***
Укрепленный лагерь короля Республики внешне стоял непоколебимо и величественно. Патрули бдительно следили за окружением, а разведчики умело добывали информацию об округе. Простые солдаты внутри тоже не сидели без дела, оттачивая навыки копейного боя и стрельбы из лука под руководством опытных офицеров. Жизнь кипела и казалось, что эту огромную военную машину уже ничто не остановит. Однако в главном штабе, в окружении самых доверенных и опытных соратников, вдали от лишних ушей и глаз, Кениг метался в ярости. — Что это такое? — Лео не верил своим глазам, поэтому передал письмо брату и попросил перечитать вслух. — Армия южан высадилась на юге, — Каин удивленно приподнял брови, — на нашем юге и скорее всего пока дошло письмо уже захватили все побережье, потому что у городов не было солдат, — на последних словах, он бросил подозрительный взгляд на главу Допросного Дома. — Но как? Мы же оставили гарнизоны в южных портах и флот, а южане никакие моряки, — негодовал король, меряя тяжелыми шагами палатку, пока старшие командиры переваривали шокирующую новость, — главное сражение на носу, а этот подлец Кодзиро посмел ударить нас в спину! Республику! Грязный рабовладелец и растлитель детей. Я требую ответа, как демоны его дери, это произошло? — Это невозможно, я предполагал подобное и проследил, чтобы Допросный Дом оставил там резервные батальоны храмовников и силы инквизиции, этого было бы достаточно, чтобы хотя бы задержать вторжение, — пробормотал младший Кениг, снова многозначительно переглянувшись с архиепископом, — уверяю я лично вложил деньги и проверял системы новейших укреплений и так просто южное побережье Республики было не взять. После вступления в войну Лиги в полном составе и поражения флота Кенигов, стало понятно, что Хант обманули их и именно корабли Генри потопили моряков Республики, а затем высадили войско Сасаки. Вторжение на юг Королевства было лишь отвлекающим маневром, скорее всего Луиджи обеспечил им перевалочную базу, чтобы не привыкшие к морским путешествиям лошади и люди Кодзиро смогли отдохнуть. Набрав припасов и перегруппировавшись принц Империи выполнил дерзкую высадку с морских путей, отрезав все южные порты. Но как ему удалось совершить захват всего побережья со столь малыми потерями, да еще столь быстро? Юг Республики был крайне плох для дистанционных конных сражений привычных южанам в силу крутого рельефа гор и лесистости. К тому же прибрежные города были давно подготовлены, а охрана там обучена на случаи вторжения с моря. — Боюсь, что инквизиции в это время не было на юге, — медленно начал Глокто, сжав старые руки на трости, — мне пришли сообщения о мятежных настроениях во многих городах на нашем севере, — кивнув одному из своих инквизиторов он продолжил, — как я понимаю теперь, это была коварная диверсия наших врагов. Вынужден признать, что они тщательно и хорошо готовились, и мои люди изначально приняли эту череду бунтов в наших северных территориях за крупный организованный мятеж. Человек в безликой маске инквизитора развернул на столе флаг с большим отпечатком ладони, словно бы измазанной в крови. На мизинце нарисованной ладони не хватало фаланги. Присутствующие начали переглядываться с немым вопросом о хозяине этого знамени, однако точного ответа не знал никто. И одновременно все начинали понимать о ком может идти речь, но никто не хотел произносить вслух первым. — Это знамя Девятипалой? — наконец удивленно и зло сплюнул Лео, сжимая в кулаке треклятую ткань, — как эта живодерка смогла сделать что-то на нашем севере, если сама сейчас в Империи? — Катарина не объявляла о своем знамени официально, пользовалась гербом Клаес, два копья на фоне щита… — Венок из пшена и хлопка, — нетерпеливо перебил король, снова бросая измятый флаг на стол, - я знаю как выглядит знамя Клаес. Скажите мне что это? И как это попало к нам? Куда смотрели служба внутренней безопасности и Допросный Дом? — Любой в Королевстве поймет, что это знамя