Коори равняется шагом с Хаиру — она почти вприпрыжку идёт рядом с ним, безмятежным видом показывая свои эмоции. Она с интересом впитывает в себя знакомые, родные запахи и слушает мелодию, доносящуюся из небольших магазинов, а то и с улицы.
Сегодня у них есть замечательный шанс прогулять всю ночь напролет, а после — бесчисленное множество таких же ночей. Хаиру всегда любила темноту — видела в ней что-то особое и захватывающее. Ни одна улица днем не была преображена так красиво, как ночью, ни одни фонари не могли светить так ярко при свете солнца.
И даже если сейчас всё смешалось в непонятные тона, это не повод заканчивать жизнь. Есть ещё много неиспытанных гамм эмоций. Много того, что ей хотелось бы сделать вне CCG. И ничто сейчас не станет препятствием.
Хаиру ждала долгий двадцать один год, неужели она не заслужила хоть капли свободы? Теперь, чувствуя себя отдельной составляющей от Системы, осознавая, что жизнь теперь почти не ограничена правилами, законами и кредом следователей, воздух казался более сладким на вкус, а ощущения более
реальными.
Ещё издали девушка слышит звук плещущихся фонтанов, восторженные крики детей и медленную музыку, играющую так, чтобы под неё танцевали вальс — именно такие ассоциации возникают у Хаиру. И она бы с радостью станцевала с Коори, но не умела и со зрением, и без него…
— Расскажи, как всё это выглядит, — Хаиру наощупь хватает Коори за руку, улыбаясь и поворачивая голову к фонтанам, пусть и не видя их.
Она кажется счастливой. Этого достаточно. Коори, кажется, рефлекторно опускает ладонь на её макушку и мягко улыбается в ответ. Он знает, что Хаиру почувствует это.
— Мы ходили сюда однажды. Здесь ничего не изменилось, правда. Только подсветки для фонтанов заменили на зелено-голубой, — внимательно подмечая детали, описывает он, — ах, да. Там ещё куча детей. Нам вряд ли протиснуться.
— Тогда мы вернемся как-нибудь попозже, — пропевает под нос Хаиру, покачиваясь в такт музыке и слегка постукивая невысоким каблуком по гладкой поверхности асфальта. Сзади доносятся голоса, сливающиеся воедино — разобрать отдельные слова не получается. Заскучав, она тянет Коори за руку в противоположную сторону, — а там что?
— Лес. И парк в нём, — присмотревшись, отвечает он, оживившись, — там есть беседки.
— Идем туда! — радостно решает Хаиру, разжимая ладонь, чтобы расправить своё длинное белоснежное платье, расшитое по краям цветами — розы?
— Конечно.
Коори всё ещё больно смотреть на нее. На этот разбитый осколок солнца. На безвременно потухшую звезду, о существовании которой быстро забыли. Он абстрагируется от этих мыслей, заверяя себя в том, что сделает всё, лишь бы видеть улыбку на лице Хаиру,
лишь бы она была счастлива, лишь бы чувствовала себя живой.
Пока она находит в себе силы жить дальше, все будет хорошо. Коори уверен в этом. Он крепко держит её руку, когда им приходится спускаться с небольших ступеней. Хаиру могла бы опереться на перила, что со временем покрылись ржавчиной, но предпочла его руку. И не отпустила даже тогда, когда они спокойно сошли с них, идя мимо моста.
Небо постепенно окрашивалось в бардовый — его беспорядочные разливы, словно кто-то опрокинул банку с краской, заставляли каждого ненадолго остановиться и полюбоваться красотой природы. Коори пытался описать это Хаиру, но сквозь безразличие её глаз быстро осознал, что рассказчик из него ужасный. Она не могла рассмотреть в полной мере то, что так хотела и мечтала. От этого было больно. Уи даже не знал, смог бы продержаться в бесконечной пустоте, не в силах поднять взгляд на закат и следить за дорогой.
Хаиру, к счастью, доверяла ему настолько, что позволяла вести себя. Сколько он её помнил, она любила идти спереди, широко раскинув руки и свободно срываясь с места, пусть и ненадолго. Её
свобода стояла под вопросом сейчас — разве такое существование можно назвать столь громким словом?
Они медленно заходят в лес. Тихое журчание бегущего ручейка, впадающего в реку у мостика, негромкое постукивание дятлов по дереву — атмосфера леса вкупе с запахами еловых шишек и прочей растительности можно почувствовать, используя только обоняние. Хаиру слегка вздернула аккуратный носик ввысь, смеясь и ловя в руку упавшую шишку.
— Коори, смотри! — она наугад выбрала сторону и показала ему руку. Сторона, к слову, оказалась правильной.
Запах чего-то хвойного. Запах непройденных дорог и песчаной пыли. Коори замечал, что ему нравится эта атмосфера. Даже тогда, когда солнце стремилось покинуть их, исчезая за кронами деревьев окончательно.
Это место и правда можно было назвать тихим. Расположенная средь деревьев, чьи ветви прочно и надежно переплелись над головой беседка стояла вдалеке от остальных людей. Создавалась атмосфера уединения — такая, которую втайне для себя искал Коори. Он открыл для себя это место довольно недавно, возвращаясь с работы немного другим путём. Он был уверен, что Хаиру понравится.
