Инсайт

"Шахматы — как и любовь — требуют партнера" Стефан Цвейг - Эта история начинается очень похоже на многие другие: давным-давно, где-то далеко за пределами тех звезд, что видны на нашем небе… Когда-то, во времена Старой Республики, сотни звездных систем жили в мире и процветании, на страже которых стоял древний Орден джедаев*... - Папочка, - ладошка Тео легла на руку сидящего возле кровати мужчины, и Бен, читающий сыну сказку охрипшим от усталости голосом, тут же послушно умолк. Поглядел на мальчонку под одеялом. Вот он - его джедай. Его генерал. Тот, кому он полностью подчинялся, - я хочу домой. Мне здесь не нравится. Мужчина подавил вздох, отложил книжку и попытался улыбнуться. Он тоже хотел домой. Мечтал просто лечь в постель, закрыть глаза и ощутить рядом свою Рей. Слушать дыхание, растворяющее темноту. Положить ладонь на её живот. Уснуть, чтобы проснуться счастливым человеком, коим он привык быть последние два года, однако он всё терял. Потому и не мог отпустить Тео из клиники, одно крыло которой было уже переделано под оперативный штаб. Бен понимал, что здесь может и не лучшее место для ребенка, и что дома мальчику будет даже безопасней, ведь там охраны не меньше, но оставить сына с няней сейчас было для мужчины кощунством. Бен хотел быть рядом на случай, если запоздавший стресс придет к Тео ночью в виде кошмара. Минута, и он окажется рядом, чтобы успокоить. Да и не мог он его отпустить. П-р-о-с-т-о н-е м-о-г. Этот мальчуган с грустными от непонимания глазами был на его шахматной доске королем. Тем, кого ферзь должен защищать по всем законам, жертвуя собой. Сильные фигуры прикрывали ценные. В случае с президентом - по долгу, с Тео - по зову сердца. Возможно, он - это единственное, что ему осталось защищать, и потому, в данную секунду, Бен был не готов отправить сына домой. - Я хочу к маме, - капризничал измученный ребенок, продолжая разбивать Бену сердце. Он понимал. Тео утром проснулся, полный предвкушения. Солнце. Шарики. Торт. А вместо этого - шишка на лбу, хмурый отец и белая до одури палата. Хорошо хоть любимая игрушка в виде магистра Йоды, которую сын таскал с собой везде, была рядом с ним, как утешение. - Где мама? - Мама устала, приятель. Помнишь, как тогда, два месяца назад, когда уехала от нас на два дня? Давай дадим ей немного времени, хорошо? - И она вернется через два дня? - не сводя с отца внимательного взгляда, спросил мальчик, и Бен вдруг понял - сын его копия не только внешне. Всего три года, а как мастерски допрашивал. - Посмотрим. Бен не хотел завираться. Он был из тех отцов, которые не придумывали ложь для своего ребенка, всегда просто подавал упрощенную правду, потому рассказать всего мужчина не мог, но и врать, что, да, уже завтра или послезавтра Рей вернется, не хотел. Потому что Рей не вернется, и он будет предателем в глазах сына. Тем, кто солгал. Хватит того, что сам для себя мужчина и так будет тем, кто защищал мир, но не семью. Мальчик нахмурился, и вдруг Бен коварно улыбнулся, сообразив, как развеселить сына. Выпрямившись, он взял с тумбы запасное одеяло. - Тео, когда мама уезжала в прошлый раз, у нас появился маленький секрет, верно? - хмыкнул мужчина, у которого от одного упоминания Рей аж губы немели. Ему не хотелось говорить о ней, и одновременно он не мог не говорить, глядя на мальчика. Потому что в Тео он всегда видел Рей. Не в темных глазах, конечно, и не в черных волосах. В улыбке. В ямочках на щеках. В том, как сын морщил нос. В том свете, что аж струился с его чистой души. Дьявол, как бы этот свет не потушить? - Помнишь? Мальчик сел, отбросив одеяло. Его глаза засияли. Ясное дело, он помнил маленькое приключение, когда они с отцом соорудили халабуду среди огромной гостиной, вытащив пледы и подушки со всего дома и имитируя поход на природе. Они жарили сосиски в камине, дурачились, а потом Бен включил ночник, который рассыпал звезды по “потолку”, коим служили простыни, и они с сыном уснули под треск костра и далекий вой ветра. Вернувшаяся Рей долго не могла понять, отчего в гостиной пахнет, как после барбекю, и не могла найти любимый комплект постельного белья. Тео с Беном только