В слове "дурдом" главная часть — вторая.

Свидание было назначено на довольно позднее время. В первый раз Дэйв не был уверен, что сможет просто уйти. В конце концов, клан — место могущественных людей. Неужели отговорка "вышел погулять" прокатит? Удивительно, но да. Никаких допросов, никакого лишнего интереса. Ему просто поверили на слово. Когда он остановился у ворот, был задан один единственный вопрос: — Куда идёшь? И ответ, состоявший из одного слова, охранников устроил. Впрочем, решение этой загадки было просто: клан сложно предать. Это было скорее сборище чокнутых людей, живших под одной крышей, нежели крупная организация, и просто не было смысла бросать это место. Никто и подумать не мог, что один из них якшается с военным. И страшно было подумать, что случится, если узнают. Несколько километров по асфальту были пройдены относительно быстро. Тишина и покой, в котором паранойя рисовала ужасные картины слежки и расправы над предателем в будущем, но эти короткие встречи того стоили. У дороги стоит он — взъерошенные волосы, повседневная куртка, смотрит на часы и недовольно глядит на своего друга. — Опаздываешь. — Извини, должен был ловить Стикмена. — Поймал? — Он сам сдался. У этих разговоров не было смысла. У их встреч, впрочем, тоже. Только одно заставляло преодолевать этот длинный путь: неловкое держание за руки. Не было смысла мёрзнуть только для того, чтобы согреть руки, однако логика всегда отходит на второй план, когда есть чувства. Особенно сильные и необоснованные, прямо как концовки фанфиков, что писали четырнадцатилетние девочки, а в случае Топпатов взрослые мужчины и женщины. Наверное, стоило заговорить, но что-то мешало. Быть может, их часовые разговоры по радио, может буря, из-за которой они едва слышали себя. Интересно, какие свидания были у нормальных людей? Они, наверное, гуляли в парках, пили кофе, обсуждали погоду и неловко целовались. Не то, чтобы Дэйв завидовал: в его случае, даже простые встречи на морозе были чудом. Пусть в них не было романтики, и бабочек в животе он не чувствовал, зато оставалось приятное чувство, что он не один, а кто-то даже готов рисковать жизнью ради одной только с ним встречи, и этот кто-то ему искренне рад. У Дэйва определенно были заниженные ожидания, но это его вполне устраивало. Руперт тоже не был в диком восторге от этих встреч, однако отказываться не собирался. Его охватывал странный адреналин во время каждой тайной вылазки, каждой настройки радио. Дэйв не был особенным, а вот времяпрепровождение с ним — пожалуй, являлось одним из веселейших занятий в жизни. Оставалось одно: выяснить, откуда парень приходит. Чертов клан умел маскироваться: базу было не видно даже с земли, что говорить о вертолете. Но нужно было подобрать момент и узнать, где вход. Тогда Генерал точно будет доволен его результатами, и он наконец перестанет быть рядовым. Наверное, это было несправедливо по отношению к Дэйву, но они все же по разные стороны баррикад. Один — военный, другой — преступник, пусть даже невольный. Все, что Руперт мог для него сделать — предложить уйти, но тот все равно вряд ли согласится: Топпаты давно промыли ему мозги. Потому он, наверное, так счастлив там. Полчаса прошли в молчании. Короткое прощание ознаменовало конец всему, и Дэйв попросту отпустил его. Что-то в душе Руперта всколыхнулось, будто бы возмущение, и тем не менее он тут же успокоил себя, пообещав разобраться потом. Дэйв не был окрылён, как все герои романов. Его это скорее выматывало. Но оно того стоило, и это не оспаривалось. Путь обратно казался намного длиннее. Снег заваливался за шиворот, ветер резал кожу, дорога была едва видна. Но он все равно ни о чем не жалел. На кухне снова никого. У Шляпников вообще были проблемы с людными местами: в них они собирались редко и исключительно в назначенное время. Странные люди, но Дэйв жил среди них. И ему это нравилось. Раздался шелест одежды, и он заметил Генри, который стоял за холодильником с чашкой чая в руках. Поздоровавшись кивками, встретившиеся разговор не начали. Не хотелось. Дэйв понимал, что Стикмен знает о его тайне и очень плохо притворяется. Просто потому, что понимал. На самом деле, Генри вряд ли сочувствовал охраннику, просто знал: у всего, что случается, есть причина. Жаль, он не мог себе представить, сколько раз ему за это были благодарны. Генри идиот, но хороший. Со стаканом в руке, Дэйв вышел в коридор и направился в никуда. Он был без понятия, куда бредёт, благо, на базе можно было заблудиться. И у него, наверное, должны были быть хоть какие-то мысли: сожаление о чем-нибудь, осознание влюбленности, счастье, ненависть к своей жизни. Но ничего этого не было. Была зима.