В слове "дурдом" главная часть — вторая.

В клане Топпат образовался один общий клуб, который собирался по утрам и очень долго не расходился. У него не было даже названия, и в нем состояли все, кроме, пожалуй, Элли, Чарльза и Генри. Правда, что касалось последнего, то он не был согласен с этим. Как только до него дошла информация о Клубе, она тут же, будто отрицательно заряженный атом, прикрепилась к его положительному желанию знать как можно больше. Но не зря именно их туда не пускали? Значит, нужно было замаскироваться. У Генри было одно маленькое хобби: обманывать людей самыми разными способами. И раньше, когда становилось скучно просто воровать, он надевал платье, расчёсывал свои отросшие волосы, походившие на каре, и выходил в свет. Достаточно высокий голос, женственная фигура и походка, незапоминающееся лицо, не выделяющийся кадык. Всё это замечательно укладывалось под его тайну. И иногда события оборачивались самыми разными последствиями: его пытались подцепить лесбиянки, запирали в подвалах ревнующие жены, а парни пытались найти и выследить. Каково же было удивление всех этих людей, когда под личиной Марии оказывался обычный вор Генри. В последнее время парень всё чаще вспоминал об этой странной возможности и думал, что может произойти, если снова ею воспользоваться. Но думать было так же тяжело, как находить бозон Хиггса, и Генри последовал своему старому правилу: не думать о проблеме, пока её нет. Побег оказался донельзя простым: загипнотизировать проверяющего дверь магией вуду, а затем подозвать, дабы поведать судьбу, во время чего стащить ключи. Так Генри делал уже много раз. Правда, в университете. И после одной такой выходки его всё же отчислили. На складе Топпатов было много всего. Золото, которое никому, в принципе, нужно не было, драгоценности, техника, оружие. Но это не было так интересно, как маленькая коробка в углу с надписью «разное». Да, шляпники иногда воровали что-то лишь для факта воровства, и зачастую, грабя квартиры политической элиты, они не придумывали ничего лучше, чем забрать пару сувениров, которые, так-то, нужны никому не были. Но представлять, как хозяйка носится по дому, пытаясь найти любимое платье, было забавно. Немного порывшись, Генри наконец вытащил то, что искал — летнее платье в цветочек, колготки, туфли на шпильках, длинные перчатки, простую старую шляпу и лёгкую куртку. За минуту облачившись в найденное, парень подошёл к огромному украденному зеркалу в золотой оправе и взглянул на себя. Перед ним стояла милая девушка, чем-то с ним схожая: из-под незастёгнутой верхней одежды проглядывался рисунок ткани, а снизу торчал лёгкий подол. Обувка придавала в росте, и он наконец почувствовал, что значит «смотреть свысока». Правда, глубокие мрачные круги под глазами и бледная кожа выдавали его с головой. После недолгих поисков нашлась и косметичка с тональным кремом. Достаточно быстро подобрав нужный оттенок, парень выдавил немного на руку и оставил мазок на щеке. Растерев и получив достаточно живой вид, он проделал процедуру со всем лицом. Снова взглянув на серебро, Генри убедился: теперь это точно была Мария. Неумело растянув лицо в улыбке, парень тут же оставил эту идею: выглядело жутко. Отныне парень стал частью клана, был самой верной пешкой в руках лидера, держал оружие так крепко, как позволяли слабые руки, был беспощадным, аки лейкоцит. Это, конечно, не сильно вязалось со слабой девушкой на шпильках, но неважно. Заслышав вдалеке голоса, Генри напрягся. Время собрания медленно приближалось, и будет странно, если шляпники его пропустят. Заправив прядь за ухо, парень вздохнул. Он долго тайно следил за местной общественной жизнью через потайные коридоры, так что многое знал. Мария без проблем имитировала реальную участницу клана, так что она, набрав воздуха в лёгкие, смело сделала шаг из своего укрытия в виде коробок. Мимо него, не обращая внимания на девушку, прошли Джарш и Джек. —…во-о-от так я убил тётю кузины фаната Альберта Рудольфовича, — гордо произнёс второй, после чего перевел дыхание продолжая. — А потом внучатый племянник этой самой тёти решил мне