Красной Королевы, хотя мои шпионы не докладывали о назначении ей личного знамени, но в Республике слухи более… раздуты, — со вздохом отчитался старый Глокто. Работая пропагандой, республиканская инквизиция довольно сильно искажала образ Катарины, как коварной ведьмы с обожженным лицом и звериными клыками, которыми она разрывала детей и пила кровь девственниц. В общем, чтобы мотивировать простолюдин, ее достаточно демонизировали в глазах населения, преподнося свое вторжение правым делом. Конечно говорилось и о увечье на руке, но оно очевидно терялось на фоне чудовищного образа, который описывали глашатаи Глокто и различные сплетники подкупленные людьми Каина. Поговаривали, что королева даже действительно начала носить маску, скрывающую половину лица. И к сожалению это в итоге сыграло против Республики. — Допросный Дом выяснил, что шпионы Клаес раздавали провиант за присоединение к некой благотворительной организации, в которой были очень простые требования, — продолжил объяснять архиепископ скрипучим и усталым голосом. Будучи в прошлом опытным инквизитором сам, он корил себя за такой глупый недосмотр. Сосредоточившись на очерняющей пропаганде и сборе военных сил и ресурсов, они слишком легкомысленно отнестись к внешнему бездействию королевы, опираясь на ее молодой возраст и малую поддержку даже среди своих подчиненных, — вступившим в эту организацию всего лишь нужно было регулярно собираться в определенных местах и проводить там немного времени. Ничего противозаконного на этих сборах не было, против страны и короля так же с трибун не высказывалось. Обычные крестьяне просто общались и делились трудностями. Потом им безвозмездно раздавали еду, медикаменты и даже помогали некоторым деньгами. Такая организация начала быстро приобретать популярность, позже каждого члена обязали носить с собой особый знак в виде желтой повязки. Позже начали обязывать сделать небольшую татуировку в знак членства. Казалось бы небольшая цена за такие блага. — К чему вы ведете Глокто, давайте без подробностей, у нас генеральное сражение на носу, — поторопил Лео, недовольно хватая рукой рукоять меча, просто чтобы успокоиться, а не угрожать старику. — Я думал как и вы, опускал подробности и поэтому упустил главное, — мрачно улыбнулся архиепископ, опустив взгляд на знамя Катарины, — целые города, десятки тысяч людей желающих или уже вступивших в организацию появившуюся на пустом месте. Бесплатный сыр только в мышеловке. Кто будет тратить такие деньги лишь ради безвыгодной благотворительности? Конечно богатые занимались раздачей еды, но это делалось лишь для набора популярности и возвышения своей репутации. Анонимность же, еще тогда вызвала у Глокто подозрения, однако организаторы никак не выступали против власти или с продвижением агрессивных лозунгов, да и наоборот голодающие крестьяне меньше бунтовали. Так что архиепископ предпочел пока лишь наблюдать и не торопясь искать главного, не сумев связать коварство и хитрости плана Катарины с благотворительной помощью обездоленным Республики. Потому что фактически прямой связи даже и не было, все подготавливалось через старых наемников отошедших от дел, но еще сохранивших связи, и независимых торговцев. Единственным общим найденным звеном был некий Большой Джон. Тоже бывший республиканский наемник, ни семьи, ни близких друзей, дальше продвинуться расследование не успело. Как и найти этого Джона. — Кто может тратить такие деньги? — уловил главный вопрос Каин и быстро нашел ответ. Клаес. Их огромные затраты не были направлены на увеличение армии, вместо этого Катарина строила дороги, мосты, склады и всякие мельницы, что могло показаться глупостью. И стоило тогда заметить, что герцог Луиджи не препятствовал этому транжирству семейных средств. Она даже имела наглость взять кредит в банке Кенига. В его банке! Тогда Каин наивно предположил, что смог таким образом пустить юнной дурочке пыль в глаза, показав дружеские дипломатические