Surrounded by broken mirrors

— Все очень серьезно, и я пойму, если вы не захотите это выслушивать, — Хаиру сильнее сжимает руку Юмено, которая сидит на краю кровати и обеспокоенно гладит подругу по голове, видя, как сильно она нервничает. Обычно лицо Ихей было расслабленным, а голос — тихим и спокойным. Сейчас же все изменилось в ней, и эти изменения её никаким боком не радовали, — работать в CCG никогда не было моим желанием. Я должна была это делать, потому что росла в Солнечном Саду. Я не знала другого выхода и другой цели… Они особо не просвящали меня в планы. Я — полукровка, неудачный эксперимент, связанный со смешением гуля и человека, который в принципе не должен был появляться на свет. Мне кажется, если они узнают, что я… Бесполезна, — девушка тяжело сглатывает, — они, скорее всего, устранят меня. Я почти не знаю их планы и ничего о них, но все же… Голос срывается, и Хаиру утыкается в плечо Юмено. Та продолжает поглаживать её по голове, настойчиво смотря на брата, стараясь донести свою мысль без слов. — Даже не думай. Мы тебя спрячем, — с уверенностью в голосе заявляет она, — никакие люди из Сада тебя не тронут, — успокаивающе шепчет, прижимая к себе. — Если так, то ей надо уезжать из Токио. И не оставлять следов… Черт, можно просто сказать, что ты умерла? — Коори виновато смотрит на напарницу, забывая, что она даже не заметит его взгляд, — в таком случае тебе все равно придется бежать, да? — Из Токио — да, — голос Хаиру все ещё дрожит, — я… Я правда должна была умереть… Если не в детстве, то на той операции… Все равно ничего уже не увижу… — произносит с горечью и тоской. Нежные руки ещё сильнее заключают девушку в объятия. Хаиру уверена, что Юмено сейчас испытывает не малейшую тревогу, чем она. И Коори тоже — ей невозможно не слышать, как он меряет шагами небольшую палату. Наверняка, сейчас его лицо как всегда сосредоточено, а фиалковые глаза впиваются в близлежащие предметы с такой силой, что если мы взгляд мог испепелять, от них бы давно остался один пепел. — Не грусти, солнце, у нас все еще есть альтернативы, — Юмено бы подняла указательный палец вверх, но из чистого понимания ситуации и уважения не решается сделать привычный жест, — какое-то время ты можешь пожить у меня или Коори. Я могу взять пару выходных, их уже много скопилось. Тебе лучше не оставаться одной, верно? Главное — не появляйся в своей квартире и на улицах одна. — Я и не стала бы это делать… — Хаиру падает на подушку, стараясь отыскать одеяло — Юмено осторожно накрывает её, прижимая тыльную сторону ладони ко лбу и измеряя температуру таким образом. — Хаиру. Мы придумаем что-нибудь. Ты можешь на нас рассчитывать, — Коори садится рядом с сестрой, сжимая руки Хаиру. Он не без боли вглядывается в её глаза, напоминающие бездонный омут, потерявшие весь свой блеск и привычную искорку, — мы справимся. — Давно не видела тебя таким уверенным, — хихикает Юи, высвобождаясь из объятий Ихей и садясь обратно за свой стол, — пусть это будет не последний раз, — добавляет чуть тише. Хаиру мысленно винит подругу за то, что та отстранилась — сложно, знаете ли, не видя ничего, пытаться не упасть на подгибающихся руках. Её тело все ещё слабо и не до конца окрепшее для совершения резких движений. Хаиру теряет координацию, чуть не падая и не ударяясь о стену. Коори вовремя подхватывает её, и она доверительно утыкается в его плечо, неловко проводя рукой по ткани наверняка привычного черного плаща, который он носил вне работы. Ихей не может распознать цвет, но представлять все ещё в её силах. — Я так устала от этого, — жалуется она, — Юи-чан, людям же как-то возвращают зрение, верно? Значит, для меня ещё шанс есть… — Хаиру… — Юмено переводит на них с Коори виноватый взгляд; брат одобрительно кивает ей, и она все же решается сказать, — это невозможно. Во время миссии кагуне точно прошлось по твоему лицу… И… — она нервно заправляет прядь выбившихся темных волос за ухо, — и мне стоило огромных усилий сделать так, чтобы излечить твои шрамы, — её руки безвольно дрожат. Как хорошо, что Хаиру не увидит этого. Розоволосая замирает, словно и не дыша вовсе. Она бы расширила глаза, насколько только можно, плакала, если бы могла — но сейчас вместо чувств осталась пугающая пустота. Сквозь пелену страха она чувствовала, как Коори сжимает её руку, а второй неумело поглаживает по голове, пытаясь успокоить. Рука Ихей тянется к лицу и проводит по области глаз… Если там и были шрамы… Юмено действительно талантливый хирург, если смогла их скрыть и провести операцию. — У кого-нибудь из вас есть повязка? — пугающе-спокойно