***
Разобравшись с совещанием, Катарина спустилась на дворцовую площадь. В обеденное время людей здесь было немного, однако она знала кто прибывает в это время. Штатные слуги с распакованными переносками еды удивленно уставились на нее и быстро отступили. Позволив охране занять места по периметру, Клаес аккуратно села рядом с прикованным человеком. — Мне того же, что и ему, — хмыкнула она, бросив любопытный взгляд на тарелку преступника. Слуги обеспокоенно закопошились, пока телохранитель проверяла все. — Они всегда проверяют, хотя очевидно, что отравитель бы не мог знать, что сегодня я буду есть то же что и вы, Ланкастер, — пробормотала она, принимая простые столовые приборы. Пленник повернул голову в ее сторону, но говорить он не мог. Она сама видела, как бывшему маркизу отрезали язык. Ему наверное сейчас требовалась помощь, даже чтобы есть. — Знаете, я однажды смотрела сериал… вернее читала историю о группе героев, борющихся с, — она задумалась, подбирая подходящую и понятную аналогию, — с демонами. И в один момент у одного из второстепенных героев, назовем его Эди, убили жену. Эдуард дернулся, но конечно же не мог достать ее. Горячий суп расплескался по его исхудавшему телу, а борода стала похожа на клочок мха. За эти годы от великого военного уже мало что осталось, но взгляд его еще не угас окончательно, годы плена не сломили его. Это стоило уважать. — Да ладно вам, — дружески улыбнулась Клаес, стряхивая попавшие капли с одежды и останавливая жестом спешащую наказать пленника стражу, — как и вам, я предлагала ей все решить миром, — приняв свою порцию, она сделала пару пробных глотков, — я вообще всем всегда предлагаю все решить мирно. А потом начинаются жалобы, не считаете, что это не очень справедливо. Ланкастер яростно замычал, но в его теле уже не было и толики былой силы и величия. Сейчас она уже и не понимала почему раньше боялась усиления конфронтации с Ланкастерами, их падение оказалось столь же стремительным, сколь легко добрая половина союзников предала их, едва замаячило поражение. Клятвы верности для многих действительно имели силу, но для не меньшего числа… они не стоили ничего. — Мой брат Кит, ящик в котором его заперли, где он ходил под себя. Я не забыла как вы поступили со своими… обязательствами вассала, Эд, — все тем же обманчиво непринужденным тоном продолжила она, отметив, что несмотря на обилие костей, суп вышел довольно неплохим. Пленников, как она и приказала, кормили прилично. Хотя наверное без языков или без рук, они уже не могли оценить этого в полной мере, — так вот о чем я… о той истории, там есть очень интересная фраза. О том что Эди так сильно расстроился на злых демонов, что взял с собой свое лучшее снаряжение. Катарина надолго замолчала наслаждаясь перерывом на обед. Редкие люди вокруг бросали различные взгляды на эту сцену, но быстро расходились, не решаясь испытывать терпение красной гвардии королевы. Несколько белых рыцарей Стюарта прибыли, просто для галочки, дабы показать, что славный Король бдит. Было прохладно, суп быстро остывал, да и мучить охрану не хотелось, поэтому быстро закончив она отряхнулась и встала. — Знаете, что расстроило меня? — произнесла она не менее холодным тоном, чем сама зима вокруг, — что этот герой до этого момента не считал необходимым использовать свое лучшее снаряжение. Он несомненно герой, он спасал людей. Но он… делал работу, а не совершал подвиг. Он рабочий, специалист… но он не герой. Как и я. Как и вы. Она улыбнулась снова, но уже более блекло и устало. — Я… сожалею о каждой смерти, потому что для меня это все не работа, — она присела напротив и посмотрела в его непокорные глаза, — но однажды станет ей. И я присоединюсь к таким как ты. Ланкастер издал жестокий хриплый звук. Охрана неуверенно дернулась вперед, не зная как действовать. Телохранительница коснулась рукояти меча, готовая в любой момент отрубить голову пленнику, но пока не шевелилась. — Сколько союзников осталось у тебя? — произнесла она, больше не пытаясь изображать дружелюбие. На самом деле его нынешнее состояние хорошо отображало состояние верных ему людей, все еще оказывающих какое-то незначительное сопротивление на периферии страны, — я готова принять смерть, а ты? — она приблизилась ближе, шепча на ухо, почти так как делала это в