Call Graham, or Five cases of Spencer Reid

Вторая встреча с Уиллом Грэмом случается много месяцев спустя. Спенсер о нём не то чтобы не помнит - он ничего не забывает, а о Грэме Спенсер успел прочитать достаточно, - скорее этот человек отходит на задний план. В их отделе некогда думать о посторонних, а время летит быстрее, чем корабль на варп-двигателе. Месяца остаются позади, проведённые в вычислениях очередных преступников, командировках и ежедневном написании писем. Это не значит, что Спенсер вообще о нём не думает. Время от времени имя Уилла Грэма неизбежно всплывает в разговорах, как и истории из его прошлого. Многие из них связаны с Гидеоном, а иногда и с Хотчем, но тот отмалчивается, игнорируя подобные напоминания. Он не слишком любит Грэма, и в этом нет ничего удивительного, если прислушаться, что о нём говорят. Пожалуй, самым корректным из всех характеристик являются “нестабильный” и “чёртов эмпат”. Последнее высказывает Морган, и это что-то среднее между ругательством и восхищением. Каждый член Поведенческого отдела имеет на счёт Уилла Грэма своё собственное мнение, и иногда они почти полярно противоположны. Равнодушной остаётся только Гарсия, но это и не её сфера. Спенсер читает его работы: монографию про насекомых, статьи по психоанализу, разбор психологических аспектов анализа мотивации преступников. Много времени это не занимает. Для интереса он изучает и биографию - то, что может найти, - глубже погружаясь в историю с Чесапикским Потрошителем. Без запроса данных из архива ФБР многого не хватает, это видно даже по открытым источникам, и далеко не всё из отсутствующего просто просчитать. А некоторые вещи просто теряются, искажённые слухами и неверными интерпретациями. Надёжнее всего было бы спросить у Гидеона или самого Уилла Грэма. И если с первым ещё можно попробовать поговорить после очередной партии в шахматы, то со вторым - крайне маловероятно. С каждым годом Спенсер учится читать по людям всё лучше, и сейчас умеет делать выводы даже из сухих строк на бумаге. Уилл Грэм почти наверняка не пойдёт на контакт. Спенсер жалеет, что не застал историю с Потрошителем в реальном времени. Большую часть детства и юношества он провёл вместе с мамой, изучая писателей пятнадцатого века, или за энциклопедиями в штате на другом краю страны. У Спенсера не было телевизора и не было друзей, у которых он мог бы его посмотреть. Поэтому история поимки знаменитого маньяка обошла его стороной. Лишь позже, в академии ФБР, Спенсер узнал об этом. Чесапикского Потрошителя проходили, как один из архетипов, рассматривая его убийства до мелочей. На нём демонстрировали худшие качества человечества и клинический пример психопатии. О нём писали статьи и книги разной степени достоверности. Многие пытались разложить его жизнь по полочкам и докопаться до причин психопатии. Но, что примечательно, Уилл Грэм так и не писал ни одной. Грэм просто входит в их отдел незадолго до утренней планёрки. В нём почти ничего не изменилось за прошедшее время, может, прибавилось немного седины среди отросших кудряшек. Он окидывает помещение внимательным взглядом, и это даже похоже на интерес. Грэм ничем не показывает, что замечает чужие пристальные взгляды, его они словно бы вообще не касаются. Спенсер отмечает эту странность, не вписывающуюся в ментальный портрет. Коллег анализировать запрещено, но ведь Грэм к ним не относится. Это даже не нарушение. Он как раз выходил с кухни, сделал себе чашку кофе. И, похоже, вовремя - судя по присутствию Уилла Грэма день точно не обещает быть спокойным. - Доброе утро, - произносит Спенсер, проходя рядом. Не лучшее начало разговора, но ничего иного в голову ему не идёт. - Вы ищете Гидеона? Он сейчас наверху, скоро все соберутся, я могу проводить вас. Если вы действительно пришли к нему, но это более вероятно, чем что-то иное. Уилл Грэм слегка наклоняет голову набок и смотрит пристально, словно изучает. Анализирует, разбирает на кусочки. А Спенсер почему-то не может остановиться, с ним часто такое бывает при волнении. Он вцепляется в кружку и прогоняет в памяти статистические вероятности по насильственным смертям за последние десять лет. Это не успокаивает, но, как и всегда, помогает сосредоточится на реальности. - Спасибо, - коротко отвечает Уилл Грэм, дождавшись, пока Спенсер закончит говорить. - Это будет кстати. Грэм не перебивает и не отмахивается, как порой позволяют себе его коллеги. Он дослушивает до конца, и это почему-то заставляет Спенсера замолчать