— Я не заметила, когда начала любить тихие места, — произносит она, слегка отталкиваясь ногой и приводя в движение беседку-качели, — здесь никого нет, кроме нас, это ли не счастье?
Коори представил, как сверкали бы её глаза, если могли видеть всю красоту здешних мест. В них бы отражался алый закат, и Хаиру с удовольствием бы их прищуривала, спасаясь от лучей солнца. Но её эмоции проявлялись в жестах и словах — в них точно она могла вложить то, чем жила, что чувствовала, передавая своё отношение.
И никто не посмеет забрать это.
— Конечно, это оно и есть, — утвердительно ответил он, соприкасаясь с её теплой ладонью.
Хаиру безмятежно продолжала отталкиваться от земли, склонив голову на его плечо — привычка, вошедшая в жизнь. В их жизнь. Которую ничто более не разрушит, какие преграды бы не встали на пути. Она вдыхала в лёгкие свежий запах сосен и вечерней росы, представляла небольшую лавочку посреди леса, что позволяла на себе раскатываться, словно на качелях. И улыбалась, когда придвигалась к Коори чуть ближе, чтобы уткнуться в его плечо.
Тихая соловьиная трель рассекла воздух. Хаиру резко вздернула голову; её невидящий взгляд устремился в небо, как будто она там пыталась разглядеть что-то неизменно-близкое для себя.
— Иногда я думаю, что мне очень повезло, — внезапно произнесла она, опустив руки себе на колени, — я всё ещё могу слышать трель соловья, твой голос, чувствовать изменения погоды, тепло и холод. Я правда счастлива, — Хаиру произносила это, стремясь заверить в этом себя, — единственное, о чем я сожалею, наверное — о том, что не могу разглядеть твоё лицо, не сказать заранее, о чём ты думаешь, когда так долго молчишь.
— Я буду говорить с тобой столько, сколько понадобится, Хаиру. Просто знай это.
— Обещаешь? — с детской невинностью спрашивает она, протягивая свою руку.
Коори улыбается, поднося узкое женское запястье к своим губам.
— Обещаю.
Хаиру шутливо пихает его в бок, смущенная этим жестом. Она поднимается со скамьи первой, отряхивая бежевое платьице от возможных опилок или игл.
— Ты что-то говорил про то, что мы можем вернуться на метро, да? — повернувшись не в ту сторону, нетерпеливо спросила девушка у хранящего безмолвное молчание леса. К счастью, Коори тоже расслышал её слова — и если не ему, то кому знать, как много это предложение может значить.
Пусть и служить памятью об утраченных днях, пусть невольно возвращать в прошлое, где всё по-настоящему хорошо — они сотканы из этих воспоминаний, и именно это делает их теми, кем они являются сейчас.
***
Хаиру впервые ощущала удовольствие оттого, что у неё после долгой ходьбы болели ноги. Улыбка не спадала с лица без преувеличения весь день — они провели замечательные несколько часов вместе.
Ей правда не хотелось ничего менять в этой жизни, пусть это временно. Сейчас Хаиру была счастлива, плохие мысли не лезли в голову, надавливая и произнося то, что она не должна была выжить. Она вновь была преисполнена энергией и готова была бродить по темным улицам ещё несколько часов.
Хаиру не помнила точно, с какого момента бесстыдно перебралась на кровать Коори. Спать одной ей категорически не хотелось, особенно после воспоминаний о том, как же приятно делить пространство с кем-то.
Стрелки часов показывали далеко за полночь, когда она аккуратно улеглась рядом с ним и натянула лёгкое одеяло — все ещё бешено билось сердце, все ещё мысленно Хаиру была там, на шумных улицах или у уединенной беседки.
Она улыбнулась, зная, что у них будет ещё очень много возможностей спокойно гулять по Токио. Обычно день сменялся другим, может, в этой стабильности и была своя прелесть, но Хаиру любила пробовать на вкус что-то новое, неизведанное. Ей было проще бросаться из стороны в сторону, чтобы вкусить что-то неиспробанное.
Этот день и правда прошел замечательно для них двоих…
***
«Ничего же не будет, если я на пару минут выйду на улицу, — размышляла Хаиру, натягивая соломенную шляпку на голову. Юи утверждала, что она ей идёт, а девушка полностью доверяла её вкусам, — мне надоело сидеть здесь одной. Ничего не случится…»
Коори даже в свой законный выходной пришлось идти куда-то по делам, и Хаиру прекрасно его понимала — она же тоже работала в CCG, знает, что это такое. Ей наскучило в такую солнечную и тёплую погоду сидеть дома, как ни крути. Он обещал прийти к семи, а будильник, поставленный на это время, прозвенел пять минут назад — это помогало ей ориентироваться, если она находилась дома одна.
Никаких сомнений даже не возникало. Хаиру правда твёрдо была уверена, что находится в безопасности — все дороги истоптаны давно, разве может что-то произойти, если она просто посидит на лавочке?
Оказалось, что может.
Хаиру помнила только резкий укол боли в плече, то, как её кто-то небрежно обхватил, пытаясь лишить сознания, причём перед этим крепко сжав запястья. Она почти слышала, как ломались хрупкие кости.
Ей казалось, что в её глазах достаточно темно. Нет. Оказалось, может быть ещё темнее… 
