***
В теплой, чистой и сухой, но все же камере, они сидели друг напротив друга. Он по обвинению в крупном хищении и незаконном изъятии земли. Она за неуважение к Совету. Они смотрели друг на друга сквозь стальные прутья под мерный топот худощавого охранника. После обеда его сменил толстяк и в отличии от коллеги, тот предпочел сидеть в мягком кресле и после раздачи еды, вскоре сладко задремал. Охрана конечно выглядела посредственно, но они находились недалеко от центра королевского лагеря, окруженные тысячей солдат, сотни дозорных и патрулей. Да и снаружи постоянно кипела какая-то активность. Солдат не стоит, как говорил Марвин. Пока лагерь не собирался выдвигаться, его постоянно укрепляли рвами, дозорными башнями, импровизированными стенами и прочими средствами защиты. Так что мысли о побеге даже не возникали. — Почему вы не защищались на суде? — спросила Мария, как только раздались редкие похрапывания. — Обвинения имели под собой основания, — бывший барон нервно ухмыльнулся, — я действительно воровал. И теперь я не имею больших покровителей, буду сопротивляться и проиграю с тем же успехом, только тогда пострадает моя дочь. — Ваша дочь? — нахмурилась Кэмпбелл. — Бастард, я взял приглянувшуюся служанку в молодости. И не одну. С возрастом это не кажется такой уж мелочью, — Шелли опустил задумчивый взгляд, — Энн росла как обычная служанка, я не афишировал нашего родства, но и убить ее не мог, все-таки родная кровь. Позже, во время пожара у нее проявился дар к магии в то время, как я сбежал, бросив Энн и ее мать. Выжил только ребенок, я отказался тратить деньги на полноценного целителя и у нее остались ужасные шрамы от ожогов, так что выдать ее за кого-то стало проблематично. И самым разумным мне показалось отдать ее в услужение другой влиятельной семье. — Я думала, что падать вам в моих глазах уже некуда, — презрительно выплюнула Мария, сжимая ткань испачканного плаща принца, — тогда, когда вы бросились на дорогу, чтобы привлечь внимание наемников преследовавших нас, я подумала, что в вас есть достоинство. Видно я слишком надеюсь увидеть хорошее в других. — Когда ты растешь в семье, где не знаешь слова нет, очень быстро становишься избалованным, — Питер пожал плечами, его слова не звучали оправдательно, просто как сухой факт, — той ночью, когда я увидел рыдающего ребенка рвущегося в обвалившийся дом за матерью, ничего кроме досады не ощутил. Но теперь, на пороге смерти, лишившись всего, я впервые осознал, каким человеком являюсь и что единственное хорошее что создал, это Энн. Может быть где-то в глубине души я знал это, но не хотел признавать. Другие мои родственники хотели от нее избавиться еще после пожара, как от потенциальной угрозы их части наследства, я же нашел единственный на тот момент выход для ее выживания, отдать дочь. Я пообещал, что выгодно продам Энн или выдам замуж за хорошее приданное, но в последний момент изменил договор, оставив все права на дочь более влиятельному человеку. Это вся защита, которую я тогда мог дать ей, лишить своего тлетворного влияния и отгородить от интриг родственников. — И вы думаете, что одно хорошее дело исправило ваши ошибки? — покачала головой Кэмпбелл, тема взросления без отца была знакома ей прекрасно, — вы думаете бросив дочь чужим людям, защитили ее. Вы должны были поддержать ее, ребенка в одно мгновения лишенного самого дорогого человека. А вы считаете, что бросив ее поступили хорошо. — Я всего лишь барон, многие обычные торговцы обладают большим влиянием и деньгами чем я, — без злобы ответил Шелли, — маркиз Дик не тот человек, с которым научишься быть хорошим управляющим. Ты осуждаешь меня, но скажи, рискуя не только своей жизнью, но жизнями тех кто доверился тебе, разве ты думала прямо о всех родителях и детях? О том, как будут жить осиротевшие дети без отцов? Кто защитит их, кто накормит и оденет? — Конечно, — тихо воскликнула Мария, — не сравнивайте нас в этом аспекте. Сопротивление не бросает своих. Питер внутренне фыркнул. Не поэтому ли Мария тут одна и без поддержки своего замечательного Сопротивления. Марвина оставшиеся мятежники тоже прекрасно