***
Гермиона просидела все занятия как на иголках. Как назло сегодня не было ни одного предмета вместе со Слизерином. Она едва осилила лекции, то и дело отвлекаясь на собственные тревожные мысли. Буквально обкорнала несчастное растение, которое надо было лишь немного подстричь на Травологии. Стоило ли говорить, что на Древних рунах всё тоже шло из рук вон плохо, рождая свету такие переводы, что Мерлин перевернулся бы в гробу. Грейнджер старательно высматривала в толпе студентов светлую макушку, но Драко нигде не было. Это стало настолько пугать, что желание найти его стало перерастать во что-то маниакальное. Потому что жить в неведении — хуже любого кошмара. Гермиона не сможет спокойно выдохнуть, пока не увидит его живым и здоровым. На переменах между занятиями девушка посетила больничном крыло. Следуя логике, она решила, что первым делом нужно проверить именно это место. Возможно, Малфой получил травму на тренировке и пребывал прямо сейчас на одной из больничных коек, а она развела тут поисковый рейд. Она наткнулась на пару второкурсников, что лежали на кроватях без чувств. Видимо, у них было занятие с мандрагорами. Вдалеке сидела какая-то когтевранка, трепетно поглаживая по руке темноволосого юношу. У того была перебинтована нога, а рядом с койкой стояла видавшая годы метла. Слизеринца здесь не оказалось. Грейнджер расстроенно выдохнула, поправила на плече сползшую сумку и двинулась дальше. Она побывала в библиотеке, в Большом зале, на поле, в парниках мадам Стебель и даже в чёртовой башне Прорицаний, столкнувшись с как обычно неадекватной женщиной, что по нелепой случайности учила детей и звалась профессором. Гермиона уже не в первый раз благодарила саму себя за то, что не стала продолжать заниматься этим предметом. Сплошная трата времени и нервов. К тому же эта, так называемая наука, слишком уж была притянута за уши. Другое дело Руны или Нумерология, где всё четко и ясно без этих туманных, окутанных тайной образов и видений. Одним словом, Гермиона обошла весь замок, не ворвавшись, пожалуй, только в гостиную Слизерина. Это она пока считала слишком опрометчивым и оставила эту идею напоследок. Возможно она и найдёт там Драко, но в придачу к нему осуждающее шипение и пару десятков заклятий в спину. Гриффиндорка грустно усмехнулась, сворачивая к коридору, ведущему в Большой зал. В конце концов что могло с ним случиться? Может быть он отлучился из замка в Мэнор по каким-либо семейным обстоятельствам? И тут словно обухом по голове. А что, если Малфой-старший решил всё-таки вмешаться в жизнь своего сына? Что если Люциус Малфой решил забрать Драко из Хогвартса, тем самым ограждая от недостойных его связей и не собирался идти на поводу у Нарциссы Малфой, которая по словам Драко, могла им помочь. Ответа на письмо ведь так и не было. Что если… Грейнджер едва не задохнулась от нахлынувшей тревоги. Страх опоясывал её хрупкое тело, словно тяжёлые кандалы. Она припала спиной к стене в надежде на поддержку, потому что это слабое, угнетённое тело было не в состоянии держать её на ногах. Спокойнее, Гермиона. Ещё ничего не известно. Дыши. Девушка жадно ловила ртом воздух, но лёгкие будто были не состоянии качать кислород. Помоги, Мерлин. Из-за поворота неровным строем выходили студенты. На мантиях гордо блестела нашивка Слизерина. Грейнджер судорожно искала взглядом знакомое, уже по-настоящему родное лицо, но вновь терпела поражение. Слизеринцы проходили мимо, кидая в девушку привычные жалящие взгляды, но ей было плевать. Она собралась с силами и двинулась им на встречу, с лёгким чувством облегчения заметив в конце процессии Теодора Нотта. — Нотт, — окликнула она, однако парень не заметил, — Нотт! — повторила