Твоими глазами

      — Ты знала, что эта деревня основана в средние века Энгистом из Вудкрофта? — Майкл заинтересованно вглядывался в небольшие старые дома вокруг, — Поразительно, правда? Это место...       Когтевранец продолжал делиться знаниями, осыпая девушку фактами и терминами, которые она уже давным-давно и так знала. Только не было желания вникать в суть речей Майкла, потому проще было просто кивать.       Перед глазами все ещё стояла картина, где стройная, стильная и, объективно, красивая слизеринка чувственно оглаживала пикантные места Драко Малфоя.       Те, которых и сама Гермиона совсем недавно касалась. Какой она чувствовала себя особенной, доставляя ему удовольствие, когда слышала его откровенные стоны и ощущала, как трепещет всё внутри, словно птичка пойманная в клетку.       Дура! Какая же дура. Разоделась как все эти глупые девчонки, рассчитывающие только на свою симпатичную внешность. И ради чего? Чтобы что? Заставить Малфоя ревновать? Показать ему, какой я могу быть привлекательной? Что я не хуже этих девиц вокруг него?       А теперь она чувствовала себя так, словно упала с Астрономической башни. Примерно тысячу, а, может быть, и миллион раз.       Гермиона и не заметила, как они дошли до «Сладкого королевства». Лишь ощутила, что рука Майкла в галантном жесте коснулась её спины, мягко, но уверенно направляя вглубь заведения.       Стоило сделать шаг внутрь, как их окутал дурманящий аромат карамельных конфет, сотни разнообразных пирожных и выпечки. Внутри, как обычно, негде было и яблоку упасть, а в глазах рябило от несчетного количества разноцветных яств. Старики, молодежь и дети толпились возле сияющих витрин, теряясь в многообразии сладостей. Грейнджер с малой долей смущения заметила знакомые лица вокруг, разглядывающие её и когтевранца с неприкрытым интересом. Парень же, будто так было всегда, держался до интимности близко. Настолько, что волосы девушки задевали его шею, а сама Гермиона отчётливо ощущала сбоку тепло его тела.       Она старалась держать дистанцию, незаметно отступая в сторону, но Майкл словно был магнитом — двигался синхронно с ней, как если бы умел читать мысли.       О’Рейли, с видом заправского злодея, хватал с полок все сладости, на которые падал взгляд Грейнджер и мило отшучивался на каждое её возмущение. Не позволил гриффиндорке заплатить и сам нёс этот огромный крафтовый пакет, наполненный доверху конфетами и мармеладом, с улыбкой сообщая, что всё это только для неё одной.       На какие-то пару мгновений она действительно отвлеклась от грустных дум. Девушка не прекращала восхищаться тем, насколько прекрасно воспитан и чертовски обаятелен Майкл. Как легко он заставляет её смеяться, как умеет обезоруживающе улыбаться, не оставляя шанса не ответить тем же.       Но были моменты, когда Грейнджер казалось, что кто-то пристально наблюдает за ними. Буквально сверлит её лопатки взглядом и пытается пригвоздить к месту. Но сколько бы она не поворачивалась, сколько бы не пыталась подтвердить свои жалкие догадки — рядом не было никого подозрительного. В такие моменты Гермиона спешно прятала взгляд и старалась не обращать внимание на взгляд Майкла, прожигающий её скулу.       Под её звонкий смех, напомнивший юноше перезвон колокольчиков, они наконец вышли из лавки. Вокруг слонялись студенты, то парочками, то целыми компаниями, обрушивая на узкие улочки взрывы смеха и залпы громкой болтовни.       Это был замечательный день для прогулок. Погода определённо радовала, с избытком дарила солнечные лучи и ласкала мягкими порывами тёплого ветра, что было необычайно редко для осени в Шотландии.       Когда гриффиндорка и когтевранец проходили мимо очередного маленького кафе с неприметными занавесками в ромбик, Гермиона с удивлением заметила за одним из столиков двух студентов: девушка в мантии Слизерина и парень с шарфом цветов Гриффиндора.       Гестия и Симус.       Грейнджер замерла прямо посреди улицы, не думая о том, как будет выглядеть со стороны.       Чистокровная аристократка и простодушный полукровка, вопреки всему сидели за одним столом. Грейнджер не заметила в их глазах неприязни или озлобленности — то единственное, что обычно объединяло два извечно враждующих факультета.       Гермиона с изумлением, по-детски раскрыв рот и часто хлопая длинными ресницами, рассматривала находящихся за стёклами парня и девушку.       