забыли, как только паленым запахли их собственные шкуры. — А что насчет детей и родителей погибших солдат с нашей стороны? — вопросительно посмотрел на нее барон, — что насчет их семей? Они не были такими же плохими людьми как я, они просто выполняли свой долг, защищали Спрингвейл. Маркиз был плохим человеком, но заслужил ли маленький Сириус Дик, того чтобы его отца убили без суда, заслужил ли он собственными глазами увидеть как мать вешается? Может этого заслужили люди Катарины, которые должны были сейчас играть со своими детьми или ухаживать за своими родителями? А вместо этого полегли в полях недалеко отсюда. — Это война, потери были неизбежны. — Тогда не надо судить меня, девочка. По крайней мере не надо говорить это вслух, — мягко урезонил ее Шелли, — я участвую в войне куда более страшной. Я рисковал своей жизнью ради Спрингвейла, я и сейчас рискую жизнью своей дочери. И я уже почти проиграл. Кэмпбелл кисло и неохотно кивнула, и замолчала. Хотя формально сейчас земли принадлежали Клаес, еще не так давно Спрингвейл и вся округа были частью земель маркиза Дика, человека с весьма дурной славой. Уход из его юрисдикции целого города и прилегающего замка был тем еще унижением полностью уничитожившим его репутацию и страшнейшим ударом по финансам всего рода. Но тут маркиз был сам виноват, неуемные денежные аппетиты Спрингвейл еще как-то мог принять, все же Дики отстроили целую крепость для его защиты. Но вот пропадающие в стенах этого замка дети и шлюхи вызвали подозрения в применении темной магии. Допросный Дом немедленно провел расследование, а потом Корона лишила Диков многих земель, и сделала титул пустой формальностью, передав все права Клаес. Почти весь род со второстепенными ветвями заперли в тюремных подвалах столицы в качестве заложников или публично казнили, чтобы успокоить население. Фактически бывший маркиз Дик, фигура почти равная герцогу в военной мощи и политическом влиянии, сразу опустился вровень обычному барону и вынужден был подчиняться герцогу Клаес до конца жизни. С тех пор последний глава Дик беспробудно пил и забросил почти всю свою деятельность. И даже в таком состоянии маркиз Дик сражался ужасающе. Лишь Марии удалось одолеть его в прямом столкновении, впрочем Шелли это уже знал, он был там и выжил, потому что сбежал первым. Теперь с такого ракурса, для Кэмпбелл, его поступок выглядел не столь трусливым, но вполне рациональным. Отступить, чтобы привести новые войска, вместо того, чтобы погибнуть в честной, но невыгодной схватке. Жена маркиза Дика недавно покончила с собой, а ребенок замкнулся в себе став похожим на умственно отсталого. Вот к чему привело желание Марии наказать виновного. Невиновных пострадало больше чем виновных. — Ты не понимаешь всех раскладов, ваш мятеж это всего лишь тонкая пенка на молоке, которой позволили собраться, — серьезно продолжил Питер, — силы куда больше стоят сверху и готовится нечто масштабнее. Нечто, что возможно определит будущее всего Королевства. — Вторжение южан, я знаю, — огрызнулась Кэмпбелл, загадочность, нагоняемая этим человеком, которого становилось все сложнее ненавидеть, теперь беспокоила. Становилось все больше раздражения, но теперь и к себе самой, — я слышала это на Совете, я слышала это от Клаес. Но что это меняет? Это оправдывает ваше наглое вымогательство? Отъем земли у честных граждан, которых вы поклялись защищать? — Я это и делал! — внезапно зло зашипел Шелли, отчего толстяк вздрогнул и зашевелился, но причмокнув, только лениво перевернулся, продолжив спать — ты думаешь на что я потратил деньги? Посмотри, я выгляжу богаче? Эти деньги пошли на усиление нашей обороны и создание тайных складов оружия. Зачем думаешь, я столько людей и сил вложил в шахты? Для производства и хранения оружия, о котором никто не будет знать. Думаешь копье это любая палка из леса и железный наконечник? Нет нужно специальное дерево, нужна обработка до нужного состояния и профессиональная сушка. Нужны специальные помещения для хранения оружия и регулярный уход. Для создания противодействия и отлова шпионов тоже нужны деньги, нужны специалисты