настроения Республики. В итоге Клаес использовала деньги против него же, оплатив диверсионную работу в их северных городах. Катарина готовилась к вторжению задолго до того, как они начали собирать армию. Она действительно видит будущее? И значит ли это, что их ждет поражение? Нет, это невозможно, силы армий слишком не равны. Каин победит, он всегда побеждал. Нужна лишь одна победа, чтобы наконец обезглавить Королевство и потом они смогут разобраться и с Империей. Кодзиро еще пожалеет, когда в игру вступят тайные союзники Республики! — Какая-то влиятельная гильдия провезла в нашу страну ткани, замели следы они хорошо, мои люди пока не нашли концов, да и ткани и краски по отдельности, это просто ткани и краски, простите за тавтологию. Полагаю именно у нас под носом, пока готовился поход, шпионы Катарины отпечатали знамена и раздали всем членам, — старик слабо махнул рукой на флаг на столе, — никто из присутствующих ведь не знал что это, но у всех очень быстро появилась конкретная ассоциация. Да? А теперь представьте, как десятки тысяч, а может и сотни, в наших городах вывешивают по просьбе таинственной организации знамя, значение которого не до конца понимают. Но очень хорошо поняли мои инквизиторы и шпионы. Как отреагировала местные Допросные Дома, как невиновных людей хватали на улицах, как в тюрьмы бросали всех у кого была татуировка организации. Татуировку нельзя просто стереть, к тому же на каждой улице к тому времени везде бродили люди с желтыми повязками, они были во многих сферах государства. И не все они были дружелюбно настроены к инквизиции. Все вокруг мрачнели слушая Глокто и легко представляя его слова. Даже оптимизм Лео начал меркнуть с каждым словом старика. — Представьте, как быстро началась эскалация. Как череда насилия вызванная страхом и непониманием с обоих сторон вспыхнула и разраслась, как слухи, искаженные и преувеличенные могли пойти по стране. Стражники по приказу инквизиции начали пытать возможных мятежников и ни один ничего не сказал, что напугало их еще больше. Как один за другим среди разозленных действиями Допросного Дома горожан вспыхнули бунты и мятежи, в то время как почти все солдаты Республики в другой стране. Слишком далеко, чтобы выступать предостережением. Слишком удачно для наших врагов, чтобы считать случившееся именно в такой момент совпадением. Типографии мы нашли и сожгли, но было поздно. Недопонимание повлекло многие смерти и в ответ пролилась уже кровь наших братьев, мы теряли контроль над ситуацией… — И вы послали храмовников подавить мятеж, но не придали это огласке, чтобы не вызвать волнения уже в нашей армии, преимущественно состоящей из мужчин, чьи семьи подверглись… неравноправным действиям, — дополнил банкир, вытирая проступивший пот от осознания размаха последствий. Всего лишь маленькая уловка, подобно снежку спущеннуму с вершины скалы, стала лавиной. Бедствием, что может обрушить все, — Эти новости не должны были звучать где их могли услышать не те уши. — А теперь уже поздно, бунты на севере не успели полностью подавить, южане из Империи свободно продвигаются уже в нашу столицу, — архиепископ медленно снял знаки своих высоких полномочий и сложил на стол, прямо на флаг Красной Королевы, — а вскоре, прекратится снабжение и начнутся восстания в наших собственных рядах. Это мои последние предостережения, как архиепископа Допросного Дома Республики. Новости о жестоком обращении неизбежно дойдут до сюда, если уже не дошли. Я почти уверен что еще до того как пришло это письмо, лазутчики Клаес начали распространять провокационные слухи. Инквизиция наверняка поймает часть из них, но как говорится дом уже загорелся. Можно лишь вынести вещи. — И что? Вы просто снимаете с себя ответственность архиепископ? — еще не осознавая размаха трагедии, спросил король, — думаете попросите прощения и все забудется? — Нет, мой король, я готов стать козлом отпущения, — грустно ухмыльнулся Глокто беззубым ртом. Он сделал это