Твоими глазами

      К удивлению многих, с тех пор, как однажды Гриффиндору и Слизерину пришлось устроить внеплановый «дружеский» матч из-за проблем с расписанием тренировок, такие мероприятия стали происходить не только в результате форс-мажоров, но и по обоюдному согласию сторон. Капитаны команд заметили, что таким образом тренировка проходила гораздо продуктивнее — дух соперничества подстегивал ребят лучше, чем крики и отборный мат. Поэтому раз в неделю устраивались вот такие встречи между факультетами.       На трибунах стало собираться немало зрителей, особенно со сторон тренирующихся команд. Что особенно радовало, так это отсутствие каких-либо склок и ссор. Студенты вели себя на удивление адекватно и спокойно, а любой даже малейший намёк на конфликт пресекался старостами мгновенно.       Джинни Уизли, которая принесла в копилку команды далеко не первый гол за текущую игру, вновь успешно забросила мяч и довольно улыбалась скандирующим ей зрителям. Быстрый поток воздуха приятно охлаждал разгоряченную кожу и заставлял девушку чувствовать себя кем-то действительно значимым. Она не просто получала удовольствие от квиддича — она не мыслила без него своей жизни. Джинни всерьёз решила, что будет делать карьеру в спорте. И как же ей повезло, что вокруг было столько людей, которые её в этом поддерживали. Гарри, Гермиона, Рон, да практически вся семья. Одна только Молли Уизли смотрела на такой план с сомнением. Для женщины, что родила и воспитала семерых славных детей, долгие годы являющейся для многих эталоном матери и хранительницы очага, было сложно принять тот факт, что её единственная дочь предпочитала большой семье успешную спортивную карьеру. Однако, Молли вовсе не собиралась вставлять палки в колёса, конечно нет. Миссис Уизли всегда относилась к идеям своих детей с пониманием и всячески их поддерживала. И если для счастья Джинни ей необходима метла в руке и стадион преданных поклонников, значит она будет ходить на каждый важный матч дочери и станет гордиться ею как никто другой.       Капитаны объявили небольшой перерыв, и команды постепенно стали спускаться на газон. «Красные» обосновались на низких деревянных лавочках, жадно осушая кубки с водой. Гарри как раз делал последний глоток, когда увидел, что его возлюбленная заинтересованно смотрела на трибуны. Поттер постарался уловить, куда именно направлен взор Джинни, но как бы он не щурился, всё было тщетно. Парень уже хотел спросить напрямую, но гриффиндорка заговорила сама:       — Эти двое меня вдохновляют.       Любопытство Гарри не унималось. Сначала он предположил, что девушка имела ввиду Гермиону и Малфоя, но вероятность того, что они сейчас оба сидят на трибунах ничтожна. Особенно, если учесть, что пару минут назад он собственными глазами видел слизеринца в куче других «зелёных», расположившихся по другую сторону ворот.       — О ком ты? — не удержался гриффиндорец.       Уизли промокнула полотенцем вспотевшие лоб и шею и занесла ладонь над бровями, прячась от солнечных лучей. Взгляд снова упал на пару студентов, что сидели высоко на трибунах и захватили всё её внимание.       — Посмотри на них, — кивнула Джинни в сторону пары, — Все их осуждают, смеются в лицо, но эти двое не прогибаются под мнением общества. Они гнут свою линию и, очевидно, счастливы вместе.       