Сто тысяч миль. Призраки звёзд

      Я улыбнулась, вглядываясь в слегка размытую картинку на экране перед собой.       — Ты даже представить не можешь, как я рада видеть и слышать тебя, Уоллес.       Аарон только тихо фыркнул, качая головой.       — Я пока не уверен, что готов разделить твою радость. Ты одна? Соединение надёжно зашифровано?       — Разумеется, мне хватило мозгов позаботиться о безопасности.       — И как ты всё это провернула, если твои друзья уверяли меня в твоём аресте? И в том, как у вас там всё строго? Очередная двойная игра?       — Я немного задержалась как раз по озвученной тобой причине, знаешь ли, — со злой иронией фыркнула я. — Не то, чтобы у нас государственным преступникам выдают карточки на сеансы связи с Землёй.       — Действительно, — раздражённо хмыкнул Уоллес. — Тогда как? Как ты это провернула? Тем более тайно.       — Ну, — пожала плечами я. — С недавних пор у меня появилась своего рода суперспособность. Не буду углубляться в детали, но теперь я невидима для всех систем безопасности. Разве что человеческому глазу видна, но обмануть охрану на порядок проще, чем искусственный интеллект.       — Вот как. Любопытно. Значит, ваша система такая же дырявая, а ты там вроде булгаковской Маргариты? Невидимая, летаешь по «Ковчегу», причиняешь добро и наносишь справедливость?       — Что? — не поняла я.       — Маргарита — героиня романа «Мастер и…» А, впрочем, забудь. Джульетта очень любит русскую классику, мы часто её обсуждаем, но я отчего-то забыл, что ты не брала в руки никаких других книг, кроме учебников по химии.       — Очень смешно.       — Совсем нет. Скорее грустно. Литература — это здорово. Ты многое упускаешь.       На мгновение повисла тишина. Руки немного задрожали, пока я одновременно и боялась, и невыносимо хотела задать главный вопрос.       Тот самый, что заставлял меня мучиться хуже других.       Беллами обещал вытащить меня отсюда. Не смог? Не захотел? Уже не думал про меня, окунувшись в череду забот? Получив желаемое, забыл так же легко, как и про обеих своих предыдущих девушек, с которыми его связывали вещи посерьёзнее краткого романа? Или, как и канцлер, счёл, что от меня слишком много проблем?       Поначалу я отказывалась в это верить. Он никогда не нарушал своего слова и не отступался от обещаний. И он не стал бы лгать, что любит — какой смысл? И до этого признания у нас сложилось так, что поступки говорили намного громче слов. Но чем больше проходило времени, тем сильнее я тонула в этом водовороте сомнений и самокопания. Бесконечные «а что, если…» едва не довели меня до нервного срыва. И я просто запретила себе о нём думать. Выбрала для себя самую удобную версию. Злилась и обижалась, чтобы не утонуть в тоске и горечи. А теперь пришло время столкнуться с правдой лицом к лицу.       — Аарон… Что там у вас происходит? На Земле. Мне совсем ничего не рассказывают.       — О, это. Присаживайся поудобнее. Совершенно очаровательная история! Ваш господин канцлер, как оказалось, просто душка. Настоящий затейник! Он заставил Лесной Клан строить для нас целый город. При чём абсолютно безвозмездно. В тот же день, как канцлер вернулся с вашей проклятой станции, я сдуру устроил всем вашим ужин со своими подчинёнными. Я же дипломат и доверчивый идиот, помнишь? Кейн, естественно, воспользовался ситуацией и в своей приветственной речи объявил о планах построить город. Силами землян, разумеется. Почему именно для нас всех, а не только для себя? Отличный вопрос! Потому что без моих ракет всех ваших людей давно бы поубивали. Как ты понимаешь, сами земляне были не в восторге от этой инициативы. А вот все мои люди вполне ожидаемо впали в экстаз от перспективы сменить подземелье на что-нибудь более комфортабельное. Ещё и можно потрясти нашим тайным арсеналом перед вековым врагом. Заставить их работать на нас. Идеальнее