надёжнее любых возражений. В общей комнате сегодня непривычно тихо, не слышно громкой болтовни и неловких шуток. Но также никто не косится на Уилла Грэма, устроившегося в кресле слева. Все пребывают в своих мыслях. Все, кроме Эл. По большому счёту, её можно понять. Она видит этого человека впервые, ведь пришла в Поведенческий отдел даже позже, чем Спенсер. Непонятно, узнала ли она его и чем обоснована её реакция - любопытством из-за визита незнакомца или удивлением от того, кем он является? Эл явно хочет с ним заговорить, но не успевает. Через мгновение входит Джей-Джей, они начинают, и все лишние мысли отходят на второй план. Во время перелёта они внимательно просматривают папки с информацией. Вашингтон потрясла серия ужасающих убийств. Убийств, невероятно похожих на дело рук Чесапикского Потрошителя. - Это подражатель, - произносит Уилл Грэм после долгого молчания. Звучит, словно заученная ложь. Слишком уверенно для того, кто видел только фото и рапорты. - Это подражатель, - повторяет Грэм, стоя перед доской с фотографиями жертв, и дотрагивается до одного из последних снимков кончиками пальцев. Выражение его лица становится отрешённым, а глаза… Мама смеялась от названия цвета "мокрый асфальт", найденном в случайно затесавшейся среди литературы пятнадцатого века книге про современную живопись. Спенсер тоже смеялся вместе с ней, и всё же сейчас видит это вживую. Они наблюдают со стороны, отойдя больше чем на десяток ярдов - в этот раз Грэму понадобилось одиночество. Пожелания временного консультанта-специалиста, как было написано на пропуске, выполнялись незамедлительно, а он иного, похоже, и не ждал. Спенсер в очередной раз отметил двойственность этого человека и его отношений с ФБР. - И всё же, как он это делает? - спросил Спенсер вслух, размышляя о географии преступника и примерно прикидывая в уме, что нужно перенести на карту. - Если интересно - спроси его сам, - ответил ему Морган. - Но не факт, что он тебе ответит. - Это очевидно не Чесапикский Потрошитель. Им движет холодная ярость и жажда мести, - убеждённо произносит Грэм. - Ганнибал умер одиннадцать лет назад, но ты и так это знал, Джейсон. - Но ты сейчас здесь, - отвечает ему Гидеон, и Грэму явно нечего возразить. Он здесь потому, что сомневался? Или потому, что знал Потрошителя лучше, чем кто-либо? Глаза Грэма едва не сверкают, вся фигура дышит уверенностью и какой-то силой. Спенсер задаётся вопросом, действительно ли Уилл Грэм вернулся оттуда, куда уходил, или он всё ещё отчасти там? Весь его метод похож на хождение по лезвие ножа, балансирование на краю пропасти. Спенсеру трудно судить со стороны, и он, наверное, должен бы опасаться, но вместо этого чувствует лишь любопытство и какой-то азарт. Уилл Грэм похож на странную головоломку, чьи части мало стыкуются между собой, но почему-то удерживаются вместе неведомым образом, вопреки логике. Это завораживает. Грэм переводит взгляд с Гидеона на Хотча и неприятно усмехается. Эта усмешка выглядит чужой на его лице. - И нет, это не я, Хотч. Очевидно, что он младше меня на десяток лет и имеет медицинскую подготовку. Так что это можно даже счесть за комплимент. Слова доходят до Спенсера сразу, даже быстрее, чем Хотч успевает еле заметно вздрогнуть. Он не возражает и не пытается опровергнуть слова Грэма. А тот ведёт себя так, словно эти подозрения - обычное дело. Не похоже, чтобы это его хоть немного беспокоило, но сейчас Уилл Грэм вообще не слишком похож на самого себя. Это как иная версия человека из альтернативной вселенной, где всё иначе. Грэм спокоен и собран, но время от времени он выглядит настолько чужим, что это может напугать. Казалось бы, такие вещи нельзя уловить за несколько совместно проведённых дней, разделённых годами. Но это совершенно очевидно - и не только Спенсеру. Атмосфера сгущается, доходя до критической точки. - Ты расскажешь свои наблюдения после того, как мы осмотрим тело, - нейтрально произносит Гидеон и жестом заставляет команду выйти из странного ступора. - Конечно, - соглашается Уилл Грэм, и в голосе его скользит какая-то неясная интонация, похожая то ли на насмешку, то ли на неприязнь. Спенсер откладывает это в сторону, чтобы обдумать позже. Конечно, именно Грэм в итоге представляет самый полный профиль. Но он ещё и самый странный. Угадать некоторые детали кажется почти невозможным, но Грэм говорит так уверенно, будто сам стоял рядом с субъектом. Словно видит его, как отражение в зеркале. Спенсер пытается представить, как выглядит