На высоком уровне сложности

      Денек выдался не простым. Кит устало бросил заляпанную в крови одежду в бельевую корзину и поплелся в свою комнату. Пара охранников, не менее уставшие плелись по малоизученному коридору их временного дома, переоборудованного Матаис под штаб. Их впрочем быстро сменила свежая пара новых охранников, гвардейцев Катарины в алом. Сегодня вместо доспехов они носили более удобную и легкую одежду, также их оружие было иным, более коротким и удобным для сражений в замкнутых пространствах дома. Но сейчас его мало волновали опасения сестры, рода и вообще. Не столько физическое, сколько психологическое истощение от всего увиденного кошмара и крови. Как бы Клаес не желал верить в планы Катарины, сложно было отстаивать убеждения необходимой жестокости ради эффективности, после того как самолично видел через какое дерьмо проходят простые люди во время и после «мягкого» штурма крупного города. Люди лишились еды, крова, близких и каких-либо перспектив в одно мгновение. Жители, которые не были причастны ни к вторжению Республики, ни к выходке Лео. А богатые торговцы, вовремя переметнувшиеся сейчас наживались на ростовщичестве и пировали в своих шикарных особняках. Скорее всего так же, как и тогда, когда помогали Кенигу финансированием в том самом злополучном вторжении.       Ага, вот она «справедливая» война Королевства.       — Она со мной, Кэмпбелл идите в мою комнату, я переночюю в гостевой, — устало произнес он, вяло указав рукой направление и тем самым давая понять охране, что разрешает гостье находиться в доме без обыска. Людям Катарины это не очень понравилось, ведь они отвечали за жизнь Кита головами, но с другой стороны Святая имела определенную репутацию и гарант надежности, все еще имея привилегии агента Короны.       — Это уже слишком, — покачала головой Мария, почувствовав себя неловко оставшись наедине с Китом, как только гвардейцы вышли за дверь, — я могу поспать и на диване, неуважением будет заставлять сына…       — Не напоминай мне, кто я, — раздраженно прервал ее он, затем успокоившись добавил, — слушай, когда мы наедине не надо вот этих формальностей. Ты девушка, я не могу позволить тебе спать в городе, когда там… не спокойно. Этот дом временный и не был подготовлен должным образом, так что остальные помещения уже заняты офицерами или слугами. Я привык к походной жизни, так что не беспокойся о комфорте.       — Я тоже… — она честно хотела возразить. Сказать, что тоже вполне привыкла к постоянным путешествиям и ей приходилось спать в куда худших условиях, но внезапно ей пришло озарение, — спасибо. И извини, если я буду немного шумной.       — Было время, когда я спал в комнатах слуг или в общих казармах, — фыркнул он, отмахиваясь от ее слов, — правда теперь в новой семье мне выделяют офицерские, но поверь храпят они так же, — он фыркнул, — может услышишь ночью, если выйдешь в коридор. Теплую воду и чистую одежду слуги принесут минут через пятнадцать, так что не засыпай сразу.       Она знала, что прошлая семья и происхождение Кита являются больной темой, поэтому просто кивнула.       — Тогда еще раз спасибо, — добавила она, неловко пятясь к двери.       Сама и не думала, что сонливость с нее так легко уйдет. Но это был шанс, который вряд ли еще раз представится. Катарина позаботилась, чтобы с ее братом всегда находилась надежная охрана, а попасть в личные комнаты Клаес, через всех стражей и слуг не зная расписаний и постов в этом доме и вовсе представлялось невозможным. К тому же это жилье было лишь временным, пока захваченный дворец ремонтировали и проверяли на наличие потайных ходов, после штурма. Мария осторожно присела на край стула его рабочего стола, пока не решаясь там копаться. Такой шанс скорее всего ей уже не представится, не обязательно ведь красть, можно просто прочесть все здесь и тогда… это все равно будет предательством. Даже если никто не узнает, она будет помнить. Ее все еще смущал вопрос этичности и доверия, которые не так просто было перешагнуть, даже после всех чудовищных зверств Катарины. Кит не его сестра.       — Высший помоги мне, укажи правильный путь, — сложив руки в молитвенном жесте и склонив голову тихо прошептала она.        Свечи канделябра немного колыхнулись в тишине, когда ее усиленный слух уловил тихий шорох одежды. Похоже Кит решил сразу раздеться. Ей наверное тоже следовало сделать это, они не хотели беспокоить прислугу и среди ночи поднимать людей греть им отдельные ванные комнаты. Да и ждать тогда бы пришлось дольше. Но обтереться от дневной грязи в их случае было необходимостью, несмотря на то, что они кое-как привели себя в относительный порядок в импровизированном лазарете.       После водных процедур, в новой чистой ночной одежде, Кэмпбелл так не могла сомкнуть глаз. Рабочий стол Кита стоял прямо перед ней, запертый ящичек на простом замке был с легкостью вскрыт, но полка так и не открыта. Ее мучили сомнения, даже если она накажет Катарину и привлечет ту к ответственности, что не факт. Как она может быть уверена, что не пострадают невинные, ведь виноватого будут искать и найдут какого-нибудь козла отпущения. В худшем случае Катарина все же не убьет брата, но судьба Кита окажется менее радужной. Он не скрывал от Марии не только, что приемный, но и бастард не принятый прошлой семьей. Бедного ребенка заперли в башне аббатства где держали в суровых условиях и постоянном принижении.       