Поттер, все ещё не понимая о ком идёт речь, сосредоточенно сканировал ряд за рядом. Это точно были не те, на кого он подумал первым делом. Кого же имела ввиду Джинни?       Уизли подошла ближе к парню, задевая плечом его грудь, и ладонью указала наверх.       — Я про Симуса и Гестию, — девушка криво улыбнулась, наблюдая за тем, как её парень задумчиво рассматривал влюбленных, — Не перестаю удивляться их мужеству. Особенно Гестии, — гриффиндорка развернулась так, чтобы посмотреть прямо в глаза Гарри, — Она приняла свою судьбу, дала шанс себе и Симусу, несмотря на семью и мнение окружающих. И посмотри на них.       Поттер на несколько секунд задержался взглядом на прекрасных голубых глазах своей истинной любви и с ленцой перевёл его обратно на трибуны. И правда, насколько ему позволяло разглядеть зрение, эти двое сидели рядом не размыкая рук и мило воркуя между собой. Гарри не сомневался, что Симус смотрел на свою девушку с трепетом и нежностью, а она, наверняка, смущенно улыбалась в ответ и робко поглаживала большим пальцем тыльную сторону его ладони. Они действительно выглядели как счастливые люди, их совсем не смущали взгляды с соседних рядов, они выглядели так, словно пока они вместе — им не страшны никакие беды. И так оно и было.       Впечатлившись увиденным, Поттер растянул губы в улыбке и не смог удержаться от того, чтобы не поцеловать Джинни нежно в щеку.       — Они молодцы, — согласился парень, — Надеюсь, те, у кого ситуация до смешного подобная, окажутся не менее храбрыми.       Джинни фыркнула, упираясь взглядом в своего брата, который прямо сейчас сражался с собственным шлемом, что не хотел расстегиваться.       — Пока Рон копает не под того, у них есть все шансы. Потому что если он прознаёт, что Гермиона решила прервать чистокровный род Малфоев...       Гарри понимающе хмыкнул.       — То род Малфоев не только потеряет свою чистокровность, а просто прервётся.       Девушка постаралась сдержать свой смех, чтобы не привлечь лишнего внимания к их разговору, но всё же позволила себе тихо хихикнуть.       Глаза сами собой заприметили на одном из рядов кудрявую ведьму, уткнувшуюся в книгу. Она то и дело поправляла волосы, заправляла их за уши, но порывы ветра снова и снова устраивали на голове девушки ещё больший беспорядок, чем обычно. На мгновенье она оторвалась от чтения и посмотрела куда-то вдаль, отчего взгляд карих глаз тут же потеплел. Гермиона осторожно всматривалась в фигуры слизеринцев, безошибочно узнавая среди них Драко. С такого расстояния было невозможно рассмотреть выражение его лица, но одна его фигура и манера держаться впечатляли её каждый раз словно впервые.       И как же, черт побери, Гермионе нравился его вид в квиддичной форме. Возможно, ей даже снилось несколько снов, в которых слизеринец предстал именно в этой обтягивающей, идеально сидящей мантии... Но, конечно, она никому об этом не скажет.       Рыжая гриффиндорка мечтательно вздохнула, наблюдая, как подруга смотрела в сторону слизеринской команды. Эти двое идиотов, конечно, многое ещё могли натворить. И, разумеется, не справятся без её непомерной помощи. Но и безнадёжными их не назовёшь.       Джинни усмехнулась, возвращая всё своё внимание Гарри.       — Всё же шанс у них точно есть.

