Твоими глазами

      Гермионе казалось, что она лежала на песчаном берегу океана. То и дело её накрывали то холодные, то тёплые волны. Вода попадала в глаза и рот, заливала уши, а на языке ощущался солёный морской привкус.       Или это слёзы?       Накатывало осознание, что она не на курорте. А тут, в гриффиндорской спальне девочек. Лежала на кровати, не в силах сфокусировать взгляд на тёмном потолке.       А накрывали не морские волны, а истерика.       Хотелось уснуть, закрыть наконец глаза и забыться в тёплых, беззаботных снах.       Но не получалось.       Вдруг входная дверь скрипнула и кто-то молча подошёл ближе, опуская на плечи Грейнджер тёплые ладони.       — Гермиона, — тихий женский шёпот послышался откуда-то сверху.       Джинни? Видимо, её отправил сюда Гарри.       Грейнджер почувствовала, как проминается кровать под весом девушки.       — Гарри всё мне рассказал.       Собравшись с силами, Гермиона медленно встала. Её подруге было видно, как опухли от слёз глаза. Капилляры в белках покраснели, нос немного опух.       — Джинни, — её голос был хриплым, дрожал. — Отведи меня в больничное крыло. Мне нужно зелье сна без сновидений.       Рыжая кивнула, потирая плечи подруги своими ладонями.       — Давай я сама схожу.       Та в ответ отрицательно качнула головой.       — Нет, мне нужно пройтись. Сейчас всё равно идут занятия, никто меня не увидит.       Уизли не нравилось это героическое намерение, но она снова кивнула и шустро поднялась на ноги.       — Ладно, как скажешь.       Перед гриффиндорками открылись двухстворчатые двери, в нос сразу ворвался запах зелий и спирта. Джинни поморщилась, но продолжила уверенно вести Грейнджер к одной из кушеток.       Где-то рядом, на зашторенной кровати, было слышно два голоса. Один Гермиона узнала мгновенно, отчего сердце пропустило удар.       — Не поверю, молодой человек, что вы вот так упали с лестницы.       Голос мадам Помфри был пропитан осуждением и недоверием.       — Так и было. Упал с лестницы.       Интонация парня была уставшая, словно он повторял эти слова уже не в первый раз.       — Конечно, мистер Малфой. Видели, что летели через весь пролёт, и даже руки не подставили при падении. Или, может быть, вы покажете мне стёртую кожу на ладонях?       В ответ лишь молчание, а парой секунд спустя женщина с раздражением произнесла:       — Подождите пару минут, принесу палочку и займусь вашим лицом.       Шторки порывисто распахнулись, открывая вид на сидящего за ними парня. Вид у него был тот ещё. Мантия снята и висит на спинке кровати, белая рубашка в каплях крови, на голове полнейший беспорядок. Но самым ужасным на вид стало его лицо — вся правая скула в кровоподтёках, кожа потемнела и уже начала превращаться в огромный синяк.       Малфой поднял свои льдистые глаза и уткнулся ими прямо в карие — опухшие, едва высохшие от слёз. Что-то внутри перевернулось, ноги прошиб импульс: вскочить и оказаться ближе к ней. Но Драко быстро взял себя в руки.       Гермиона почувствовала, как пальцы задрожали с новой силой, а в груди засвербило.       Джинни, стоящая рядом, громко охнула, отчего мадам Помфри спешно закрыла шторку и обратила на девушек осуждающий взгляд.       — Чем могу помочь, леди?       Уизли отошла от шока первой.       — Гермионе нужно зелье сна без сновидений. У неё, кажется, истерика.       Она отвечала нарочито громко, особенно выделяя последнее слово, вкладывая в него некий подтекст и всю свою злость на парня за ширмой.       Женщина быстро оглядела Гермиону и кивнула. Через пару минут она вернулась с палочкой и зельем в руках.       — Мисс Грейнджер, может, останетесь здесь? Вас никто не побеспо…       Девушка среагировала мгновенно, резко подскочив на кушетке.       — Нет!       Гермиона почувствовала себя полнейшей истеричкой, поэтому спустя мгновение добавила гораздо спокойнее:       — Спасибо, мадам Помфри. Всё в порядке.       Возвращались они в гриффиндорскую гостиную, когда занятия уже были окончены. Вокруг мельтешили знакомые лица, от которых Гермиона старательно прятала покрасневшие глаза, прикрывая их пышными волосами. Когда они оказались в гостиной, на диване их уже ждал Гарри.       