такое мышление и как вообще Уилл Грэм восстанавливает картину произошедшего, но не преуспевает. Гидеон как-то сказал: "Уилл Грэм может понять любого", и чем дольше Спенсер за ним наблюдает, тем меньше в этом сомневается. Уилл Грэм мрачно улыбается, стоя в стороне, пока команда Поведенческого отдела даёт полиции профиль преступника. Вашингтонского Потрошителя они вычисляют одну неделю и две жертвы спустя. Большая часть времени уходит на поиск информации, свидетелей и задействование агентов Вирджинии - как оказалось, один из главных подозреваемых вырос именно там. Уилл Грэм сказал об этом ещё после первого осмотра места преступления. Это настолько не укладывается в рамки нормальности, что хочется назвать это мистикой. Или заглянуть в этот разум, рассмотреть каждый нейрон и всё же понять - как он это делает? - Джейсон, могу я участвовать? - спрашивает Грэм, когда они готовятся к захвату, надевая жилеты и проверяя оружие. Спенсер знает, что они пойдут за основной группой - слишком опасен субъект, - но не может не беспокоиться. Он всё ещё не привык к пистолету в своих руках и тому, что может выстрелить в человека в любой момент. Глядя на Гидеона и Хотча, он готов признать, что оружие - не всегда самый веский аргумент. Иногда слова могут куда больше. Но этому ещё надо научиться. - Ты знаешь правила, - возражает Гидеон. - Тебе запрещено носить оружие даже временно. Уилл Грэм приподнимает брови и нехорошо, почти хищно улыбается. - Кто сказал, что оно мне нужно? Ещё мгновение - и это выражение пропадает, вновь сменяется нервным ожиданием. Грэм снова похож на самого себя, каким его привыкли видеть агенты ФБР. - Правила, Уилл, - повторяет Гидеон, и в голосе его звучит металл. - Я должен видеть его арест, чтобы не сомневаться, - просит Грэм. - Джейсон, я… Пожалуйста. Похоже ему всё равно, сколько человек сейчас наблюдают за этой сценой. Уилл Грэм очевидно просит об одолжении и нарушении каких-то договорённостей, не беспокоясь, что к этому разговору прислушивается добрая половина их отдела, если не весь. И это выражение лица с огромными серыми глазами напоминает о… щеночке, милом и безобидном. Спенсер не устаёт удивляться, сколько же у этого человека масок. - Ты мне должен за прошлый раз, - очень тихо добавляет Грэм. - Две минуты, когда мы вернёмся, Уилл, - отвечает Гидеон после паузы. - И никаких долгов. - Конечно, - соглашается Грэм, и больше не следует никаких возражений. - Что за долги? - спрашивает Спенсер в машине, устав мысленно ходить по кругу. - Он считает, что ему должны за одно только присутствие, - с усмешкой поясняет Морган. Спенсер думает, что, возможно, Грэм не так уж и неправ. Две минуты Уилла Грэма оказываются двумя минутами без записи камеры в допросной напротив Вашингтонского Потрошителя поздно вечером. Они стоят за стеклянной перегородкой - Спенсер, Дерек и почему-то Хотч. Гидеон в здании, но сюда не зашёл, и это не то чтобы должно заставлять напрячься, но ощущается как-то неправильно. Уилл Грэм садится напротив мужчины, сосредотачивается, и через пару мгновений кажется, что у них в допросной два преступника. Он не говорит, лишь смотрит сидящему напротив в глаза. Это не похоже на поединок взглядов, а что-то совсем, совсем иное. Кажется, проходит всего секунда, когда Грэма прерывает удар в дверь. Одиночный стук словно разрывает тишину. Когда Грэм выходит, на лице его грустная, усталая улыбка. - Спасибо, - говорит он стоящему в коридоре Гидеону. Только сейчас Спенсер понимает, где он был всё это время. Они ужинают в круглосуточном кафе неподалеку от отеля. Уже за полночь, слишком поздно для еды, но последние сутки были на редкость выматывающими. Спенсер задумчиво тыкает вилкой в тарелку, не обращая внимания на ужин. Сейчас, когда дело закончено, а домой они летят только через пару часов, у него есть время поразмыслить обо всём интересном. В частности, о Уилле Грэме. - Рид, - зовёт его кто-то. - Рид, ты с нами? Он поднимает взгляд и удивлённо моргает. Для Спенсера не типично настолько сильно уходить из реальности, когда он среди коллег, но огромное количество мыслей не помогает сосредоточенности. Тем более, что она сейчас не особо и нужна. - О чём таком интересном ты думаешь? - спрашивает Джей-Джей и мило улыбается. - Или о ком-то, Красавчик? - добавляет Морган и хмыкает. - О Уилле Грэме, - честно признаётся Спенсер и совершенно не понимает дружного смеха, грянувшего после секунды ошарашенной тишины. Кажется, он опять упустил какую-то общеизвестную условность.