С этой стороны действия Луиджи приобретали вполне благородный оттенок, как бы то не было, герцог взял чужого ребенка под свое крыло и воспитал в гораздо лучших условиях, дал свою фамилию, что значило очень многое. К тому же Клаес действительно позаботился о доставке провизии в голодающие города по приемлемым ценам, пусть она и понимала, что для герцога Луиджи это были всего лишь «ключи от ворот» и элементы давления на сопротивляющихся. Ведь по его приказам и сожгли столичные хранилища, оставляя теперь в окрестностях огромного города чудовищный голод. Хотя в центре города и в богатых районах солдаты вели себя прилично и даже привели улицы в относительный порядок, нельзя было сказать того же и о финансово менее успешных районах. Ближайшие фермы были разорены, скот перерезан, а тюрьмы переполнены настолько, что по приказу герцога Клаес солдаты просто перевешали всех скопом. Без суда, без разницы, закоренелый преступник-убийца ли или же мелкий паренек вынужденный красть ради пропитания. Имперцы увели толпу народа из нищих районов и никто не почесался. Мария до сих пор ощущала тот холодок отчаяния, что витал в опустевших трущобах.       Опять же из оговорок и отношения самого Кита, он хорошо ладил с сестрой, хоть и испытывал проблемы с мачехой. Из слухов отношениям брата и сестры Клаес конечно придавался куда более извращенный и греховный оттенок взаимоотношений. Однако Мария знала Кита уже достаточно давно и прошла с ним немало в разных ситуаций, чтобы лично убедиться в благородстве юноши. Пусть Кит вправду был известным любителем борделей и случайных связей со служанками. Он не был насильником, как Питер Шелли, и тем более кровожадным тираном как Катарина.       И это делало ее выбор еще более сложным. Они с Китом были почти друзьями, по крайней мере для нее, так что предательство доверия друга было для Кэмпбелл чем-то за гранью приемлемого. Она и сама понимала, что совесть никогда не забудет этого. С другой стороны хватило одного беглого взгляда на захваченную столицу в дыму и свет от еще полыхающих пожаров в далеке, чтобы понимать размах трагедии. И за всем стояла Красная Королева…       — Весы значит, так ты говорила? — почему-то сразу вспомнилась злобная усмешка Катарины.       Мария медленно поднялась и достала из отпертой полки дневник с записями и пухлую папку с секретной документацией Клаес. Затем она решительно развернулась и вышла в соседнюю комнату. Как и ожидалось, хозяин уже спал, но сразу приоткрыл глаза, едва она отворила дверь и тусклый свет проник в гостевую.       — Что случилось? — присев на диване, Кит быстро проморгался и удивленно уставился на бумаги в ее руках. Осознание медленно отразилось на его сонном лице, затем их заменила хмурость, — тебе не следовало это читать, Святая.       То каким тоном он произнес последнее слово, словно разлил между ними ледяную реку без моста. Она понимала, но не могла поступить иначе. Не с Китом… ведь он ей был не безразличен.       — Я не читала, пока что, — Мария осторожно отложила ночной фонарь на журнальный столик и села на противоположный диван, — я должна знать и прошу твоего согласия на ознакомление. Твоя сестра оставила за мной статус агента Короны… но я, — она тяжело вздохнула и посмотрела ему в глаза, — я не хочу использовать тебя.       Как его семья, он понял, то что она не стала озвучивать. Минуту, Клаес угрюмо сопел и впопыхах одевался, без стеснения демонстрируя наготу. Делал он это не то чтобы специально, скорее действуя спросонья и второпях пытаясь прийти в себя после прерванного сна. Либо он всегда спал совсем голым, либо сегодня забыл о нижнем белье, но хотела она того или нет, лицо Кэмпбелл покраснело. Уж точно не такого рода стыд она ожидала испытать.       — Эта информация должна остаться при тебе, — наконец предостерегающим тоном произнес он, — предупрежу сразу, тут далеко не все, герцог Клаес и моя сестра намеренно делят информацию, — он почесал затылок, — называют это ячейками, как у осиных сот.       — Я понимаю, каждая группа людей информируется только для выполнения своих функций, не зная основного плана, — кивнула Мария, открывая документы, — когда я была участником… в организации Старосты Марвина, мы действовали похожим образом.       — Я пока позову слугу принести чего-нибудь поесть и выпить, — пожав плечами, Кит вышел за дверь и отдал распоряжение через охрану. Кэмпбелл невольно прислушалась и услышала лишь обрывок, — и пусть пришлют девушку, она переночует в комнате со Святой…       Учитывая его репутацию, ей самой стоило подумать об этом раньше. Двое людей противоположного пола ночуют вместе, да и еще учитывая разгульную репутацию Клаес. Мария мысленно выругалась на свою невнимательность, но продолжила тщательно изучать план Катарины.       Вернее несколько. Первый опирался на свадьбу Кита и принцессы Виолетты Кениг. Постепенное смешение народов через аккуратное возвращение части военнопленных, уже получивших образование в Королевстве, расширенную торговлю и интерграцию собственных военных сил в структуру Республики под видом создания личной гвардии Кита. План подразумевал вливание больших средств в разваливающуюся экономику страны под самый малый, но процент. Таким образом бы Королевство обязало Республику, еще долгие десятилетия не способную вернуть долг и тем более капающие проценты. А в течение поколений аристократия Королевства бы постепенно заняла ключевые посты.       