пожали плечами, заговорщически улыбаясь. Первая “мужская” тайна, укрепляющая их доверительные отношения. Конечно, сейчас у мужчины не было возможности развести огонь, но соорудить подобие палатки, пользуясь всеми подручными средствами, человек с военным опытом точно мог. Он знал, что его ждут на срочном совещании, но продолжал вязать узлы, а затем, покинув палату на пару минут, вернулся с двумя чизбургерами, которые ему привез Кардо с полчаса назад. “Съешь хоть что-то, Бен”, - буркнул тогда друг, сунув пакет в руки без особой надежды. А вот он и пригодился. Вообще, они с Рей не были приверженцами фастфуда, но сейчас… сейчас ему нужно было отвлечь сына, который, как все дети, фанател от неполезной еды. Глядя, как мальчишка, лежа на животе, перемазывается в соусе, Бен, у которого кусок в горло не лез, продолжал выдавливать улыбку из себя. Внутри всё так же горело от боли и беспомощности, но он делал вид, что всё под контролем. Тео заслужил свой спокойный сон. Он же ещё дитя. Возможно, Бену даже повезет, и сын никогда не поймет, что произошло в этот день. Ведь могло же и ему повезти? - Так-то веселее, правда? Настоящее приключение. А теперь засыпай, мой джедай, иначе у тебя не будет сил спасать Галактику. Договорились? - Спокойной ночи, папочка, - уже сонно пробормотал мальчик, потянув к нему руки. Бен наклонился, поцеловал сына и, почитав тому ещё пару минут для надежности, тихо вышел. Улыбка, режущая каждую мышцу на лице, наконец, сползла. На секунду сжав кулаки и закрыв глаза, мужчина попробовал набраться сил, но взять их было неоткуда. Тревога сгрызала его. Голодная, жадная тревога. Потому что, пока он здесь занимался тем, что пытался добраться до ублюдков, взорвавших торговый центр вместе с его лодками, его Рей храбро сражалась за две жизни - свою и их ребенка. С одной стороны, Бен был счастлив узнать, что его Старкиллер не погиб, что есть, во что верить. С другой же… ему было страшно, что он в любую секунду мог её потерять. Нити жизни были очень хрупкими - он, как никто, знал это, ведь сам не раз обрывал их. Как так, что ему оставалось лишь ждать? Он хотел быть там, в палате интенсивной терапии, видеть и контролировать всё, но были те двери, которые не распахивались даже под грозным, мрачным взглядом Бена Соло. Двери, перед которыми застыла его душа, томясь в неведении и думая, что раз уж у него сегодня день рождения, то могло же желание сбыться? Сцепив зубы, он мысленно обещал Рей, что все исправит - пусть бы она только справилась и выкарабкалась. Обещал, что уйдет, оставит их в покое, раз рядом с ним так опасно, ведь жена теперь платила ещё и за тщеславие - не реши он принять новую должность, ничего бы не случилось. Сидели бы сейчас в своем доме на краю света и радовались бы, а так он мучительно ощущал каждую медленно тянущуюся минуту, в любую из которых её жизнь могла оборваться. Или та, другая жизнь, которая была не менее дорога. Жизнь их второго ребенка. Маленького, а уже такого стойкого. Как Тео. Как Рей. Как и он сам. Все в семействе Соло умели цепляться за жизнь. Даже те, кто ещё не появился на свет. “Я уйду, милая, только ты останься. Пожалуйста”, - в который раз подумал мужчина, а пальцы аж выворачивало от желания прикоснуться к своей Рей. Плевать на всё. Он справится с болью расставания, но утрату ему не перенести. А Рей? Что будет с ней, если их ребенок окажется не таким сильным, как Бену хотелось верить? Какие слова он найдет, чтобы сшить её сердце обратно? Как сильно девушка будет его ненавидеть? - Бен, здесь нельзя курить, - заметил Кардо, нашедший друга, стоящим у палаты сына. Тот так оцепенел, что даже не заметил, как закурил. Точнее, поджег сигарету, и та медленно тлела. Дым опасно полз в сторону датчиков пожарной тревоги, а Бен продолжал стоять, сжимая чизбургер, который так и не съел. - Ты разбудишь Тео, если не потушишь. Джейсон всегда знал, на какие точки нажимать. Бен, вздрогнув, тут же затушил сигарету и распахнул окно, впуская удивительно душную ночь в больницу. - Бен, там… - Я умру без неё, Джейсон, - вдруг очень просто, без рисовки и пафоса, признался Бен. - Если она не выживет, я просто сойду