На высоком уровне сложности

      Кит открыл глаза, но вокруг все равно была тьма. Его тело было покрыто чем-то вязким и прохладным, словно он был утоплен в трясине. Двигаться было тяжело, а воспоминания путались. Он помнил как проводил время в холодной камере, потом его посадили в клетку, потом снова камера где-то в земле. Ему предоставляли некоторые удобства, чтобы он не заболел или не загноились раны. Питание было простым, но тоже вполне съедобным. Самым большим испытанием была теснота. Его буквально все время держали скованным или ограниченным в движении. Чтобы кандалы не стерли руки и ноги в кровь его помещали в этот чертов ящик с липкой грязью. Дно и крышка ящика были окованы металлом и находились так близко, что Клаес не мог согнуть руку, не то что ударить.       Периодически верхнюю часть открывали чтобы напоить его водой или горячим бульоном. Нижнюю секцию открывали отдельно позже, чтобы убрать испражнения, подчистить его и снова долить мерзкой жижи. Это было унизительно, но он ничего не мог сделать, кроме того, чтобы осыпать своих неприятелей бранью. Очевидно это не имело эффекта, к тому же оскорблять человека, который будет его кормить и может сделать с едой всякое не было бы мудрым.       В последнее время что-то изменилось. Еда стала вкуснее, сытнее и ее приносили чаще. К тому же изменились и его тюремщики, уродливые рожи стражников Ланкастера больше не появлялись. Теперь за ним заботливо ухаживали молодые красивые девушки. Они с ним разговаривали, делились общими новостями, из которых он с облегчением узнал, что с сестрой все в порядке. Ему мило улыбались, позволяли дольше держать верхнюю крышку открытой, наслаждаясь более свежим воздухом и обещали скорое освобождение.       Однако дни шли, его вопросы о ситуации мягко игнорировались или тема переводилась. У Кита не было возможности настоять на своем, как и требовать что-то. Поэтому он начал аккуратно флиртовать, что умел хорошо, и пытаться понять где он, задавая косвенные вопросы о погоде или местной живности, что выходило хуже. Наконец Клаес неумело попытался подкупить одну из девушек, когда выдался случай, потому что вторая что-то забыла и отошла. Он предложил хорошую награду за помощь в побеге и девушка со странным лицом пообещала подумать.       А потом его просто освободили. Он с удивлением узнал знаки Хантов, потому что их сухопутная армия всегда была маленькой, выполняя лишь функции охраны границ и службы правопорядка. В остальном этот род предпочитал нанимать людей со стороны на краткосрочные контракты. Форма доспехов была узнаваемой и явно принадлежала Беркам, но теперь немногие цветовые части из ткани определяли их как солдат Генри Ханта.       Отмываясь где-то в окрестностях земель Берков, вдали от небольшой деревушки, Кит раздумывал над ситуацией. Но так и не придя к каким-либо окончательным выводам, бросил это дело. Он посчитал, что нет смысла раздумывать над ответами, когда он может задать больше вопросов человеку, который к нему придет. В том, что за ним пришлют сомневаться не приходилось. Даже если Кит что-то напутал и неправильно понял, раз его не убили, значит держат как заложника или для выкупа. В обоих вариантах он все же сомневался, так как его не связали снова. А учитывая способности Кита, его кулаки уже были смертельным оружием. Домик тоже выглядел вполне обычным, крепкая надежная хижина, в которой не чувствовалось холода наступающей зимы. Стол в этот раз богато сервировали, предоставив ему нож. Охрана же наоборот покинула помещение, когда снаружи послышался топот копыт. Около дюжины всадников по прикидкам Кита.       Он не притронулся к горячей еде не из недоверия, а из почерпнутых уроков этикета, ожидая скорого появления некой важной персоны. И он не был удивлен увидев немного покрасневшее лицо Генри, расплывшееся в ехидной, но тем не менее довольной ухмылке.       — Принцесса попа-боль, — молодой герцог радушно обнял растерянного таким приветствием Клаеса и сел рядом, сразу же приступив к трапезе. Разумеется начал он с вина, которое ему сразу же налила знакомая молодая девушка, недавно бывшая его надзирательницей.       — Герцог Хант, — запоздало сев, он накрыл свой кубок ладонью, не дав наполнить его и в ожидании посмотрел на рыжего, — какие новости о моей… семье — вовремя поправил себя Кит, не став упоминать имя сестры отдельно и вообще напомнив себе не выделять ее в своей речи.       — Давайте сначала поедим, иначе за разговором эти прекрасные блюда остынут и потеряют свои качества, — вежливо предложил Генри, элегантно отрезая кусок хорошо прожаренного мяса, — к тому времени подойдет наш гость и мне не придется повторять все заново. А говорить придется много.       — Да, я все еще не отошел от всей этой ситуации, — запутавшись кивнул Кит, ему действительно стоило хотя бы просто прийти в себя. Итак, он с Хантами, значит в безопасности? — а почему такое странное приветствие?       Генри чуть не подавился, но на лице его отразилось веселья, добавив интриги, паузой потраченной на вино, он ответил:       — Это, как она выразилась, твоя новая кличка, — немного подумав, герцог заинтересованно добавил, — а какая была предыдущая?       — Хмурик, — он улыбнулся против воли. Сестра передала весточку, довольно странную, но вместе с тем это было в ее стиле. Уже более приободренный, он тоже спросил, — а какого гостя мы ждем?       — Иностранного, — загадочно улыбнулся герцог Хант.       И была в его словах та самая сложность, которую не любит Кит. Катарина называла это двойным смыслом. Она помнится приводила пример с плохой погодой и надвигающейся угрозой. Но это было сложно, его разум работал иначе, инстинктами, ощущениями, слухом. Тембр голоса, движение век, губ, они подсказывали угрозу. Но он должен был научиться говорить и понимать сложные слова.       Должен был научиться. Эта мысль повторилась звонким эхом в его голове и подобно ослепительной вспышке молнии ударила осознанием.       Это и есть урок. Если Хант знал где его держат и кто, но тянул до самого этого момента, то должна была быть причина. Девушка, которая кормила его все это время и сейчас стояла в углу, скромно сложив руки на переднике явно работала на Генри. Сложно было сказать из того ящика сколько дней, но по приемам пищи, если считать что распорядок был строгим и не менялся, около недели. Зачем держал его взаперти столько времени?       — Правильно заданный вопрос, половина ответа, — видя его задумчивость, подсказал молодой герцог, откладывая приборы от блюда. Служанка сразу же убрала грязную посуду, другая протерла стол, третья установила фруктовый десерт.       — Почему я свободен… только теперь? — неуверенно спросил Кит, решив, что это сигнал. Его еда остыла и бесспорно холодный жир испортил вкус, но ему было все равно.       — А как ты думаешь? — Хант неторопливо начал чистить заморский фрукт от кожуры.       — Ты не хочешь отвечать прямо? — раздраженно прорычал Клаес, — почему нельзя просто дать ответ без всех этих сложностей?       — Я могу дать ответ, но это будет мой ответ, мои слова, — Генри наконец проницательно посмотрел на него и добавил, — ты хочешь жить чужими ответами? Действовать полагаясь только на чужие слова?       Кит снова задумался. В этом был смысл.       — Когда тебя освободили? — дал подсказку Хант, надкусывая свежий фрукт. Эти разговоры вокруг да около явно раздражали его собеседника, но такова была необходимость, — и что послужило причиной?       — Сегодня… — Клаес напряг память, она у него была хорошей. Сегодня не было ничего особенного, но недавно, вроде бы вчера или позавчера, он попытался подкупить ту девушку и она сказала, что подумает. Он посмотрел на конкретную служанку, — Она доложила о моей попытке сбежать.       — Верно.       — Это было сигналом тебе, но я не могу понять зачем?       — В этом и проблема, — тяжело вздохнул герцог, увидев размах проблемы собственными глазами.       Его сестра тоже испытывала проблемы в политическом направлении и отправлять ее в столицу как своего представителя сейчас было бы опасно и глупо. Но его нынешний собеседник был еще менее подкован в этом. О чем думал Луиджи не обучив одного из наследников должным образом? Мэри по крайней мере была хорошо образованна, и могла вести какую-то финансовую учетность самостоятельно. В чем-то она была даже лучше Генри, а ее владение любым языком делало ее еще и перспективным иностранным дипломатом для рода, — Катарина оказала мне несколько хороших услуг и присматривала за моей сестрой.       — А ты оказываешь ответную, — предпринял попытку понять Кит.       — В высшем дворянстве не принято оставлять такие «долги» надолго, иначе, когда потребуется ответная услуга, могут возникнуть проблемы и конфликт интересов, — продолжил наставление герцог.       — Значит это все же урок, — кивнул в понимании Клаес, его сестра всегда пыталась лучше научить его сложным словам и скрытым смыслам. Кит же тогда полагал это излишним, теперь было ясно насколько это было глупо. Возможно у Луиджи были какие-то свои планы, раз он не настаивал на столь важном обучении, оставив лишь необходимый минимум знаний. Возможно глава Клаес не хотел создавать в лице еще одного, пусть и формального, наследника угрозу влиянию Катарины? — ты ждал пока я начну попытки выбраться самостоятельно.       — Ты дважды попал в плен к противнику, обстоятельства конечно имеют значение, но факт остается фактом, — пожал плечами Хант, неприязненно откладывая в сторону яблоко, их он не любил, — подумаешь над этим позже, скоро придет наш гость. И тебе стоит приготовиться к новостям из столицы.       — Происходит что-то важное, меня отпустили раньше времени, ты скорее всего хотел еще меня испытать, посмотреть как я освобожусь, — предположил Кит, наконец начав есть, так как действительно проголодался, — что-то требующее моего присутствия?       — Не совсем, скорее что-то что тебе стоит увидеть и услышать собственной персоной, — поправил герцог, давая знак что свою трапезу он окончил и можно подавать горячий чай. В окне показался один из его телохранителей, рыцарь слегка постучал по стеклу, чтобы привлечь внимание и показал рукой знак, — не говори ничего, все вопросы потом и будь вежлив, — быстро предупредил Генри, — просто наблюдай и делай выводы.       