Букет из гипсофилы

      Смеркалось неожиданно быстро. Только что лучи багрового солнца заставляли пылать огнем окна верхних этажей зданий, но вот уже на город опустились глубокие темно-лиловые сумерки. Рабочий был день позади, окрестные улицы и дома оживали, наполняясь гомоном жителей. В баре было уже полно народу, но одна молоденькая официантка, все же нашла для него местечко и усадила его за столиком у дальней стены на которой висели портреты каких-то писателей, которые совершенно не вписывались в здешнюю атмосферу. Всего-то через каких-то несколько часов, Рид сидел пьяный в дым. Пока он опустошал очередной стакан с алкоголем, рядом лежал телефон с отправленным смс, на которое он незамедлительно получил ответ «скоро буду». Будь детектив трезв, то никогда бы не написал этому человеку, которого просто недолюбливал всей душой. Даже когда всё было по-старому, когда Роберт еще был жив, мужчина прекрасно помнил, как Ричард почти всегда был рядом во время их разговора, всегда проявлял неугасаемое желание общения именно с ним и всегда пытался перетянуть всё внимание Гэвина на себя.       Он знал, что скорее всего пожалеет о таком решении, как только увидит его рожу, но, вопреки всему, когда, подняв голову, увидел перед собой молодого мужчину одетого в строгое белое пальто, то казалось, что былая неприязнь слегка утихла, скорее всего, заглушенная достаточным количеством алкоголя. – Это весьма приятное заведение с хорошей выпивкой, – усаживаясь на стул по левую руку от детектива, с лёгкой улыбкой, произнёс бариста. – У вас, оказывается, неплохой вкус, в этом плане. Я приятно удивлён. – Думал, что я постоянный посетитель дешёвых забегаловок с палённым бухлом? – Никогда. – Ну конечно, – фыркнул Рид, допивая содержимое своего стакана.       Между ними на короткое время повисло молчание, которое первым решился нарушить лишь Ричард. – Я знаю, что вы расследуете дело об убийстве Роберта, – осторожно начал, подбирая слова, – Наверное тяжело… – Меня сняли с этого дела. Шеф решил, что мне нужен отдых, – спокойно перебил его Рид, кидая быстрый взгляд на своего собеседника, – В моем распоряжении две недели. Наверное, кто-нибудь другой использовал бы это время с умом, я а… я только и делаю, что пью и виню себя за то, что когда в тот самый день его мать позвонила мне в слезах, прося выяснить, где её сын, я отмахнулся. Я подумал, что Роберт, просто Роберт и опять остался ночевать после жаркой ночки у очередного любовника. А он уже как сутки лежал в морге. Изуродованный так, что родная мать не узнала бы, – горькая улыбка тронула губы, – Мне не становится легче, понимаешь?       Мужчина вновь схватился за бутылку, плеснул в низкий широкий стакан алкоголь и залпом опустошил его. Гэвин был пьян, пьян, что называется мертвецки, когда в любой момент можно уткнуться лбом в стол и забыться до утра. И тем удивительнее казался его голос - он звучал трезво. И еще взгляд: не мутный, не на грани пьяного безумия. Казалось, он пронизывает насквозь, и от него не удастся скрыть даже самой потаённой мысли. Бариста внимательно смотрел на него, наклонив голову. – Я прекрасно вас понимаю, но и вы поймите то, что, когда уходит близкий человек, привычный мир, как правило, рушиться. Понять и принять тот факт, что человек был, а теперь его больше нет, нелегко. Скорее всего, вы не воспримите мои слова серьезно и это тоже нормально. Потерю уже не вернуть, но человек, которого потеряли, всегда будет жить в вашем сердце, вашей памяти. Да, это больно, но лучше любить и потерять, чем никогда не испытать подобного чувства. Нужно поблагодарить за то, что данный человек был в вашей жизни, принес много хороших событий. Как бы тяжело не было, нужно отпустить. Поблагодарить и отпустить, – Ричард осторожно забрал стакан из рук детектива и отставил его в сторону, подальше от него, – Вы очень сильный человек, мистер Рид, вы сможете справиться с горем и жить дальше, но только не заглушайте боль работой, алкоголем или какими-то другими средствами.       Сжав руку Рида горячей ладонью, тем самым вновь обращая внимание на себя, в знак поддержки собеседника, мягко улыбнулся. Однако, резким движением, мужчина вырвал свою руку и потянувшись за стаканом, вновь поставил его перед собой. Приглушённое освещения бара, едва позволяло рассмотреть черты лица детектива. Вопреки всему, Ричард вовсе не чувствовал себя неловко или некомфортно от его холодного и колючего поведения. Скорее, наоборот, разжигало некий «азарт». – Полагаю, что вы заядлый холостяк и скорее в аду грянет мороз, чем вы женитесь. Однако, в тоже время вы, мистер Рид, крайне целеустремленный, успешный, умеющий достигать и нести ответственность - золото, а не мужчина! Очень часто успех в профессиональной деятельности или бизнесе является следствием набора определенных личных качеств, включая тревожность или постоянную потребность в признании. Эти качества заставляют вас двигаться вперед и подниматься по карьерной лестнице, но могут очень мешать в личной жизни. Про таких людей обычно говорят: «женат на работе» или «трудоголик», – откинувшись на спинку стула, делая вид, будто вовсе не чувствует на себе прожигающего взгляда, добавил в заключение, – Никто не подозревает, что на работе вам более комфортно, чем дома, в семье. О таких как вы, нередко говорят «бабник».       