отомстить. Ему, правда, было пять лет, но это его не останавливало… Джарш плёлся рядом с явным желанием заорать «да заткнись ты уже нахуй», но сдерживался. Пожалуй, только Генри знал, что парень уже давно собирался свалить. Его разорванный цилиндр намекал на некоторые трудности в клане, так что это было достаточно логично. Пройдя мимо них, Мария была удостоена короткого взгляда без интереса. Значит, план был вполне рабочим. Генри мысленно злобно расхохотался, но внешне лишь сделал вид, что копается в одной из коробок. Едва парочка скрылась за поворотом, Мария тут же о чём-то вспомнила и, громко цокая, понеслась за ними. Где Генри научился бегать на каблуках – история умалчивала. Впрочем, нужно было что-то делать, дабы увязаться за хоть кем-то. Идти с ними или следить? Ну, с обувью Марии второе было бы проблематичным. Если снять туфли, он рисковал попросту умереть от переохлаждения, а в случае переобувания он бы попросту отстал от целей. Значит, оставалось одно. — Ой, извините, а не подскажете, где здесь кухня? — раздался девичий голос за спинами Шляпников. Обернувшись, они увидели мчавшуюся к ним девушку, которая вдобавок махала рукой и дружелюбно улыбалась. — Новенькая? — удивился Джек. — Да, только недавно присоединилась, — согласилась Мария. — И за какие заслуги? — поинтересовался Джарш. Генри сглотнул. А вот тут нужно было быть осторожнее. Если он неубедительно солжёт — его раскроют. Но если лгать не получится, значит сделай вид, что просто не можешь говорить. — А вам зачем? — с настороженным интересом спросила Мария. — Не горжусь я прошлым, да и рассказывать не люблю. Но если надо… — Нет, просто интерес, — тут же отказался интересовавшийся. Генри играл правильно: личная жизнь в клане выкинутых на обочину жизни социофобов была священной. — Значит, базу не знаешь. Показать тебе? Генри кивнул, соглашаясь на экскурсию. *** Имитировать интерес не пришлось. Парни вовлеченно рассказывали о каждом уголке базы, приправляя это шутками и подколами. На несколько десятков минут Генри увидел это место чужими глазами, подмечал особенности людского поведения и не боялся быть осмеянным из-за невежества, так как лишь восхищённо кивал. — А вот тут лидер однажды прижал к стенке своего парня и признался ему в любви, а потом обнаружил, что тот уснул, — хохотнул Джек. Генри немного удивился. У Чарльза, оказывается, есть парень. Наверное, пилот не горел желанием их знакомить. Конечно, Генри же ему не близкий друг. — А вот тут Роуз, та, что его правая рука, однажды полтора часа пялилась на то, как её, — сделал ударение Джарш, — парень уснул за чашкой чая. Парень не стал удивляться. Что ж, похоже, их личная жизнь не являлась тем, чем они хотели бы делиться с Генри. — Ну да. Любитель натуралов иного сказать и не мог, — выркнул Джек. — Я смотрю, яойщик пытается принизить здорового человека. Не в обиду сказано, но с Элли у них много общего. Да и их отношения более интересные. «Напарники» смотрится не так болезненно, как «Hurt/comfort». — Ты просто не видел их динамики. Манипулятор и простой парень, в которого тот влюбился. Звучит круче, чем просто «друзья/любовники». — Зато «поддержка» звучит менее избито, чем «цель жизни». Генри попытался знаками расспросить их, но тут же опомнился. — Простите, а вы о чем? — не понимая происходящего, поинтересовалась Мария. Джек досадно цокнул языком. — Ты ж не знаешь… А хотя, знаешь, сейчас мы тебя отведём на собрание нашего клуба, — махнул он рукой. — Там все поймёшь. Мы как раз почти пришли. Ликование захватило сердце Генри. Вот-вот он все же узнает, что скрывается за завесой тайны. Пройдя ещё один коридор, люди вдруг остановились у одной из дверей. Самая обычная дверь, самая обычная табличка «не входить». Однако, потянув за скрипнувшую ручку, Джек решительно ступил за лестницу, ведущую вниз. Щёлкнув зажигалкой, которую она с недавних пор обычно таскала с собой, Мария подняла огонь над головой и, подобно Прометею, пролила свет на округу. Двадцать семь ступеней вниз спустя, девушка наконец заметила свет и нетерпеливо бросилась в него, будто он манил её как феромоны муравьёв. Вылетая в достаточно