Киту даже стало любопытно, кто их гость. Он слышал как открылась входная дверь, но при этом иностранец не произвел ни одного звука, идя по дощатому полу. В помещение вошел молодой мужчина в дорогой одежде, явно сшитой по его фигуре. Лицо южанина было бледным, с ярко выраженной аристократичностью, он прошествовал к приготовленному месту спокойно и уверенно. Хант и Клаес почти синхронно встали со своих мест.       — Сасаки Коджиро, — представился ему незнакомец с странными, словно бы зализанными темными волосами, удивительно длинными для мужчины. Кит не знал ни южанских обычаев, ни их внутренней структуры, чтобы понимать, что длинная коса символизирует власть и влияние принцев, даже специальные украшения, которыми она скреплялась носились в строгой очередности и ранжировке.       — Кит Клаес, — автоматически ответил на протянутую руку он.       — Клаес, — с неким смаком протянул гость и на его лице заиграла тонкая улыбка, которая сразу не понравилась Киту.       — Господа, время не терпит, до меня дошли последние новости и мы должны соответственно запасному плану отреагировать, — перешел сразу к делу Генри, доставая папку по договорам созданной Лиги…

***

      Коронация Джареда была на редкость простой. Стюарт вышел перед троном и преклонил колено, архиепископ церемониально прочитал молитву над ним и помахал кадилом. В общем-то и все. Ни помпезной музыки, ни торжественного пира, что было странно. Катарина видела недоумение и даже разочарование на лицах многих высших дворян. Пусть они сюда не набивать пузо халявной едой и веселиться как на дискотеке пришли, но соблюдать приличия стоило. А такая скромность казалась просто неуважением.       — Дорогие соотечественники, надежные союзники поддержавшие меня в эти непростые времена, — так и не сев на трон, начал пламенную речь новый король. И стоило отдать должное, голос у него был твердый, уверенный и достаточно громкий, чтобы его слышала аудитория. Абсолютно все сразу же обратились в слух, — сегодня мой народ голодает, не здесь, но где-то там на наших восточных границах. Я не буду идти путем моего брата Яна и повышать налоги, лишь усиливая страдания этих и многих других людей. Я обещал вам что принесу стабильность в Королевство и намереваюсь начать с себя. Деньги на мою церемонию коронации я безвозмездно отдам ради стабилизации ситуации на востоке. Также, первым указом, я выдам льготы западному маркизу Флоренсу и графине Рэнделл и их вассалам. Такие же льготы получат мой дорогой друг герцог Клаес, выступивший карающей дланью против врагов Королевства, как иностранных, так и внутренних. Герцогу Аскарту же будут дарованы…       Катарина внимательно слушала. Звучала речь их будущего короля конечно складно и казалось бы, он одаривал каждого поддержавшего его щедро. Но по сути богаче становились лишь и так самые богатые дворяне, ну или как обобщенно-уважительно их называли: лорды. В основном простолюдины или иностранцы, чтобы не перепутать кого-то по званию и должности. Хотя графы стояли на одном уровне иерархии с герцогами и маркизами, и также правили баронами, их влияние и власть в политике Королевства были ничтожны. За исключением конечно выбора нового короля, когда их голос, как высших дворян имел высокую цену. В войнах графы вообще участия не принимали, имея лишь пару рычагов давления на собственных баронов, но вот в столице, они пыжились своими регалиями увешивая мундиры всеми возможными наградами, какие любили получать.       Джаред был не глуп, совершенно точно было ясно насколько хорошо он все продумал. Все те деньги, что с такой кровью отнимал Ян, теперь возвращал его младший брат. По сути новый король ничего большинству простых людей не дарил, но просто возвращал, то что недавно отнял Ян, но умело вывернул ситуацию, как будто он готов страдать и ограничивать себя за народ. Это определенно хорошо примется в массах.       Другой момент льготы. Они являлись снятием ограничения провоза иностранного товара по количеству, что даст новое дыхание западной торговле и обогатит Королевство, но заметно испортит отношения с Султанатом, так как старый король ввел эти ограничения в качестве одной из плат за выкуп королевы. Западная султанатская морская торговля сейчас почти полностью доминировала… и хотя формально Джаред не забирал слово отца оставив привилегии Султаната, но отдав такие же крупным игрокам как Рэнделлы тесно связанные с Департаментом Магии и Флоренсы с самой большой и сильной армией на западе Королевства он кинул султана. И определенно это не останется без внимания.       Клаесы же почти не выигрывали от льгот Джареда, так как их рынок и плодородные поля были ориентированы в основном на местное обеспечение продуктами первой необходимости. Конечно Луиджи делал довольно большие иностранные закупки, но они были мизером на фоне выгоды других герцогов.       Если Стюарт раньше пытался выглядеть их другом, то теперь почти неприкрыто показал свои истинные намерения. Катарина видела как Луиджи со своего места осмысливает масштаб стройной речи Джареда. Он понимал, куда все идет и хмурился, смотря на нее. Она, получив его сообщение, не решилась ответить письменно. Катарина не могла доверить столь важную информацию третьим лицам, даже самым доверенным людям герцога Клаеса и лишь передала что они обговорят все при личной встрече.       