обученные этому делу. Я сделал все это ради защиты нашей страны от южан. Мария замерла с открытым ртом. Это не могло быть правдой. Марвин говорил, что барон Шелли вор и эксплуататор. Люди страдали из-за него, дети Марвина погибли в шахтах этого ублюдка. Он не мог быть таким человеком. Не мог быть хорошим. — Это ложь. — Зачем мне лгать? — пожал плечами Питер, вытирая выступивший пот, — меня осудят и запрут до конца дней, если повезет, а может казнят в назидание. Что мои слова тебе выиграют сейчас? — Но Староста говорил, что ты убил его детей, — пробормотала себе под нос Мария, — я сама видела, как людей уводят в шахты и они не возвращаются. Видела расписки, твои и маркиза Дика, вы присваивали деньги. — Они живут там, я построил дома рядом с шахтами не за воздух и молитвы, — поучительно и снова спокойно ответил Шелли, — гонять людей из города в шахты не рационально, расстояние очень большое, проще поставлять провизию на место, провизию, которая тоже стоит денег. Люди там и вправду умирают, работа это опасная. Но я никого не морил голодом. Опять же потому что мне нужны эффективные рабочие силы. Это просто логично. — Ты бы не согнал туда столько военных сил, если бы все было так радужно, — все еще сопротивлялась она, — ты продавал людей… — Конечно, солдаты были необходимы для охраны. В первую очередь в шахты направили всех преступников: убийц, мошенников, воров и подобных им. Очевидно, что преступникам не место в контакте с обычными должниками-фермерами, — легко возразил Питер, убирая платок, — и я никогда не отправил бы туда детей, не потому что я добрый, а из рационализма, подумай сама от них не было бы толку. Возможно с родителями, если за ними некому присмотреть, но просто дети сами по себе там были бы только помехой. И я точно не продавал людей, в нашей стране запрещено рабство, Допросный Дом бы меня закрыл быстрее чем маркиза Дика. — У Старосты были взрослые дети. Двоих ты упек — Дети. Взрослые? Ты их видела? — внезапно спросил Питер, чуть привстав со своего места. Он только сейчас кое-что вспомнил из недавних переговоров Катарины с Марвином, — у них были какие-нибудь памятные черты? Родинки, шрамы? — Несколько раз видела, обычные парни, ничего бросающегося в глаза, — возмущенно ответила Кэмпбелл, скрестив руки, — даже не смей очернять человека спасшего мою мать. Они были честными работягами. — Но детей у этого Марвина было трое, — словно не слушая ее, продолжил напряженно Питер. — Да, но… — Охрана! — закричал Шелли, — мне нужно передать срочное послание! — Ну все, ты нарвался, — толстяк взял деревянную тонкую дубинку и направился в сторону бывшего барона. — Что вы делаете? — удивилась еще сильнее Кэмпбелл. — Деньги, — быстро заговорил Питер, едва дверь в его камеру открылась, охранник заинтересованно остановился, — ты получишь хорошие деньги если лично доставишь сообщение дочери герцога Клаес. Ты ведь знаешь они богаты. — Откуда мне знать, что я получу деньги, а? — все же опустив палку, тюремщик жадно посмотрел на бывшего барона. — Если я тебя обманул, ты знаешь где меня найти, — озвучил очевидное Шелли. — Ты пожалеешь, если солгал, — с угрозой пообещал толстяк, — говори, что передать… Подождав немного времени, после ухода тюремщика, барон встревоженно посмотрел на Марию. — Я избавлялся от лишних ушей, — пробормотал он неуверенно, с резким выдохом поднялся и подошел к решетке, — послушай, те деньги, я тратил их и еще на одну вещь. Вторжение южан реально. — Я повторяю, что уже слышала, Клаес говорила нечто подобное, — резко произнесла Кэмпбелл, но потом замолчала. Ей не стоило говорить о тех вещах, — я имею ввиду, что вторжение с юга возможно и они вроде как готовятся. — Но готовятся к чему? — Шелли внимательно посмотрел на нее, заметив запинку, но не став указывать на это, — герцог Клаес приказал тайно подготовить ресурсы производство и склады для оружия и все шло в указанный срок, но потом я нападал на след настоящего шпиона, вернее группы из четырех разведчиков. Накрыв одну из их баз, я сообщил об успехе Луиджи, довел, что двоих удалось взять только мертвыми, что концы могут вести к