Перевёрнутая судьба

— Может пояснишь почему ты непременно хочешь попасть в это здание? Что тебя туда так тянет? — раздражённо спросила я. — Я говорила тебе, что хочу взорвать его! — воскликнула Джек. — Ничего не имею против твоего вполне естественного желания уничтожить это место, но, ради Создателя, зачем идти туда лично? Воспользуемся оружейными системами «Нормандии» и дело сделано. Девушка задумалась, а я, откинувшись на спинку кресла, подумала о том, что нахожусь сейчас в положении кухарки в преддверье перед званым обедом: с десяток горшков на плите и демон знает за какой хвататься первым. С Грюнтом действительно творилось что-то неладное, но ни он сам, ни обследовавший его Мордин не смогли понять в чём дело. Единственным вариантом было отправится на планету кроганов и попробовать прояснить ситуацию у его сородичей. Серый ящик Кейдзи, так необходимый Касуми, по-прежнему находился у Донована Хока и, хотя воровка согласилась с моими доводами насчёт того, что её план чересчур рискован, сама проблема никуда не делась и мне нужно было найти решение как можно скорее. Да и с Гаррусом стоило поговорить, поскольку несмотря на то, что он исполнил задуманное, убив предателя, сам турианец был довольно подавлен. А кроме всего этого, у меня было, что спросить у Призрака, особенно в свете документов исследовательской базы, найденных Джек. Но беда была в том, что мне катастрофически не хватало времени. Оно словно утекало сквозь пальцы и это раздражало. И тратить несколько часов на бессмысленное блуждание по заброшенному зданию бывшей секретной лаборатории «Цербера» у меня не было никакого желания. — Я хотела заложить взрывное устройство в своей камере, — проворчала Джек. — Это так принципиально важно? — Да… нет… не знаю… — растерянно произнесла девушка. — С этим местом у меня связаны не самые лучшие воспоминания. — Но ты всё равно хочешь туда пойти? Там осталось что-то, дорогое для тебя? Какие-то вещи? — Какие вещи могут быть у подопытной? — с горечью произнесла она. — Меня доставили в контейнере. Как груз. Им было плевать на мой страх, на мои слёзы. У меня отобрали всё. Имя, прежнюю жизнь, свободу. Моя камера была в дальней части комплекса. Я видела сквозь поляризованное стекло других детей, звала их, но меня не слышали. Встретится с ними я могла только на арене. Меня накачивали наркотиками, стимуляторами и прочей дрянью. И тогда мне было не до разговоров — хотелось убивать, разрывать всех в клочья… Джек говорила, а я поймала себя на том, что снова провожу так не рекомендуемые параллели, невольно сравнивая биотику с магией. Ребёнок, проявивший способности, уже не принадлежал себе, лишался семьи, его отвозили в один из Кругов и тяжёлые двери закрывались за его спиной, надолго отрезая от внешнего мира. Тайны магов надёжно хранили храмовники, но слухи просачивались и нередко довольно нелицеприятные, и вряд ли они возникали на пустом месте. А уж если вспомнить о том, что у кунари маги вообще находились на положении зверей… — Ты права, — прервала мои воспоминания Джек. — Я просто хочу знать, что в этом месте никто и никогда не будет издеваться над детьми. Давай просто уничтожим его. *** — Призрака вряд ли обрадует тот факт, что ты уничтожила собственность организации, — сказал Гаррус, дождавшись пока за довольно улыбающейся Джек закроется дверь. — Это меня совершенно не беспокоит, — сказала Камилла, присаживаясь на ящик. — Тебе не кажется, что ты недооцениваешь нашего… — он на мгновение запнулся, подбирая слова, — партнёра? — Если для него действительно важно уничтожить базу Коллекционеров, то на такую мелочь, как разрушенное пустое здание, Призрак не обратит внимания. А если нет, — девушка замолчала, но почти сразу продолжила. — Впрочем, думаю, что он поймёт, что это было