Которой не случилось.       Когда маркиза Ланкастера вывели в качестве обвиняемого, он прямо заявил, что пытался остановить измену Катарины. Эдуард чопорно засвидетельствовал перед всеми, что Катарина его пыталась подкупить и шантажировать расправой над семьей. Шум и гам разорвали зал, союзники и враги Клаес начали кричать друг на друга. Многие здесь в заявлениях и наградах короля увидели уязвимость одного из герцогов и сразу же воспользовались этим. Не стоило и сомневаться, что этого Джаред и добивался.       Катарина молча смотрела на ухмылку Ланкастера, кивнувшего Алану, стоящему в темном углу. Как обычно в полном доспехе с глухим шлемом, удивительно, как она всегда узнавала его, по реакции своего тела. Но сейчас конечно ее сердце быстро билось не только по этой причине.       — Я обвиняю род Клаес в измене! — перекрикивая всех заявил Ланкастер, пока король без особого энтузиазма, пытался утихомирить толпу высших дворян.       — Это лишь ваши слова великий маркиз, — наконец достигнув относительной тишины, возразил король формальным тоном, — действия же герцога Клаес были доказательством лишь его верности и храбрости.       — И я напомню, что вы сами обвиняетесь в измене своему сюзерену, — холодно добавил со второго этажа Луиджи.       — Есть доказательства моих слов, если справедливость все еще существует в этих стенах, то мне будет позволено предоставить их, — заявил Эдуард, заставив зал снова взорваться. На этот раз Джаред дал знак и в помещение ворвалась многочисленная гвардия. Белые доспехи заполнили зал, заставив высших дворян перейти на шепот, но не замолчать.       Катарина медленно повернулась по сторонам, оценивая обстановку. Соседние бароны отодвинулись от нее, словно бы отгораживаясь и отрекаясь. Несколько баронов кивнули ей и показали кулаки в немом знаке того, что остались на стороне Клаес. Луиджи наверху о чем-то яростно спорил с Рэнделл. Архиепископ спустился к королю, как представитель Допросного Дома, он должен был официально засвидетельствовать исполнение закона и убедиться в том, что бумаги и прочие имеющиеся доказательства настоящие. Она поняла на пару секунд позже Луиджи и обменялась с ним понимающим кивком. Эти солдаты в белом не для того, чтобы утихомирить толпу, весь этот шум был подставой Стюарта, поводом ввести силу, оказать давление, ведь на такое собрание все собирались без своей охраны. Если Клаесы и их союзники воспротивятся суду и дойдет до насилия, гвардейцы короля, пользуясь всеми преимуществами, перебьют их тут.       Джаред использовал род Клаес и постепенно ослаблял косвенными путями, номинально оставаясь союзником. А теперь ударил открыто. Типичная стратегия хитроумного принца, мерзкая, но Катарина не могла его осуждать, не вспоминая собственные грехи. Она и вправду старалась. Видят боги, прошлого и нынешнего мира, она сделала все, что смогла придумать, использовала богатства и влияние семьи. Она пыталась решить дело без радикальных решений.       Доказательства были и их оказалось много. Бумаги о закупке провизии за южанское золото, а значит и очевидную связь Клаес с врагом. Завоз наемников из Империи, а значит и помощь проникновению потенциально вражеских сил на земли Королевства. Маркиз Ланкастер выворачивал каждый свой аргумент выставляя их в самом жутком свете. Многие мелкие дворяне в Совете поддержали его, к ним присоединились и столичные, а также некоторое количество северян.       Луиджи парировал военной необходимостью для достижения победы над восточными силами, выступившими против нынешнего короля. Золото было взято в кредит, к тому же через род Хантов, на законных основаниях занимающихся обменом валют и денежных операций. Наемников из Республики скупили и это не было новостью, поэтому южанские стали компромиссом, опять же все было проведено через законные каналы Хантов. Тех кто остался на стороне Клаес было меньше, но зато среди них были люди Хантов.       Однако самые крупные голоса Совета остались нейтральными, следя за ситуацией. Рэнделлы молчали, Флоренсы задумчиво следили за развитием событий. Аскарта не было видно.        После, Ланкастер с воодушевлением перешел к полуправде и открытым домыслам. Опять вернул тему покушения на достойного патриота Чарльза Ханта и неправомерную дуэль с его отцом, ведь тот был уже стариком. И намекнул на возможное давление на юного неокрепшего Генри, почти обвинил в шантаже и попытке склонить и его к измене. Так как герцога Ханта не было на Совете, это были просто слова. Однако Эдуард следом поднял и тему резни в Спрингвейле, обвинил Катарину в предательстве собственного народа и военных преступлениях против дворян. После этого часть восточных дворян, в основном вассалов Ланкастера, несмотря на поражение в войне и клятвы верности Катарине и ее роду в обмен на жизнь и свободу, бессовестно предали ее снова.       