с ума. А наш ребенок... Кардо стоял, а потом неожиданно, впервые за больше, чем десять лет знакомства, похлопал друга по плечу. Такой простой жест. Немая попытка подбодрить. Добавить ему было нечего. Потому что однажды он уже видел, как Бен, лишившись Рей, сходил с ума, медленно спиваясь и зверея. Тот случай закончился инсультом. Сейчас с катушек слететь было ещё проще. И сложнее одновременно. Ведь у Бена оставался Тео. - Ты обнаружил что-то? - после минутного молчания, спросил мужчина, беря контроль над своим отчаянием. От него ждут действий. Люди, которые, как и он, теряли своих близких сегодня. Как и он, блядь. Проклятие. Никогда ещё Бену не приходилось работать в таких условиях. Будучи и палачом с мечом правосудия, и… жертвой. Отвратное чувство. - Да, потому и искал тебя. Мы арестовали одного типа, но он не слишком разговорчив. - Дай его мне, и через пять минут он заговорит. О, да, он заговорит, - мрачно сверкнув глазами, пообещал Бен. Бросив последний взгляд на палату, в которой его сын, наверное, видел хорошие сны, мужчина сбросил маску любящего отца, позволив Монстру завладеть им. * Как вы догадались, Бен читает Тео “Звездные войны. Новая Надежда. Принцесса, негодяй и мальчик с фермы” *** - Мистер Соло. - Что? - устало рявкнул Бен, резко разворачиваясь. И тут же осекся, поскольку перед ним стоял мужчина в белом халате. - Простите, док. Он умолк, медленно развязывая бинты, на которые врач посмотрел странным взглядом человека, привыкшего видеть кровь на белом, но не знающего насилия. Бен вздохнул. Монстр во всей красе, чего уж там. Теряя Рей даже на минуту, он сразу терял все нормальное в себе. - Ваша супруга, мистер Соло… - начал врач и аж вздрогнул от быстрого, тяжелого взгляда Бена. - Ну. Говорите. - поторопил мужчина, и ему показалось, что вокруг, в самом деле, умолкли и даже перестали дышать абсолютно все, включая недоумка, связанного с группировкой, заложившей бомбу. Наверное, он - первый террорист в мире, умоляющий сейчас жертву выжить, ведь уже понял, кто случайно пострадал, и какими будут последствия, если вот этот вот врач в халате сейчас скажет непоправимое. Он не сомневался, что мужчина, его пытавший, перестанет играть в правосудие, достанет тот пистолет, висящий у него в кобуре, и пристрелит его без суда. - Она пришла в себя. Бен с минуту не моргал, хоть глаза пекли от недостатка сна. Он вдруг ощутил, как огромная, огромная скала, давящая всю ночь, падает с его плеч и позволяет дышать. Неужели этот рассвет приносит новую надежду? - Я хочу её увидеть. - Забавно. Она сказала то же самое, едва открыла глаза. Что хочет Вас видеть. Бен развернулся и бросил быстрый взгляд на Джейсона, который едва заметно кивнул, мол, я здесь закончу, а у тебя своя, более важная, миссия. Больше не говоря ни слова, мужчина вышел вместе с доктором, все ещё пытаясь осознать, что Рей - его, его Рей! - очнулась. А его не было, как всегда, рядом. Естественно. Когда он вообще был рядом? - Док, скажите, а ребенок? - прежде, чем войти в палату, сухо спросил Бен, но внутри у него все нервы были натянуты до такого предела, откуда не возвращались прежними, если все оборвать. - Ребенок? - Ну да, моя жена беременна - это сложно не заметить, - раздраженно пояснил Бен, не понимая удивления во взгляде мужчины. Тот как-то рассеянно кивнул. - Ах, ребенок… да, сердцебиение в пределах нормы. Знаете, мистер Соло, вы - везунчик, редко когда в таких неразберихах удается сохранить всё. - Да просто баловень судьбы, - не удержался Бен, не понимая, огрызается он или в самом деле сейчас, измученный, едва стоящий на ногах, принявший нелегкое решение, считал себя счастливчиком, ведь все три его лодки уцелели. Неужели и он, человек, оставивший после себя много работы для Смерти, заслужил на одно чудо? “Но больше ты искушать судьбу не будешь”, - строго напомнил себе Бен, во второй раз за последние десять часов переступая порог палаты. В первый ему дали возможность побыть с Рей всего пару минут, которые он потратил, держа её за руку, словно через прикосновения пытаясь отдать им все свои силы. В этот раз глаза девушки были открыты. Она полусидела, сложив руки на животе, но едва завидев его, тут же просияла и протянула руки. - Бен, родной! - воскликнула Рей, и ему вспомнилось, как когда-то бесконечно давно, в той, другой, жизни, она вот так впервые тянула к нему руки, набравшись смелости прийти к нему в отельный номер. Бабочка в голубом, тянущаяся к ледяному пламени, чтобы в результате сжечь обоих. Тогда его это глубоко поразило - настолько доверчивый жест, сейчас же он подошел поближе и наклонился, чтобы быстрее ощутить, как эти руки сомкнутся у него на шее. Нашел губами её губы, закрыл глаза и...