Конечно же это не писалось столь прямо, все подтексты были между строк, красиво завуалированные речами о взаимопомощи между когда-то единым народом, сотрудничеством и единой защитой перед внешними угрозами стран с иным строем признающим рабство. Работа над официальным документом, явно Катарины. Она лицемерно прикрывалась мирными намерениями, даже тогда когда очевидно собиралась узурпировать власть в чужом государстве. В какой-то мере был теперь понятен порыв Лео Кенига. Он тоже понимал, что произойдет и по своему пытался отстоять свободу своей Родины.       И полностью погубил ее. Можно было понять льва Республики, даже похвалить его храбрость. Но именно итог будет вписан в историю падения его Родины. После всех страданий и лишений, его отвагу собственный народ будет помнить как глупость и гордыню.       Кэмпбелл аккуратно отложила документ, так чтобы его невозможно было увидеть, на время пока ночная служанка споро сервировала стол. Мария с непонятной агрессией отметила, что девушка внешне очень похожа на Катарину, фигурой, ростом, даже прической, цветом волос и кожи. Да и сама должность личной «ночной» служанки Кита имела свой поддтекст. Без единого слова закончив, горничная почтительно поклонилась и удалилась в специальный угол для отдыха прислуги. Она тихо села в удобное кресло в ожидании дальнейших приказов. Кэмпбелл против воли отметила прямую осанку и хорошие манеры служанки. Наверняка из мелких дворян.       — Можешь продолжать, — обратившись к Марии, Клаес дал какой-то знак рукой служанке. Тоже взяв себе часть бумаг, которые до этого откладывал. Раз уж он не спит, то попробует поработать над ненавистной бухгалтерией. Как оказалось повышение в должности возлагало и больше работы, которую он делать не хотел. В другое время Кит бы втихаря спихнул отчеты какому-нибудь законнику или инквизитору. Но теперь его обучали как полноценного наследника, герцог дал понять, что возлагает большие надежды на него и сделал первый шаг большего доверия. Не в принципах самого младшего Клаес было отвечать на это обманом.       Мария в тишине перелистывала документы, которые Кит плохо сортировал. Часть информации явно устарела, а часть не относилась к общему плану, скорее всего просто забытая или перепутанная. Для дворянина он довольно пренебрежительно относился к бумажной работе. Хотя судя по пометкам от его руки и специализированным книгам и книгам с объяснением терминологии, он явно многое прочел и очень старался.       Скорее всего ему скидывали эти бумаги, как проверочную работу или обучающие тесты. Все планы и стратегии утверждались выше, а ему, как исполнителю давались уже конкретные тактические задачи. Отчеты скорее всего ему давали в силу демонстрации статуса сына герцога и будущего наследника Клаес.       Кит и вправду ничего не решал, хоть наверное и думал иначе.       Она вернулась к секретным документам от мыслей о Клаес. К сожалению по нынешней ситуации каких-то долговременных планов у него не было. Либо Катарина действительно не ожидала такого исхода при помолвке брата и в войне герцог, как опытный военный и стратег, действовал самостоятельно, что вероятнее, или он хорошо импровизировал уже по ситуации. Либо Кита не посвящали в ключевые детали, просто потому что ему пока рано было браться за нечто настолько масштабное. Учитывая, что Девятипалая сейчас была в столице Королевства, а герцог Клаес в бывшей столице Республики, вполне верилось, что участие младшего члена семьи и не требовалось. Скорее всего ему просто давали набираться реального опыта.       Лишь в последних, самых свежих приказах, Киту необходимо было удержать новый маркизад за Матаис, в распоряжение ему давалась пятая часть всего действующего войска союзников Лиги и треть из прибывших солдат Клаес. В его задачу входило наведение порядка и ремонт города, а также ненавязчивый контроль за работой торговых гильдий. Конечно Кит не мог бы напрямую противостоять ушлым гильдиям вроде Матаис, с их то опытом махинаций и коррупционных схем, но вот Глокто, который был в курсе всех дел Каина и имел влияние должен был быть опорой. Не самой преданной и надежной, но все же опорой пока вся семья архиепископа находилась здесь же, под бдительной «защитой» Клаес. Сам Луиджи и несколько старших членов Лиги в течение шести месяцев-года будут подавлять последние очаги сопротивления и захватывать оставшиеся ключевые точки. Начиная с линий Маже, где войско Лео уже начало испытывать проблемы с продовольствием и дисциплиной, войско возьмет контроль над всей западной и северной Республикой, к тому времени по идее восточная часть присоединится сама. Империя поможет своими войсками, но не будет продвигать свои территории дальше с юга на север, за это Сасаки потребовал людей, и очевидно, что новыми рабами станут те самые подавляемые группы несогласных с Королевством. Кэмпбелл могла предположить, что с самого начала, Кодзиро, имеющего свои огромные и богатые территории, не столько интересовали земли, сколько живая заменяемая сила рабов на полях и рудниках.       — У Высшего… Большого? Короче, Солнца Империи или как его там… в общем, императора, достаточно земель под военный плацдарм на нашем материке. У него уже есть то чего он хотел изначально от Клаес, — подсказал Кит, бросив быстрый взгляд на бумагу, над которой задумалась Кэмпбелл, — а вот людей которые бы обрабатывали поля у него сейчас нехватка.       Они подумали об одном и том же. Она бросила быстрый взгляд на собеседника и выдохнула.       — Это ужасно, — вздрогнула она, откладывая лист, — почему мы позволяем Империи что-то требовать? Тем более свободных людей?       — Потому что мы в… перма… перам… — он нахмурился вспоминая слово, но потом сдался, — короче, в постоянном состоянии пассивной войны с Союзом и теперь очень натянутых отношениях с Султанатом. Последнее что нам нужно, еще один враг с юга и теперь востока. А насчет второго, как восставшие против власти могут быть свободными? Бунтовщиков поднявших оружие против правящей семьи и их вассалов казнят, либо отправляют в тюрьмы. Не вижу разницы, в том чтобы отдать проблемные… — он снова нахмурился, подбирая умное слово, — элементы! Вот, чтобы проблемные элементы оказались вне наших границ.       Она поджала губы, очевидно откуда у Кита появились эти греховные и жестокие идеи.       — Эти люди не сепаратисты, это их земля, на которой они росли, а тут приходим мы, свергаем их законное правительство, берем в заложники правящую семью и ожидаем, что простой народ так легко это примет? — возмутилась Кэмпбел несколько громче, чем хотела.       — Ну, правительство, как ты видишь, местное население не особо то и любило, иначе мы бы встретили хоть какое-то сопротивление, а не открытые ворота за еду. Лео морил голодом всю страну ради своего видения справедливости и равноправия, — скрестил руки на груди Кит, полностью в этом вопросе поддерживая сестру, — а что касается избавления от ненужных элементов… ты ведь сама слышала как в Королевстве поднялась преступность и работорговля. А все из-за солдат-дезертиров Республики. Думаешь голодные и научившиеся сражаться вместе мужчины в такое время будут благородно страдать, а не объединятся в разбойничьи группы, чтобы грабить, убивать и насиловать? Только в гораздо большем размахе чем у нас. Мы наоборот наводим порядок.       — Я думаю этого повышения преступности и работорговли можно было бы избежать, если бы Катарина выделила больше продовольствия, — уперто хмыкнула Кэмпбелл, — она и Лига все эти годы выжимали все из полей крестьян постоянно увеличивая земли под пшено, а также собирая переработки и забивая свои склады. Я уверена, что запасов более чем достаточно.       — Да? А что мы будем есть следующей зимой или зимой после той зимы, учитывая что обещают, что морозы станут сильнее и дольше в последующие годы? — риторическим тоном спросил он, — урожая будет все меньше, поэтому нам необходимо прямо сейчас навести порядок и приставить всех к делу. Чтобы потом людям было что есть.       В этот раз Кит умолчал о том, что сказала ему сестра лично. Если холода возьмут водную преграду между Империей и Королевством, вторжение Сасаки может стать неизбежным. Учитывая состав его войска, ее стратегией было противостояние в долгих осадах в своих замках с запасами продовольствия. Какими бы отличными стрелками и наездниками не были имперцы, их лошади навряд ли научились взбираться по лестницам на стены и бегать долгое время без еды.       — Наводить порядок кнутом? А тех кто с вами не согласен продать в рабство Империи, как ты сам намекнул, не самому надежному союзнику. Выбросить людей словно мусор?       — Пока что единственному союзнику, или ты можешь предоставить еще кого-то, кто может обеспечить нас деньгами и солдатами в случае войны с Султанатом и Союзом? — огрызнулся Клаес, в этот раз жестко, — и в чем проблема, если мы избавляемся от проблемного элемента? Что плохого в том, что проблемы могут возникнуть не у нас? Сейчас война, она вообще не прекращалась, если ты не заметила и моя семья делает все, чтобы умерло как можно меньше наших солдат. Чтобы как можно больше наших отцов и детей вернулись домой.       — И конечно же только вы решаете, кто проблемный элемент. Почему-то такими элементами никогда не являются богатые дворяне. Ведь легко рассуждать, будучи сытым и в тепле, не рискуя умереть от голода или холода. Вы не наблюдаете дома в которых замерзают целые семьи, — не сдавалась она, хотя внутренне понимала, что и за позицией Кита есть толика логики. Хоть и знала, что он не злой человек и искренне верит, что идет лучшим путем, она должна была указать ему на ошибочность позиции «права большинства и права силы», страх плохой попутчик в правлении. Она должна была донести, что нельзя просто высчитывать людские жизни, как какой-нибудь урожай, с одной лишь позиции выгоды и рентабельности.       — Конечно же, я когда был ребенком шлюхи, питался как король и спал на шелковым простынях, а родственники не травили меня в обоих смыслах этого слова, — прошипел, выходя из себя Кит, он усилием воли заставил себя сидеть на месте, хоть и сжал кулаки от неприятных воспоминаний, — тебе легко осуждать нас алчных бесчувственных аристократов, равняя под одну гребенку. Нам людям, которым делать нечего, дай придумать очередной тупой закон приходится трудиться не меньше, а рисковать больше. Богатые люди к твоему сведению и построили эти склады на свои деньги, обеспечили земли крестьян водой строя плотины и каналы, построили дороги, ремесленные и организовали стражу для охраны. Дворяне оплачивают войны, чтобы мы не набирали простолюдин, как в Республике. Те самые, богатые люди, когда приходит время берут меч или отправляют сыновей рисковать жизнью, чтобы крестьяне мирно сажали урожай или отдыхали зимой. Но что предложила ты? Накормить каждого за простое спасибо, построить каждому дом? А чем эти сытые люди, находясь в тепле потом ответят? Пойдут воевать, умирать за баронов? Может крестьяне лучше владеют экономикой или военной стратегией? Уверена, что простолюдины, имея достаток сейчас, начнут пахать не жалея себя, а не лягут спать, потому что это не их проблемы, что будет потом?       — А чем их доверие и желание помочь вы сейчас заслужили? Грабежами и резней? Кто вообще начинает войны? Разве не те самые богатые люди, ради еще большего обогащения? Конечно у нас разница в образовании, ведь у людей в полях так много времени и возможностей учиться, хорошо питаться, в отличие от аристократии. Это мы немытые крестьяне хороним половину детей, стираем руки в мозоли, но никак не хотим учиться. Все богатства, на которые твои благородные друзья строят дороги и склады добыты тяжелым трудом крестьян, мечи, которыми вы сражаетесь куплены кровью и потом пахарей, выкованы упорством кузнецов и ремесленников, так что это ваш долг защищать, не думаешь? — парировала Кэмпбелл, всплеснув руками, — смотри, что мы делаем прямо сейчас! Мы отбираем их детей, чтобы держать заложниками, убиваем, запугиваем, продаем в рабство, это конечно поможет вдохновить людей Республики помогать нам.       — Это заставит их, — нажал он, чувствуя, как внутри растет отвращение к собственным словам. В другой ситуации Кит бы лично поддержал хотя бы часть доводов Кэмпбелл, но не тогда, когда она шла против планов сестры, — страх разделить судьбу тех кого заберет Империя, заставит их работать. Работать на благо их же будущего, потому что мы лучше видим общую картину. Просто дай время и ты увидишь, что все это на благо будущего.       — Какого будущего? Катарина пытается вновь восстановить Старое Царство, присмотрись лучше, она объединяет земли в одно государство, возвращает тиранию бывших властителей. Возвращает страх, который всему миру внушало Царство.       — Так, что плохого в том, что наша страна снова станет едина? — безразлично и устало пожал он плечами, весь этот спор вымотал его. Злость начала таять, оставляя усталость и апатию, — пока нас боятся, на нас не нападают.       — Старое Царство было тираническим рабовладельческим государством, как нынешняя Империя и Султанат. Оно в слепой гордыне создало Магию Тьмы и подорвало веру Высшего своими деяниями. На пике его могущества магия начала покидать наш мир, потому что оно отвернулось от святых писаний и ввергло народ в нищету. Пока первая Святая не прошла очищающим пламенем по ереси и не вернула Допросные Дома, — напомнила Мария, слегка хлопнув по столу. Только вспомнив, что они не одни, она испуганно повернула голову в сторону забытой служанки. Та заметив это привстала, но Кит лишь отмахнулся рукой, заставив ту сесть обратно.       — Не беспокойся, она глухонемая и давно работает на Клаес, — указал на служанку Кит, — и никто не собирается что-то там восстанавливать, сестра не раз говорила, что нынешняя структура Королевства лучше прежних. И вполне возможно, что запретная магия появилась как альтернатива слабеющей магии, а не наоборот, — он не стал упоминать, что это теория его сестры.       — Поэтому она создает единую государственную армию, этот ее Легион, сколько тысяч человек уже в нем? Ни у одного барона никогда не было столько солдат в подчинении, — указала Кэмпбелл, — даже у королей.       — Строительный Легион на восемьдесят процентов состоит из рабочих, и лишь половина из оставшихся рыцари, — фыркнул Клаес, уже окончательно успокоившись и перейдя на спокойный тон. Он понимал, что Кэмпбелл искренне переживает за простолюдинов, даже поддерживал ее, но она видела мир слишком идеалистично. В ее понимании все было либо слишком мрачным и злым, либо очень хорошим и светлым. Святая бросалась в крайности, не давая себе принять, что не всегда есть выбор из правильного и неправильного. Зачастую можно выбрать лишь из двух зол.       — Большая часть этих «рабочих» военнопленные солдаты Республики, туда же входят имперские всадники, отряды наемников, саперов и прочих инженерных частей, — покачала головой она, уже тоже успокаиваясь. И вправду не стоило поднимать эту тему с Китом, наверняка ему и самому неприятно было участвовать в этой грязи, но у него были обязательства перед Клаес и он благородно и честно их выполнял и отстаивал, — все или большинство были задействованы в недавней войне. Это армия имеющая опыт, и не маленькая.       — Хорошо. Это армия. И она нужна, потому что когда город захватывают и берут под контроль «свои» соотечественники-стражники, все проходит с местными мягче, — ответил он, откладывая свои бумаги, заниматься ими все желание пропало, — у нас практически не было мятежей и недовольств в захваченных землях Республики. Многие военнопленные теперь смогли вернуться к своим семьям, да еще и с регулярным заработком. Многие жизни сохранены, разве это плохо?       — Это… не плохо, — согласилась Кэмпбелл, скорее из усталого желания хоть в чем-то сойтись с собеседником. Она сорвалась и она должна это закончить. Слишком уж много у них было споров на сегодня, — и план по ежегодной поддержке деревням с самым высоким уровнем переработок тоже, — она понимала, что Катарина таким образом лишь стимулирует других старост деревень трудиться больше.       Но по крайней мере Клаес предоставляли реальные награды вроде снижения налогов на последующие годы или проведение пиров за счет государственной казны. Вот только такие привилегии получали лишь десятки самых успешных деревень. Самые же худшие как правило расформировывались, в первую очередь сменялось все начальство с понижением должности и даже тюремными сроками. Согласно новой политике и реформам Короны, в провальных предприятиях в первую очередь зарплату и должности резали верхушке. А порой инквизиция и просто бросала неудавшихся руководителей в тюрьму… или резала в буквальном смысле.       С начала официальной поддержки всех главных родов, Красная Королева полностью оправдала свой титул, начав массовые чистки силами своей гвардии и Допросного Дома, при значительной помощи союзников из Лиги и Империи. В тюрьмы было брошено больше дворян и крупных торговцев чем за последнее десятилетие правления старого короля. Количество казней выросло втрое. Возникло несколько крупных мятежей из разных баронств, но они были настолько быстро и жестоко подавлены, что в данный момент даже столичные дворяне предпочитали держать язык за зубами. Еще одной безумной выходкой Катарины стала привычка украшать свой трон королевы мечами уничтоженных дворян, закрепляя за спинкой. Что вместе с жуткой костяной короной производило неизгладимое впечатление. Из-за чего ее не начавшееся официально правление, в котором теперь никто не сомневался, уже в народе называли троном из стали.       — Прости, что повысил голос, — искренне извинился Кит, по детски растрепав волосы, — но в вопросе войны и экономики, я буду поддерживать сестру. Если у тебя действительно будет хорошая идея, — он мирно поднял руки и даже встал из-за стола, — и это не этот… как его, сараказам?       — Сарказм, я поняла, что ты честен, — не менее искренне, но от усталости блекло улыбнулась Мария, — и ты прости, что я не зная всей картины выплескиваю все на тебя… просто думаю что мне нужно было хоть кому-то выговориться. Человеку которому не все равно, тому… кому я доверяю и чье доверие я не хочу предать. Прости, Кит, но я также не могу принять планы твоей сестры.       Она тоже поднялась из-за стола и поймала его мечущиеся руки, мягко сжала в своих маленьких, но сильных ладошках. Он почувствовал нежное тепло и опустил взгляд на их руки, словно только заметил, как близко они оказались друг к другу.       — Как я и сказал, если у тебя будут хорошие идеи, я приложу все свои силы, чтобы донести… — он осекся и покачал головой, — нет, я сделаю больше чем могу сейчас, чтобы довести их до конца и воплотить. Обещаю.       Клаес спрашивал себя: почему его лицо приближается к ее? Но мозг категорически отказывался отвечать, а сердце начало работать как-то странно. Это было как с дыханием, вроде все само по себе и без его внимания исправно… эм, дышит. А вот сосредотачиваешься и чувствуешь, что сперло все. Или вдох слишком глубокий. Вот и в груди как-то странно кольнуло, и словно бы тяжелее все стало. Но это ведь от усталости? Кит приказал себе разорвать контакт, вежливо освободиться от приятного тепла. Но тело не слушалось, неужели это магия? Не может же быть, чтобы Святая парализовала его каким-то заклинанием? Зачем ей вообще это делать?       Взгляд с его рук соскользил на свежую одежду Марии. Обычная, вполне приличное, закрытое ночное платье хорошего покроя. Без излишеств оголения плеч или декольте. От Кэмпбелл не исходило будоражащих запахов дорогих цветочных или фруктовых духов, лишь толика гари и железа смешанного с лекарственными травами. Абсолютно ничего что выражало бы в ее позе сексуальный подтекст, ничего кроме искренней заботы и тревоги.       — Я обязательно найду решение, — пообещала Кэмпбелл воодушевленно, не подозревая о внутреннем хаосе в голове Клаес. Восстановив магией выносливость в теле Кита, насколько могла в своем изможденном состоянии, она медленно отступила, — а теперь мне кажется нужно прилечь.       Она сначала не почувствовала смущение от их близости, но затем заметила, как он неловко отступает, отводя взгляд. Конечно сам Клаес уже неоднократно имел близость с красивыми женщинами, чтобы краснеть от простых прикосновений, но вот Мария опомнившись снова густо покраснела и спешно удалилась.       Проводив ее взглядом и дав знак глухонемой служанке, проследовать следом, Кит снова лег на диван прямо в одежде и прикрыл тяжелые веки. Утром у них может возникнуть неловкость, но это лишь временное неудобство. В этот момент он впервые подумал о том, что мог бы жениться на Марии. Наверное, сейчас в голове все было слишком запутанно. Почувствовав сухость в горле, он нехотя снова поднялся, когда услышал тихий и осторожный стук. Со вздохом подойдя к двери, чтобы не шуметь, Клаес открыл охраннику:       — Что еще? — недовольно спросил он, но сразу заметил еще одну позднюю гостью, которую уж точно не ожидал увидеть, — принцесса Виолетта, все в порядке? — удивленно и обеспокоенно задал он сразу второй вопрос.       — Извините что беспокою так поздно, — Кениг сбросила капюшон, впрочем он и до этого плохо скрывал ее бледное худое лицо. Девушка с самого начала производила впечатление загнанного охотничьими собаками животного, а сейчас постоянно боязливо озиралась, дрожа, несмотря на теплую одежду, — простите, что беспокою так поздно, мой… — она сглотнула и почти шепотом закончила, — мой жених.       Тон наполненный страхом болезненно резанул по его ушам, словно он тут был монстром. Кит и пальцем не тронул заложницу и даже голоса лично на нее не повышал. Но Виолетта до сих пор говорила с ним, так словно боялась, что ее изобьют за то что она не упомянет, что Клаес теперь ее жених. Также, он знал от своих служанок, что на теле его невесты присутствуют следы от регулярных побоев. Допрос и жестокие пытки над прошлой прислугой принцессы выявили совсем не радужную картину существования Виолетты. Как до этого вообще могло дойти, Кит так и не смог понять, ведь его невеста была высокородной, пусть и в Республике с иными понятиями, но все же. Сам факт того, что какие-то слуги, пусть и дети состоятельных людей, стояли над принцессой с родословной отходящей к истинным правителям Старого Царства, даже по приказу ее матери, просто не укладывался в голове и казался чем-то нереальным.       — Охрана, мать опять ее била? — сурово спросил он у гвардейцев Катарины, краем глаза он легко заметил как при одном упоминании старшей Кениг, принцесса вся затихла и сьежилась. Это неприятно напомнило ему самого себя. В детстве он тоже позволял другим считать себя никем и сам от этого становился мусором. Лишь Катарина всегда отстаивала его позиции и напоминала ему, что теперь он Клаес, а позорить его фамилию, это позорить весь род. Несмотря ни на что, даже в детстве, когда была слабее, лишь сестра была его опорой с самого скандала у Хантов из-за Генри. У Виолетты же были лишь братья, такие же как и у самого Кита, высокомерные, капризные дети с большим количеством свободного времени и без ограничений в насилии, — больше чтобы эта ведьма не приближалась к ней, понятно? Мне плевать, что она бывшая королева и какие у нее остались связи, если она еще раз попытается ворваться к моей невесте, заприте ее в башне и не выпускайте месяц.       Гвардейцы молча кивнули, давая понять, что все будет исполнено. Это не было знаком неуважения, а учтивым невмешательством в незаконченный разговор.       — Умоляю, смените гнев на милость, моя дражайшая матушка желает мне лишь добра, — дрожащим и тихим голосом выдавила Кениг, пряча руки, — лишь непомерная печаль из-за утраты младшего сына и возможной утраты старшего помутила ее рассудок. Она хочет помочь мне, просто слишком запуталась, если вы лишите мать последнего ребенка, то невыносимое горе просто убьет ее.       Кит слышал кое-какие слухи. С принцессой обращались плохо собственные родственники, в конце концов дошло до того, что пренебрегали даже служанки во дворце, вот насколько ее семье было плевать на нее, вот насколько на самом деле был низок ее статус. Сменив слуг и охрану, он надеялся отгородить ее от калечащего влияния семьи, но каждый раз Виолетта слезно умоляла проявить понимание и снисхождение к тем кто оскорблял и унижал ее. Кто-то, как Мария бы мог назвать это силой, великодушием простить. Но вот Катарина бы назвала это тупостью и ответила возмездием. Иногда люди получают зло за зло, а порой зло за добро. И если один раз простить его сестра могла и даже подавала личный пример, то третьего шанса своим обидчикам Клаес никогда не давала. Бывшая королева Республики так привыкла вытирать ноги о дочь, что последующее прощение от той для нее уже было само собой разумеющимся делом, ведь она мать… Мать ее.       В такие моменты, Кит нехотя даже благодарил родную мать, что бросила его, а Миридиана со своими злобными взглядами и презрительными речами сквозь зубы была почти эталоном хорошего родителя. Герцогиня Клаес по крайней мере хоть иногда снисходила до того, что хотя бы не высмеивала любое его действие, хоть и не смогла пересилить себя на хотя бы малую похвалу. По крайней мере совершенно чужая ему женщина, которая откровенно презирала само его происхождение, нашла в себе силы выразить свое благоволение молчанием, чистой и теплой личной комнатой и нормальной едой со своего стола, вместо объедков в конюшнях, которыми его подчивали родственники со стороны кровного отца.       — Я понимаю, что со стороны моя матушка может казаться злой, но лишь потому, что сердце ее полно любви к сыновьям, которых несправедливо забрала война, — продолжала лепетать она.       — Хорошо, — нехотя кивнул он, опомнившись, пропуская ее внутрь. Ему ведь нечего скрывать и прятать? А держать принцессу у порога было дурным тоном, в конце концов он не любовницу тут сношал, — проходите пожалуйста, принцесса.       