Вот их взгляды встретились: его серо-зелёный и её серо-голубой. Гриффиндорка видела, как медленно оттаивали ледяные тонкие черты Гестии, как её привычно пустой взгляд вдруг приобретал живые краски. Казалось, можно было увидеть, как разбивается образ флегматичной заторможенной снобки, а на смену ей приходит простая счастливая девушка. Которая очаровательно краснела под взглядом своей «родственной души», а уголки её тонких губ тянулись вверх. Виновник этой улыбки робко тянул через стол угловатую ладонь, чтобы коснуться её руки. И как же правильно это всё выглядело.       И как же, чёрт побери, Гермиона завидовала.       Как же горько было осознавать, что два абсолютно противоположных человека смогли найти в себе силы переступить через принципы, гордость и страхи, а она и Драко — нет.       Признавать это больно и неприятно. Так же, как осознавать, что лучший друг, в которого ты была влюблена не один год — не твоя судьба. Так же, как понимать, что вероятно осталось всего несколько лет на все те страницы старого ежедневника, в котором ровным почерком записаны планы на будущие пятьдесят лет.       Которых у неё уже не было.       Гермиону отвлекло мягкое прикосновение к ладони. Она вскинула взгляд на О’Рейли, смотрящего на неё с... пониманием?       Он как-то грустно усмехнулся и перевёл васильковые глаза туда, куда мгновение назад смотрела гриффиндорка. Гермиона видела в них отражение собственных чувств: грусть и зависть.       Ей хотелось сказать что-то ободряющее, но на ум пришло только что-то вроде:       Эй, не переживай, Майкл. По крайней мере твой соулмейт не Драко Малфой.       Грейнджер помнила из книг, что существовал шанс и вовсе не найти свою «родственную душу». Есть волшебники, которые прожили целую долгую жизнь без «симптомов». У таких людей не было магической связи с другим человеком. Когда-то девушке казалось всё это грустным, но сейчас она понимала, что это своего рода везение. Таким волшебникам не грозило безумие или мучительная долгая смерть. И они могли сделать выбор самостоятельно.       К тому же, магические последствия наступали не сразу. Существовала большая вероятность не встретить свою «половинку души» сразу после семнадцатилетия. Отрицательный эффект наступал, когда оба волшебника отказывались принять волю судьбы.       В обоих случаях Майклу было рано переживать. Разве что он точно знал кто его вторая половинка, но по каким-либо причинам не мог быть с ней.       Расслабься. Тебе не грозит сойти с ума через несколько лет.       — Да, — парень задумчиво кивнул собственным мыслям, — Скажу тебе по секрету, Гермиона, эти двое, — он вскинул подбородок в сторону Гестии и Симуса, — Давали мне это сладкое, но ошибочно ложное чувство спокойствия. Глядя на них, я эгоистично думал о том, что не безнадёжен. Мне нравилось думать, что им хуже, чем мне.       Грейнджер задумчиво нахмурилась, стараясь отыскать в лице Майкла ответы на свои вопросы, которых значительно прибавилось после его слов.       — Почему ты считаешь себя обречённым, Майкл? — девушка сделала шаг ближе, чтобы завладеть его вниманием, — Тебе ведь только семнадцать и совсем не важно, что за эти пару месяцев ты не нашёл её. Ты должен понимать, что...       Договорить Гермиона не успела, потому что на неё излишне стремительно обрушился взгляд когтевранца. Сама не поняв почему, девушка задрожала.       В красивых синих глазах плескалось что-то подозрительно похожее на безумие, на отчаяние, на иррациональный страх.       На девичьи плечи легли его большие ладони, чтобы завороженно склониться ниже и внимательно вглядеться в янтарные радужки.       — Ты уже видела этот цвет... да, Гермиона? — его голос был таким тихим, что окончание некоторых слов терялось в его дыхании, — Скажи... скажи, какого они цвета?       Язык казался неподъёмным. Тело не хотело слушаться. В движении были только карие глаза, в испуге скользящие по лицу О’Рейли. Выдержки хватало только на то, чтобы что-то невнятно бормотать.       — Я... Майкл... Что ты...       Мерлинова борода! Что вообще происходит?       Где-то позади послышался гогот весёлой компании, а пару секунд спустя к ним подошла пара гриффиндорцев.       — Гермиона, всё в порядке?       Голос Рона, наконец, вывел девушку из ступора, а плечи освободились от плена сильных мужских пальцев. Она с толикой тревоги бросила взгляд на Майкла, который поменялся в лице буквально за секунду — теперь он выглядел вопиюще спокойно, разве что тёмные брови были чуть нахмурены. Если не приглядываться, можно было подумать, что парень смущён.       Грейнджер всерьёз задумалась над собственным моральным здоровьем.       Могут ли эти эмоциональные качели с Малфоем уже оказывать влияние на меня?       Ей сложно было поверить, что этот добродушный, исключительно галантный и такой приятный молодой человек мог оказаться какой-то сомнительной личностью. Вероятно, этот его взгляд и неожиданный испуг — это всё результат пошатнувшегося разума. Приукрашенная фантазия.       