придет к нему само по себе. Или, может, что бог подскажет ему решение. В конце концов, он хотел поступить правильно, и если для этого нужно было слегка солгать бывшей жене, то это во всяком случае было лучше, чем согрешить с собственным сыном. Рик чувствовал, что это лишь вопрос времени, если они с Карлом останутся жить в одном доме. Он цеплялся за то, что кроме религии существуют еще общепринятые нормы морали, которые нужно соблюдать, но знал, что не может лгать еще и себе. Он сверлил взглядом дисплей телефона, и вдруг тот зазвонил настолько неожиданно, что Рик чуть не выронил его из рук. Он посмотрел на экран, и его прошиб озноб, как бывает, когда сталкиваешься со сверхъестественным совпадением. - Привет, Лори, - произнес Рик, понадеявшись, что не звучит так, будто мучается похмельем, или полночи не спал, или сорвал голос, выкрикивая обличительные речи с кафедры. - Рик, я тебя не отвлекаю? - Нет, я как раз ничем не занят, - он хотел пошутить про то, что в этом и заключается работа священника, но передумал. - Отлично, - в ее тоне звенели стальные нотки, как будто она позвонила назло кому-то, и этот кто-то теперь стоял у нее над душой. - Я хотела сказать, что мы с Шейном посовещались и решили… - Ничего мы не решили! - тут же раздался возглас Шейна на заднем плане. - Решили пригласить вас с Карлом к себе на Рождество. Будут кузены Шейна с детьми и… - Но до Рождества еще полтора месяца, - в замешательстве перебил Рик. - У нас могут появиться другие планы. - Да ну, и какие же? - голос Лори стал жестче. - Свозишь Карла во Флориду на приходские деньги? - Я… - Черт, извини, Рик, - тут же раскаялась она. Он проигнорировал ее ругательство. - Просто я давно не видела Карла и очень по нему скучаю. - Да, он по тебе тоже, - отозвался Рик, почувствовав, что время пришло, - может, даже хочет переехать к тебе. - Ко мне?! Карл? - изумилась Лори. - Но Рик… - она осеклась и понизила голос. - Они с Шейном не ладят. - Передай Рику, пусть сам возится со своим молокососом! - проорал Шейн, явно подслушивавший разговор. - Я не сказал, что это его слова, - поправил себя Рик, - я сказал, что он, возможно, захочет к тебе переехать, потому что очень скучает. - Да, но… - неуверенно начала Лори. - Он же в выпускном классе. Зачем ему сейчас менять школу? У него там друзья. Может быть, девушка? - Неа, - пробормотал Рик, понадеявшись, что достаточно хорошо следит за личной жизнью Карла. - Ты не слишком строг с ним? - Нет, - заверил Рик, мысленно напоминая себе вечером обыскать спальню Карла. - Когда мы говорили в последний раз, он сказал, что ты отпустил его на Хэллоуинскую вечеринку. - Да. - Это здорово, что ты даешь ему так много личной свободы. - Да, - нужно было не забыть проверить его переписки. - Но следи, чтобы он не пил. - Слежу, - Рик бросил взгляд на окна спальни Карла и заметил там какое-то движение. - Вы приедете на Рождество? - Обязательно, - «И если повезет, я оставлю его там до Пасхи или до гребаного Дня Труда», подумал Рик. - Пока, Рик. Поцелуй за меня Карла. Рик попрощался и сунул телефон в карман куртки. «Я поцелую за тебя Карла», подумал он. «Если ты его немедленно не заберешь, я поцелую его за всех долбаных родственников, я зацелую его до смерти, а потом я сниму с него всю чертову одежду и…» Рик потер руками лицо. Он чувствовал, как его сознание все сильнее кренится в сторону помешательства. В таких ситуациях лучше всего продолжать делать вид, что все в порядке. Сейчас он выйдет из машины, достанет из багажника купленные в магазине продукты, войдет в дом и приготовит ужин, притворяясь образцовым отцом. И даже если Карл спустится к ужину абсолютно голым, Рик его и пальцем не тронет. Наверное. Изо всех сил цепляясь за ускользающий рассудок, Рик сделал первые две вещи из списка, но на