выдохнул. - Рей… Одна гласная буква и две согласных, а сколько, черт побери, сокровенного смысла. - Ты ужасно выглядишь, Бен, - тихо заметила девушка, которой хватило одного взгляда на его бледное лицо, больше напоминающее маску. Она спокойно, нежно поглаживала его по волосам, давая возможность своему железному Феликсу, опустив голову, просто дышать. Заметила пару седых нитей, которых никогда не было. Сердце девушки сжалось. Ей не хотелось даже представлять, что пережил её муж за все время, что она была без сознания. Хорошо, хоть Тео не пострадал - это Рей выяснила, как только пришла в себя. Хоть какое-то утешение для них обоих. - Тебе нужно отдохнуть. - А вот ты прекрасно выглядишь, лучше всех, - касаясь то её запястья, то пальцев, искренне сказал Бен, поднимая глаза. - Боже, какая же ты красивая. Как никогда. Он смотрел на Рей, будто впервые в жизни. Не видел синяков, царапин, ссадин, порезов и бинтов. Только красивую душу своего ферзя, которая, как и он, умела защищать то, что ценно, ведь сохранила же она как-то в себе их ребёнка. Дважды. И, правда, никогда еще она не была красивее, чем сейчас, когда вернулась. Жадно рассматривая её, Бен не мог поверить, что все обошлось. И не вовремя, продолжая поглаживать запястье, вспомнил, как во время их первой беседы у него в кабинете, угрожал этой девушке, спокойно рассказывая, как легко сломать такие хрупкие кости. А оказалось, что ломая кости ей, он бы убил себя. Какая ирония, что хрупкость умела уничтожать силу. - Не смотри так. - Рей уже видела, что мужчина замыкался в себе. Пытался выглядеть несокрушимым, но рассыпался под своей броней. - Все хорошо, Бен, уже все позади. Мы все вместе и все целы. Наступит утро, и мы поедем домой. Ты возьмешь выходной. Отоспишься. Всё наладится. Никто не пострадал. Знаешь, я подумала, что всю беременность жаловалась на то, что наш ребенок слишком уж твой - так хорошо умеет пинаться, а теперь я благодарна за это. Ведь только имея твою волю, можно было вцепиться в жизнь так крепко. Всё обошлось, родной. Всё хорошо, - мягко повторила Рей. - Да ничего хорошего. - огрызнулся Бен, все так же мягко поглаживая пальцы девушки. Это он должен её утешать, а не наоборот. - Рей, я так виноват. - В том, что в мире выдумали бомбы? Бен, прекрати. Ты не несешь ответственности за всё. - она покачала головой. Конечно, на деле, Рей была в ярости. За свою боль. За опасность для своих детей. За то, что сейчас творилось с её мужем, который, кажется, сам попал под взрывную волну. Но не время было говорить “уничтожь их всех”, потому что ей важна была не месть. Она хотела мира и покоя. Особенно, для Бена. Он не заслужил всё это. Как Рей ни пыталась дать ему счастья, жизнь все так же шутила над её мужем. Возвышая и пытаясь стереть в порошок одновременно. - Я несу ответственность за вас троих, - мрачно напомнил мужчина, - если бы мы не переехали… - Ты ещё скажи - если бы мы не познакомились. Ты что такое говоришь? Ещё добавь, что надумал уйти из семьи, потому что произошло самое дурацкое из недоразумений. - фыркнула Рей, а потом вдруг осеклась. Бесстрастные глаза Бена её давно не обманывали. Чёрт, да он, и правда, что-то уже для себя решил. Долго же она отсутствовала, раз ему в голову уже полезла всякая чушь. - Даже не смей мне… нет, даже не думай о таком и не заикайся. - Рей, успокойся. Пожалуйста. Не нервничай. - Знаешь, нет, я буду нервничать, когда ты думаешь о глупостях. Знаешь, я уже не девочка, которую можно выставить за дверь такими фразами. Я в них не верю. Потому что наше место - рядом с тобой. Самое безопасное место на