Симфония тысячелетий

      Они пошли горами. Церковники, пять минут назад плюющиеся ненавистью, как змеи, послушали ее, и Кассандра лишь хмыкнула в сторону. Закрывать разрывы с каждым разом выходило все легче, будто Нивес с меткой все больше понимали друг друга. Вышло спасти нескольких солдат, затем подошли к воронке. Обгоревшие тела погибших застыли, будто в молитве. Нивес ступала между ними осторожно, словно могла потревожить их вечный покой.       — Это красный лириум. Не подходите к нему! — воскликнул Варрик через секунду после того, как Нивес сама шарахнулась от красных кристаллов, тянущих к ней хищные окровавленные лапы.       Кристаллы пели, и пение их проникало до самых костей, но шепчущие голоса не приносили ни боли, ни страха. Они гладили кожу легкими как воздух бархатистыми ладонями, такими же нежными, как шкура галлы. Голоса не походили ни на один звук на свете. Будто шепот из небесных далей. От песни подрагивал воздух, она проникала внутрь почти физически, мягко раздвигая ребра, и покалывала сердце.       П р о р а с т а л а.       Она ринулась к воронке, мысленно шепча «уходи, уходи, не слышу тебя», совсем как с демонами в детстве, и тут же услышала крик. Схватилась за посох.        «Она просит о помощи».       — Это же голос Верховной Жрицы!       «Что?»       Возглас Кассандры заставил ее остановиться, но слишком поздно. Нивес шагнула в воронку, оставленную взрывом, и следующий шаг сделала уже в Храме Священного Праха. Ее поманили чужие голоса, и она пошла на них, словно глупая птица — прямо в силки.       Один голос.       Двери захлопнулись позади, а перед Нивес выросла гигантская расплывающаяся фигура.       — Беги! Спасайся!       «Слишком поздно, прости меня, кто бы ты ни была, я не смогу уйти, а ты не сможешь выжить».       Тогда и сейчас Нивес поняла это сразу, но глупый вопрос «что здесь происходит?» все равно вылетел изо рта. Собственное растерянное побелевшее лицо она видела со стороны.       «Это воспоминания», — она словно вынырнула из мутной воды. — «И там, и здесь, будто второй слой».       Нивес совсем забыла о ритуале. А теперь ее будто окружили несколько кривых зеркал, переместив сразу в три места: в лесную лачугу, в воронку с поющим лириумом и в Храм, где умирала Верховная Жрица. Но что это такое — сгорбленное, худое существо, похожее на демона? Разве что галлюцинация, не может же оно…       — У нас непрошенная гостья, — его голос будто сжал ломающим ребра заклинанием.       — Нет, — Нивес попыталась зажмуриться, но не смогла и продолжила смотреть на огромную тень с горящими красными глазами. — Ты — демон, ты — кошмар, тебя нет!       Такой знакомый голос. Она слышала его раньше и не единожды. Он звучал по-другому, но это презрение, эта пропитавшая каждое слово ненависть — она знала их. Она смотрела на существо — не могла перестать смотреть и не узнавала. Она даже не могла как следует разглядеть его, но откуда тогда это чувство, словно она уже видела его? Видела ближе и отчетливее, чем сейчас?       — Убейте эльфийку. Немедленно!       Нивес из прошлого захотела убежать, а Нивес из настоящего смотрела на ее жалкие попытки и растерянность, словно на трепыхания обескрыленной мухи. Он хотел убить ее. Давно, еще когда они только оказались в лесу. Она постоянно читала это желание в его глазах. Корифей мог быть убить ее прямо сейчас, пока она сидит погруженная в прошлое заклинанием — совершенно беззащитная, полностью в его власти и разумом и телом.       Из-под власти ритуала она вышла сама.       — Это сделал ты, — она поднялась на ноги, — из-за тебя они все погибли. Ты хотел меня убить! Я…       Она хотела сказать, что доверяла ему, но слова застряли в глотке, провалились внутрь, и их съела желудочная кислота. Что за глупость — говорить так? Это совсем не подходит ей: доверять всем подряд, каждому, кто заговорит с ней добрым словом и предложит помощь. Она никогда такой не была. Теперь Нивес вспомнила. Правильно было бы уйти из покосившегося деревянного дома. Идти, не останавливаясь, не обращая внимания на голоса и ноющую пустоту в сердце. Никогда не вернуться: ни к нему, ни к прежней себе. Начать новую жизнь. Но она осталась. В который раз не ушла.       — Ты всегда знала, что я это сделал. Твои воспоминания всегда были с тобой. Мы оба пытались убить друг друга, но в какой-то момент ты доверяла мне так же, как самой себе. Потому ты не уходишь.       — Почему? — она требовала ответа, имела право. — Зачем это все? Какая цель может потребовать такого?       — Наивысшая.       Ему не было жаль. Многие погибнут, зато все остальные будут жить в лучшем мире и со временем их станет неисчислимо больше. Откуда эти мысли? Они не ее, но расположились в разуме вольготно, будто родные.       — Мне кажется, что я понимаю, — и ей показалось, что она перестала дышать.       Она ожидала, что Корифей скажет, что она не понимает ничего. Он всегда смотрел на нее как на надоедливое насекомое. Она верила, что он только и ждет, когда их вынужденная жизнь вместе прекратится.       — Ты стала единственной, кто понял, — сказал он. — Не благодаря твоему уму или тому, кто ты есть, хотя и это сыграло роль. Я часто раздумывал, изменил бы изменившие нас обстоятельства, появись возможность. Нет. Несмотря ни на все, что произошло. Мы оба в конечном итоге пошли к одной цели и проиграли. Так может, мы должны пойти к ней вместе?       Нивес отчего-то казалось, что та она, которая ничего не забыла, ответила бы «да». Присоединилась к нему, человеку, который безжалостно убивал других и хотел убить ее. Потому что если она понимала его, то никто во всем мире не поймет их. Никогда. В своих воспоминаниях она была обычной эльфийкой. Сейчас же она поражена скверной, точно так же, как и Корифей. Но разве они походят на тех порождений тьмы, которых она встречала, и чьи морды видела в кошмарах? Нет, они совершенно другие. Только они.       «Почему ты хочешь быть с ним? — задавала она вопрос самой себе и не получала ответа. — Он же чудовище, он готов был уничтожить мир ради достижения цели!       Неужели ты могла тоже пойти к ней?»