девушка уже громче. Юноша с удивлением перевёл на неё взгляд, невольно останавливаясь. Удивление в его глазах перерастало в недоумение. Ведьма перед ним выглядела обеспокоенной, взволнованной. Взгляд карих глаз смотрел на него с надеждой. — Грейнджер? Гермионе было до лампочки на взгляды шедших рядом с Теодором студентов, отчаянно не понимающих что гриффиндорка хотела от их однокурсника. Она сделала шаг вперёд и кивнула головой в сторону, прося парня отойти ближе к стене. Тео замер на пару секунд, но всё же сделал несколько шагов по направлению к Грейнджер. Он предполагал, что вопрос в Малфое. Его друг вёл себя странно с того самого момента, как они вернулись с тренировки. Тео не трогал товарища весь вечер, но не смог сдержаться, когда застал друга рано утром сидящим на не расстеленной постели с потухшим, пустым взглядом. Блондин не реагировал на его вопросы, словно не слышал. Не пошёл на завтрак, прогулял почти все занятия за сегодня. Пропустил обед и не собирался идти на ужин. Возможно, Тео и предполагал что дело было в гриффиндорке, но решил не вмешиваться. И если Грейнджер думала, что он собирался выступать для этих двух в роли свахи, то очень ошибалась. Во-первых, он отхватит с лихвой от Драко, который ненавидит, когда вмешиваются в его личные дела. Во-вторых, он и сам не хотел влезать туда, ему достаточно было любовных приключений, которые ему устраивала милая Дафна. — Что тебе надо? — хмурил он брови. Девушка перед ним нервно кусала губы, будто не зная с чего начать. — Живее, Грейнджер. Я вообще-то хочу есть, - он нетерпеливо потряс ладонью, побуждая её говорить. Гермиона встрепенулась. Она выглядела так жалко и уныло, что Тео невольно смягчился в лице. — Прости… Я… Я хотела спросить, — девушка заламывала руки, — Где Драко? Он в замке? Нотт удивлённо вскинул брови. — А где ему ещё быть? Видел, как Грейнджер с облегчением вздохнула, а в её глазах неярко вспыхнула надежда. Что случилось между этими двумя? Она хотела ещё что-то сказать, но парень заметил как из-за поворота показалась фигура его девушки. Не хватало ещё, чтобы Дафна увидела их рядом, проблем не оберёшься. — Если это всё, Грейнджер, то мне надо идти, — не давая времени на ответ, он одарил её странным взглядом и пошёл в сторону старшей Гринграсс, оставляя гриффиндорку стоять возле стены и на ходу придумывая оправдание. — Что хотела Грейнджер? — подозрительно сощурилась слизеринка, смотря Нотту за спину. Парень выдохнул, обхватывая рукой женские плечи. — Спрашивала когда я верну в библиотеку книгу, без которой она не может приступить к эссе. Дафна окинула своего молодого человека скептическим взглядом. — И она всерьёз подошла к тебе с этим вопросом? Слизеринец постарался выглядеть максимально спокойным, пока безразлично пожимал плечами. Из последних сил держался, чтобы не взглянуть на гриффиндорку, которая, казалось, до сих пор отчужденно стояла возле стены. — Да хер знает, что творится у неё в голове. Ты же знаешь, она странная. Гринграсс задумчиво кивнула, прижимаясь к Тео ближе, прежде чем они вошли в Большой зал.***
Драко чувствовал себя поистине херово. Скорее всего он так и выглядел, кажется, даже видел собственное никчёмное отражение в глазах Тео, когда тот застал его утром на кровати в том же положении в каком оставил вечером. Мерзкое, давящее чувство не отпускало его вот уже сутки. А молчаливый вестник этого состояния противно морозил грудную клетку, там где располагался внутренний карман пиджака. Оттягивал мягкий шёлк подкладки и словно прибивал своей значимостью к полу, заставляя слизеринца молча сгорать внутри себя самого. Драко ощущал, как всё сильнее ненавидел себя. Своё лицо, своё тело, своё долбанное имя. Имя, которое