их последний подобный раз, — И я умру защищая интересы нашей страны. Ей было плевать верил он ей или нет и одновременно важно было высказать это хоть кому-то. Она могла выговориться лишь немому врагу, но не своей семье, от которой так сильно зависела психологически. Катарина понимала, что не обязана, что есть варианты. Теперь она не могла конечно спокойно удалиться с небольшой охраной, чтобы ее потом не попытались убить многочисленные враги. Но она также понимала, что могла изначально остаться в стороне, прожить максимально тихую жизнь у дальних родственников и вообще никогда не столкнуться с Марией. Могла. Служить роду было ее осознанным выбором, не подростковой глупостью, не верностью идеалам. Болезненной зависимостью. Катарина банально хотела иметь семью… настоящую семью: не пьющую мать, которая бы расчесывала ее волосы и давала советы по выбору платья, сильного отца, за которым бы она чувствовала себя в безопасности… иметь любящего брата, немного глуповатого бунтаря, тем не менее человека который готов был всегда помочь и поддержать. Это было так… по идиотски. Развязать несколько войн, угробить жизни тысяч невинных людей ради столь банального желания. Но она готова была продолжить, чтобы снова собраться за ужином в кругу, пусть не лучшей, но столь родной семьи. Вернув посуду, Клаес неспешным шагом двинулась в сторону зала суда. Забавно и иронично, что единственным человеком, что заботился об этом предателе, Ланкастере, теперь была лишь она. Из них двоих он желал жить больше… просто смехотворно.***
— Суд идет! Всем молчать, — гаркнул человек, не дав зародиться перепалке между дворянами. Катарина в это время спокойно продолжила изучать бумаги. — Итак, граф Филлен разрывает помолвку со своей официальной невестой леди Лейлой Тебесой в пользу… хм девушки не из дворянской семьи, Сесилии, — дипломатично зачитала Катарина, сегодня исполняющая роль судьи Короны в этом деле, — прошу высказаться сторону ответчика. — Мои родители взяли эту девушку из разорившегося рода из жалости, — мрачно произнес граф, указав пальцем на бывшую невесту, — дали ей нашу фамилии и вот как она ответила! Я думал мы друзья. — Прошу не отвлекаться от заданной темы, граф Тебеса, — сразу осадила его Клаес, он был очень молод и простоват, не получив должного обучения и судя по всему не впитав достаточно воспитания. По ее мнению, человек слишком легкомысленный и импульсивный, для своего титула. К сожалению скоропостижная кончина его родителей и возвращение с войны сложились крайне неудачно, — вы отрицаете полномочия леди Лейлы? Или имеете претензии к выполнению ее обязанностей? — Нет, Лейла… — гораздо мягче произнес граф, быстро поправив себя, — вернее леди Тебеса хорошо справлялась со своими обязанностями. Однако, я вернулся, и как законный наследник имею право требовать возвращения своих земель и имущества. Заявление о нашей помолвке было лишь устным и без моего согласия. — Ответчик, ваша отправка на войну произошла на пару лет позже, объявления ваших родителей, — вернувшись к бумагам, продолжила Катарина, — вы могли подать заявление о расторжении раньше. К тому же заявление на официальном мероприятии, вернее балу в честь вашей помолвки нельзя назвать просто устным высказывание, не так ли? — Как и присвоение моих родовых земель леди Тебесой законным, — сквозь зубы процедил граф, — Ваше Высочество, я понимаю, что Лейла поддерживает вашу фракцию и вы хотите ей помочь, однако сейчас вы должны исполнять свой долг как представитель Короны. Разве я не был верным союзником вашему отцу, не рисковал собственной жизнью на передовой, сражаясь с врагами Королевства? Вашими в врагами, внося свой вклад не меньшей мере чем… моя бывшая невеста. — Несомненно, — кивнула Клаес, приняв очевидную шпильку, — напомните каков был ваш долг, как наследника и ныне графа Тебеса? — Жениться, — лаконично ответил он. Хотя было понятно, что он обязан был взять в жены ту, что одобрили родители, — и я выбрал, ту, кто всегда помогала мне. Пусть она и простолюдинка, но наши чувства глубоки, к тому же она носит моего ребенка и будущего наследника под сердцем. Я человек чести и не собираюсь плодить бастарда. Катарина безразлично окинула взглядом новую избранницу графа, Сесилию, нежно поглаживающую выросший живот. Девушка имела несомненно