прекрасно понимая, что выскользнуть из такой ситуации как раньше не сможет, но по крайней мере так защитит свою семью, — я возьму всю вину на себя. Заявите своим солдатам, что это была полностью моя инициатива. Вы честный человек и не смогли бы лгать, это одна из причин почему я не говорил вам о мятеже, мой король. Но теперь скажите правду, заявите, что я держал вас в неведении, что это я отдал те ужасающие приказы, из-за которых пострадали семьи присутствующих здесь. — Это поможет сохранить дисциплину? — деловым тоном спросил Каин, уже мысленно вычеркнув архиепископа из списка полезных пешек. — Брат! Мы не должны бросать своих товарищей, да, Глокто совершил ошибку, но и ты тоже, — внезапно вступился за старика Лео, — ошибки совершены. Мы живы, так давай попробуем все исправить. У нас все еще есть наша армия и наше единство. Пока Высший с нами, никто не одолеет Республику. — Это и есть попытка исправить хоть что-то, — покачал лысеющей головой архиепископ и подойдя ближе, дружески похлопал молодого и храброго короля. Глупый мальчишка, но храбрый и честный, — если солдаты восстанут, это будет конец. Для всех нас, так позвольте старику послужить молодым. Ради Республики… Этим же днем, Лео с болью в сердце объявил Глокто преступником и прилюдно приговорил к казни, клятвенно пообещав все исправить. Смотреть как старика заковывают в тяжелые кандалы под яростные выкрики простолюдин было неприятно. Когда, кто-то бросил в бывшего архиепископа камнем, Кениг даже дернулся помочь, но младший брат удержал его. Глокто временно заперли под усиленной охраной, а палач начал готовить топор. Люди требовали крови и кому-то вскоре придется ее пролить.***
— Разве нас сейчас не достаточно, чтобы справедливость восторжествовала, — шептал человек в капюшоне кругу крестьян… — Торгаши постоянно поднимают налоги, мы только и становимся беднее, — откровенничал его товарищ в другой стороне… — Говорят пока мы здесь дохнем от холода, эти свиньи развлекаются с нашими женами и дочерями, сажая под нелепыми предлогами в тюрьму и властвуя там… — А знаете Кривоносого Шона из города кузнецов? Того, который в ловушку с ведром угодил и не мог идти, знакомый видел как его в лесок увели и тихонько… того. Я сначала не поверил но от других слышал, что наши раненые вообще не возвращаются, потому что на них никогда телеги и лошадей не выделяют… Вот и вы присмотритесь… С каждым днем от холода умирало все больше простолюдинов, а Клаес не торопился прибыть и сразиться как полагается благородным воинам. Напряжение между людьми торговых гильдий и огромной армией крестьян-копейщиков только росло от слухов. Из-за разницы в питании и условиях жилья, начались словесные перепалки, а вскоре произошло несколько потасовок. И так как богато одетых воинов в доспехах было намного меньше, а у простолюдинов появилось оружие и какие-никакие навыки его использования, в ход вскоре могли пойти самые радикальные меры. Суд над архиепископом, официальное позорное снятие его с должности и публичные речи короля лишь отложили неизбежное, им нужно было возвращаться. Каин кипел от гнева, на эту кампанию были потрачены астрономические суммы, которые придется восстанавливать десятилетие, если не больше. Захват столицы без стабильных линий снабжения так далеко от их границ был слишком рискованным, не говоря о мятежных настроениях. Луиджи, принявший вызов так и не прибыл, позорно струсив. Король Джаред все еще не дал о себе знать. Кодзиро во время бездействия армии Республики скорее всего уже закрепился на юге и начал вывозить богатства и рабов. А теперь это позорное бегство омрачилось еще и ловушкой. Перед первой и остатками второй армии Лео стояла линия наспех вырытых, но достаточно хороших укреплений. Этот бесчестный ублюдок, герцог Клаес просто тянул резину и никуда не собирался приходить, отвлекая шпионов Республики лишь частью армии почти не сдвинувшейся с юга. Луиджи с отборной конницей, форсированным маршем переместился