держало его подобно якорю, не позволяя приблизиться к долгожданному берегу. Было так приятно утопать в собственном безумии, в собственных несбыточных надеждах, что всё могло быть иначе и обязательно будет. Потому что была она, которая одним своим присутствием рядом говорила об этом. Потому что было легко так думать, пока в руках была призрачная надежда на лучшее. А ещё Драко ненавидел свою трусость. Он спокойно сознавался себе в этом, жил с этим недостатком, принимая его как часть собственного «я». До тех пор, пока этот недостаток не стал катализатором его боли. И страх этот стал другим… Малфой взглянул на часы на стене, подмечая что ужин заканчивался. Пора была убираться отсюда, чтобы не дай Салазар встретить кого-то по пути. И самое главное её. Выручай-комната всё ещё хранила её мягкий цветочный аромат, призрачно парящий в воздухе. Он всё ещё не знал что делать. Был уверен только в одном — он должен держаться как можно дальше от Грейнджер. И всё что ему оставалось, это сидеть как грёбанному маньяку в их комнате, жадно вдыхая аромат её кожи и парфюма. Малфой устало потёр переносицу прежде чем встать. Окинул взглядом непривычно тихую, пустующую комнату и двинулся на выход. Дёрнул тяжелую дверь и застыл. Словно по закону подлости перед ним оказалась Грейнджер. С этими её спутанным кудрями, выразительными бровями и яркими искрящимися глазами. Она смотрела на него таким смешанным взглядом, отчего Драко невольно сглотнул. На дне карих радужек в бешеном коктейле смешались и тревога и нервозность и облегчение. Гермиона в порыве подалась вперёд, практически сбивая слизеринца с ног. Её руки обхватили его плечи, жадно прижимая к себе, будто убеждая саму себя, что происходящее не сон. Она ещё не заметила, что Драко не отвечал на объятия. Только со всей своей силой жалась к его груди, вдыхая его свежий аромат парфюма. Осознание странности происходящего произошло тогда, когда холодные мужские пальцы окольцевали её руки, чтобы оттянуть подальше от себя. И Грейнджер непонятливо нахмурила брови, встречая взглядом уже совсем непривычное холодное, безмерно пустое выражение лица у своей второй половинки. Невозможно было прочитать хоть что-то по его лицу, потому что единственное слово, которое приходит на ум — ничего. Полное отсутствие эмоций. Полное отсутствие жизни. — Драко? Малфой снова сглотнул, отчаянно пытаясь сделать это как можно тише. Потому что от тона её голоса стало не по себе. Отвратительная волна холода пронеслась снизу вверх по позвоночнику. Стены окклюменции, которые он воздвиг, задрожали как от землетрясения. Держать невозмутимое лицо казалось пыткой. Смотреть на неё так холодно казалось седьмым кругом ада, на который он отправился по собственной воле. — Отойди, — тише, чем собирался произнёс Малфой. Он боялся её коснуться, потому что не был уверен, что сможет вынести это и не сломаться. Нужно было убираться отсюда поскорее. Драко обогнул её фигуру с намерением открыть чёртову дверь как можно быстрее и скрыться. Чтобы не видеть обеспокоенных, пронизанных страхом и неверием глаз. Потому что это было слишком. — Драко, что происходит? — девушка схватилась за его руку как за спасательный круг и тихо охнула, когда он вырвал ладонь, словно обжегшись. — Не. Трогай. Меня. — прошипел блондин, стиснув зубы. Гермиона сделала шаг назад, не веря собственным глазам и ушам. Сердце в груди стучало так быстро, что громко отдавало в уши. Почему он так себя вёл? Что случилось? Она судорожно перебирала в голове варианты, пытаясь найти хотя бы единственный, который открыл бы ей глаза. В чем она провинилась? Что такого совершила, что заслужила подобное отношение? — Драко… Пожалуйста, скажи в чем дело? Почему