***

      Драко предполагал, что сделать это будет невероятно сложно. Сложнее, чем уговорить гоблина вскрыть хранилище без ключа, или сделать из Украинского железнобрюхого дракона домашнего питомца и обучить приносить утренние газеты в зубах.       Вот он вновь завёл руку над пергаментом, предварительно обмакнув перо в чернила и застыл. Это происходило уже в седьмой раз. Стоило приблизить руку к началу письма, как все мысли словно улетучивались из головы подобно снитчу.       Малфой обречённо вздохнул и цокнул, бросая перо на стол. Словно по закону подлости в голову не приходило ни одной разумной мысли. Каждое слово казалось неправильным и глупым. Как вообще такое можно передать на бумаге?       Драко устало потёр глаза и нервно усмехнулся вспыхнувшим в голове вариантам.       «Дорогая мама, надеюсь, что ты читаешь это письмо в хорошем настроении и добром здравии. Потому что после его прочтения, вероятно, у тебя не останется ни первого, ни второго.       Мама, рад тебе сообщить, что наконец нашёл свою родственную душу. Я бы хотел опустить некоторые подробности, но, учитывая, что рано или поздно ты всё равно об этом узнаешь, я предпочту, чтобы это стало известно от меня. Во-первых, твои внуки, вероятно, будут полукровками, но я не думаю, что это проблема, если учесть, что в прошлом вы с отцом прислуживали одному такому чокнутому полукровке и не считали это постыдным.       Передавай отцу мои наилучшие пожелания и обязательно скажи, что ему несказанно повезло иметь такой цвет волос, в котором выгодно затеряется преждевременная седина, которой наверняка станет ещё больше, когда он узнает, что я не только встречаюсь с маглорождённой ведьмой, но и, очевидно, буду невероятно тесно общаться с мальчиком, который не умеет ни умирать, ни пользоваться расческой. Конечно, не стоит забывать и о его тесной связи с предателями крови Уизли, которые, несомненно, дополнят наш круг общения своим частым присутствием.»       Драко прямо видел, как мать в шоке, совсем не по-аристократически раскрыла рот, как встала с антикварного кресла с резными ручками и, схватившись за сердце, упала в обморок. Видел нервное подёргивание глаз ошеломлённого отца и его тонкие бледные губы, искривляющиеся в презрительно-ошеломлённой гримасе так сильно, что уголки потерялись где-то в области колен. Его серые глаза, которые достались и его сыну, напоминали в этот момент грозовые облака. Ещё немного и началась бы настоящая буря.       Трус. Трус. Какой же ты трус, Малфой!       Слизеринец сорвался на обреченный рык, и вновь схватил несчастное перо со стола. Сжал в длинных пальцах так сильно, что побелели костяшки, ещё немного и гусиное перо просто бы лопнуло пополам. Он опять обмакнул его кончик в чернила и сердито свёл брови.       Давай, Драко. Давай. Не веди себя как грёбанный пуффендуец. Сколько бы они не злились, сколько бы не причитали — выбора у родителей нет. Если им хоть немного важна моя жизнь — они примут мой выбор.       Парень закрыл глаза, концентрируясь только на собственных вдохах и выдохах. Ладонь чуть заметно подрагивала, грозя запачкать чернилами девственно чистый пергамент.       Трус. Трус. Трус.       Кончик пера легко коснулся желтоватого листа и спустя крошечное мгновенье рука сама по себе вывела на нем буквы. Слова лились из под пера как в молитве; оказалось, следовало лишь начать.       Драко скоро закончил письмо, и, трижды перечитав, свернул лист в тонкую трубочку. К утру сова окажется в Мэноре и неизвестно какие последствия будут ждать его после этого. Но в голове не было места сомнениям. Он был готов.