им в тыл, отрезав их от Республики. Оставив самые слабые и медленные части армии создавать большие лагеря в разных местах и разжигая кучи костров в другом направлении. Часть пленных копейщиков перевезли на многочисленных телегах и заставили копать укрепления, пока остальные силы, скрытно малыми отрядами подтянутся к основным силам. В другое время такая позиция бы оставляла его тыл болезненно уязвимым, но сейчас все силы внутри Родины Кенигов были заняты безуспешными попытками сдержать продвижение Империи на юге и усмирить вспыхнувшие бунты на севере. Сообщение со столицей Республики стало крайне затруднено. Это не Стюарты, а Лео и Каин оставили свой дом совершенно беззащитным и теперь его разоряли безумные кочевники. — Будь она проклята, будь проклята эта Девятипалая! И весь их род Клаес! — зло выплюнул Лео, смотря на знамена с кровавым отпечатком ладони, расставленные вдоль выкопанных валов. Вдали, словно в издевку, на возвышении холма возвышалась ярко красная палатка с, теперь официальным, знаменем королевы. У них не было выбора кроме сдачи и прорыва через подготовленную врагом территорию, скорее всего с большими потерями. — Возможно будет мудро начать переговоры, — осторожно предложил кто-то из офицеов, понимая насколько тяжелым будет взятие укрепленной позиции тем более в их ситуации. — Никогда благородный лев не склонит свою голову перед… перед этой мерзавкой. Всего лишь овца, что не умеет держать меча, не победит настоящего воина, — Лео уверенно взмахнул рукой, но затем заметив что-то на пороге палатки, он резким шагом вышел наружу и улыбнулся, смотря на пасмурное небо, — укрепления наших врагов слабы, их руки замерзли и устали копать, сегодня будет сильный дождь. Готовьтесь к битве, погода и Высший благоволят нам. Каин не торопился с принятием решения. Их армии вместе еще, как минимум превосходили противника вчетверо. Разведчики сообщили о примерно восьми-десяти тысячах людей со стороны врага. Из-за регулярных передвижений в лагере Клаес, прибытии и убытии отрядов, сложно было назвать число точнее. В это же время первая армия Лео в целом потеряла немногим более десятой части, в основном от болезней и холода, а не в сражениях. Итого двадцать семь тысяч. Остатки третьей армии объединили со второй, что давало еще около пятнадцати тысяч резерва. И в этот раз передовые наступательные силы Лео состояли из обученных солдат и опытных наемников, в то время как фланговые отряды копейщиков были лучше натренированы чем в армии Каина. Копейщики опять использовались тем же образом, что и в прошлый раз — в качестве защиты флангов и тыла. Лео предполагал, что враг увидит это и попытается провернуть тот же трюк, положившись на схожее построение, после чего попадется в его ловушку. Также, несмотря на предыдущее поражение Каину удалось сохранить важную конницу. Но в этот раз он руководил лишь резервом. В этот раз король Лео собирался одолеть врага только своей армией, чтобы свежий резерв мог сразу же скорым маршем вернуться в Республику и наконец навести порядок. Боевые трубы дали сигнал к наступлению. Пехота Лео осторожно, но уверенно начала продвижение к вражеским позициям с первыми каплями дождя. Лучники Королевства ответили обстрелом центра, как и в прошлый раз. Но в этот раз наступали не беззащитные крестьяне. Солдаты с большими щитами выстроили линию, следующие подобие крыши, построившись в подобие бронированных черепах. Но для этого пехоте пришлось разделиться на фигуральные квадраты, оставив просветы между отрядами. Луиджи вскоре прекратил обстрел так как намокшие тетивы быстро пришли в негодность и сразу пустил вперед несколько небольших отрядов легкой конницы. Тяжелую в такую погоду было выпускать невыгодно, так как всадники могли либо сами завязнуть, либо слишком разрыхлить землю для своей же пехоты, замедлив ее. Вместо того, чтобы столкнуться с лучшей силой Лео, отряды всадников Луиджи проскочили в открывшиеся проходы, не давая республиканцам снова