красивую внешность, и не очень удачно подобранную одежду и украшения. Можно было сказать, что так одеваются внезапно разбогатевшие люди, не имеющие понятия о стиле и моде, напяливая больше золота и драгоценностей, не заботясь о их сочетании и собственном удобстве. В чем-то эта любовь к обильному навешиванию всего на себя напоминала манеру северян. Правда там это было оправдано отсутствием сложного ювелирного дела, и новейших ткацких станков и специалистов. Тем не менее, судя по предоставленным доказательствам Сесилия была здорова, молода и достаточно влияла на Филена, чтобы он пошел против традиций. И откровенно говоря здравого смысла. Вполне приемлемо было бы жениться как положено на дворянке, а простолюдинку сделать любовницей. Первая ради рода, вторая, так сказать, для души. Тогда бы и конфликта скорее всего не возникло, пусть такое и не одобрялось, но и не порицалось. Брак для дворян, в том числе и для самой Клаес, давно уже воспринимался как контракт на долговременное взаимовыгодное сотрудничество. — Обвинению есть что на это сказать? — риторически спросила она со вздохом. — Именно я подняла производство, пока мой жених не только был на войне, но и когда присутствовал в имении. Филен был одержим лишь владением мечом, я же несла на себе всю тяжесть управления, передача столь тяжелым трудом отлаженного мной механизма в неумелые руки приведет к ужасающим последствиям, — строго продекламировала Лейла, испепеляя негодующим взглядом Сесилию, — ни граф, ни его… — дворянка скривилась, — избранница, не обладают необходимыми навыками и знаниями. Мой долг заботиться о подданных Короны и благополучии земель рода Тебеса. Очевидно, передать права двум ничего не смыслящим в этом людям безумие, которое принесет лишь тяжелые последствия… — Поэтому я предложил тебе хорошо оплачиваемую должность виконта, ты бы была вторым человеком в графстве! — сорвавшись прорычал Филен, но Сесилия нежно взяла его за руку успокаивая, — ты бы сохранила все свои снобские привилегии и продолжила управлять землями. Это и раздражало в ней. Граф постоянно должен был выслушивать сравнение с во всем превосходящей его чужачкой и сиротой. Его собственные родители любили Лейлу больше родного сына! Вся из себя манерная недотрога, Лейла не позволяла даже поцеловать себя до свадьбы. При этом эта зазнайка, едва Филен нашел для себя любимое дело, начала вмешиваться в тренировки с мечом. И что бы сейчас было, слушай он ее, а не полагаясь на сердце, помогли бы ему познания в бухгалтерском учете? Нет, он гнил бы в полях! Вот чего эта пиявка добивалась, после смерти его родителей, она хотела выжить его и забрать все себе! Правильно говорила Сесилия, этим скользким аристократам нельзя доверять. — Вторую после простолюдинки, — с презрением прошипела Лейла, вскакивая с места, — я десять лет горбатилась в одиночку заботясь о всех землях и людях, а ты приехал на все готовое и предлагаешь мне стать слугой твоей безродной любовницы? И воспитывать ее после всех нанесенных мне оскорблений? — Следи за словами! Это было лишь недоразумение, ей не хватает знаний в этикете, но Сесилия лишь желала подружиться с тобой. Ты была без нас никем, отпрыском бедных баронов, все земли которыми ты управляла всегда были нашими и только нашими! — тоже в ярости вскочил граф. Его новая невеста взволновано всхлипнула и заплакала. — Стража выведите леди Сесилию, ей нельзя сейчас волноваться. Будьте крайне деликатны, пожалуйста, — приказала Клаес, на что граф благодарно ей кивнул, прервав новый спор, — а вас леди Лейла, я попрошу следить за словами. Вы говорите о невесте графа и вашего сюзерена, если уж на то пошло это действительно его родовые земли по праву, а ваш статус больше не равен, чтобы говорить в подобном тоне. — Да, Ваше Величество, я приношу извинения, — без капли раскаяния, но уже спокойней произнесла Тебеса. Она уж никогда не забудет как эта крестьянка прислала ей остатки торта. Остатки! Прилюдно унизила ее, науськав обращаться к Филену как к господину! Очевидно, останься Лейла и дальше, то ее бы заставили преклонить колено и перед Сесилией, не для этого она жизнь положила в учебу и создание всех связей. Пока этот болван махал палками день и ночь, она удерживала бюджет на плаву, противостоя попыткам ограбить их род! Она прошла столько