Вид у него был обеспокоенный и даже какой-то виноватый. Уизли с интересом разглядывала своего возлюбленного, пока вместе с подругой располагалась рядышком.       — Гермиона, ты как?       Девушка выдавила из себя улыбку и похлопала друга по плечу.       — Уже лучше. Благодаря вам.       Она обратила благодарный взгляд на Джинни и пальцами принялась теребить край юбки.       Гермиона не имеет представления, что ещё сказать. Как объяснить Гарри всё происходящее максимально мягко. Ведь сложно подготовить кого-нибудь к тому, что твой соулмейт Драко Малфой.       — Гарри… Я должна тебе сказать…       Парень вздохнул, опуская локти на колени. Длинные ладони напряжённо вздрогнули, одна из них нервно потёрла шею.       — Я всё знаю.       Гермиона задержала дыхание. На неё подобно граду обрушилось облегчение вперемешку со страхом. Она подняла расширившиеся глаза на Джинни, но та молча помотала головой.       — Мне сказал Малфой.       Джинни выразительно дёрнула бровями.       — Малфой?       Поттер кивнул, продолжая растирать шею, и Гермиона случайно обратила внимание на его костяшки. Они были разбиты на обеих руках, где-то не до конца была смыта кровь. Своя или чужая?       Она схватила друга за руку и, не сдержавшись, охнула:       — Гарри! Что произошло?       И тут картинка сложилась. Избитый Малфой в больничном крыле. Гарри, присутствующий на зельях. Его разбитые руки. То, как спешно он убежал из башни Гриффиндора, едва доведя подругу до гостиной.       Взгляд юноши снова стал виноватым.       — Вы что, подрались? — возмутилась Джинни.       Он грустно усмехнулся в ответ.       — Это сложно назвать дракой.       — Гарри! Мерлин! Зачем?       Гермиона хватала ртом воздух, вспоминая лицо блондина, покрытое синяками и кровью.       Взгляд друга становился суровее с каждой секундой, он повернулся к девушкам всем корпусом, нервно поправив очки на носу.       — Посмотри, до чего он тебя довёл, — он указал на подругу рукой. — Мне плевать, что он твоя родственная душа. Никому не позволено обижать моих близких.       Джинни втайне торжествовала, буквально разрывалась от гордости за своего мужчину, но стойко держала на лице маску ужаса и удивления.       Гермиона никогда не была сторонником применения силы, но слова, сказанные Гарри, приятно согрели ей сердце.       — Мне отрадно это слышать, правда, — голос её смягчился. — Но не надо решать всё силой. Я это не одобряю Гарри, но спасибо.       — Этот придурок не понимает иначе, — темноволосый мягко улыбнулся.

***

      На следующий день Гермиона с опаской вышла из спальни, чтобы спуститься на завтрак. Она предвкушала эти скользкие взгляды, уже чувствовала, как под ними опускаются плечи и портится настроение. Но, к её удивлению, всё было не так уж и ужасно. Ученики вокруг, конечно, бросали на гриффиндорку заинтересованные взгляды, но не намного чаще, чем обычно.       Выходит, никто не увидел? Слава Мерлину!       Настроение тут же скакнуло немного вверх. Несколько гриффиндорок, с которыми она часто общалась, интересовались всё ли в порядке, а отлично выспавшаяся Гермиона охотно отвечала улыбкой.       Ни одного вопроса о глазах. Фух. Ни слова вокруг о Малфое. Но долго ли получится скрывать?       Грейнджер села за стол рядом с друзьями и потянула на себя стакан с тыквенным соком. Желудок буквально сжимался от голода, ведь она не ела со вчерашнего утра. Глаза шустро скользили по столу, набитому разнообразной едой. Она без зазрения совести наложила себе полную тарелку и принялась есть.       Утолив первый голод, Гермиона взглянула на своих сокурсников. Вот Невилл обсуждал с Симусом выведение нового растения, способного оказать невероятную помощь в лечении острых психических заболеваний. Вот Гарри и Джинни мило и тихо ворковали, погрузившись в собственный мир. Рон активно работал ложкой, пока к его плечу прижималась вечно хихикающая Лаванда Браун.       