сомкнуть строй единой фаланги. Начался первый обмен ударами, однако не сбавляя скорости конница понеслась к более уязвимым задним рядам простолюдинов, спешно выставляющих оружие для отражения внезапной атаки. Следом за конницей неровными рядами наступила копейная пехота, что иронично состоящая из захваченных и перевербованных пленных с прошлой битвы. Для Лео это означало, что на битву вышли не все солдаты Клаес, он задумался, не пытаются ли враги пустить обманку? Если в лагере Луиджи было около десяти тысяч, но многие из них пленные и дезертиры Республики, то значит где-то еще спрятан резерв Клаес, выжидая, когда откроется противник. Лео хмыкнул, в целом маневр был хорош. Центральная армия Республики из отборной пехоты осталась в легком замешательстве от быстрого прорыва вражеской конницы, и не смогла начать преследование, так как в их разрозненные ряды ударили копейщики. За право свободы и надел земли в Королевстве, Клаес заставили часть пленных броситься на своих же. Будучи подневольными крестьянами, им не оставалось выбора, кроме как пойти в отчаянное наступление против лучше подготовленных солдат. Хотя любой мало-мальски опытный командир бы сказал, что шансов у них нет. Луиджи видимо просто избавлялся от лишних ртов, очень в стиле этого головореза. Однако и Лео учел такую тактику. Его центр из пехоты не только выдержал, но и уверенно начал теснить перекупленных дезертиров из третьей армии Каина. А на перерез мобильным силам Луиджи, он выдвинул свою конницу, не давая рассеять уязвимые части своих солдат. Более того, он терпеливо сохранял резерв из всей второй армии, при этом умело используя численное превосходство, чтобы прикрыть все возможные бреши. Более того Кениг наоборот создал в подготовленных местах обманчивые уязвимости, куда пытался заманить противника. Его фланговые силы также начали постепенно оттеснять силы Клаес, сохраняя единый строй под командованием опытных командиров. Вскоре прорвавшийся отряд всадников Луиджи был окружен и потеряв мобильность на размокшей земле легко уничтожен. Центр республиканцев смог восстановить построение и окончательно сломив сопротивление, отбросил силы противника. Потери врага можно было бы назвать большими, если бы это не были в основном предатели Республики. На этом сражение довольно быстро подошло к концу, дождь начал стихать как и сражение. Основные силы Клаес сдали оборонительные позиции без дальнейшего сопротивления и успешно отступили. Попытки преследования пресекли наемные стрелки-всадники южан, чьи луки гораздо лучше перенесли влагу. Они нанесли незначительный урон, но позволили Луиджи планомерно отступить под прикрытием их стрел. Лео не стал бросать свою конницу вдогонку, подозревая, что это лишь приманка, чтобы заманить уже его мобильные силы в ловушку. Пока тяжелая рыцарская конница оставалась главным преимуществом Королевства, Кениг не мог себе позволить рисковать своими всадниками. Хотя бой длился довольно долго, оба лидера действовали крайне осторожно и умело. В целом, потери главной армии Республики были терпимыми, провианта хватало и оставалось много свежих сил для последующих сражений. В целом, взятие такой позиции с такими жертвами можно было назвать победой. Но все же значительного урона врагам они тоже не нанесли. Лео намеревался навязывать Луиджи регулярные стычки в течение этой недели, потихоньку изматывая силы врага, а самому при этом постоянно иметь свежие силы, пользуясь численным превосходством. Эта стратегия бы обеспечила минимальные потери для его армии. Оставшиеся тела погибших и тяжелораненых пришлось убирать с поля боя и закапывать тоже республиканцам. И именно тут Лео совершил роковую ошибку. Не в пылу битвы враг нанес свой решающий удар, как полагается воину, а подло подсыпал отраву. Настоящая ловушка Катарины захлопнулась, поставив точку в поражении Кенига, о котором еще даже он сам не подозревал. Пока слухи о резне в Республике оставались лишь слухами и умело давились