не придумаешь! Прихвостней отца и прочих сомневающихся в парламенте большинство, и теперь я связан по рукам и ногам. Если вдруг я помешаю им получить желаемый город — они быстренько поменяют нас с ним местами. А ты прекрасно знаешь, что это будет значить для меня. Для Джульетты. Для землян. Для всех…       Внутри всё будто бы перевернулось и замерло. Ну, конечно. Естественно. Всё именно так. Беллами предположил такой вариант развития событий сразу же, как я рассказала ему расклад сил. И, как всегда, оказался прав. Но неужели…       — О да, Кларк, я уже вижу на твоём лице праведное негодование и недоумение, — продолжал он, пока я обдумывала услышанное. — К чему мне злиться на канцлера, раз от этого всего я остался только в плюсе, если не считать уязвлённой гордости? И снова отличный вопрос! Дело в том, что я не хотел продолжать вражду с землянами. Я говорил тебе, что хотел налаживать отношения между нами. Я не лгал. Я мечтал, чтобы, когда все мои люди выйдут на поверхность, от той многовековой ненависти не осталось и следа. Но Кейн вынудил меня поступить иначе. Он вынудил меня снова идти по пути моего отца. И это было для него легче лёгкого! Потому что благодаря тебе и твоей команде по спасению мира земляне непроизвольно доверяют всем вашим людям намного больше, чем следовало бы. А меня и мой народ продолжают винить во всех смертных грехах. Якобы я спасал их город только ради этого. И якобы это я вдохновил Кейна на этот грязный шантаж, ракеты-то мои. На слово, естественно, никто не верит. Предрассудки сильнее здравого смысла. И я ничего не могу с этим поделать.       — В смысле «ничего не могу с этим поделать»? Ты это сейчас серьёзно? — вспылила я. — Столько времени прошло! У тебя там под боком Беллами! Думаешь, я поверю, что вы не придумали хотя бы один толковый план? Вообще ничего не придумали? Да это же смешно! Зачем ты мне врёшь?       В ответ на свой резкий выпад я ждала что угодно, но не пугающее молчание. Аарон уставился на меня и, кажется, почти не моргал. Вся моя дерзость испарилась, уступив место недоумению.       — Ты что, правда не в курсе? — после паузы тихо спросил Уоллес.       Я нахмурилась, настороженно глядя в экран.       — Не в курсе чего?       — Насчёт Блейка.       — А, я поняла. Подыгрывать тебе и Кейну — его план?       — Нет.       — Нет? Тогда… Кейн чем-то его шантажирует? Мной?       — Не-а.       — Тогда что? Чёрт. Передай ему, что когда я спущусь к вам, то намерена серьёзно с ним поговорить. И мне всё равно, что…       — Его здесь нет, Кларк, — оборвал меня Аарон.       — Что? — осеклась я. В ушах зашумело.       — Я видел его в последний раз, когда вы улетали на «Ковчег». Канцлер Кейн потом вернулся уже без тебя. И без него. Сказал, что командир Блейк не пережил транспортировку на орбиту, и ему очень-очень жаль. Все ваши люди подтвердили его слова.       — Что? Ложь! Это враньё!       — Знаю. Твои друзья мне буквально сегодня рассказали об этом. Что видели его в добром здравии, а потом он единственный из всех не выжил после того неприятного инцидента. И бесследно исчез. Они уверены, что канцлер убил его. Прости, Кларк, но… Я думаю, что они правы.       Что?       — Зачем ты снова мне врёшь? — удивлённо пробормотала я. — По-твоему, канцлер помог спасти его, чтобы потом сразу убить? Что за бред?       — Я понимаю не больше твоего. Но, поверь, будь здесь Блейк, всё было бы совсем иначе. Я сам не рад. Я всё ещё узник своего бункера, потому что канцлер никак не опровергает негласный консенсус земных командиров, что именно я убил Блейка в своём подземелье зла. И я понимаю их. Увезли лечить в космос? Не видел бы лично в твоём исполнении — сам бы не поверил. И теперь земляне ненавидят нас пуще прежнего, хотя, казалось бы, куда ещё? Я отпустил вас с ним, надеясь на долгожданный мир. А теперь всё это рассыпалось прахом.       — Этого не может быть, — растерянно сказала я.       — Прости. Мне очень жаль.       Глаза защипало. Сдавило сердце, оно застучало, будто бешеное, а потом замерло в болезненном спазме. Прости? Жаль? Мир превратился в размытую картинку. В лёгких закончился воздух. Пусть катится к чёрту. Пусть… Он не видел ровную линию пульса на кардиомониторе. Ничего не видел!       — Если это враньё, то ты пожалеешь, что родился, — яростно прошипела я.       — О-о, с этим ты опоздала. С моим отцом тебе никогда не сравниться. Я бы очень хотел тебе врать. Клянусь, Гриффин, лучше бы я врал!       — Может, Кейн всё-таки где-то его прячет?       — Зачем? Чтобы что? Количество проблем, которое может организовать канцлеру твой благоверный, сложно даже представить. А так… Нет человека — нет проблем.       Я лихорадочно перебирала варианты. Хотелось сказать, что это совсем не в наших порядках, у нас не убивают просто потому что. Но… Я ведь и сама думала о том, что хитрый расчетливый лидер дал бы Беллами умереть и воспользовался бы ситуацией. Обнулил бы все наши старания. Уничтожил бы лидера, сердце нашей излишне инициативной троицы борцов за светлое будущее. Всё просто. Разделяй и властвуй. Только почему так больно в груди?       — Только не спеши сейчас идти делать глупости, — попросил Аарон, будто бы разглядев что-то в моём взгляде.       — Помоги мне, — я сама удивилась, как ровно прозвучал мой голос. Страх и отчаяние захлёстывали с головой.       — Я бы хотел, Кларк, но, выражаясь твоими словами, я уже видел этот фильм. Концовка мне не понравилась.       — Разве Канцлер — это не наша общая проблема?       — Да, но я порядком устал отдуваться здесь за нас обоих и не могу даже представить, что могу сделать для тебя отсюда.       — А что могу я? — опустошённо спросила я. Голова закружилась. Чтобы не осесть на пол, я опёрлась о стол.       — Как что? Ты там и невидима для всех. Устрой настоящий бал Сатаны, дорогая Маргарита. Разве это не то, что ты делаешь лучше всего?       — Бал Сатаны?       — Да. Слышала, что ад пуст? Все черти здесь.       — Тоже Булгаков? — устало уточнила я.       — Мимо. Шекспир. Кстати, его трагедии тебе бы понравились.       Будто блуждая в тумане, я пыталась собрать мысли в кучу. Задавала Аарону вопросы. Про бункер. Про землян. Про канцлера и наших людей. Он рассказывал, пока я пустым взглядом уставилась в экран и пыталась запоминать услышанное. Держалась только ради долгожданных сведений о судьбе Земли. Когда монитор потух после нашего краткого прощания, я смотрела на него ещё несколько долгих минут.       «Его здесь нет, Кларк».       Я сползла на пол и забилась в угол. Зажала рот руками, чтобы не завыть в голос. Надо было поскорее убираться отсюда, пока дежурный техник не очухался от снотворного, но я не могла заставить себя даже сдвинуться с места. Просто сидела на холодном полу, пока по венам текла пламенная агония. Так не должно было быть. Он должен был бросить меня. Должен был быть счастлив дома, на Земле. Я бы всё ему простила. Что угодно. Только бы жил. Только бы…       Мучительная опустошённость внутри не давала дышать. Слёз не было. Внезапно ничего не было, кроме жгучей обиды внутри. Я ничего для себя не просила. Никогда. Не рвалась к власти, не просила званий. Я всегда старалась только ради общего блага. И всё, чего я посмела захотеть в ответ — это чтобы мама и Беллами были со мной. И теперь сидела здесь, в одиночестве, и пожинала плоды своих трудов. Щедро. Местами — даже слишком. И, может, свою судьбу я бы им простила. Может, и мамину. Мы знали, на что шли. Но Беллами… Беллами, который столько всего сделал. Он этого не заслуживал.       