Темное прошлое

Эмма задумалась над вопросом Джефферсона, который был задан как бы, между прочим. Это действительно сложно. Почему проклятье ещё не пало? — Может, потому что одной веры или знаний мало, чтобы разрушить Темное заклинание? — спросила Эмма, поворачиваясь к приятелю, пристально следящему за каждым ее движением. — А что еще нужно? — поинтересовался Шляпник, на самом деле не ожидавший такого поворота. Да, он, конечно, догадывался, что дело нечисто. Но ведь подозревать и знать — это разные вещи. — Хотя, если подумать, то Голд бы никогда не сделал бы, что то простое. — А давай спросим непосредственно у создателя проклятья или у того, кто накладывал его! Или создателя... Как хорошо, что Джефферсон сидел, иначе бы просто свалился куда-то. Свои слова Свон произнесла, мило улыбаясь, да таким тоном, словно собиралась вот сейчас это и сделать. Но кто ее знает, ведь она и могла пойти к ним. Но это слишком опасно. Как вообще можно решиться на подобное? И неизвестно, кого Шляпник опасался больше — Темного мага или же Злой королевы. По крайней мере, первый его не обманывал, и они неплохо вели их общие дела. — На самом деле, снять проклятье очень даже просто. Поцелуем истинной любви, — продолжила Свон, следя за эмоциями собеседника. Хотя ей начало надоедать повторять одно и тоже для всех. — Он рушит многие проклятья и даже может вернуть к жизни, за некоторым исключением. Например, при его помощи нельзя вернуть память. — Ты много знаешь об этом. Откуда, вот что интересно. Кто же учил тебя магии на острове потеряшек? — Это действительно интересный вопрос, но позволь не отвечать. Это не то, что я могу рассказать тебе или кому-то еще. Эту часть сказки, я приберегу на потом. Не сейчас, по крайней мере, — Эмма покачала головой, и не потому, что не многого не помнила, а потому, что еще и не хотела делиться самым сокровенным. Да и как отреагирует ее собеседник, узнав, кто ее учил? К тому же, никто не говорил, что она ему доверяет. — А откуда у Шляпника его столь примечательная шляпа? — Даже не буду спрашивать, откуда. Полагаю, это книга Генри, — прокомментировал он. Похоже, ситуация становится еще более занятной. — Да, ты прав. Там много интересного, но на самом деле меня волнует то, откуда взяться этой истинной любви? Ведь это редчайший дар, к сожалению. И нет гарантии, что у меня получится что-то с этим сделать, — Эмма покачала головой. Вот это они застряли с этой проблемой! Но и, по сути, спросить некого. Не говорить же на эту тему со Злой королевой и Румпельштильцхеном. — Мы решим эту проблему, Эмма, — сказал Безумный Шляпник, провожая ее до порога. На самом деле не испытывая никакой уверенности. Свон оказалась на улице и с наслаждением вдохнула чистый воздух. Им обоим есть о чем подумать. Она была в хорошем расположении духа уже несколько дней, пока ей не позвонил перепуганный Генри. Он ничего не смог толком сказать. Только попросил встретиться там, где был его замок. Эмма уже закончила работу, поэтому могла без всяких задержек отправиться к сыну. Она сразу же отправилась на пляж, чтобы услышать рассказ Генри о жалобе на Мери Маргарет и что там говорится в основном. — Это сделала Абигейл, она же говорила, что верит мне. За что она так? — мальчик был так расстроен. — Я всего лишь хотел, чтобы Дэвид вспомнил свое прошлое. — Взрослым трудно бывает поверить в сказки, — ответила Эмма с болью в сердце, обнимая сына и стараясь его утешить. В его глазах стояли слезы. — Но ты же мне веришь? — в его голосе было столько надежды. Он замер в ожидании ответа. — Не просто верю. Я знаю, что все это правда. Генри, я три года провела в Нетландии, острове потерянных детей. Там было все: и магия, и приключения, и пираты. — А индейцы? — с каким-то восхищением спросил мальчик. Одно дело верить во все эти истории, а другое дело — знать наверняка, что все происходило на самом деле. — А русалки? Питер Пэн такой же, как в мультике? Он добрый? А Динь тоже маленькая? — Так, пацан, постой, я же не могу отвечать на все вопросы сразу. Нетландия — очень опасное место, где время стоит на месте. Индейцев нет, их роль занимают потерянные мальчишки, а с русалками лучше не встречаться. Пэн — злодей и колдун, но самое опасное — это его Тень. Если она отделит чью-то тень, то человек умрет. Динь — падшая фея, которую сослали на остров, и она не может становиться маленькой, в отличие от монашек, которые живут в Сторибруке. — А ты не придумываешь? — Генри, после того, как его высмеяли, очень боялся, что Эмма все придумала, чтобы его утешить. — Генри, смотри, — в ее руках возник футляр, который она передала сыну. Это был безрассудный шаг. Но ее сердце разрывалось от его терзаний, и ради сына можно было и потерпеть. Юноша открыл шкатулку и увидел там палочку, сделанную из неизвестного ему материала и украшенную какими-то символами. И только тогда до него дошло, что его мать материализовала эту вещь просто из воздуха. Неужели его вера не напрасна? — Ты волшебница… но как? Ведь Белоснежка и прекрасный принц — обычные люди! — произнес Генри, ошарашенный происходящим. — Но ведь это мир без магии! — Я же говорила, что мои настоящие родители не они. Мне лишь известно, что они были волшебниками и, что от них я унаследовала свой дар, который проявился в Нетландии. Меня учила Динь использовать магию. Возможно, и ты тоже со временем сможешь колдовать, — Эмма взъерошила волосы сына и слабо улыбнулась. — Но Генри, ты не должен никому говорить о том, что узнал и увидел. Это не сказки, и у нас будут серьезные неприятности, если кто-то узнает. — Я клянусь, что буду молчать, — воодушевился мальчик и тут же сник. — А что делать с жалобой? — Ты расскажи все Реджине, а я тоже попытаюсь узнать, что к чему…