необходимо. — Что ж, если ты так считаешь, не стану спорить. Но всё же, в качестве врага «Цербер» будет для нас опасен. — С такой репутацией он и в союзниках не особо приятен, — проворчала Камилла. — И я поговорю с Призраком о том, что происходило в этих стенах, — сказала она, поднимаясь. — Хочу услышать, как он пояснит благородство и правильность подобных экспериментов. — Когда мы искали Сарена, пришлось изрядно помотаться по большей части аттического траверса и именно там коммандер впервые столкнулась с «Цербером». Было несколько лабораторий и комплексов, в которых ставились не менее жестокие эксперименты. — Ты бы определился насчёт того, что нам делать — то ли не злить могущественного Призрака, то ли послать к демонам, — насмешливо бросила Камилла, подходя к нему. — Это просто моё мнение. — Которое я, в отличие от Шепард, учитываю. Особенно в свете моей некомпетентности в вашем мире. — Ты довольно быстро осваиваешься, — усмехнулся турианец. — Не так быстро, как хотелось бы. — Поверь мне, несколько месяцев назад никто из нас даже не смел надеяться на подобный результат. — Особенно Миранда, — рассмеялась Камилла. — Кстати о ней. Она закончила решать свои проблемы? — Ты так за ней соскучился? — Просто проявляю вежливое любопытство. Духи, Камилла, я поверить не могу в то, что вы с ней смогли поладить. — В подобном у меня есть опыт, — со вздохом произнесла девушка. — Что довольно непривычно, учитывая твой возраст… — Вот только не начинай, — раздражённо перебила турианца Камилла. — В вашем мире есть возможность отсрочить взросление, в моём — нет. И хватит об этом. Лучше скажи, не пора ли поговорить? — О чём? — Тогда, на Цитадели, после встречи с Сидонисом, ты сказал, что не готов к разговору… — она замолчала и вопросительно посмотрела на него. — Я ещё не полностью обдумал произошедшее, — проворчал Гаррус. — Но Сидонис мёртв. Что ты теперь чувствуешь? — Представь себе, ничего, — сухо сказал турианец. — Никаких эмоций. — Так и должно было произойти. Ничего, кроме пустоты. — Ты знала, что так будет, когда сказала, что стоит оставить его на растерзание собственной совести? — Предполагала, — сказала она, опираясь на консоль и преувеличенно внимательно изучая взглядом стенку. — Меня совершенно не порадовала смерть моего врага. Более того, я только потом осознала, что, убив его, совершила большую ошибку. Мои слова против его слов. Если бы был суд, то тогда можно было доказать его преступление. Но Хоу был мёртв, а его сторонники не преминули обставить дело так, словно он был жертвой. Кого-то они убедили. Кто-то верил мне. Как сам понимаешь, ситуация вышла не лучшая. — На Омеге нет судов, а на Цитадели за преступления, совершённые вне юрисдикции Совета, никто не станет наказывать. — Потому ты и сделал то, что считал правильным. Прими это как должное и оставь это прошлому. Гаррус понимал, что она права, снова подумав о том, что для своего возраста Камилла довольно рассудительна. — Ты жалела о том, что поторопилась? — Жалела? — переспросила девушка и, отрицательно покачав головой, продолжила, — нет, скорее мне было досадно, не более того. Предатель получил то, что заслужил. — Тебя тоже предали? — удивлённо спросил турианец. — Не меня, — со вздохом ответила она, — вернее, не только меня — моего отца, мою семью. — И что произошло? — не удержался Гаррус, но почти сразу смущённо добавил, — если эта тема тебе неприятна, то я пойму, если ты не ответишь. — Приятного в этом мало, — не стала спорить Камилла, — но это было и осталось в прошлом. Которое нам, увы, не дано изменить, но и полностью забывать о случившимся не стоит. Как минимум для того чтобы не повторить совершённых ошибок. Эрл Рендон Хоу был давним другом моего отца. Король собирал армию на юге, готовясь сразится с появившимися