***
— Хватит, — тихо сказала Миридиана, впервые за долгие месяцы оставшись в их общей спальне. — Хватит что? — недовольно произнес Луиджи, откладывая бумаги, которые решил перепроверить перед сном. Ему не понравился ни командный тон жены, ни усталый тревожный взгляд, так не сочетающийся с ним. — Оставь ее в покое хотя бы на могилах наших предков, — со вздохом произнесла герцогиня, отворачиваясь. — Это ради ее безопасности, Катарина без причины посещает наше семейное кладбище каждый год, — раздраженно ответил он, чуть сильнее сминая бумаги, но заметив, это быстро расслабил пальцы, — она не помнит никого из нашей родни, она ничего туда не приносит, просто стоит одна и все. В прошлый раз она сбежала из дома, кто знает, что она делает там, может опять копит деньги, чтобы сбежать. — Она посещает свою… — Миридиана запнулась, — свое место. Она приходит, чтобы напомнить себе о ней. У каждого дворянина было семейное кладбище, и естественно, что заранее просчитывались места для каждого члена. Хотя конкретно Катарины по идее должно будет находиться на территории мужа, на случай более ранней кончины, всегда было место в детском склепе. — Тогда она бы приходила в один и тот же день, день, когда произошел инцидент, — отмахнулся герцог. Его жена медленно повернулась и посмотрела на него печальным и разочарованным взглядом. — А ты говорил в какой день это произошло? Она помнит только время года и месяц, потому что тогда… — герцогиня снова отвернулась, — мы оставили ее совсем одну. — Я не поднимал эту тему, — Луиджи прикрыл глаза, почувствовав неприятную мигрень. — И она не поднимает, потому что чувствует, что для тебя она всегда чужая, — тихо прошептала Миридиана, — она боится тебя. — Что плохого в том, что я… помню о нашей дочери, о нашем ребенке? — наконец не выдержал и повысил голос герцог. На самом деле он не испытывал ненависти, но, — каждый раз смотря на нее, я думаю о своей дочери. Думаю о том, какой она могла вырасти, я не знаю, что чувствую к этому ребенку. Я просто не знаю. — Поэтому она ходит на свою могилу одна и тайком, — даже Миридиане Катарина никогда не рассказывала об этом, несмотря на их восстановившуюся близость. Кит не был в курсе, даже проводя с ней все свое свободное время. Никто не должен был знать, что несмотря на все улыбки, новая Катарина никогда не забудет старую. И слушая отчеты следящих за ней шпионов, герцогиня чувствовала, что вмешивается во что-то слишком сокровенное. — Я скажу моим людям, чтобы соблюдали дистанцию, — расплывчато ответил Луиджи, откидывая отчет, он все равно не сможет на нем сосредоточиться. Нельзя было заканчивать разговор вот так. — Может, я не показываю этого, но я действительно горжусь ей, — спокойно, без излишней мягкости произнес герцог, — признаю, нынешняя Катарина все еще чужая мне, но ты права. Она все еще моя кровь, наша кровь. Недавно она смогла выторговать себе увеличение завтрака у Старшей. — По-моему, у скупого торгаша легче вымолить скидку, чем у Старшей милосердия, — после долгой паузы ответила герцогиня недовольно. В прошлом Старшая была фавориткой ее мужа, также именно она прошла всю войну с Луиджи, и очевидно, у них был роман, пока Миридиана рожала и воспитывала детей. — Катарина предъявила письменное заключение целителя и нескольких офицеров, — герцог внутренне улыбнулся, раз его жена ответила, значит, половина дела сделана, — заявила, что диета подрывает ее здоровье, так как из-за увеличения физических нагрузок ей нужно больше есть. И не только овощи. Катарина настаивала на мясе, сошлись на яицах и курином филе. — Она растет способной, — в голосе Миридианы появилась нежность, но вместе с тем и беспокойство, — но она почти не может использовать магию. Я волнуюсь… мы не всегда будем с ней. И я не доверяю ни третьему принцу, ни Хантам. — Когда я буду уверен в Ките, думаю, мы наконец сможем завести второго ребенка, — дал ей пищу для размышлений Луиджи, — и тогда Корона не заберет больше наших детей на войну. Больше его ребенок не умрет на чужой войне. — Надеюсь, больше не будет никакой войны, — вздохнула герцогиня, закрывая глаза.Игра, часть пятая
24 ноября 2021 г. в 16:36
Прошел еще один длинный и напряженный год после инцидента с Хантами. Две знатные семьи официально принесли взаимные извинения и символические дары в знак примирения. Катарина несколько раз встретилась с Чарльзом и вполне мило провела диалог, даже возможная их помолвка все еще оставалась в подвешенном состоянии. Глава Хантов, Итан, все еще надеялся укрепить их союз с Клаес.