свете. Понял? - Мистер Соло, простите, но вас вызывают, - их беседу вдруг прервали, но Бен покачал головой. Сейчас он никуда не собирался уходить. Его место было здесь. На чертовом стуле. Он разберется позже. За полчаса ничего не рухнет. Уже не рухнет. Нет. Его мир всё ещё существовал, а тот, что за пределами палаты, был ему должен. Потому в качестве платы Бен выбирал ещё немного времени со своей женой. Он имел право быть ещё и мужем. - Ты должен кое-что пообещать, - вдруг сказала Рей, садясь поудобней. Зная, что сейчас она может выпросить у Бена что угодно, девушка действовала быстро. - Ты не будешь ничего делать своими руками. Я знаю, как хорошо ты умеешь мстить, но, Бен, на тебя направлено слишком много взоров. Ты все сделаешь в рамках закона. Расследование. Суд. Никаких...случайностей. Ты уже не тот, что прежде. Покажи свою истинную силу. Я не прошу тебя быть милосердным, нет, лишь благоразумным. Она успокаивающе улыбалась. Будь её воля, она сама бы растерзала тех ублюдков, но… пробуждать Монстра в том, в ком она столько удерживала человека, было опасно. Бен Соло должен обрести свой мир. Навсегда. - Порой ты просишь слишком многого. Рей покачала головой и большим пальцем попробовала разгладить жесткую морщинку между бровей мужа. Знала, что Бен услышал, потому немного выдохнула. - У меня есть для тебя подарок. - Да ты шутишь? Мне ничего не нужно, Рей. То, что вы с Тео и наш ребенок уцелели - это большее, о чём я мечтал. Они переглянулись. Оба знали, о чем Бен умолчал. Когда Рей была без сознания, его предупредили, что если состояние жены ухудшится, то придется рисковать и медикаментозно помогать ей, что было смертельно опасно для той их второй жизни, что девушка вынашивала. И лишь он должен был решить, какая жизнь для него ценнее. Рей знала, что, наверное, это решение и стало причиной тех седых волос на его голове. Как и то, что никогда не посмеет спросить, что он выбрал. А Бен, впервые пряча глаза, не смог бы признаться, что медлил, рискуя её жизнью, надеясь на силу своего ферзя, потому что не хотел терять никого. - А все же, у тебя день рождения. И этот подарок ты никогда не забудешь. - Рей указала глазами на тумбу, и мужчина достал оттуда запечатанный конверт, все ещё не понимая, зачем ему какие-то подарки. И не зная, что Рей просто пытается одной огромной, позитивной эмоцией побороть его стресс. Он ведь никогда не думал о самом себе, и как это на него могло повлиять, а девушка думала. Пострадавшие иногда не находились на больничных койках. - Знаешь, почему я оказалась в той кондитерской? Хотела сделать тебе сюрприз. Мы с тобой же нарочно не выясняли пол нашего ребенка, и я решила, что будет здорово узнать это на день рождения. - Не совсем понимаю. - Естественно, - фыркнула девушка. Такие банальные вещи были ему не по плечу. Это не шифр сломать. - Есть такая услуга. Ты делаешь УЗИ, но результат отправляешь кондитеру. - Да? Зачем? - Господи, Бен, когда бы ты разрезал торт, то там был бы либо розовый, либо голубой крем, и так бы ты первый узнал, кто у нас. Так жаль, что сюрприз не задался, но в конверте вот копия тех снимков. Хочу, чтобы ты открыл. - То есть, ты не в курсе? Рей покачала головой, а Бен повертел прямоугольник. Подумал, что это так странно. Но так в духе Рей. Впервые за сутки на его лицо невольно наползла улыбка. Он, правда, ну очень хотел узнать, что за сюрприз готовила им судьба. В душе он молчал о том, что хотел ещё одного сына, опасаясь, что недостаточно мягкий для дочери. После сегодняшнего ему было, на деле, все равно. - Не томи, - поторопила мужчину Рей. Мужчина надорвал конверт, вытащил снимок и стал рассматривать. Он думал, для него это будет просто. Он так много изучал информации, что мог с первого взгляда понять. Но неожиданно Бен задумчиво нахмурился, наклоняя голову. Недоверчиво прищурился. - Что такое? Неужели не мальчик? - встревожилась Рей. Не то, чтобы она боялась разочаровать Бена, но ей хотелось, чтобы он хоть немного порадовался и расслабился. Если муж не говорил ей, что хочет сына, это не означало, что она этого не заметила. В конце концов, сложно не обратить внимания на то, что концентрация детских