Гэвин улыбнулся с холодным пренебрежением: – Неужели? – Признавайтесь, дело всё же в вашем скверном характере или специфики работы? – Во всём сразу, но почему тебя так волнует моя личная жизнь? – детектив скептично изогнул бровь.       Ухмыльнувшись, Ричард запустил руку в его короткие волосы и коснулся большим пальцем подбородка. Медленно подавшись вперёд, оставляя между их лицами ничтожно малое расстояние, произнёс: – Потому, что будь вы полностью моим, я бы без особых усилий смог укротить вашу дерзость, грубость и упрямство.       Продолжая сладко улыбаться, бариста провел языком по губам, как кот облизнулся. От подобного Рид вздрогнул, и уже плохо соображая, повинуясь только инстинкту самосохранения, отшатнулся от него. – Говоришь красиво, наверное, на женщин это производит просто «вау» эффект, да ещё и такой напористый, – мужчина слабо ухмыльнулся уголками губ, – Я почти потёк.       Собеседник прикрыл рот ладонью и едва слышно засмеялся, опуская светлые глаза. Это был первый раз, когда Гэвин услышал его едва различимый смех, утопающий в гуле ночного бара. Вернувшись к поглощению алкоголя, мужчина небрежно обронил следующий вопрос: – Это случаем не ты присылаешь мне цветы? – Вы до сих пор получаете те букеты? – Ага, – глухо буркнул, – Только содержание последней открытки было такое, словно я разделяю чувства этого психопата. – Сообщите в полицию об этом? – Из-за цветов-то? – в голосе Рида проскользнуло удивление, и он даже обратил свой взгляд на рядом сидящего, – Нет. Этого мало, чтобы накатать заяву. Надо мной весь участок будет потешаться. – А что, если этот человек уже совершил нечто большее? – подперев голову ладонью, разглядывая его лицо, Ричард легко озвучил своё предположение, – Может быть, это он убил Роберта из-за банальной ревности к вам? – Тогда его участь не завидна. – Но вдруг человек просто ослеплен любовью? – Это его нисколько не оправдывает. Лишь одна малейшая оплошность и беззаботным радужным денькам этой мрази придет конец.       Между ними вновь повисло тяжёлое молчание, но тишину заполняли звуки заведения и напряжение, что витало в воздухе, и не давало нормально вздохнуть. Бутылка уже была пуста и Гэвин, с неким сожалением отметив это, поднялся из-за стола, слегка пошатнувшись и чуть не рухнув обратно на своё насиженное место. – Я иду домой. – Тогда, я провожу вас, – легко поднимаясь с места, ответил бариста. – С чего это вдруг? – Вас качает из стороны в сторону как при шторме, – спокойно ответил Ричард, скосив глаза на толпу мужиков, пьянствующих в зале, – Не хочу, чтобы вы посбивали все столбы по пути до дома.       Детектив застыл в соображении, проворачивая со скрипом почти умершие шестерёнки в голове. Возможно, будь он трезв, то никогда бы не подпустил этого человека настолько близко к себе. Пусть это было и не значительно, всего-то позаботится о том, чтобы мужчина добрался домой, но в дальнейшем, это обязательно могло сыграть некую роль. Прозвучал вердикт: – Хер с тобой. Делай что хочешь.       Вскоре, оба покинули бар. На улице было холодно, но очень красиво. Почти полная луна освещала темные улицы серебристым светом. Изо рта шёл пар, ноги в тонких ботинках начали замерзать и кажется, сам Рид даже немного протрезвел.       «Заботливый гад» держал его под руку, не давая войти в плотный контакт с асфальтом. Не смотря на свое состояние, мужчина смог подметить, что тот был примерно на пол головы его выше и как бы возвышался над ним. За всю дорогу ни один из них не проронил ни слова и лишь у самой двери дома, Гэвин, приложив замерзшую ладонь к раскалывающейся голове, остановил Ричарда одной фразой, когда тот, выполнив свою «миссию», неспешно развернулся и зашагал прочь: – Ричард, спасибо что посидел со мной, – он с трудом подбирал слова, чтобы хоть как-то выразить то, что думал на тот момент, – Я правда благодарен тебе. Мне даже стало немного легче.       Лёгкое непонимание на лице бариста сменилось задумчивостью, а потом на губах появилась мягкая улыбка, из-за которой в груди мужчины что-то предательски шевельнулось. – Вы всегда можете на меня рассчитывать. Спокойной ночи, мистер Рид.       Последний, ещё некоторое время смотрел, как фигура в белом пальто отдаляется от его дома. Когда тот скрылся за поворотом, детектив шумно выдохнул и отперев дверь, перевалился через порог. Его неизменно встречала тишина дома. Куртка была оставлена на вешалке, а сам он, по пути сбрасывая с ног ботинки, всё же добрался до кровати. Тогда в голове начали крутиться мысли , которым слишком много внимания уделил, – а зря. Отчаянно пытался прогнать из головы образ Ричарда, но он будто вновь и вновь прокрадывался обратно. Благо, алкогольный туман справлялся с этой задачей лучше и вскоре, оставшись совсем без сил, провалился в крепкий сон.