подходе к дому его чуть не сбил с ног Рон Андерсон, убегающий с такой скоростью, будто за ним гналась дюжина чертей, а что более вероятно – сын священника, кидающий ему в спину все тяжелые предметы, до которых мог дотянуться. - Какого… - Рику не пришлось брать грех на душу и договаривать ругательство до конца, потому что Карл едва не попал огромной черной книгой ему прямо в лицо. - Это же семейная библия! - Прости, - Карл не решался поднять на него взгляд. - Что у вас здесь произошло? - Рик вошел в гостиную и придирчиво оглядел поле боя. Ущерб был не настолько внушительным, как он ожидал. Его почти не было вовсе. Это-то и настораживало. Рик сказал себе, что подумает об этом позже. - Мы немного повздорили, - признался Карл. - Ага, я уже понял, - Рик передал ему один из пакетов с покупками и направился на кухню. Он готовил ужин, а Карл помогал. Карл казался более нервным, чем обычно, но Рик не хотел напрямик спрашивать его о чем-либо, так как твердо вознамерился уговорить его переехать к Лори. Сейчас самым главным было не спугнуть его ненужными вопросами о проблемах с одноклассниками или оценках. Что бы там ни случилось с Роном Андерсоном, Рик был уверен, что оно могло подождать, и Карл, заметив его равнодушие к этой теме, тоже расслабился и стал вести себя как обычно. Но перед сном, пока Карл был в душе, опять открыв дверь ванной чуть не напропалую, Рик быстро перебрал вещи, лежащие у него на столе и в рюкзаке, проверил под матрасом и в ящиках с нижним бельем, перетряхнул все карманы, и когда его взгляд упал на висевшую на спинке стула рубашку, ему в голову пришла абсолютно безумная мысль, которой он не смог сопротивляться. Он на негнущихся ногах подошел к стулу, поднял рубашку и, поднеся ее к лицу, вдохнул запах Карла. Рик не мог бы точно сказать, почему это настолько пьянило, но дело было точно не в аромате геля для душа, которым пользовался Карл. Рик потянулся к ремню, пытаясь расстегнуть его одной рукой, но тут заметил, что самая верхняя пуговица на рубашке отсутствует. Это могло ничего не значить, но Рик вспомнил, что сегодня он еще не осматривал Карла, и это срочно надо было исправить. - Карл! - крикнул Рик, выглянув в коридор. Карл стоял перед зеркалом в ванной, нанося на кожу вокруг пустой глазницы мазь, которую ему прописал доктор. Рик этого не знал, но Карл все еще чувствовал фантомные прикосновения Рона к глазнице и хотел поскорее избавиться от них. - Да, пап? - он даже не обернулся. Он не любил, когда его видели без повязки, и остался стоять спиной к Рику, хотя тот и так видел отражение его глазницы в зеркале. - Подойди сюда, - Рик встретился с Карлом взглядами через зеркало, и на лице Карла промелькнуло обеспокоенное выражение. Это длилось всего секунду, но этого хватило, чтобы Рик понял, что Карл что-то скрывает. - Это срочно? А то мне еще надо наложить бинт и… - Подойди. Сюда. - Раздельно произнес Рик очень тихим голосом. - Немедленно. Карл повернулся к нему с испугом во взгляде, отчего Рик почти пожалел о своем требовании. Надо было дать Карлу возможность побыть наедине с собой и спокойно забинтовать рану, хотя Рик знал, что он даже не мог смотреть на себя без отвращения. Карл не видел себя таким, каким его видел Рик. Карл был самым красивым человеком для Рика, даже красивее, чем Лори когда-то, и Рик точно знал, что хочет его не из-за того, что он похож на нее. Впрочем, он не успел додумать мысль до конца, потому что Карл подошел к нему, смущенно сверля взглядом пол, все еще держа в руке тюбик с мазью, и Рик заметил то, чего раньше не замечал. Он почувствовал себя так, будто его окунули в ледяную воду. Под ключицей Карла, едва виднеясь из-под ворота просторной футболки, находился багрово-красный засос, с которым Карл ходил весь вечер, притворяясь, что ничего не