безделушек синего цвета выросла, хотя Тео уже давно не нужен был прорезыватель для зубов, например. - Эм… ну… не совсем. - Не совсем мальчик, Бен - это девочка. - Да нет же. - И кто из нас ударился головой? - возмутилась Рей, не понимая. Бен молча протянул ей снимок, давая возможность увидеть самой. Девушка застыла, когда сообразила, что увидел муж. - Да ладно? - Что ж, Рей, сюрприз удался и без торта, определенно. Ты, как всегда, права. Такой сюрприз вовек не забыть. *** Восемь месяцев спустя. День Благодарения. - Бен. - Тихо, Кардо, мы со всем справимся, - шикнул мужчина, хотя сам был максимально напряжен. Он переглянулся с другом, как делал всегда, когда они вдвоем участвовали в особо опасных ситуациях. - Ты осторожно делаешь шаг назад, не дышишь, а я, тем временем, попытаюсь её достать. Возможно, повезет и… Не успел Бен, известный своей удивительной реакцией, наклониться, как раздался сердитый, требовательный плач, и Джейсон застонал, закатывая глаза. - О, нет. И где была твоя хваленая скорость? - Там же, где твоя ловкость, когда ты уронил чёртову пустышку, - огрызнулся мужчина, поднимая розовую безделушку, наделавшую столько шума в прямом смысле. - А ещё и шпион. Господи, я бы тебе бомбу не доверил. - Серьезно, ты мне доверил всех своих детей, - рассмеялся Кардо, наклоняясь, чтобы подхватить плачущую девочку на руки, и пытаясь её успокоить. - Ну, тише, Эни, сейчас твой медлительный отец все исправит. Вот скажи, почему я крестный у всего твоего потомства, а? - вдруг спросил Кардо, пока Бен искал вторую чистую пустышку, чертыхаясь. Как в таком идеальном порядке ни черта нельзя сразу найти? - Почему бы тебе не сделать акцию - каждому рыцарю Рен по… как это правильно? - Потому, что ты - мой единственный друг. И ты неплохо справляешься с Тео. - С Тео! А здесь плюс два, Бен. К такому меня жизнь не готовила. Вот объясни, как у такого охренительного шпиона, держащего в кулаке власть над миром, вечно какие-то промашки? То ты не уследил, и Рей забеременела, а потом как-то проворонил два сердцебиения. Бен рассмеялся. На эту тему Кардо мог шутить вечно. Вот уже полгода прошло со дня рождения его детей, а он все никак не мог успокоиться. Видимо, не отошел от шока. В отличие от самого Бена, который никак не мог прийти в себя от радости, хоть и весьма...шумной. - Что у вас здесь происходит? - на пороге детской появилась Рей, которая выглядела весьма раздосадованно. - Я попросила присмотреть за ними всего пятнадцать минут, чтобы суфле доделать, и знаете что, господа? Оно упало. Миссия провалена. - девушка вдруг рассмеялась, глядя на двух друзей, которым не все было по плечу. Качая головой, она забрала Эни у Кардо, и девочка тут же успокоилась. - Эй, ну так нечестно. Это просто женская солидарность, - возмутился Бен. - Ой ли, человек, устраивающий с сыном барбекю в гостиной за моей спиной? - хмыкнула Рей. - Значит так, если Эни разрыдается ещё раз - я отдам её Люку. Хотите? - Вот уж не нужно, мы справимся, - буркнул Кардо, пытаясь понять, как у двоих детей, рожденных с разницей в десять минут, такие полярные характеры. Вон Мэт спал себе мирно в кроватке, а Эни устраивала революции. - Да, родная, лучше проследи, чтобы Люк не научил Тео взламывать шифры Пентагона, пока ты занята суфле. Знаешь, вчера мне показалось, что он взломал код на моем телефоне… - Пароль в виде крестика весьма сложно не взломать, Бен, - вздохнула девушка, доверяя дочь мужу. - Ладно, попробуйте все же её успокоить, иначе мы все останемся без индейки. Суфле-то уже пропало. - Не беспокойся, все под контролем, - улыбнулся Бен, но только Рей вышла, посмотрел на Кардо, который тут же покачал головой. - Я не буду ей петь. - Я и не просил, не хочу травмировать слух своей девочки, спасибо. Ну что, моя Вега*, ты больше не сердишься? Нет? Ну вот и славно. Вот и хорошо. Держи свою пустышку. Кардо сел на стул, подбирая длинные ноги. Видеть Бена Соло настолько неприлично счастливым было в новинку, а ведь он думал, что знал о друге все. Но если Рей и Тео сделали его жизнь осмысленнее, то эти дети, правда, принесли в его душу мир и счастье. С их появлением он словно отпустил ту