Всё. Начинается. О, милостивый Годрик.       Девушка пообещала самой себе обратиться к мадам Помфри за успокоительными.       У волшебников вообще бывают антидепрессанты? Транквилизаторы? Антиконвульсанты?       Она поняла, что никогда прежде не думала об этом. Казалось смешным свихнуться на ровном месте, после того как она перенесла смертельный взгляд Василиска или вмазала Малфою на третьем курсе.       Рядом хихикала Лаванда, крепко прижатая к Уизли. Девушка опытным взглядом окинула Грейнджер и О’Рейли.       — Кажется, мы помешали, Бон-Бон!       Стремительно краснея, Гермиона шагнула в сторону от Майкла, нацепив на лицо дежурную улыбку.       — Нет, нет. Всё в порядке.       Уизли недоверчиво мазнул взглядом сначала по Гермионе, потом по Майклу. Он абсолютно точно не был против, чтобы подруга наконец нашла свою любовь. Иногда Рональд, сговорившись с Джинни, устраивал подобие тройных свиданий, с целью найти для Грейнджер парня, девушка всегда была против таких знакомств, и, в конце концов, начинала злиться и выпускать на друзей пар. С идеей было покончено.       Поэтому он с неким удивлением и интересом отнёсся к тому, что вокруг Гермионы вьётся новый парень. К тому же, она явно это поощряла, но вот что этот парень из себя представлял — Уизли сказать не мог.       — Точно? — под влиянием настроения «мою сестру клеит какой-то чмырь» его голос приобрёл недовольные нотки, — Вы очень стремительно ушли.       Рыжий выжидающе уставился на когтевранца, а неугомонная Лаванда вжалась ещё сильнее в рослое юношеское тело, одним своим видом указывая, кому принадлежит этот мужчина.       Мерлина ради, Браун. Даже смешно.       — Гермионе отчаянно захотелось вишни в шоколаде и не в моей власти было ей отказать, — пришёл на выручку Майкл, одаривая ребят улыбкой, — Ну, знаешь. Все эти женские капризы.       Уизли фыркнул.       Женские. Капризы. У Гермионы. Ха, как же! Надо будет поговорить с Гарри об этом когтевранце.       — Бон-Бон! — заверещала его девушка, хватая гриффиндорца за руку и потянув за собой, — Мы не успеем попасть в новый магазин!       Грейнджер облегченно выдохнула, когда сладкая парочка скрылась за поворотом. А О’Рейли тут же завёл разговор о последней книге, которую прочитал накануне, чем легко смог отвлечь девушку от раздумий.       Продолжая гулять, они встретили довольную Полумну, щедро пополнившую свои запасы ингредиентов для мази. Она с мечтательностью в голосе делилась своими странными снами и их не менее странными толкованиями. Чуть позже к ним присоединились Гарри и Джинни, которые выходили из магазина женского нижнего белья с брендированным пакетиком. По их кривым улыбочкам Гермиона предположила, что у пары намечается занятная ночь.       Чуть позже, Полумна, встретив компанию когтевранок, быстро распрощалась и отправилась обратно в школу.       Пока компания медленно двигалась по улице, Поттер втянул Майкла в разговор о грядущем матче по квиддичу. Парни вышли чуть вперёд, оставляя Гермиону и Джинни немного позади себя.       — Спасибо.       — За что? —спросила Грейнджер.       По лицу младшей Уизли расползлась озорная улыбка.       — За лицо Малфоя, в тот момент, когда ты ушла вместе с Майклом, — она загоготала почти на всю улицу, заставив подругу возмущённо шикнуть, — Это надо было снимать. Мы бы разбогатели на этих колдофото к следующему утру.       Грейнджер хотелось выглядеть невозмутимой. Она правда пыталась. Но шоколадные радужки вспыхнули от одной его фамилии.       — И что было дальше?       Джинни игриво вздернула бровями.       — Вышел за вами буквально через минуту. Злой. Толкнул какого-то мелкого пуффендуйца, что мешал ему пройти, — она мечтательно вздохнула, — А лицо Гринграсс в тот момент, м-м-м. Сучка получила по заслугам.       Гермиона тихо хмыкнула и заметила, как из «Трёх метел» вываливаются слизеринцы. Она принципиально старалась не смотреть, но быстро проиграла очередной раунд самой себе. Гермиона с удивлением отметила, что узнаваемой даже издалека белой макушки действительно с ними не было.       Одновременно с этим, Майкл отделился от Гарри, поравнявшись с Гермионой. Он спросил много ли осталось перевести по Древним Рунам и предложил вернуться в Хогвартс, чтобы продолжить работу чуть позже в библиотеке.       Милостивый Годрик, точно. Как я могла забыть о домашнем задании?       Девушка тут же согласилась. В библиотеке ей всегда становилось спокойнее. Она сможет, наконец, разложить все свои мысли по полочкам.       Наконец вернувшись в школу, они договорились встретиться в библиотеке через час.

