Благословенная земля

О внимающий мне! Оттого ль наше горе, Что со смертью мы в вечном мучительном споре? Что сильнее нас в дрожь повергает и пот, Чем от века начертанный людям исход? Мир — мелодия. Ноты в ней есть и лады есть. Что творцом ни задумано — благо и милость. Слушай: свет в нём вибрирует нежной струной — Радость в музыке этой, восторг и покой, Ветра звук, звёздный хор в неземной круговерти, Всё в цвету. Что нам в жизни до мыслей о смерти? Кравчий! Чаше моей не престало пустеть. За вином я отведаю всякую снедь. И, прибавив ещё сил для доброй беседы, Расскажу, как король пировал в честь победы. Он в шатре, что убранством подобен дворцам, Перед этим приказ такой отдал гонцам: Оказавши сокрытому орочьей тенью Соразмерное данника сану почтенье, Если не был он в бегство вконец обращён, То к владыке владык в его стан на поклон Пригласить Аннатара. А будет упрям он — То доставлен силком будет в царственный стан он. Ночь целебный для раненых веяла сон. Час не минул, как был Аннатар приведён. Вина поданы были и снеди немало, Ел с довольством король — в нём душа ликовала. Сам собой вдруг раздвинулся полог шатра — И в шатёр первый свет заструился утра. Фаразон, позабыв про бисквит и нугу, Взгляд свой тёмный направил навстречу врагу. Не смутился едва он — такого был жара Полон встреченный тут же им взгляд Аннатара. Точно парус, белели одежды на нём, И походкою плавной он схож с кораблём. Всё в нём — песнь, ликованье, ни ноты излишней: Серебро ли волос, ирис глаз, губ ли вишни. Стеблем стана своим, лепестком своих щёк — Всем он жажду иную в жестоком зажёг. Аннатара был взгляд, пусть и прям, но не дерзок, Уст жемчужную раковину следом отверз он — И такие посыпались слов жемчуга, Словно он господина узрел, не врага: «Два светила есть в мире. Их держишь ты горстью. Дозволение дай мне, могучий, как гостю Трепет мой и почтенье словами облечь, Пусть достигнет ума светозарного речь. Я колдун, о король мой, мне ведомо много, И к блаженству, и к мукам знакома дорога. Свет влеку одной дланью, а сумрак — другой, Волен выбрать меж левой и правой рукой. Что до вас — вы мудры, Эарендила семя, Но ключами от тайн не владеете всеми, От очей людских многие скрыты пути. Не мрачней! Лучше чашей меня угости. Тьму твою осветит мой сверкающий пламень, В моей кузне чудес будешь вечно желанен. И во всём, чего ты к дню сему не достиг, Будет далее верный тебе проводник. К звёздам путь укажу — сам идти буду следом. Знаю тайны души, гнёт владыки мне ведом: Что за страстью пылаешь и чем устрашён. Невозможного нет здесь, мой Ар-Фаразон. Пусть предпета судьба занебесными Айнур, Но я знаю бессмертья великую тайну. Поделюсь ею — саван не скроет лица, А усладам земным не узнаешь конца, Не покинет ступня ослабевшая стремя. Всё пред очи твои приведу, дай лишь время. Если в чашу мою виноград потечёт, Если гостю владыка окажет почёт, Если дружбой владыка меня не обидит — Обо всём он узнает и сам всё увидит».