спрашивает она, массируя пульсирующие веки. — Зачем? — спрашивает Юмено. Нехорошее предчувствие охватывает разум. — Эти глаза… Я не хочу, чтобы вы видели их. Я не хочу напоминать вам ещё раз о моей же беспомощности… Это и мне причиняет боль, — легкая дрожь в голосе выдает Хаиру. — Ты ни в чем не виновата, — повторяет Коори, отчаянно глядя на сестру, — тебе вовсе не нужна повязка… Знаешь, твои и глаза и глаза Юи-чан имеют почти одинаковый оттенок. Так сразу и не поймешь… — он ловит себя на фальши в голосе и замолкает. Смысл уверять Хаиру в том, в чем он не уверен сам? — Ох, не надо говорить мне это, я все прекрасно понимаю… — ещё тише произносит она и тихо плачет в его объятиях. Слёзы стекают по болезненно-бледному лицу, и Хаиру становится трудно дышать из-за продолжительных всхлипов. Коори в панике смотрит на Юмено. Та подходит к ним, синхронно с братом обнимая Ихей и гладя её по голове. — Будет лучше, если ты сейчас наплачешься, не надо держать все в себе, — девушка ласково проводит рукой по побледневшему лицу подруги, — это хорошо, солнце, много ужасного мимо глаз пропустишь. Хаиру исступленно молчит, всё ещё изредка дергаясь и тяжело дыша. Она старается игнорировать поток слёз… Да, это больно, но она хотя бы жива, хотя есть ли смысл в такой жизни? Если не видеть всех красок природы, да что до этого — она даже не сможет взглянуть на любимого человека! Коори и Юмено так непозволительно добры к ней, стоят плечом к плечу — и будут стоять до конца, когда надо было давным-давно отвернуться. Хаиру не хочет обременять их существование. Тем более, если она не умрет и не убьет себя сама, V сделают это за неё. И тогда под ударом окажутся самые близкие ей люди… Это так… Несправедливо. — Ты всё ещё беспокоишься насчет Сада? — тихо спрашивает Коори, когда истерика понемногу проходит. Хаиру подавленно кивает. — Вы не должны сейчас быть рядом со мной. Я боюсь, что они сделают что-то с вами… Из-за того, что вы меня покрываете, — унимая бешеное сердцебиение, произносит она, так и не выпуская руку Коори из своей. — Ничего они нам не сделают. Мы не позволим, — кажется, она впервые слышит такой гнев в его обычно спокойном голосе, — какое право они имеют распоряжаться твоей судьбой?! — Перестаньте истерить, вы реально друг друга стоите, — Юмено бросает на них прожигающий взгляд, — мы должны решить, что делать с Хаиру-чан. Прошло две недели, верно? Не так долго. Брат, ты можешь сказать, что она погибла? Коори крепко задумывается над этим. Конечно, умерших было так много, что вряд ли кто-то станет досконально проверять, тем более, если у Хаиру нет родственников, которые, сломя голову, бросятся требовать доказательства смерти любимой дочери. Судя по её рассказам, ни Саду, ни V она не нужна. Вряд ли ее будут искать. — Смогу, — твердо отвечает он, глядя на непривычно-обеспокоенную сестру, — что ты задумала? — Сейчас Хаиру-чан мало что представляет опасность, её раны уже не причиняют боли. Нужно как можно быстрее добиться её выписки и спрятать у меня. Либо у тебя. Пока все не придет в норму, — Юмено переводит взгляд с Хаиру на Коори, — я помогу ей приспособиться. А после этого, мы оставим её у мамы. — Что…? — потрясенно спрашивает Ихей, нервно ëрзая на месте. — Бросьте. Я прекрасно знаю, что вы друг друга любите. Думаю, мама не будет против Хаиру-чан. Она… Будет счастлива, — с затаëнной грустью в голосе проговаривает Юмено, — это в почти двух днях езды от Токио. Город, в котором мы выросли. Там тебя точно никто не достанет, — голос приобретает былую оптимистичность, — мы будем навещать вас в выходные. — Это звучит безопасно, — соглашается с ней Коори. — Я… Даже не знаю… — сама мысль о том, что ей придется познакомиться с матерью Коори и Юмено, немного напрягала. Хаиру как-то сомневалась, что она так легко примет такую беспомощную девушку, — почему я не могу остаться в Токио? С вами? — Потому что мы рано или поздно будем работать почти до ночи. Тебе лучше как можно реже оставаться одной, — отвечает Коори, — не подумай. Ты справишься с этим. Но для этого нужно время, понимаешь? — Хорошо… — едва выдавливает Хаиру, отстраняясь от него и ложась обратно на подушку. Ей и без того хватило переживаний за сегодня. Коори смотрит на её умиротворенное лицо во сне, которое и без того постоянно искажает болезненная судорога. Он вообще не уверен в том, что Хаиру сможет нормально спать после того, что узнала. — Я посижу с ней, — тихо говорит Юмено, — иди домой и отоспись. Я понимаю, что ты беспокоишься, но… Надо пытаться преодолеть это. Нам всем сейчас нелегко. — Да, ты права. Они осуществят этот план.