***

      — Ха! Пятый раз за вечер, Гарри, — ликовал Рон, — Признай уже, тебе никогда не обыграть меня в шахматы.       Поттер сокрушенно вздохнул, глядя на доску с фигурами. Как же так?       На подлокотнике дивана улыбалась Джинни, морально поддерживающая своего парня все пять неудачных игр.       — Зато Гарри красивый, Рональд, — девушка с нежностью провела пальцами по смоляной шевелюре Поттера, а следом показала брату язык.       Грейнджер, что почти весь вечер вполне ожидаемо провела за учебниками, со смешинками в глазах наблюдала за перепалкой между Уизли.       — Эй! У нас вообще-то одни гены.       Младшая Уизли согласно кивнула.       — Да, и всё лучшее досталось мне одной.       — Согласен, — мгновенно дополнил Гарри под аккомпанемент разрастающихся смешков вокруг.       Рональд закатил глаза, вовсе не собираясь сдаваться. Он умело вертел в пальцах шахматную фигуру королевы и смотрел на Гермиону, задумчиво перелистывающую страницу.       — Да что вы понимаете в красоте? — скептически произнёс рыжий, — Гермиона! А ты что скажешь?       Гриффиндорка нехотя отрорвалась от чтения, обнаружив, что половина гостиной смотрит на неё с ожиданием. Рядом насмешливо фыркнула Джинни.       — О, да. Как истинная ценительница красоты, расскажи нам, Гермиона.       Грейнджер смущенно опустила взгляд, напоследок заметив, как Гарри давился смехом, а его девушка с усилием ущипнула того за бедро. Девушка нашлась с ответом только спустя несколько долгих секунд.       — Все по своему прекрасны, Рон. Я считаю, что не существует некрасивых людей.       Пока девушка боролась с чуть покрасневшими щеками, в гостиной разгорались настоящие баталии, в которых ей вовсе не хотелось учавствовать. Вдруг стук по стеклу вывел девушку из задумчивости. Она перевела взгляд к окну и наткнулась на школьную сипуху с письмом, привязанным к лапке.       Грейнджер оглянулась по сторонам и поняла, что все вокруг вовлечены в беседу. Не долго думая, девушка встала с кресла и подошла к окну. Ловко отвязала кусочек пергамента, и, секунду помедлив, развернула и увидела необычное послание.       «Выйди из гостиной»       Девушка нахмурила брови. Действительно ли оно предназначалось ей?       Гермиона вновь огляделась в надежде, что никто не видел, чем она занималась. Может, это чья-то шутка? Издёвка?       Любопытство взяло вверх, и гриффиндорка сделала несколько неуверенных шагов к выходу из гостиной. В конце концов, что такого страшного могло случиться, выйди она в коридор? Напиши этот кто-то пойти в такой час на Астрономическую башню, Грейнджер даже и думать бы над этим не стала.       Вдруг она почувствовала спиной чей-то взгляд и, обернувшись, упёрлась в вопросительно вздернутые брови Джинни.       — Я скоро вернусь, — негромко произнесла Гермиона и, собираясь с мыслями, вышла за пределы комнаты.       По сравнению с гостиной, где нон-стоп горел уютный камин, в коридоре оказалось значительно прохладнее. Грейнджер смотрела по сторонам, но вокруг не было ни души. Только одиноко горящие факелы и тихие портреты, готовящиеся ко сну. Она снова развернула в руках записку, начала перечитывать и вдруг вздрогнула. На ней появились новые слова.       «Следуй за мной».       Девушка напряглась, когда пергамент вылетел из пальцев и ловко сложился в бумажного дракончика. Он недолго парил в воздухе, а потом поманил девушку хвостом и полетел куда-то вперёд.       Сердце упало в пятки. Что делать?       Здравый разум во все горло кричал: стой, Гермиона! Один Мерлин знает, кто являлся автором этой записки и куда приведёт этот бумажный дракон. А, возможно, это послание и вовсе не для неё. Глупо надеяться, что любой дурак в этой школе умел накладывать персональные чары.       Девушка моргнула, провожая взглядом крохотное бумажное животное.       Может быть это был Драко? Довольно символичный жест. И Гермиона точно помнила, что он умел зачаровывать записки, потому что неоднократно они прилетали на занятиях кому-нибудь из гриффиндорцев, содержа в себе либо карикатурные унизительный зарисовки, либо отменные малфоевские оскорбления.       