случилось. Надеясь, что у него получится одурачить Рика. Как бы не так. Рик оттянул большим пальцем ворот футболки, чтобы у Карла не осталось сомнений насчет того, на что он смотрит. - Кто это сделал? - осипшим голосом спросил Рик, сам поражаясь собственной сдержанности. Карл не ответил, разглядывая ковер и свои босые ступни на нем. - Кто это сделал?! - заорал Рик ему в лицо, и Карл вздрогнул как от пощечины. Рик протянул руку и, подняв голову Карла за подбородок, заставил его посмотреть ему в глаза. - Это… это Линда, - пробормотал Карл, краснея. Рик так сильно сжал свободную руку в кулак, что на внутренней стороне ладони остались следы от ногтей. - Ничего не было, клянусь. - Клянешься? - Рик против воли усмехнулся. Он чувствовал, как теряет контроль над собой, но это было уже неважно, потому что, как оказалось, он потерял контроль над жизнью сына. - Как в прошлый раз? Карлу хотелось ответить, что если бы после прошлого раза Рик бы хоть что-нибудь ему позволил, ничего из этого не было бы. - Ничего не было, - упрямо повторил Карл. Мысли метались в его голове, как перепуганные птицы, а ему нужно было срочно собрать их в кучу и выдать самую правдоподобную ложь, на которую он способен. - Мы просто смотрели телек, и она стала лезть ко мне, но я ее отшил. Рик пару секунд смотрел на него, не мигая, а потом со сталью в голосе поинтересовался: - А Рон Андерсон тоже при этом присутствовал? - Рон… - сбивчиво забормотал Карл, отводя взгляд. - Мы поругались из-за нее. Когда она ушла. И все. Больше ничего не было. - И ты готов прямо сейчас поклясться в этом, положив руку на библию? - спросил Рик. И, будто этого было мало, добавил: - И на Декларацию Независимости? - он уже не понимал, что за чушь он мелет, казалось, его рот произносит слова сам собой, пока разум витает где-то далеко, если у него вообще еще остались какие-то крупицы разума, потому что, судя по его ощущениям, жажда обладания сдвинула все остальное на задний план. Она въелась в его кости, она руководила им, как марионеткой, и все-таки это он дал ей дорогу, только он был виноват в том, что не подавил эти чувства в зародыше. - Ну…да, - немного ошарашенно отозвался Карл, но Рик уже не слышал его. Точнее, слышал не то, что Карл произнес, а его голос. И хотел, чтобы этот голос звучал на несколько тонов выше, отчаянно, умоляюще. - Пойдем, - Рик схватил Карла за веснушчатое предплечье и потянул его за собой. - Больно, - заныл Карл, когда Рик случайно слишком сильно вывернул ему руку. Рик сел на край кровати и отпустил руку Карла, упиваясь тем, что заранее знает, что произойдет дальше, несмотря на то, что дает Карлу иллюзию свободы выбора. Он больше не держал его, и Карл мог сбежать прямо сейчас, но Рик знал, что он этого не сделает. Он ощущал мрачное удовлетворение при мысли о том, что Карл сполна получит того, чего так давно хотел, и даже если он передумает, Рик не даст ему возможности отступить. - Ложись, - приказал Рик, указав на свои колени. Он мог просто дернуть Карла на себя и уложить его поперек, но хотел, чтобы Карл сделал все сам. Ему нравилась покорность Карла, нравилось, когда он льнул к нему в последнее время, напрашиваясь на ласку и провоцируя на что-то намного более серьезное. - Ты знаешь правила. Карл несколько секунд смотрел на него сверху вниз, так что Рик уже почти усомнился в том, что правильно трактовал его поведение за прошедшие две недели. Но потом Карл сделал шаг вперед, наклонился и залез на кровать. Рик наблюдал за ним будто в замедленной съемке, и каждое движение было отдельным кадром, запечатленным на внутренней стороне век Рика, так что даже закрыв глаза, он мог видеть силуэт Карла, тянущегося навстречу их общим желаниям. Когда Карл лег, Рик спустил с него боксеры, но не стал замахиваться для шлепка, как