инквизицией, можно было держать крестьян в узде, но когда им приказали закапывать других простолюдин из Республики, убитых элитными солдатами их же короля… да еще и от раненых дезертиров из третьей армии подтвердились слухи о том, как Каин трусливо бросил своих людей. После подстрекательства шпионов, холода и голода, все это вылилось в открытый бунт обычных солдат. Той же ночью Кенигам пришлось проснуться от огня пылающего по всему лагерю вовсе не фигурально. Каким бы хорошим стратегом не был Лео, как хорошо бы он не укрепил позиции и какую бы сильную охрану не выставил у складов провизии, все это не учитывало восстания большей части солдат внутри самого лагеря. Обезумевшие в ярости и достаточно накачанные тревожными слухами и радикальными идеями от шпионов Катарины, крестьяне подняли оружие против своих хозяев. Прямо на чужой земле в пылу хаоса и битвы, вслух были произнесены лозунги свержения власти. Эти слова понеслись в Республику, на устах простых людей и богатых купцов. Начало революции было положено. Кровавой и жестокой.***
Катарина почесала обрубок пальца и умостилась поудобнее, смотря на устроенный бардак. Начни Лео прорыв в любую сторону сейчас и с легкостью бы перебил растянутые вокруг малые отряды сил Клаес, Хант и их Лиги. Но республиканцы, подталкиваемые отчаянием и ненавистью, сейчас с куда большим интересом занимались бойней внутри коллектива. Торговым гильдиям ничего не оставалось, как применить силу в ответ, еще сильнее распаляя пламя ненависти, за которым издалека, потягивая горячий чай любовалась Кровавая Королева. — А кто-то еще недооценивает силу слова, — философски заметила вернувшаяся из штаба герцога Сиенна, однако на последних словах неприятно поежившись. — И денег на работу разведки и диверсионных групп. Огромных денег, — напомнила Клаес, — за это золото я могла бы купить пару тысяч отличных наемников или построить дворец. — Что будем делать с оставшимися? — подумав, снова под маской фальшивой королевы, уточнила она, — эм, республиканцами. Это вопрос вашего отца. Катарина удивленно посмотрела на нее и задумчиво нахмурилась. Сегодня на военном совете вместо нее под прикрытием чисто символически присутствовала Нельсон, потому что все основные решения все равно должны были принять Луиджи и его ближайшие соратники. Часть пленных с первого сражения уже переправили в Спрингвейл, чтобы восполнить численность пострадавшего не так давно населения, еще сколько-то выделили Энн Шелли для работ на шахте и для восстановления полей. Но все равно пленных было много и станет еще больше. Королевство нуждалось в рабочих, но такое количество будет не только избыточно, но и опасно, грозя бунтами уже им. Герцог Клаес должен был прекрасно это понимать, так зачем спрашивать у нее? В данный момент участия Катарины не требовалось. В идеале она бы вообще не хотела быть официально связанной с данным событием, но тут важную роль играла идеологическая накачка. — Тех кто сдастся… представителей из торговых гильдий и высокого статуса взять в плен под выкуп, как обычно. Тем кто взял их в плен выдать соответствующее вознаграждение. Остальных… накормить и отпустить с их барахлом в родные края под честное обещание не поднимать оружие против нашей страны, — Катарина повернулась к прислужнице и проницательно улыбнулась. Понятно, что честное слово от крестьянина не стоило ничего, но не устраивать же теперь резню? — ты же не думала, что я прикажу пустить всех в расход. Это рабочие все же, кто если не они залог стабильности страны? Нельсон подумала скорее о хаосе, который тысячи озлобленных и вооруженных простолюдин принесут в свою страну. Она понимала, что в этом и был истинный расчетливый, жестокий план, скрытый за милосердием и нервно поежилась. — Чужой страны, — озвучила Сиенна, вместо Катарины беря пачку последних донесений разведки, — если не вмешаемся есть риск, что оба Кенига погибнут там. — Ха, — Клаес чуть не выронила чашку от смешка, затем повернулась