просторное помещение со множеством столов, Генри понял: здесь почти все чем-то занимались. Одни растягивали строки на бумаге, другие трясли рукой, выполняя наброски. Правда, этим занимались только люди, сидевшие рядом со входом. В центре начались настоящие дебаты. — Шипперы Дерни имеют право жить! — отстаивал один свою башню из слоновой кости. — Да ты тут один такой, — с надменностью высшего существа отрицал другой. — Я меньшинство! Я имею право на жизнь! Точно так же, как шипперы Чарльза и Генри! Парень в непонятках осмотрелся. При чем тут он? А впрочем, почему сразу он? Наверное, парня Чарльза тоже звали Генри. Он запомнил это, думая, встретив тёзку, расспросить того. — Вот, смотри, — послышалось рядом. — По-моему Элли немного смазанная. Генри украдкой взглянул на говоривших. Один из них бился над рисунком с карандашом в руке, а другой придвинулся, дабы взглянуть. — Нет, у тебя просто стиль такой, — помотал головой оценивавший. — Как думаешь, «стальные холодные глаза, в которых сверкали искры удара металла о металл» нормально звучит? — Да, думаю, это даже лучше того куска про… «самые ценные изумруды, добытые из шахт далёких стран», кажется. — Ребят, а как блики на очках рисовать? — окликнула их Кэрол. — Сейчас покажу, — откликнулась какая-то девушка, садясь рядом. Издалека доносились звуки гитары. Кажется, все это было обычным местом отдыха Шляпников. Выглядело довольно мило. — Ты, кажется, кофе просил, — вдруг появился в общем гуле голос Берта. Он протянул Свену кружку, и тот на секунду оторвался от бумаг, мило улыбаясь. Во множестве голов ярко отметилась рыжая, однако она стояла в далёком углу рядом с источником песни. Реджинальд и Правый тоже, кажется, посещали это место. — Да я вам клянусь, он разговаривал! — утверждал Говард, прибившийся к какому-то одиночке с кружкой кофе в руках. — Да ладно, вот прямо при тебе взял и заговорил? — с поддельным удивлением спросил его собеседник, но Липтон этого даже не заметил. — Да, клянусь! — Работай, сука! — донеслось злое восклицание Дока. Последовал удар и рабочий гул. — Всё, пацаны, аппарат работает. Она зубами стянула перчатки и взглянула на Кэрол. Та, поймав взгляд, тут же незаметно спрятала свой альбом под стол. Наверное, стоило всё же уточнить, что тут происходило, и, отрепетировав свою речь, Генри решился. — А что это за место? — спросила Мария у кого-то справа. — Клуб «Кто прочитал, тот сдохнет», — вздохнул Дейв. — Да, эти придурки так назвали своё сборище и подписываются этим. Мария согласно покачала головой. Интересно, ничего не скажешь. Но все же стоило уходить: информацию Генри получил, и этого хватит. Тем не менее, скрип двери ускользнуть незаметно не позволит. Значит, нужно ждать кого-то. Прислонившись к стене, Мария сползла по ней и, стянув с пола перечёрканный листок, стала вчитываться в написанное, попутно поглядывая вокруг. Текст красочно описывал интимные отношения двух парней, а быть точнее, Чарльза и его парня Генри. Парень часто видел, как люди, увлекаясь подобным, краснеют и смущаются. Но что странного было в этом? Вроде, ничего неловкого: просто люди в очень изощрённых обстоятельствах. Подобрав другой лист, происходящее приобрело более мягкий оттенок. От задыхающегося Генри он пришел к краснеющему Чарли, который неловко держал руки своего партнёра. Сначала Генри не особо понимал, что вгоняет его знакомого в краску, но прочитав «Генри, я тебя люблю», все становилось на свои места. Правда, читатель всё еще не понимал, почему держание за руки было столь смущающим для обеих персон. Генри перебрал много бумаги. Половина — порнография, половина — неловкость. И везде Генри представлен уверенным в себе доминатором, которому чуждо стеснение. Интересно было бы посмотреть на этого человека в жизни. А что касалось Чарльза, то его вечно пихали вниз. Нет, определенно в жизни он бы сам прижимал этого Генри к стене с улыбкой. Запихнув самые интересные листы себе за пазуху, Генри наконец заметил того, кто шел к двери. Невзначай поднявшись, когда тот прошел рядом, Мария легко вспорхнула по лестнице и втиснулась в закрывавшуюся дверь. Но свобода снова