Но Луиджи отчетливо осознавал, что за всеми этими улыбками их наследники ненавидят друг друга. Авторитет Чарльза пострадал, как и его гордость, Катарина же презирала его за отношение к своему брату.
Отношения. Герцог внимательно осмотрел членов своей семьи.
— Дорогая, передай, пожалуйста, соль, — улыбнулась его жена; герцогиня могла бы попросить об этом и прислугу. Но Миридиана настояла на вечерних ужинах строго в кругу семьи. Ее довод о том, что в конце дня они могут обменяться новостями и мыслями без лишних ушей, звучал вроде бы даже логично. Но…
— Конечно, матушка, — Катарина все еще робко, но искренне улыбнулась и передала солонку. Герцог мысленно закатил глаза, заметив, как кончики губ Миридианы приподнялись в улыбке. Очевидно, вся затея жены была только для того, чтобы услышать, как дочь наконец начала называть ее матерью, а не титулом и фамилией.
— Твои движения стали значительно элегантней, — с довольством отметила герцогиня, теперь уже лично участвовавшая в обучении дочери.
Глава Клаес бросил быстрый взгляд на шрам, едва заметно портящий лоб Катарины. Раньше, до травмы, она любила Луиджи больше, постоянно просила поиграть с ней его. Мать в детстве была с Катариной сурова, постоянно воспитывала и отчитывала, а отец защищал, одаривал подарками и вниманием. Герцог вздохнул, сейчас все было наоборот. Девочка выросла, целитель подтвердил, что она начала кровоточить. У нее появились новые интересы и она начала гораздо больше и чаще общаться с матерью. Он соврал бы сказав, что не завидует жене, но считал, что таково взросление.
— Кит, держи спину прямой, — не замедлила сделать замечание Миридиана, слегка нахмурившись.
— Он сегодня весь день фехтовал и занимался тяжелыми физическими упражнениями, — осторожно вступилась Катарина, прервав трапезу, — брат встает раньше всех и ложится очень поздно.
— Тем более ему следует следить за манерами, менее чем через три года вы поступите в Академию. Кит, — при произношении имени герцогиня чуть поджала губы, но все же смягчила тон, — тоже Клаес. Он твой представитель, твоя будущая опора и разящий меч.
К тому же Миридиана подозревала, что последние ночные тренировки Кита мало связаны с фехтованием. С другой стороны, она несколько наивно надеялась, что ее дочь не в курсе взрослой жизни младшего брата. Доверие тут сыграло в обратную сторону, Катарина стала ближе к ней, но в то же время это означало для герцогини минимальное вмешательство в ее личную жизнь. Впрочем, Миридиана мудро положилась в слежке за детьми на мужа, оставляя ему роль строгого отца.
— Мечу должно в первую очередь быть надежным, острым и быстрым, — встал на сторону приемного сына Луиджи, точно оценив настроение за столом, в его тоне было твердое окончание вопроса, — в данный момент он ставит приоритеты верно, — небольшая пауза, чтобы дать членам семьи расслабиться, — но, разумеется, твоя мать права, рано или поздно тебе придется освоить этикет хотя бы на среднем уровне. Я был бы рад увидеть прогресс до того, как твоя сестра получит титул барона на нашем южном участке.
— Я, как самая заинтересованная сторона, обязательно прослежу за этим, — мягко улыбнулась Катарина, едва заметным кивком дав понять, что намек уловила.