***

      Грейнджер была рада, что успеет заглянуть в спальню до встречи с Майклом. Ей до безумия хотелось снять уже это чёртово платье и надеть что-то привычное и удобное. Она собрала распущенные волосы в неряшливый пучок, решив не смывать те крохи косметики, которые позволила Джинни нанести на себя утром.       Гриффиндорка захватила свою сумку, закинула туда свиток с переводом и неспешно двинулась в сторону библиотеки. Нужно было прийти чуть раньше, найти все словари и отыскать удобный стол.       В замке было немноголюдно. Все, кто могли пойти на прогулку в Хогсмид ещё не спешили возвращаться. Тишину нарушали только торопливые шаги Грейнджер по каменному полу.       Обязательно возьму словарь Арманда Капруса. Его перевод наиболее подробный. И, конечно же, словарь Деметры Форис. Надеюсь, мадам Пинс не перенесла их с полки...       Гермиона взвизгнула.       Неподдельный ужас охватил её, когда на запястья, подобно наручникам, обрушились холодные пальцы и потянули куда-то в сторону.       Чёрт. Чёрт. Надо как-то достать палочку из кармана мантии.       Часть трезвого рассудка вопила во всю глотку. Кто-то собирается втащить её в пустой кабинет.       Нет. Нет. Нет.       Она действительно оказалась внутри помещения, вместе с этим ударяясь о что-то тёплое. Там было темно. На окнах висели плотные шторы и только просветы между ними давали хоть какое-то освещение.       Осознание происходящего пришло ровно в тот момент, когда ладонь гриффиндорки уже уверенно держала древко палочки, кончик которой вжимался в шею противника, который был значительно выше и сильнее.       — Что ты творишь, придурок?!       Ей не нужно было видеть лица напротив, чтобы понять, кто перед ней. Всё в нем: ритм дыхания, аромат кожи и даже энергетика — стало родным.       Опять это гудение на низких частотах. Невидимая нить, которая натягивалась с каждым вздохом всё сильнее. Было трудно дышать.       — Спокойнее, Грейнджер, — его горячее дыхание опалило мочку уха, — Если будешь вести себя хорошо — я не сделаю больно.       Разряд тока по коже. Одновременно остро и приятно, словно всплеск адреналина.       Я всегда буду так на него реагировать? Надо отстраниться. Мы слишком близко. Опасно близко.       Гермиона попыталась сделать шаг назад, но оказалась снова прижатой к широкой мужской груди. От прикосновения к Малфою выбило дух, отчего голос зазвучал сдавленно и тихо.       — Зачем ты это делаешь? — рваный вздох и мысленное «мантикора меня раздери, как дышать?», — Мы... Мы всё уже решили, Малфой.       Он фыркнул. В серых глазах вспыхнуло раздражение.       — Ни черта, блять, подобного. Это ты всё решила. И ты, видимо, всерьёз думаешь, что я оставлю всё как есть.       Им казалось, что что-то треснуло. Какие-то магические волны плясали по коже. И взрыв. В тот же момент, как тонкие мужские губы накрыли собой уста девушки.       Драко просто терялся в этом дурмане. Буквально чувствовал само сосредоточие магии, когда мог целовать Грейнджер. Слышал голос дьявола, нашёптывающий уже сраную тысячу вариантов того, что хотелось сделать с этой ведьмой прямо посреди пыльного кабинета.       Больше ничего не надо. Только жадно сжимать в ладонях ткань её мантии, слышать эти тихие робкие стоны между поцелуями.       Просто. Сносит. Башку.       Сбивалось дыхание, когда тонкие женские пальцы зарывались в волосах на затылке.       И только одно желание — не выпускать Грейнджер из рук никогда.