Вот тут уже было сложнее отвертеться. Если массовое убийство каких-то там крестьян бы вызвало в высших дворянах лишь озабоченность, то издевательства и убийства над меньшими коллегами уже заставили их недобро посмотреть на ситуацию. Луиджи конечно парировал и это обвинение, своими заслугами, той же военной необходимостью и неопытностью его дочери. С другой стороны большинство побежденных вассалов Берка, несмотря на личную неприязнь, остались на стороне Катарины сдержав свое слово.       Катарина ждала. Она не могла отвечать самостоятельно, потому что боялась, что возникнут нестыковки в их версиях с Луиджи, ведь поговорить они так и не смогли. Она лишь пыталась поймать общее настроение. И откровенно многим она не нравилась.       Пропаганда. Одно из сильнейших оружий любого времени и народа. Не важно бородатый это вождь призывающий племя сражаться и обещающий больше земли и еды или лощеный ведущий новостей уверяющий, что Япония абсолютно самостоятельная страна, в то время как в соседнем городе базируется три тысячи американских морпехов, и таких баз десятки по всему острову. Джаред великолепно владел им.       Стюарт создал в Королевстве образ своего эталона, принца думающего о народе, в то же время доходчиво донося до своих врагов, что они могут просто исчезнуть. Он умело плел интриги, сталкивал неугодных друг с другом и добивал чужими руками. Это он проделал в Спрингвейле столкнув ее с Хантами, это же проделал с Берками, Ланкастерами и сейчас делал с Клаесами. Он бил чужими руками. Он плодил слухи и усиливал неприязнь, он нашептывал обещания и подкупал.       Но он был человеком. Он мог ошибаться, как и любой.       Она не могла и не пыталась переиграть противника на этом поле, позволив очернить свою репутацию кровью невинных дворян и изменой с южанами. Она сосредоточила все текущее внимание Джареда и самое главное его братца на себе, отыгрывая отвлекающий маневр в столице. Маркиз Ланкастер был известен своим жестоким и скверным характером, он был честолюбив и хитер. Эдуард был слишком стар, чтобы бодаться с Луиджи, да и дружили они семьями. Что бы он не говорил про свой патриотизм, но на суде, сторона Стюарта ему была гораздо выгоднее. Обвинение в измене Клаесов, мгновенно делало его героем, оправдывало его самые отвратительные поступки, даже если ценой будут все его солдаты и его земли. Теперь очевидно было, Джаред обещал больше, возможно герцогское звание вместо Клаес. Возможно такое же предложение поступило Флоренсам и позже Ланкастер падет от их рук. Конечно условия Катарины были менее ценными и щедрыми, но были более безопасными для рода Эдуарда. Она не хотела, чтобы солдаты Ланкастера восстали и на востоке, едва начавшем восстановление, вновь началась бойня. Ради этого она могла разок закрыть глаза. Это стоило того, чтобы рискнуть и попытаться убедить маркиза Эдуарда встать на ее сторону. Это дало бы ей хорошего руководителя для растущего легиона.       Не вышло.       — Да. Да! — громко выкрикнула она, выходя вперед и спокойно посмотрев сначала на маркиза Ланкастера, потом на Джареда, а потом широко разведя руки в стороны, повторила, — я вступила в политическую связь с Империей. Намеренно. И я не буду извиняться или оправдываться, ни перед маркизом предавшем мою семью, ни перед отцом, который никогда не считался с моим мнением. Я Катарина Красная и вы запомните это имя или я заставлю вас!       Красная или Девятипалая. Так ее прозвали за жестокость. Так пугали и ненавидели. Красная, кровавая. Бессердечная, убивающая женщин из собственного народа и даже детей. Девятипалая, отрезающая пальцы своим врагам. Уродина в конце концов, из-за шрама. Никто не говорил этого ей в лицо, но осуждали или презирали многие, как среди простолюдинов, так и среди знати. Смыть такое кровавое пятно очень сложно, почти невозможно. А Стюарт запачкал ее, так что она никогда и ни за какие деньги бы уже не отмылась. В политике она проиграет Джареду, не могло быть и речи об настоящем сражении тут.       И тогда Катарина сделала свою слабость силой, изменила стратегию. Против хитрых атак чужими руками она использует прямые и грубые угрозы. Ненависть приемлема, если у нее будет их страх. Нужно лишь время. Нужно лишь выиграть время и напугать их сильнее.       Ее окружили крики обвинений о предательстве и просьбы немедленного суда. Архиепископ растерянно хмурился, пытаясь понять, что делать. Ни один из противников в виде нового короля или герцога Клаеса его не устраивал. Но как высший представитель Допросного Дома, он не мог переложить ответственность. Они встретились взглядами, Сульт внимательно посмотрел на нее пытаясь понять игру и Катарина улыбнулась ему.       Ей нужно лишь время. София быстро подошла к архиепископу и что-то шепнула. Это не укрылось ни от кого и крики перешли в перешептывания.       — Вы признаете обвинения в поддержке Империи? — строго и громко произнес Сульт, поправляя идеально ровный волос на вспотевшем лбу. Довольно обтекаемая формулировка, не прямое обвинение в измене или шпионаже в пользу другой страны.       — Я лично общалась с принцем Кодзиро. Один на один, — кивнула Катарина, весело опустив руки, — интересный собеседник. Мы говорили на южанском, если вам интересно.       