к своему двойнику и поучительно добавила, — поверь, младшенький выберется и попытается вернуться. Такие скользкие типы всегда сумеют выбраться по головам. — Тогда почему вы приказали не убивать короля и его брата, а пропустить? — нахмурилась Сиенна, еще ее смущало присутствие подавляющего количества южанских воинов вокруг, словно бы принц Кодзиро продолжал угрожать ее хозяйке. Но это она озвучивать не стала. — Республика все еще в четыре раза больше нас, мы все еще воюем с Султанатом и наш союзник из Империи в любой момент готов откусить от нас кусок побольше, едва заметив слабость, — перечислила Катарина не стесняясь пожирателей вокруг. Со вздохом убирая пустую чашку, она продолжила, — затягивание войны не входит в мои планы, как только Каин вернется, единственным выходом остаться у власти, когда Сасаки на подходе к столице Республики, для него останется договориться. С единственным с кем сможет. Хотя на самом деле Кодзиро дойдет лишь до обговоренных границ Огайо и сразу же вернет большую часть войска на Родину, скорее всего Хант уже начали обратную перевозку южанских солдат, вместе с награбленным. Ведь особо беспокоиться о Республике принцу Кодзиро вскоре не нужно будет. А вот Султанат, осознав возможный союз Королевства и Империи начнет действовать. Собрав все имеющиеся правдивые данные о Рике из старых историй, Клаес нашла тревожную связь «рабыни» с этой страной. Как и матери нынешних Стюартов. Расследование продолжалось, но были уже кое-какие догадки и они были пугающими. — Переговоры Республики с вами? После этого, — кивнула в сторону развернувшейся битвы Нельсон. — Ну, я ему все еще должна денег, думаю будет хорошим тоном отпустить его на пока, — напомнила Клаес, с хитрой улыбкой, — ведь долг платежом красен, не так ли? — Я… признаться честно, восхищена и напугана, вами, — учтиво поклонилась Сиенна, думая о том насколько чудовищной личностью нужно быть, чтобы вот так легко развязать гражданскую войну и погубить десятки, а в будущем сотни тысяч жизней. Очевидно Республика переживет ужасный экономический кризис, потери сегодняшние померкнут от последующего голода и вспышек мятежей. На фоне разрушающейся иерархии власти, повсеместный разбой и насилие накроют всю страну. Затем пришло осознание, что Республика возможно и не переживет этого, развалившись на мелкие независимые города, которые Королевству со временем будет очень легко поглотить. С другой стороны, это война, а для командующего приоритетной целью является не забота о враге, а победа. Так что Нельсон предпочитала жалеть врага, чем разделить его судьбу, встав на проигравшую сторону. Пока она и ее отец верно служили Катарине их род богател, набирал влияние и расширял земли, возвращаясь к былому величию. Просто разумные приоритеты, ничего личного к Республике. — Знаешь, у правителей Королевства есть традиция, некое символическое приношение в храме, когда они выбирают рисунок на флаг, — Катарина медленно поднялась, отряхнула дорогой костюм горничной и добавила, — Стюарты приносили шкуру лично убитого льва, могучего зверя водящегося лишь в определенных краях севера, как и многие опасные твари оттуда. Впрочем наш противник тоже называет себя гордым львом. Она больше ничего не сказала, приготовившись, скромно вернуться в качестве личной служанки с фальшивой королевой в их новую палатку. Телохранители Клаес мрачно хранили молчание, наблюдая за своей хозяйкой, словно бы окруженной мертвым холодом. Сиенна же снова посмотрела на горящий лагерь Республики. Самый большой. И размах территорий. И пожар. И смерти. — Ах, да, я хочу корону Лео. Или его голову, — невзначай добавила королева странному человеку покрытому бинтами, — если получится принесите пожалуйста. Тогда Нельсон поняла весь смысл последних слов Катарины и тихо ахнула. Сейчас, под крики ненависти и пролитую кровь людей, а не животных, ее хозяйка официально подняла свое знамя. Кровавая ладонь королевы, получила свое жертвоприношение.