Хантам. И… происходит вот это. — Клаес уничтожают наемное войско Хантов, вроде логично, — нахмурилась Мария, — я слышала, у них даже недавно была дуэль. — Нет, я про другое. Меня снимают с должности и ладно бы это, но большинство инкриминируемых преступлений я делал для Луиджи, а теперь инквизиция схватила меня за зад, но ни герцог Клаес ни его дочь ничего не делают. Более того Луиджи выдвинул на Совете предложение об усилении военной мощи дворянства дабы парировать угрозу с юга и теперь вся моя «тайная работа» должна стать официальной и оправдать мои действия, но снова ничего. Я не покидаю камеру заключения с самого выздоровления и не имею нормальной возможности связаться с кем-то кто мог бы мне помочь. — То есть, вы хотите сказать, что Клаес могут быть заодно с Хантами? — попыталась понять Кэмпбелл, — но это чушь, они сейчас враждуют. — Они меняют верхушку власти у Хантов, — не согласился Питер, настороженно посмотрев на дверь, в которую вышел толстяк. У него были подозрения насчет этого Марвина и очень сильные, но некоторые детали не вязались с мятежом. Если Староста действительно был разведчиком южан, то ему незачем было бы раскрывать себя из-за мятежа. Тем более на территории Клаес. Озвучивать обвинения в его сторону Марии было опасно, она слишком доверяла этому человеку, — переправа и высадка крупных войск очень сложный и дорогостоящий процесс. Хант так или иначе, периодически торгуют с югом и их люди все равно заметят скопление войск и ресурсов. Так что договориться с ними в первую очередь было бы логично со стороны Южной Империи. Но для плавного наступления врагам нужно парировать не только наш флот, сама высадка и подвозы займут много времени, дни. Лошади плохо переносят морские путешествия и желательно дать им и людям отстояться на твердой земле, поэтому необходимо устранить угрозу мобильной тяжелой конницы Клаес, хорошо знающей территорию и имеющей возможность разбить их в уязвимом состоянии при высадке, или позже отрезать линии снабжения. — К чему ты ведешь? — Если Клаес и Хант все же объединятся, значит в измене Короне замешаны куда более близкие силы чем я думал, — вздохнул барон, дверь резко отворилась, заставив его замолчать. — Сделано, — довольно произнес тюремщик, похлопав по плотному кошелю с серебром, — сегодня у меня хорошее настроение, так что получите двойные порции. На самом деле снаружи с ним уже договорился человек Стюарта и вся информация пошла дальше через него, но толстяк остался при деньгах и был доволен.***
— Я пришла к Катарине Клаес и хотела бы переговорить с ней наедине, — повторила Мэри, заступившей дорогу инквизотору в безликой маске. Теперь Хант выглядела совершенно иначе. Ослепительно красивая, в дорогом алом платье выражающем пламенную страсть, с прекрасно подходящим рубиновым ожерельем на тонкой белоснежной коже, кричащем о богатстве. Ее осанка выпрямилась, а взгляд и тон стали властными. — Я не могу оставить мою подопечную, пока расследование не будет завершено, — но на Софию это не произвело ни малейшего впечатления. Молодые девушки словно выстрелили друг друга молниями. Расписной веер с громким щелчком сложился и Мэри раздраженно выдохнула. — И все же я вынуждена попросить вас оставить нас, — двое громил из телохранителей Хант встали по обе стороны от своей новой госпожи, — будьте любезны отойти от двери. — Допросный Дом всегда соблюдает беспристрасность и нейтралитет. Нет причины удалять меня, — холодно улыбнулась инквизитор, хоть под маской этого было не увидеть, а тон ее оставался ровным и безжизненным, — если только ваш разговор не является чем-то незаконным. Пара послушников без брони или оружия выглядели не столь внушительно, но они остались стоять у входа в комнату Клаес. Королевский гвардеец бесстрашно встал на их сторону и предупредительно положил ладонь на жезл. Телохранители Хант не были магами, но вполне уверенно положили руки на рукояти своих мечей. — Расследование Допросного Дома официально завершено, — победно улыбнулась Мэри, вытаскивая документ с печатью архиепископа Сульта, — тело моего отца проверили инквизиторы и следов отравления или проклятий