унижений и мучений, разбираясь с внутренней коррупцией, расшатанной дисциплиной и упадком в полях… и что за это получила? Ее жених привел какую-то необразованную шлюху с улицы и наделил властью выше нее! — Хорошо, после месячного рассмотрения всех предоставленных бумаг и прочих аргументов обоих сторон, я предлагаю графу Филену в полтора раза больше земель и людей в новых регионах на востоке. Вы проливали кровь ради нашей страны и Корона готова предоставить вам там достойного управляющего, налоговый привилегии на пять лет и приличный начальный капитал, — повернувшись к Филену, Катарина передала через стражу пухлую папку, — в качестве компенсации за ваши родовые участки. Местные республиканские бароны, перешедшие на нашу сторону, уже выказали желание сотрудничать, поля не подвергались набегам, вблизи присутствует главная транспортная развязка и прочее, можете ознакомиться, — подняв руку, чтобы ее не перебивали, она продолжила, — разумеется если верный Короне рыцарь не желает этого, никто, согласно законам нашей страны, не посмеет отобрать ваши земли. И клянусь, Клаес будут отстаивать права верного подданного, как собственные поддерживая любой ваш выбор. — Предложение Вашего Величества весьма щедро, но все же это земли моих предков, — с сомнением отозвался Филен, бросив быстрый взгляд в сторону выхода, куда отвели Сесилию. — Если граф откажется, то я передам управление леди Лейле, она весьма впечатляюще показала себя в административной роли и также проявила верность Короне. Будет не справедливым просто проигнорировать весь ее труд, — а конкретно верность ей, так что Клаес в любом случае не собиралась бросать столь ценный ресурс как леди Тебесу, — разумеется принятие решения немедленно не требуется. Вам будет дано необходимое время на изучение вопроса, — она указала на инквизитора, — а также нейтральная сторона для выявления любых неточностей или обмана в предоставленных бумагах. Также вам будет предоставлено право самостоятельно выбрать законника в Департаменте, ваша верная служба в любом случае будет вознаграждена граф Филен. — Это… многое для меня значит, моя королева, — приложив руку к сердцу, с почтением произнес он, затем повернулся к подруге детства, — леди Лейла… я извиняюсь за грубую речь. В любом случае, нам сосуществовать вместе, давай по крайней мере не будем подкидывать дров в огонь нашей ссоры. — Если граф позволит мне сохранить фамилию, Фитцтебеса, — после долгой паузы ответила она, опустив взгляд на свои сцепленные пальцы. — Конечно, — кивнул он, выдохнув, словно бы с облегчением, — я обязательно обговорю это с моим законником. — Позвольте, я выскажу свое личное мнение, граф Филен: ваши боевые таланты и храбрость сейчас нужнее на неспокойных границах, в эти непростые времена Корона надеется опереться на достойных рыцарей, — дав небольшую паузу, она добавила с радушной улыбкой, — разумеется если вы устали, если вы желаете посвятить себя отцовству, Корона посчитает это не менее достойной службой и пригласит вас в любую гвардию, короля или королевы, на ваш выбор. Это было довольно сложное дело, которое Стюарт скинул ей. И теперь понятно почему. Конфликт интересов двух ее вассалов, в который согласно их договоренности Джаред не стал вмешиваться. Конечно он дал ей в помощь пожилого судью имеющего некий авторитет, в качестве помощника, но тот лишь молчаливо присутствовал на всех заседаниях. Лишь пару раз внеся поправки или указав на неверное толкование в конкретном деле. Однако по сути ей не просто так дали судейские привилегии, но и скинули еще больше работы, с серьезной ответственностью. Она тяжело вздохнула, воспринимать ее как судью, в таком возрасте не все хотели. И она понимала почему. Поэтому приходилось оказывать еще больше давления гвардией. Что конечно же не улучшало отношения с местной аристократией.***