ты…? — прошептала Грейнджер ему в спину тихим, мягким голосом. Девчонка сама того не ведая, делала только хуже. Драко хотел, чтобы она кричала, била, кидала в него всё что найдёт под рукой. Потому что этот голос, лишенный её привычного упрямства и серьезности, резал без ножа. Надо было исправить это как можно скорее. Если дело было бы в банальной публичности, то проблема решилась бы за пять минут. Но учитывая обстоятельства, Драко боялся действовать наугад. Сначала обезопасить. Потом действовать. Он развернулся так стремительно, что заставил гриффиндорку замолкнуть прямо посреди предложения. Сконцентрировался взглядом на узле её красного галстука, боясь взглянуть выше и подавиться словами. — Ничего не происходит, Грейнджер. Это жизнь. Гермиона все ещё ничего не понимала. Старалась разглядеть в ледяных, морозных глазах парня проблеск искренности. Она смотрела так пронзительно, что Драко чувствовал это даже не встречаясь с ней взглядом. Ощущает, как её огненные радужки сосредоточенно сканировали его, пытались добраться до сути. Это в её характере — хвататься за возможность до последнего, добиваться своего любыми путями. Но то был случай, когда он не мог этого позволить. Он не простит себе, если потеряет её по-настоящему. — Ничего не выйдет, ясно? — стены окклюменции медленно рассыпались, кирпичик за кирпичиком падали под ноги, позволяя Малфою отдаться своим злости и отчаянию, которые она не заслужила, — Оставь меня в покое. Катись к своим дебилам друзьям, учебникам и хер знает чему ещё. Прости меня, Грейнджер. Прости, умоляю. — Это всё ошибка. Минутная слабость, — безжалостно продолжил Малфой, желая самому себе посильнее приложиться головой о стену, — Мне это не нужно, — он вздрогнул от собственных слов, невольно встречаясь с её глазами, из которых вот-вот побегут влажные солёные дорожки, — Мне. Не нужна. Ты. Прошу не слушай меня, Гермиона. Я не хочу этого говорить. Уходи отсюда. Убегай. Молю. На последнем слове Гермиона не сдерживаясь всхлипнула, чувствуя как из глаз потекли слёзы. Почему он так говорил? Как он смел? После всего что было? Всё же было так хорошо… О, Годрик милостивый. Его слова прорвали плотину, которая сносила на своём пути всё что можно. — Драко, прошу, — в который раз за день ей не хватало воздуха, отчего голос истерично срывался, — Объясни… Нормально, — она шумно выдохнула через нос, который уже начинал медленно опухать, — Что-то случилось, да? Драко испустил тяжелый вздох. Ещё немного и она впадёт в истерику. Замечательно. Сдержится ли он? Слизеринец отчаянно пытался смотреть сквозь неё, чтобы не замечать покрасневшие глаза и мокрое от слёз лицо, виновником которых является он — её гребанная родственная душа. Не хотел смотреть, как Грейнджер то и дело проводила ладонями по щекам, стирая влагу, будто это могло помочь ей чувствовать себя лучше, будто это исправило бы ситуацию. — Сколько я должен повторять? — повысил голос Драко, — Ничего! Опять всхлип, настолько отчаянный, что Малфой непреднамеренно вновь сфокусировался на её лице. Воинственное выражение и голос пропитанный болью. — Ты бы… Ты бы не стал так говорить. Я знаю, что ты не стал бы так со мной поступать. Что-то произошло, — всхлип, очередная бесполезная попытка остановить бесконечный ручей слез и нахлынувшей истерии, — Я вижу… Вижу что ты говоришь неправду. Драко, ты бы… Мы… Гермиона чувствовала, как отчаяние охватывало душу. Она готова была найти тысячу оправданий, готова умолять и упасть в ноги. Он не мог. Он же не мог, правда? Все эти взгляды, прикосновения и слова. Грейнджер же видела его чувства, пускай не сказанные вслух, но она уверена, что они отражали её собственные. Девушка не верила, что он всерьёз. Нет, нет. Драко