не было найдено. Насколько я помню, у Катарины тоже не было замечено следов жульничества. — тут же не упустив случая, она вернула обвинение, добавив жирный подтекст, — Или вы что-то скрываете, инквизитор? Например свой «личный» интерес к Катарине? — Если бы я вела ваше дело, то проявила бы не меньший интерес к нему и вам лично, леди Хант, — жестко парировала София, безразлично смотря на страницы книги и сверяясь с информацией о гостье, — например почему тело герцога Итана Ханта было передано Допросному Дому только через час, после того как оно достаточно остыло? — на последних словах был сделан особый понятный упор, заставив глаза Мэри опасно сузиться. — Вы намекаете на что-то? — невинно вздернула тонкие брови Хант, манерным движением раскрывая веер и прикрывая лицо легкими взмахами. — Что вы, никогда бы не стала бросаться обвинениями не имея хотя бы косвенных фактов, леди-маг владеющая стихией Воды, — механически и совершенно незаинтересованным тоном ответила София, все же давая знак своим людям и те отступили от двери, — надеюсь вам будет чем согреться внутри? — Знаете поговорку о слишком любопытных ушах и слишком длинном языке? — предупреждающе произнесла Мэри, делая маленький шаг в сторону инквизитора. — Их отрубают вместе с головой, — осталась на своем София, демонстративно с хлопком закрыв свою книгу и повесив на пояс, — это часть моей работы. Отрубать головы дворянам скрывающим всякое и выступающим против интересов Короны, — она понизила тон почти до шепота, — или сажать в холодные камеры тех, чьи родители умирают не своей смертью. — Мы все люди, — приоткрыв дверь, Хант так же тихо бросила через плечо, — смерть может настигнуть каждого в самый неожиданный момент. И ни титул герцога, ни титул инквизитора не защищают от этого. Катарина подняла взгляд от записей разбросанных на столе и удивленно посмотрела на гостью. — Рада видеть вас в здравии леди Катарина, — сделав скромный поклон, вежливо произнесла Мэри, ее телохранители по изящному щелчку, быстро осмотревшись, вышли наружу. Она сделала вид, что не заметила, как одним быстрым рабочим движением Клаес накрыла часть бумаг другими, скрывая свои записи. Однако мельком Хант смогла распознать письменность южан, которую долгое время изучал Генри. — И я приятно удивлена увидеть лицо друга, — Клаес, поморщившись от головной боли, приподнялась с рабочего места и кивнула своей охране, те молча последовали следом за телохранителями Мэри, — жаль, что обстоятельства нашей встречи не самые приятные. Прошу присаживайтесь. Катарина ожидала, что как только они останутся одни, Хант начнет оказывать давление, возможно даже угрожать прямо. Или просто передаст требования своего брата утырка, но ничего из ожидаемого не произошло. Мэри продолжала мило улыбаться, ее бархатистый голос продолжал звучать лаской для слуха, а манеры могли бы быть эталоном высшего этикета, которого бы сама Клаес не добилась и за десять лет. Разговор был по сути ни о чем и одновременно слегка касался многих тем. Хант уверенно взяла инициативу, умело перебрасываясь плавными фразами от одной темы к другой. Катарина внимательно слушала, пытаясь уловить подтекст или скрытый намек. Но Мэри лишь чутко поинтересовалась ее состоянием, кратко и четко обрисовала политический настрой и стороны главных родов, а затем объявила о закрытии вопроса с дуэлью и выложила на стол союзное соглашение, уже заверенное печатью ее брата. Уже герцога Генри Ханта. Веснушка везде успел. — Это весьма выгодное и великодушное предложение, — ознакомившись с основными пунктами юридического документа, дипломатично ответила Клаес, — и я очень ценю его. — Но, есть что-то не устраивающее вас, — понятливо улыбнулась Хант, медленно накручивая длинный рыжий локон на палец. — Я бы сказала, что некоторые пункты находятся вне моей власти и было бы обманом, соглашаться на выполнение условий с моей стороны, — с улыбкой развела руками Клаес, — не будет секретом сказать, что главные вопросы семьи решает ее глава, то есть мой отец. — Полагаю ваш отец не будет возражать против укрепления союза между нашими семьями через брак, — с долей