В Совете и так царил хаос, ее ответ лишь усилил смятение. Луиджи стоял наверху и буквально ломал перила, сжимая их в ярости. Рэнделл же поправив очки, просто удалилась, так словно дальнейшее слушанье ей было неинтересно. Аскарт мечтательно улыбался, сидя в своей ложе и не участвуя, лишь слушая, словно его наконец смогли развеселить хорошей шуткой.       Алан нахмурился под шлемом. Рустам сообщал, что по изначальному плану должен был тайно вывезти Катарину из Спрингвейла на одном из второстепенных конвоев, но в самый последний момент, она не пришла, лишь прислав сообщение, о том, чтобы выдвигались без нее. То что наемнику не доверились было ожидаемо. В конце концов Рустам сам рассказал, что выполнял работу для Алана. А вот то что происходило сейчас, нет. Клаес, она точно что-то проворачивала прямо у него под носом. Алан снова создал воздушное лезвие. Всего один удар, он в маскировке, его не найдут. Джаред позаботится об этом.       Но его заклинание дрогнуло и растворилось. Снова. Еще тогда на площади, он знал, что сможет. Пробиться в толпу и найти цель благодаря их странной связи, которую объяснить было невозможно. Еще с первой их встречи в Спрингвейле, ее образ впился в память раскаленным клеймом. Одни воспоминания о Катарине вызывали необъяснимую бурю противоречивых эмоции. И когда он все же решился бросить заклинание прямо в толпу, ощутив ее… невидимое лезвие рассыпалось.       Он не мог ее убить самолично, само его тело отказывалось. Хоть холодный разум и господствовал всегда, но только не когда они находились близко. Поэтому Алан больше никогда не приближался к дочери герцога Клаес. Он заметил как Джаред посмотрел на Сульта и отбросил сомнения, план так или иначе сам устранит угрозу и без его вмешательства.       — Допросный Дом проведет тщательное и беспристрастное расследование, — властным жестом привлекая внимание, наконец вмешался архиепископ, перекрикивая утихающий рокот толпы. София за его спиной с дозволяющего кивка нового короля начала собирать бумаги, — инквизиторы, сопроводите пожалуйста обвиняемых в места заключения, — Сульт повернулся к Луиджи, — герцог Клаес, я гарантирую уважительное обращение с вашей дочерью во время расследования…       Джаред сдержал победную улыбку. Даже при отсутствии прямых доказательств, он достаточно подготовил Совет к новости об измене. Пусть Катарина и перенесла весь удар на себя, прикрыв отца, чуть позже выплывут новые косвенные улики и свидетельства причастности Клаесов к измене. Несмотря на свои богатства и влияние, они очень сильно опирались на торговлю внутри Королевства. Недавняя война с Берком не только должна была значительно истощить их как в человеческих, так и денежных ресурсах, но и снизила общий будущий доход. Сожженные поля и разоренные деревни потребуют значительных вложений на восстановление, а потеря десятка тысяч крестьян скажется на рабочей силе и производстве. Шахты Спрингвейла еще могли добывать металл, но обрабатывать теперь его было некому, что скажется в скором времени на производстве оружия, доспехов и орудий сельского хозяйства. Все это замедлит подготовку плацдарма для Империи.       В то же время нанятые столичным дворянством наемники будут отправлены на север в помощь Аскарту, как и было обещано за его поддержку. Таким образом он обеспечит одновременное укрепление и возможно новое расширение северных границ и ослабление сил изменников на юге. А третьим ударом столкнет набирающие силы мятежников с республиканцами. Таким образом отсутствие единой силы на востоке гарантирует и отсутствие оттуда угрозы для него в виде Берков, преданных Яну. Возможно и возникнут мелкие стычки, но Республика полагается именно на армии наемников, которых сейчас гораздо меньше. Тут его план сработал идеально. Поэтому ни одна из сторон не будет иметь превосходства на востоке, что даст ему время спокойно укрепить свое влияние в остальных направлениях. Рэнделлы никогда не вмешивались в политику, а Флоренсы всегда завидовали Клаесам. Пусть Луиджи в свое время и помог им, убедить честолюбивую дочь западного маркиза столкнуть конкурентов с пьедестала не составило труда. Флоренсы не поддержали Клаес сегодня и это хороший сигнал для остальных…

***

      Инквизиторы в безликих масках вывели не сопротивляющуюся пленницу, но у самого выхода остановились. Катарина резко обернулась и выкрикнула в зал:       — Я Красная Катарина и вы преклоните предо мной колени!       Архиепископ с суровым лицом взял девушку под локоть и грубо выволок за двери.       От настоятельной помощи гвардейцев Стюарта он отказался, ссылаясь на важность обеспечения безопасности короля. Рыцари недовольно скрипели зубами и напоминали о своих полномочиях, но Сульт довольно уверенно спустил их с небес на землю, напомнив что в курсе всех прошлых грешков каждого и может поспособствовать обнародованию порочащих связей, карточных долгов и пьяных драк, что легко может привести к исключению из королевской гвардии. В конце концов новобранцев пока что набирали по очень широким стандартам в силу нехватки, но потом обязательно последуют сокращения. Гвардейцам пришлось уступить.       — И что это было? — тихо шепнул архиепископ, пока они шли по коридору ведущему в центральный Допросный Дом оставшись лишь в сопровождении инквизиторов. Здесь он чувствовал, что может говорить свободно.       — Вы верите в мои пророческие способности? — вопросом ответила Клаес, сразу же сняв маску безумной ярости и злобы.       — Я верю в ваш светлый разум, — отрезал архиепископ, — ведь лично проверял на связь с Темной Магией. Такое ни один пожиратель бы от меня не скрыл. А ваш интерес к Империи, их культуре и языку мне известен давно.       — Вы хорошо осведомлены, — хмыкнула Катарина, впрочем не сильно удивившись. Сульт ведь по сути был главным детективом или шефом полиции всей страны. Или чем-то наподобие, выполняя функции духовенства скорее номинально, оставив эту роль святым братьям и сестрам.       Она мысленно дала ему кличку Мюллер, сравнив с главой тайной полиции нацистов Гестапо.       Если среди простолюдинов рождался способный к целительству, то ему была прямая дорога в Допросный Дом, независимо от желания. Там такой маг получал бесплатное образование, кров и хорошую пищу не говоря о уважении в обществе. Таких и называли святыми братьями или сестрами. И хоть они обладали кое-какой властью внутри Допросного Дома, за его пределы они уже выйти не могли в силу своей ценности. Исключением конечно был или была глава святых, лучший целитель Допросного Дома напрямую занимающийся столичными болячками аристократии. Учитывая редкость дара целительства, и высшие дворяне не брезговали брать на службу такого простолюдина, чтобы обучать в Академии за свой счет. Даже не использование, а последующая перепродажа могла окупить целителя в пять раз, а то и в десятеро.       Обнаружь Марию раньше инквизиция и проблема с Ггешкой для Катарины была бы решена. Но тогда у Клаес не было возможности и достаточного статуса, чтобы провернуть такое.       — Так зачем эта демонстрация? — напомнил о себе вопросом Сульт, когда они начали спускаться к тюремным камерам Допросного Дома.       — Чтобы выиграть время, все сейчас, как и вы, пытаются понять, что я задумала и откуда такая дерзость, — усмехнулась Катарина, — в другое время могло и не сработать, но после того как я поставила сразу двух маркизов в интересное положение на поле боя с моим-то войском, многие побоятся предпринимать что-то слишком радикальное и быстро. Вы и сами видели самые крупные игроки ждут.       — Эффект не более чем на пару дней, Джаред начал подкоп под ваши стены намного раньше, — ответил архиепископ, привычно складывая руки в таких же белоснежных перчатках за спиной, — а как вы знаете, подкоп самое страшная угроза любой стене. Потому что она неизбежно падает под собственным весом.       Она отметила, что не король и не Его Величество. Даже не Стюарт, а сразу по имени. Похоже Сульт либо был близок с Джаредом, либо совсем не уважал. Стоило запомнить. Катарине понравилось как ее собеседник выглядел и попыталась повторить походку.       — Попрошу вас убрать руки от оружия, — тут же сделала замечание инквизитор София. Архиепископ удивленно приподнял бровь.       — Оу, я забыла про него, извиняюсь, можете забрать нож, — Клаес медленно извлекла скрытое оружие из декоративного банта и передала ближайшему безликому, — честно, я не пыталась напасть. Сами подумайте, я одна, а вас тут много и вы инквизиторы обученные бороться против магов.       — Инквизиция не носит оружия, после Кровавой Ночи, — поморщился архиепископ, — оставьте его, я вам доверяю… В этом вопросе. Меня больше удивило, что его не забрали еще на входе в Совет. И куда смотрела охрана…       Сульт осекся и резко повернул голову в ее сторону. Они переглянулись в понимании. Гвардия может и состояла сейчас из многих новичков, но уж совсем тупыми они не были. Катарину намеренно допустили с оружием.       — Полагаю, — медленно ответила она, — король хотел спровоцировать меня и тогда бы у его солдат появился повод шлепнуть меня.       — Шлепнуть, какое нелепое слово, — фыркнул архиепископ.       — Завуалированное. Мы же не изменники Короны и не собираемся бросаться необоснованными обвинениями, — подмигнула она, возобновив их маленькую прогулку.       — Итак, вы хотите немного отдохнуть или проведем допрос прямо сейчас? — Сульт открыл дверь пыточной с набором блестящих и очень жутких лишь по виду инструментов.       Катарина задумчиво вошла и осмотрела почти стерильно-чистое по местным меркам помещение. Стул для пленников, вмурованный в холодный пол и украшенный прочными кожаными ремнями. Следы крови старались хорошо чистить, но регулярное использование оставило свое наследие. Она почти слышала крики отчаяния, только прикрыв глаза.       Не пленников. Не преступников. Тех, кого она бросила там, в паре дней пути от Спрингвейла. Голодных, усталых и посреди голой степи. Обычных людей, не ее врагов. Невинных. Последние дни кошмары связанные с одноклассницей сменились лицами беженцев. Но еще хуже были молчаливые провожающие ненавистью взгляды, когда она вернулась и потребовала выживших напасть на солдат Берка за еду.       