Гермиона невольно начала размышлять о том, насколько подходящие друг другу пары расположились прямо перед ней. Насколько грамотно они взаимодействовали друг с другом, как легко общались. Как естественно смотрелись их прикосновения и как великолепно они выглядели со стороны. Это невозможно описать как-то конкретнее, ты просто понимаешь, что выглядит это правильно.       И тут же всю эту идиллию разбила мысль об одном человеке. И речи быть не могло о том, чтобы почувствовать теплоту от его взгляда. Чтобы ощутить приятное чувство в груди от его голоса, от сильных рук, обнимающих за талию. Он казался таким холодным и отстранённым. Взгляд Гермионы непроизвольно скользнул к столу Слизерина, глаза нашли Малфоя почти моментально. Он сидел лицом к гриффиндорскому столу, практически на том же уровне, что и она.       В руках у него был гранёный стакан с соком, который Малфой едва ли одаривал своим вниманием. Тонкие белые пальцы лениво сжимали сосуд, пока на одном из них поблёскивало фамильное кольцо. Льдистые глаза медленно сканировали Большой зал. Он словно искал кого-то.       Гермиона уже собралась отвернуться, как вдруг встретилась с ним взглядом.       Как дышать? Напомните мне, как нужно дышать?       Его расслабленное, спокойное лицо в миг потеряло все краски. Он видел эти карие глаза и разбивался о них, словно о скалы. Проклятые янтарные скалы, чёртовы омуты цвета тепла и искренности.       По груди распространялось знакомое щекочущее чувство. Опять эти мелкие насекомые в неистовом канкане топтали его лёгкие. Опять эти волны вибрации от её взгляда.       А потом это произошло снова.       Он видел, как карие глаза расширились, а губы чуть приоткрылись. И мурашки. Мурашки от того, как вспыхнули коричневые радужки, сменяясь ледяным бризом.       Похороните меня прямо здесь. Умоляю.       А Гермиона вновь пропустила вздох, потому что не могла оторвать взгляда от слизеринца. Не могла и не хотела, если честно.       И тут снова взрыв. Искры. Безумие в девичьих глазах.       Потому что напротив неё сидел всё тот же невыносимый, холодный блондин, только теперь уже с тёплыми карими глазами.       Не хватало слов всего мира, чтобы описать чувство, наполняющее двух людей в этом зале. Их не волновало расстояние в несколько метров, не имело значения то, что вокруг шумели студенты. Только он и она.       Есть ли что-то лучше этого? Я впервые в жизни могу уверенно ответить — лучше просто не бывает.       Время словно остановилось. Лёд и пламя схлестнулись в диком обжигающем танце, оставляя после себя тайфун, сносящий всё на своём пути.       — Миона, — голос Рона показался ей чем-то чужеродным. Хрупкий и тёплый мир тихо треснул, когда она повернулась на голос друга. — Гермиона?       Тщетные попытки что-то сказать обернулись невнятным мычанием. Рыжий парень непонимающе хлопал глазами.       — Я спрашивал, сделала ли ты задание по трансфигурации? У нас с Гарри во втором задании получились разные ответы. Можно у тебя посмотреть?       Грейнджер понимала, что таким образом они выпрашивают у неё списать. Ничего они не делали и даже не собирались начинать. Но в данный момент ей было как-то плевать. Потому что по груди всё ещё скакали мелкие вибрации от взгляда Драко.       Она лишь спешно кивнула, чтобы сразу же повернуться туда, куда так настойчиво просилась половинка её души.       Поворот головы в сторону стола зелёных. И пустота. Там никого нет.       Он ушёл.       Чему ты удивляешься, Гермиона?       На плечи холодным платком опустилось противное склизкое чувство. Разочарование, следом — раздражение.       Захотелось поскорее доесть и пойти на занятия. Надо было себя отвлечь.       Но вдруг кто-то усиленно потряс её за руку. Это Джинни. Смотрела Гермионе куда-то за спину с широченными глазами.       Девушка чуть вздрогнула и наконец повернулась. В этот же момент Малфой сделал последние шаги к столу Гриффиндора. Руки он по привычке прятал в карманах, от быстрой ходьбы несколько платиновых прядок упали на лоб. Он чуть вскинул голову, отбрасывая волосы с лица.       Казалось, весь львиный стол развернулся в его сторону. Голоса притихли, как и звуки трапезы.       А Гермиона просто заворожённо наблюдала, не в силах отвести взгляд.       — На пару слов, Грейнджер.