не мог. Малфой с силой сжал кулаки, лишь бы не потерять контроль над собственным телом, которое настойчиво требовало заткнуться, подойти ближе и успокоить её. Высушить эти слёзы, вновь вернуть солнечный свет этим глазам и навсегда убрать из голоса дрожь. Салазар, помоги. Но вместо этого, переступая через собственные чувства он выдал то, что уже никогда не собирался говорить. Ложь, которая раньше была для него правдой. — Я не думал, что ты так наивна, Грейнджер. Если ты думаешь, что после того как мы переспали мир вдруг поменялся — ты ошибаешься. Я все так же из чистокровной волшебной династии, а ты просто… Ты. Гриффиндорка на несколько секунд закрыла веки. Ломалась прямо у него на глазах. Он словно видел, как кусочек за кусочком с её лица слетали все эмоции, а когда глаза открылись — в них была полная темнота. Пустота. Обречённость. Гермиона, я… Клянусь, я всё исправлю. Клянусь, я верну твоё доверие. Я верну тебя. Прости. Умоляю. Прости. Драко едва видел, как она сделала несколько шагов к двери, потому что перед глазами была пелена. Он чувствовал, как она застыла на мгновенье, прежде чем скрыться в коридоре. И в момент когда дверь тихо закрылась, закрылись и его глаза. Пиздец. Дрожащая ладонь легла поверх чёрной плотной ткани, на место где был спрятан его ужасный секрет. И вновь картинки перед глазами. Тренировка прошла отлично. Драко был в приподнятом настроении, что невероятно эффективно отразилось на его игре. Он сбился со счета пойманных снитчей, при этом успевая нервировать Тео своими шутками и язвительными комментариями. Когда время тренировки подошло к концу, Нотт предложил не принимать душ в квиддичной раздевалке, а сделать это непосредственно в ванной комнате факультета, чтобы не идти потом мокрыми по улице. Всё-таки на дворе был уже не месяц май, а декабрь, а палочки он и Драко больше не брали на игру. После одного случая, о котором у них теперь было принято не говорить. Малфой согласился сразу же. Он терпеть не мог отвратительно грязные душевые кабинки в раздевалке, предпочитая практически стерильную ванную мальчиков недалеко от их комнаты. Нотт отправился в душ первым, пока Драко тем временем заклинанием уменьшал свою метлу, чтобы убрать ту обратно в чемодан. Сейчас он искупается и отправится к Грейнджер. Блять, как же долго он этого ждал. И судя по реакции его девушки — слишком долго. Он чувствовал, как она его хотела, как практически сдалась прямо посреди библиотеки. Кажется, он до сих пор чувствовал вкус её губ на своих губах. Малфой усмехнулся, разглядывая в зеркале над тумбочкой своё мечтательное выражение лица. Мерлин, что она с ним творила? Кто же знал что на первый взгляд монашка Грейнджер - вовсе не монашка. Улыбнувшись самому себе напоследок, он сел на кровать, принявшись стягивать с рук спортивные перчатки. Но вдруг наткнулся взглядом на небольшой свёрток, выглядывающий из-под подушки. Драко второпях скинул вторую перчатку, протягивая ладонь к письму. Он подумал о том, чтобы проверить свиток на проклятия лишь тогда, когда уже взял его в руки. С облегчением вздохнул, когда ничего не произошло и принялся раскрывать послание. Может быть это от Грейнджер? Предвкушение ночи продолжало расти в геометрической прогрессии, пока Драко не проникся содержанием свитка.«Я знаю твой маленький секрет, Драко. И мне так бы не хотелось рассказывать об этом, но ты ведь не оставляешь мне выбора. Советую это прекратить, пока об этом не узнала общественность.
Ты же не хочешь, чтобы с твоей маленькой грязнокровкой что-нибудь произошло, правда?»
Драко медленно открыл глаза, продолжая касаться ладонью внутреннего кармана пиджака. Там, где лежал клочок бумаги, прожигающий в груди огромную дыру.