сменилась интересом: а куда этот подозрительный тип намылился? Навязаться отныне не было планом. Глубоко вздохнув, Генри стянул туфли и, перепрыгивая с одной ноги на другую, стал быстро перебегать от одного укрытия к другому, неотступно следуя за целью по пятам. В конце концов, путь закончился на точке у двери в кабинет Чарли. Человек, оглянувшись, постучался и вошёл. Едва исчезла щель, Генри тут же переметнулся к тонкому слою дерева и прижался к двери. — Ничего нового, — вздохнул вошедший. — Чарльз всё так же фаворит. Элли выругалась. — Зато про вас фанфиков больше, — подбодрил ее Чарли. Генри нихрена не понял, но, кажется, между этими двумя было непринуждённое соперничество. — А что, кстати, по ним нового? — вдруг поинтересовалась Роуз. — Вот, смотри. Тут самое интересное… Дверь открылась, и Генри отпрыгнул от неё, как одна молекула газа от другой. Чарльз что-то сказал на прощание оставшимся, после чего закрыл дверь и, наконец, заметил Марию. — Генри, дорогой, платье тебе очень идёт, но в колготках ты определенно замёрзнешь, — заметил он. Генри разочарованно поник. Его маскировка, как чипизация русских с помощью телевышек, была безуспешна. — Я на пару минут, — вдруг появилась голова Элли в дверном проёме, но тут же замерла. Однако, ничего не говоря стоящим снаружи, обернулась: — А знаешь, давай завтра. Спокойного дня. Роуз вышла в коридор окончательно, оглядев Генри с головы до ног. — Знаешь, у тебя, конечно, замечательный грим, но есть одна маленькая деталь, — заметила она. — Ты когда пальцами ерзаешь, звук — металлический, — указала она на ладонь Генри. Парень посмотрел на отростки и заметил, что те заискивающе ходят по ладони, причем сминая ткань перчаток. Это означало, что те были незакреплены на ладони, то бишь скользили по холодному металлу протеза. — Впрочем, ту старую рухлядь давно была пора сменить, — кивнул Чарльз. — Я подберу тебе что-нибудь по сезону. Генри отчаянно замотал головой. У него были странные комплексы по поводу личных вещей и их дарения. Даже то пальто Чарльз всучил ему силой, после чего быстро убежал. — Отказы не принимаются, — тут же оборвал его надежды пилот. — У меня одежды много, а ты так точно замёрзнешь. Зимний сезон на базе действительно значился холодным, а лучшим подарком на рождество считались тёплые носочки и свитер. Чарльз очень надеялся, что Генри об этом знал и чувствовал романтику происходящего, но он очень и очень глубоко ошибался. Генри всё же сдался и был сопровождён в комнату Чарли. Нерешительно переступив через порог, он с удивлением обнаружил, что помещение не сильно отличалось от другой комнаты лидера, той, что осталась у военных. Кровать в углу, шкаф рядом, письменный стол, постеры сериалов и музыкальных групп на стенах. Проведя застывшего Генри за рукав в центр комнаты, хозяин огляделся и усадил Генри на кровать. Тот неловко стянул куртку с плеч, но противиться не стал. Распахнув дверцы, Чарльз наполовину исчез в шкафу. Стоявшая рядом Элли с интересом наблюдала, как он периодически вытаскивает оттуда вещи и иногда кивала, одобряя выбор. — Как думаешь? — вытащив из недр мебели старую черную толстовку, поинтересовался Чарли. — Для него — самое то, — кивнула Элли и посмотрела на свой манекен. Тот спал, упав на кровать целиком. Вообще, Генри выглядел довольно мило, свернувшись калачиком на постели. Повисла тишина, которую нарушать было нельзя. Солидарно переглянувшись, лидер и его правая рука закрыли шкаф и все так же беззвучно покинули комнату. Отойдя от стены на пару метров, они, не повышая голоса, перекинулись парой фраз. — Можешь переночевать у меня. — Спасибо. Чарльз, казалось, был одновременно и доволен, и нет. Ведь с одной стороны Генри так беззащитно спал в его комнате, но с другой… Если их кто-нибудь увидит спящими рядом, то из обоих полков убудет, а Чарльз ещё не увидел концовку того фанфика. Но все же на память у него осталась пара мимолетно сделанных фотографий, так что он ни о чем не жалел. Элли толкнула одну из панелей в стене, после чего та покорно отошла. Пара скрылась в проходе и исчезла за преградой. И снова воцарился тихий и спокойный день.