Кит не сразу заметил изменения. В том как с ним стали общаться родители и сестра. Катарина все еще была рада каждой их встрече, но с течением лет они пересекались все реже. И если в начале это можно было объяснить военными действиями, то теперь ощущалось и то что Луиджи под любым предлогом разводил их. Во время турнира, собрания Лиги, посещения дворца, постоянно возникали дела. И само осознание этого тоже в какой-то мере было достижением для него. Герцог глубже посвящал Кита в тонкости политики и долговременные стратегические планы, наконец давая и более самостоятельные задания и больше людей в подчинение. Не то, чтобы большая ответственность и количество работы как наследника Клаес, логически не уменьшали количество свободного времени, а значит и встреч с сестрой. Просто он ощущал, что их разделяют намеренно… и возможно виной тому и он сам. Была ли хоть одна встреча с Луиджи, когда он не интересовался Катариной? Кит замер с ложкой у рта, отец бросил мимолетный вопросительный взгляд. Это был обычный вечерний ужин, в честь успешного взятия столицы. Матаис заняли почетное место, в честь назначения маркизада, все сепаратисты и просто перебежчики довольно легко поддержали переворот. Столица Республики перестала существовать, теперь это лишь маркизад Королевства, а Лео и его оборонительная линия Маже, по иронии внезапно превратились в отрезанных и окруженных повстанцев. Никто и особо не верил в победу горделивого льва. Архиепископ Глокто, этот мерзкий беззубый старик вечно носящий издевательскую ухмылку не оставил без внимания замешкавшегося Кита. — Вам неугодна кухня, мой лорд? — обманчиво мягко спросил архиепископ, небрежно утирая треснутые губы салфеткой, — прошу простить за недостойное гостеприимство, ныне в нашей стране… некоторые сложности с едой. — Я сжег склады с зерном, — отложив приборы, младший Клаес посмотрел прямо на скрюченного человека, — чтобы лишить обороняющихся мыслей о сопротивлении. — О вам это прекрасно удалось, мой лорд, — саркастично выдал Глокто, — теперь все о чем думают жители этого разоренного города, как не умереть от голода. — Потеря десяти процентов населения приемлема, архиепископ, — жестко вмешался Луиджи, не позволяя продолжиться нападкам на носителя их фамилии, — раз уж вы так хороши в подсчетах и радеете о населении, распределите оставшийся провиант. Пусть храмовники и монахи Допросного Дома помогут навести порядок, до прихода остальных сил. — Запасов еды, даже с нашими скудными экстренными запасами хватит не надолго, — заметил кто-то из переметнувшихся представителей гильдий, — сейчас зима, нам просто неоткуда восполнять припасы до весны. — Империя уже ведет сюда караваны, цены будут стандартными, без наценок. Наши войска привезли… военнопленных получивших базовое образование. Так что вскоре мы восполним ряды ремесленников в различных областях, — уточнил герцог Клаес, манерно и медленно делая глоток привезенного с собой вина, затем кивнул родственникам жены, — Матаис и их союзники распределят поставки по лояльным районам и внешним областям. — А тысячи тех, кто отказался принять вашу власть? — спросил архиепископ, ничуть не испугавшись явного предостережения в голосе, — возможно их будет больше десяти процентов. — Значит умрут двадцать или больше. Как и любой, кто бросит вызов Клаес, кто ответит на наше милосердие предательством, познает лишь поражение, — отчеканил Луиджи, откладывая бокал с заметным стуком, — пусть голодная смерть станет уроком и напоминанием всем, что мы не даем третьего шанса. Повисла мрачная пауза. Стражников сдавших город либо помиловали, либо арестовали на довольно мягких условиях. Те же кто боролись до конца, сейчас украшали все ворота и главные площади своими головами. Вошедшие чуть раньше имперцы устроили резню подавляя малейшие возмущения, убивали абсолютно всех без разбора. В том числе и важных членов гильдий и их родственников. Клаес прибыли слишком поздно, хотя обещали проявить снисхождение. И кое-кто видел в этом намеренное опоздание, по странному стечению обстоятельств пострадали лишь районы конкурентов Матаис и ни одного здания или человека из их союзников. Объявление этого города и прилежащих земель маркизадом, с вынужденного благословления Допросного Дома позволяло Матаис не только узурпировать власть и установить практически торговую монополию, но и оставляло гибкую законодательную свободу на своих землях, не говоря уже о создании собственной существенной армии. Таким образом бывшая столица Республики лишь юридически была частью Королевства, реально оставляя множество свобод, в которые не вмешивался даже король Стюарт. Разумеется все было не столь радужно, как рассчитывала Катарина. Родственниками они все еще оставались, но уже сейчас, Луиджи видел неохоту