мягкой настойчивости пожала немного оголенными плечами Мэри, — вы и мой брат, я и ваш брат. Две свадьбы, что свяжут наши семьи на века и гарантируют сильных наследников для обоих родов, даже если с одной из сторон произойдут… неприятности. — Разумеется, я всецело поддерживаю стремление герцога Генри укрепить наш союз, — ответила натянутой улыбкой Катарина, рефлекторно касаясь пальцами бинтов на лбу, — но произошедшее с его отцом по моей вине нельзя просто отбросить. Да и я теперь выгляжу не так как раньше, целитель уже не сможет сделать шрам незаметным. С моей стороны было бы оскорблением не дать вашему брату увидеть ситуацию во всех подробностях. — Мой брат понимает ситуацию, вам не стоит волноваться о том, что внешность и какой-либо шрам, может повлиять на его решимость усилить наши рода, — Хант демонстративно положила руки на стол и начала медленно сплетать пальцы рук вместе, — особенно сейчас, когда враги почувствовали слабость Хантов, лишившихся сразу двух наследников и главы рода. Этот удар заставил Генри пересмотреть свои приоритеты и забыть прошлые обиды. Сейчас мы должны показать единство и силу, — ее пальцы сомкнулись, показывая монолитную конструкцию без единой щели, — не время для гордыни и неуверенности. Мы должны действовать быстро и решительно. Я думаю, что и ваш брат считает так же. — Кит? — Катарина не смогла скрыть от оппонентки беспокойства. Но секунду спустя в ее глазах снова возник лед. Холодный и твердый, — пока мой брат… — Был освобожден и уже находится на пути сюда, — перебила Хант, размыкая руки и тепло касаясь сжатых кулаков Клаес, — этот договор и освобождение вашего брата лишь начало. Генри не Чарльз и не мой отец. Он готов на настоящий компромисс ради будущего наших родов и Королевства. Катарина замолчала. Контракт был честным, Генри брал ее в жены на равнозначных правах и его дети не претендовали на ее наследство. В то же время, Мэри бы вошла в семью Клаес и предоставила Киту детей с благородным происхождением, которые бы могли претендовать на полноценное главенство в роде Клаес. Никто бы больше не мог унизить ее брата, его статус бы стал реальным, обрел силу и вес в политическом мире Королевства. В то же время Генри почти никак не ограничивал свободу Катарины, между строк он даже позволял бы ей завести любовника, заниматься самостоятельным управлением в его отсутствие и фактически делал главой в случае своей смерти, смещая Мэри. Договор выглядел логичным и юридически максимально честным, как ни посмотри. Конечно Клаес бы отдала его перепроверить нескольким законникам, но сомневалась, что они найдут серьезный подвох. Однако подвох всегда был, в таких контрактах если не на бумаге, то негласно на нее налагались обязательства. В первую очередь, ее приоритетом автоматически становились интересы Хант. Ее дети будут Хант, будут воспитываться как Хант. Во-вторых Генри собирался поддержать южан, а значит теперь тоже был в курсе союза Луиджи и Империи. То есть Катарина согласится стать изменницей окончательно. Условия очень щедрые, если исключить ее сомнения в самих южанах. Клаес постучала пальцем по столу на манер Луиджи и испытывающе посмотрела на Мэри. В словесных баталиях и этикете она ей явно не соперник. Клаес возглавит именно она, Мэри Хант. С такой супругой Кит конечно уже сможет стать главой рода вполне официально, но по факту будет им номинально. И обе девушки точно знали, что такой расклад вполне его устроит. Ее брат не был политиком, более того ненавидел ее. Дети Мэри и Кита станут полноправными наследниками. Ее дети тоже. Но по сути в обоих семьях у руля встанут Хант. Последнее слово в двух родах станет за Генри. — Предложение выгодное сейчас, — деловым тоном ответила Катарина, — но проигрышное в долгосрочной перспективе. И в этот момент в комнату вбежал Кит. Он дышал тяжело, словно бежал сюда, Клаес автоматически поднялась, осматривая брата на наличие ран или увечий. — Ты… — закончить она не успела. Кит сжал ее в крепких объятиях и тихо всхлипнул, вдыхая знакомый запах волос. — Ты в порядке, — облегченно выдохнул он. — Ненадолго, если ты продолжишь так меня