Боги. Я должна была сейчас же собрать себя в кучу, чтобы наконец-то убраться отсюда. С трудом поднявшись, я опёрлась о приборную панель. Линзы мгновенно откликнулись на мой ментальный зов. Тут же включились, формируя перед глазами дополненную реальность. Они работали в связке с чипом. Позволяли мне обходить сканеры в особо защищённых местах и заодно подсказывали, где и сколько охраны сейчас находится. Первый уровень привилегий в микросервисе мониторинга не только скрывал меня ото всех систем, но и показывал всех присутствующих в радиусе нескольких блоков. Весьма удобная штука, особенно когда нельзя было попадаться на глаза знакомым и привлекать к себе лишнее внимание.       Быстродействующим снотворным, которым я злоупотребляла на подобных вылазках для временного усыпления ненужных свидетелей, на всякий случай меня снабдил Левитт. К нему я сейчас и направлялась, потому что о возврате в свою мелкую комнатушку не могла даже думать. Там я обязательно начну анализировать. Там меня накроет осознанием, что я больше не увижу Беллами. Не коснусь. Не замлею от его особенного взгляда. А потом, когда слёзы закончатся, вспомню про то, что мы прошли по полсотни миль сквозь ад, чтобы встретиться на середине и снова потерять друг друга навсегда.       Шагая по коридорам, я испытывала странную отрешённость, будто наблюдала со стороны за кем-то другим. Свернуть вбок. Нырнуть в подсобку. Вглядываться в проплывающие за стенами силуэты охраны, дорисованные линзами, и выйти, когда путь свободен. Вызвать лифт. Со скучающим видом уставиться в планшет и всеми силами игнорировать случайного попутчика. В первый поход у меня от страха немели пальцы и дрожали колени. А сейчас я пряталась от патрулей скорее по привычке. Просчитывала маршрут как будто автоматически. Хотя шла почти в самое логово зверя. Левитт на всякий случай сказал, где найти его каюту, если вдруг мне срочно понадобится помощь. И прежде меня пугала её близость к секретному корпусу, так что я даже не думала о визите. Но не теперь. Теперь только рассмотрев на экране у двери, что хозяин внутри, отдыхает и просит не беспокоить, я не мешкала ни секунды. Поднесла к датчику своё волшебное запястье — и он по своему обычаю не смог отказать.       Лампы не зажглись. Во тьме каюты ярким пятном горел только иллюминатор. Там, в бесконечно чёрном вакууме, своим привычным светом мерцал ореол атмосферы. Земля сияла небесной синевой. Я смотрела на неё впервые с того раза, когда… «Ты. Ты кажешься». Его губы на моём виске. Его ладонь в моей. Тихие слова, после которых жизнь разделилась надвое. После которых эти небеса впервые стали раем.       — Что? Кто сюда… Кларк? — сонно уточнил доктор Диас и тут же подскочил на ноги, завидев, как я пошатнулась. Предположил самое худшее и взволнованно спросил: — Что случилось? Тебе плохо? Чип? Голова?       Я ничего не смогла произнести в ответ. Только затряслось тело и подкосились колени.       — Погоня? Хвост?       — Нет, — тихо выдохнула я.       — Хорошо. Аккуратно. Идём. Давай, — он подхватил меня под руку, не давая упасть, и повёл, придерживая за плечи. — Вот так. Садись. Я сейчас вернусь.       Я села на постель. Левитт включил ночник, запер каюту изнутри, затем ввёл пароль на двери вмонтированного в стену шкафа. Достал изнутри медицинский набор и бутылку воды. Открыл её, разломал ампулу и вылил содержимое в воду. Сунул мне в руки. Приказал:       — Пей.       Я подчинилась. Кисловатый привкус слегка отрезвил. Биохимический коктейль внутри из гормонов, десятка пептидов и стероидов очень тонко регулировал состояние организма. Улучшалась концентрация и память, исчезали боль, волнение, страх, оставшиеся добавки латали дыры в системах, давших сбой. Просто так было не достать даже одну ампулу — слишком дорогой и сложный состав. Очередная военная разработка прошлого, чтобы людям было не так неприятно убивать других людей.       — Температура и состав крови для тебя абсолютно нормальные, — заключил Левитт, убирая прочь анализатор. Сел рядом со мной, поправляя смявшийся воротник свободной пижамы. Заглянул в мои остекленевшие глаза: — Это не похоже на приступ. Скорее на паническую атаку. С чего это началось?       