Матаис платить налоги «своим». Пока у них был общий враг и цели, связь была крепка, но как только глава торговой гильдии получил больше власти и ресурсов, независимость и жадность почти сразу же дали трещину в их союзе. Уже сейчас прямо за этим праздничным столом сеялись первые семена заговора, что стоило пресечь в корне. — Моя дочь просила передать вам подарок в честь назначения, — спокойно произнес герцог давая знак слугам. — Огромная честь для меня получить знак внимания от столь талантливой племянницы, — произнес Джофри, брат Миридианы, с любопытством посмотрев на внесенный непропорционально большой меч с тонким кольцом на рукояти и простой системой веревок и крюков, — что это? — Катарина рассказала как-то мне историю об одном правителе и его фаворите Дамокле… — загадочным тоном начал герцог Клаес. К концу истории глава Матаис улыбался более натянуто, хоть и не показал более ничем своего дискомфорта. — Скажем так, королева надеется на долгое и продуктивное сотрудничество с любимым дядей, — закончил Луиджи со сталью во взгляде, — она обещает, что вы не останетесь без выгоды. Джофри пожевал губу и кивнул, подняв свой бокал. Война это расходы и вред бизнесу. Намек был кристально понятен, иметь регулярную малую выгоду надежнее, чем позариться на большую и рискнуть потерять все. Его инстинкты торговца подсказали правильный ответ на подарок племянницы быстрее, чем слова слетели с губ. — Пусть правление Катарины будет обличено лишь мирными днями, а ее дети крепким здоровьем и такой же мудростью! — громко произнес он тост, — я маркиз Джофри Матаис, клянусь перед Высшим, — он кивнул архиепископу, а затем своим подчиненным и союзникам, — и своими верными вассалами и друзьями, оберегать этот мир. — За мир и процветание, — поддержал герцог. Кит молча поднялся со всеми и повторил тост. Но смотря на стол изобилующий едой, в его голове мелькали лишь отрубленные головы и исхудавшие грязные бедняки на окраинах, умирающие от голода дети. — За мир и процветание, повторил он, без особой веры и воодушевления, но натянув насквозь фальшивую улыбку. Как только появилась уважительная причина покинуть это лицемерное сборище предателей и торгашей, Кит вышел на запыленные улицы города. Пустынные тихие улицы так отличались от праздного зала, что на несколько секунд он даже растерялся. Бродя куда глаза глядят он даже и не задумался об таящихся опасностях. Его новенькая праздничная дорогая одежда вызывала у окружающих лишь страх и отвращение. А затем его взгляд выцепил клочок золотых волос, скрытых платком. Не раздумывая, он двинулся за девушкой с тазом и обогнав помог открыть дверь. Пара приставленных Катариной охранников поспешили за своим непутевым хозяином. Клаес и Кэмпбелл. Их взгляды встретились, синева моря и зелень цветущего поля. Глубокое чувство беспомощности и вины, против ровно таких же чувств приправленных всплывающей злостью. — Позволь помочь, — произнес он, с горечью отмечая темные круги под глазами и истощение на лице. — Что, надоело праздновать на костях побежденных? — прошипела Мария, входя в импровизированный лазарет. Стоны боли и едкий запах лекарств смешанных с кровью ударил в нос Кита. — Не мы начали это, Лео, — не зная зачем, попытался оправдаться он, а затем разозлившись на проявленную слабость, жестче добавил, — когда местные впустили нас, тут было намного лучше? Улицы сияли чистотой, все ходили сытыми? — Женщин и детей не вешали на деревьях. Вы не пришли помогать, лишь сменили одних негодяев на других и подаете это как пример победы над злом, — резко опустив расплескавшийся таз, произнесла Мария, — Казнями и поджогами? так королева Катарина проявила обещанное снисхождение, к тем кто впустил ее в город? Имперцы захватили многих магов и больше их никто не видел, на улицах по ночам пропадают люди, а солдаты Клаес игнорируют это. Он хотел бы таким же саркастичным тоном спросить, что в это время делала она. Останавливала казни? Может тушила пожары? Но он уже знал, что Кэмпбелл была непомерно вымотана, спасая военнопленных и помогая простым солдатам при переходе магией. Каким бы могущественным магом Света она не была, тело оставалось человеческим и просто не выдержало нагрузки. Святая слегла с крайним изнеможением и недосыпом, поэтому в ответственный момент была в лазарете без