Взросление. Это и увеличение проблем. Герцог перевел взгляд на развалившегося на стуле Кита. Приемный сын сидел поодаль от остальных из-за неприязни к нему Миридианы, но в то же время он всегда выбирал место на стороне сестры. Насколько герцогиня любила родную дочь, настолько же она, похоже, терпеть не могла безродного приемыша. И это было еще одной пока неразрешенной проблемой. Луиджи старался не влезать во внутрисемейные конфликты без необходимости, в данный момент Катарина приемлемо справлялась с ролью буфера.
— Было приятно провести с вами время, дети, — вежливо обронила герцогиня, изящно поднимаясь со своего места. Глава семьи закончил есть раньше, поэтому отложив бокал дорогого вина, он встал следом и галантно подав руку супруге, направился в спальню. Прислуга максимально незаметно, но и при этом незамедлительно наполнила комнату, не давая двум подросткам противоположного пола остаться наедине.
С взрослением начинают бурлить гормоны, появляется интерес к противоположному полу. Кит теперь не был девственником, весьма активно зажимаясь с горничными, и герцог ничего не имел против, пока интересы приемыша не падали на его дочь. Парень уже был выше любого ровесника, имел хорошо выраженную мускулатуру благодаря регулярным физическим тренировкам и лицом вышел, в некоторой степени его жесткие и острые, даже дикие черты, выгодно выделяли приемного Клаеса среди миловидных, как под копирку, ровесников. Его возрастающая популярность у женской части дома была вполне закономерна. Волновался Луиджи скорее о дочери, весьма своенравной, упрямой, хитрой и импульсивной, как оказалось. И это было не лучшим сочетанием. Пятнадцать лет опасный возраст, тем более с таким парнем как ее не родной брат. И то, что проводили они времени вместе все больше, несмотря на увеличение раздельных занятий… не успокаивало.
Герцогу неоднократно докладывали об их весьма фривольном общении, когда дети думали, что остались наедине или их не слышат. Разумеется, Луиджи никогда больше не позволял Катарине оставаться одной, даже в ее личной спальне регулярно дежурил кто-то из горничных и сопровождал в уборную или ванную. Невинность его дочери, тем более в нынешнем положении, была очень важна как политическая валюта и потерять ее из-за глупого недосмотра у себя под крышей было бы просто безумием.
Младший Клаес, почувствовав взгляд, повернулся и нахмурился. Герцог, перед уходом, еще раз обернулся и посмотрел прямо ему в глаза. Кит уже получил весьма обстоятельную беседу. Этот старый пердун, Луиджи, просил держать штаны при себе в присутствии его дочери. И, скорее всего, угрожал ему, в такие моменты младший Клаес ненавидел свою дикую натуру и нрав, которые не давали ему точно понять элементарные для обычного человека вещи, ориентируясь скорее на инстинкты и интуицию. Наверное, поэтому он «предпочитал общество дам» в конкретно этих ситуациях он по запаху, мимике и языку тела понимал, что женщина готова и ему оставалось лишь дать понять, чего он желает. А дальше все было еще проще: объект принимал его знаки внимания или отвергал. Да или нет. Короткая ночная связь и никаких обязательств, кроме, возможно, повторной встречи по обоюдному согласию. Такие простые диалоги без второго дна и полунамеков он любил… и, наверное, поэтому ему нравилось общаться с сестрой. Катарина тоже научилась делать ненавидимые им фальшивые лица и говорить сложные слова с подтекстом, но с ним она всегда была пряма, всегда была равна. В планах у сироты «портить» сестру не было, он признавал, что симпатизирует ей, даже доверяет, возможно, она вообще единственный человек в этом доме, удостоенный этой чести от него. Но вот позлить герцога, это доставляло Киту особое удовольствие, разумеется, ничего серьезнее пары пошлых шуток или намеков, из тех которым он научился (в основном тоже связанным с сексом).
— Они все еще спят отдельно? — спросила Катарина, спустя пару минут, тоже завершив ужин.
— Я со свечкой не стоял, но одна знакомая проболталась, что убирают обе спальни, — безразлично пожал широкими плечами брат, сметая третью добавку с приемлемыми манерами.
— Хм, — неопределенно ответила Катарина, давая знак прислуге, убрать ее сторону стола.