сжимать, — похлопав его, как могла в своем положении, прохрипела Катарина. — Я, прости, просто беспокоился, — брат отдернулся от нее словно обжегся и опустил взгляд. Тяжелые дни вроде у нее, а перепады настроения у него. Клаес фыркнула, но стрельнувшая в голове боль, заставила ее вспомнить о ране на голове. — Последний раз, когда я тебя видел, герцог Хант вдарил по твоей черепушке своей огромной оглоблей, а потом тебя уносили из лужи крови, — быстро забормотал Кит, но резко осекся, наконец заметив Мэри, — сисяс… кха! — получив отрезвляющий пинок под зад, он быстро поклонился, — то есть я хотел сказать рад приветствовать вас леди Хант. Вы выглядете очаровательно. — Не стоит так формально, надеюсь мы скоро породнимся, — одарив его светлой улыбкой, Хант протянула руку. Кит нахмурившись, помог ей подняться со стула, заставив мелодично засмеяться, опуская руку, — я надеялась на нечто другое, но спасибо за вашу помощь. — Рад, что вы остались довольны, — не поняв подтекста, он просто скупо, но вежливо улыбнулся. — Можешь звать меня Мэри и на ты, пока мы не на публике, — Хант поклонилась перед уходом, — мой брат с нетерпением ждет вашего ответного визита. — Непременно, как только мое здоровье и внешний вид будут в должной степени восстановлены, — без ответной улыбки кивнула Катарина, тяжело опускаясь обратно. В открытой двери перед Мэри возникла высокая фигура архиепископа. Зализанный блондин взмахнул рукой словно пропускал не девушку, а возлюбленную на войну. — Мои соболезнования, — преклонил голову Сульт в не особо скрываемом безразличии. — Благодарю, ваше превосходительство, — ответила вежливым поклоном Хант, с элегантностью балерины и страстью танцовщицы, — Допросный Дом выполнил свой долг достойно. — Благодарю за похвалу, — архиепископ не торопился входить, пока внутри оставалась Хант, — нет ужаснее трагедии, чем потерять отца, но ваша стойкость может вызывать лишь восхищение. Передайте вашему брату мое почтение. — Вы обязательно будете приглашены на его свадьбу, — в свою очередь дважды проигнорировав намек выйти, Мэри осталась в комнате, — возможно это произойдет очень скоро. — Вот как, — Сульт словно выстрелил двумя быстрыми взглядами в каждого из Клаес сквозь свои очки в тонкой оправе и расплылся в улыбке, которую сложно было распознать однозначно, — осталось не столь много мероприятий, за которые отвечает наш Дом. Радостно знать, что свадьбы, эти прекрасные события связывания вечных уз между двумя достойными, остались частью нашей юрисдикции, — он испытывающе посмотрел на Хант, — позволите старому брюзге ненадолго забрать внимание леди Катарины? — Ах, неужто обычные слухи смогли привлечь внимание столь важного человека? — проигнорировав уже более явный, почти открытый намек удалиться, фальшиво ахнула Мэри. Таким образом дав подсказку Клаес, до этого дня запертой в этом здании и по большей части отрезанной от свежих новостей инквизицией. — Долг есть долг, мы должны оставаться бдительными всегда и везде, — покачал головой со вздохом архиепископ, все-таки войдя в комнату, — я должен провести проверку, всего лишь маленькая формальность. Не стоит беспокоиться, я более чем уверен в честности намерений и поступков леди Клаес. А так же в том, что она не запятнала себя магией Тьмы — Благодарю вас за верную службу, ваше превосходительство, — с поклоном, Хант все же вышла и в комнате их снова осталось трое. — Мне тоже выйти? — нахмурился Кит, ему архиепископ не понравился. — Вы так спешили к любимой сестре, будет трагедией разлучить вас сразу после столь короткого воссоединения, — дозволительно махнув рукой, Сульт указал на длинный диван и аккуратно разомнув руки, начал раскладывать несколько знакомых артефактов, — леди Катарина прилягте пожалуйста, закройте глаза и расслабьтесь. Что-то ей эта последовательность напоминала. Клаес коснулась кулона в виде пешки из хрусталя, так и не вернувшись к работе, приступила к знакомому ритуалу анализа, что раньше ежегодно проводил над ней Луиджи. Повышен навык начальной дипломатии Повышен специализированный навык злодея: Мастер интриг. Добавлен новый второстепенный квест