делал это раньше. Он взял тюбик с мазью, который Карл бросил на покрывало, и дрожащими пальцами открутил крышку. Рик выдавил немного геля на пальцы и поглаживающими движениями коснулся дырочки Карла. - Что ты… - Карл напрягся всем телом, и, едва ли отдавая себе отчет в том, что он делает, Рик опустил свободную руку на его затылок и сильнее вдавил его в матрас. - Тише, Карл, - Рик рассеянно провел ладонью по его волосам, проникая внутрь него кончиками пальцев, - папочка позаботится о тебе. Он смотрел, как его пальцы погружаются в Карла один за другим, осторожно растягивая его, и его сознание ускользало от него, уступая место похоти, которую он не мог контролировать. Он все еще не хотел причинить Карлу боль, но с каждым рваным выдохом и стоном ему было сложнее себя сдерживать. Впалый живот Карла терся о ширинку джинсов Рика, и это ощущалась как сладкая пытка, которую он даже не мог прекратить, расстегнув молнию, потому что одной рукой он подготавливал Карла, а другой беспорядочно гладил его по голове, как маленького ребенка, и этот контраст давил на него осознанием того, что именно он делает и с кем. Но чувства вины для него больше не существовало. Существовал только Карл на его коленях, стонущий и насаживающийся на его пальцы. Рик знал, что ему нужно подождать, пока Карл скажет ему, что он готов, но всего этого было для него слишком много. Он смотрел, как уже три его пальца двигаются внутри Карла, как Карл начинает подмахивать бедрами, как он тянется к своему члену, потираясь им о бедро Рика, как Карл поворачивает голову набок, и ловит приоткрытым ртом воздух. Это было просто невыносимо, и в какой-то момент Рик будто увидел со стороны, как он вытаскивает пальцы из Карла, встает на колени позади него и расстегивает свои джинсы. Он чувствовал, как внутри у него что-то закоротило, будто он превратился в натянутую струну или оголенный провод. Он видел перед собой бедра Карла, выгнувшегося навстречу, и его практически бросало в дрожь от возбуждения. Рик резко толкнулся в Карла, притягивая его к себе за бедра так, как давно хотел. Карл протестующе заскулил, когда Рик, преодолевая сопротивление узкого колечка мышц, вошел в него полностью, не давая привыкнуть к новым ощущениям. Рик чувствовал, как их бедра соприкасаются, как его член пульсирует внутри Карла, и больше не мог ждать. Он начал медленно двигаться, постепенно ускоряя темп, и вдруг обнаружил, что вбивается в Карла так жестко, что кровать под ними скрипит, все простыни скомкались, а Карл захлебывается стонами. Рик знал, что долго не продержится, потому что внутри Карла было слишком узко и жарко, потому что Карл стонал так сладко и протяжно, потому что уже одно осознание того, что под ним лежит Карл, все переворачивало у него в голове. Рик смотрел на его профиль, на его влажные покрасневшие губы и уже в этот момент жаждал следующего раза. Он хотел видеть Карла лицом к лицу и упиваться каждым его возбужденным вздохом. Он хотел слизывать с бедер Карла свою собственную сперму, вытекающую из его дырочки. Он знал, что ему никогда не будет достаточно. Карл сжался вокруг него, кончая на простыни под собой, и Рик почувствовал дрожь его тела, будто эхом прокатившуюся к нему самому, потому что они были соединены в одно целое. Рик ощущал этот порочный и одновременно чистый момент единения как самое прекрасное, что произошло в его жизни с тех самых пор, как Карл был ранен, потому что после его ранения вся жизнь Рика свелась к бесплодному беспокойству за Карла, а теперь Карл лежал в его руках в полной безопасности от внешнего мира, и на какое-то время они были настолько близко друг к другу, насколько это вообще возможно. Рик перевел дух, прислонившись лбом к спине Карла, словно поклоняясь ему, своей единственной святыне. А потом до него