ужасную трагедию в марте, от которой долго не мог отойти, о чем знали только Рей да он сам. Нехотя Бен признавался другу, что почти не спит. Что в душе его поселились пустота и страх. Что он не вздрагивает от каждого звонка Рей, или когда она не отвечала. Едва не потеряв семью, Бен Соло заскочил за черту посттравматического синдрома, которого у него даже после плена не было. Потому что кошмар сбылся наяву. Но он не мог позволить себе слабости, на нем держалась страна. И семья. На него было направлено много взоров. И он держался на публике, а по ночам лежал, глядя в потолок, чувствуя слабость. К тому же его уязвимость увидел весь мир. Тот снимок, сделанный каким-то папарацци, где он, присев, с закрытыми глазами обнимает своего ребенка, облетел все газеты. А потому Бену пришлось действовать жестко, доведя таки дело до суда и сдерживая себя от личной мести. Монстр доказал, что, не коснувшись, и без Пяти Методов его стоит бояться. Проявляя требовательность, он показывал каждому, что большей глупости, чем вред его семье, представить было нельзя. Умный Бен не удовлетворился какими-то там жалкими пожизненными, которые со временем мог оспорить любой заключенный, пользуясь хабеас корпусом. Нет. Он добился суда в том штате, где выносили смертные приговоры, и посчитал себя удовлетворенным, зная, что ближайшие годы все те недоумки, навредившие многим в тот жуткий день, будут ждать смерти, думая о собственной глупой ошибке. Удивительно, то, что Бен посчитал слабостью, неожиданно сыграло ему на пользу. То фото, на деле, и грамотные действия раскрыли гражданам США то, что у власти - не чудовище, а земной человек, имеющий сердце, душу и очень холодный разум. Потому все вроде наладилось. Хоть - Джейсон знал - сон к нему не возвращался. Об этом ему говорила Рей, которая все больше и больше нервничала. Переживала, что рождение детей загоняет мужчину в ещё больший стресс, ведь ответственность лишь возрастала, но отчего-то, едва двойняшки появились на свет, Бен расслабился. И словно впервые позволил себе...просто жить. Мэт и Эни, дети величайшей загадки в истории мира шифров, взломали тот код, который он сам на себя навесил. Не зря, наверное, Рей придумала такие имена их детям. Имена, имеющие глубокий смысл и напоминающие о силе Тьюринга, победившего систему**. Они только появились на свет, а уже сотворили чудо. - Ну, ты, кажется, справился. - Я всегда справляюсь, - самодовольно хмыкнул Бен, тихонько включая радионяню. - Это же мои дети. Друзья вышли из комнаты в гостиную, где Люк на примере золотых шишек, служащих украшением, объяснял Тео простейшие шифры. - А я что тебе говорил, - шепнул другу Бен, глазами указывая на дядю. - Займи его чем-нибудь, иначе я взорвусь, - и оставляя гостей, чтобы очутиться на кухне, где его жена, такая ослепительная в струящемся платье алого цвета, заканчивала последние приготовления. Красивая и желанная настолько, что мужчина, идущий помочь ей, вдруг понял - это ему нужна помощь. Когда Бен неслышно приблизился к ней, она тихо охнула, ощутив его руки, опустившиеся ей на плечи. - Родной, - выдохнула девушка, к удовольствию Бена покрываясь мурашками, когда одна свободная рука мужчины скользнула вниз, вдоль талии. Словно он рисовал что-то свое на этом теле сквозь легкую ткань. - Ты с ума сошел, у нас там гости. - Да? - удивился Бен, поворачивая Рей к себе и подталкивая её ближе к высокому барному стулу. - Это не гости, это наша семья, а, значит, они потерпят ещё немного. Не умрут от голода. А я умру, знаешь ли. Прямо сейчас. Ты разве не хочешь спасти меня? - Бен, ну… - тяжело задышала девушка, забравшись на чертов стул и запрокидывая голову для жадного поцелуя. - Не сходи с ума. - Поздно, - покачал головой Бен, к которому ловкость, потерянная в детской, вдруг вернулась, когда он спокойно задирал юбку, забираясь пальцами под ткань. - Уже поздно, Рей. Он сошел с ума уже так давно. В Сан-Диего. Когда впустил её в свой номер, в свою душу, в сердце. Когда проник в неё и навсегда пропал в этом океане из соли и любви. - Но, - пробормотала она, сама же тянущаяся к ремню на его брюках. - Да защелкнул я чертов замок, - отмахнулся