— Можно нескромный вопрос?
— Я лизать тебя там не буду.
Пауза. Стоило отдать должное Энн, она в отличие от другой горничной и ухом не повела. А вот коллега чуть поднос не уронила.
— Не настолько нескромный, — хихикнула реакции покрасневшей служанки Клаес.
— Валяй, — в этот раз догадавшись не разговаривать с набитым ртом, Кит прекратил есть и повернулся.
— Мне любопытно, как происходит процесс, — сестра пощелкала пальцами подбирая более цензурную версию окончания, — соблазнения девушек. Ну, у тебя… или как тебя обучил герцог?
— Я ложу в шкафчик понравившейся служанки украшение, — честно ответил Кит, удивленный вопросом сестры, — обычно серьги или цепочку. Иногда браслеты. Если она одевает их, значит принимает мое предложение, если возвращает, значит, нет.
— Интересно, — хмыкнула Катарина, Луиджи и мать старались всячески избегать с ней темы секса. В основном ограничиваясь общими понятиями вроде раздеться, лечь в постель, остальное сделает супруг. Благородные мужчины очень щепетильно относились к этому, хотя странно, что отношения со служанками не считались изменой. Как объяснил ей Кит, это просто «отдых», ведь в конечном итоге мужчина возвращается к супруге.
Хоть в этом мире очень ценилась женская невинность в высшем обществе, но видимо, среди обычного населения к этому относились проще. В общем-то неудивительно, учитывая, что одним из первых изобретений целителей было зелье контрацепции, с легкой доступностностью, эффективностью и низкой ценой. Изобретатель считался человеком великим и почитался в каждой стране. Забавно, что это был северянин, ведь в Королевстве их чуть ли не за дикарей держали, хотя технологическое различие между странами было не так уж и сильным, а вот культурное, да. С другой стороны на севере не лучшая погода суровый народ, и развлечений мало. Катарина бросила быстрый, и как она думала, незаметный взгляд на брата, чья мать была северянкой. Ну, если брать его за образец, логично, что там это дело очень популярно. Наверно.
Так как Катарина устраивала вечернюю пробежку и последующий душ перед ужином, а все занятия и дела были завершены, то оставалось лишь пойти спать. Она не хотела снова посадить зрение читая в темноте, свечи не в счет, телевизора или интернета тут не существовало, так что сами небеса предлагали ей…
— Соснуть? — закончил вопрос Кит, о котором она задумавшись, забыла.
— Я отвлеклась, что ты сказал? — переспросила она, снова развеселившись реакцией вздрогнувшей служанки. Энн за ее спиной закатила глаза.
— Я говорю, не пора ли нам соснуть, — повторил он.
— У кого… — Катарина быстро моргнула и потрясла головой, — в смысле что? Ты имеешь в виду идти спать?
— Я неверно сделал ударение? — слишком уж невинно нахмурился Кит, перебирая в голове фразу и подходящие аналоги, — тогда переспать? — по мнению сестры, он переигрывал.
Катарина демонстративно смачно шлепнула себя по лбу. Иногда Кит притворялся, что не понимает элементарных вещей слишком явно.
— Идти спать, — повторила она, со вздохом, продолжая игру.
— Звучит странно, как можно одновременно идти и спать? — пробурчал он, как обычно находя логику и язык дворян запутанными.
— Это сокращение от идти, чтобы лечь спать, — дождавшись, когда наконец стол был убран, Катарина кивнула Шелли, чтобы та пошла с ней. Кит, проходя сзади, бросил довольный взгляд на ее задницу, но ничего не сказал…
— Хмурик, тебе же просто хотелось подколоть ту рыженькую горничную? — тихо фыркнула Клаес, когда в тихом коридоре остались лишь она, брат и Энн позади.
— Ты меня раскусила, — сразу сдался Кит, — пытаюсь казаться… более невинным. Ну, знаешь, стать более запретным и желанным.
Две девушки издали смешки одновременно. Единственный мужчина принял вид обиженной оскорбленности, но затем рассмеялся сильнее всех.