там порождениями Тьмы. Хоу приехал в наш замок с небольшим отрядом своих людей. Рассказал о том, что его армия задерживается на марше. Отец поверил ему. Поскольку наши люди были готовы выступить, их повёл мой старший брат. Той же ночью солдаты Хоу напали на замок… *** — Не такие уж и благородные, эти ваши Серые стражи, — пренебрежительно заметил Гаррус. — Учитывая сложившиеся обстоятельства, вряд ли стоит винить Дункана в том, что он воспользовался Правом призыва, — возразила я. — У меня было время обдумать произошедшее и понять, что я бы ничего не смогла изменить, оставшись в замке. Разве что героически погибнуть. Тогда мной владели эмоции, а не разум. — Всё равно, нельзя лишать возможности выбирать. Особенно учитывая ваш специфический ритуал. — Эта часть остаётся неизвестной для большинства. — Естественно, — проворчал турианец. — Я даже не сомневался в этом, поскольку подобное знание явно бы поубавило количество желающих вступить в ваш орден. — А ничего, что мы сейчас подписались выполнить задачу с заведомо низкими шансами на выживание? — возмутилась я. — Но ты же сама видела, что произошло на Горизонте. И таких колоний — десятки. Тысячи жертв. И их будет куда больше, если мы не остановим Коллекционеров. — Так же и с Мором, — проворчала я. — Если его не остановить, то он попросту расползётся, поглощая всё на своём пути. Любой может убить Архидемона, но его сущность не погибнет, она просто переместится в ближайшее порождение тьмы и через некоторое время всё начнётся заново. Потому и нужны Стражи. Ритуал меняет нас, добавляя в кровь частицу скверны. Мы те, кто может окончательно уничтожить Архидемона, нанеся решающий удар и приняв его сущность. — Не особо приятный вариант жить с таким опасным соседом, — шутливо произнёс Гаррус. — А никто и не живёт, — зло произнесла я, — убивший Архидемона — умирает вместе с ним. — Прости, — турианец покаянно опустил голову. — Незачем просить прощения, — со вздохом произнесла я. — Ты не мог этого знать, да и мы с Алистером тоже не знали, пока нас не просветил присланный на разведку орлейский страж Риордан. — Он убил Архидемона? — Во время их схватки, Риордан сумел повредить крыло дракона, лишив его мобильности, но сам погиб. Добивать Архидемона пришлось мне. — Но почему? — ошеломлённо воскликнул Гаррус. — Почему я выжила? Будем считать, что мне повезло, — раздражённо произнесла я, отнюдь не желая рассказывать о тёмном ритуале Морриган, который, надо признать, спас меня, но всё же именно из-за него мои отношения с Алистером дали первую трещину. — Вообще-то я хотел спросить почему ты, — в голосе турианца проскользнули злые нотки, — ведь, если я правильно понял, то ты не была единственным Стражем. — Нас было трое. Но Алистер остался возле городских стен. Нельзя было рисковать будущим королём, последним в династии. — Не понимаю я подобного, — сердито произнёс турианец. — Ни в случае с Шепард, которую любящий Кайден без зазрения совести оставил на погибающем корабле, ни в твоём… — Во-первых, — перебила я его. — Никто не предполагал, что Риордан погибнет. А, во-вторых, была довольно высокая вероятность того, что я смогу выжить. И, как видишь, она сработала. — А если бы нет? — язвительно поинтересовался Гаррус. — Тогда бы и говорить было не о чем. И не с кем, — проворчала я, направляясь к дверям. — И, вообще, это бессмысленный разговор о том, что нельзя изменить. Это уже было. — В этом ты права, — согласился со мной Гаррус. — На Прагии мы всё закончили, куда отправимся теперь? — На Бекенштейн, — ответила я. — Нужно всё же разобраться с проблемой Касуми. — Надеюсь ты не станешь следовать её плану? — настороженно спросил турианец. — Нет, но у меня появились кое-какие идеи, и я очень рассчитываю на то, что они окажутся действенными.