Я сделала очередной глоток, осушая бутылку до дна. Дрожь ушла. Пропала подкатившая к горлу истерика. Химический коктейль стабилизировал мою психику как смог. Но зияющая дыра в груди никуда не делась.       — Благодаря чипу я смогла пробраться в коммуникационный центр и поговорить со своим другом с Земли. Он рассказал мне всё.       — Так, — кивнул он, ожидая продолжения.       — Теперь я хочу знать, кто ты такой, доктор Диас? Почему ты мне помогаешь?       — Я? При чём тут я? — нахмурился Левитт.       — Мне нужна информация. Любая. — Я и сама не узнавала свой спокойный тон. Эта дрянь и правда творила чудеса. Потому последовавший вопрос казался вполне логичным: — Ты из секретного корпуса, верно? Никакой не обычный медик.       Усмехнувшись, Левитт покачал головой. Глаза его засверкали доброй снисходительностью.       — Не совсем оттуда. Я — из Этерии. Но сути это не меняет, да.       — Но если всё это с чипом — подстава, то…       — То тебя бы уже поймали. Это не подстава. Я правда хотел помочь.       — Зачем?       — А есть разница?       — Как ты смог создать чипы? Почему решил связаться с преступницей? Кто перешёл тебе дорогу?       Он вздохнул и снова покачал головой.       — Я же уже говорил. Хотел помочь тебе сбежать, только и всего. Просто убирайся отсюда поскорее, ясно?       — Почему? Хотя бы это объясни!       — Зачем? Зачем ты всё это спрашиваешь? В твоём побеге это ничего не изменит!       — Я передумала убегать, — ровным тоном возразила я. — Я хочу отомстить Кейну за всё, что он сделал. Со мной. С мамой. Со всеми нами. С землянами. И с… — договорить не смогла. Не смогла сказать это вслух.       — Что? — он опешил, глядя на меня в ужасе. — Тогда тем более. Тем более никуда не лезь! Что, ты собралась в крестовый поход против канцлера, раз новости с Земли тебя не порадовали? Спятила? Что? Что ты задумала?       Я сама не заметила, как до боли сцепила пальцы, как искала, за что ухватиться, как за последний оплот здравомыслия. Мне нужно было хоть что-то. Какой-то якорь. Какая-то надежда.       — Пока ничего, — кратко вздохнула я. — У меня нет никакого плана. Совсем. Я прекрасно понимаю, что мелкие пакости здесь не помогут. Долгое отсутствие канцлера — тоже. Он строит на Земле целый город для всех здесь. Потрясающими темпами. Они легко простят ему что угодно. Под его руководством мы готовы вернуться на Землю — что может перекрыть этот аргумент? Какие ужасы он должен скрывать?       — Значит, у тебя ещё не окончательно отключился мозг. Замечательно.       — Но это ничего не меняет. Не для меня.       — Тебя жизнь совсем ничему не учит, да? Это не симулятор виртуальной реальности. Не какая-то игра!       «В конце игры ферзи и пешки попадают в одну коробку», — пронеслось в голове. Выдохнув, я обхватила себя руками, когда задрожали губы.       — Я бы рада сбежать отсюда навсегда и никогда в это не лезть. Клянусь. Но они… — сбивчиво пролепетала в ответ. — Из-за них мне больше не к кому. Я… Я должна со всем разобраться. Я должна выяснить всё. Узнать, что, чёрт подери, они с ним сделали!       — С кем?       — С ним, — повторила я так, будто это всё объясняло. Взгляд заволокло мутной пеленой слёз, каюта превратилась в размытые цветные пятна. — Я… Я спешила туда, к нему. На Землю. Знала, что защитит. Не бросит. Поможет. Сегодня… Сегодня я узнала, что он не возвращался туда. Никогда. Его там не видели с нашего отлёта. И я… Я не могу. Не знаю. Не понимаю… Куда… К кому…       Сдавленное рыдание всё же вырвалось из моего горла, и я зажала руками рот. Левитт утешающе коснулся моего плеча. Рвано дыша, я спрятала в ладонях лицо целиком. Боги. Я задыхалась от едкого разочарования и бессильного гнева, от несправедливости и обиды, от того, что сама позволила всему этому случиться. От того, что, возможно, больше никогда его не увижу.       — Мои соболезнования. Мне очень…       — Не надо, — сдавленно пробормотала я, словно только что получила сильный удар в живот. — Я не хочу верить в это. Не сейчас. Просто… Просто дай мне хоть что-то.       Он вздрогнул от вида моих заплаканных глаз и отвернулся, о чём-то глубоко задумавшись. Потом кивнул своим мыслям, пока я продолжала мелко дрожать, силясь ещё больше не разреветься. Жалкая. Такая жалкая. Зачем я всё время безропотно принимала эти унизительные правила игры? Надо было встать на сторону горцев и не просить Аарона отменять атаку. Надо было разнести всё здесь к чертям.       — Ладно, слушай сюда, — быстро проговорил Левитт, будто боясь передумать. — Твой чип изобрёл не я. Над этим проектом работала огромная команда внутри секретного корпуса и специалисты из других отделений, и… В общем, я только помогал в разработке. Изначально их создавали с совсем другой целью. Но кое-кто, скажем так, не согласен с решением канцлера и не считает твой приговор справедливым. Этому человеку известны уязвимости в системах «Ковчега». Он попросил меня помочь тебе. Я не стану говорить тебе, кто это. Даже не пытайся спрашивать. Не порть всё, ведь именно ему ты обязана своей небольшой сверхспособностью. Не мне. Я просто посредник. И поэтому я очень не хотел, чтобы ты пыталась хоть куда-то лезть. Мне неведом истинный масштаб всего этого. И ты можешь навредить этому… этому человеку. Понимаешь?       — Мой чип — это какой-то эксперимент? — нахмурилась я.       — Да, но конкретно тот, что в тебе, нелегальный. Я его украл. И модифицировал. Поэтому я просил тебя быть аккуратной. Они не должны узнать, что у них утечка.       Я едва не схватилась за голову, осмысливая всё услышанное. Каждое слово отдавало сюрреализмом. Разработки секретного корпуса? Непонятные цели? Таинственный покровитель? Кто? Бри как-то договорилась с майором Паркером? Если не она — кто ещё? Кто-то из маминых коллег? Из Советников? Зачем?       — Вы знакомы лично?       — Можно сказать и так, — уклончиво ответил Левитт и тут же покачал головой: — Нет. Ни за что не скажу. Я же сказал, что эта личность — тайна.       — Тогда раз этот таинственный некто так обо мне печётся, поговори с ним от моего лица. Скажи, что я либо могу либо посодействовать его или её планам, либо ненароком разрушить всё к чёртовой матери. Мне уже всё равно, чем это для меня закончится. Может быть, ему или ей — нет?       Доктор Диас долго смотрел на меня, нахмурившись. Будто решал, стоит ли вообще меня отсюда выпускать. Наконец, тихо выдохнул:       — Ты безнадёжна.       — Полностью?       — Даже больше, чем полностью.       — Прости.       — Невозможно, — неодобрительно покачал головой он. — Ладно. Я передам твоё сообщение. Наша следующая встреча по расписанию через два дня. Пообещай не делать глупостей до того времени. Хорошо?       — Хорошо, — кивнула я после краткой паузы на раздумья.       — Ты дрожишь. Побуду занудой и напомню, что тебе нельзя так нервничать. Хочешь ещё ампулу?       — А то что, закоротит мозги?       — К сожалению, это не шутка. Чипы и так добавляют стресса твоей нервной системе.       Случайно зацепив взглядом иллюминатор, я тяжело сглотнула и сдалась:       — Давай.       Он сунул мне в руки три ампулы. Потом ещё три. В ответ на недоумение в моих глазах просто молча закивал, опустив взгляд. Мол, ты не будешь злоупотреблять. Тебе нужнее. Держись. Слова благодарности застряли в горле вместе с тугим комом слёз. Земля всё также прекрасно светилась голубым. Сияла, будто ничего и не произошло. На непроглядно чёрном полотне бесконечного космоса мерцали яркие точки.       — С Земли они выглядят иначе? Звёзды, — тихо спросил Левитт, заметив мой тяжёлый взгляд.       — Здесь ты будто среди них. А там — словно под этим светящимся куполом. Я любила смотреть на небо, когда тосковала по дому.       — Помогало?       — Не слишком. Они такие далёкие. Сложно верить в них, когда знаешь, что каждая уже могла исчезнуть сотни лет назад. Просто свет идёт слишком медленно, чтобы мы смогли это понять. Может, это лишь их призраки. Иллюзия.       — Мать любила говорить мне в детстве, что звёзды — это щели в небесах, через которые видно любовь тех, кого мы потеряли. Она сияет, чтобы мы видели её свет и знали, что они там счастливы. Я в это никогда не верил, но иногда мне очень хочется, чтобы наука ошибалась. Чтобы я ошибался. Чтобы одной из этих звёзд в самом деле была она.       Я улыбнулась. Но сквозь слёзы это получилась, наверное, нервная и злая усмешка. Свет души. Слишком хорошо, чтобы быть правдой.       — Давно её нет?       — Давно. Она мечтала, чтобы я вырос достойным человеком. Помогал людям.       — Думаю, она бы гордилась тобой.       — Я думаю, что тот, кого ты потеряла, тоже бы…       — Это вряд ли, — перебила я, порывистым движением стирая со щеки слезу. — Я подвела его. Но я постараюсь всё исправить.       Кажется, только стимуляторы из секретного корпуса помогли мне пережить следующие двое суток. Куда-то исчез младший техник Харт, и теперь ни на сменах, ни в столовой меня совсем никто не допекал. Я почти скучала по его дурацким шуткам и даже иногда размышляла, куда он мог запропаститься. Никто из инженеров ничего конкретного сказать не мог. В перерывах я просто сидела, отрешённая, концентрировалась на рабочих формулах и бесполезных попытках раскрыть детали странной схемы с чипами. Безрезультатно. Бри тоже не появлялась. Изредка писала, что очень занята. Этому я была рада, она бы точно заметила, что со мной что-то не так. А что врать о своём горе — я не знала. Не хотела думать. Не хотела говорить. Ничего не хотела. Разве что была не против встретиться с мамой. Но как бы я ни хотела её увидеть, лезть в самый охраняемый участок станции ради простого разговора я пока была не готова. Боялась. У меня был лишь один шанс без права на ошибку. Мне оставалось только считать часы до очередного визита в медотсек восьмого сектора и почти бежать туда, когда время пришло.       — Ты поговорил с тем человеком? — с порога налетела с вопросом я. Левитт оторвал взгляд от компьютера. Молчал. — Что? Что сказали? Говори! Не молчи, доктор Диас!       — Я совсем от этого всего не в восторге, конечно. Зачем я впутался в этот испорченный телефон? — без малейшей капли воодушевления спросил он риторически, вздохнул, а потом продолжил: —Поговорил. Поговорил я. Рассказал, как есть. И он не слишком рад твоей жажде мести. Но сказал, что раз ты так опечалена, то он готов дать тебе зацепку. У вице-канцлера Пайка в личной охране недавно появился новый кадет, сирота с нижних уровней. Ты знакома с Хантером Кингом?       — Нет, — растерянно покачала головой я. — Первый раз слышу это имя. Это тот кадет?       — Да. В общем, наш некто считает, что вам непременно нужно поговорить.       — Мы не знакомы. О чём нам говорить?       — Не знаю. Полагаю, о вице-канцлере, раз он его телохранитель. Ты ведь просила секреты. Видимо, он знает несколько. Давай, садись. Буду смотреть твои мозги. И проверю реакцию на другой стимулятор. Рассказывай, как самочувствие?       Спорить с Левиттом я не рискнула — послушно выполняла все его указания и отвечала на вопросы, но мысленно была уже совсем далеко. В глубинах секретного корпуса. Так глубоко пробираться в стан врага я пока не рисковала, но теперь долгожданная цель замаячила на горизонте.       Значит, кадет Кинг. Ему не скрыться от меня. От Маргариты, готовой на всё. От призрака «Ковчега». От младшего техника Гриффин, страстно желающей покончить с Протоколом раз и навсегда.       И к чему ждать? Начну сразу сегодня вечером.