сознания. Он засунул сарказм и рвущийся гнев глубоко внутрь себя. Эти слова бы причинили ей боль, а он пришел не за этим. Он хотел сохранить в этом добром человеке свет, которого больше не видел ни в ком. — Я пришел чтобы помочь, а не ссориться. Давай сейчас сосредоточимся на раненых и больных, а ты меня отругаешь потом, — Кит закатал рукава и взял чистую тряпку, — я не игнорирую проблему, но и не имею сейчас достаточной власти, что-то изменить глобально, просто скажи, что я могу сделать сейчас. — Мы тоже поможем, — вышли вперед охранники, первый взял пустые ведра, — я принесу воды. Кэмпбелл медленно выдохнула и ее кольнула вина. Эти люди пришли помочь, а она срывается на них. Почему мы срываемся на близких нам людях? Она мгновенно отмела эту мысль и отвела взгляд от красивого профиля Кита. Он действительно нравился ей как человек, как честный парень, у которого есть совесть и доброта. Просто ему не повезло с родственниками… дважды. И он сумел сохранить в себе правильные чувства. — Спасибо, — мягче произнесла она, оглядываясь на фронт работ.***
Она стояла на балконе и с тоской смотрела на тянущийся дым вдалеке. Тела мертвых сжигали, тела ее граждан. Принцесса без прав, младший и никому ненужный ребенок Кенигов. Всю жизнь мать твердила ей, что ее обязанность быть опорой братьев, делать все ради них. Жить ради них. И вот к чему они привели их страну. А мама? Она умоляла на коленях пощадить Лео, даже не вспомнив о дочери, которая стояла в паре метров. Ее жених, этот северный прирученный Клаес зверь пылал яростью после объявления Лео, обернувшегося войной, которую Республика уже не переживет. — Виолетта! Не стой столбом, убеди своего жениха пощадить твоего брата! — без стука ворвавшись в ее комнаты, начала причитать мать, обвинительно ткнув пальцем, — Это все из-за тебя, ты должна была воспользоваться своим телом, чтобы усмирить гнев Клаес. — Но я не знала, Лео даже не предупредил меня, — попыталась как обычно оправдаться она, хотя уже прекрасно знала бесполезность любых доводов. — Потому что такой пустоголовой девчонке и не следовало знать! — еще громче и злее произнесла мать, болезненно сжав ее запястье, — ты слушаешь меня? Твой брат в опасности! А ты думаешь только о себе, бесполезная, чтобы сегодня же ночью сделала все возможное, чтобы твой жених помиловал твоего брата, — она с силой дернула дочь на себя и шепотом добавила с еще большей угрозой и злостью, — Ты поняла? Если необходимо иди на крайности, но спаси Лео, — с этими словами она сунула ей маленький бумажный сверток с порошком. Разочарованно махнув на нее рукой, она спешно покинула покои. Виолетта же беспомощно заплакала. А что ей оставалось? Она малодушно не могла пойти против матери и одновременно не ценила себя с таким-то воспитанием. О ее существовании наверняка не знала большая часть страны, а теперь от нее требуют отравить собственного жениха, которого она не выбирала и не видела до самой церемонии. Она помнила, как робко надеялась навсегда покинуть свою тираническую семью и одновременно боялась остаться одна и никому не нужная. Кит был… совсем не таким плохим, как о нем говорили. И даже красивым. А потом брат обрушил ту новость с высокомерной улыбкой, под смешки своих сторонников. И бокал в руке Клаес лопнул, как и все ее надежды. Ее заперли в каком-то месте и тайно перевозили. А потом захватили столицу и ее мать. — Самое грустное тут, наверное то, что в плену врагов ты была куда счастливее и свободнее, чем в собственном дворце, в окружении семьи, — прошелестело над ее ухом и принцесса испуганно взвизгнув, подпрыгнула. Человек с фигурой молодого парня, но глазами старика учтиво поклонился, не выказывая агрессии. Его зубастая улыбка вызывала инстинктивный страх, настолько, что Виолетта даже забыла позвать на помощь охрану снаружи. — Сын Красной Королевы, — представился пожиратель, затем фыркнул, — эта шутка никогда не работает, да? — Что вам нужно? — испуганно пятясь, пролепетала она. — Мне, ничего, — дружески развел руками незваный гость, затем нагнулся, чтобы к ужасу принцессы, подобрать тот самый сверток, — а вот тебе кажется необходима… толика храбрости. Сасаки не нужны были конкуренты и слишком сильное Королевство. Союзник, что превосходит вас, очень быстро начинает задумываться над вашим завоеванием.