Бен, теперь прикасаясь все нетерпеливей. - Проклятие, Рей, Люк там с Кардо как начнут спорить о кодах, мы успеем ещё и не это. - Тогда куда ты так спешишь? - насмешливо сверкнула глазами девушка, разводя ноги и позволяя, наконец, Бену выдохнуть. И втянуть воздух сквозь стиснутые зубы. - Скажи, что ты не забыла выключить духовку, - пробормотал мужчина, когда Рей закрыла глаза, расслабляясь и отдаваясь его страсти. - Не хочу пожара. - Пожар уже давно начался, Бен, - застонала Рей, цепляясь за его шею и поддаваясь настойчивым движениям, от которых, и правда, словно искры сыпались вокруг. Мужчина, вслушиваясь в стоны своей жены, порадовался, что он додумался везде сделать отличную шумоизоляцию, и ничто не способно было испортить этот момент. Даже пиликающий таймер на духовке. Потому что умная девочка его, в самом деле, выключила. Как и самого грозного Бена Соло. Лишь она знала, как повернуть все кнопки и отключить его. Спустя полчаса Бен, сидящий во главе стола, все ещё никак не мог выпустить руку Рей из своей. Девушка и не возражала - она отлично орудовала и одной рукой, позабыв о ноже. По правде, ей было не до индейки и доведенного до вкуса клюквенного соуса. Она бросала мимолетные взгляды на Бена и не могла перестать улыбаться. Подумала, что до рождения Мэта и Эни она не знала ничего о его любви, как оказалось. Словно с их двойняшками обновился и Бен. Будто после той трагедии осознал, что жизнь - не вечна, и проживал теперь каждую секунду, не только все контролируя, но и, наконец, заслуженно всем наслаждаясь. Он стал более открытым дома. Чаще улыбался. Порывистым - тот секс на кухне был далеко не первым безумием. Он словно осознал не только груз ответственности, но и ценность всего, что имел. Такие перемены после тяжелой весны не могли не радовать девушку. Вокруг текла беседа и вино, горела первая свеча Адвента, а мужчина наслаждался своим первым нормальным Днем Благодарения. В него не стреляли. Они не ругались с Рей. За столом сидели люди, дорогие им. За стеной спало двое их детей, пока Тео - уже такой взрослый, господи - что-то весело стрекотал. И хоть во время традиционной благодарности Бен был очень немногословен, в его душе царил мир. Он думал о своей семье и больше не видел лодок, поскольку больше не боялся бурь. Он ощущал себя в центре другого шедевра ван Гога. Того, что был бесценен и залит солнечно-золотым от первого до последнего мазка. Более того, если раньше он смотрел на семью как бы со стороны, ощущая себя тенью, защитником, неправильным штрихом, то сейчас Бен чувствовал, что они с Рей в центре композиции. Их чудесная ваза с пятью подсолнухами ослепляла его и наполняла жизнью. - Я люблю тебя, - наклонившись, тихо сказал он Рей. Едва не потеряв жену, Бен больше не думал о том, когда нужно говорить такие слова, потому как понял - всегда. Не бывает идеального или плохого момента. Бывают просто моменты, и однажды они могли закончиться, потому стоило проговаривать все. Всегда. Каждый день. - И мы тебя любим, - улыбнулась в ответ девушка, оглядывая стол и людей, ставших её семьей. Их семьей. Да. Их. Все они были чем-то большим, чем сами видели в зеркале. Все они были чем-то большим, чем то, что видели в них другие. Вместе они являли собой новую надежду на счастливое будущее***.... * Бен называет дочь в честь одной из самый ярких звезд. ** Мэт - сокращенно от Матинсон - второе имя Алана Тьюринга, Эни - сокращенно от “Энигма” (“Загадка”), которая стала самым великим кодом в истории человечества. Семейство Соло осталось верно традиции подбирать имена из трёх букв))) *** - если начинали главу мы с первых фраз той детской новеллизации “Новой Надежды”, то заканчиваем последними, прекрасными и очень подходящими строками. *** Cпасибо всем, кто задержал дыхание за эту пару. Можно выдохнуть. Да, конечно, всё понимаю, это почти невозможно, что Бену повезло, и все выжили, но... он заслужил на своё чудо (чудеса, точнее)))), потому я не могла хладнокровно порешать всех)))) На том дубль 3 закончен. Следующий Инсайт, скорее всего, будет по Люми. Но точно не в этом месяце. Безграничная благодарность за то, что любите эти пост-истории