Назвать ее невестой он не решался, понимая, что брак с Кениг потерял свои преимущества и теперь ему найдут другую подходящую супругу. Виолетта наверняка понимала это даже лучше него, но продолжала старательно изображать незнание.       — Простите, но мы не досмотрели ее, — попытался вмешаться один из охранников.       — Вы оба мужчины, а она принцесса, я не позволю вам ее трогать, а поднимать для этого сейчас еще служанок слишком долго, — отмахнулся он, торопя жестом гостью войти.       Виолетта передала плащ одному из отступивших охранников и направилась внутрь, пока тот отвернулся, чтобы аккуратно повесить вещь на специальное место. Оставшись без внимания на несколько секунд, она конечно же сразу заметила на столе сервиз рассчитанный на двоих, но промолчала. Пакетик с ядом был с ней.        Пусть и лишь формально, но как жених, Клаес решил не оставлять вопрос с очевидно использованным сервизом на несколько персон открытым. Однако все же он не стал говорить, что у него именно Святая, слухи могут пойти неприятные и навредят репутации Марии. Охрана Катарины надежна, гвардейцы болтать не станут, так как они единственный свидетели и с них спросят в первую очередь. А глухонемая служанка с ним именно по причине того, что не втянута ни в какие политические фракции. Но… всегда присутствовал риск.       — В соседней комнате гость, который попал в сложную ситуацию, — быстро убирая секретные документы в папку, объяснил Кит, когда он повернулся, Виолетта уже занималась чаем, к его облегчению на бумаги она даже не обратила внимания, — вы можете проверить, в соседней комнате слуги, чтобы не возникло недопонимания о супружеской неверности.       — Не стоит, — она со всеми возможными манерами сидела, где недавно была Мария, но чувствовалось какой стресс принцесса испытывает даже в такой простой ситуации, — я вам верю, — Кениг натянуто улыбнулась, наливая ему остывшего чая, — и я понимаю, что теперь наша помолвка скорее бремя для вас, так что не смею ограничивать в чем-либо. Если вы пожелаете, я возьму на себя всю ответственность за расторжение помолвки, прошу лишь проявить милость к моему брату. Он совершил ужасную ошибку, но я уверена, что все еще можно исправить. Если необходимо возьмите мою жизнь, вместо его.       — Ваша жизнь не стоит меньше его. Кто бы ни говорил обратное, — солгал он. Теперь Кит понимал, с отвращением осознавал насколько легко можно взвесить жизнь с политической или экономической выгоды. Лео стоил куда больше никому ненужной принцессы.       Клаес с сложными чувствами наблюдал, как эта сломленная и запуганная девушка дрожащими руками, стуча по фарфору, наливает ему. Возможно чувство солидарности и некой близости с принцессой Кениг и сыграло с ним свою ироничную роль. Будь в этой комнате служанка, она бы могла проверить еду лишь на одних рефлексах, не будь основная охрана занята пиром в честь Матаис, рядом с Китом обязательно был бы кто-то кто проверил бы его еду или досмотрел гостью по всем правилам. Будь принцесса с парой его сопровождающих гвардейцев снаружи чуть подольше и они бы обыскали ее, но Клаес вмешался раньше. Согласись он помиловать Лео… но вышло так как вышло.       — Простите, но это не мое решение, Корона решит судьбу вашего брата. Я могу замолвить за него слово на суде, — виновато произнес он, тем не менее не отводя взгляда от умоляющего лица невесты, — еще я обещаю написать сестре и поговорю с отцом, но учитыаая ситуацию и потери нашего рода, к сожалению не могу дать никаких гарантий.       — Я понимаю и прошу у вас прощения, — поклонилась Виолетта, отчего Киту даже стало неудобно и он твердой рукой заставил ее поднять голову, — прошу, не держите на меня зла, — он с удивлением увидел на ее лице слезы. Неужели она настолько любила свою жестокую семью?       Осознание пришло запоздало, когда тело перестало его слушаться, а дыхание затруднилось. Клаес шокировано посмотрел сначала на чашку в немеющей руке, а затем на лицо своей невесты… и отравительницы. Его рот едва открылся, но позвать на помощь он уже не мог.       — Если сможете, простите меня, — тихо повторила Виолетта, аккуратно укладывая его на диван и с тревогой накрывая одеялом, словно укладывая спать, — если я задержу вашего отца здесь, то у брата появится возможность вырваться из окружения. Мне действительно очень жаль, позвольте мне остаться с вами до самого конца и принять свою судьбу.       Как это было глупо, бессмысленное самопожертвование. Ни старшая ни младшая Кениг не смыслили в военном деле. Они не понимали, что война Лео уже проиграна, что города уже сданы, а республиканское войско дезертирует и умирает от голода и распространяющихся от холода болезней, с каждым днем тая. Что это глупое отравление ничего не изменит, лишь погубит саму Виолетту. Принцесса понимала, что не сможет убежать или избежать наказания, но все равно пошла на такой отчаянный шаг ради семьи. Ни этот идиот идеалист Лео, ни его ведьма мать не заслуживали такой преданности. А Виолетта той судьбы, что ее ожидала.       Но все что оставалось Киту, это медленно угасать. Его физическая сила и искусство меча не имели значения, когда яд отравил его организм. Это было так глупо, учитывая, что это уже не первый раз, когда его травят и предают.       Наконец стенки горла сжались настолько, что в легкие перестал поступать воздух, а в глазах все начало темнеть.