— Это бы сработало, — утирая слезу, Катарина остановилась, чтобы отдышаться, — если бы о твоем чл… кха, — она оглянулась на служанку, — твоей выносливости и умении делать «долгие отжимания» не судачили уже в городе. Соседнем.
— Учитывая, что в том городе моя дражайшая сестра закупает странную обтягивающую и короткую непристойную одежду, — весело парировал Кит, — я удивлен, что судачат только обо мне.
— Туше, — пожала плечами она. Летом Клаес бегала в шортах, как нормальный человек, но для местных это было то же, что бегать в трусах. Так что даже в личном саду, в окружении бдящих горничных, пришлось сойтись на неком среднем более свободном варианте до колен, — хотя я считаю, что это не совсем честно. Низ светить это страшный грех, а сиськи вываливать наполовину — это мода.
— Лично я поддерживаю и моду и тебя, уважаемая сестра, — горячо кивнул брат останавливаясь, он ценил и то и другое. И вообще женский пол целиком если уж на то пошло, — кстати как насчет сестринского поцелуя на ночь? Невинного конечно.
Он ожидал что она, как обычно рассмеется его шутке или пожурит, как извращенца и зайдет в свои комнаты. Но. Она улыбнулась, неожиданно резко подошла ближе и смачно, со слюной, поцеловала…
…свою ладонь. Не то чтобы это не было немного эротично, но как-то извращенски бессмысленно. Хотя не Киту судить о извращениях.
— Это определенно не то, что я ожидал, — вскинул брови брат, чувствуя одновременно и облегчение и толику разочарования, — и выглядит скорее развратно, чем невинно.
— Ты говорил только об поцелуе, получатель указан не был, — Катарина подошла еще ближе, упершись своей выросшей грудью в его, ее тон стал завораживающе эротичным, когда она наклонилась к самому его уху, обдав теплым щекочущим дыханием, — но я открыта для предложений.
Тут, Кит вынужден был признать, что дал слабину. Его сердце как-то быстрее забилось, а в горле стало суховато от ощущения мягкости в определенных местах. Тепло прижавшейся сестры и явно твердеющая часть его тела не помогали здравому смыслу.
Они ведь все еще подкалывают друг друга верно?
— Меня, — охрипшим голосом прошептал брат, рефлекторно начав поднимать руки для того, чтобы обнять сестру. Энн приоткрыла рот в шоке, не веря собственным ушам, глазам и кажется, даже мозгам. Ее воображение уже представило картинку возможных… событий прямо на ковре этого коридора и ужасающих последствиях гнева герцога. Магия отозвалась внутри нее, кулак наполнился плотным сгустком ледяной воды.
— Непрямой поцелуй! — Катарина резко вмазала обслюнявленной ладонью ему в лицо. Ладно, возможно, такие шутки были, даже для ее настоящего возраста, уже слишком откровенными, но тело у нее было подростковое. Вполне вероятно, гормоны немного и повлияли на ее настроение. Она сделала прыжок назад и уже скрываясь за дверьми спальни расхохоталась как какая-нибудь злодейка из дешевой оперы.
Кит недоверчиво провел рукой по слабому ушибу и неверяще посмотрел на служанку, едва сдерживающуюся, чтобы не рассмеяться. Заклинание в ее руке распалось безвредными брызгами. Энн покраснела от натуги, трясясь, быстро поклонилась и побежала вслед за хозяйкой.
— Простите, молодой господин, — с трудом пробормотала она, исчезая.
— Кажется, мне это понравилось, — медленно и изумленно Кит поднес ладонь к лицу. Там еще были жидкости его сестры. Он заторможено потряс головой, вытащил платок и быстро вытер лицо и руки. Он определенно не извращенец!
Проходя мимо корзины с вещами для стирки, он уже замахнулся, чтобы выкинуть платок. Но рука по какой-то неведомой причине не слушалась его. Кит удивленно посмотрел на предательницу. Рука посмотрела на него как на идиота, ведь только идиот будет спорить с собственной рукой. После недолгой борьбы Клаес признал свое поражение и засунул платок во внутренний карман.
Он не извращенец, он просто немного… растерян. Определенно. Он просто хочет позлить герцога, нет других причин.