Прошло ещё пару секунд, и Гермиона всё же сделала шаг навстречу к неизведанному. В порыве она сорвалась на лёгкий бег, быстро догоняя уже удалившегося поводыря. Судорожно проверила наличие палочки в кармане и, обнаружив её, немного расслабилась. Грейнджер была довольна неплоха в заклинаниях и бою. Даже если эта чья-то злая шутка, она сможет себя защитить.       Спустя несколько минут гриффиндорка в компании бумажного зверя оказалась перед дверью в один из старых кабинетов по трансфигурации. Их курс занимался здесь на первом и втором году обучения, но потом в школе появилось ещё несколько классов, превосходящих этот по размеру и удобствам. С тех пор это помещение стало заброшенным, лишь изредка используемое как склад.       Дракончик завис возле дверной ручки, и едва её коснувшись, мгновенно осел на пол пеплом.       Выходит, она на месте. Там, за этой дверью, её кто-то ждал. Как же Гермиона надеялась, что там внутри был Драко. Было страшно представлять какие-либо другие варианты.       Она решительно дёрнула ручку двери, но та не поддалась. Попробовала ещё пару раз, потом достала из кармана палочку и прошептала открывающее заклинание. Тщетно. Спустя ещё несколько попыток, девушка недовольно вздохнула. Уже сделала шаг назад, как холодную тишину коридора разбил щелчок дверного замка. Дверь на секунду вздрогнула и с тихим скрипом открылась внутрь кабинета. Там было темно, зрение не сразу приметило мужской силуэт, что облокотился об одну из парт.       Грейнджер прошла вперёд и, наконец, узнала в стоящем перед ней человеке Драко. Из груди сам по себе вырвался вздох облегчения.       Малфой виртуозно взмахнул палочкой и дверь снова закрылась на замок, а свечи на стенах вспыхнули, озаряя помещение мягким теплым светом. Он вертел палочку в длинных тонких пальцах, чуть склонив голову набок. На губах царила всё та же мальчишеская ухмылка, а серебристые радужки осматривали девушку с ног до головы.       — Добрый вечер, Грейнджер.       Малфой оттолкнулся от парты, на ходу убирая палочку во внутренний карман тесного пиджака. Подошёл ближе, практически вплотную к Гермионе, подмечая, что сегодня её непослушные кудри были приручены при помощи тугой объёмной косы. В свете свечей карие радужки приобрели багровые оттенки, напомнив собой благородный цвет тысячелетнего эльфийского вина. В этой обычной маггловской одежде, в этих тёмных джинсах и светлой блузке с большими чёрными пуговицами, она выглядела так прекрасно, что даже не коснувшись её, Драко чувствовал, что теряет самообладание.       Они мало виделись в последние дни, мало пересекались. Ему абсолютно не хватало тех крох её внимания, когда они могли вдвоём заниматься в библиотеке, прикрываясь заданием по зельям. Его это не устраивало. Ведь рано или поздно задание закончится, а тяга видеть рядом с собой Грейнджер (и по возможности её трогать) росло в Драко с каждым днём всё стремительнее.       Гермиона, опережая все его действия, протянула руку и обхватила мужскую широкую ладонь. Его привычно холодные пальцы приносили ей спокойствие не хуже, чем искусные зелья мадам Помфри.       Губы Малфоя содрогнулись в улыбке, посылая по коже гриффиндорки табун мурашек. Это происходило постоянно, но каждый раз будто впервые. Неужели это будет происходить с ними всю жизнь? Эти букашки в лёгких, бабочки в животе и дрожь по позвоночнику?       Драко тихо хмыкнул, удовлетворяясь тому, как расширились зрачки девушки от его прикосновений. Он потянулся ниже, чтобы невесомо коснуться губами её виска.       — Привет, — наконец ответила Гермиона, собравшись с мыслями, — Это довольно романтично, но что если бы вместо меня сюда пришёл кто-нибудь другой?       Малфой чуть отстранился и демонстративно закатил глаза.       — Неужели ты так плохо обо мне думаешь, считая, что я не наложил на моего питомца опознающие чары? — парень лукаво улыбнулся, задумчиво теребя кончик девичьей косы.       Грейнджер не могла оторвать глаз от его пальцев, играющих с её волосами, поэтому лишь тихо усмехнулась.       — И часто ты присылаешь девушкам такие записки? — она шутливо вскинула брови и, осмелев, провела ладонью по пуговицам его пиджака.       Малфой улыбнулся шире, слегка обнажив ровные белоснежные зубы.       — Не ревнуй, Грейнджер. Тебе это не идёт, — парень выпустил из пальцев волосы Гермионы, следуя ладонью к ключицам, а за тем к плечам, — Ты лучше скажи, разумно ли было идти на встречу неизвестно к кому по наводке из какой-то записки?       Слизеринец теперь улыбался лишь краешком губ, сосредоточенно сканируя выражение лица Гермионы. Он видел каждую её ресничку, мог рассмотреть россыпь мелких веснушек на щеках и блик меди волос в тусклом свете свечей.       Девушка вернула ему кривую улыбку, сверкая в полумраке своими «багровыми» радужками.       — Неужели ты так плохо обо мне думаешь, считая, что я пойду на такой риск не будучи уверена, что справлюсь с любой опасностью?       Улыбка Драко превратилась в хищную буквально за долю секунды. Чистые серые глаза тут же потемнели, а уголки темных бровей едва-едва вздрогнули. Он медленно опустил обе ладони ниже по её телу, чуть задерживаясь на рёбрах, ловко минуя очертания тонкой талии и застывая на тазовых косточках.       Малфой с упоением услышал, как девушка шумно выдохнула. Не описать словами, насколько сносило голову от вида Грейнджер, так чутко отзывающейся на его ласки. Насколько жарко становилось от одного её взгляда, одновременно такого чистого и нежного, но с примесью дьявольской искры. Она не просто вызывала в нём страсть, она заставляла Драко желать обладать ею. Только ею и никем больше. Выпускала наружу те чувства, о существовании которых Малфой даже не подозревал.       Он чуть прикрыл глаза, сверху вниз наблюдая за тем, как дрогнули её полные губы. Как она окинула долгим вожделеющим взглядом его рот, словно призывая к действию. И как же быстро утекал его контроль в таких ситуациях. Просто склонись и почувствуешь вкус её мягких, горячих губ. А потом пелена перед глазами, как это обычно и происходило. Дичайшие напряжение в штанах и невысказанные слова вновь рвались наружу.       Малфой спал и видел, как под ним вновь рассыпались по подушке её густые кудрявые волосы. Как слышал томный греховный стон из уст Гермионы и забывал, как дышать.       С того самого дня, когда между ними случилась близость, прошло уже некоторое время. Однако, после этого дело никогда не доходило до повторения. Они словно стали относиться ко всему происходящему серьёзнее. Боялись сделать необдуманный шаг и разрушить тот хрупкий мир, на возведение которого потрачены были невероятные старания.       И Драко сдался. На секунду застыл у самых её губ, а потом забылся в сладком поцелуе. Поначалу мягко и нежно, но чем дальше, тем требовательнее и жёстче. Малфой тонул в этом чувстве, не боясь захлебнуться и утонуть. Выбросите его на берег или разбейте о скалы, он был готов. Ещё пару минут и он не смог бы остановиться. Ещё немного и он бы всерьёз не смог без неё жить.

***

      Сложно определить в какой момент, он решил пойти на такой шаг. Да и важно ли это, если учесть, что судьба с самого начала не давала выбора? Просто в один из дней, когда детство ещё не ускользнуло за порог, а юношество только мелькало где-то впереди, старый и чёрствый отец рассказал то, чего ни один нормальный ребёнок не захотел бы услышать.       Весь мир — сплошной обман. Вся его жизнь — долбанное представление. И сам он оказался одной из этих тряпичных кукол с натянутыми фальшивыми улыбками и глазами покойников. Его судьба была предрешена изначально. И теперь предстояло лишь понять этот мир, построенный на чужих ошибках, и найти выход из ситуации, виновником которой он не был.       Как же паршиво. Как же противно.       От насмешки судьбы и собственной жестокости. От самого себя и собственных решений.       Помогите. Помогите. Помогите мне!       Он должен это сделать. Разрушить там, чтобы построить здесь. Вырвать, чтобы вырастить заново. Это правила выживания, это естественный отбор. Это — единственный его шанс на счастливую жизнь.