дошло, что он сделал. - Черт, - выругался Рик, поднимаясь с кровати и застегивая на себе джинсы. - Черт, черт, черт, ебаный блядский боже. Карл завозился на постели, переворачиваясь, и Рик не осмелился взглянуть в его сторону, потому что в его паху тут уже сладко заныло. Снова. Ему даже не обязательно было смотреть на Карла, он просто слышал его тяжелое дыхание, чувствовал его запах, который в его спальне был буквально везде, он ощущал его присутствие и знал, что Карл все еще раскрасневшийся и теплый после того, как только что кончил, он растянут и готов к тому, чтобы Рик опять взял его, если захочет. И Рик хотел, так хотел, что долгое время не мог думать ни о чем другом, но теперь он пересилил себя и отвернулся к окну, только чтобы не смотреть, как Карл садится на кровати в одной футболке. - Эй, - тихо позвал Карл за плечом Рика, и Рик осознал, что таращится в зашторенное окно, и если до этого Карл, возможно, не понимал, что Рик спятил, то вот теперь уж наверняка, - ты в порядке? - Карл осторожно коснулся руки Рика, и тот отшатнулся от него. - Потому что я – да. Рику показалось, что Карл усмехнулся совершенно несвойственным ему образом, но это могла быть просто игра воображения, приписывающего Карлу того, чего он не чувствовал и не хотел, в попытках облегчить вину Рика. - Карл… - Рик обернулся к нему, стараясь удержать зрительный контакт и не спуститься взглядом ниже, туда, где футболка заканчивала закрывать бедра Карла. - Я просто… Он знал, что должен что-то сказать, но слова не шли. Он собирался попросить прощения, но понял, что любые извинения прозвучат фальшиво и неуместно – как за что-то настолько отвратительное, что не прощает даже бог, можно просить прощения у человека, с которым ты это сделал? Потом он собирался сказать, что он этого не хотел, но понял, что не сможет солгать об этом Карлу в лицо. Он хотел его так, как никого и никогда не хотел и больше не захочет. Но еще он любил его, и поэтому должен был сказать хоть что-то. - Ты, наверно, меня ненавидишь, - произнес Рик, проглотив ком в горле. На лице Карла отразилось непонимание и, что еще хуже, он потянулся к Рику, чтобы обнять его. Рик снова отшатнулся. - Ты можешь уехать. Если хочешь. - Зачем мне ехать куда-то? - Карл, кажется, всерьез был встревожен его поведением и не понимал, почему Рик просто не поцелует его и не предложит повторить. Подумав об этом, Рик подавил рвущийся наружу истерический смех. - Пап, это не… Рик поднял руку, жестом приказывая замолчать. Ему стало дурно от того, как Карл его назвал. Все это было просто ужасно, а Рик все еще ни о чем не жалел и знал, что будет вспоминать о случившемся постоянно и не только в порывах раскаяния. - Карл, - Рик замолчал, слушая, как в тишине дома прозвучало имя, которое он дал своему единственному ребенку, имя, которое он стонал, доводя себя до разрядки, - просто пойми, что это неправильно, ясно? Так нельзя. Карл собирался что-то возразить, но тут же замолчал, увидев выражение лица Рика, на котором смещались свирепость и раскаяние. Мольба о прощении и желание поставить Карла на место. Рик вышел из его комнаты, не пожелав спокойной ночи, зная, что для них обоих она точно будет беспокойной, ушел к себе и тяжело выдохнул, прислонившись затылком к двери. Он услышал, как скрипнула дверь в комнату Карла, и на секунду решил, что Карл пойдет за ним, пытаясь продолжить разговор. Это разозлило его, но шаги Карла прозвучали дальше по коридору, и тогда ему в голову пришла мысль, что Карл собирается спуститься вниз, взять ключи от машины и поехать ночевать к кому-нибудь из друзей. Это почти толкнуло Рика на то, чтобы выйти из комнаты и умолять его остаться. Он метался от одной эмоции к другой за долю секунды, как помешанный, а Карл просто свернул в ванную и включил воду.