Тот вечер, когда она заставила матерей и отцов броситься в отчаянную атаку, ради того чтобы прокормить голодающих детей. Обманула всех. Использовала. Никто из всех кого Катарина презирала всей душой, что в прошлой жизни, что в нынешней не делал подобного. Даже ближайшие соратники в тот день осудили ее, некоторые вообще отказались исполнять приказ. И кто бы их винил? Лишь молодой рыцарь и недавний офицер, восемнадцатилетний Сириус Дик тогда сразу и без вопросов поддержал ее решение и согласился исполнить жестокий приказ.       Катарина взяла что-то похожее на столярную стамеску, лезвие было узким, но острым, словно у ножа. София быстро подошла, готовая к неожиданностям, еще несколько безликих осторожно рассредоточились по помещению. Убивать или пытать дочь герцога конечно же никто не собирался. И никто не ожидал нападения от нее. Последним вошел заинтригованный архиепископ, знаком руки давая приказ не двигаться.       С минуту Клаес смотрела на лезвие пыточного инструмента, словно обдумывая его применение, но так и не произнесла ни слова.       — Леди Катарина? — вопросительно произнес Сульт, вставая напротив, — вам нечего опасаться, это лишь формальность, пока вина не доказана, человека вашего статуса нельзя пытать. Мы проведем лишь формальный допрос с возможностью редакции.       — Вопрос не в том можно или нельзя, — Катарина резко выдохнула, положив ладонь на стол с бурыми пятнами и сколами. Она установила лезвие над фалангой левого мизинца, — подержите пожалуйста.       София неуверенно посмотрела на начальника, но тот лишь пожал плечами. Инквизитор удержала инструмент, лезвием над пальцем Клаес, пока та брала маленький молоток.       — Я… не могу смотреть в зеркало, не после такого, — пересохшим горлом продолжила Катарина, — это будет напоминанием.       В кино якудза обычно отрезают пальцы ножом, но на самом деле это не так просто сделать. К тому же гангстеры с ее района обычно отрезали не полностью весь палец, а часть, одну фалангу. Что-то вроде личной жертвы в качестве искренности извинения. Она медленно замахнулась, стараясь, чтобы рука не дрожала.       Клаес резко выдохнула, больше для храбрости. Один сильный удар по рукоятке и лезвие отделило плоть от плоти. Кажется несколько секунд она ничего не чувствовала, а потом пришла боль. Катарина сжала челюсти, чтобы не закричать, чувствуя как слезы наполняют глаза. К удивлению, не самая сильная боль в ее жизни, но в десятку внутреннего топа боли бы точно попала.       — Не поймите меня неправильно, это мое чувство долга, — тяжело выдохнув, произнесла Клаес, наконец собравшись и позволив инквизитору перебинтовать рану, — я не справилась с заданием, не сдержала слово. И если уж калечу тех кто пошел против меня, то думаю будет справедливо применить это правило и к себе.       Сульт промолчал, он не знал испытывать ли ему уважение к ее принципам или насмехаться над глупостью. Ведь это ничего не меняло для тех кто уже умер и навряд ли это что-то поменяет для тех кто уже ненавидит Катарину. Но архиепископ решил, что пока повременит с просьбой нового короля, создать трагическую случайность, при которой Клаес умрет.       Пока что.

***

София Аскарт. Класс маг воздуха, уникальный. Специализация: политика, расследование, религия, ментальная защита (Уникальные персонажи могут иметь более трех специализаций) Статус: член Допросного Дома, инквизитор. (Статус влияет на характеристики) Сила: 2/10 — Выносливость: 3/10 Интеллект: 6/10 Магия: 5/10  Ментальная защита: 8/10 + Внешность: 5/10 — Могущество: 2/10 Репутация (Нейтральный): 1/10       Внешность — совокупность характеристик связанных с внешностью. Характеристика может меняться в зависимости от региона в силу различий культуры. На характеристику влияет одежда и украшения. Статус инквизитора понижает характеристику, так как вызывает у большинства негативную реакцию.       Открыт дополнительный навык:       Уникальная внешность, негативный — белые волосы и красные глаза ассоциируются с проклятыми ведьмами из древних легенд. Персонаж вынужден носить маску.       Уникальная внешность, положительный: на самом деле черты лица и все прочие внешние признаки с возрастом формируются в правильные формы. Персонаж не нуждается в косметике обладая эффектной естественной красотой.       В регионе Королевство характеристика Внешность уменьшена на 3 очка. Эффект блокируется маской инквизиции, но статус члена Допросного Дома все равно снижает характеристику на 1.       София Аскарт Внешность 5  — несмотря на множественные негативные эффекты, персонаж имеет средний уровень привлекательности, который может быть повышен. Специализация расследование и религия открыли уникальную способность ментального воздействия. Не работает на магов с защитой от воздействия выше 3. Всегда работает на обычном человеке.       Для получения высокой характеристики Внешность требуется хорошая наследственность. Для повышения характеристики достаточно внешнего воздействия подходящими предметами высокого качества. Работает и обратный эффект для понижения характеристики.